Текст книги "В плену прошлого (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Все-таки уснула. Прямо на терраске, на том самом диванчике, с бумагами в руках. Но понимаю это лишь когда чувствую на своем лице чье-то прерывистое дыхание. Секунды три соображаю, где я, а потом дергаюсь, вжимаясь в спинку дивана, и резко распахиваю глаза.

Закрываю вновь, пытаясь утихомирить ошалевшее от страха сердце.

– Хочешь, отшлепаю? – сердито интересуется Невзгодов.

– Нет, – шепчу и облизываю сухие губы.

– А выглядишь так, будто хочешь.

– Я хотела, чтобы ты остался дома. С женой.

– Не с моей работой, Виктория, – отрезает сурово. – У меня договор со Смолиным, помнишь?

– Да.

– И ей напомнил. И что вслед за этим договором будет другой. После – еще. Еще и еще, пока одна из вас не сведет меня в могилу, – гневно шипит, понизив голос.

Вздыхаю и приоткрываю глаза.

– Не злись, а? Я ж как лучше…

– Ты в порядке, значит, я вправе проявлять любую эмоцию. И сейчас мне хочется затолкать тебя в машину и отвезти подальше. И уже там, без свидетелей, как следует отшлепать.

– Валь, у меня столько новостей, – робко перевожу тему.

– Вижу, – окидывает взглядом бумаги, в которых я закопалась.

– Только я совсем не знаю, что делать. Потому что если Виктор прятал тела всех тех женщин, если он их грабил… с другой стороны, разве такое воспитание нужно Андрюше?

– Прежде чем прийти сюда, я помотался по округе. Моторная лодка есть только у гордого обладателя трактора, а он Юрий и живет один. Как и его сосед через забор, Николай. И тот, в свою очередь, дважды сидел за вооруженное ограбление. Помнишь татуированного баночника? Вот, Коленька. А Виктор – это у которого четверо детей и жена Надежда?

– Да, думаю, да, – бормочу тихо.

– Приводов нет, работает охранником на складе, месяц через месяц. Могла хотя бы дождаться сводки по жителям? – грозно сталкивает брови к переносице.

Мимика у него, конечно, та еще. Стоит лишь пошевелить бровью, на лбу образуются глубокие складки. Выглядит устрашающе, если честно. Настолько, что я начинаю лебезить:

– Валечка, мне так хочется поскорее во всем разобраться, пойми же ты! За полторы тысячи километров ничего не выяснить, только теории строить, а их и без того уже предостаточно. А тут, – трясу бумагами, – ты не поверишь!

Валя вздыхает и разглаживает лоб, а я скромно улыбаюсь и преданно заглядываю ему в глаза.

– Пошли, – вздыхает и поднимается.

– Куда? – растерянно хлопаю ресницами.

– Надо убираться, пока никто из соседей не увидел.

– А как же…

– Что? Пойдешь к Виктору и спросишь, почему тело Марины оказалось именно там?

– Ну…

– Не сейчас. Слишком много новых вводных. К тому же, думаю, я знаю ответ. Один раз можно и на веслах, когда точно знаешь, что место надежное. Собирай все, прощайся и поехали.

Скриплю пружинами, поднимаясь, тру глаза и быстро укладываю все листки обратно в папку. Когда расправляю плед, на террасу выходит Варвара Михайловна.

– До свидания, – говорю поспешно.

– До свидания, – эхом отзывается женщина и говорит уже Невзгодову, немного развернувшись в его сторону: – У вас девочка будет.

– А Вы прекрасно видите, – весьма грубо отвечает Невзгодов и выходит первым, прихватив мой рюкзак.

– Простите, – неловко оправдываюсь за него, забираю папку и шлем и выхожу.

– Сюда, – Невзгодов берет меня за руку и тащит за дом.

– Это что сейчас такое было? – бормочу, едва поспевая за ним.

– Правда. У меня такого много. Поделюсь, если интересно.

– Конечно, – отвечаю с удивлением и вырываю свою руку, когда нас надежно закрывает от любопытных глаз раскидистая ива. – Только если ты начнешь говорить нормальным тоном. Какая муха тебя укусила?

– Терпеть не могу лицемерие. И она – его воплощение. Пойдем, Вик. Светает. – Скупо киваю и иду за ним по тропинке вдоль берега. Спустя минут десять Валентин вновь начинает говорить: – Эта женщина закончила высшее учебное заведение, работала акушером-гинекологом четыре года. Уволена была со скандалом, продавала из-под стола какие-то травы. Не посадили только потому, что никто из ее пациентов не написал заявление.

– Выходит, она всем помогала, – хмыкаю.

– Не вредила, – поправляет меня Невзгодов. – Но дело не в этом, а в том, что она прикидывается незрячей из корыстных побуждений. Флер таинственности, за которым можно спрятаться и считать всю информацию. Да и сердобольные соседи с хозяйством помогают. Сплошные плюсы.

– Не знаю, Валь, она мне такое сказала…

– Какое? Ты идешь и хватаешься за живот, когда спотыкаешься. Знаешь уже, каково это, быть беременной. И на прошлой обожглась, раз на воду дуешь. А по взгляду можно сделать вывод, что есть подозрение… точнее, надежда. В общем, – заканчивает скомкано, – внимание к деталям, немного психологии, годы практики и приличный опыт общения с пациентами.

– Пусть так, – отвечаю негромко. Не хочу с ним спорить. – Что с того? Она неплохой человек. С чудинкой, но не злая и занимается этим уж точно не ради наживы. Живет бедно, в то время как в ее сундуке лежит двадцать шесть миллионов, о которых она, будучи зрячей, точно знала. Может, она все же…

– Поэтому выглянула в окно, когда услышала, что к дому кто-то идет? – хмыкает, а я прикусываю язык. – Значит, они все-таки пытались сбежать, раз деньги у Марины. Любопытно.

– Да и не только это, – приподнимаю папку. – Плюс та машина.

– Я узнал владельца. Угадаешь?

– Федосеев?

– Это еще кто? Так, дай-ка сюда, – вредничает и вырывает из моей руки папку. – Детектив – я.

– Ученик превзошел учителя, – издеваюсь тихонько и получаю ладонью по пятой точке. – Так чья машина? – спрашиваю прямо, не в состоянии гадать после практически бессонной ночи.

– Василия Школьникова.

– Что?! – рявкаю, а Валя делает свирепое лицо. – Прости, – шепчу и закрываю себе рот ладонью.

– Все дальнейшие обсуждения – в машине, – режет строго, и мне останется лишь повиноваться.

У машины чищу зубы и умываюсь водой из бутылки, из нее же пью и наконец-то начинаю соображать.

– Надо с ним поговорить! – заявляю взбудоражено. Ну, почти начинаю, судя по взгляду Невзгодова. – Или нет.

– Попридержи коней. – Кивает на машину, а когда садимся, возвращает папку. – Выкладывай, что у тебя, помощница детектива.

– Марина с Андреем попали в аварию, семь лет назад. Ну, ты знаешь. В результате Марина обзавелась железками в ноге, но потеряла ребенка, – рассказываю торопливо, стараясь не проводить аналогий и не углубляться в собственные переживания. – Из выписки следует, что врач у нее был тот же, что и у меня – заведующий хирургическим отделением Олег Евгеньевич Рязанцев.

– Любопытно, – вворачивает Невзгодов.

– Еще как! – восклицаю воодушевленно. – Слушай дальше. Марина с Андреем поправились, решили завести ребенка, но не получалось. И они поехали сюда, к Варваре Михайловне. Та им сказала, что никаких проблем нет, деликатно намекнула на то, что кто-то из них, возможно тайно от партнера, желает обратного.

– Любопытно, – теперь язвительно хмыкает.

– По-твоему, она это придумала? – хмурюсь.

– По-моему, с ее стороны глупо было не проверить вещи Марины, как минимум после ее смерти. И о том, что кто-то из них мухлюет, говорит то, что зачать однажды им удалось без проблем и даже цели, а в аварии не пострадало ничего, кроме конечностей. Тогда – тыкала пальцем в небо, сейчас – целенаправленно набивала себе цену. Но ты можешь верить, если тебе так проще.

– Мне так… хочется.

– Понятно. Наобещала золотых гор, – бурчит недовольно.

– Вовсе нет, – хмурюсь. – Неважно. Слушай дальше. Марина сдала анализы и на приеме у другого врача выяснилось, что ей сделали противозачаточный укол. Иначе не получается, ведь таблетки нужно пить регулярно и желательно в одно время. Даже если она врала, Андрей бы заметил. Думаешь, она сумасшедшая, делать его, а потом ехать к бабке?

– Думаю, ей могло быть страшно беременеть вновь, но признаться в этом она не решалась, чтобы Андрей не подумал лишнего. Или куча других альтернатив. Но это неважно, полагаю. Она все же забеременела и, судя по деньгам, они спланировали побег.

– Не только это. В папке есть договор купли-продажи квартиры в незнакомом мне городе. Причем, покупателем является некий Федосеев Юрий Сергеевич, а уже между ним и Мариной заключен договор пожизненного содержания.

– Прозвучит паршиво, но пока все выглядит так, будто сбежать планировала только она, – через силу комментирует Валя.

– А если бы мы с тобой бежали, ты бы как-то иначе документы оформил? На себя, да? И деньги бы сам вез. Вообще все на себе сосредоточил, а не на беременной любимой? – выдаю пулеметную очередь каверзных вопросов. – Давай вот без этого, ладно? – Невзгодов морщится, а я продолжаю. – Ты их не знал. Не знал, ясно? А моему мнению, хочется думать, все же доверяешь.

– Вик, ты ребенком была, – вздыхает. – А я обязан учитывать все варианты, работа такая. – Он находит мою руку и сжимает, ненадолго поворачивая голову. – Понимаешь же?

– Да, – отвечаю скупо.

– Ясно… Твое право.

– Ты так часто это повторяешь, – ухмыляюсь, вытаскивая свои пальцы из его хватки. – Что ж ты тут делаешь, в таком случае? Где он, выбор этот?

– Я тебя услышал, – проговаривает сухо и перекладывает правую руку на руль. – Вернемся к расследованию. Что-то еще?

– Нет. И я хочу поговорить с Осиным.

– Зачем?

– Затем, что Люба лечилась там же, где и я. У того же врача. Хочу убедиться, что он нечист.

– Хорошо, – отвечает неожиданно и сворачивает на развилке. – Поехали.

– Правда? – лопочу растерянно.

– Да, почему нет? Пока связь дела с ним вижу лишь косвенную, шаг кажется условно безопасным.

– Ну, раз так… говорить буду я.

– Без проблем.

– Серьезно?! – уже возмущаюсь.

– Больше шансов выудить информацию, – отвечает флегматично, если не сказать равнодушно. – Он явно испытывает к тебе симпатию. Прогулка на заднем дворе меня вполне устроит. В пределах видимости, но наедине. Сохранился его номер? Попробуй набрать.

– Я так и не поставила на зарядку, – мямлю виновато, хотя отчетливо понимаю, что он и без моих объяснений в курсе. И это, вкупе с резкой тирадой о его присутствии рядом со мной, как нельзя лучше отражает мое к нему отношения. Свинское. – Прости, Валь, – говорю уже разборчиво и искренне. – Все, чего я хочу – раскрыть это дело и не разрушить твой брак. Опять.

– Я тебя услышал, – повторяет без эмоций, а я отворачиваюсь к окну, чтобы спрятать свои.

Это больно. Отрывать человека от сердца – всегда больно. Но так будет правильно.

Глава 22

Подъезжаем без приглашения. Ждем торжественного выхода охранника минут десять, Валя сигналит, но никто так и не появляется.

– Странно, – задумчиво бормочет Невзгодов. – Сиди.

Он выходит и идет прямо к калитке. Опускает ручку, взявшись за нее через футболку, и одно это мне не нравится, от того, конечно же, сразу выхожу.

– Виктория, – рычит Невзгодов, возвращаясь ко мне, – будь любезна, сядь в машину. Лучше – за руль.

– Что-то не хочется, – бурчу себе под нос, но под его суровым взглядом пячусь к дверце.

Невзгодов ныряет в салон, достает из бардачка свой пистолет и с ним проходит на территорию. Сижу, барабаню пальцами по рулю и обкусываю губы, пока он, наконец, не возвращается. Невредимый и немного озадаченный.

– Что там? – выпаливаю, выскочив к нему.

– Сейчас увидишь, – он сует оружие за пояс, закрывает машину и приглашает меня пройти.

Первое, что бросается в глаза – не стриженный газон. Второе – заламывающая руки женщина у крыльца. Та самая, что выскочила за нами в наш прошлый визит.

– Что тут происходит? – спрашиваю у нее.

– Уволил, – с виноватым лицом тараторит женщина. – Всех уволил! – всплескивает руками. – Из-за меня! Даже тех, кого после нанял, кто Любочку и не знал!

– Зачем? – приподнимаю брови, а женщина пожимает плечами и разводит руками.

– Так злился, – вздыхает и отводит взгляд.

– Где он?

– Там, за домом, – почему-то начинает шептать, скашивая взгляд.

Похоже, хозяин не в духе. И говорит об этом не только испуганная женщина, но и то, что выглядит он также, как и его газон, на котором он, к слову, и развалился. Заросший и неопрятный.

– Привет, – здороваюсь, встав над ним.

– Привет, – вторит, не открывая глаз.

– Теперь понятно, почему ты всегда идеально выбрит. У тебя вот тут, – касаюсь своих щек, – проплешины. Непрезентабельно, Эд.

Осин сдавленно смеется и открывает глаза. Честно? Лучше бы держал закрытыми. Столько в них злобы! Столько ненависти, что я интуитивно делаю шаг назад.

– Одна? – спрашивает с ухмылкой.

– Нет.

– Детектив?

– Да.

– Отлично, – он неожиданно поднимается и отряхивается. Ищет взглядом Валентина, находит и подзывает взмахом руки. Первым протягивает руку, Невзгодов пожимает. – Дело есть. Хочу нанять тебя.

– Слушаю.

– Рязанцев Олег Евгеньевич. Заведующий первым хирургическим отделением во второй городской. Выясни все, что сможешь, особенно о его связях с той клиникой, где лежала Любовь.

– Полагаю, именно он и порекомендовал положить ее на лечение?

– И поделился контактами, – зло ухмыляется Осин. – Люба тогда в третий раз угодила в больницу, на этот раз поранилась ножом. Резала яблоко на руке, нож соскользнул на запястье. Кровищи было… пол кухни залила. Жаль только, что нянечка, которая видела, как к ней подкрался один из охранников, – он повышает голос и горланит в сторону дома, – не пришла ко мне и не рассказала! Жаль, что молчали все! Все!!!

– Че ты разорался? – морщусь, затыкая одно ухо пальцем. – Страдалец хренов. – Осин округляет глаза, изумляюсь моей дерзости, а я вскидываю подбородок. – Что? Люба говорила? Говорила. А ты что сделал? Да ничего. Не надо теперь пытаться переложить вину на несчастную женщину, которая боялась вступиться за девочку, чтобы не оказаться на улице.

– Я бы никогда ее не уволил, – морщится Осин. – Она сделала для меня больше, чем родная мать.

– Ей об этом скажи, бедняга не в курсе, – язвлю и смотрю на него исподлобья.

– Зря я тебя отпустил, – хищно сощуривается Осин. – Впрочем, еще не все потеряно, – нагло подмигивает и ухмыляется, а я хмурюсь:

– Это еще что значит?

– Да так, – издевается, напуская тумана, и сразу же переводит взгляд на Невзгодова. – Возьмешься?

– Оплата вперед, – невозмутимо отвечает Валентин.

Осин достает телефон, Невзгодов диктует номер счета и сумму, а после поступления средств задает еще несколько наводящих вопросов, из ответов на которые следует, что я была права. Этот Рязанцев – тот еще тип. Берет в свое отделение по договоренности, а выписка отражает те данные, которые требуется. Видимо, «доить» Осина было очень удобно, от того он охотно поддержал его подозрения в невменяемости супруги.

– Самые легкие деньги, – Невзгодов потрясает телефоном в машине и передает его мне. – Дай задание Троянскому.

Уверена, фамилию Троянский компьютерный гений Мирон придумал себе уже в сознательном возрасте, хоть и заявлял мне с присущей ему напыщенностью, что хакерство – его призвание и занимается он этим чуть ли не с пеленок. Когда-то очень давно, еще до нашего с Невзгодовым знакомства, Валентин вытащил парня из неприятностей, с тех пор они довольно плодотворно сотрудничают. Валя не гнушался обращаться за помощью и когда был при исполнении, а уж после – и подавно. Зачастую пойти этим путем гораздо быстрее, а в таких делах, как, например, похищения, каждая минута на счету. Сейчас спешки никакой, но желание Невзгодова сбагрить задачу на другого вполне оправдано: еще и с этим наше расследование уйдет в сторону слишком сильно.

– Куда мы? – уточняю у Невзгодова, справившись с заданием.

– Куда-то сюда, – отвечает задумчиво.

Он сворачивает с шоссе, проезжает еще пару километров, снова съезд, теперь уже на проселочную дорогу, продолжает движение вдоль посадки и через несколько минут тормозит. Приоткрывает окна, опускает спинки передних сидений, глушит мотор и ложится, закрывая глаза. А мне не останется ничего другого, как последовать его примеру. Устраиваюсь поудобнее и вскоре погружаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что дождь барабанит по крыше и лобовому стеклу. С трудом разлепляю глаза, фокусируюсь и вижу Невзгодова, смотрящего прямо на меня.

– Надо бы выдвигаться, – говорит тихо. – Еще полчаса и сделать это будет затруднительно, дорогу размоет.

– Тогда точно выспимся, – фыркаю, приподнимаясь.

– Тогда точно нет, – поправляет с легкой ухмылкой, а я отвожу взгляд. – Пока ты спала, я отправил пару запросов на этого Федосеева. Троянский меня послал, но, уверен, он справится быстрее бывших коллег. Выходим на финишную прямую.

– Ты так и не уснул?

– Уснул, – презрительно кривит губы. – Я выключился. Два часа забвения и не самое приятное пробуждение.

Валя заводит мотор, а я бросаю взгляд на часы на приборной панели и понимаю, что проспала почти четыре.

– Дождь разбудил?

– Не совсем, – отвечает уклончиво.

Я решаю не лезть с вопросами, а когда мы выезжаем с проселочной дороги на плохонький, но асфальт, понимаю, что зря. Подготовилась бы морально ко встрече со Смолиным, к машине которого мы стремительно приближаемся.

Спрашивать, откуда он тут взялся уже не имеет никакого смысла. Мой телефон до сих пор выключен, Костя наверняка звонил и, не получив ответа, набрал уже Невзгодову. За двадцать секунд пытаюсь найти оправдание своей беспечности, готовясь к очередному нагоняю, выбегаю из машины и пересаживаюсь на переднее сиденье к Смолину.

– Малыш, – он лишь с облегчением выдыхает и переваливается через подлокотник, приветствуя горячим поцелуем в губы.

А я даже глаза не закрываю. Я рада его видеть, мне приятны его прикосновения, по рукам к кончикам пальцев по-прежнему летят разряды тока, но… почему он не ругает меня? Я ослушалась, я могла подвергнуть себя опасности, я поступила глупо и самонадеянно. Да, до сих пор считаю, что так было правильно, но, если бы не приехал Невзгодов, наверняка бы пошла дальше в своих изысканиях и чем бы они могли обернуться остается только гадать. А он не ругает. Он счастлив меня видеть, по глазам вижу, искренен, но… что из себя представляют наши отношения? Страсть с привкусом прошлого?

Когда он перестает терзать мои губы и обнимает, тесно прижав к себе, вдруг чувствую запах табачного дыма.

– От тебя пахнет сигаретами, – хмурюсь и отстраняюсь от него, чтобы видеть глаза. – С каких пор ты куришь?

– Не сигаретами, а сигарами, – отвечает невозмутимо. Морщу нос, а Смолин тихо смеется и снова демонстративно целует. – Исключение, не бери в голову. Черт, малыш, ты рядом. Такое чувство, что мне десять и я получил свой новогодний подарок летом. Красавица моя, – снова тянется ко мне и на этот раз глаза я прикрываю. Чтобы подумать.

Сигары. Он сказал, от него пахнет сигарами. Господи, Костя, чем ты занимаешься…

– Как твое дело? – интересуюсь, когда от поцелуев становится логичным перейти на следующий уровень и перебраться на заднее сиденье.

– Движется, – отвечает серьезно. – Нужные люди уже задействованы, готовится операция. Думаю, пара недель. И пока все выглядит многообещающе.

– Их всех арестуют, да?

– Да, – Смолин вдруг отводит взгляд, а я чувствую подвох.

– Говори.

– Меня тоже.

– Что?!

– Не кричи, – морщится и целует в нос. – Так нужно, чтобы никто ничего не заподозрил. Доказательств против меня не будет, помаринуют немного и отпустят.

– А по-другому никак? – ворчу и смотрю на него исподлобья.

– Можно. Меня не арестовывают, я даю показания, а потом получаю пулю в лоб из-за того, что некто не получил желаемого. Как тебе? – Складываю руки под грудью в замок и отворачиваюсь. – Вот и я также решил, – нежно целует в щеку. – Все будет хорошо, малыш. Все наладится. Как продвигается расследование?

– Продвигается, – язвлю, все еще переваривая услышанное.

– Ты обязана рассказывать, это прописано в договоре, – хмыкает нагло.

– Похоже, нам все-таки придется какое-то время побыть в городе, – закидываю удочку и вновь разворачиваюсь к нему.

– Думаю, пара дней у вас есть, – задумчиво отвечает Смолин. – Но постарайтесь особенно не высовываться.

– Это будет выглядеть подозрительно, – выношу вердикт, тщательно обдумав сложившуюся ситуацию. – Когда я сбежала после стычки на свадьбе – это логично. Натворила дел и голову в песок, никто не удивился. Но спустя несколько дней… ты будешь выглядеть подозрительно, Кость. В глазах того же Руслана.

– И что прикажешь делать? – уточняет недовольно и сцепляет зубы, играя желваками.

– И ты сказал тому же Осину, что я твоя девушка.

– При чем тут Осин? – делает вид, что удивляется. Но… это Смолин. Он умен, внимателен и, к моему сожалению, провалами в памяти не страдает. А соображает быстро. – Откуда ты знаешь его фамилию? – На мгновенье отвожу взгляд, растерявшись, и он хватает меня за подбородок. – Виктория. Откуда?

– Валька его пробил, – отвечаю дерзко, дернув головой. – Он мне не понравился.

– Теперь ты мне будешь говорить, с кем мне дружить? – вырывается из него издевка.

– А вы друзья? – задираю нос повыше.

– Нет, что ты, – ядовито ухмыляется. – Уже нет. Он же тебе не нравится.

– Понятно, – закатываю глаза и отворачиваюсь, но он разворачивает мою голову, снова схватив за подбородок. – Оставь свои замашки плейбоя для других! – вспыхиваю от его повелительного жеста, отталкивая руку.

– У нас что, свободные отношения? – выгибает одну бровь, а в глазах начинают плясать озорные черти.

– Ты хочешь свободных отношений?

– Я пытаюсь понять, чего хочешь ты. И с какой стати отправляешь меня к другим, – ухмыляется, уводя разговор в сторону личного.

Разжигая скандал на пустом месте. Конфликт, который можно погасить одним поцелуем и ласковым словом. Я так четко это осознаю, что становится ужасно грустно. И уже в тот момент понимаю, что ничего он мне не пообещает. Он понятия не имеет, чем все закончится. И когда. Просто не знает, будет ли когда-нибудь хорошо. А может даже уверен, что не будет, от того не гонит, от того глубоко дышит, оставляя для себя частичку меня в своих легких и дурман в голове.

– Если я когда-нибудь узнаю, что ты спишь с другими женщинами, – начинаю напыщенную тираду, тыкая пальцем ему в грудь, – а я узнаю, у меня друг сыщик, – вворачиваю самодовольно, а Смолин немного приподнимает подбородок и надменно смотрит на меня из-под полуприкрытых век, – ты пожалеешь, что родился. Надеюсь, я ясно выразилась?

– Предельно, малыш, – остается доволен моим маленьким выступлением и тянется ко мне.

А я, конечно, тянусь навстречу.

И решаю не отвлекать его своими новостями о гипотетической беременности.