Текст книги "В плену прошлого (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

Что я чувствую? Смятение. Мозг моментально принял информацию, но вот усвоить ее пока не получается. Невзгодов продолжает сокрушаться, расхаживая по кабинету, но я его и не слышу толком. Перед глазами красочные воспоминания секса со Смолиным, естественно, безо всякой защиты. Зачем? Я ведь пью таблетки. Начала, когда сошлись с Невзгодовым, после – по инерции продолжила. Ни разу не было осечек, отличный препарат, не словила ни одного побочного эффекта. Не особенно отразилось, оттого подмену я попросту не заметила. Да, немного сбился цикл, но разница в один-два дня меня нисколько не смутила.

Зачем она это сделала? Зачем так со мной поступила? Забеременеть вместе… что-то мне подсказывает, что и она эти три месяца пьет пустышки. Какой в этом смысл? Связать нас троих навсегда? Господи, как можно быть настолько неуверенной в себе, в своем браке, в своем муже, чтобы решиться на подобный шаг? Чтобы бояться забеременеть одной. А если бы забеременела только я? Даже не знаю, глупость это или наивность, или черт знает что еще. Или она думала, что та, кто испортит фигуру, станет менее привлекательной в глазах этого мужчины? Тогда она совершенно его не знает. Да он в лепешку разобьется ради той, кто подарит ему ребенка! Как любой адекватный приличный мужик!

Надо было уезжать сразу. Как следует повеселиться на их свадьбе и сразу же уезжать.

– Это моя вина, – произношу вслух.

– Что? – не сразу понимает смысл моих бормотаний Невзгодов.

– Валь, она так сильно тебя любит, что настаивала на том, чтобы ты завел любовницу. Это от страха, понимаешь? Она боится, что мы сойдемся и третьей лишней станет она. Боится тебя потерять, вот и все.

– Я бы мог на это купиться, если бы дал ей хоть один повод. Хоть один, понимаешь? Я на тебя даже не смотрел!

– Это лишнее. У тебя тоже нет проблем с памятью.

– А моя прошлая жена? А те женщины, что были до нее? Может, им всем забеременеть, а? – злится Невзгодов. – Даже не думай ее оправдывать. Даже. Не думай!

– И что ты будешь делать? – вздыхаю. – Ну не разведешься же ты с ней из-за этого? – Валентин отводит взгляд и стискивает челюсти, а я нервно фыркаю: – Да брось.

– Я слишком зол, чтобы принимать адекватные решения. И не понимаю, почему ты так спокойна. Если честно, это напрягает. Такое ощущение, что сел на пороховую бочку, а какой-то умник поджег фитиль длиной в несколько метров. Или километров.

Я тоже не понимаю. И не хочу признаваться даже себе в том, что, приняв, испытываю, по сути, одну лишь радость. Что мое сердце наполняется надеждой, что каждое нервное окончание искрит в ожидании.

– Давай вернемся к расследованию, – пытаюсь не слишком тонко съехать с темы. – Я пока не понимаю, что чувствую. К тому же… не факт же, да? Вы три месяца и, как я поняла, безуспешно.

– Под вопросом, – отвечает глухо и сует руки в карманы джинсов, уставившись в стену. – Надеюсь, что нет.

– Валя… – морщусь и он вместе со мной.

– Я слишком злюсь. Слишком. Она обманывала нас. И зачем? Хрен пойми зачем. Если не уверен в своем партнере – уходи, а не пытайся тайно забеременеть, не оставив выхода, – постепенно расходится и повышает голос.

– Валь, – зову тихо.

– Что? – выдыхает в мою сторону негодованием.

– Давай вернемся к расследованию?

– Давай. Кстати… семьдесят два часа еще не прошло.

– Я знаю.

– Может…

– Нет. Я никогда не лягу с тем, с кем гипотетически не готова завести детей.

– Даже так, – роняет тихо, исподлобья глядя на меня. – Не знал.

«Молчи! – кричу мысленно, глядя ему в глаза. – Умоляю, молчи, не развивай тему! Вырвалось! Просто вырвалось! Не сейчас, только не сейчас, не начинай, не поднимай ил со дна, все только начало налаживаться, все только начало казаться правильным… и возможным. Молчи, Валь… умоляю, молчи…».

– Итак, – Невзгодов нагло ухмыляется, наверняка прочитав панику в моих глазах, и идет к своему столу, – на часах почти двенадцать часов ночи, а значит, самое время поганить стены.

Он выдвигает верхний ящик и достает упаковку канцелярских кнопок-гвоздиков, а я, ссутулившись, выдыхаю.

«Надо уезжать. Закончим с расследованием и надо сразу же уезжать. Они помирятся, непременно. У них все будет хорошо», – наговариваю мысленно, пока Валя занимается распечаткой всех имеющихся сведений.

– А вот, что примечательно, – размышляет Невзгодов вслух, когда мы заканчиваем прикалывать вырезки к стене. – Ни на одной из жертв не было украшений, если не считать кулон в руке Осиной. Ни колец, ни даже нательных крестов. Скорее всего, его попросту не заметили. И вот тут вырисовывается мотив.

– Причина, по которой тела прячут – это ограбление? – брезгливо кривлю губы, а Невзгодов пожимает плечами:

– Почему бы и нет. Местные, судя по всему, отлично знают и когда можно ходить, и как. Возможно, был прецедент… – тянется за мобильным на столе, а я тактично покашливаю и киваю на большие настенные часы. – А, ну да, – брякает Невзгодов. – Отложим это на утро. Так вот, делаем вывод, что все погибшие женщины – не местные. При себе наверняка имели как минимум кошелек. Теми же банковскими картами можно пользоваться, оплачивая покупки до тысячи и палевно это только в том случае, если человека будут искать. Плюс наличные, украшения, телефон.

– Я не понимаю, почему только женщины? – рассматриваю фотографии, медленно прохаживаясь вдоль стены. – Может, есть другие захоронения? Там или в другом месте.

– Смысла особого не вижу. Если, конечно, некто не наложил камней с целью убийства. А сортирует по каким-то своим извращенным представлениям.

– Сортирует? – кривлюсь, останавливаясь.

– Не придирайся, – отмахивается Невзгодов. – Если есть похороненные в другом месте жертвы мужчины, то мы имеем дело с человеком с явными психическими отклонениями, а это – совсем другая история. Сделай пометки.

– Так точно! – встаю по струнке и после его смешка открываю маркер и кратко записываю теорию на пустом листе. – А если мужчин не было? – продолжаю развивать свою мысль. – Если им там делать нечего?

– Любопытно, – заинтересованно комментирует Валя, поощряя меня.

– Смотри, место становится опасным только в дождь, так? Когда размывает суглинок и склон превращается в аттракцион. Что еще происходит? Дорога до деревни становится непролазной трясиной. Допустим, женщина едет за рулем, одна. Перед ней – огромная грязевая лужа. Рискнуть или вернуться? Я бы вернулась.

– Я бы рискнул, – хмыкает Валентин. – К тому же, на дороге отчетливо видно следы трактора. Не получится – вытянут.

– Я их даже не заметила, – пожимаю плечами. – Что дальше? Пешком, конечно, но не оставлять же машину так? Во-первых, кто-то может поехать, во-вторых, в этой глуши попросту страшно. Испортят из зависти или еще чего. Тогда гипотетическая женщина возвращается к развилке и решает оставить где-то в коттеджном поселке. Помнишь наш визит? Вот и ее поперли от первого же забора. Испугалась, проехала до конца, оставила машину. Что потом? Тропинка с дороги вполне различима, в обход очень далеко. А раз ходят, значит, и она пройдет. Ну и… – развожу руками и перевожу дыхание.

Валя – смотрит. Неотрывно. Долго. Наверняка, как и я погружаясь в воспоминания.

– Глупость сказала? – смущаюсь и отвожу взгляд сначала в сторону, а потом и вовсе роняю в пол. – Ну это чисто женская логика, а не логика в общепринятом смысле, – неловко оправдываюсь, – так что… неважно. Молчу.

– Твоя теория очень хороша, – Невзгодов вынимает руки из карманов и делает шаг навстречу. – Очень. И это… – он делает еще шаг, подходя почти вплотную и опуская ладони на мою талию, – чертовски сексуально.

Я вскидываю голову, чтобы посмотреть на его выражение лица и убедиться, что он подшучивает, а он дергает меня на себя. Одна рука тесно прижимает к себе, вторая скользит к ягодице. А в глазах… восторг и пламя. И сценарий на ближайший час.

– А как же расследование? – фыркаю и на несколько секунд прикрываю глаза, когда его руки сжимают мое тело. Пропускаю ток по рукам, наслаждаюсь ощущениями внизу живота.

– Висяк против стояка, – глумливо отводит взгляд в сторону, изображая мыслительный процесс, а я хихикаю над пошловатой шуткой десятиклассника.

«Хихикаю над глупой шуткой…», – проносится в голове, в то время как Невзгодов слегка подается вперед и тут же делает шаг назад.

– Затем кто-то из деревни спускается к реке, видит мертвую женщину, – продолжает мою мысль и прямой наводкой идет к стене, – алчность берет верх и этот некто начинает шарить по карманам. Находит документы, ключи от машины…

– Она могла быть приезжей, из другого города, – подхватываю, – злоумышленник понял, что может избежать наказания, если только перегнать машину. Никто же не таскает ключи с собой, если не планирует сесть за руль.

– Или хотел удостовериться, что прибыла она одна. Но вот первый вопрос. Откуда уверенность, что ее не будут искать в деревне? Например тот, к кому она приехала. Как минимум этот человек. Ведь для подобной настойчивости нужен солидный повод, иначе бы просто развернулась и запланировала поездку на другое время. Второй вопрос – что это за повод такой? На женщине дорогие вещи известных брендов, что ей делать в деревне? Посмотри, на них всех. Не везде есть логотип, но сам покрой, ткань…

– А ты разбираешься, – подкалываю между делом.

– Конечно, я прекрасно знаю, как выглядит внутренний шов моей футболки. Не так, – с серьезной миной постукивает по фотографии на стене. – Есть идеи?

– Есть, одна. Но я смогу ее проверить только утром.

– Интриганка! – возмущается Невзгодов. – Хоть намекни.

– Ну, скажем так… – тяну задумчиво, – мне кажется странным тесное общение на личные темы сотрудницы клининга с заказчиком спустя неделю-две после первой встречи. Особенно, когда в эту странность меня тыкают носом.

– Намек уловил, выводов не сделал, – вздыхает Валентин и пытается сделать скорбное лицо, но рвущаяся улыбка все портит.

– В девушке должна быть загадка, – кокетничаю по привычке, а Невзгодов ловко и довольно жестко сбивает налет прошлого с настоящего:

– Когда узнаем, есть ли в тебе эта загадка?

– Через две недели будем знать точно, – рапортую бодро, – а пока… продолжим?

– Пока прет, – нагло подмигивает и собирает на стене карту местности из нескольких листов «А4». – Давай прикинем кратчайший маршрут от места трагедии до захоронений. – Валя стоит слишком близко к карте и водит пальцем по дорогам, я же вижу картину будто со стороны. – Какой-никакой транспорт есть только у Юрия. Но трактор… как минимум шумно. Да и тело там не спрятать, только в кабину рядом с собой сажать, а это нервы надо иметь стальные.

– Доехать можно и на машине жертвы, – отвечаю ему, хотя правильный ответ на первоначальный вопрос уже вижу.

– Машины могло и не быть. Погибшие не обязательно приезжие. Могла и кто-то из местных погибнуть, как Любовь. Поторопилась, забыла об осторожности. Или кто-то из поселка напротив.

– Подойди ко мне, – улыбаюсь и тяну к нему руку.

– Чего? – немного удивляется Валя, протягивая свою и сжимая мою ладонь.

На пару секунд забываю, что хотела от него. Просто смотрю в его большие серые глаза и теряюсь. И это так странно… и так бесит! Что со мной вообще происходит?! Как будто кто-то желтый визор поднял, и я вдруг начала видеть окружающий мир в его реальном цвете. Как будто с тем УЗИ передала Смолину огромный булыжник, туго обмотанный веревками к талии.

– Посмотри с моего ракурса, – отмираю и тяну его на себя.

Валя послушно подходит и разворачивается к стене.

– Твою мать, – посмеивается через несколько мгновений. – Это гениально! Ты – гений!

Воодушевленный, он резко оборачивается и, зафиксировав мою голову за подбородок, горячо целует в губы.

А я широко распахиваю глаза и спасаюсь бегством, взмахнув рукой на прощанье.

Глава 18

«И ничего такого и не было, – повторяю себе утром, прежде чем переступить порог офиса, – он просто обрадовался легкой разгадке, выплеснул эмоцию привычным образом».

«И когда он в последний раз целовал тебя в губы?», – невинно интересуется кто-то очень подлый внутри меня.

Вздыхаю и прохожу.

– Надеюсь, ты привезла поесть, – сонно бормочет Невзгодов с дивана в приемной, с трудом открывая глаза.

– Литр кофе и бутеры, – шуршу пакетом, а потом замечаю пустую бутылку из-под виски под столиком. Только бутылка. Ни стакана, ни остатков закуски. И она была полной, я точно знаю, потому что ее подарил один из последних клиентов, а Невзгодов выпивает крайне редко. – А надо было баночку холодного пивка, – добавляю расстроенно. – Валь, ну ты чего?

– Порядок, – отвечает бодро и резко садится. – Слишком много мыслей, моему мозгу нужен был перерыв. Кофе – отлично. Бутерброды – еще лучше. Давай сюда.

– А умыться ты не хочешь?

– Хочу. Не хочу вставать. Давай, говорю. – Подхожу и выставляю все на столик перед ним, а сама сажусь рядом. – Спасибо. Кстати, я подсчитал, – рассказывает, затолкав в рот половину бутерброда. – На веслах получается далековато, да и физическая подготовка потребуется не слабая. Так что плохонький, но моторчик. Отплываешь от деревни, чтобы звук не так по мозгам бил, и дальше спокойно добираешься почти до места. Надо бы сплавать тем маршрутом, оценить ландшафт, но что-то мне подсказывает, выбор места ограничивался запасом топлива. Самое удаленное с условием, что надо еще как-то вернуться.

Наша гениальная теория – это река. Извилистая и довольно протяженная. То есть, злоумышленнику достаточно иметь лодку, никакой личный автотранспорт не требуется.

– Пока все более-менее сходится, – слабо улыбаюсь, разглядывая его помятый профиль.

– Да, и мы бы вряд ли до этого дошли, не запомни ты кулон Осиной, – делает ненавязчивый комплимент, а я бормочу, задумавшись о другом:

– Он довольно примечательный. – Сижу истуканом какое-то время, перекладывая воспоминания с места на место. – Не такая уж это и случайность. Ну, то, что мы с Любой вообще встретились.

– Детали, – вворачивает Валентин.

– Ну, смотри. Смолин был в больнице, общался с врачом. Тот охотно поделился конфиденциальными сведениями, умолчав о том, о чем ему наверняка велели умолчать. В другой палате – Люба. Девушка с приветом, с которой слишком уж часто случаются опасные для здоровья неприятности. Плюс то, что мне провели гинекологическую процедуру, а положили в хирургическое отделение… врач явно не чист на руку и охотно принимает взятки. Я изначально должна была попасть именно к нему, а не в любую другую больницу, по договоренности. Я-то думала, что повезли не в ближайшую потому, что не было мест, но теперь… быть может, и беременность удалось бы сохранить, если бы время на перевозку не потеряли, – последнее договариваю уже с трудом.

– Мы не можем знать наверняка, – как умеет успокаивает Невзгодов, предлагая альтернативный вариант развития событий. – Но соглашусь, что касается вашего с Осиной знакомства, случайность не такая уж и случайная. Это любопытно. А мне надо почистить зубы.

Валя берет со столика последний бутерброд и доедает его уже на ходу в уборную, а я достаю свой телефон и меняю сим-карту. Совсем рано звонить не хотелось, ребенок, все-таки, но сейчас уже можно.

– Алло! – Светлана отвечает после второго гудка, а ее голос звенит тревогой. – Что-то случилось?

– В какой-то степени, – отвечаю со вздохом. – Ты мне соврала. Опять.

– Я? – пытается удивиться, а потом бормочет: – Да я просто…

– Свет, давай уже все карты выкладывай, – говорю сварливо. – Ну не чужие же люди. Или я что, понять не в состоянии, по-твоему? Ты хотела иметь детей и была готова на что угодно. Я тоже женщина. У меня тоже есть желания и мечты. Выкладывай, иначе я очень сильно обижусь.

– Прости, – чуть не плачет Света. – Прости, я…

– Простила, – перебиваю невежливо, – и хочу услышать правду. Ты познакомилась с Любой задолго до меня, не так ли?

– Да, – отвечает на выдохе облегчения. – Я должна была сказать, просто… мне было неловко. Совсем сбрендила, да? Муж не может иметь детей, а я на чудо надеюсь, да по бабкам мотаюсь. Но она, эта женщина, Варвара Михайловна, она реально чудеса творит. Не в моем случае, проблема не во мне была, когда по женской части. Мне про нее знакомая рассказывала, у той подруга ездила, через месяц забеременела, а до этого два года не могла! Ну, я и подалась, она всех принимает. И денег не берет, так если кто сам сунет. Копеечку, продукты, такого плана… там Любу и увидела. Сидит на крылечке, плачет, тростиночка. У меня сердце сжалось, как мимо пройти? Познакомились, разговорились, ну и связь поддерживали, конечно. Потом вы в больнице встретились, я знала обо всем. Когда получилось, она ко мне приехала, две недели у меня жила, пока квартиру ей искали. Ну и подрабатывала у меня, куда деваться? Вышвырнул ее, стервец, даже вещи собрать не позволил. Вот есть же такие мужики, а? Вот представь только, как это вообще?

– Представила, – резковато прекращаю поток словоблудия. – А в каком доме та бабка живет?

– Да последний, слева. А перед ним – Любочкин, в низине. Так жалко ее, невозможно. Уж столько выстрадала, а все бестолку…

– Да, – тяну глубокомысленно. – Ладно, мне пора. Спасибо, что рассказала, – торопливо прощаюсь и успеваю закончить разговор прежде, чем возвращается посвежевший Невзгодов. – Там живет бабка-целительница. Специализируется на бесплодии, – сокращаю до главного.

– Как я без тебя дела раскрывал? – мягко улыбается Валя. – Осталось только найти лодочника, но с этим справились бы и мои новые друзья, только вот…

– Мы уволокли улику и не можем пока вернуться, плюс неясно, как в общей могиле оказалась Марина.

– Ага, – брякает и плюхается рядом. – И мне надо домой. Если Кира все-таки забеременела, все эти нервы… надо что-то решать.

– Правильно, – поддерживаю с улыбкой, но выходит она несколько натянутой. – Двигай, я сменю тебя на посту, почти не спала.

– Правильно, – эхом повторяет Валя и еще какое-то время сидит неподвижно, таращась в одну точку. – Прости за вчерашнее. Каша в голове.

– Да ерунда, – отмахиваюсь преувеличенно беспечно.

Невзгодов тяжело поднимается и, прихватив пустую бутылку, уходит, а я боком валюсь на диван. Не ерунда. И мы оба это прекрасно понимаем. И я люблю Костю, он любит Киру, но из-за того, что мы чуть ли не круглые сутки вместе, со всеми этими воспоминаниями в голове, в ожидании неминуемой разлуки, хочется быть только ближе. Максимально. И это меня откровенно пугает. Один неверный шаг и наши жизни снова полетят под откос.

Мне нужен мой допинг.

Решительно сажусь, вновь меняю сим-карту и, не успев даже открыть список контактов, получаю сообщение о пропущенном вызове. Губы сами собой растягиваются в улыбке, я кладу телефон на столик и жду, когда Смолин получит ответное сообщение о том, что абонент снова в сети и позвонит мне еще раз. В этом нет особой необходимости, но получить звонок намного приятнее, чем набрать самой. Я тоже женщина. У меня тоже есть мечты и желания.

– Привет, – с улыбкой отвечаю на вызов, не заставивший себя долго ждать.

– Привет, – тепло отзывается Смолин. – Не был уверен, что ты захочешь меня слышать.

– И это правильно, – отвечаю сухо и делаю коварную паузу, прежде чем мурлычу: – Сильнее я хочу тебя видеть. – Смолин приглушенно смеется, сбрасывая напряжение, а я добавляю немного капризно: – Соскучилась.

– Потерпи, малыш.

– Сколько?

– Не знаю пока… месяц, может, меньше.

– Месяц?!

– Может, меньше.

– Уф! – выдыхаю раздраженно.

– Вик, надо закрыть вопрос, – говорит строго. – Будешь мне по телефону мозги выносить?

– Считай, это репетиция, – бурчу недовольно.

– Я тоже по тебе скучаю, – меняет тактику и тембр голоса, плавя мое сердце. – Уже и забыл, как это – с тобой. Точнее, запрещал себе вспоминать. А теперь не могу остановиться, постоянно в голове кручу и, как следствие, хожу в постоянном напряге.

– Звучит так, как будто ты собираешься мне что-то предложить, – мямлю, отчаянно краснея.

– Я прямо сейчас… – Дальше он говорит настолько неприличные вещи, что я зажмуриваюсь и закусываю губу. – Ты одна? – уточняет ненавязчиво.

– Да, – отвечаю с трудом.

– Чудно. Разденься.

– Кость, блин, я в офисе и вообще… – оглядываюсь, хотя точно знаю, что никого рядом нет. – Я никогда не занималась этим по телефону, – шиплю в трубку.

– Обожаю быть во всем первым, – отвечает нагло. – Раздевайся. И не жульничай, я услышу, что ты врешь.

– Да как же…

– Я прекрасно знаю, как ты дышишь, когда возбуждена. И как ты стонешь, когда…

– Стоп, – прерываю и резко поднимаюсь. Дохожу до двери и закрываюсь изнутри. – Как это работает? – мямлю смущенно.

– Освободи руки, – явно наслаждается моей неловкостью.

– Поставить тебя на громкую?

– Лучше вставь гарнитуру, – хмыкает.

Давлю глуповатую улыбочку и иду к своей сумочке, сейчас и дальше покорно следуя его бесстыдным указаниям.

– Завтра позвоню по видео, – обещает коварный искуситель, прежде чем отключиться.

И сбрасывает звонок! Вот мерзавец! Ничего не рассказал, усыпил бдительность, заставил меня заниматься всякими непотребствами и просто отключился! Ну, не то, чтоб заставил… но все равно! Возмутительно. Тем не менее, перезванивать, на удивление, не хочется: знаю, что бессмысленно.

Одеваюсь, подкладываю под голову свою сумку и почти мгновенно засыпаю.