Текст книги "Легенда "Роузтауна". Призрачная любовь."
Автор книги: Татьяна Гилберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
'Думаешь, мы с твоим отцом заключили брак по большой любви? Ничего подобного. Андерсоны не знают такого слова, как чувства. Забудь о переживаниях. Они никогда не станут верными помощниками, лишь собьют с правильного пути...'.
'Ты любишь меня, Эдельвейс... Не отрицай. Я всё равно не поверю тебе! Милая моя, не отталкивай меня. Я хочу всегда быть рядом с тобой. Я люблю тебя, Эдельвейс! Люблю. Это чувство самое сильное из всех, что я когда-либо испытывал'.
Оскар отмахнулся от внезапно нахлынувших воспоминаний. В последнее время они стали слишком часто его посещать. В данном вопросе он был полностью солидарен с Оливией. От этого можно сойти с ума...
Гэйдж, по-прежнему, смотрела на Оливера. Всё её внимание целиком и полностью сосредоточилось на тезке.
– Оливер, – шепнула она, сильнее сжимая чужую ладонь в руках. – Олли...
Девушка не плакала, но голос её звучал настолько щемяще и нежно, что Оскар почувствовал нечто странное в груди. Словно сердце защемило. Он бы решил, что это и есть сердце, будь среди живых, а сейчас оставалось лишь поражаться тому, насколько велика сила воздействия у этой девчонки. Точнее, это даже не сила. Это всего-навсего желание помочь, стремление хоть как-то облегчить чужую боль.
Ресницы дрогнули. Оливер посмотрел на тезку и чуть изогнул уголки губ в подобии улыбки.
– Оливия, – сорвалось с его губ.
– А кого ты ожидал увидеть? – усмехнулась она, устраиваясь удобнее.
Но ладонь его, по-прежнему, не выпускала из своих рук. В какой-то момент почувствовала, что парень пытается переплести свои пальцы с её пальцами, и, не задумываясь, последовала его примеру.
– Не повторяйте наших ошибок, – донесся до девушки голос призрака.
Оскар, поняв, что здесь он – лишний, запрыгнул на стол, стремительно сорвал перчатку с руки и подбросил в воздух. Отвлеченная маневром, Оливия не заметила, как её недавний собеседник исчез. Все её внимание обратилось в сторону аксессуара.
Белая перчатка, принадлежащая Оскару, осталась лежать на полу.
Оливер присел и дернул плечами, стараясь стряхнуть с себя весь мусор, что прицепился к одежде. Оливия, поняв его маневр, осторожно отряхнула несколько мельчайших пылинок, а из волос вытащила сухой листик, непонятным образом оказавшийся внутри дома.
– Помнишь, как мы здесь оказались? – спросила Гэйдж.
– Смутно припоминаю. Кажется, я снова называл тебя Эдельвейс... Правильно?
– Да, – кивнула Оливия. – Так всё и было. Я попыталась вывести тебя из состояния транса, но в итоге – сама потеряла сознание, а очнулась уже здесь. Пока ты спал, я успела премило пообщаться с Оскаром.
– А Эдельвейс? Она была здесь?
– Не уверена на сто процентов, но, кажется, да.
– И они не видели друг друга?
Оливия отрицательно покачала головой. Она хотела сказать ещё что-то, но не успела, потому что Андерсон воспользовался растерянностью собеседницы. Обнял и прижал к себе. А Оливия совершенно случайно, больше по инерции, нежели по желанию, ответила тем же. У них были разные объятия. У него не то, чтобы собственнические... Скорее, надежные, крепкие, по-настоящему мужские. У нее – трогательные, заботливые, мягкие.
Эти объятия не вызывали у девушки отторжения. Она не шарахалась в сторону, как только Оливер прикоснулся к ней. Раньше Гэйдж, не задумываясь, освободилась бы от этих объятий, но сейчас... Она чувствовала, как меняется в ней что-то, стираются грани прошлого и настоящего. Судьба Оливии Гэйдж тесно переплетается с судьбой Эдельвейс, а вместе с прошлым воплощением в её жизнь входит тот человек, которого она любила в прошлой жизни, которого встретила в настоящем. Но пока не знала, как можно охарактеризовать свои чувства к нему.
Её чувства уже нельзя было назвать ненавистью. Но и в любовь они ещё не переродились. Оливия чувствовала, что рядом с Оливером ей легко. Состояние, подобное тому, что она испытывала в беззаботном детстве.
– Не хочу терять тебя, – прошептал Андерсон на ухо девушке. – На секунду я задумался о том, каково это, не видеть человека, который тебе дорог. Знать, что он находится рядом, но не иметь возможности сказать ему о своих чувствах, не прикасаться к нему... По-моему, это страшно.
– Ты снова становишься Оскаром? – спросила Оливия.
– Нет, – Оливер мягко прикоснулся к её щеке пальцами, отводя прядку волос. – Это мои собственные наблюдения. Мои мысли.
– И когда я успела стать для тебя дорогим человеком? – засмеялась девушка. – Совсем недавно ты говорил обратное.
Оливер приложил палец к её губам.
– Не порть такой момент своими ехидными замечаниями. Договорились?
Девушка послушно кивнула и тут же отвела взгляд.
Андерсон наклонился немного, прижался лбом к её лбу и произнес тихо:
– Лив, это не глупая шутка и не очередное помутнение рассудка. Я считаю тебя дорогим и близким человеком. И дело не в том, что я, поддавшись натиску воспоминаний, решил записать тебя в потенциальные невесты, и не в том, что мне вдруг захотелось поиграть. Дело в том, что... Мне не удается передать словами то, что я испытываю, но, если говорить откровенно, то я чувствую... Я испытываю... Нет, не так. Я знаю. Да, именно знаю, что мы с тобой знакомы давно. Очень давно, и эта связь тянется не год, не два и даже не сто лет. Мне кажется, что ты всегда была рядом со мной, во всех жизнях, что мне доводилось прожить на свете. И сейчас я уверен в том, что, если мы ещё раз появимся на свет, в новом теле, с новыми именами, новой внешностью, я всё равно узнаю тебя. И снова потянусь к тебе. Расставшись однажды, мы вновь и вновь будем находить друг друга. Узнаем. Не можем не узнать...
– Не знаю, насколько правдивы твои слова, но звучит занимательно.
– Почему занимательно?
– За столько жизней и перерождений мы успеем основательно надоесть друг другу.
– Ты вечно портишь такие романтические моменты, – засмеялся Андерсон. – Ну, почему ты такая?
– Потому что я – это я, – ответила Оливия.
– А другая тебе и не нужна, – донесся до Оливера голос Эдельвейс.
Призрак приветливо помахал ему из-за двери.
Золотистое сияние, перенесшее Оливию и Оливера в домик на окраине леса, снова начало набирать силу.
Гэйдж потянулась к перчатке, лежавшей на полу. Оскар не сказал, с какой целью оставил здесь сувенир, но девушка и без подсказок всё правильно истолковала. Продолжая сжимать ладонь Оливера, она подбросила перчатку вверх и зажмурилась. Легкий кусочек материи взлетел вверх, а обратно так и не упал. Оскар, невидимый сейчас для обоих, подхватил свою вещь, натянул перчатку на руку, щелкнул пальцами.
Оливия сильнее вцепилась в Оливера, боясь потеряться во время перемещения в пространстве. Сияние целиком затопило их, поглощая. Оно было теплым, ласкало кожу, подобно солнечным лучам. Девушка ощущала легкость во всем теле и какую-то совершенно поразительную радость в душе...
Приземление оказалось не из приятных. Портал открылся не там, где прежде, а потому Оливия в обнимку с Андерсоном оказалась в комнате мальчиков, а не в коридоре. Вернуться незамеченными не получилось. Соседи Оливера тут же схватились за телефоны, пытаясь рассмотреть с помощью тусклой подсветки дисплея, что происходит. Оливия чувствовала себя, удивительно глупо. Думала попутно о том, что лучше было попасть в сад, чем в чужую спальню.
– Что тут происходит? – прохрипел сонно Джастин.
Тайлер, уже приученный к неким странностям, вида не подал.
– Ничего! – огрызнулся Оливер. – Спокойной всем ночи.
– А злиться-то зачем? – удивился Грин.
Не дождавшись ответа, он снова натянул одеяло на голову, чтобы никто и ничто не отвлекало от здорового, крепкого сна.
Андерсон, по-видимому, тоже особой радости от приземления не испытывал. Неловкая ситуация, в которой они с Оливией оказались, изрядно подпортила ему настроение. Оливер ничего не говорил, чтобы лишний раз не сболтнуть глупость. Он просто молча потянул тезку к выходу из комнаты. И только оказавшись в коридоре, позволил себе выпустить пар. Пару раз ударил носком ботинка по стене, а потом, размахнувшись, ударил по ней ещё и кулаком. Последнее оказалось лишним. Оливер сбил себе костяшки, и теперь морщился от неприятного, саднящего чувства.
– Боже мой! За столько лет, прожитых на белом свете, ты так и не поумнел, – заявила Оливия.
Взяла Андерсона за руку и подула на нее.
– Зато ты за эти годы стала слишком язвительной, – отпарировал он.
– Надо же ставить тебя на место. Не в той жизни, так хоть в этой...
Девушка замолчала. И Оливер тоже молчал. Оба с удивлением поняли, что относятся к роману Оскара и Эдельвейс не как к чему-то пугающему, а как к неотъемлемой части своей жизни. История с перерождением уже не казалась странной и нереальной; даже в ней нашлось определенное очарование.
Не сговариваясь, тезки засмеялись. Сначала тихо, а потом в голос, не сдерживая эмоции. Они смеялись и никак не могли остановиться. О том, что время позднее и нужно держать себя в руках, они не думали. Это оказалось второстепенно.
– Пожалуй, пора спать, – отсмеявшись, заметила Оливия. – Время позднее...
– И неизвестно, какие приключения свалятся на нашу голову завтра, – продолжил Оливер.
– Да. Именно это я и хотела сказать.
– А сказал я.
– И что это значит?
– У умных людей мысли сходятся, – улыбнулся Андерсон.
– Тогда спокойной ночи, умный человек.
– И тебе.
Некоторое время Оливер сомневался в правильности своего поступка, но в борьбе разума и чувств последние одержали победу. Отогнав все сомнения, Андерсон наклонился и чмокнул Оливию в щеку, а потом, воспользовавшись растерянностью, щелкнул девушку по носу. В точности, как Оскар.
Этот спонтанный поцелуй в щеку вызвал у Оливии шквал эмоций. Причиной тому было осознание, что он предназначался именно ей, а не Эдельвейс. Стало немного не по себе. И на щеках, наверное, впервые в жизни проступил слабый румянец.
– А говорила – не краснеешь, – засмеялся Оливер. – Лгунишка!
– Иди уже спать! – рявкнула Оливия.
– Иду, иду, – ответил Андерсон.
Он развернулся, направляясь в свою комнату, а Гэйдж так и осталась стоять у двери. Никак не могла себя заставить зайти внутрь помещения и уснуть. О том, чтобы утром сделать вид, будто ничего не было, даже речи не шло.
Глава 12. Одна на двоих тайна.
К завтраку тезки спустились позже всех. В столовой появились практически одновременно, едва не столкнулись у двери. Впервые за время пребывания в пансионате улыбнулись друг другу с утра, а не обменялись уничтожающими взглядами.
– Доброе утро, – произнес Оливер.
– Доброе, – отозвалась Оливия.
Андерсон отошел в сторону, пропуская девушку первой.
Стелла, сидевшая на своем обычном месте, намазывала масло на хлеб. Подняла глаза и тут же выронила бутерброд. Гэйдж проследила за его полетом и резюмировала:
– Закон бутерброда. Как всегда, маслом вниз.
Присев за стол, потянулась к хлебнице и взяла оттуда круассан с клубничной начинкой. Повернулась к Элинор, сидевшей рядом, и попросила:
– Передай мне кофейник, пожалуйста. Кстати, всем доброе утро.
– Доброе утро, – откликнулись все, сидевшие за столом, кроме Стеллы и её подруг.
Ванда и Андреа до сих пор не могли простить Оливии выходку в саду, а потому предпочитали держаться от нее на расстоянии. Стелла пару раз моргнула, бросила нож на стол, протерла глаза, стараясь удостовериться в том, что зрение её не обманывает. Взгляд метался с Оливера на Оливию и обратно.
– Как вы здесь оказались? – в конце концов, прошептала она.
– А где мы должны быть? – миролюбиво поинтересовалась Гэйдж.
– Это же не выдумка. Я своими глазами видела, как вы исчезли из коридора. Вы в воздухе растворились, а теперь...
– Когда это?
– Сегодня ночью. Они, – Стелла невежливо ткнула пальцем в Элинор и Камиллу, – тому свидетельницы. Вы с Оливером растворились в воздухе. Так все и было. Было же?
Элинор и Камилла переглянулись. Лоренс отрицательно покачала головой.
– Нет. Ничего подобного не было, – ответила равнодушным тоном Бейкер. – Тебе, наверное, приснилось.
– Мне не приснилось! – повысила голос шатенка. – Оливер меня вчера задушить пытался. У меня, наверняка, синяки на шее остались.
Она откинула волосы назад, чтобы продемонстрировать всем следы, но тем самым только усугубила свое положение. На коже не было никаких следов.
Обитатели пансионата начали перешептываться, кое-кто даже посмеивался над девушкой. Стелла чувствовала себя отвратительно. Она была уверена: ночью тезки исчезали с территории пансионата. Ей это не приснилось! Но все вокруг, в один голос утверждали обратное. Говорили, что она всё придумала.
На секунду девушка усомнилась в том, на самом ли деле сидит в столовой, разговаривает с окружающими. Может, это тоже сон? Стелла ущипнула себя за руку, почувствовала боль от щипка, но вокруг ничего не изменилось. Она не спала, все происходило наяву.
– Ты переволновалась, – вкрадчиво произнес Оливер. – Я вчера вечером с тобой даже не пересекался.
– Да идите вы все, – прошипела Стелла, комкая ни в чем не повинную салфетку и швыряя её в сторону Оливии.
Не покончив с завтраком, девушка вылетела из столовой. Андреа и Ванда удивленно переглянулись и синхронно покрутили пальцами у виска.
Чем больше времени они проводили в компании Стеллы, тем сильнее она их раздражала. Она не умела вовремя обуздывать эмоции. В своем стремлении быть лидером часто перегибала палку, вызывая у окружения приступы гнев. Близняшки не отличались особым умом, но даже они смогли понять, что соседка старательно дергает их за ниточки, будто марионеток, заставляя идти туда, куда нужно ей, говорить то, что приходится ей по вкусу. Их собственное мнение в расчет не берется.
– Кстати, насчет прошлой ночи... – протянул Джастин, откидываясь на спинку стула. – Никто ничего сказать не желает?
Оливер посмотрел выразительно на соседа по комнате и усмехнулся.
– А что было прошлой ночью?
– Вот и мне хочется знать, – отозвался Грин.
Элинор ткнула Оливию локтем в бок и вопросительно вскинула брови. Момент возвращения тезок она благополучно пропустила, потому сейчас оставалось догадываться, каким образом пара снова оказалась на территории 'Роузтауна'. Гэйдж пожала плечами и вернулась к поеданию круассана.
В столовой повисло неловкое молчание. Как всегда, общественность оказалась жадной до слухов, потому словам Джастина внимала с особым трепетом. Ждала, что парень вот-вот обнародует какую-нибудь сенсацию. Обличит всех участников спектакля, и в итоге станет понятно: Стелла не обманывала.
– Тебе тоже приснилось, – беззаботно отмахнулся Андерсон, сооружая себе бутерброд с сыром и ветчиной.
– И мне, и Тайлеру? Одновременно? Одно и то же?
– Феномен коллективного сновидения, – ухмыльнулся Оливер. – Разве такого не бывает?
– Никогда не слышала, – вмешалась в разговор Ванда.
– Если ты не слышала, это не значит, что этого не существует, – отпарировал Андерсон. – Правда, мои дорогие друзья? – обратился к тройке молчаливых ботаников, сидевших на другом конце стола, несколько обособленно ото всех.
– Теоретически, да, – поправив очки, произнес Йен, несколько удивленный тем, что Оливер решился с ним и его соседями заговорить. – Практически... На самом деле, я тоже никогда прежде не сталкивался с явлением коллективных сновидений.
– Так это в городе, – мечтательно протянула Элинор, подперев ладонью щеку. – Здесь атмосфера подходящая. Тайны, легенды, цветочки, любовь... Все окутано легким флером романтики и мистики, а потому и сны появляются соответствующие.
– Соответствующие? – удивился Коул. – Ты о чем?
– Ну, – Бейкер задумалась на минутку. – Легенду о парочке из 'Роузтауна' все знают? – все послушно кивнули. – Так вот. Парочку знают все. Может так случиться, что кому-то они начнут сниться, во время прогулок по острову привидеться. Все-таки, люди живы до тех пор, пока о них помнят. А о паре Эдельвейс и Оскара не забывают никогда.
– Что глупо, – не удержалась от комментария Оливия.
– А, по-моему, романтично, – возразила Камилла.
Оливия недовольно фыркнула.
Из головы не шли слова Оскара. Он был абсолютно прав, говоря, что люди незаслуженно возвысили их с Эдельвейс любовь. Никто не знал, что творилось в их жизни, никто не был свидетелем тех событий, потому-то и запомнили лишь то, что влюбленные погибли в один день. Как в многочисленных романах. Правда, по иронии судьбы пропустили такой немаловажный этап, как жили вместе долго и счастливо.
На поверку их история любви оказывалась не более чем красивой сказкой, не имеющей ничего общего с реальностью. Оскар и Эдельвейс из легенды были придуманы целиком и полностью. Существовавшие в действительности прототипы не имели ничего общего с теми образами, с которыми их ассоциировали.
– Ничего романтичного там нет, – продолжала упорствовать Гэйдж.
– С чего ты взяла? – нахмурилась Лоренс.
Оливия хмыкнула.
– Я просто знаю. Откуда знаю – другой вопрос.
– А откуда знаешь? – полюбопытствовал Джастин.
– Сорока на хвосте принесла, – проворчал Андерсон. – Какая, собственно, разница?
– Она говорит с такой уверенностью, словно жила в то время, – протянул Грин. – Потому-то я и заинтересовался.
– Может и жила, – отстраненно бросила Оливия.
– В каком смысле?
– В прямом.
Гэйдж допила кофе и поставила чашечку на стол. В столовой уже во второй раз за день повисло молчание, нарушаемое лишь изредка стуком столовых приборов о тарелку. Ботаники придерживались здорового образа жизни, обязательной составляющей которого значилось правильное питание. Сухомятка и сладости им не подходили.
Оливер приподнял уголки губ в ухмылке, поднес ко рту чашку кофе.
– Не сомневаюсь, – произнес тихо.
Джастин, тем не менее, услышал. Его подозрительный взгляд устремился в сторону соседа по комнате.
– Такое чувство, что в 'Роузтауне' массовое помешательство, – сказал со вздохом. – Это даже не смешно.
– Никто и не смеется, – обрадовал его Оливер.
– Хочешь сказать, что это все не шутка? Оливия жила в то время и знает, как, на самом деле, развивались отношения легендарной пары?
Гэйдж посмотрела на Джастина говорящим взглядом, но комментировать его заявления не стала. Оливер подмигнул ей и произнес серьезным тоном, без оттенка насмешки:
– Разумеется. И я вместе с ней. Не хотел этого говорить при всех, но мы – призраки. Потому-то и исчезаем на глазах у других людей, ходим сквозь стены и умеем бегать быстрее гепардов.
– Ещё скажи, что вы светитесь на солнце и питаетесь кровью животных, а то и людей, – фыркнула Андреа.
– Кто-то перечитал современных романчиков о вампирах, – Элинор презрительно констатировала очевидный факт.
Андреа нахмурилась. Она не ожидала такого ответа.
– Хочешь сказать, что у меня нет литературного вкуса? – спросила, насупившись.
– Нет, этого я не говорила. Просто не понимаю, к чему ты упомянула 'Сумерки'. Мы о призраках говорим, а не о вампирах.
– Кстати, я пошутил, – сказал Андерсон.
Одна из близняшек засопела, как рассерженный ежик, но предпочла больше в дискуссию не вступать. Все равно победа оказалась не на её стороне.
– Насчёт полёта..., – неуверенно начал Тайлер.
Все взгляды моментально обратились в его сторону.
– Что? – поторопила Элинор.
– Ой, Коул, умоляю, не начинай сначала свои сказки, – закатив глаза, простонал Грин. – Один раз я тебя выслушал и даже ничего не сказал. Но слушать повторно этот бред не намерен.
– А мне интересно, – встряла Бейкер. – Говори, если начал.
Тайлер нервничал, это было видно по его растерянному взгляду и немного подрагивающим пальцам. Парень комкал в руках салфетку, не зная, как начать рассказ, чтобы не выглядеть в глазах окружающих сумасшедшим.
Его откровения могли шокировать непосвященных, но тех, кто уже был знаком с тайнами 'Роузтауна' ничто не смущало. Джастин считал признание Тайлера несусветной глупостью, близняшки смотрели с подозрением. На их лицах отчетливо читалось недоумение. Клуб ботаников, или мальчики из третьей комнаты, как всегда, были погружены в себя, и на разговоры за общим столом не отвлекались. Реагируя исключительно на реплики, обращенные к ним. Обращались к ним редко, потому парни продолжали завтракать в молчании.
Камилла ничему не удивлялась. Легенды, общение с мистером Брауном, рисунки, появляющиеся на листках и исчезающие, сделали свое дело. Элинор с самого начала была нацелена на поиски необъяснимых явлений, потому за каждую возможность узнать новое о тайнах пансионата хваталась с энтузиазмом, как нищий, которому предложили миллион за плевое дельце. Оливер и Оливия больше не были скептиками. События, произошедшие в жизни, заставили тезок пересмотреть свои взгляды на жизнь.
Потому все они с нетерпением ждали рассказ Тайлера.
– Мне тоже интересно, – подбодрил соседа по комнате Андерсон.
– Идём отсюда, – потянула Ванда сестру. – Такое чувство, что здесь все с ума посходили. Не хотелось бы мне повторить их судьбу. Так что лучше обезопаситься.
– Сумасшествие воздушно-капельным путем не передается, – блеснул интеллектом Деррен. – Это генетическое заболевание, передается по наследству.
Девушки метнули в сторону умников уничтожающие взгляды и гордо удалились из столовой. Деррен пожал плечами, так и не поняв, что вызвало неприятие у обитательниц пансионата. После чего вернулся к чаепитию.
Он пил чай, прихлебывая. На время в столовой вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь глотками. Несколько взглядов вперились в компанию ботаников.
– Ребята, а, может, в беседку перейдем? – предложила Элинор. – Там нам будет спокойнее.
– Я – пас! – поднял руку вверх Джастин. – Нет никакого желания слушать тот бред, что несёт Коул. Он перечитал романтической поэзии, теперь ему везде мерещится чушь.
– Ничего мне не мерещится! – вспылил Тайлер, вскакивая с места. – Это, на самом деле, было. Не верить – твоё право. Но не навязывай другим свое мнение.
– Это ты не пудри мозги окружающим, Нострадамус местный! – вышел из себя Грин. – С самого первого дня меня бесишь. То он клевер на удачу собирает, то розовые лепестки на чай сушит, то вирши свои декламирует. Да кому это всё нужно?!
– Замолчите оба! – рявкнула Элинор, стукнув руками по столу.
Парни послушно замолчали, даже желания спорить не возникло.
– Вы мне напоминаете двух баранов на горной дороге, – припечатала девушка. – Столкнулись, и никак не можете определиться, куда вам нужно идти. Никто не желает уступать дорогу. При желании могли бы понять, что дороги две. Один не верит в сверхъестественное, другой верит. Переубеждать друг друга не стоит. Все равно ничего не добьетесь.
– Почему это? – усмехнулся Джастин.
– Потому что люди, подобные тебе, верят исключительно тому, что видят, – ответила Элинор. – Можно сколько угодно доказывать тебе что-то. Ты останешься при своём мнении.
– Не самое плохое качество для мужчины. Он должен уметь отстаивать свою точку зрения.
– Должен, – согласилась Бейкер. – Только не всегда следует идти напролом. Можно стать чуточку пластичнее.
– Мы в беседку-то идём? – спросил Оливер, подбрасывая в руке апельсин.
– Можем голосование провести 'за' и 'против', – предложил Грин.
– Все и так знают, что ты против, – вздохнула Гэйдж.
Оливер бросил ей апельсин. Девушка фрукт поймала и тут же вонзила ногти в кожуру.
В воздухе появился ярко-выраженный цитрусовый аромат. Оливия старательно очищала фрукт от кожуры и пленок, разделила его на две части и одну протянула Оливеру. Андерсон благодарно улыбнулся и одними губами произнес:
– Спасибо.
– На здоровье, – так же тихо ответила Гэйдж.
– Так и будете отнекиваться, парочка? – обратился к ним Джастин. – В общем, говоря про вечерние события, я подразумевал ваше совместное пребывание в комнате, а не таинственные исчезновения, о которых я вообще ничего не знаю.
– Мы не парочка, – процедил сквозь зубы Оливер.
– Ну да. Так я вам и поверил.
Камилла деликатно кашлянула, обращая внимание окружающих в свою сторону.
– Быть может, не будем ссориться? – внесла она предложение. – И дадим слово Тайлеру. Он давно хочет сказать...
– Поделиться своими странными снами, – уточнил Коул.
– Странными снами? – насторожилась Оливия. – Тебе тоже снился пожар?
Тайлер отрицательно помотал головой.
Ботаники, поняв, что разговор в столовой окончательно ушел в сторону мистики, быстро разделались с напитками и удалились. Необходимость идти в беседку отпала сама собой. И здесь заговорщикам больше никто не мешал.
– Между тем, не думайте, что я забыл о своем вопросе, – хитро прищурив глаза, заявил Джастин. – Я уверен, что вы были сегодня ночью в комнате. Вдвоем.
– Просто неудачно телепортировались, – криво усмехнулся Андерсон, отправляя в рот дольку апельсина.
Джастин непонимающе моргнул.
– Теле... Что? Хочешь сказать, что вы, на самом деле, исчезали?
– Не по своей воле, – довольно лаконично отозвался сосед по комнате.
– А по чьей?
– Мы сегодня рассказ о снах услышим или нет? – поинтересовалась Гэйдж, озадаченная вопросом вещих сновидений.
– Полагаю, нам все-таки стоит сменить местоположение, – сказала Элинор. – Столовая – не то место, где можно откровенничать обо всем на свете. Понимаете? Здесь всегда открыты двери, потому любой желающий сунет любопытный нос в наши дела. А мы вроде секретные планы разрабатываем. Разве нет?
– Думаю, Элинор права, – согласно закивала Камилла вместе с Тайлером.
Они вообще часто сходились во мнениях. Видимо, Таро Камилле не солгали, и Тайлер появился в её судьбе не случайно. Эта встреча обещала, если не любовь до гроба, то крепкую дружбу, однозначно.
– И куда мы пойдем? – меланхолично протянул Джастин.
– В комнату. Или в вашу. Или в нашу.
– В нашу, – подняла руку вверх Оливия.
– Вот и здорово! – обрадовалась Бейкер. – Вопрос с местом встречи клуба любителей мистики решен.
– Где тут любители мистики? – тяжело вздохнула Камилла. – Разве что одна ты.
– Мы – жертвы обстоятельств, – поддакнула Оливия.
– Иди уже, жертва, – проворчал Андерсон.
Проходя мимо девушки, он не упустил возможности дернуть её за косичку.
– Эй! – возмутилась она. – Больно же!
– Извини.
Оливер обезоруживающе ей улыбнулся, а потом сделал то, чего от него явно никто не ожидал. Подхватив Оливию на руки, он вышел из столовой.
– Что это было? – удивленно спросил Джастин.
– Чокнутая парочка, – пояснила Элинор.
– С каких пор он её на руках носить начал?
– С некоторых.
– Мне кажется, или вы от меня что-то скрываете? – нахмурился Грин.
– Тебе не кажется. Мы скрываем, – усмехнулась Камилла.
Джастин покосился в её сторону с подозрением. Девушка обычно выглядела очень тихой и сдержанной. Сейчас ничто не напоминало о стандартном имидже.
Грина безумно интересовало, какие ещё сюрпризы его поджидают в, казалось бы, досконально изученном 'Роузтауне'?
* * *
Некоторое время им потребовалось для того, чтобы разместиться в комнате. Камилла держалась за руки с Тайлером, потому и села рядом с ним. Элинор забралась на подоконник, Джастин присел на стул. Оливер растянулся на кровати, закинув руки за голову. Оливия, несколько раздраженная тем, что её место заняли, стояла, скрестив руки на груди. И время от времени косилась в сторону Андерсона, отвечавшего на каждый взгляд неизменной улыбкой. Девушка не сдержалась и показала ему язык. Оливер метнул в нее подушкой. Гэйдж подушку поймала и бросила обратно. Подушка пролетела мимо, попав в руки Тайлеру. Провожая вещь взглядом, Оливия пропустила момент, когда её схватили за руку, и потянули на себя. Вскрикнув, Гэйдж все же шлепнулась на кровать, и была тут же заключена в объятия.
– Снова Оскар? – спросила недовольно.
– Нет. На этот раз я.
– Понятно.
– Полагаю, ночью мне ничего не привиделось, – протянул Джастин, все время внимательно наблюдавший за парочкой.
– Как знать, – ответил Оливер.
– Кстати, о ночи, – подал голос Тайлер. – Надеюсь, на сей раз никто не будет меня перебивать, и у меня получится рассказать то, что я хотел.
Все согласно закивали, подтверждая, что мешать рассказчику не будут. Только Грин многозначительно подвигал бровями, без слов говоря, что остается при своем мнении. Никто на Джастина особого внимания не обратил.
Оливия помимо всего прочего была занята анализом собственных ощущений. Оливер сидел на кровати точно в той же позе, что и тогда в доме. Его ладони покоились у нее на талии, грудью он прижимался к её спине. Теплое дыхание касалось затылка, и оно было... Оливия никак не могла подобрать слова для того, чтобы охарактеризовать его одним слово. Мягкое, немного неровное и даже, в некоторой степени, чувственное. Девушке было приятно, и в то же время не по себе от того, что она находится так близко к Оливеру. Сколько себя помнила, она всегда была окружена парнями и не испытывала трепета при общении с ними. Вела себя в присутствии представителей противоположного пола уверенно, даже раскованно, могла без стеснения поучаствовать в любом разговоре. О смущении даже речи не шло. Но с Оливером все складывалось иначе. Гэйдж не могла подобрать объяснение своим поступкам и ощущениям, но рядом с Оливером она ощущала себя обыкновенной девушкой. И даже время от времени ловила на мысли, что хочет быть рядом с ним настоящей кокеткой. Женственной, утонченной, немного застенчивой.
Это чувство настораживало и пугало.
– Вторую ночь подряд я вижу странные сны, – начал тем временем Коул. – Быть может, это и не сны, а нечто, происходившее наяву. В свете последних дней я начинаю сомневаться во многом. Запутался. Не знаю, где сейчас пролегает тонкая грань между действительностью и выдумкой. В первую ночь я видел Оливера. Он был одет не в свои повседневные вещи, а в нечто парадно-выходное. Фрак, белые перчатки... Кажется, ещё и цилиндр на голове был, но это под сомнением. Так вот, Оливер парил в воздухе. Это звучит очень глупо, сам понимаю. Тем не менее, Оливер парил с цветка на цветок. Балансировал на одних носках, не опускаясь на стопу, и напевал песню 'милый Августин'. А потом исчез так же внезапно, как появился. Во второй раз я видел в саду девушку... Оливию. Она была облачена в красное платье. Тоже порхала над цветами. Но, в отличие от Оливера она не ограничивалась одним полетом. Оливия срывала цветы, но они все равно оставались на месте. Словно раздваивались. Она срывала один, а на месте оставался точно такой же.
– Клиника, – процедил Джастин, перевесившись через спинку стула. – Пора вызывать специалистов. Или же просто пригласить сюда...
– Но разговор с Камиллой расставил всё по местам, – продолжал Тайлер, не обращая внимания на замечания Грина.
Заинтересованные взгляды одновременно обратились в сторону Лоренс. Девушка почувствовала себя не в своей тарелке. Внимание ей никогда не льстило, скорее, заставляло смущаться. Сегодняшний день не стал исключением. Камилла покраснела. По щекам пошли лихорадочные пятна.
– И что ты ему сказала? – спросила Элинор.
– Я...
– Она пояснила мне некоторые моменты, – улыбнулся Тайлер. – Не ругайте её. Это случайно получилось.
