Текст книги "Легенда "Роузтауна". Призрачная любовь."

Автор книги: Татьяна Гилберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Сама понять не могу, что это было. Я не ожидала от него. Думала, что снова начнет меня оскорблять, а он наоборот был милым. Я даже подумала, что это не он, а его двойник. Но в итоге поняла: он просто решил меня разыграть.

– Зачем ему это?

– Не знаю. Лучше у него спросить, – пожав плечами, сказала Гэйдж. – Нет, я, правда, не знаю, чем он руководствовался в своих поступках. Склоняюсь к мысли, что это было нечто вроде пари. Может, поспорил с кем, что сможет продержаться рядом со мной, не говоря гадостей. И, надо сказать, смог. Главное, до конца играл свою роль. Я думала, он на середине представления сломается, но ничего подобного не произошло. Ещё до пансионата меня проводил, а сам внутрь заходить не стал.

– И куда потом делся?

– Понятия не имею. Наверное, по лесу бродит. Знаешь, что меня всё время напрягало?

– Что? – вскинулась Бейкер.

– То, что он меня сначала каким-то странным именем называл. Как цветок какой-то...

– Гортензия? Роза? – предлагала свои варианты Элинор.

– Нет, – Оливия покачала головой. – Эдельвейс. Точно, Эдельвейс. Вообще-то я никогда не встречала девушек с таким именем, потому сначала и не поняла, что он ко мне обращается. Он сказал, что я очень похожа на девушку по имени Эдельвейс.

– А где же эта девушка?

– Сказал, что погибла.

На секунду в воздухе повисло напряжение. Элинор сглотнула.

– Надо же, – пробормотала задумчиво. – У него, оказывается, такая трагедия. Неудивительно, что он настолько рассеянный, а временами – злой.

– И ещё... – Оливия замялась. – Он представился Оскаром. Как думаешь, это нормально?

– Может, второе имя – Оскар?

– Может, – согласилась Гэйдж. – Я об этом не подумала.

– Теперь понятно, почему он тебе грубит. Ты для него напоминание о погибшей девушке...

– Элинор, не драматизируй! Все мы когда-то кого-то теряли или потеряем. Нужно быть готовым к этому. Да, я понимаю, что потерять любимую девушку тяжело. Время его вылечит, но... Но даже это не повод вести себя по-скотски.

Вся ситуация нравилась Оливии всё меньше и меньше. Особенно после того, как во сне она стала свидетельницей гибели той самой Эдельвейс, о которой днем разговаривала с Оливером. То есть, с Оскаром... Оливия настолько запуталась, что решила называть его только Оливером. Оскар звучало немного непривычно.

Гэйдж хотела сказать ещё что-то, но не успела, потому что услышала, как кто-то хлопает в ладоши. Она обернулась и, увидев Оливера, не удержала равновесие. Рухнула вместе со стулом. Во время падения Оливия каким-то чудом успела заметить, что Андерсон вновь переоделся в свои обычные вещи. Днем на нём была рубашка, галстук и классические брюки, а сейчас утренние джинсы и футболка.

Оливер в мгновение ока оказался рядом, подхватил её за локоть, помогая подняться. На время их взгляды встретились, и Гэйдж показалось, что от этого пересечения все вокруг наэлектризовалось. Былой нежности, что царила в их общении днём, не наблюдалось. Андерсон стал самим собой. Хотя... Она ведь и не верила в хорошего Оливера. Сразу поняла, что это просто розыгрыш.

Парень прислонился к столу и, не обращая внимания на присутствие в комнате посторонних, произнес насмешливо:

– Поговорим?

– Давай, – хмыкнула Оливия. – Мне не терпится узнать, что ты задумал.

– Нет уж, милая. Сначала я хочу получить ответ от тебя! Как ты выбралась из того дома? И когда? Почему я не заметил этого?

– Потому что ты вечно ворон считаешь.

– То есть ты не отрицаешь, что в доме была ты?

– В каком доме?

– Хватит прикидываться!

– Я не прикидываюсь. Я, правда, не понимаю, что...

– Не ври. Я полдня провел с тобой, и слушал какие-то глупости о том, что тебя зовут Эдельвейс, твой парень погиб, а ты живешь на острове в одиночестве.

– Постой, – Оливия уперла руки в бока. – Не надо передергивать! Ты первый начал эту игру. Ты, а не я. Я понятия не имею о том, что здесь происходит. Сначала ты ходишь за мной и называешь меня Эдельвейс, потом начинаешь доказывать, что тебя зовут Оскар, а сейчас обвиняешь меня в том, что это я заигралась в двойных агентов с кодовыми именами. Имей смелость признаться в том, что твоя идея провалилась. Я раскусила твой план.

– Не было у меня никакого плана!

– Тогда зачем всё это?

– Что именно?

– Стоп-игра! – рявкнула Оливия. – Я понимаю, что ты не хочешь ни в чем признаваться при свидетелях, но ничего не поделаешь. Если начал, то продолжай. Вначале это было забавно, но сейчас мне не смешно.

– Мне тоже!

– Не отказывайся от своих слов, признайся, как всё было, на самом деле.

– То же самое к тебе относится.

– Ребята, я пойду, – пробормотала Элинор, окончательно запутавшаяся в перипетиях отношений этих двоих.

– Хорошо, – хором ответили они и вновь вперили друг в друга ненавидящие взгляды.

– Олли, скажи, что это ты. Я, так и быть, посмеюсь вместе с тобой, – подначила своего оппонента Оливия.

– Лив, – стараясь придать своему голосу столько же сахара, произнес Андерсон. – Признайся первой. Ведь это ты начала игру.

– Я. Ничего. Не. Понимаю.

– Лив... Ну, не смешно же.

– Не смешно, – согласилась девушка.

– Тогда давай прекратим пререкаться. Окей?

– Хорошо.

– А чтобы мы прекратили пререкаться, расскажи, как выбралась из того дома?

– Какого дома? – вышла из себя Гэйдж. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

– Дом, до которого я тебя провожал.

– Твоя температура так и не спала? – жалостливо спросила Оливия, прикасаясь ко лбу тезки. – Странно, всё нормально.

– Да, – ошарашено выдал он. – У тебя тоже.

– В смысле?

– У тебя же днем была ужасная температура. Почему я и взялся тебя провожать.

– Ты снова молотишь чушь!

– Но ты просто горела!

– Ничего подобного. У меня отменное здоровье!

– И от тебя больше не пахнет дымом, – произнес Оливер, принюхиваясь.

– От меня? – Оливия посмотрела на него с недоумением. – Смею напомнить, что это от тебя днем воняло так, словно ты всю свою сознательную жизнь прожил рядом с костром.

– Нет уж, девочка...

– Хватит! – рявкнула Гэйдж. – Мне это надоело. Ты не признаешься, и в то же время требуешь каких-то признаний от меня. А мне нечего тебе сказать, потому что это именно ты все затеял, и мне пришлось тебе подыграть. Теперь понимаю, что не нужно было этого делать. Меня же теперь и пытаются выставить на посмешище.

Она направилась к выходу, пнув перед этим ни в чем не повинный стул, который с грохотом свалился на пол.

– В платье ты смотрелась милее. Хотя бы видимость была, что ты – девушка, – крикнул ей вдогонку Оливер.

Оливия замерла на середине пути и посмотрела на него непонимающе.

– Платье?

– Да. Красное.

– У меня нет красного платья, – отчеканила Оливия. – Никогда не было. Вот ты и попался. Кстати, ты в строгом костюме смотрелся намного привлекательнее.

– В костюме?

– Да!

– У меня нет костюмов. Во всяком случае, здесь, – с торжеством в голосе ответил Оливер. – И кто из нас попался?

– Ладно, – Гэйдж махнула рукой. – Не принципиально. Можешь дальше отказываться от своих слов. Тебе ведь не хватает смелости признаться, что это ты сегодня решил со мной заговорить, и для этого придумал нечто вроде своего альтер-эго.

– Я? С тобой? Глупенькая. Думаешь, мне так нужно твоё общение? Это ты пыталась разжалобить меня грустной историей о погибшем возлюбленном. 'А потом он очень трогательно за мной ухаживал, и я... Ах, я поцеловала его в щеку...', – парень попытался скопировать голос Оливии. – О, как это трогательно. Я почти прослезился.

– У меня нет постоянного парня, – процедила Гэйдж. – Я просто не могла ничего такого рассказывать.

– Сочувствую, – бросил Оливер, полностью уверенный в своей правоте.

– Не удивлюсь, если однажды узнаю, что это ты подложил мне букет маков сегодня утром.

– Маков? Букет? Сегодня?

– Да. Да. Да.

– Вот оно что... Так это ты прислала мне цветы? Точно, ты!

Несколько секунд Оливия, не мигая, смотрела на него, потом покрутила пальцем у виска.

– Ты сумасшедший, – изрекла тоном, не терпящим возражения, и взбежала вверх по лестнице.

Оливер проводил девушку взглядом, поднял стул, сметенный с пути Оливией, и присел на самый краешек. История с Гэйдж начинала напрягать. Неужели так сложно было признаться во всём и не устраивать скандал? Но это не в её стиле. Ещё бы... Она, да признается!

Оливия толкнула дверь в комнату. Сердце стучало, как сумасшедшее. Руки были сжаты в кулаки. Очень приятно! Интересно, а на какой результат Андерсон рассчитывал? Что она возьмет всю вину на себя? Да не бывать этому.

Машинально девушка бросила взгляд на тумбочку. Карточка и букет исчезли.

– Камилла...

– Да? – спросила та, поправляя очки на переносице.

– Ты не выбрасывала мой букет?

– Нет.

– А не знаешь, Элинор...

– Нет, она тоже не выбрасывала.

– Понятно, – протянула Гэйдж. – Значит, он выбросил.

– Кто?

– Не важно, – отмахнулась девушка.

* * *

– Эй, Тайлер!

– Чего тебе? – Коул неохотно оторвался от монитора ноутбука.

– Ты выбросил мой букет?

– Какой ещё букет? – удивился Тайлер.

– Маки. Пять штук. И к ним карточка прилагалась.

– Не видел никаких маков. У меня есть клевер, но вряд ли тебе это интересно.

– Да, – согласился Оливер. – Мне не интересно. Джастин...

– Нет, я тоже ничего не трогал.

– Всё ясно, – резюмировал Андерсон, едва не захлопав в ладоши от восторга, будто только что сделал великое открытие. – Это она.

– Кто? – хором поинтересовались соседи.

– Не важно, – произнес он с усмешкой.

Глава 3. Расстановка акцентов.

Воздух был пропитан ароматом роз, коих на территории пансионата росло огромное количество. Собственно, и название свое он получил в честь этих цветов. Первоначально здание оставалось безымянным, пока кто-то из персонала того, ещё самого первого 'Роузтауна', служившего пансионатом для мальчиков, не внес идею разбить поблизости небольшой садик. Сначала выросла пара кустов, потом ещё и ещё... В итоге розы разрослись и стали достойным украшением территории. Они были буквально повсюду. Их сладкий аромат наполнял воздух, начиная с апреля и до поздней осени. За розами здесь ухаживали с особой тщательностью, а старый садовник был настоящим фанатом своего дела, готовым каждую минуту своей жизни посвятить королеве цветов.

Он много лет прожил на острове, при пансионате. Жены и детей у него не было, розы заменили ему всё. Розы стали смыслом его жизни.

То, что мужчина любит свою работу, становилось понятно с одного взгляда. Достаточно всего лишь раз прогуляться по саду, наслаждаясь этим многоцветным разнообразием, чтобы понять: выращивание роз – это не хобби, это своего рода талант. Потому-то и казалось едва ли не кощунством срывать розы просто так, по прихоти. Раз в неделю определенное количество цветов срезали для украшения пансионата. Во всех комнатах, кроме, разумеется, кухни и ванной, стояло по букету. К розам здесь было особое отношение, так что пансионат не просто так носил свое название. Он, на самом деле, был чем-то вроде города роз, где розы рассматриваются не как простые цветы, а как нечто большее, как живые существа, полноправные жители.

Весь день Камилла хвостом ходила за садовником, стараясь как можно больше узнать о цветах, и с удовольствием слушала его рассказ. Мистер Браун оказался потрясающим рассказчиком, его невозможно было не слушать. Они сидели на скамеечке в глубине сада и разговаривали о цветах. Точнее, мистер Браун рассказывал, а Камилла слушала, затаив дыхание, попутно наблюдая за действиями своего собеседника.

Ему было уже восемьдесят лет, но он наотрез отказывался покидать это место, говоря, что не может жить вдали отсюда. Все свои годы мужчина отдал 'Роузтауну'. Приехал сюда сразу после того, как пансионат построили в третий раз, да так и остался. Не мог физически существовать без этого места. Его постоянно тянуло сюда, и он возвращался. Потому-то в итоге и принял решение построить себе дом на острове, чтобы надолго с местом не разлучаться.

Камиллу почему-то переполняла гордость за этого человека. Он не сделал ничего особенного, но в нем чувствовалось нечто такое... Она не могла словами передать свое состояние. Больше всего это было похоже на состояние покоя и умиротворения. Его неспешная речь оказывала странное действие. Девочка вспоминала своё детство, когда ещё были живы её бабушка и дедушка. Она часто проводила выходные в их доме, точно так же сидела с ними на веранде и слушала рассказы своего деда о былых годах. О молодости. О том, как он встретил бабушку. Он всегда говорил, что не было на свете девушки красивее, и бабушка заливалась румянцем, как молоденькая девчонка, смеялась. Такими Камилла и запомнила своих стариков. Веселыми, жизнерадостными и почему-то удивительно молодыми. Они уже были почтенного возраста, но Камилле казалось, что они молоды, и в первую очередь душой. Родители и те были куда более серьезными и неразговорчивыми.

Ещё у дедушки с бабушкой была собака. Большая, красивая собака. Бабушка вечно бросала той тряпку, ругаясь, что собака грязь в комнату заносит, а потом сама присаживалась у входа и вытирала собаке лапы. Та, в благодарность, облизывала бабушке лицо...

Лоренс всё ещё находилась под впечатлением от общения с мистером Брауном.

С трудом преодолев свою боязнь темноты, она решила спуститься вниз. Выйдя на ступеньки, поежилась не столько от холода, сколько от страха.

Ночь была прекрасна.

Камилла на время зажмурилась и с наслаждением вдохнула аромат цветов. Широко распахнула глаза и весело засмеялась. Странно, но здесь она, наверное, впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Подошла к перилам и оперлась локтями на деревянную перекладину. Около ступеней тоже росли розы. Преимущественно, кремового цвета. Камилле отчаянно захотелось взять хотя бы один цветок на память, как сувенир. Ей хотелось верить, что ей это не снится, и она находится в сказке. Здесь никто не оскорбляет её, не говорит гадостей при каждом удобном случае, не стремится унизить. Нет ничего от привычной жизни. Напротив, здесь все относятся к ней достаточно доброжелательно. Ей казалось, что поездка в лагерь окажется самым большим кошмаром в её жизни, а все получилось с точностью до наоборот.

Девушка перегнулась через перила, чтобы сорвать цветок, но тут вновь напомнила о себе природная неуклюжесть. Камилла едва не свалилась в кусты. Собиралась закричать, но в тот же момент услышала чужой крик: 'Эй, осторожнее!', и кто-то схватил её за капюшон кофточки, удерживая от падения.

В подобной ситуации Лоренс оказалась впервые. Обычно она беспрепятственно падала, вокруг собиралась толпа, и начинались стандартные насмешки о неуклюжести. А сейчас ей не только не позволили упасть, но и, кажется, не собирались иронизировать.

Девушка осторожно повернулась, чтобы понять, кто стал спасателем. Рядом с ней стоял один из соседей Оливера Андерсона по комнате. Не тот, что вечно сидел за столом с отстраненным видом, а тот, что все время порывался что-то делать, но скисал под мрачными взглядами своих соседей. Как его зовут, Камилла не запомнила, но ей явно импонировал его оптимизм.

Поняв, что на него смотрят, парень, наконец, отпустил капюшон Камиллы и немного смутился. Не знал, что ещё можно сделать в данной ситуации. Не придумав ничего умного, начал рассматривать пол под ногами.

– Ты в порядке? – пробормотал себе под нос, так, что Камилла с трудом различила его слова.

– Спасибо, всё хорошо. Прости, не помню, как тебя зовут...

– Что есть Монтекки? Разве так зовут

Лицо и плечи, ноги, грудь и руки?

Неужто больше нет других имен?

Что значит имя? Роза пахнет розой,

Хоть розой назови ее, хоть нет...

Камилла наблюдала за своим собеседником с интересом. Быть может, впервые в жизни она встретила парня, способного с таким воодушевлением читать Шекспира.

Она сама безумно любила книги и была неравнодушна к поэзии, но найти единомышленника среди одноклассников казалось невыполнимой задачей. Над увлечениями девушки посмеивались и считали, что родиться ей следовало в другие времена, когда романтика ещё ценилась высоко и не вызывала насмешек.

В любом случае, Камилле было приятно узнать, что она не одна такая.

– Меня зовут Тайлер, – произнес парень, закончив цитировать бессмертное произведение. – Тайлер Коул.

– Камилла, – застенчиво ответила девушка, протягивая собеседнику ладошку.

Сначала Коул растерялся, но потом всё же пожал предложенную руку, отмечая про себя, какая она маленькая и хрупкая.

– Ещё раз спасибо, что спас меня.

– Не стоит благодарности, – отозвался Тайлер, облокачиваясь на перила и глядя вдаль. – На самом деле, я ничего особенного не сделал. На моём месте так поступил бы каждый.

– Я сама виновата в том, что едва не упала, – продолжала попытки свалить всю вину на себя Камилла.

У нее получалось не констатировать факты, а именно обвинять себя.

– Почему?

– Я просто наклонилась слишком сильно, не рассчитала. Думала, что дотянусь, но рост у меня очень мелкий, потому... В общем, мне следовало спуститься вниз, а не лезть через ограждение.

– А зачем наклонялась?

– Хотела взять небольшой сувенир на память. Видишь ту кремовую розу? – Камилла подошла ближе к Тайлеру и показала бутон, лепестки которого только начали распускаться.

– Да.

– Я хотела сорвать её.

– Не жалко цветок?

– Жалко, конечно. Но он в любом случае, рано или поздно отцветет, и лепестки облетят. А так я сохраню его и буду с улыбкой вспоминать летнее приключение.

– Тебе здесь так нравится?

– Очень, – призналась Лоренс. – В школе мне намного сложнее находить общий язык с окружающими людьми. Возможно, это происходит потому, что в школе у нас уже сформировались определенные отношения. Есть те, кого все любят, те, кого ненавидят, и те, кого не замечают. Никто не станет менять всё сейчас, когда на носу выпускной класс. Я не возлагала больших надежд на отдых в лагере. Мне казалось, что это развлечение для детей, но теперь понимаю, что я зря относилась к этой поездке предвзято. Здесь мне не так одиноко, как в школе. Со мной разговаривают и не смеются над тем, что я говорю. Иногда там я даже ловлю себя на мысли, что не помню, как звучит мой голос, потому что за весь день не произношу ни слова. Ой, извини...

Она моментально стушевалась, поняв, что начала откровенничать с едва знакомым человеком. С парнем. А парней она всегда немного опасалась...

Иногда Камилла очень жалела, что у нее нет брата, способного встать горой за сестру. Есть только старшая сестра, которая только и делает, что подкалывает младшую. У них никогда не было доверительных отношений, общих секретов и переживаний, только ссоры и перепалки. Камилле частенько доставалось от старшей сестры, потому, когда она внезапно заявила о желании поехать учиться в другую страну, радости Камиллы не было предела.

– Держи, это тебе, – Тайлер протянул Камилле сорванную розочку.

– Мне? – она удивленно посмотрела на парня.

– Конечно, – кивнул он, продолжая сжимать в руках бутон.

Камилла неуверенно протянула руку к цветку. Тайлер повел себя немного непредсказуемо. Вместо того, чтобы отдать цветок девушке, он подошел ближе и вплел его Камилле в волосы.

– Красиво? – спросила она.

– Очень, – улыбнулся Коул.

– Вот, теперь у меня есть сувенир на память, – обрадовалась Лоренс.

– Камилла..., – осторожно обратился к ней собеседник.

– Да?

– Я хотел спросить... Ты же мне начала о школе рассказывать, а потом внезапно замолчала. Почему?

– Просто я подумала, что это неприлично – рассказывать случайным знакомым о своей жизни. Грузить их своими проблемами...

– Ты не грузила. Мне интересно узнать о твоей жизни.

– Правда?

– Чистая правда, – ответил Тайлер. – Мне нравится общаться с новыми людьми, узнавать их... К тому же, у меня самого не так много друзей.

– Почему?

– У меня несколько старомодные увлечения, которые, увы, не все способны оценить.

– Поэзия, например?

– И поэзия тоже.

– А ещё?

– Точно хочешь это знать?

– Конечно! – Камилла окончательно справилась со своими страхами и теперь разговаривала с Коулом, как со старым другом.

– Я одно время играл на скрипке. Тоже не очень-то современное увлечение. Как считаешь?

– Скрипка – это здорово!

– Думаешь?

– Я одно время тоже играла, – призналась Лоренс. – Только успехов в этом деле не достигла. Я в жизни немного неуклюжая, да ты и сам мог в этом убедиться. Поэтому у меня редко что-то получается. Пробовала пойти в школьный театр, но уже на прослушивании умудрилась поставить себя в глупое положение.

– Это как?

– Споткнулась, когда поднималась по ступенькам. Растянулась прямо там и, естественно, никто меня уже слушать не стал. Я тогда колено разбила, увидела кровь и упала в обморок.

– Боже... – покачал головой Тайлер.

– Тебе смешно? – с некоторой настороженностью в голосе спросила Камилла, не желавшая, в очередной раз, получить порцию издевок со стороны собеседника.

– Нет, не смешно. Просто не понимаю, как родители отпустили тебя сюда без сопровождения?

– А, – протянула девушка. – Они первое время беспокоились, потом перестали обращать внимание. Со мной постоянно какая-то ерунда происходит, но это всё несерьезно, так что не стоит беспокоиться.

– Кстати, ты тут обронила, что у тебя на носу выпускной класс. Правда?

– Да. Мне всего один год осталось учиться. А что?

– Никогда бы не подумал.

– Почему?

– Ты выглядишь намного младше. Я думал, что ты ещё в средней школе учишься.

– Мне шестнадцать, – сказала Камилла.

– Я бы не дал больше четырнадцати.

– Это тоже один из моих... – девушка задумалась на секунду. – Недостатков. Или, скорее, поводов для переживания. Мне часто говорят, что я слишком маленькая, на свой возраст не выгляжу. И меня это совсем не радует.

– Мне кажется, это не так плохо. Миниатюрные девушки очень симпатичные.

Камилла благодарно улыбнулась, вновь опуская глаза.

Ей никогда не говорили комплиментов, потому смущение стало самой естественной реакцией на происходящее.

* * *

– Вот видите, эти розы имеют название 'куст влюбленных', – Камилла подошла к кусту ярко-красных роз, практически усеянному бутонами.

Лишь пара из них начинала раскрываться.

– А почему? – спросила Элинор, присаживаясь на корточки и проводя пальцами по листьям.

– Если верить легенде, то этот куст посадила ещё в девятнадцатом веке пара влюбленных, обитавших на территории пансионата, загадав, что пока куст будет расти, будет жить и их любовь. Существует поверье, что, если парень преподнесет девушке цветок с этого куста, и девушка подношение примет, они будут счастливы вместе.

– Глупость какая, – фыркнула Оливия, подходя к кусту и рассматривая его без особого интереса. – Очередная сказочка о влюбленных и для влюбленных.

– Брось, забавная же легенда, – примирительно заметила Элинор.

– Забавная, согласна, – кивнула Гэйдж. – Только я по натуре прагматик. Пока не увижу своими глазами, не поверю. Что-то пока я ни одной счастливой пары, прожившей много лет в любви и согласии, не видела. Если и видела, то явно не потому, что они притащили с собой цветок, сорванный на острове.

– А я верю, – влезла в их разговор Камилла.

– Я не говорю, что это плохо, – вздохнула Оливия. – Хорошо, что ещё есть люди, которые верят в чудеса. Не осуждаю их, просто я не из их числа.

– Всё равно история красивая, – заметила Бейкер, все ещё разглядывая цветы. – Руководствуясь только прагматизмом, можно окончательно погрязнуть в серых буднях.

– Ладно, ладно, – Оливия махнула рукой. – Пусть будет по-вашему. История хорошая, но я в нее не верю. На том и покончим.

– Я хотела бы получить такую розу в подарок, – призналась Лоренс.

Элинор удивленно посмотрела на соседку по комнате.

– Правда? От кого?

– Ну...

Камилла замялась, вновь вспомнив вчерашний вечер, который провела за разговором с Тайлером. На протяжении всего вечера девушку не оставляло чувство, что именно такого человека в её жизни не хватало. Они говорили обо всём на свете и никак не могли наговориться, темы для разговоров не иссякали, а общих тем находилось всё больше и больше. С трудом они заставили себя подняться наверх. Правда, в коридоре еще долго стояли, взявшись за руки, и никак не могли разойтись по комнатам.

– От Оливера? – предположила Элинор, вспомнив, какие взгляды в его сторону бросала Стелла и её подруги.

Они явно рассчитывали на общество Андерсона, а он благополучно игнорировал их всех. На вопросы отвечал односложно, не проявляя особого интереса. В нем что-то изменилось. Он стал ещё более задумчивым, чем прежде.

– Нет. Мне он совсем не нравится.

– Джастин?

– Нет же.

Камилла ещё сильнее смутилась.

– Йен? Деррен?

– Нет...

– Один из двух оставшихся – однозначно, да, – хмыкнула Оливия. – Думаю, я с самого начала догадалась о том, кто кандидат на роль дарителя. Просто называть его имя не стала.

– Тайлер? – выпалила Элинор, наблюдая за тем, как щеки Лоренс практически мгновенно окрашиваются красным цветом.

– Да, – тихо ответила Камилла. – Только ему не говорите об этом, пожалуйста.

– Даже не думала этого делать, – моментально отозвалась Бейкер. – А ты, Лив?

– Я тоже.

– Вот и отлично, – подвела итог Элинор. – Никто не выдаст твою тайну, Ками. Так что успокойся. Секрет так и останется секретом.

Внезапно Гэйдж насторожилась. Это не осталось незамеченным для окружающих. Камилла тут же попыталась превратиться в декорации, слившись с фоном. Элинор наоборот стала внимательнее ко всему происходящему.

В отдалении слышались женские голоса. Их обладательницы оживленно переговаривались. На повестке дня у них были поиски соседок. Точнее, одной из них.

Спустя некоторое время, девушки показались на горизонте. По их лицам было заметно, что настроены юные леди серьезно.

– Эй, рыжая, давай поговорим! – крикнула Стелла, шатенка со стрижкой-каре.

– Да, у нас разговор к тебе есть, – поддакнула её подруга Андреа.

– Девушки, мы с одного раза поняли. Повторять не обязательно, – произнесла с насмешкой в голосе Элинор, глядя на девиц с некоторым превосходством.

– Мы вообще не с тобой разговариваем, – вмешалась Ванда.

Она и Андреа были сестрами-близняшками. Обе блондинки с нарочито-глянцевой красотой, которая так и бросалась в глаза.

Втроем эти девушки являлись классической иллюстрацией типичных школьных королев, неизменно пользующихся успехом у мальчиков и авторитетом в среде своих подружек.

Про себя Оливия подумала, что все трое в своих школах, наверняка, входят в группу поддержки и прыгают с помпонами в перерывах между играми. Встречаются с лучшими мальчиками школы и сейчас пребывают в твердой уверенности, что Оливия нарочно ставит им палки в колеса, привлекая к себе внимание Оливера.

– Я вообще-то не тебе отвечаю, – ответила Бейкер, поднося два пальца ко рту и изображая приступ рвоты, словно её тошнит от такого соседства.

– Рыжая, – повторила Стелла. – Ты идёшь или нет?

– По имени, детка, – фыркнула Оливия. – К своим подружкам обращайся в подобном тоне.

– Оливия, – неохотно произнесла Стелла.

– Да?

– Пойдем, поговорим.

– Пойдём, – равнодушно бросила Гэйдж.

– Эй, а ты куда? – возмутилась Ванда, глядя, что Элинор поднялась с земли, на которой сидела, отряхнула ветровку, повязанную вокруг пояса.

Девушка явно собиралась составить им компанию.

– Сама догадаешься или подсказать?

Ванда презрительно наморщила носик, на котором проглядывали бледные веснушки.

– Элинор, леди желают пообщаться исключительно со мной, – мило произнесла Оливия, так что у Бейкер на секунду возникли сомнения, а Гэйдж ли перед ней.

– Вот, твоя подружка более понятлива, чем ты, – усмехнулась Стелла.

В её голосе промелькнули командирские нотки. Неудивительно, что она заняла место лидера у обитательниц четвертой комнаты. Из них троих она больше других подходила на эту роль.

– Вперёд, – скомандовала Гэйдж.

– То есть? – нахмурилась Андреа.

– Идите впереди, а я за вами.

– Ты сбежать собралась? – предположила Ванда.

Оливия закатила глаза.

– Не говори глупостей. Ничего подобного у меня и в мыслях не было.

– Ну ладно, – протянули близняшки.

– Замолчите! – прикрикнула на них Стелла, и они мигом затихли. – Хорошо, иди за мной.

– Лив..., – донесся до девушки голос Элинор.

– Всё в порядке, – улыбнулась Оливия. – Привычное дело.

Стелла направилась в сторону пансионата, её спутницы последовали её примеру. Оливия шла прогулочным шагом, насвистывая песенку, чем невероятно раздражала всех троих. Они думали, что девушка обязательно испугается. Будет вести себя тихо, как мышь.

Прогулка была недолгой. Девушки привели Оливию к пансионату, но не к главному входу, а к запасному выходу. Встали так, что Гэйдж оказалась окружена со всех сторон. Буквально вынуждали её прижаться к стене.

Оливию эта ситуация не пугала. Скорее, забавляла. Сколько раз в её собственной школе становилась она участницей подобных сценок? Превеликое множество. Девчонки никак не могли смириться с тем, что Гэйдж беспрепятственно общается с самыми желанными мальчиками, в то время как они прилагают столько усилий, а результат получают не всегда. В любом случае, ситуация всегда решалась в пользу Оливии.

– И что вы хотели мне сказать.

– Выскочка, первое слово здесь за мной. Скажу, когда посчитаю нужным.

– Да пожалуйста. Правильнее было сказать, не когда посчитаю нужным, а когда смогу сформулировать мысль.

– Слушай, ты...

– Окей.

– Эй, рыжая, ты что о себе возомнила?

– По имени, – скучающим тоном повторила Оливия. – На выскочку, рыжих и прочее не отзываюсь. Много чести.

– В общем, так. Не приближайся к Оливеру или хуже будет.

Гэйдж вскинула бровь.

– Не поняла.

– Не делай вид, что глупее, чем есть, на самом деле!

– Например, как твои помощницы?

– Эй, ты! – взвились оскорбленные.

– Заткнитесь! – вновь приказала им Стелла.

Девушки нахмурились, но почему-то послушались. Оливия подумала, что на их месте давно послала бы такую 'подругу'.

– А ты, – Стелла вновь обратилась к Оливии. – Ты слушай меня. Не приближайся к Оливеру ближе, чем на метр, иначе я за себя не отвечаю.

– Что сделаешь-то?

– Лучше тебе этого не знать.

– О, мне уже страшно, – засмеялась Оливия. – Трепещу и внемлю.

Стелла, не привыкшая к открытому противостоянию, размахнулась, чтобы влепить наглой девчонке пощечину. Уже занесла руку для удара, но тут же завизжала от боли. Оливия не знала, как можно стоять и ждать удара. Отец ещё с самого детства внушил ей мысль о том, что, если драка неизбежна, нужно не играть в сестру милосердия и бить первой. Потому и реакция у девушки оказалась отменная.

– Что вы стоите? Хватайте её! – рявкнула Стелла.

Оливия все еще выкручивала ей руку, и боль казалась просто адской.

Близнецы бросились к Оливии. Гэйдж моментально оттолкнула от себя сначала Стеллу, а после – одну из сестёр. Ванда с легким криком полетела в розы, закрывая лицо руками. Андреа на время притормозила, не зная, то ли на обидчицу броситься, то ли кинуться на помощь сестре. В итоге выбрала второе, махнула рукой на яростные крики Стеллы и бросилась к Ванде. Оливия собиралась удалиться с поля боя, но в этот момент Стелла умудрилась ухватить её за брючину и потянуть на землю. Оливия упала, и они покатились по земле...