Текст книги "В плену прошлого (СИ)"
Автор книги: Татьяна Семакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 15
– Привет, – Света тепло мне улыбается, впуская в квартиру. За ее ногами прячется очаровательная малышка, мешая сделать полноценный шаг, но Света только смеется: – Мира, тетя совсем не страшная. Красивая добрая тетя, зовут Виктория, поздоровайся.
– Пливет, – пищит девочка, смущаясь еще сильнее.
– Со взрослыми как правильно здороваться? – Светлана включает учительский тон, но ее голос по-прежнему излучает любовь. – Здравствуйте, – подсказывает девчушке.
– Здластвуйте, – повторяет шепотом, а я приседаю на корточки и улыбаюсь:
– Привет. У тебя очень красивое платье. Как у самой настоящей принцессы.
– Всегда его надевает, если я говорю, что у нас будут гости, – посмеивается Светлана и гладит дочь по голове. – И за это чудо я обязана тебе. Проходи, мы с Мируней печем пирог. Да, зайка? Расскажи Вике, какой пирог мы делаем.
– С яблоками! Шалотка! – хвастает девочка и немного отходит от мамы, почувствовав себя увереннее.
– Ух ты! Покажешь, как ты помогаешь маме? Или это мама помогает тебе? – уточняю хитро.
– Мама мне, – хихикает девочка и убегает на кухню.
– Твой бывший муж тебя не бил, так ведь? – спрашиваю, задрав голову.
Света стыдливо отводит взгляд и мнет кухонное полотенце в руках.
– Нет, – отвечает и от напряжения начинает покусывать нижнюю губу. – Прости, что обманула. Прости. Просто… я подумала, Любу же тоже, почему ей помогла, а мне – нет? И он жестокий мужчина, точно бы что-то выкинул, стоило только заикнуться о разводе. Не бил, но я все равно его боялась, понимаешь?
– Он не хотел детей?
– Он не мог их иметь. Но узнали мы не сразу, года через два. И это сильно его изменило. Очень сильно, Вик. Он стал грубым, злым, устраивал скандалы даже если я просто говорила наедине с мужчиной. Это невыносимо. Так жить – невыносимо.
– Ясно, – поднимаюсь и слабо улыбаюсь, а на кухне что-то с грохотом падает.
Света кидается на помощь, а я окидываю взглядом скромную прихожую. Тесно, захламлено, под ногами похрустывает песок. А она счастлива. И предпочитает печь с дочерью пирог, чем не разгибаясь наводить порядок. На стенах фотографии в рамках, она в белом, ее новый супруг. Тоже не первый красавец, но взгляд обоих делает эту пару самой прекрасной из всех, что я видела. У нее было все – деньги, просторное ухоженное жилье, красавец-супруг. И все это она без раздумий променяла на простое женское счастье. А я помогла. Мы обе обманщицы, но вернись я в прошлое, поступила бы также. Оно того стоило.
Когда захожу на кухню, Света собирает с пола нарезанное кусочками яблоко. Малышка то помогает, то гладит маму по рукам маленькой ладошкой и причитает «я больше так не буду, мамочка, я сучайно». А мне на воздух хочется. Нестерпимо.
– У меня не так много времени, – говорю тихо.
– Да? – поворачивает голову с сожалением во взгляде. – Я думала, дождешься пирога… надо было раньше поставить.
– Да не суетись, – улыбаюсь. – Просто расскажи, что вспомнишь. Ты сказала, он ее… не обижал? – тщательно фильтрую слова. – Но мы с ней встретились в больнице. И она была там, по ее словам, частым гостем.
– Да, мне также рассказывала. Но не из-за него. Просто… ты так подумала, и она не стала отговаривать. Она мечтала сбежать, понимаешь? Хотела вернуться домой, но у нее дом, считай, через реку от его, да и бабушка уже… на небесах. Приехала в мой город, ну тот, ты знаешь. Она ко мне убираться пришла, так и познакомились. Я через фирму вызывала, прислали ее. Хорошая, старательная. Ну, в общем, о чем я… – она замирает, а Мира, пользуясь тем, что на нее не смотрят, тянет яблоко в рот. Я кривлюсь как от кислого, и она бросает яблочко в помойку. – С чего начать-то? – растерянно спрашивает Света.
– Кто ее обижал?
– Дом, – отвечает коротко. – И шизанутая мамаша ее мужа.
– Шизанутая? – переспрашивает любопытный ребенок, а Света вздыхает.
– Она ее? – пытаюсь спросить, не спрашивая.
– Нет. Она ее пугала. Подкрадется и что-нибудь спросит или разольет что-то на полу, такого плана. Или бормотать тарабарщину как начнет, крестить и прочим богохульством заниматься. Ну там явно не все дома… Зайка, а давай мультик? Я сейчас, – говорит снова мне и ненадолго уходит. – В общем, из-за нее она и калечилась. То поранится, то ударится, то еще чего. В бассейн как-то нырнула, головой ударилась о поручень, чуть не захлебнулась, вытащили. Муж ее отмахивался, типа, сама виновата, невнимательная. А однажды она сбежала в бабкин дом, но он ее обратно вернул. Про развод заикнулась, он ей – и думать забудь. Когда вы познакомились, она с лестницы упала, поскользнулась вдруг. Уже сил никаких не было.
– Ясно. Когда вы в последний раз виделись? – Светлана припоминает примерную дату, а я понимаю, что прошло всего три недели с того дня, как мы обе уехали из города.
– Она убираться приезжала два раза в неделю. По сути, мы всего-то пять раз виделись… так странно. А, вот еще. Она говорила, что хотела съездить что-то забрать. Какая-то вещица, очень ей дорогая, муж не отдал при разводе.
– Что это?
– Не знаю, она не сказала, а я как-то… о другом голова болела. Ну, вот, наверное и все, – немного разводит руками. – А чего с ней случилось-то?
– Пытаемся понять, – отвечаю уклончиво.
– Почему ты?
– Ох, это очень долгая история, как-нибудь в другой раз, ладно?
– Да, конечно, – слабо улыбается, как и я, почти уверена, думая лишь об одном – не будет никакого другого раза. Ворошить прошлое часто бывает слишком больно.
Когда доезжаю до отеля, Валя уже ждет в машине на парковке. Сажусь к нему, пристегиваюсь и он сразу же трогается.
– Вот у меня вроде хорошая память, – сокрушаюсь, доставая фастфуд, что он успел купить, из бумажных пакетов, – но просто до безобразия искаженная. Такое чувство, что я всю жизнь жила с закрытыми глазами. – Освобождаю от бумаги половину бургера и передаю Вале.
– Спасибо, – отвечает он машинально.
– Тебе спасибо, Валь, – глажу его по плечу. – Особенно за то, что не вывалил на меня все, что знал сам.
– У меня… разрозненная информация, – увиливает. – Удалось встретиться со Светланой?
– У нее чудесная дочка. Которая растет в крепкой любящей семье.
– Я никогда не говорил и не считал, что ты творишь зло. Ты помогала. Всем, кроме себя. Меня только это тревожило, Вик. Лучше становилось кому-то другому.
– Да знаю я, – ворчу тихо и достаю такой же бургер для себя. – В общем, все было не так, как я думала. Напрочь.
– Любопытно, – заключает Невзгодов после моего рассказа. – А проложи-ка до Масловки. Что-то мне резко перехотелось делиться кулоном, по крайней мере, пока не воспользуюсь им сам.
– Даже в город въезжать не нужно, – довольно хмыкаю, глядя на маршрут в навигаторе.
Доезжаем всего за два часа, но, съехав с шоссе, Невзгодов тормозит на весьма примечательной развилке. Одна из дорог – идеальное асфальтовое покрытие, вторая – ухабистая проселочная. На указателях – Масловка-2 и Масловка.
– Вся суть бытия в одном кадре, – иронизирует Невзгодов, поглядывая через сделанный из больших и указательных пальцев прямоугольник. – И где живет Осин Эдуард Альбертович я знаю, а вот Любовь…
– У него отчество Альбертович? – презрительно вздергиваю губу. – Понятно теперь, откуда столько пафоса. Эдуард Альбертович. Интересно, у него есть дворецкий?
– Сейчас узнаем, – озорно подмигивает мне и выбирает простой путь.
Минут через десять останавливаемся у высоченного забора из красного кирпича. Валькина побитая временем и немножко покусанная ржавчиной машина выглядит так, будто мы милостыню приехали просить, и недовольное лицо появившегося из-за калитки коренастого охранника в черном костюме только подтверждает мои мысли. А между тем, мы еще даже из машины выйти не успели, вот это я понимаю – хватка.
– Проваливайте отсюда, – гавкает охранник, едва Валя приоткрывает дверцу, чтобы выйти.
– Что за привычка судить по обложке? – вопрошает детектив у небес.
– А у тебя что, где-то припрятаны миллионы? – фыркаю.
– Нет, но ему-то откуда знать? – приподнимает брови Невзгодов.
– Ну… – тактично опускаю взгляд, а Валя вздыхает и выходит.
– Уважаемый, – обращается к охраннику, – нам требуется переговорить с Вашим боссом.
– Его нет дома, – издевательски отвечает охранник. – Минута на эвакуацию. И чтобы я вас тут больше не видел. Ясно?
– Вик, давай ты, – морщится Валя, – я что-то не выспался и не в духе.
– Добрый день, – здороваюсь с улыбкой. – Уверена, Эдуард Альбертович согласится нас принять. Пожалуйста, передайте, что встречи ожидает Виктория. Разговор пойдет о Любе. – Мужчина сканирует меня взглядом, и явно остается доволен увиденным, но в том, что стоит беспокоить шефа, все еще сомневается. – Я не кусаюсь и не царапаюсь, – добавляю игриво, – ну, почти.
– Ждите, – хмыкает наконец и скрывается за калиткой.
– Ну, почти, – дразнится Невзгодов и давится смехом, получив ладонью по плечу. – Умение находить подход к мужикам зашито в твою ДНК.
– Ты со мной совершенно обленился, – замечаю с укором. – Уважаемый, – копирую его интонацию, понизив голос.
– Вообще-то, ты на меня работаешь, – напоминает Невзгодов, а я морщу нос:
– Все время забываю…
Валя прыскает и в этот момент вновь появляется охранник.
– За мной, – командует, распахивая калитку. – Только девушка.
– Нет, – твердо отвечает Валя.
– Либо так, либо проваливайте.
Нахожу взглядом камеру и смотрю прямо в нее.
– Нет, так нет, – пожимаю плечами и разворачиваюсь, возвращаясь к машине.
Только хватаюсь за ручку, у охранника в руке шипит рация и слышится искаженный голос Эдуарда:
– Пусть заходят.
Валя нагло хлопает мужчину по плечу и первым проходит на территорию, а я спешу нагнать его, прихватив свой клатч.
– И все это могло бы принадлежать мне, – шепчу восторженно, рассматривая «скромный» особнячок в каких-то три этажа.
Валя хрюкает, но отвечает серьезно:
– Говорю я.
Отбрасываю все озорство и сосредотачиваюсь, потому что буквально он сказал следующее – «набрешу с три короба, не зевай».
– Виктория, – приветствует только меня хозяин кабинета, до которого нас проводили. Эдуард успел принять эффектную позу на краешке роскошного массивного стола. – Рад очередной встрече. Вчера ты была неподражаема. Приехала с одним, уехала с другим, в промежутке сломала нос жениху и спровоцировала массовую драку, – он мечтательно закатывает глазки. – Лучший вечер за долгие годы. За шесть долгих лет, – поправляется и его улыбка мутирует до кривой ухмылки.
– Эдуард Альбертович, – строго обращается к хозяину Невзгодов, но тот не дает ему сказать, грубо перебивая:
– Закрой рот или тебя проводят обратно за забор.
– Рискни, – без затей отвечает Невзгодов. – Романов давно на тебя зуб точит, подкину ему материалов для размышления. – В глазах Осина вспыхивает ярость, а Невзгодов с улыбкой устраивается на диване. – Моя клиентка Виктория обратилась ко мне с просьбой найти подругу. Та давно не отвечает на звонки. К сожалению, я нашел ее. Мертвой.
– Люба мертва? – меняется в лице Осин, вставая со стола. – Когда? Как это произошло?
– Сразу после того, как она вернулась в этот дом, чтобы забрать одну вещицу, – беззастенчиво тыкает пальцем в небо Невзгодов.
Осин хмыкает.
– Ты хотел сказать, украсть, – поправляет. – Если речь о кулоне, что я подарил ей на свадьбу.
– Украсть? Из этого места? – удивляется Невзгодов.
– Я не менял коды сейфа, сигнализации и даже замки, – равнодушно пожимает плечами Осин. – Не думал, что у нее хватит смелости на подобную дерзость, да и был увлечен… другими заботами, – переводит взгляд на меня.
– Прости, – говорю искренне, а дальше напропалую вру: – Ты мне действительно нравился. Просто… мы только расстались с Костей, я была не готова к отношениям. Ну и, как ты понял, пошла на это только ради Любы.
– Жестоко, Виктория. Я был очарован тобой. Быть может, даже влюблен.
– А я – подавлена и обижена на весь мужской род, – развожу руками. – Мы встретились не в то время, вот и все.
– Пожалуй, – соглашается и задумчиво смотрит в стену. – Наверное, надо было дать ей развод. Но, я любил и ее.
– Расскажи про ограбление, – переводит разговор в нужное русло Невзгодов.
– Только после того, как ты ответишь на мои вопросы, – упорствует Осин.
– У меня нет ответов, я пытаюсь их получить прямо сейчас. Пока могу сообщить лишь то, что девушка скончалась вследствие черепно-мозговой травмы.
– Я, в свою очередь, могу сообщить лишь то, что из этого дома она вышла на своих двоих и без каких-либо увечий. Более того, я могу это доказать. Сохранил себе на память.
Через пару минут он запускает на ноутбуке видео с камер наблюдения, и мы своими глазами видим, как Любовь пробирается в дом, а спустя пять минут выбегает и несется сломя голову, сжимая одну руку в кулак. И на ней – те же вещи, что нашли на останках.
– Копию, пожалуйста, – вежливо просит Невзгодов. – И благодарю за помощь.
– Вы со Смолиным вместе? – игнорирует его присутствие Осин, обращаясь ко мне. – Это правда или очередная уловка?
– Правда, – отвечаю, казалось бы, честно, но с таким чувством, что обманываю. Непонятно только, кого конкретно – его или себя. – Твоя мама еще жива?
– Моя мать умерла двадцать пять лет назад, – удивляется вопросу. – Почему ты спросила?
Переглядываемся с Невзгодовым.
– Любовь украла что-то еще, помимо кулона? – уточняет Валя.
– Нет, я не храню ценности дома, тут всегда слишком много посторонних. К тому же, я и без того предостаточно отдал ей при разводе. Почему ты спросила о матери?
Растерянно моргаю, ищу поддержки у Вали, но он лишь слабо пожимает плечами и отводит взгляд.
– Люба… рассказывала… – мямлю, вздыхаю. – Она сказала, что ты ее избиваешь, – говорю, как есть. – Позже от другой подруги я услышала альтернативную версию, что ее изводила твоя мама.
Осин пару секунд смотрит на меня, а потом начинает смеяться в голос, немного запрокинув назад голову.
– Знаешь, я даже рад, – произносит, успокоившись. – Рад, что ты действительно такая, какой я тебя видел. Очаровательное наивное создание. Прошло шесть лет, а ты почти не изменилась. Видишь ли, Любовь дважды за полтора года лежала в психиатрической клинике со своими неврозами и навязчивыми параноидальными состояниями. В частной, разумеется, под вымышленным именем. Но у меня сохранились и выписки, если угодно.
– Если не затруднит, – опускаю глаза в пол и тру лоб. – Господи, какая я дура… – бормочу себе под нос.
– Ты – чудо. В перьях, – добавляет со смешком. – Подождите в машине, вам вынесут копии бумаг и видео.
На сиденье оседаю в какой-то прострации.
– Как это вообще? – пытаюсь добиться ответов от Вали.
– Ты была уязвима, – пожимает плечами. – И кто знает, может в момент своего рассказа Любовь в самом деле верила в свои слова.
– Вся моя жизнь – ложь. Вся, Валь.
– Обнять? – предлагает, немного замешкавшись.
– Да, – выдыхаю с облегчением и жмусь к нему сама.
Так – хорошо. Спокойно и уютно, как дома. Только вот… мне снова придется уехать. Иначе рано или поздно мы придем к тому, что так настойчиво доказывали его жене.
Глава 16
– Итак, главный вопрос, – Валя вертит в руках флешку, которую вынес охранник, пока я листаю бумаги из клиники. – Куда она побежала?
– В безопасность, – пожимаю плечами, бегло просматривая заключение психиатра. – Домой.
– Что там? – кивает на бумаги, трогаясь с места.
– Все, как он сказал. Навязчивые состояния, паранойя. Все ей чудилось что-то… жила в постоянном страхе. Одна не могла находиться, все срывы приходятся на время, когда Осин отсутствовал. Это со слов пациентки, то есть, Любы. Знаешь, я в таком доме тоже бы кукухой уехала.
Валя вдруг тормозит и неотрывно смотрит в зеркало заднего вида. Оборачиваюсь и вижу, как к машине, размахивая какой-то тряпкой, торопится женщина.
Мы с Валей не сговариваясь выходим, а она наконец-то добегает, совершенно запыхавшись.
– Я все слышала, – выдает с одышкой. – Только врет он. Врет, – женщина упирается руками в колени и пытается перевести дух.
– А как было на самом деле? – спрашиваю я.
– Издевались над ней, бедная девочка. Уж говорила, не обращай внимания, да куда там…
– Кто издевался? – уточняет Невзгодов.
– Все. Она… необычная была. Худющая, как спичка, глаза огромные. Скромная, стеснительная и слишком доверчивая. Хозяин ей не верил, сам к ней относился холодно, а все и пользовались. Что хоть охрана, что кухарка, стерва старая. Все кичится, что она с ложечки хозяина кормила. А я жопу ему мыла и что же? Медаль мне повесьте, тьфу. Они ее. Они, голубу мою, с ума свели. Нелюди! Говорила ей, беги, пока голова цела, а она все в бабкин дом, будто намазано ей там! Он из дома, она под бугор, да вдоль речки, там ближе к плотине узкое место… и сидит до вечера, пока не возвращается. Ох, побежала, пока не кинулись.
Стоим, смотрим ей вслед. Оба как пыльным мешком по голове прибитые.
– Дела, – чешет затылок Невзгодов. – И ведь не докажешь.
– А что доказывать-то, Валь? Что муж ни во что не ставил жену? Эка невидаль.
– Зато, это уже больше похоже на правду. А то как-то не вписывалось то, что девушке пришлось работать уборщицей. Наверняка выставил с одним чемоданом, едва на горизонте появилась другая наивная.
Вздыхаю, а Валя ободряюще похлопывает меня по плечу.
Когда подъезжаем к деревне начинает накрапывать дождь.
– Она считала, что кулон ей удачу приносит, – вспоминаю вслух. – Наверное, поэтому за ним и вернулась.
– Нам точно приносит. Чувствую, что мы близки к разгадке.
– Она погибла, зажимая его в руке. Это – удача? Если честно, хочу от него избавиться и побыстрее.
– Давай мне, – по-доброму посмеивается Валя, и я сразу же отдаю ему свою находку. – Дорогая вещица. Как я сразу не подумал, что взяться ей у деревенской старушки неоткуда? – сокрушается в пустоту.
Мы проезжаем первый дом, кажущийся нежилым, но взгляд цепляется за чистые трехлитровые банки на колышках забора. Когда деревня остается позади, Валя тормозит.
– Походим, пока дождь не разошелся. Вон дом Осина, – указывает пальцем направление. Проходим через поляну и смотрим вниз на реку. – Кажется, довольно глубоко. Вброд точно не перейти.
– Вдоль тоже не прогуляешься, заросло все.
Решаем вернуться в деревню и спросить дорогу до богачей у местных. Нахально водворяемся на ближайший участок, и Валя кричит зычно:
– Хозяева!
Поднимаемся на крыльцо дома, Невзгодов стучит, но никто не открывает, хотя развешанные на веревках вещи говорят о том, что кто-то тут, да живет.
– Ерунда какая-то, – хмурится Невзгодов.
– Да на дойке она! – кричит вдруг кто-то. – А вам чего надо-то?
– Здрасьте! – отвечаю громко, обернувшись.
Женщина в цветастом платье и косынке поверх волос стоит на своем участке напротив того, в который зашли мы, и щурится на солнце, разглядывая непрошеных гостей.
– Здравствуйте, – приветливо здоровается Невзгодов. – Подскажите, пожалуйста, а как на тот берег попасть, чтоб не в обход? Хотели проскочить, но машина вдруг встала. Черт знает, что с ней, но, может, там кто поможет.
– Помогут вам там, как же, – фыркает женщина. – На порог никто не пустит. Вы вон лучше до Юрика дойдите, у него трактор, кое-чего, да умеет.
– А Юрик – это?..
– Тракторист, говорю ж чего, – раздражается женщина.
– А, тракторист! – щелкает пальцами Невзгодов. – Так мы были уже у него. Сказал, только по тракторам. Вытянуть на трассу может, а с остальным… – разводит руками. – А нам дальше надо, на кой мне на трассу опять?
– В Протасово, что ли?
– В Желановку, – вспоминаю карту и название деревеньки подальше отсюда, пока не выяснилось, что у нее в Протасово четвероюродный племянник по мужниной линии, у которого «Нива» или вроде того. – Хотели срезать, и тут такое. Так, где спуск к реке?
– Да везде, – отмахивается женщина. – А если перейти, то у первого дома. Там тропинка, не пропустите. Только поосторожнее там, дождь начинается.
Благодарим от всего сердца и топаем в начало деревни, напрочь забыв о предостережении.
– И вот так мы остались без машины, – комментирую, обходя грязевую лужу в низине, которая не просыхает наверняка и в жару.
– Да ладно тебе, – Валя обнимает меня за плечи, бодро вышагивая рядом. – Когда еще свежим воздухом подышим?
Демонстративно глубоко вдыхает, а на выходе кашляет.
– Дыши, Валя, дыши, – иронизирую, похлопав его по груди.
На машине расстояние казалось ближе. По факту доходим до первого дома только минут через двадцать, но, по правде, не сильно-то и торопимся, в самом деле увлекшись прогулкой. Сразу же видим тропинку и уверенным шагом направляемся к реке. Травы по пояс, я жалею, что не пропустила Валю вперед и не спряталась за его спиной, рукава толстовки становятся мокрыми, но я настырно движусь к цели. Когда почти спускаемся к реке, слышим крик откуда-то сверху:
– Стойте! Стойте!
Поворачиваю голову на звук, вижу мужчину в клетчатой рубахе, размахивающего трехлитровой банкой над своей головой, по инерции делаю еще один шаг и вдруг проскальзываю по еще секунду назад твердой почве. На ногах удерживаюсь, но продолжаю стремительно скатываться к реке, шатаясь и расставив руки по сторонам. И когда трава заканчивается, я отчетливо понимаю, как у Любы появилась та черепно-мозговая травма.
К счастью, мой ангел-хранитель не дремлет: Валя делает мне подсечку и вместо того, чтобы упасть вперед лицом, я оседаю на пятую точку и в воду качусь уже кубарем, несильно ударяясь о камни, которыми усыпано дно, всем, кроме головы.
– Вика! – Невзгодов сползает ко мне, а я морщусь:
– Нормально. Спасибо…
– Суглинок, – выдыхает Валя, приподняв грязную руку. – Чертов суглинок, Вик.
– И дождь, – добавляю печально.
Приподнимаюсь и еще раз осматриваюсь.
– Похоже, кто-то сердобольный завалил камнями ил, построив что-то вроде моста, – комментирует Валя. – У криминалистов будет много работы. Подобрать нужный под травму – то еще приключение. Но, похоже, убийца все же найден.
– Остается открытым вопрос, кто и за каким хреном прятал тела, раз уж это несчастные случаи?
– Не знаю, но этот некто точно из деревни. Ставлю на странного мужика с банками и татуировками.
– У него татуировки?
– Синенькие-пресиненькие, – тянет Валя и осторожно поднимается. – Вставай, царевна-лягушка.
– Ква, – брезгливо морщусь и выползаю в траву, поднимаясь с его помощью. – Зайдем к нему?
– Не вы ли прятали трупы женщин? – иронизирует Валя. – Нет, давай-ка для начала наведем справки. Не думаю, что он куда-то собирается. Сейчас вольет, а трактор только у Юрика.
– Да и не факт, что они не бежали, скажем, из его жуткого дома.
– Обычный деревенский дом, – пожимает плечами Валя, крепко держа меня под локоть и взбираясь вместе со мной по склону, – но этот вариант я не исключаю.
Когда выползаем на дорогу, видим мужика за забором.
– Спасибо! – кричу, подняв вверх руку, а мужчина сплевывает и уходит в дом. – Что ж…
– Давай шустрее, пока сами тут не встряли. Если зальет одновременно и низину, и Юрика, мы тут с ночевкой.
Обратно доходим за десять минут. Возле машины быстро стаскиваем все до белья, чтобы не испачкать глиной сиденья и, к счастью, успеваем выскочить из деревни прежде, чем начинается настоящий ливень.
– Итак, у нас на двоих одна чистая футболка и одни спортивные, – Валя остановился на той же развилке и копается в своей сумке. – Что выбираешь?
– Футболку, конечно, – надменно фыркаю. – Она мне как платье.
– Логично. – Делит остатки своего гардероба. – Теперь точно домой. И я бы предложил сбагрить добытые сведения на своих новых друзей, но есть одно «но».
– Марина.
– Именно, – Валя приподнимается на сиденье и натягивает спортивные на боксеры. Все-таки боксеры. Резинка которых теперь нагло выглядывает из-под брюк. Господи, о чем я думаю? Зачем? Почему сейчас? – У нее не было травм головы, а значит, она могла погибнуть и в другом месте, по совершенно иным причинам.
– Да, – брякаю коротко и смотрю прямо перед собой, натягивая футболку пониже.
– Пока ты не акцентировала, я не смотрел, – комментирует движение моих рук Валя.
– Давно перед тобой не раздевалась, – неловко оправдываюсь.
– Упущение. Я тебя спас, а ты даже коленками стесняешься посвятить, – подшучивает, совершенно вгоняя меня в краску. – Приедем, закажем экспертизу и, думаю, какое-то время я окопаюсь в офисе. Надо собрать как можно больше информации перед следующим шагом, – резко меняет тему.
– А я?
– Займешься сбором вещей. Такой же план?
– Да, думаю, да, – бормочу неуверенно.
– У него все получится, – подбадривает Валя, но мне отчего-то становится еще более тоскливо. – Не грусти, – замечает перемену в моем настроении. – Так просто тебе от меня не избавиться. Подумаю, может вообще переброшу свои скромные пожитки поближе к вам. Нищему одеться, сама знаешь, – теперь посмеивается, а я спрашиваю с надеждой:
– Правда?
– Почему бы и нет. Даже если ты больше не будешь на меня работать, это никак не мешает нам общаться. И кто будет нянчить моего ребенка, пока я пытаюсь выкроить минутку наедине с супругой? А тебе какая разница, один, два… – продолжает мечтать вслух. – Уверен, вы не сильно отстанете от нас в этом плане, а то и перегоните. Да и связи уже есть, это будет легко.
– Звучит здорово, – охотно поддерживаю.
Не здорово. Рвануть с семьей вслед за бывшей любовницей – это не здорово. Не здорово, я бы даже сказала. И мы оба это понимаем, но, прежде чем вернуться к размышлениям о расследовании, еще какое-то время строим планы и шутим, какой будет наша жизнь через год, два, пять и пятьдесят.
Валя как обычно отвозит меня до дома. Мы сдержанно прощаемся, договорившись о встрече в офисе на следующий день, я поднимаюсь к себе и понимаю, что хочется выть. Одной, в пустой квартире, среди вещей, которые с удовольствием не то чтоб не собирала, выбросила и просто сбежала. Промаявшись с час так и поступаю, но отправляюсь в офис. И с порога слышу, как ругаются Кира с Валей.
– Я все сказал тебе еще дома, – гремит Валентин. – Зачем ты приехала? Чего добиваешься?
– Валечка, ну я же, – сквозь слезы лопочет Кира, – я же как лучше хотела! Чтобы всем было лучше! Всем хорошо!
– Ты! – рычит Невзгодов сквозь зубы. – Ты… – он явно пытается сдержаться и не оскорбить жену, но что-то мне подсказывает, что его терпение вот-вот лопнет. – Как ты вообще до такого додумалась?! Я не понимаю… уезжай. Уезжай, Кир, Богом молю.
– Ты приедешь? Приедешь ведь?
– Кира. Прошу.
Кира выбегает из его кабинета, а я от растерянности не успеваю спрятаться.
– Что происходит? – бормочу ошарашено.
Кира бросает на меня презрительный взгляд и проходит мимо, не сказав ни слова, но специально задев меня плечом, а когда за ней закрывается дверь, я неуверенными шагами иду к Валентину.
– Яблоко раздора прибыло, – брякаю от двери. Невзгодов морщится. – Старая песнь о главном?
– Причина – не ты, а беспросветная глупость моей жены. И ее подлая натура, уж не знаю, врожденное это или приобретенное, – отвечает затейливо, и я окончательно перестаю понимать, в чем причина их ссоры.
– Валь, объясни по-человечески.
– Да я даже не знаю, как тебе об этом сказать… – бормочет и трет лицо. – В голове не укладывается.
– Я начинаю психовать, – предупреждаю честно.
– Сейчас будешь еще сильнее, – обещает на полном серьезе. – Ты пила пустышки. Твои противозачаточные. Три месяца эта… Кира меняла упаковки твоих таблеток на подделку.
