Текст книги "Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания"

Автор книги: Татьяна Снежина

Соавторы: Вадим Печенкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Но вот и «долгожданные» пять часов.

Саша спустился по лестнице фойе телецентра и вышел на улицу. Приискало солнце. Где-то справа Саша заметил приближавшуюся к нему фигуру. Точно! Так и есть. Это была Лена. Саша, сделав вид, что не видит ее, повернул налево, слева приближалась девушка в сером свитере, Аня. Саша, прибавив скорости, пошел прямо. Он шел, ускоряя и ускоряя шаг, но площадь, как назло, была бесконечна. Он услышал, что за ним гонятся. Оглянувшись, он увидел бегущих за ним Анну, Лену, Ольгу и… Кэт. «Боже, ее еще не хватало!» Саша пустился бежать. Пот градом катился со лба и заливал глаза. Саша чувствовал себя марафонщиком, которому нельзя ни на минуту остановиться. Он оглянулся и сквозь мокрые от пота ресницы ему показалось, что за ним гонится целая армия Лен, целая армия Ань, Оль и Катарин. И все они были похожи друг на друга, и сливались в единую массу, окружали его со всех сторон. Они бежали, махали руками и кричали: «Отдай билет! Дай билет!» Какой билет он им должен был дать, Саша и сам не знал: «Наверное, они хотят все пойти со мной в кино! Но у меня нет билетов в кино. Нет!»

– У меня нет билета! – в ужасе перед надвигавшейся на него тучей девушек закричал Саша и… открыл глаза. Над ним стоял кондуктор трамвая.

– Тогда заплатите штраф!

ТЕТРАДЬ ПЯТАЯ

Месяц пролетел в Москве незаметно. Но, несмотря на то, что это был целый месяц, я, не взирая на уколы совести, не смог прочитать ничего из Татьяниного, кроме этой тетрадки. Затянула рутина и мешала, читая, сопереживать и чувствовать. Но впереди был почти трехнедельный отдых в Сочи, и это вселяло надежду.

Прилетев туда и прекрасно устроившись, я, чтобы успеть к 10 сентября, установил себе жесткие правила и график прочтения рукописи. Но… Только там я осознал, начиная читать последнюю тетрадь, что что-то незримое, что-то «между строк» ускользает от моего сознания. И я опять еще раз внимательно перечитал все ранее прочитанные рукописи, благо они были уже в ноутбуке. И только после этого, уже в самом конце отдыха взялся за пятую тетрадь. Я ее читал, но сердце билось ровно… Мне думалось: так хорошо в жизни не бывает. Любовь. Опять любовь… Девичьи слезы и надежды. Мое сердце билось ровно, может, потому, что я давно не испытывал тех чувств, которые испытывали герои рукописи. Может, потому, что со мной давно не происходило чуда? Сердце словно чего-то ждало, как птица ждет порыва ветра, чтоб взмыть ввысь и отдать себя вольным небесам. Душа словно была во сне, в неком оцепенении.

Пытался вернуть необходимый настрой для дальнейшего чтения. Пытался занять себя тем, что любил всегда и чем мог сейчас отвлечь себя – фотографировал… то, что недавно было для меня красивым и волнующим… закаты, рассветы, парящих над штормом чаек… искал то, что вернет в мою жизнь гармонию и повод душе выйти из оцепенения… искал изо дня в день, а лето неумолимо бежало к концу.

Однажды вечером, когда до моего отъезда уже оставалось три дня, солнце в очередной раз клонилось к горизонту, окрашивая весь мир в теплые краски заката, пенные гребни волн, на короткие мгновенья оказываясь в вечерних лучах, вспыхивали розовым огнем – факелами, над простором моря мирно кружили чайки, весь мир затихающего дня был наполнен гармонией и красотой, нежностью, которая постепенно заполняла мою душу, я сидел на берегу и думал о том, что, возможно, смогу закончить начатую работу над рукописью до отлета. Я размышлял и тут увидел глаза, глаза девушки, вышедшей невдалеке от меня на берег. Как на таком расстоянии я мог видеть ее глаза? Оставим эти размышления, я их видел, и это главное. Как показалось мне тогда, глаза были у нее немного грустные… Сохраняя возникшее неожиданно ощущение, что плохое отступает, я не удержался, и подошел поближе.

Черные брови, густые волосы, темными потоками спадающие по спине… В этот миг девушка чему-то улыбнулась, глядя в горизонт, и я на секунду увидел белоснежную улыбку… «В таких влюбляются с первого взгляда и на всю жизнь…» – почему-то вдруг подумалось мне. Что-то знакомое было в ее осанке, в ее стати. Стать… Княжна… Княжна Мери, Бэла. И я мгновенно вспомнил все, что было два года назад и о чем думал месяц назад в Тамани… Казалось, сердце захотело неожиданно вырваться из моей груди. И от чего-то вдруг стало больно душе… сердце сжалось и словно взглянуло в пропасть. Пропасть… падение… гибель… Почему такие мысли пришли в голову при взгляде на нее? Не потому ли, что ради чувств, рождаемых женщиной, мы готовы всю жизнь без остатка отдать этому всепожирающему пламени… Не потому ли, что многие войны, дуэли происходили из-за женщин. Когда чувства не находят ответа, то душа летит и летит в пропасть, не достигая дна, и постепенно вместе с ней уходит жизнь, не находя того, ради чего она и существует.

Я ее вспомнил. Вспомнил, что тогда оставалось до отлета три дня, и сейчас три… Как тут не поверишь в мистику или в то, что наши мысли, наши мечты меняют реальность. Я смотрел на нее и думал о том, что она часть этого прекрасного мира, часть этого заката, часть этого спокойного вечера.

Мой взгляд, скользя по мягким изгибам ее тела, как будто рождал звуки музыки у меня внутри. Необъяснимые вибрации наполнили мою грудь и, поднявшись вверх, казалось, остановили мое дыхание. Глаза невольно наполнились влагой. Я стряхнул это оцепенение и нехотя отвел взгляд, будто он был постыден. Перевел дыхание, но, как только мои мысли возвращались к ее образу, мое дыхание опять как будто замирало. Неожиданно для себя, словно понимая, что этот вечер уходит и его не вернуть, я достал фотоаппарат и сделал несколько снимков этой девушки.

Потом она ушла. Я не решился, подойдя, нарушить тонкое равновесие гармонии происходящего. А послезавтра я улетал. Я твердо решил, что завтра подойду и познакомлюсь.

А назавтра был шторм и осенний дождь, дождь как в тропиках, целый день. И по пляжу бродил один я, распугивая одиноких чаек, пытавшихся найти себе пропитание в пене волн, бьющих в берег. Она не пришла.

А в конце дня был мой прощальный вечер в Сочи. Было ужасно грустно. Сочинский рай погружался в осень. Все друзья разъехались, новые еще не завелись. На море начался шторм. Я заказал столик в прибрежном баре и отметил свой отъезд в одиночестве. Случайных сотрапезников не признаю, а тем более хотел проститься с летом так, чтобы никто и ничто мне не мешало. Я пил виски, думал о рукописи и об этой девушке. И от этих мыслей становилось еще грустнее, печальнее… В таких ситуациях хочется поговорить, а не с кем… А хочется… и я стал слать СМСки в Москву, новым друзьям по Сочи, потом старым… а потом и единственному своему другу. Вначале о том, потом о сем. А потом:

Я. Последние тебе смс этим летом с берега Сочи. Кормлю местного любимца – котенка Черныша сыром. Сам пью виски… играет блюз. Завтра в Москву.

Друг.Ты завтра в Москву? У нас еще дымком пахнет, после торфяных пожаров. Увидимся?

Я. Дымком пахнет? Увидимся. А у нас гроза собирается…

Друг. Завидую. Хочу к вам.

Я. Вчера целых 5 минут вокруг меня, метрах в 2 плавали дельфины. Переворачивались, выпрыгивали, кричали. Супер!

Друг. Счастливый, они тебя признали.

Я.Жаль, вода была мутная, я с ними понырять не смог. А их разговоры всем телом чувствовал – вибрации.

Друг. Да, тебе повезло… хороший знак. Фотки сделал?

Я. Сапожник без сапог. Кто б меня снял. Дельфинов снял, конечно, и девчонку красивую, красивую очень.

Друг. Здорово. Познакомился?

Я. Нет. Она как радуга – ничейная. С радугой не знакомятся. Понимаешь?

Друг. Понимаю… Печально…

Я. Завтра в полет… Тоска… Прощай, тепло…

Друг. Да, тоска… понимаю… Пьешь?

Я. Ну, так… прощаюсь с летом.

Друг. Ну, да… что дальше делать будешь?

Я. Море штормит, но звезды, красота… пойду поплаваю. Кошмар, пил сегодня один… представляешь?

Друг. Ну, в последний день это нормально, вот только плавать ночью одному после виски не стоит.

Я. А я попробую…

Эти слова я писал уже на ходу, спускаясь с горочки на пляж. Друг не на шутку за меня испугался, так как он «не слышал моего голоса и не видел глаз» и не мог знать, в каком я состоянии. На самом деле я был трезв. Но это было так трогательно… и еще больше меня подзадоривало на плавание в ночи. Я сбежал на пляж, прошелестев галькой, подошел к воде… Сказать, что море штормило, значит, не сказать ничего… было не меньше четырех балов, и волны в темноте казались сказочными горами, которые с глухим уханьем разбивались о волнорез и выкатывались на берег. Но звезды… Звезды были волшебны… И море… Оно сливалось с горизонтом в темени… и казалось, что весь мир состоит из звезд и волн среди них… Я не смог себе отказать в последний вечер в таком удовольствии. Стал раздеваться. Звонит телефон в уже снятых шортах. Звонит. Перестал. Пропущенный вызов от друга и тут опять смс от него:

«В воду не лезь! Набери мне…»

Я улыбнулся, – друг меня хорошо знал, знал, что я не откажусь от шторма.

Но это я уже читал после… Я прыгнул в волны… Горы воды поднимали меня то вверх, то бросали вниз… мгновенно утаскивая дальше от берега… я греб что было сил, тело радовалось экстриму… но мысли были грустны – я понимал, что это в последний раз до следующего лета… Эту ночь… память о ней сохраню как можно дольше… Было здорово и еще от мысли, что в такую погоду я один… ночью… среди бурунов, брызг и глубины. Мелькнула мысль: а та девушка, стоявшая на берегу, ей бы понравилось купаться ночью в шторм?

Выйдя, еще мокрыми руками, поеживаясь от ночной прохлады, написал другу: «Море есть море. Все нормально. Наплавался. До встречи в Москве».

Я шел в номер и думал о том, что завтра в Москву, о том, что через пару дней все уйдет в прошлое: лето, ночи, рассветы, милая незнакомка… как радуга, ничейная. Она так и останется для меня – Радугой. И я вспомнил песню Джанго, который пел о том, что я чувствовал:

 
Сигарета самодельная.
Ночь – небесная роса.
Ты, как радуга – ничейная,
До рассвета – полчаса…
 

Я шел и хотел скорее дойти и прочитать последнюю рукопись – я был готов, в меня вернулись мечты, и я опять верил в Любовь. Я вернулся и на одном дыхании, так как мое сердце билось теперь в унисон сердцам героев рукописи, а они были на волне любви, прочитал за ночь последнюю, пятую тетрадь Снежиной «С Новым годом! С новым счастьем!!!»

С Новым годом! С новым счастьем!!!

Глава первая

Они, как всегда, ехали вдвоем на 688 автобусе. Как всегда, молча вглядывались в лица студентов и прохожих на остановке МГИМО. Может быть, читателю уже приелось это слово «МГИМО», но тем не менее они действительно не могли спокойно относиться к разговорам о МГИМО. Почему? Ну, если ты, мой дорогой читатель, внимательно читал первую повесть, ты уже, наверное, понял, почему. И хотя с тех лет первого знакомства с МГИМО прошло без малого три года, их интересы ничуть не изменились.

Чтобы читателю было легче представить себе тех, кого я называю «они», я приступлю к описанию. Начну с первой главной героини.

Зовут ее Лена. Фамилию называть не буду, она вам все равно ничего не даст. Так вот. Два года назад Лена кончила школу и не без труда поступила в педагогический институт им. Ленина, так называемый МГПИ. Училась на факультете английского языка хорошо, сессии сдавала без троек. Сейчас готовится к зимней сессии. Деканат отзывается о Леночке как об очень способной девочке, которая без труда схватывает любые новые изменения в языке не только в формулировке предложений и фраз, но также и в произношении. И поэтому Леночке в группе уделяют особое внимание. Но хорошее знание языка не помешало ей дружить (хотя это и старомодно звучит в наше время, сейчас чаще употребляется «гулять») с мальчиком из опять же того самого МГИМО. Да, да! Не смейся, читатель! Он все-таки в некотором роде добился своего. Но, подчеркиваю, в некотором роде! Она Романа не любила, зато он ее боготворил. В этом учебном году Рома уже должен закончить учебу в МГИМО на факультете международных отношений.

Читатель может подумать, что о чем же она, дурочка, думает, такой завидный жених: любит без памяти, будущий дипломат с «загранками», родители в Комитете государственной безопасности, единственный сын и т. д. и т. п.

Но я хочу сразу перебить ход твоих мыслей. Лена не из тех, кто в браке, дружбе и любви ищут выгоду. Совсем нет! Ей было просто жаль его, и она уделяла ему внимание, но при этом ни на минуточку не забывала о том, кто тогда так внезапно исчез и до сих пор не женился. А ведь ему уже 28. А ей – 19.

Но для ясности хочу внести поправку. В то лето, именно в тот его злосчастный и счастливый отпуск, именно на той неделе его срочно вызвали в Москву. Оказалось, что его родители решили разменять ту прекрасную квартиру на две, чтобы не мешать Саше работать. И получилось так, что родителям досталась однокомнатная квартира на краю Москвы, а Саше комната в коммуналке в самом центре, на одной из старинных улочек. С тех пор Лена его не видела, если не считать программ по телевидению.

Но ее дорогая подруженька, и здесь не растерявшись, каким-то образом разузнала адрес Александра. Это был своего рода рыцарский поступок. И Анна, что называется, на блюдечке с золотой каемочкой преподнесла адрес своей любимой подруге в знак вечной преданности ей. Но о первом походе к подъезду и квартире журналиста я рассказывать не буду. Это особая история, к тому же очень длинная.

А Анна, три года спустя, поступила в медицинский институт. МОЛГМИ им. Пирогова – так он назывался. Училась неплохо, но без особого желания, потому что ее мечтой было стать журналисткой или актрисой, но это желание отбили, и она решила исполнить не сбывшуюся в свое время мечту мамы. Она решила стать врачом. Сейчас она тоже готовится к сессии.

Но вернемся в наш автобус. Восемь часов утра, и они, как всегда, разошлись на Юго-Западной. Лена в метро, а Анна на остановку 234 автобуса.

Валил мягкий, пушистый и очень спокойный снежок. Он казался особенно спокойным по сравнению с озабоченными и беспокойными лицами спешащих на работу людей. А наша Аня шла медленно, осторожно ступая по свежему пышному ковру снега. Мимо бежали, толкаясь, люди, а она шла, как всегда, без шапки, подняв воротник шубки и распустив каштановые волосы, которые она утром вымыла и высушила Ленкиным феном. Так она медленно дошла до остановки, села в полупустой автобус, вышла на своей остановке вместе с большей частью пассажиров. Мимо пробегали, обгоняя ее и выкрикивая частые «привет», ее однокурсники. «Давай быстрей, опоздаешь!» Двое ребят из группы с двух сторон подхватили ее под руки и бегом прокатили по ледяной дорожке возле проходной. И тут она остановилась. Аня подумала, что сейчас снова увидит скучные, заумные, никого не видящие лица, которым дела до тебя, до твоих проблем нет. Каждый ушел в себя. Она резко повернулась спиной к проходной и пошла прочь, обратно к остановке. Вслед ей доносились вопрошающие окрики однокурсников, но она шла прочь, не отвечая и не оглядываясь. Дойдя до остановки, она вдруг решила первый раз в жизни сама проехаться в такси. Протянула руку и стала к обочине. Первая же машина с зеленым огоньком остановилась. За рулем сидел синеглазый брюнет в кожаной куртке и кепке.

– Куда едем? – спросил он свежим юношеским голосом.

– МГИМО! – коротко ответила Анна.

– Ну что, Ань, не узнала? – сказал брюнет, снимая кепку.

– Сашка! Какими судьбами? Ты что это на такси?!

– Вот так получилось. В вуз не поступил, в армию не взяли, и пошел работать по профилю УПК. И вот встретил тебя. А ты, что разве в МГИМО учишься? Я слышал, что ты…

– Да, в мед… Просто, знаешь, настроение паршивое. Надоело все! Вот решила прогуляться.

– А почему такой странный маршрут?

– Так просто. Зайду, с Танькой поболтаю. Она на вечернем учится и работает там же машинисткой. Вот так.

– Понятно. Значит, прогуливаешь?! А может, давай поездим по Москве?! Вспомним школу, да и вообще. Ведь столько не виделись.

– Ну, ты что?! У меня денег не хватит на такую прогулку.

– Я счетчик выключу. А потом сам оплачу. У меня левых, знаешь, сколько накопилось. Ну, что?!

– Ну, ты даешь! Только начал, а уже левые появились, молодец! Не теряешься! Ну, поехали. Да, кстати, как там Воронцов? Как армия ему?

– А что, он тебе разве не пишет?

– Нет!

– Не может быть! Он мне писал, что послал тебе уже шесть писем и ни одного ответа.

– Слушай, ну честное слово, ни одного письма! Может быть, не доходят?! А в каких он войсках-то служит?

– В десантных. А ты в школу не заходишь?

– Нет. Времени совсем не хватает. Учусь. В танц-шоу группе при институте занимаюсь. Как-то забываю. А ты?

– А я был недавно. Наш историк теперь директором стал. Представляешь?

– Ой, слушай, как здорово! А ты его видел?

– В том-то и дело, что не видел. У него на нервной почве с сердцем что-то. В больнице лежит. Я на всякий случай узнал, в какой он больнице. Но времени не было съездить к нему.

– А ты в школе давно был?

– Позавчера.

– Так, может, давай к нему съездим? Представляешь, как ему приятно будет?!

– Точно. Давай. Только как бы у него еще чего-нибудь с сердцем не случилось от такого визита.

Они дружно засмеялись. И Саша остановил машину возле цветочного магазина.

– Подожди, я сейчас!

Он взбежал по лестнице и скрылся за дверью магазина. А он очень изменился, подумала Аня. Возмужал, повзрослел и подрос немного. Надо же, как я его не узнала. И встреча такая неожиданная. Все-таки правильно я сделала, что не пошла на лекции. Хоть как-то отвлечься нужно.

В дверях магазина показался Саша с двумя букетами алых гвоздик. Это тебе, держи! Хотя до праздников еще месяц, но все равно поздравляю заранее, а то, может, больше и не увидимся. Можно в щечку?! Он поцеловал ее в щечку, после чего очень смутился, покраснел и положил второй букет на заднее сидение машины. Сел за руль и они поехали.

Тане уже давно никто не дарил просто так цветов, за месяц до праздника. Ведь, казалось бы, какой-то там Сашка, который к тебе и отношения-то никакого не имеет, а такой внимательный. Приятно все-таки. По дороге они заехали в кафе, выпили по чашечке кофе и коктейль. А через полчаса уже были у входа в больницу. Здесь им дали белые халаты и указали номер палаты. Им повезло. Они как раз попали в день посещений. Вдвоем в белых халатах и с букетом гвоздик они поднимались по лестнице.

– А тебе идет белый халат, – сказал он.

– Все так говорят. А мне кажется, не идет. Эта палата?

– Да, она.

Саша положил руку на дверь, и она плавно отворилась. Их глазам предстала светлая белоснежная палата с видом из окна на парк со скамейками, покрытыми снегом. В палате было трое человек, а коек шесть.

– Здравствуйте. Будьте любезны, а Перов здесь лежит?! – спросил Саша.

– Здесь, только он вышел. К нему жена пришла. Поищите на первом этаже, – ответил какой-то молодой человек восточного типа.

Они спускались по лестнице, когда мимо них прошел сутулый мужчина в синем байковом больничном костюме.

– Здравствуйте! – услышал за своей спиной Перов. Он оглянулся и увидел двух молодых людей в белых халатах. И лишь через секунду его потухшие глаза загорелись, заблестели, за усами показались ровные белые зубы, и он бросился к ним вниз по лестнице.

– Аня, Сашка! Как вы здесь очутились?

– А мы к вам! – хором ответили Саша и Аня. И опять все вместе засмеялись. Девушка вручила учителю букет.

– Это вам. А теперь пойдемте в палату, вы больны, вам надо лечь. Кстати, что у вас?

– Да ерунда! Как вы меня нашли?

И тут пошло-поехало. Расспросы наперебой, ответы не в лад, смех, веселые истории, воспоминания.

– А помните, как вы с нами мучились?!

– Я этого не забуду никогда, наверное!

– А ваши любимые слова помните?!

– Конечно! Кляча и козлище!

И снова смех и слезы радости в глазах бывшего классного руководителя девятого «А», а потом десятого класса, где были многие другие незабываемые личности, перечисление имен и фамилий которых займет несколько строк, но, увы, ничего не скажет несведущему читателю.

Короче говоря, приход Ани и Саши очень тронул их бывшего учителя.

Было пять часов вечера, когда Аня попросила остановить машину у МГИМО.

– Я все-таки зайду к Таньке. Спасибо тебе огромное. Ты себе не представляешь, как я довольна сегодняшним днем. Не знаю, что бы я делала, если бы тебя не встретила, наверное, просто день бы не удался. Спасибо! Ты почаще мимо проезжай. Ну, пока! – Она захлопнула дверцу.

– Постараюсь! Пока!

Зажужжал мотор, и зеленый огонек в сумерках удалился вглубь тумана выхлопных газов и огней фар.

Немного постояв, Аня направилась к центральному входу института. Там она позвонила по внутреннему телефону.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте. Вы не подскажете, Татьяна ушла или еще на месте?

– Она минут десять назад ушла. А вы что хотели?

– Да нет, ничего. Спасибо. Извините. До свидания.

– Пожалуйста. До свидания.

Расстроенная Аня пошла на остановку. В конференц-зале, мимо которого она проходила, горел свет, и около входных дверей толпилось множество народу. Подойдя к остановке, Аня увидела молодого человека с очень знакомым лицом. И тут она вспомнила, что это тот самый, который два года назад поразил ее своим сходством с Надеждиным. Прошло два с половиной года, а она его помнит. Нет, было решено. Она сделает то, чего не сделала тогда. Поедет за ним и посмотрит, куда он пойдет. Ведь Анна по натуре своей, ой какая шпионка. Но единственное, что ее смущало, это то, что он тогда говорил по-немецки. Но, кто его знает, немец он или просто учит немецкий язык? И вдруг:

– Вы случайно не знаете, что сегодня в конференц-зале будет? – спросил голос на чистом русском языке.

После долгого молчания от неожиданности и радости Анна ответила:

– Генеральная репетиция новогоднего карнавала.

Парень не отставал.

– А вы, по-моему, не здесь учитесь, я что-то вас не помню.

– Да, я здесь не учусь.

– Гм, а где вы учитесь?

– А какое это для вас имеет значение, – не сдавалась Анна.

– Ну, допустим, вы мне понравились, и я хочу связать с вами свою жизнь.

– Прямо-таки жизнь?

– Ну, для начала не мешало бы познакомиться. Меня, например, зовут Владислав.

– Например или так зовут?

– Так и зовут. А вас?

– Анна! – В секунду сообразив, что независимо от себя, добивается своего, – ответила Аня.

– Очень приятно!

– Также-с.

– Так, где же вы все-таки учитесь? В вузе или… ПТУ?

– В вузе. МОЛГМИ им. Пирогова. Это вам о чем-нибудь говорит?

– Ну конечно! Медицинский институт, люди в белых халатах. Очень благородная профессия. Да нет, я серьезно хочу с вами познакомиться. Вы мне очень понравились, и к тому же я вас где-то видел. Где мы могли с вами встречаться?

– В автобусе.

– Да, точно, в автобусе. Надо же. А куда вы едете? Давай на «ты».

– Давай. А еду я никуда, просто так гуляю. А ты?

– А я вообще-то ехал домой, но, если ты не против, я бы хотел прогуляться с тобой. Как ты на это смотришь?

Аня оценивающе посмотрела на Владислава и ничего подозрительного или дурного в нем не нашла:

– Ну, поехали. Только куда?

– Я думаю, в кино ходить старомодно, на дискотеки после учебы не тянет. Давай, просто по Москве, на метро, а?!

– Ну, давай.

Подошел легендарный 688-й, они сели и поехали на Юго-Западную. А оттуда на метро до Красной площади. Гуляли долго по скрипучему снегу. Невольно Аня привела Влада к дому Надеждина; ей было странно гулять, держась за руку с копией Надеждина, да еще по его улице. Она прошлась с ничего не подозревающим, что-то рассказывающим Владиславом мимо подъезда и подумала: «Вот, если бы сейчас вышел Надеждин и увидел свою копию, а Владислав свою. Представляю их рожи в зеркальных отражениях!»

– А тебе?! – спросил Владислав.

– Что? Прости, я прослушала.

– Я тебе полчаса шел, рассказывал, а ты прослушала! – обиделся он. И Ане пришлось ему все объяснить. Он не поверил, конечно, что здесь живет тот самый Надеждин. И тогда Анна решила доказать свою правоту и повела Славу в подъезд на третий этаж, но… Лейкопластыря не было…. Такая досада взяла Аню, что она, не помня себя, позвонила в дверь. Открыла пожилая женщина. Она смотрела на молодых людей и улыбалась, приглашая зайти. Извините, а Саша Надеждин дома? – спросила Анна. Старушка удивленно вытаращилась на нее и, прищурившись, посмотрела на Славу, потом удивленно на Аню, улыбнулась и покачала головой: «Совсем старуху за дурочку считаете?!»

– Да нет, вы неправильно поняли, это не Саша, это Слава, просто они очень похожи. А Саши нет дома?

– Ну, надо же. И впрямь подумала, что Шурочка. Нет, он еще не приходил. Передать что-нибудь?

– Нет, не надо, спасибо.

Они вышли на улицу.

– Ну, что, убедился?

– Слушай, ну ты гений! А мы, что, правда, очень похожи?

– Ну, ты что, себя в зеркале никогда не видел?

– Ну почему, видел, но как-то не подумал!

Они засмеялись и, почему-то не сговариваясь, побежали по мягкому снегу, вприпрыжку, размахивая руками, оба без шапок, такие молодые, румяные и веселые, как сама молодость.

Домой Аня явилась, когда уже шел фильм. Новая серия «Следствие ведут знатоки».

– Ты где была? Мы волнуемся. Папа тебя уже встречать ходил, – набросилась с расспросами мама.

– В библиотеке задержалась.

– А позвонить нельзя было, – не отставала мама.

Анин двадцатишестилетний брат стоял в стойке каратэ и, приостановив тренировку, ухмылялся:

– А я говорил, что придет время, и за дочечкой будете с палкой бегать!

– Так где ты была? – приставала мама.

– Ну, в библиотеке же, сказала!

– Какое вам дело, где она была? Ей уже девятнадцать лет…

– Да замолчи ты, без тебя тошно, – взорвалась мама.

Аня поняла, что брат вызвал огонь на себя и, быстренько раздевшись, шмыгнула к себе в комнату.

Только она успела записать в телефонную книжку телефон Славы, от которого она уже была без ума, как, постучавшись, в комнату зашел брат, облаченный в белоснежное кимоно. Он стоял перед Аней молча до тех нор, пока она в конце концов не заметила на нем зеленый пояс.

– Ну!!! Поздравляю, ты теперь у нас мастер. Третий пояс! Молодец! Сегодня сдавал?

– Ага, хочешь, покажу девятый ката?! Кия!!!

– Ой, уйди ради бога со своим ката. Молодец, конечно, но извини, мне надо побыть одной.

– Ох-ох-ох! Одной! Ладно, сиди! Кстати, тебе звонила девчонка какая-то.

– Ленка?

– Нет. Гнусавая какая-то.

– Ладно, спасибо.

Анна еще немного посидела за столом, несколько раз обвела имя Слава в записной книжке. Разобрала постель и, совершенно изможденная сегодняшним насыщенным днем, подумала, что она сегодня сделала полезного для своей страны, и тут же провалилась в сон.

Глава вторая

Анна досматривала воскресный сон, когда раздался пронзительный телефонный звонок. Она посмотрела на часы – 7.25. Кому это в воскресенье не спится?

– Але! – сонным баском спросила она.

– Ань, ты? Привет, это Катя.

– Ну?! Привет, – еще вязким, еле шевелящимся языком ответила Аня.

– Ты знаешь, что нашу группу перед сессией вместо учебы направили на практику?

– Нет, не знаю. А что за необходимость?

– Понимаешь, в поликлиниках не хватает медперсонала и к тому же совсем в другом районе, на другом конце Москвы, представляешь? Уже всех распределили, причем по одному человеку на поликлинику. Тебя направили в поликлинику где-то в районе Останкино, представляешь? Я хотела попросить за тебя, чтобы поближе к Юго-Западной, а они ни в какую. Ты хоть знаешь, где там поликлиника? Я, например, нет. Ну, придумают же, правда?!

– Да… Ой, ну, спасибо тебе, ты извини, мне некогда. Пока.

И положила трубку. С минуту она полежала в постели, затем все прикинув и сообразив, в какую историю она начинает влипать, быстро застелила постель, натянула холодные, задубевшие за ночь джинсы, большой лохматый свитер, пошла в ванную и стала чистить зубы. Она смотрела на себя в зеркало, как белая пена пасты, взбиваясь, пыталась вылезти изо рта. Она вспомнила, что сегодня они с Владиславом договорились встретиться. Быстро сполоснув рот и умывшись, она вбежала к себе в комнату, сняла трубку телефона и набрала номер Славы. Раздались длинные долгие гудки, пока наконец не послышался сонный женский голос:

– Але.

– Здравствуйте, извините, а Владислава будьте любезны.

– А кто его спрашивает?

– Это Анна.

– Одну минуточку, – сонный голос удалился, и послышались бодрые шаги.

– Да, слушаю!

– Слав, привет, это Аня.

– Узнал, привет.

– Я тебя не разбудила?

– Нет, я уже встал, собираюсь за билетами на «Наутилус». Сегодня они в Олимпийском. Мы же договорились.

– Владик, ты знаешь, у меня резко изменились обстоятельства. Мы сегодня не сможем встретиться.

– Как? Почему?

– Понимаешь, мне нужно сегодня поехать к телецентру поискать поликлинику, в которую меня послали на практику. – И она все ему объяснила, что да как.

В ответ тишина.

– Але, ты меня слышишь? Слав!

– Слышу, – тихо произнес Слава.

– Ну, не обижайся. Ведь это от меня не зависит. Так нужно. Ну, слышишь ты меня или нет?

– И долго ты там будешь?

– Не знаю.

– Ань, ты меня обманываешь? Если у тебя есть парень, так и скажи. Зачем мне голову морочить?

– Ты что? Какой парень? Если бы у меня кто-то был, неужели я стала бы с тобой знакомиться. Ну, сам подумай. Не ожидала, что ты обо мне будешь так говорить.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть. Прости. У меня просто сразу настроение испортилось. А вечером я тебя тоже не увижу?

– Я не знаю, во сколько я вернусь. Я позвоню тебе, как освобожусь. Хорошо?

– Хорошо. Так ты к телецентру едешь?

– Куда-то в тот район.

– Ну, ладно. Good bye.

– Good bye.

Анна надела шубу, сапоги, захлопнула дверь и поехала на 688-м к Юго-Западной, оттуда на метро до Дзержинской, там на автобусе до телецентра. С горем пополам нашла ту самую поликлинику. Она находилась через одну остановку после телецентра. Анна зашла в поликлинику и увидела там только дежурную в регистратуре.

– Здравствуйте. Вы не подскажете, к вам должны прислать из мединститута медперсонал?

– Какой такой медперсонал, нам не требуется никакого медперсонала.

– Ну, извините.

Анна вышла из поликлиники. На ее часах было ровно три часа дня. Куда идти? Домой? Нет! Жаль, что Владика нет. Что это? Я по нему уже скучаю? Ведь один день только знакомы. Да, но зато сколько я его ждала. Хотя, что за глупости. А может, и не глупости. Может, все-таки есть любовь с первого взгляда. Ведь сколько было доказательств и вот еще одно. Пойду к пруду Останкинскому.

Такие мысли кружились в мозгу Анны.

Она шла медленно, загребая снег белыми сапожками. Снег оставался на носочках сапог, и они становились как восточные тапочки с загнутыми кверху носочками. Так она дошла до пруда. Он был совсем не похож на тот летний, теплый, блестящий пруд, по которому плавали утки с утятами, а любители рыболовы – мальчишки – пытались выудить в нем хоть какую-то рыбешку. Теперь пруд замерз, весь покрылся снегом. Анна стряхнула снег с бортика пруда и села на него. Она смотрела на здание телецентра, и из головы ее не выходил Владислав. Ей захотелось снова, как вчера, пройтись с ним за руку по темным, освещенным уютным оранжевым светом улицам, когда мимо бежали озабоченные люди, а они вдвоем были выше их, выше их забот, и шли, не замечая никого. Только Он и Она. Как это было здорово. И ей хотелось снова очутиться рядом с ним. И тут ход ее мыслей прервали скрипучие шаги по снегу. Они доносились откуда-то издалека. Она посмотрела влево и увидела…. Нет, не может быть, кто это, Владислав или Надеждин? Он шел быстрым шагом, без шапки, в серо-голубой куртке с красной полоской на груди и в синих джинсах, с большой сумкой через плечо. Так кто же это? И лишь с расстояния метров с двадцати Аня узнала в молодом человеке Владика. Она встала и побежала ему навстречу. Подбежав к нему, она взяла его за теплые руки.