Текст книги "Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания"

Автор книги: Татьяна Снежина

 
Спасибо воле провиденья
За те недолгие часы,
За те безумные мгновенья,
Когда мы клали на весы
 
 
Налево – быт, заботы, славу,
Направо – слезы, веру и любовь…
Та чаша, что лежала справа,
Была весомей вновь и вновь…
 

3 июля 1991

Москва

 
Ты та, о ком сплетни разносят.
За сорок тебе, ты одна.
А что на душе – и не спросят.
Быть может, твоя в том вина?
 
 
О принце всегда ты мечтала,
Ты многих любила, ждала.
Когда же любовь ты теряла,
Что счастлива, всем ты лгала.
 
 
Кожа устала от грима,
А хочется так быть красивой.
Совсем ни к чему та морщинка,
Что прячешь под прядью волос.
 
 
Труднее все плечи расправить,
Мешают года за спиной,
Так трудно что-либо исправить,
Трудней это сделать одной.
 
 
За день так уставшие ноги
От туфель спешишь отделить.
Высокий каблук сейчас в моде,
Хоть больно, а надо носить.
 
 
В душе поселилась разруха,
У зеркала дома застыв,
В глазах промелькнет – ты старуха,
А руки докажут, косметику смыв.
 
 
А сердце так часто порою
В груди о себе дает знать.
Ты раньше болела любовью,
Теперь – к врачу надо бежать.
 
 
Ты та, о ком сплетни, разносят.
За сорок тебе, но стройна.
А годы все дальше уносят,
Как прежде, идешь ты одна.
 

Ночь на 29 июля 1991

Москва

Как на меня влияет музыка!

Вот и сейчас звучит надо мной какая-то опустошающе-обогащающая мелодия. И я, еще не зная о чем писать, уже держу «перо» в руке. И оно уже вырисовывает что-то похожее на слова на моих листочках-близнецах.

 
Когда мудрая ночь
На Каспий спускалась,
Чья-то блудная дочь
По ночи скиталась.
 
 
Ни руки, ни плеча,
Ни заветного слова,
Когда кровь горяча,
Когда в мире все ново.
 
 
Не найти ей того,
Чьи следы возле моря,
Кто оставил ее
В эту ночь с счастьем в ссоре.
 
 
Нету рядом того,
С кем безумие в радость,
С кем простой разговор —
Не пустое, а сладость.
 
 
Дули ветры всю ночь,
Волны в небо взметались,
Чья-то блудная дочь
В этом море осталась…
 

13 августа 1991

Азербайджан, г. Баку, пос. Бильгя

 
Ты исчезнешь навсегда
Вместе с дымом сигарет.
Уходя, ты скажешь: «Да»,
А сказать бы должен: «Нет».
 
 
Ты меня коснешься нежно
Чуть колючею щекой,
Ты уйдешь и будешь прежним,
Но вот только не со мной.
 
 
На прощанье мне оставишь
Лишь небрежный взмах руки.
Ничего тут не исправишь…
Жаль, что мы так далеки.
 
 
Промелькнешь в фонарном свете,
Черный путь себе открыв,
Неизменной сигаретой
Лишь дорогу озарив.
 
 
Больше мне тебя не встретить,
Странный парень, милый лжец.
Если нет любви на свете,
Пусть всему придет конец.
 
 
Я уеду в шумный город,
Увозя с собой туда
Шемаханские Царь-Горы,
И оставлю навсегда,
 
 
Зачерпну бакинский ветер,
В банку Каспий наберу,
Лишь за то, что ты на свете,
Смесь – «Эльшаном» назову.
 

16 августа 1991

Бильгя

 
Я жизнь провела бы на горных хребтах,
Под небом Азербайджана,
Где все будто только что создал Аллах,
Где все по законам Корана.
 
 
Где ветер безумствует в травах сухих,
Где только легенды и скалы,
Где мудрые змеи и царствие их
За то, чтобы я здесь осталась…
 

20 августа 1991

Бильгя

 
О тихий месяц, что ты скажешь?
Прошу тебя, ну не молчи.
Ты звезды-блестки по небу размажешь
И вновь застынешь хрусталем в ночи.
 
 
Под утро, дымкой укрываясь,
Ты упадешь за горизонт.
И вновь, рассветом улыбаясь,
Утро свой раскроет зонт.
 

20 августа 1991

 
Эта песенка моя печальная
Громко, тихо ли звучит в ночи.
Только звезды в такт ее качаются.
Эта песенка моя прощальная
Вслед тебе так бешено звучит,
Заглушая шум шагов прощания…
 

 
О тебе я пытаюсь не думать
И стараюсь не плакать глазами.
Я по ночи безмолвной скитаюсь,
Ухожу не своими ногами.
 
 
Промелькнула тень мыши летучей,
И упал лист бумаги в ладонь,
А на нем ветви ивы плакучей,
Рядом с ивою – буйный огонь.
 

21 августа 1991

Бильгя

 
Если создана жизнь для чего-то,
Как понять безрассудство людей?
Почему кто-то верит в кого-то,
И откуда мир страшных идей?
 
 
Понимая нелепую сущность,
Восхваляем мы жизнь так и сяк…
 

21 августа 1991

Бильгя

 
Проплывают
На чистых страницах
Чьи-то судьбы
И разные лица.
 
 
Умершие души
В живых оживают,
Когда их молитвами
Согревают…
 

 
Грусть моя,
Зачем ты рядом,
Разве я звала?
Грусть моя,
Ты стала ядом,
Отпусти меня!
 

 
Тот, кто жизни построил фундамент,
Не учел то, что будет все так —
Не горит со стихами пергамент,
И не греет огонь на холстах.
 
 
Получив от судьбы по заслугам,
Я от мира хотела уйти,
Только Божьи архангелы туго
Завязали узлом все пути.
 
 
Жизнь меня одарила ненастьем,
Неудачи кругом – там и тут.
Полоснуть бы ножом по запястью,
Так опять же уйти не дадут.
 
 
Жизнь несется привычным галопом,
Оставляя следы вкривь и вкось.
Мы за нею спешим шумным скопом
И хотим, чтобы что-то сбылось.
 
 
Не исправить ничто в этой жизни,
Ни добавить нельзя, ни отнять,
И от этого жизнь все капризней,
Я смогла только это понять.
 
 
Пусть министры спешат в департамент,
Пусть брильянты на каждом персте,
Не сгорит, лишь сотлеет пергамент,
Не согреет огонь на холсте.
 

25 августа 1991

Бильгя

 
Скажи, что стоит жизнь моя?
Рисунков пару черно-белых
Да несколько стихов незрелых?
Ответь мне, правду не тая.
 
 
Скажи, что стоит жизнь моя?
Мечтания у тусклой свечки
Да слезы у ленивой речки?
Вот все, что ценно для меня.
 
 
Скажи, что стоит жизнь моя?
Мелодий грустные мотивы,
Дождей осенних переливы?..
Вот это все, что стою Я…
 

25 августа 1991

Бильгя

 
Ты стоишь все, что стоит жизнь, —
Ее волнующие грезы,
Мечты, загадки, тайны, розы
И странный облик новизны.
 
 
Проходят дни в находках милых,
Тревогах, встречах с пустотой,
На деле же, как в сказке той,
Все славно, просто и красиво.
 

27 августа 1991

Бильгя

 
Уже прошел осенний дух,
И мир был далеко не молод,
И за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
 
 
Уже прошла пора разрух,
Прошел и злой свирепый голод,
А за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
 
 
Уже не слышно песен вслух,
И это замерзанья повод,
А за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
 
 
И превратились девочки в старух,
И облетал их прежней жизни овод,
А за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
 
 
А тут прошел недавно слух,
Что скоро будет сильный холод,
А за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
 
 
А за окном лебяжий пух,
Спускаясь, нежно кутал город.
И тишина молчала вслух.
И город стал красив и молод.
 
 
А дерева, укрывшись шалью,
Задумались, а может быть, уснули,
И пруд, закованный печалью,
Все вспоминал, как ветры лета дули.
 

Август 1991

Москва

 
Забыть – не дано.
Любить – не судьба.
Не помнить – грешно.
А помнить – беда.
 
 
Печальная суть
Счастливых тех дней
Мне давит на грудь
Больней и больней…
 

Август 1991

Москва

 
Поцелуй меня в глаза,
Пусть меня согреет лето твоих губ.
Мне с тобою быть нельзя,
От тебя я голову сломя бегу,
Но с каждым шагом ближе я к тебе.
 
 
Мир безумный наших встреч,
Он остался там, где плещется прибой.
Как бы мне суметь сберечь
Все минуты те, что связаны с тобой,
В Москве они со мною как костер.
 
 
Ты живешь в стране мечты,
Там, где море, солнце, пальмы и песок.
Окружен друзьями ты.
Среди них ты без меня так одинок,
Зовешь меня, но голос твой далек.
 
 
И снова дождь осенний
В окно стучит,
А мне уже все равно,
Размыло дороги к тебе,
О, Боже, как подвластны мы судьбе.
 
 
Соленой капелькой из глаз
Пробежит, исчезнув, искорка слезы.
Это мне прислал Кавказ
Брызги вольной, необузданной волны,
Которая ласкает берег твой.
 
 
А здесь осенний дождик В окно стучит,
А мне уже все равно,
Размыло дороги к тебе,
О, Боже, как подвластны мы судьбе.
 

27 августа 1991

Москва

 
Снова – эти фразы банальные.
Снова – эти взгляды печальные.
Их дополнят слезы прощальные.
Но не прозвучит крик отчаянный.
 
 
Мне надоела игра в любовь.
Встречи, расставания, блеск лживых слов.
Пылкие страданья – лишь только роль.
Значит понарошку – ты мой король.
 

В результате некоторого смещения во временном пространстве те события, которые должны произойти через несколько лет, отразившись в многомерном пространстве, влияют на память и сознание людей, с которыми эти события еще не произошли.

 
Белые крылья ранней зимы
Путь перекрыли, где были мы.
Нас разлучили снежной стеной
Седые крылья жизни самой.
 
 
И будет день за днем лететь упрямо жизнь,
И будет год за годом уноситься вдаль.
И если встретимся в конце пути,
То разве повод есть искать печаль?
 
 
В конце пути – в финале всех тревог,
В конце пути – на стыке всех дорог
Навстречу мы друг к другу подойдем
И за руки возьмемся, и не упадем.
В конце пути…
 
 
Мы и не знали, что кого ждет.
Не понимали, к чему нас жизнь ведет.
Дальние дали теперь уж позади,
А мы и не узнали, что было впереди.
 
 
И только день за днем летит упрямо жизнь,
И только год за годом убегают вдаль.
И если встретимся в конце пути,
То разве повод есть искать печаль?
 
 
В конце пути – в финале всех тревог,
В конце пути – на стыке всех дорог
Навстречу мы друг к другу подойдем
И за руки возьмемся, и не упадем.
В конце пути…
 
 
Жизнь справедливо рассудит нас.
Хоть миг счастливый должен быть в последний час.
Кончатся сроки вдали от суеты,
По вечной дороге уйдем мы – я и ты.
 
 
И будет день за днем лететь упрямо жизнь,
И будет год за годом уноситься вдаль.
И если встретимся в конце пути,
То разве повод есть искать печаль?
 
 
В конце пути – в финале всех тревог,
В конце пути – на стыке всех дорог
Навстречу мы друг к другу подойдем
И за руки возьмемся и не упадем.
В конце пути…
 

12 сентября 1991

Москва

 
Старым смычком
По тонкой струне,
Словно кнутом
По хрупкой спине.
 
 
Это взял в руки
Скрипку скрипач,
Чуткие руки,
Творящие плач.
 

15 сентября 1991

Москва

Почему, когда приходит любовь, сердце больше становится, душа наполняется чем-то непонятным, и ей становится так тесно и вместе с тем уютно и тепло.

Почему так?

Любовь не бесплотна, и к ней можно прикоснуться… Не руками… Сердцем, душой. Но стоит протянуть руку, вымаранную проблемами и пыльными делами окружающего мира, – Любовь исчезнет.

 
Благослови меня, когда уйдешь,
Благослови в путь дальний и безмолвный,
Ты без меня дорогу сам найдешь
В страну любви, в страну, где плещут волны.
 
 
И две руки с ладонями пустыми,
В которых грелась только что любовь,
Опустятся, и сердце вмиг остынет —
Останусь я одна наедине с душой.
 
 
Когда уйдешь, благослови меня.
Опережая боль моих мучений,
В лоб мой высокий поцелуй, любя,
И отпусти во храм мечты священной.
 
 
Благослови меня на одинокий путь
И уходи. Даст Бог тебе прощенье…
А обо мне?.. Ты обо мне забудь.
Я не одна. Со мной благословенье…
 

23 сентября 1991

Москва

 
Если я умру раньше времени,
Вы отдайте меня белым лебедям,
Между перьев их крыл я запутаюсь
И умчусь вместе с ними в мечту свою.
 
 
И не надо священника в дом мой звать,
Да и в церкви не надо меня отпевать.
Пусть меня отпоют ветры вольные,
Отпоют мою душу обездоленную.
 
 
Ну а тело мое опустевшее
Забросайте землей отсыревшею,
Да поставьте ему, некрещеному,
Крест, чтоб Богом была я прощенная.
 
 
На могилку мою не кладите цветов,
Пусть она зарастет буйною травой.
Пусть весной незабудки распустятся,
Да зима белым снегом опустится.
 
 
Если я умру раньше времени,
Пусть меня унесут белы лебеди,
Далеко, далеко в край неведомый,
Высоко, высоко в небо светлое…
 

29 сентября 1991

Москва

 
Я вспоминаю это лето,
Его увядшие цветы,
И снятся сны мне до рассвета,
И в снах опять приходишь ты.
 
 
Ты входишь тихо, невесомо,
Едва рукой коснувшись сна.
Рукою нежной и знакомой,
Такой же легкой, как весна.
 
 
Дыханьем чистым и прохладным
Ты входишь в спящий грустный дом,
И вновь уходишь утром ранним,
Мне обжигая сердце льдом.
 
 
И одиночество, как прежде,
С утра до ночи надо мной.
Вдаль гонит облако надежды,
Надежды встретиться с тобой.
 
 
И в этот город зимний, белый
И опустевший без огня,
Спускаясь, легкий снег несмелый
Напомнит нежностью тебя.
 
 
И снова в суматохе будней
Меня закружит рой проблем,
В толпе безликой, равнодушной
Тебя забуду я совсем.
 
 
На миг забуду, но напомнит
Твои глаза мне свет звезды,
И запахом твоим наполнят
Мой дом ожившие цветы.
 
 
Я вспоминаю это лето,
Его увядшие цветы…
 

2 октября 1991

Москва

 
Всегда был грустен, чуть устал
И не снимал с груди креста.
О, как же ты напоминал
Душой и внешностью Христа!
 
 
Ты за Россию был в бою
И горькой правдой бил врага.
Об веру в Родину твою
Сам дьявол обломал рога.
 
 
О, Гения короткий век,
Гонимый тупостью и хамством,
На белизну недвижных век
Улегся траурным убранством.
 
 
Погасли звезды, а рассвет
За серой дымкой не поднялся.
Исчезло все, и сгинул свет
Для тех, кто без тебя остался.
 
 
О, Господи, за что я так слаба,
Что не могу вернуть того, кто должен жить?
О, Господи, бессмысленны слова,
Когда прервали путь и оборвали нить.
 
 
Всесилен твой закон среди веков,
Тот, что любой огонь обязан догореть.
Но почему ушел Игорь Тальков?
Им не оседлан конь, он должен был допеть!
 
 
Всегда был грустен, чуть устал
И не снимал с груди креста.
О, как же ты напоминал
Душой и внешностью Христа!
 

7—13 октября 1991

Москва

 
Наступают сумерки
Войском белых звезд,
Там, где птицы суетно
Кружат возле гнезд.
 
 
Ой, да мне приснился сон,
Как на вороном коне
Под громкий колокольный звон
Я умчалась при луне.
 
 
И от черной стаи той
Черный ворон отлетел,
Средь степной травы густой
На мое плечо он сел.
 
 
Ах ты, ворон, ворон мой,
Ворон, черное крыло,
Отчего грустишь со мной?
Аль не повезло?
 
 
Может, ветерок шальной
Твои гнезда разорил,
И со стаей вороной
Черный сумрак разлучил?
 
 
Аль подругу потерял
Среди темени ночной,
Черных глаз не увидал
И теперь грустишь со мной?
 
 
Ах ты, ворон, мой дружок,
Друг моей печаль-тоски,
Полети на бережок,
На другой берег реки.
 
 
Уголек там тлеет мой,
Пепел счастья моего,
Ты возьми его с собой,
Донеси ко мне его.
 
 
Уголек там тлеет мой,
Догорают угли там,
Угли счастья моего
Донеси назло ветрам.
 
 
Только ворон распластал
Свои крылья на ветру,
Вороной конь ускакал,
След оставя на снегу.
 
 
И тот ворон мне сказал:
«Не разжечь уж уголек,
От тебя конь ускакал,
Да и берег так далек.
 
 
Счастье ищешь далеко,
Лучше рядом поищи,
Вдруг увидишь ты его,
А поймаешь, так держи».
 
 
А когда пришел рассвет,
Ворон к стае улетал.
Оглянулась – счастья нет.
Что ж ты, ворон, мне солгал.
 
 
Ой, да мне приснился сон,
Как на вороном коне
Под громкий колокольный звон
Я умчалась при луне.
 

15 октября 1991

Москва

 
Я случайно на Старом Арбате,
Где схоронен разрушенный дом,
Отыскала в кирпичных объятьях
Кем-то брошенный старый альбом.
 
 
Проплывают на пыльных страницах
Чьи-то судьбы и разные лица,
Чья-то радость и чья-то беда,
Миг мечты и века бытия…
 
 
Осенний вальс,
Зимнее танго,
Весенний джаз
И летний блюз.
Одна другой
Сменяются даты,
Нас уводя
В страну свою.
 
 
Проплывают минувшие годы,
Лето, осень, зима и весна,
Подарившие тень непогоды
Тем, кто солнца просил и тепла.
 
 
И чем дальше листаю страницы,
Тем старее становятся лица,
Вот уже и не стало кого-то,
Уместилась жизнь в нескольких фото.
 
 
Осенний вальс,
Зимнее танго,
Весенний джаз
И летний блюз.
Одна другой
Сменяются даты,
Нас уводя
В страну свою.
 
 
Словно памятник в этих руинах
Люди бросили память свою,
А я зачем-то рукою наивной
Жизнь чужую сейчас повторю.
 
 
Круг замкнувшийся фотоальбома,
Жизни нить и печати судьбы,
Грохот в прах разнесенного дома
Разорвал и запутал следы.
 
 
Осенний вальс,
Зимнее танго,
Весенний джаз
И летний блюз.
Одна другой
Сменяются даты,
Нас уводя
В страну свою.
 

19 октября 1991

Москва

 
Наверно, я не вовремя пришла,
Но вот не знаю, поздно или рано.
И, может быть, все то, что я нашла,
Принадлежит не мне, и я кажусь вам странной.
 
 
Была душа дана мне в мае.
Как всем Господь мне выбрал путь.
И там, вдали, я, ничего не зная,
Свой первый шаг оставила, едва сумев шагнуть.
 
 
И первый шаг мне стал судьбою.
И жизнь мою всем предсказал.
И я пошла, горда собою,
Не зная, что Господь во всем мне помогал.
 
 
Я шла вперед, к мечте заветной
И до прозрачной вдруг дошла стены.
А за стеною прочной, безответной
Была другая жизнь, где все мечты верны.
 
 
Была и я за той стеною,
Но я – другая, та, что не сбылась,
Та, что за чужой спиною,
Не пряталась, а смело в бой рвалась.
 
 
И мне назло Она сумела
Попасть за эту грань мечты…
А я ломиться не посмела
В божественный мир света и вечной красоты.
 
 
И я пошла, судьбу читая,
Вдоль той стены прозрачной и немой,
И, в жизни дыры кое-как латая,
Я любовалась тем, что за стеной…
 

21 октября 1991

Москва

 
Пестрым шарфом закутанная,
По тропкам лесным перепутанным,
По лужам серым прыгающая,
Носом громко шмыгающая.
 
 
В широком плаще разлетающемся,
С зонтом под дождем купающимся,
Под небом грозою хохочущим
По ветру листвою грохочущим.
 
 
От лета к зиме бегущая,
Листву за собою зовущая,
Красивая, мудрая очень,
Ревущая, рвущая Осень.
 

23 октября 1991

Москва

 
Мне бывает так грустно порою,
Не до смеха бывает иногда.
Если друг мне свою дверь откроет,
Вмиг исчезнут и грусть, и беда.
 
 
Если друг в моем доме бывает,
Значит, будет в моем доме свет,
Значит, в доме моем оживают
Воск свечи и засохший букет.
 
 
Акварель на стене оживает
И вливается в мой интерьер,
Домовой свой секрет раскрывает,
Выходя из-за темных портьер.
 
 
Если друг в моем доме бывает,
Значит, будет в моем доме свет,
Значит, в доме моем оживают
Воск свечи и засохший букет.
 
 
А когда я с друзьями в разлуке,
Я о них помню ночью и днем,
В памяти согревает мне руки
Дальний дом со священным огнем.
 
 
Чай на столе и бисквитный пирог,
Лишь ступлю на порог,
В дом, где друзья ожидают меня
У святого огня…
 

25 октября 1991

Москва

 
Старыми листьями осени
Ветер метет путь,
Вновь я непрошеной гостьей
В дом постучу чей-нибудь.
 
 
В доме уютном, маленьком
Ласково примут меня,
И, пледом закутавшись стареньким,
Я обсушусь у огня.
 
 
Пусть тихо скажут хозяева дома,
Что им лицо мое чем-то знакомо.
Пусть мне расскажут о бедах своих,
Боль станет меньше, делясь на троих.
 
 
За окнами вечер дождливый,
Прилипший к стеклу мокрый лист.
Бревенчатый дом молчаливый
И ветра тоскующий свист.
 
 
И двое усталых людей,
Что приютили меня,
Словно на Страшном суде,
Расскажут мне все про себя.
 
 
Еще тихо скажут хозяева дома,
Что им лицо мое чем-то знакомо.
Так же расскажут о бедах своих,
Боль станет меньше, делясь на троих.
 
 
Я память, я грусть, я осень,
Я прихожу под вечер,
Меня никогда не гонят,
При мне зажигают свечи.
 
 
Со мной всегда так тихо,
Меня знает каждый в лицо,
И как ни несется жизнь лихо —
На мне все замкнется кольцом.
 
 
Под песню мою и ветра
Двое людей уснут.
А я, обогревшись пледом,
В другой дом стучаться пойду.
 
 
Вновь тихо скажут хозяева дома,
Что им лицо мое чем-то знакомо.
Так же расскажут о бедах своих,
Боль станет меньше, делясь на троих.
 

31 октября 1991

Москва

 
Замерли сумерки, замерли,
Время у вечера заняли…
 
 
Что-то мы оба не поняли,
Прошлые дни не запомнили.
И за безумными фразами
Главное что-то не сказано.
 
 
Руки протянешь беспомощно.
Быстро темнеет – промолвишь ты.
Дни межсезонья закончатся,
Как расставаться не хочется…
 

3 ноября 1991

Москва

 
Я больше тебя не жду,
Стирая в памяти дни.
И больше к тебе не приду,
Мы больше не будем одни.
 
 
Теплые руки остыли,
А сердце, да что говорить,
Друг друга с тобой мы забыли,
К чему нам кого-то винить.
 
 
Боль стала тише,
Горечь ушла,
Над сердцем, чуть выше,
Замерзла тоска.
 
 
Грусть по стеклу
Каплей дождя
Скользит, как по льду,
Всю ночь до утра.
 
 
Конечно, тоска незаметно
Покинет мой сумрачный дом.
Я стану к любви безответной,
Все станет иначе, но только потом.
 
 
По мокрой ночной дороге
Друг к другу спешат огоньки.
Уж я не жду на пороге,
Но как мне сбежать от тоски?
 
 
Боль стала тише,
Горечь ушла,
Над сердцем, чуть выше,
Замерзла тоска.
 
 
Грусть по стеклу
Каплей дождя
Скользит, как по льду,
Всю ночь до утра.
 

4 ноября 1991

Москва

 
В детстве далеком,
Светлом и высоком,
Маминой рукой
Прикрытом от ветров,
 
 
Добрые сказки,
Когда, закрывши глазки,
Лежала я во сне,
Рассказывали мне.
 
 
В сказке о волшебстве
Розовый конь на траве
Крылья сложил, ожидая меня.
В синей далекой стране
Я побываю во сне
И разыщу крылатого коня.
 
 
Там летать легко, беды далеко,
Там неба чистота…
В синей стране нет места тьме,
Каждый живет мечтой.
 
 
Годы прошли, сказки ушли,
Но все чаще снится:
Детская душа, мамина рука
И добрый крылатый конь.
 
 
Тихая ночь, спит моя дочь,
Сладко сжав кулачок.
И ей, как мне, в синей стране
Розовый снится конь.
 
 
В сказке о волшебстве
Розовый конь на траве
Крылья сложил, ожидая меня.
В синей далекой стране
Я побываю во сне,
И разыщу крылатого коня…
 

24 ноября 1991

Москва

 
Все, что было вчера,
Повторится однажды —
Листьев желтых пора,
Время ветров отважных.
 
 
Время мокрых ночей,
Время дымки небесной,
Холод близких очей
И туманов словесных.
 

Ноябрь 1991

Москва

 
Давай вспомним
С тобой года
Разлук странных
И ссор пустяковых.
Давай вспомним
И сразу забудем.
И больше вспоминать их
Не будем.
Как мы прощались,
Ведь мы навечно
С тобой расставались.
С тобой расставались,
И больше расставаться
Не будем.
 

24 ноября 1991

Москва

* * *

Но тут снова судьба вмешивается в ее жизнь – в 1991 году отца переводят служить в Сибирь, в город на Оби, Новосибирск.

Опять тоска… тоска по тому, что успела полюбить, к чему успела прирасти. Эти чувства дают новый толчок творчеству. Песни рождаются одна за другой… особенно ночью… когда никто не мешает, когда не нужно притворяться… иногда две-три за ночь. Убитое постоянными перевозками старое пианино помогает вспоминать, мечтать, творить… но только для себя. Отец, видя «мучения» дочери, делает дорогой для военнослужащего тогда подарок – синтезатор «Электроника», и отдает свой магнитофон «Юпитер». Теперь ее маленькая комната превратилась в предел ее мечтаний – в «настоящую студию»! Одна за другой пишутся пленки. По просьбе друзей, родных они переписываются и переписываются, дарятся. Иногда просто отдаются. Никто до сих пор не знает точно, сколько песен было написано и просто отдано в чужие руки…