Текст книги "Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания"

Автор книги: Татьяна Снежина

Эти воспоминания – неделимая часть наших душ. Повторю известную истину – без прошлого нет настоящего… тем более, когда прошлое такое светлое.

Недавно мне стало известно, что решением Луганского горсовета, в центре этого города на входе в центральный сквер им. Молодой гвардии, где мы любили с сестрой гулять, будет установлен памятник Татьяне Снежиной. Таня любила город, в котором родилась, его люди любят ее песни, а город теперь отдает ей дань уважения и памяти. Луганск…

* * *

 
Под небом голубым есть старая Москва,
Где улицы печальные и грустные дома.
По улицам бредут две тени – Он и Ты,
Но жаль, они невидимы, они твои мечты.
 
 
Одна мечта – остаться рядом с ним,
Другая – быть всегда его судьбой.
И не знать разлук и расстояний,
Остаться с ним на веки вечные.
 
 
А тени те бредут по улицам своим,
По улице Солянка до Яузских ворот,
И там их ждет судьба. Она верна лишь им…
 

1989

Москва

Хорошие годы… жизнь постепенно вошла в свою колею, появились друзья, вокруг красота дикой природы, уют и особая атмосфера приморского города. И… семья вместо предусмотренных службой трех лет остается на Камчатке на целых девять.

Однажды, летом 1981 года, улетев после второго класса на каникулы к бабушке на Украину, Татьяна уже не смогла вернуться на Камчатку – отца вновь откомандировали, на этот раз в Москву.

Было ощущение нечестности и того, что это неправильно. Лето прошло классно. Отдых в Ялте… Ласточкино гнездо, Гурзуф, персики и море. Ныряние с маской, ракушки и чайки. Умный дедушка и заботливая бабушка. Возвращение в Петропавловск приближалось и не радовало неизбежностью конца каникул и началом осени. Но тут неожиданный прилет отца и сообщение, что мы остаемся. Остаемся, будем жить в Москве и на Камчатку не возвращаемся. В те мгновенья мы до конца не осознали, что больше того прекрасного мира, который на всю жизнь будет у нас ассоциироваться с родиной, мы не увидим. Это чувство потери останется щемящей болью в наших сердцах на долгие годы. В том краю, помимо волшебных закатов, кристально чистого воздуха, метелей и ветров, вулканов, сопок, океана… останется наш дом, в котором прошли самые счастливые дни нашей жизни – дни детства, останутся люди, которые были частью нашего мира: друзья, соседи, учителя… любимые. Наверное, тогда и Таня впервые ощутила чувство потери «любимого», первого… ну такого любимого, который бывает у каждого из нас в детстве, в начальных классах, романтичного, как сказочный принц, который писал тебе записки, а ты о нем шепталась на переменах с подружками.

Новые впечатления… Всегда манящая и чужая Москва теперь становилась нашим городом, и судя по всему, надолго. Постоянно шуршащие по мокрому асфальту шины вездесущих снующих машин. Серые куртки, серые плащи, серые лица. Новоселье в большой и светлой квартире в высокой по камчатским меркам многоэтажке. С высоты нашего этажа открывался вид на пруд, окруженный непривычно высокими березами. А за ним… за ним располагалась ТЭЦ, эдакий шедевр урбанизации с дымящимися трубами и это все на фоне прекрасного горизонта, особенно, в часы заката. А с балкона открывался вид на новую школу с привычно большим для столицы номером – № 874. Новые одноклассники… Конечно, снобизм они не могли скрыть. Особенно в первые дни общения, к приезжим с «края Земли», из провинции. Но знания, которые нам с сестрой дали в нашей старой камчатской школе, достаточно быстро позволили заслужить авторитет не только у сверстников, и даже учителей заставить по-другому взглянуть на далекий край. Таня, достаточно быстро освоившись, найдя себе подруг, заинтересовалась школьной театральной студией. С Камчатки мы вернулись не одни – Таня в последнюю весну в этом краю «притащила» с улицы полудикого котенка, который своими глазами и пушистостью напоминал своих диких родственников из леса. Напоминал нам и прежнюю жизнь, тихую и уютную, наполненную теплом и добром маленького приморского города. И новые впечатления в первые годы не могли вытеснить тоску по нашему краю вулканов и вечных ветров. И потому…

Потеря друзей, тоска по родному дому, удивительному и прекрасному камчатскому краю рождают первые лирические наброски в тетрадях Тани. В поисках сопереживания она увлекается чтением поэзии. Особенно ее привлекают произведения Цветаевой, Пастернака, Гейне. Постепенно ее наброски начинают обретать уверенные стихотворные формы. Все больше и больше времени она проводит у пианино. Стихи ложатся на музыку, иногда музыка рождает поэзию… Тогда же в ней обнаруживается талант художника. Первая любовь, новые друзья, красота природы – вот основные мотивы ее творчества в школьные годы.

В 1989 году Татьяна поступает во Второй медицинский институт. Именно в этот период у Татьяны появляется первая публика. Любительские записи ее песен, сделанные на магнитофоне, начинают расходиться по знакомым, друзьям, родственникам. Частыми становятся «творческие» вечера с друзьями у пианино. В лирике Татьяны в этот период появляется много веселых и шуточных песен и стихов.

 
Мое отраженье, кто ты?
Я или нет. Я или бред.
Мое отраженье, что ты?
Вопрос и ответ? Мрак или свет?
 
 
В зеркале хрупком и гладком
Те же глаза и губы те.
Ты, как утенок гадкий,
Внешности верят, а не душе.
               Но не душе.
 
 
Мое отраженье смотрит
Прямо в глаза – свет – бирюза.
С моим отраженьем тоже
Дружит слеза, дождь и гроза.
 
 
В зеркале хрупком и гладком
 Те же глаза и губы те.
Ты, как утенок гадкий,
Внешности верят, а не душе.
               Но не душе.
 
 
Мое отраженье, что ж ты
Вторишь за мной каждый мой жест.
Мое отраженье, стой же,
Смейся, когда я плачу, в ответ.
 
 
В зеркале хрупком и гладком
Те же глаза и губы те.
Ты, как утенок гадкий,
Внешности верят, а не душе.
               Но не душе.
 
 
Не плачь, отраженье, видишь,
Я ж не плачу, я смеюсь.
Ты же меня не обидишь,
Ты лишь мой друг, и я не боюсь,
 
 
Что в зеркале хрупком и гладком
Те же глаза и губы те,
Что ты, как утенок гадкий,
Ведь внешности верят, а не душе.
               А не душе…
 
 
Мое отраженье, кто ты?
Я или нет? Я или бред?
Мое отраженье, что ты?
Вопрос и ответ? Мрак или свет?
 

1989

Москва

 
Москва заплакана дождем.
И, серых глаз не поднимая,
Москва заплакала о том,
Что стала вдруг совсем седая.
 
 
А прядь тяжелых облаков
Легла Москве на лоб высокий.
В ее дыханьи семь ветров,
В дыханьи легком и глубоком.
 
 
Москва, любимая, не плачь,
Пускай седая ты навечно,
Пусть и с весною сердце вскачь,
И пусть так будет бесконечно.
 
 
Но, если даже ты всплакнешь,
Я так люблю твои слезинки.
Я выхожу тогда под дождь,
В ладонь ловлю твои дождинки.
 
 
А время бешено спешит,
Стуча все громче каблуками,
Меня оно не пощадит,
Оставив с белыми висками.
 
 
И мы вдвоем тогда всплакнем
Над тем, что обе мы седые.
И будет осень за окном,
И с неба слезы проливные.
 

1989

Москва

…И вновь, как всегда, шел дождь… Почему-то всегда, когда они были вместе, шел дождь. Почему так получалось, не было понятно ни ей, ни ему.

Она стояла на остановке и, поглядывая на часы, поджидала автобус. Где-то в душе была уверенность, что в следующем автобусе, именно в том, в который сядет она, едет тот, которого она периодически встречает по утрам. Наконец подошел ее автобус. Она затянула поясок на талии, взбила левой рукой новую прическу, поправила сумку на плече и двинулась к входу автобуса. Сразу, без труда, узнав знакомый профиль на фоне окна, она, приняв безразличный вид, примостилась по другую сторону от Него. Как можно элегантней, Она обхватила правой рукой поручень, левую руку изящно опустила в карман плаща, подражая манекенщицам, выставила вперед ножку, слегка склонила набок голову и, с видом томного безразличия ко всему, стала разглядывать пассажиров автобуса. Рядом с ним стояла девушка, как назло, почти с такой же прической…

Из повести «Дождь»

 
Мне страшно признаться, но я не хочу,
Любить беззаветно лишь только мечту,
Любить только образ, которого нет.
Душа вся в вопросах, но где же ответ?
 
 
Мне горько и больно. Не по плечу,
Такая болезнь не под силу врачу,
Микстурой, таблеткой любовь не убить,
Но что же мне делать, как же мне быть?
 
 
Забыть и забыться! Уйти от себя!
Но как я смогу разлюбить любя?
О боже! Ведь можно с ума так сойти.
Нет, все же должна от мечты я уйти!
 
 
Довольно уж сердце болело и жгло,
А время мое беспрестанно текло.
Я долго пыталась дойти до мечты,
Но ты не хотел, мечтою был ты!
 
 
Ты был равнодушен и горд, как скала.
А там незабудка в ущелье цвела.
В ущелье так сыро, злой холод, темно…
Незабудка все помнит и вянет давно.
 

1989

Москва

 
КВН в МГИМО.
Я с трудом билет взяла туда.
Сцена не видна,
Но ты знаешь, это не беда.
 
 
На тебя смотрю
И улыбку ловлю,
И сама себе улыбаюсь,
А ты даже не глядишь сюда.
 
 
Ты был серьезен, как всегда,
И молчалив, как зимняя вода.
Твой взгляд был – мрачный небосвод,
Моя любовь, как розовый восход.
 
 
Весь вечер ты горой сидел,
Поднявшись властно над землей,
Улыбки краток был удел,
Тебе был тошен смеха зной.
 
 
Ты на людей смотрел очами,
Как будто звездными ночами.
Желая уловить небесный образ твой,
Моя душа парила над тобой.
 
 
Не замечая мой полет,
Из сердца лил в глаза ты лед.
Я, утопая в глубине своих мечтаний,
Наивно от тебя ждала признаний.
 
 
Закончен КВН,
А на сцене скачет диск-жокей,
И с тобою стало все о’кей,
На помост взошел и запел в микрофон.
 
 
Все! Я ухожу!
 

1989

Москва

 
Снаряжай сани,
Лошадь запрягай,
Да не слишком, слышь,
Быстро погоняй.
 
 
Пусть дорога длинная,
Грусть – тревога винная.
За метелью, за пургой,
По дорожке неухоженной домой.
 
 
Я бокал вина
Не допью до дна,
Чтоб за ним я
Вернуться бы могла.
 
 
Пусть дорога длинная,
Грусть – тревога винная.
За метелью, за пургой,
По ухабистой дороге я вернусь домой.
 

1989

Москва

 
Вьюга, странница зимы, скажи,
Скажи, куда метешь снега?
Может быть, мне с ними по пути,
И я тогда пойду с тобой.
 
 
Колкий снег мне братом стал,
Зима – холодною страной,
Где любовь замерзла навсегда,
Где я не думаю о нем.
 
 
В море зимы ищу я островок,
Чтобы на нем разжечь свой огонек.
Пусть до него путь слишком далек,
Но растоплю я снежный островок.
 
 
Ветер, друг мой и мой враг, со мной,
Со мной. А вот уже и против.
Я иду дорогою своей,
А может, сбилась я с пути.
 
 
В снежной буре маяком звезда.
Звезда мерцает, как слеза,
В небесах, покрытых снежной мглой.
Звезда манит меня на свет.
 
 
В море зимы ищу я островок,
Чтобы на нем разжечь свой огонек.
Пусть до него путь слишком далек,
Но растоплю я снежный островок.
 

1989

Москва

 
Мой друг, страдаешь ты, любя?
Прости меня, что так случилось,
Что солнце счастья закатилось,
Оставь меня!
 
 
Я оказалась злою кошкой,
Пригревшись, ласково мурчала.
О тайне злостно я молчала,
И вот теперь темно в окошке.
 
 
Под нежной шерсткою пушистой
Таился острый коготок,
Но кто мог знать, что так случится?
Не яда ж мне искать глоток?!
 

1989

Москва

 
Ну, здравствуй, юный мой поэт!
Шлю из Москвы тебе привет.
Сейчас читала твой сонет,
Ты гений, будущий атлет.
 
 
Ты просишь критики. О, нет!
Я не могу критиковать,
А лишь с надеждой уповать,
Что не последний сей сонет.
 

 
В груди стучит молоточком,
Как в кузнице узник – любовь.
Мне чудится стук каблучков…
Бегу. Но обманут я вновь…
 
 
За окном беспощадно темнеет
Без того пересыщенный день.
Сердце плачет, тоскует, жалеет,
Что со мной без тебя только тень.
 
 
Мне так хочется с тенью обняться.
Но она растворяется в ночь.
И приходится с ночью слоняться,
Ветер жар из груди гонит прочь.
 
 
В груди стучит молоточком.
Как в кузнице узник – любовь!
Мне чудится стук каблучков…
Бегу. Но обманут я вновь…
 

 
Мигают рекламы.
И рядом пока мы.
Танцуют ламбаду
На яркой площадке.
 
 
И мы с тобой мило
Плывем в автомобиле.
 
 
…Сон лунный…
 
 
Звездные огни
Мелькают за стеклом.
Плывут мимо
Фары машины.
А мы с тобой рядом
И смотрим в окно.
 
 
…Сон лунный…
 

Декабрь 1989

Москва

«Я жду тебя, Счастье! Я жду во сне, когда ночь тихонько опускает вуаль на мои ресницы, когда холодные сияющие звезды уносят меня в просторы вселенной. Я жду тебя, когда вступает в права суетный день, затягивающий меня в круговорот забот, дел и проблем, и даже под тяжестью неразрешимости я жду и жду тебя, Счастье!

Я ищу тебя, Счастье! Ищу тебя повсюду, даже там, где, казалось бы, бессмысленно искать. И все же я ищу, перебирая возможное и невозможное. Я надеюсь на тебя, Счастье! Надеюсь, когда все потеряно, когда нечего вернуть, когда уже нет места надежде, я надеюсь, что не забыта тобою, Счастье, и что ты различишь меня в лабиринте судеб и надежд. Но, может быть, в этом и есть сущность твоя, чтобы искать, ждать и надеяться, о Счастье?!»

Из повести «Дождь»

 
Знаешь, что-то не пойму тебя,
То ты согреешь, то остудишь,
То приласкаешь, то осудишь,
То рассмеешься ты с меня.
 
 
На словах моих одно —
Веселье, радость, как пушистый мех,
А в сердце желтое пятно
И горьким ядом стал твой смех.
 
 
От разлуки после встречи,
Что с тобой, что без тебя.
Мне не смыть с моего сердца
Ядовито-желтого пятна.
 
 
На сердце желтое пятно,
Все больше жжет мне грудь…
 

 
Мне, наверно, не станет больнее,
Если ты, дверью хлопнув, уйдешь.
Может, даже вздохну с облегченьем,
Только ты это вряд ли поймешь.
 
 
Мне не станет труднее, не станет.
Не отправлюсь я вслед за тобой.
Может, сердце болеть перестанет,
Когда ты ему дашь вновь покой.
 
 
Я не буду, конечно, не буду
Горько плакать и слезы скрывать.
Я забуду, мгновенно забуду,
И не буду тебя вспоминать.
 
 
То, что было, прошло и уплыло.
Ничего не исправишь теперь.
Я остыла, теперь я остыла.
И забудь, как стучать в эту дверь.
 
 
Было больно так жить в ожиданьи
Редких встреч и столь частых разлук.
Было больно бежать на свиданье,
Чтоб почувствовать холодность рук.
 
 
И теперь мне не станет больнее,
Если ты, дверью хлопнув, уйдешь.
Может, даже вздохну с облегченьем,
Только ты это вряд ли поймешь.
 

1990

Москва

 
Иду между черных танцующих пар.
Музыка. Вертится огненный шар.
В вспотевшие лица смотрю свысока.
Хотя бы увидеть Вас издалека.
 
 
Испуганный ветер в страхе затих.
Дождь свои тучи угнал, спрятал их.
Небо очистилось, словно умылось.
Звезды с высот на землю спустились.
 
 
Здесь пели Битлы, надрывался «Вояж».
В зале царил ажиотаж.
Там диск-жокей был, увы, не ахти.
Ну, что Вам стоило просто прийти.
 
 
Без Вас здесь было очень скучно,
И праздник потерял задор.
Без Ваших слов здесь было душно,
Заполнен шумом был простор.
 
 
Вы не пришли. Что, испугались?
Или надо мною посмеялись?
А может, просто не смогли?
Свободный вечер не нашли?
 
 
Ну что ж, приходится смириться.
Как то ни грустно, это так.
А может, все же веселиться?
Вы не пришли… Какой пустяк!
 

Февраль 1990

Москва

 
Не попутный ветер,
Снег, снег…
Только синий вечер
Весь век…
 
 
Долгою дорога
Будь в путь.
Подожди немного,
Чуть-чуть…
 

Март 1990

Москва

 
Ночь спускается и вдруг
Зажигает звездный круг.
Мы с тобой, мой старый друг,
Этот круг совьем из рук.
 
 
И пускай потом пурга
Наметает нам года.
Мы дыханием тогда
В пар превратим снега.
 

Март 1990

Москва

 
Опять зима метет дороги…
И снова снежные тревоги
Заполонили разум мой,
И мне так хочется домой.
 
 
А дома так уютно, тихо,
И ветер в раме воет дико.
И серый мрак, слетев с небес,
С огнем играет, словно бес.
 
 
А я иду вся в белом снеге,
В порывах ветра не до неги,
И ни одной живой души
Среди беснующей глуши.
 
 
Лишь птица против ветра рвет,
Никак бедняга не поймет,
Что, если ветру покориться,
В два раза выше можно взвиться.
 
 
Я так же против ветра шла,
Но снег колючий бил в глаза,
Сугробом ноги заплетал
И ни на шаг не отпускал.
 
 
И я, отдавши ветру власть,
Полетом наслаждаюсь всласть.
Я выше, чем деревьев крона…
Но дальше… Дальше все от дома…
 

6 марта 1990

Москва

Ты с птицею схож окольцованной.

Окольцованной. Не свободною.

 
Вот и все! На этом точку ставлю…
А рядом с ней еще, еще…
Моей слезы горячей капля
Не обожжет любимое плечо.
 
 
Из памяти своей тебя стираю,
Но образ твой крадется в сердце мне.
Мы друг от друга убегаем,
Бегу, а сердце тянется к тебе.
 
 
Как мне уйти от этой мысли,
Что ты сейчас совсем с другой.
Имею ль право я так мыслить?
Ведь ты ни разу не бывал со мной.
 
 
Ты о любви не говорил мне,
И что не любишь не сказал.
Ты очень вежливо, надменно
Письмом на двери указал.
 
 
Я лишь затем, чтоб голос слышать,
Дрожа, звонила в пустоту.
И сердце билось тише, тише,
Вливаясь в эту немоту.
 
 
Ты окольцованная птица,
Ты не свободен, ну и пусть.
С тобою в небо мне не взвиться,
И я одна пройду свой путь.
 

8 апреля 1990

Москва

 
Как здорово, что есть весна,
Вопящие на крышах кошки!
Как хорошо, что мир сполна
Весной врывается в окошки!
 
 
Как сладок теплый ветерок,
С собой несущий пробужденье!
Ему поддавшись, двадцать строк
Рука напишет в наважденье.
 
 
Как чудно, что бывает ночь,
Пруд серебрится лунным светом.
В такую ночь уходят прочь
Печаль и боль, и сон. И нету
 
 
Прекрасней места на Земле,
Прекрасней ночи и покоя,
И только я, торча в окне,
Сумела разглядеть такое.
 

Апрель 1990

Москва

 
Ты был один лишь только миг,
И вдруг исчез, как будто не был.
Ведь ты из ничего возник,
И так же в ни во что ты канул.
 
 
В тот миг ты для меня был тем,
О ком мечтала дни и ночи.
И вдруг так сразу стал ничем,
Ты к этому стремился очень.
 
 
И можешь больше не звонить,
Не верить в то, что вместе были.
Ты можешь обо мне забыть,
Сердца ведь все равно остыли.
 

Май 1990

Москва

 
Почему, если любишь, —
Ревнуешь?
Если ждешь ты с надеждой —
То зря?
 
 
Почему, если правда, —
Не веришь.
Если радость —
То тут же беда.
 

Май 1990

Москва

Звезды… Как часто мы смотрим в ночное небо! Как возрождается, излечивается наша душа, наполняясь звездным сиянием, идущим из далекого ночного неба…

Звезды… Звезды – это счастливые мгновения, которые, отслужив свое на Земле, возвысились в небо и остались там, чтобы вечно напоминать о себе по ночам, когда люди освобождаются ото всего, могут поднять головы и устремить свои взоры туда, где светит их ушедшее когда-то счастье. Но иногда звезды покидают небо и вновь спускаются на Землю, чтобы озарить счастьем своего избранника. Наверное, поэтому мы так часто с тоской смотрим в глубине ночи на звезды, боясь пропустить свою счастливую звезду. И даже если не находим ее, то все равно звездный свет, подобно целебному бальзаму, смазывает наши душевные раны, сглаживает рубцы на сердце и очищает нас от земной суеты.

Из повести «Дождь»

 
Ты придешь ко мне с этой далекой звезды,
Спускаясь по лестнице света Луны.
Я знаю – так будет! И каждую ночь,
В любую погоду запрет с окна прочь.
 
 
И каждую ночь, лишь восходит звезда,
Я душу свою устремляю туда,
Где ясно мерцает ее теплый свет,
Где, как говорят мне, тебя совсем нет.
 
 
Но сердце мое мне другое стучит,
А сердце твое мне звездою блестит.
Я знаю, что встречу, но где и когда?..
Молчит и любовью мерцает звезда.
 
 
О, как бы хотелось мне к этой звезде
Умчаться на звездном крылатом коне,
Присесть отдохнуть на Млечном Пути,
Тогда бы друг друга смогли мы найти.
 
 
Ах, где ты, любимый? С далекой Звезды
Меня в этом темном окне разгляди,
Найди меня на огромной Земле,
Скажи, что ты есть, тем придав силы мне.
 

2 мая 1990

Москва

 
Пустой звук – весна,
Трель птиц не слышна,
Когда нет тебя.
Застыла Земля,
Не тают снега,
Метель да пурга,
Когда нет тебя
Там, где Я.
 

 
Печаль рисует на стене,
На снеге, в небе, на окне.
Я образ твой рисую на стене
И взгляд, что снова чудится в окне.
 
 
Я нарисую только для тебя
Равнины, горы, реки и моря.
Пускай печаль обходит стороной
Тот мир, в котором мы с тобой.
 

1990

Москва

 
С восходом солнца приходишь ты
В автобусе ранним утром.
Не знаю, как стало,
Но любуюсь я тобой ежеминутно.
Пускай некрасив ты и склада плохого,
Взгляни на меня, я мнения другого.
Не прячь ты свой взгляд
В заоконной картине,
Скажи мне хоть слово,
И станешь красивей.
 

 
Ах, как бы мне тебя забыть?
Ведь вместе нам уже не быть.
Но память – тонкая струна,
Чуть тронешь, и она звучна.
 
 
Ах, как же мне тебя забыть?
Свечой растаять и не жить.
Не видеть гордого лица,
Что гордым будет до конца.
 
 
Не надо скрипку трогать вновь,
Смычком она задета в кровь,
И порвана одна струна,
Осталось три и я одна.
 
 
Но как же мне тебя забыть?
Как эту память мне убить…
 

8 сентября 1990

Москва

 
Церковные купола
Вселяют в сердце страх.
Мой разум обессилел
В божественных дверях.
 
 
И тени окружили
Меня со всех сторон,
Кадил священный запах,
Зловещий свет икон.
 
 
«Сделай шаг», – сказал мне кто-то.
Оглянулась – никого.
«Оглянись», – сказал мне кто-то.
Оглянулась – вижу в мир окно.
 
 
И в этом мире,
Новом для меня,
Как и в прежней жизни,
Нет тебя.
 
 
Слезы текут
От яркого света.
Появись хоть на миг! Кто ты?
Но нет ответа.
 
 
А жизнь, как свеча,
Скупа теплом
И быстро истекает.
«Остановись на миг!» —
Кричит душа,
Но ничего не помогает.
 

1990

Москва

Душа всегда стремится к свету.

И в грешном теле ей все одно, что в клетке под замком. Пока она в нем, страдания и муки, редкие радости будут тяготить ее. Но эти муки неизбежны для души, заключенной в тело.