Текст книги "Двойная звезда"
Автор книги: Татьяна Туринская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Без пятнадцати два.
– Не может быть! Только что было одиннадцать! Мне же надо на работу, я и так на этой неделе там почти не появлялась, меня же шеф уволит, – Света попыталась вскочить с кровати, но Виктор не позволил ей этого сделать. Сильными руками он прижал ее к кровати:
– Лежи! Какая работа, ты думаешь, я отпущу тебя в таком состоянии? Я тебя еле откачал, уже скорую собирался вызывать. Спи!
– Я не могу. Витя, мне надо на работу! Пусти! – Света изо всех сил рванулась с кровати. Но сил после обморока было маловато, и Виктор вновь рывком уложил ее:
– Я сказал, лежи! Я тебя никуда не отпущу!
– Но, Витя, – Светка не смогла договорить. Виктор закрыл ей рот поцелуем. Поцелуй был такой сладкий, нежный и жестокий одновременно. Воздуха в груди не хватало, или это только кажется? У Светки опять кружилась голова, на сей раз непонятно, от любви или от слабости. Сначала она пыталась вырваться, брыкалась, но то ли последние силы быстро иссякли, то ли расхотелось выбираться из этого омута чувств, поглотившего всю ее и тянущего в самую пучину... – Витя...
Она уже не требовала отпустить ее, она лишь стонала то ли от болезни, то ли от наслаждения...
– Витя...
А Витя опускался все ниже, захлебываясь от любви, обожания, волнения, страсти... Вот он, миг счастья, вот она, его любимая! И теперь она будет только ЕГО, и ничто уже не сможет помешать им быть вместе, ничто не помешает их счастью!
– Витя...
Светка вся дрожала, то ли от слабости, то ли от возбуждения. Она ни о чем не могла думать, она проваливалась все глубже в эту страсть, в коварный омут любви. Дыхание перехватило уже давно. Она не дышала – казалось, воздух ей заменяют его поцелуи... Желудок был одновременно в районе горла и в области паха, ей казалось, что она парит в воздухе, а не лежит на кровати. Даже нет, она уже не парит, она падает в пропасть, падает вместе с ним, и кричит:
– Витя!!!
Еще немножко, и они будут принадлежать только друг другу, и НАВСЕГДА! И теперь всегда они будут вместе, только ОН, и только ОНА... И НИКОГО больше во всем огромном мире! НИКОГО! НИКОГО? Никого??? А Олег??? А Иришка???
– Нет!!! Нет, Витя, нет!!! – Света закричала, как от боли. – Не-ет!!!
Виктор испуганно отпрянул от нее:
– Я сделал тебе больно? Прости, родная моя, я не хотел. Где больно? Тебе плохо?
Светлана обессилено откинулась на подушку.
– Прости меня... Прости, Витюша, я не могу! Я никогда не смогу изменить ему...
Она шептала еле слышно, отведя глаза в сторону. Как ему все объяснить? Только что она готова была, не раздумывая, броситься в бездну страсти, а теперь лежит чурбан чурбаном, сжавшись в комок. Как ему объяснить, что она хочет его до смерти, но не может себе позволить глоток счастья. Как ему объяснить, что если она не остановится сейчас, то уже никогда не сможет остановиться и пойдет с ним до конца, не думая о том, какую боль причиняет своей семье... Ей мало будет глотка счастья, ей захочется счастья полного, безоговорочного и навсегда!
Виктор, некрасиво ссутулившись, сидел на краю кровати. Он все понял. Он понял, что никогда она не будет принадлежать только ему. Между ними всегда будет стоять ее муж. Все очень просто, незатейливо и абсолютно безнадежно. Они никогда не будут вместе. НИКОГДА!
– Принести тебе воды? – спросил он спокойно и буднично, как будто только что не рухнула под откос вся его жизнь.
Света взяла его руку, поцеловала кончики его пальцев и сказала тихо:
– Уезжай...
24
Москва
– Витек, может, пивка?
Андрей не представлял, чем можно помочь другу. Он уже знал в подробностях всю его киевскую эпопею и теперь никак не мог придумать слов утешения. Это только бабы так умеют – поплакались друг дружке в жилетку, потом сказали себе: «Все будет хорошо» и вот уже активно обсуждают последнюю коллекцию Юдашкина. До чего легкомысленный народ эти бабы!
Виктор отрешенно посмотрел на друга, будто не слышал вопроса. Потом, словно вспомнив, о чем речь, отрицательно покачал головой и сказал:
– Ты вот что, Андрюша... Это хорошо, что ты тут без меня хозяйничал. Готовься. Буду потихоньку передавать власть в твои руки.
– Ты че, Витек, сбрендил?! Совсем с ума сдурел? И не выдумывай! Ты сам прекрасно знаешь, что я без тебя – ноль без палочки. Я был твоим замом, замом и останусь. Твоим замом! – Андрей сделал ударение на слове «твоим».
– Да, Андрюша, ты будешь моим замом, пока я у дел, – спокойно ответил Виктор. – Но сколько времени это продлится, неизвестно. Увы, боюсь, что не так долго, как бы мне того хотелось. И хватит об этом. Я не барышня, чтоб меня уговаривать, как сказал – так и будет. Мне будет спокойнее, если я смогу подготовить преемника. И этим преемником будешь ты.
Помолчал немного, потом продолжил:
– С сегодняшнего дня, прежде чем я выскажу свое мнение по любому поводу, я хочу услышать твою оценку ситуации. Лучше на твои ошибки буду указывать я, чем подчиненные. И пока я в состоянии, я тебе помогу. Все новые дела теперь будут поступать к тебе. А ко мне они должны попадать уже с твоими комментариями. Каждый вопрос будешь готовить по пунктам, как в первом классе. И не злись, не обижайся, если буду в пух и прах разносить твои решения. В первую очередь я забочусь не о твоем благополучии – ты себе уже, в принципе, обеспечил безбедную жизнь. Я должен позаботиться о людях – я не хочу, чтобы они остались без работы. Иди к себе, Андрюша, и начинай работать. И скажи Татьяне, чтобы все звонки переводила на тебя. Меня пусть не беспокоит.
Андрей кивнул и молча вышел из кабинета. Если уж Иванцов что-то решил – лучше с ним не спорить, себе дороже обойдется. А сейчас Андрей даже обрадовался, что Виктор говорил с ним о работе, о делах. Значит, отошел немного, отвлекся от мыслей о своей «Звезде». Ведь до сих пор с момента его возвращения из Киева (а ведь прошла уже почти неделя!) он не мог говорить ни о чем и ни о ком, кроме своей таинственной Ланы. Это хороший знак!
Виктор, наконец, остался один. Его тяготило присутствие кого-либо, даже старого проверенного друга Андрея. Его раздражало все, что мешало думать о Светлане. Когда он думал о ней, он жил. Но стоило только кому-то отвлечь его от светлых воспоминаний, как, казалось, вся его жизнь останавливалась, замирала, а сам он превращался в робота, который безостановочно должен что-то делать, говорить, отвечать на дурацкие вопросы... Зачем вся эта мельтешня? Кому она приносит пользу?
«Света... Светик мой ненаглядный, моя Лана...». Он тысячи раз произносил про себя это имя. Лана, Ланочка... По телу разливалось тепло, а сердце начинало стучать в самом низу живота, как раз там, где...Там, где у мужика находится второе сердце. Вот в это самое место и уходили его душа и разум при одном только имени «Света».
Он уже неделю в Москве, а до сих пор не то, что не заехал, позвонить матери и то не сподобился. С вокзала сразу поехал в офис, попытался занять себя делом. Не получилось – все мысли сосредоточены только вокруг «Звезды»... Как она там? Может, уже пожалела о своем решении? Может быть, надо вернуться в Киев, сгрести ее в охапку и силой увезти в Москву? Похитить, как на Кавказе? Похитить...
Вчера звонила Нина. Хотела узнать, как он себя чувствует. Что за идиотский вопрос?! А как он может себя чувствовать без Светы?! Но Виктора не проведешь – он-то знает, зачем она звонила. Ее совершенно не интересует, как он себя чувствует, на самом деле она просто хотела напомнить ему о своем существовании: мол, я же выполнила свою работу, а уж ты подумай, как меня отблагодарить! А он и сам уже подумал – еще в день приезда отдал распоряжение приглядеть приличную квартирку в приличном районе – хватит Нине томиться в своем двухкомнатном шкафу. Как она умудряется жить в таких условиях, да к тому же еще и вести там прием посетителей? Ничего, скоро Нину ждут приятные хлопоты. Как ни крути, а без нее он бы никогда не нашел свою Лану. Нет, нашел бы. И нашел бы давно, и был бы давно счастлив, даже не догадываясь о своей уникальности. Если бы только не был таким упрямым ослом! Если бы он тогда послушался Долю, если бы пошел с ним на свидание... Если бы да кабы....
Так прошла еще неделя, и еще одна... Все это время Виктор жил только воспоминаниями о сладостных мгновениях и мечтами, что еще не все потеряно, что еще не поздно все изменить... Он злился, когда что-либо или кто-либо прерывал его мысленные путешествия во времени и пространстве. В такие минуты больше всех доставалось секретарше Татьяне и Андрею, перед ними Виктору не обязательно было сдерживаться. Андрей знал о причине такого поведения друга и не сердился на внезапные вспышки гнева. Татьяна же, хоть и не догадывалась о сложных жизненных перипетиях босса, но вынуждена была терпеть дурное настроение начальника как издержки профессии. Да и как не терпеть – Виктор Михайлович покричит-покричит, а спустя какое-то время обязательно извинится, да еще и подарочек какой-нибудь преподнесет в знак примирения.
В агентстве недвижимости тем временем подыскали неплохую трехкомнатную квартиру для Нины в районе Чистых прудов. Неожиданно Виктор столкнулся с проблемой. Оказывается, нельзя подарить квартиру человеку без его ведома и участия в оформлении. Точно так же, как и купить квартиру на чье-либо имя. Что же это за сюрприз получается, если тот, для кого он предназначался, лично участвует во всех бюрократических штучках? Пришлось звонить Нине и напрашиваться к ней в гости.
После телефонного разговора с Виктором Нина пребывала в чрезвычайно возбужденном состоянии. Ее охватила буря эмоций. Она радовалась предстоящей встрече, как ребенок перед обещанным походом в магазин игрушек или в зоопарк. Внутри все замирало от мысли, что он позвонил сам. Сам! Не она напрашивалась на встречу, не она звонила, изображая добрую самаритянку, сходящую с ума от переживаний за друга. Он сам позвонил! Он вспомнил о ней! Значит, она ему нужна, ему плохо без нее, без ее поддержки! Ее поглотила надежда на то, что все еще может стать хорошо, все еще может перемениться. Нина, которая не так давно самолично объясняла Виктору, что такое «Двойная звезда», что это практически смертный приговор, она, профессиональный экстрасенс и астролог, теперь всерьез раздумывала о том, что у нее довольно неплохие шансы на личное счастье с Виктором!
Иванцов был сама пунктуальность. Ровно в два часа, как и договорились, он позвонил в дверь. Нина открыла почти сразу, ведь она целый день ждала этого мгновения. Она стояла на пороге, разрумянившаяся от волнения, как юная Ассоль. Улыбка сияла на ее лице, невзирая на все попытки держать себя в руках, несмотря на клятвы самой себе не показывать дорогому гостю своего восторга от встречи. Счастье само рвалось наружу.
Виктор как будто не заметил откровенной радости на Нинином лице:
– У нас мало времени, через полчаса мы должны быть в одном месте. Одевайся, я подожду в машине. И прихвати паспорт, – и вышел, оставив Нину в полном недоумении.
Нина не знала, что ей и думать. Все это было сказано довольно сухим тоном. И где им надо быть через полчаса, в каком таком месте? И зачем ей брать с собой паспорт? Паспорт?! Паспорт!!! Он что, ведет ее в загс?!! Может быть, он решил таким образом отомстить своей «Звезде»? И пусть это только месть с его стороны, пусть это будет что угодно, лишь бы зацепиться за него. А уж потом-то она своего шанса не упустит, она сможет влюбить его в себя. Она заставит его забыть эту «Звезду» недоделанную!
Нина выскочила из парадного буквально минут через пять. Чего там собираться – схватила паспорт, бросила его в сумочку, накинула пальто и побежала по лестнице через две ступеньки, как юная пионерка. Бежит к машине, пальто нараспашку, под ним только тоненькая блузочка. А она будто не замечает холода, улыбка во весь рот, а глаза совершенно откровенно сияют от счастья!
Ехали молча, каждый думал о своем: Виктор, как обычно, – о своей Звездочке, Нина – о том, как счастлива она будет, нося его фамилию. Нина Иванцова, как бы смакуя, произносила она новое для себя сочетание. Нинель Иванцова! Ей, в принципе, нравилась ее фамилия – Виденова, но теперь ей ужасно хотелось стать Иванцовой. И правда, сколько можно, двадцать восемь лет и все Виденова да Виденова. Хватит, надоело. Теперь она будет Иванцовой!
Они подъехали к серому невзрачному административному зданию. Над неказистой дверью висела вывеска: «Нотариальная контора Дубовиков и Ко». Нина растерялась – причем тут нотариальная контора?! А где же загс? К ее удивлению, Виктор уверенно вошел в эту дверь, приглашающим жестом придержав ее для Нины. Внутри – узкий коридор и кабинеты по обе его стороны. На обычных дверях висели обычные конторские таблички: «Нотариус Безродных», «Нотариус Поросёнкова», «Нотариус Кальцман». Называется, кого хочешь – выбирай. Хочешь – Кальцман, хочешь – Поросёнкова. Неожиданно Нину осенило: Виктор хочет сначала заключить брачный контракт, вот для чего ему понадобился нотариус! Контракт так контракт, она готова на любые условия! Вот только не хотелось бы, чтобы ее, Нины, брачный контракт был заверен нотариусом Поросёнковой.
Виктор подошел к двери с табличкой «Директор Дубовиков Г. В.» и, широко распахнув ее, пропустил Нину внутрь. Сам прошел следом за ней. В кабинете за массивным дубовым столом восседал невысокий сухопарый мужчина средних лет с очень обаятельным лицом. У стены в небольших, но удобных креслах сидели мужчина и женщина, определенно пенсионеры. На их лицах было написано откровенное волнение. Оба при появлении Виктора оживились, даже, пожалуй, обрадовались. Нина для себя решила, что это, видимо, родители Виктора и максимально приветливо, как будущим свекру и свекрови, им улыбнулась.
Поздоровавшись, Виктор прямой наводкой прошел к столу и отодвинул два стула – для себя и для Нины. Нина села, пытаясь скрыть волнение за улыбкой. Старички встали с кресел и тоже присели к столу, напротив Нины и Виктора. Нотариус Дубовиков раскрыл лежащую перед ним папку, вынул из нее три экземпляра документов. Один протянул Нине, один – пенсионерам. Третий оставил себе:
– Прошу стороны внимательно ознакомиться с документом.
Нина посмотрела на лист бумаги. Вверху большими буквами название документа: «Договор купли-продажи». Причем тут купля-продажа? Она ничего не собиралась покупать, да и продавать ей тоже нечего. А как же брачный контракт? Она разочаровано посмотрела на Виктора. Тот понял ее взгляд иначе:
– Доставай паспорт, осталось только внести твои данные и подписать.
– Что подписать?
Виктор посмотрел на нее изумленным взглядом:
– Как что? Нина, проснись – перед тобой договор лежит. Ты читать умеешь?
Нина вновь уставилась в документ, стараясь вникнуть в его содержание. Но в голове билась одна мысль, мешая сосредоточиться: брачного контракта не будет... свадьбы не будет... она не будет Иванцовой... Постепенно сквозь эту мысль стали пробиваться некоторые слова из прочитанного: «... квартира, общей площадью...., полезной площадью...., количество комнат – три...». До нее начал доходить смысл происходящего. Она оторвалась от изучения документа и изумленно посмотрела на Виктора:
– Как это понимать?
– А что тут понимать? Я хотел сделать тебе подарок, но наши дурацкие законы не позволяют это сделать красиво. Поэтому тебе придется поучаствовать в бюрократических штучках. Пожалуйста, дай мне паспорт, мы задерживаем людей, – и выразительно показал взглядом на пенсионеров.
Нина, наконец, поняла – это никакие не родители, это продавцы квартиры! А квартиру Виктор покупает для нее. Он просто покупает для нее квартиру, а вовсе не собирается на ней жениться!
– Ты сошел с ума?..
– Давай поговорим об этом позже. А сейчас будь добра – дай мне паспорт и подпиши бумаги, – Виктор буквально обжег ее ледяным тоном. Нина достала из сумочки паспорт и отдала Виктору. Виктор, в свою очередь, протянул его хозяину кабинета.
Нотариусу понадобилось всего несколько минут, чтобы вписать в подготовленные документы Нинины паспортные данные, после чего он протянул все три экземпляра сначала пенсионерам, которые поочередно подписали их трясущимися то ли от старости, то ли от волнения руками. Затем настала очередь Нины. После чего Дубовиков протянул по одному экземпляру каждой из сторон, третий же экземпляр оставил себе. Все дружно встали, пожали друг другу руки и направились в сторону двери. Виктор, как истинный джентльмен, распахнул дверь перед дамами, пропустил всех вперед и, кинув хозяину кабинета:
– Геннадий Владимирович, встречаемся, как договорились, – покинул кабинет и пошел из душного узкого коридора на улицу к машине.
Нина послушно семенила за ним. Подойдя к машине, Иванцов предложил пенсионерам подвезти их до дома. Те, лебезя и чуть ли не раскланиваясь, отказались:
– Ну что вы, Виктор Михайлович, спасибо! Мы уж сами как нибудь дошаркаем, Вы уж и так уважили стариков. Спасибо, любезный, мы прогуляемся потихоньку. Да и дома-то у нас теперь нет, – старик заулыбался во весь свой почти уже беззубый рот, давая понять, что это у него шутка юмора такая. А сам чуть не прогибался перед Виктором, видимо, очень удачно они квартирку продали.
Виктор открыл дверцу Ауди перед Ниной, затем обошел машину и сел на водительское место. Включил зажигание – железный конь заурчал тихо и приветливо, словно радуясь хозяину. Виктор плавно выехал со стоянки.
– Ну, что, Нинуль, поехали смотреть твои новые хоромы?
– А ты ничего не хочешь мне объяснить?
Нинино хорошее настроение, в котором она пребывала со вчерашнего вечера, плавно сошло на нет. Абсурд – она только что получила в подарок трехкомнатную квартиру, а ей почему-то так хочется плакать...
– А что объяснять, все и так предельно ясно. Ты сделала свою работу и получила за нее вознаграждение. Все предельно ясно, – повторил он.
«Ты сделала свою работу...» Эти слова больно обожгли Нину, ранили в самое сердце. «Ты сделала свою работу и получила по заслугам!» К глазам подкрались слезы, в носу засвербило. С трудом сдержав слезы, она сказала:
– Ты же знаешь, я работала не за вознаграждение. И уж тем более не за такое. Это же огромные деньги, я не могу принять столь щедрый подарок, – а про себя подумала: «мне бы хватило твоего сердца...».
Виктор улыбнулся:
– А ты его уже приняла! Обратной дороги нет, во всех документах ты теперь числишься владелицей этой квартиры и ничего тут уже не поделаешь. Кстати, тебе надо зарегистрировать договор в бюро технической инвентаризации, так называемом БТИ. Я бы с удовольствием избавил тебя от прозы жизни, но это ты должна сделать лично, без твоего присутствия эта процедура не может состояться, как и подписание купчей. Увы, максимум, чем я могу помочь, так это послать кого-нибудь занять для тебя очередь.
Нина погрузилась в собственные мысли, далекие от посещения БТИ, и не заметила, как они подъехали к старому, сталинской постройки, семиэтажному дому. Машина остановилась.
– Приехали. Знакомься, Нинуля – это твой новый дом.
Виктор вышел из машины, обошел ее и помог выйти Нине. Потом щелкнул кнопочкой сигнализации на брелке с ключами и повел Нину в одно из парадных.
Парадное было просторным и, несмотря на солидный возраст дома, довольно современным. Почти половину пространства занимала комната для консьержки, во всю ширину одной из стен которой тянулось окно для лучшего обозрения всех входящих. С другой стороны от прохода стояли два приличных кресла и журнальный столик, в углу – большое комнатное дерево, то ли искусственное, то ли настоящее, издалека и не определишь. Виктор подвел Нину к дежурке и обратился к консьержке:
– Добрый день! Позвольте представить: это новая владелица тридцать девятой квартиры. Прошу любить и жаловать, – и повел Нину к лифту.
Видимо, дом был после капремонта, по крайней мере, немалый возраст дома угадывался только по внешнему виду фасада. Нынче так не строят. Зато внутри дом выглядел вполне современно и комфортабельно: широкие лестничные пролеты, высоченные потолки, кабина лифта просторная, с зеркалом во всю заднюю стенку. Виктор нажал на кнопку "4", дверцы закрылись почти бесшумно, и кабина плавно поехала вверх.
На четвертом этаже холл был немного поменьше, чем на первом, но все же достаточно просторный для тех же двух кресел и журнального столика. И так же скромно, как и внизу, в уголке пристроилось аккуратное деревце в кадушке. «Таки искусственное», – автоматически отметила про себя Нина, дивясь шикарной обстановке дома.
Виктор тем временем подошел к двери, на которой красовалась чеканная табличка с номером «39» и открыл дверь ключом, распахнув ее перед Ниной и пропуская ее вперед:
– Ты хозяйка, ты должна войти первой.
Нина с внутренним страхом (сказалась таки торжественность момента!) переступила порог квартиры. Внутри ее не ожидало ничего оригинального – на стенах довольно непривлекательные зеленые обои, ободранные в некоторых местах, а кое-где вообще висевшие лохмотьями и раздувающиеся на сквозняке. Просторная кухня выкрашена возмутительно яркой голубой краской, на полу какой-то линялый линолеум... Зато размеры квартиры будоражили воображение. Да-а, стоила такая квартирка очень даже немало, несмотря на необходимость косметического ремонта.
– Ты соображаешь, сколько стоит это удовольствие? – ошарашено спросила Нина.
Виктор, довольный произведенным эффектом, с гордой улыбкой ответил:
– Соображаю.
– Это же стоит бешеных денег! Ты сдурел, да? Я не могу принять такой подарок. Тебе и самому она пригодится...
Довольная улыбка покинула лицо Виктора.
– Спасибо, мне есть, где жить. Не буду спорить – действительно, этот подарок изрядно стоит, не «бешено», но все же... Насчет «не могу принять» поздно. Повторяю, ты уже приняла его. А насчет денег..., – он помолчал, словно что-то обдумывая. – А на счет денег я тебе вот что скажу. Во-первых, уверяю тебя – это были не последние деньги. Во вторых, если я буду жив, я себе еще заработаю. А в-третьих, если я не буду жив, то они мне просто ни к чему, на тот свет я их с собой не заберу – они там не ходят.
Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то грустно-кислая... Нина тоже помолчала. А что тут скажешь, когда он кругом прав. Грустно, обидно, но ведь прав! И насчет «не последние» – естественно, ведь последние он бы не стал так безрассудно разбрасывать! И насчет «буду жив, еще заработаю» – конечно, заработает, кто же сомневается в его предприимчивости! И насчет «с собой не заберу» – все верно, на том свете действительно эти деньги не ходят, там другие ценности. Но так не хочется о том свете думать...
Виктор вновь улыбнулся и нарушил тягостное, словно похоронное, молчание:
– Я специально не стал затевать здесь ремонт. Сделаешь все по своему усмотрению, как твоя душа пожелает. Потребуется помощь – не стесняйся, все организую в лучшем виде и в кратчайшие сроки. Если хочешь, могу пригласить дизайнера – она мне и квартиру декорировала, и офис. Мне нравится ее работа. Пригласить?
Нина покачала головой:
– Нет, Витя, спасибо. Я сама. Пусть это не будет эталоном дизайнерского искусства, но я хочу все сделать сама. И ты был абсолютно прав, не став затевать ремонт. Спасибо тебе за подарок!
Виктор обнял ее, поцеловал в щечку:
– Я хочу, чтобы ты была счастлива в этом доме. Пусть у тебя всегда все будет хорошо. И еще я от всей души желаю тебе найти свою половинку яблока поскорей и не ошибиться в своем выборе.
Нина грустно усмехнулась. Поздно. Она уже нашла свою половинку и уже ошиблась, да исправлять эту ошибку поздно – влюбилась по самое некуда в чужую половинку!
Виктор взял ее ладошку, раскрыл ее, положил связку ключей и вновь закрыл, слегка прихлопнув сверху своей рукой:
– Возьми, они твои. Поехали, или ты останешься, прикинешь, что тут к чему?
– Да, пожалуй, я останусь. Спасибо тебе, Витя...
25
Москва
С момента отъезда из Киева прошло уже почти полтора месяца. Все это время Виктор ни на одну минуту не забывал о Светлане. Вернее, не то, что не забывал. Он просто не мог перестать думать о ней. Он думал о ней каждую минуточку своей жизни, каждое мгновение. Даже когда общался с кем-то, даже когда распекал Андрея за недостаточно быструю реакцию на происходящие в бизнесе изменения, за нерадивые решения некоторых проблем... «Звездочка» всегда была рядом с ним, увы, только мысленно, но зато всегда!
Единственное время, свободное от мыслей о Светлане – ночь. Вернее, не вся ночь, а лишь те немногие часы ее, когда ему удавалось уснуть. Теперь он мог лишь с щемящей грустью вспоминать, какие замечательные сны снились ему раньше, каким счастливым он просыпался по утрам в то далекое, такое прекрасное время... Теперь, после долгих, почти бесплодных попыток уснуть он проваливался в черный мрак. Не было больше никаких сновидений, совсем никаких. Только черный мрак, могильная тишина и абсолютное безвременье. После таких снов Виктор не просыпался, а словно бы выходил из комы, или же оживал после не абы каких усилий реаниматолога, в очередной раз откачивающего его от клинической смерти. Пробуждение было страшным и холодным. Его почти физически воротило от такого сна. С другой стороны, каждый раз, проваливаясь в бездну небытия, он надеялся там и остаться. Страшно? Да. Зато не придется мучиться еще неизвестно сколько времени в страданиях по Лане и в ожидании времени "Ч".
После очередной порции распекания Андрея Виктор вновь вернулся к приятным воспоминаниям о Свете. До чего же здорово было бы сейчас оказаться рядом с ней, хотя бы просто посмотреть в ее замечательные лучистые, такие теплые, глаза! Прижать ее к себе крепко-крепко и никогда, НИКОГДА больше не отпускать! Каким счастьем представлялась ему смерть в ее объятиях. Он готов умереть, только бы увидеть ее еще хоть разочек, обнять, поцеловать... В паху сладко заныло «второе сердце». Он вспомнил, как уже почти познал самый сладкий момент в своей жизни. Как он был наивен тогда! Он был уже убежден, что теперь-то уж она от него никуда не денется, он уже считал ее своей и только своей. Глупец! Но боже, как он был счастлив в ту минуту! Пожалуй, даже если бы Света ему не отказала в последнее мгновение, если бы даже все произошло, вряд ли бы он смог чувствовать себя более счастливым, чем в тот миг предвкушения, ожидания самого драгоценного, кульминационного момента в своей жизни!
Интересно, а вспоминает ли о нем Света? Сейчас, в данную минуту, думает ли она о нем? А может, она сейчас тоже вспоминает ту, самую прекрасную в их жизнях, минуту?! Может быть, она жалеет, что не решилась тогда стать счастливой? Может быть, она, также как и сам Виктор, в эту минуту буквально сгорает от желания оказаться в его объятиях?
Нет, он не прав. Он не имеет права так легко сдаваться! Он должен попробовать еще раз. А может, и не раз. Он должен бороться за нее. Он должен пытаться еще и еще раз, снова и снова! Она упряма, а он должен быть еще упрямее. В конце концов, он же не собирается строить свое счастье на ее несчастье, ведь она тоже будет с ним счастлива! Звезды говорят, что вместе они будут невероятно, баснословно счастливы! Она просто играет в благородство, боится обидеть мужа. А на самом деле точно также сгорает от любви к Виктору, как и он от любви к ней. Определенно надо что-то делать, нельзя сидеть сложа руки!
Рука сама потянулась к телефону. Другой рукой он полистал перекидную алфавитку, стоящую на столе, нашел нужный номер. На том конце провода раздалось солидное:
– Алло, вас внимательно слушают.
– Я рад, Доля, что ты меня слушаешь внимательно. Потому как просьба моя несколько нестандартна. Витенька, родной! Уже по одному тому, что я назвал тебя Витенькой, можешь представить, как я нуждаюсь в твоей помощи. Я бы даже сказал, крайне нуждаюсь. Доля, дорогой, я могу рассчитывать только на тебя. От этого будет зависеть моя жизнь!
– Понял, Ванек. Давай колись. Сделаю все, что смогу.
– Ты должен выйти на начальника Алены. Насколько я понял, они со Светой работают под одной крышей. И как угодно убеди, уговори его отправить Свету в командировку в Москву. Пусть придумает любой повод – участие в мифической выставке, подписание мифического же контракта, или пусть придумает какой-нибудь договор о сотрудничестве с любой московской фирмой, да хоть с моей. Доля, она должна приехать в Москву по любому поводу! Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты должен это сделать! Я беру на себя все расходы, и материальные, и так называемые «поощрительные». Если ему надо, я для него в лепешку расшибусь, я найду ему здесь любые связи. Но она должна приехать хотя бы на пару недель, не догадываясь, что мы с тобой имеем отношение к этой поездке. Ты меня понял, Доля? На тебя одна надежда! Можешь под эту лавочку и Алену сюда отправить, пусть отдохнет немного, я ей устрою великолепный отдых. И Свете будет веселей. Не слышу тебя, Доля. Ты все понял?
– Все понял, Ванек, просто уже обдумываю, как лучше выполнить твою просьбу. И отправлять ли Алену. Не будет ли она вам мешать?
– Не бойся, не помешает. Я с ней слажу. Только смотри, чтобы она тоже не знала, что эта поездка каким-то боком связана со мной. И перед поездкой мне пусть не звонит, придумай что-нибудь. Чтобы я, якобы, был в абсолютном неведении, что они приезжают.
– Понял, Ванек. Не беспокойся. Все нарисую в лучшем виде. Положительный результат не гарантирую, но приложу максимум усилий. Начну завтра же. Сегодня все обдумаю, а завтра начну подкатывать. По мере поступления результатов буду отзваниваться.
– Действуй, дорогой. Очень на тебя надеюсь.
Виктор положил трубку с довольной улыбкой. И как же он сразу не подумал о таком варианте? Ведь это такой шанс! Если мужа не будет рядом, его влияние на Лану будет гораздо слабее, чем влияние Виктора. И тогда... Кто его знает, может, тогда у него все получится? Быть может, у него еще есть надежда?
Все последующие дни Виктор жил, что называется, от звонка до звонка. Имеются в виду, конечно, Долины звонки. Семидольский звонил регулярно, в подробностях докладывая обстановку на фронте. Первым делом он нашел лицо, ответственное за переговоры с Алениным шефом. Ведь, по причине глубокой конспирации, ни Алена, ни Светлана не должны были ни о чем догадаться, а значит, самому Семидольскому нельзя было показываться им на глаза в офисе. Таким ответственным лицом стал его друг и коллега по работе Костя. Доля полностью обрисовал ему ситуацию, чтобы тот понял, насколько серьезное дело ему поручено. Костя вышел на Владимира Васильевича Косилова, того самого начальника. Не все в этих переговорах проходило гладко, но в итоге, после полуторанедельного плотного обхаживания, Косилов сдался на определенных условиях. За двух своих сотрудниц он потребовал участие в бизнесе Иванцова. Виктор не ожидал такого поворота событий. Посторонний человек в деле ему был ни к чему, и переговоры продолжились. Достигли консенсуса только на условиях обоюдовыгодного сотрудничества двух фирм. В специализации фирм было мало общего, поэтому решили не мешать друг другу, а идти параллельными путями: Виктор помогает Косилову без лишних финансовых вливаний открыть филиал в Москве, Косилов, соответственно, помогает Виктору расширить влияние на Украину. Плюс договор о сотрудничестве и взаимопомощи, который и должны подготовить Алена со Светой, а также заместитель Косилова. Все финансовые вопросы берет на себя московская сторона. На том и порешили. Длительность командировки зависит от подготовки и подписания договора, но никак не менее полумесяца.
