Текст книги "Любимая ведьма герцога (СИ)"
Автор книги: Татьяна Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
– Неважно, – он махнул рукой. – Я торопился и не захватил денег. Не возвращаться же было за ними. У меня еще остался перстень, он стоит намного дороже. Достаточно, чтобы купить лошадей в порту. По законам ордена, я должен отдать все, если это понадобится эйе… включая жизнь. Вы можете располагать мною всецело.
– Спасибо, Маллен. Если честно, вы казались мне… немного странным. Я даже думала, не наблюдаете ли вы за мной для Гирмаса. Рада, что это не так.
Я растрогалась – даже защипало в носу. Но тут же промелькнула настороженная мысль.
А права ли я, что так доверилась ему? Действительно ли он друг?
«Друг, – заверил Кай. – Теперь я знаю точно. Можешь на него рассчитывать».
33.
«Ну окей, – с облегчением выдохнула я. – Уже неплохо. Ты, конечно, полезный товарищ, Кай, но исключительно теоретик. А бывает, нужна именно практическая помощь. Как сейчас, например. И знаешь, что меня больше всего интересует?»
«Разумеется, знаю. Но не знаю ответ. Спроси у своего нового дружка. Кстати, ты упомянула комбо. Представляешь, какой простор открылся для вариантов? Например, Гирмас хочет подсунуть в жены Тэрвину дочь нужного человека, а девочка эта – тоже ведьма. Как тебе такой компот?»
«Кай! – мысленно застонала я. – Лучше не начинай. Я даже в подкидного дурака всегда проигрывала, потому что не способна строить разветвленные алгоритмы».
«А придется, дорогая Дженна. Здесь без такого ценного скилла никак».
Отвечать я не стала. Вместо этого снова повернулась к Маллену, который всматривался в сливающиеся серые полотнища неба и воды, пытаясь разглядеть на горизонте порт.
– Скажите, Маллен, почему орден терпит преследования дознавателей? Если принципы не позволяют того же Гирмаса убить, почему не собраться и не превратить его в… не знаю… жабу или летучую мышь? Или хотя бы лишить разума?
– Не все так просто, эйя, – вздохнул он. – Мы бессильны против дознавателей. Их оберегает нечто могущественное. И вряд ли это светлые силы.
– Выходит, Гирмас и его подручные служат злу, прикрываясь церковью? И мы ничего не можем сделать? Да, и, пожалуйста, не называйте меня эйей. Понимаю, что так принято, но… вы все же намного старше, и я чувствую себя неловко.
На самом деле причина была совсем в другом. В этом его «эйя» мне слышалось «Эля», что вызывало пресловутый когнитивный диссонанс.
– Хорошо, эй… нисса Дженна. Да, вы правы насчет того, что дознаватели прикрываются в темных делах церковью. Но светлые силы не слабее. Просто не карают и не мстят. Они позволяют тьме самой пожирать своих приверженцев. Рано или поздно так и происходит.
– Зачастую слишком поздно, – с горечью заметила я. – Только не говорите мне, что всем добрым потом воздастся по заслугам в лучшем мире. После смерти. Это не слишком радует.
– Не буду, – усмехнулся Маллен. – Никто не знает, что происходит там – в другом мире.
«А он не дурак, – влез Кай. – Спроси у него, что будет с ведьмой, если она все-таки захочет ускорить естественный ход событий».
Спрашивать не пришлось – Маллен сам заговорил об этом:
– Хочу предостеречь вас, нисса Дженна, на тот случай, если вы по юной горячности вдруг захотите навести справедливость самостоятельно. Светлые силы дают нам этот дар, но они же могут его и забрать.
– Выходит, я должна сидеть и ждать, пока не придушат, как цыпленка? Я устала бояться, Маллен. Хотя после испытания прошло всего несколько месяцев. Вы думаете, Гирмас успокоится? Сомневаюсь. Только когда избавится от меня.
– Будем надеяться, ему не удастся, – не слишком уверенно пробормотал Маллен и замолчал.
Просто супер. Очень оптимистично! Я рассчитывала на то, что проснувшиеся способности помогут, но, выходит, зря. Разве что прикончить Гирмаса, избавиться от ведьминского дара и жить себе спокойно дальше? Только вот где гарантия, что жизнь эта действительно будет спокойной?
Кораблик тошнотворно скакал по волнам, и если б не смутные силуэты гор со стороны берега, я бы подумала, что мы давно в открытом океане. Но вот вдалеке показались крохотные белые дома с красными крышами – порт Ниат. Первая часть нашего путешествия подошла к концу.
Выбравшись на твердую землю, мы с Малленом прошли по длинной пристани и оказались на торговой площади.
– Подождите здесь, – он подвел меня к фонтанчику, где и пили, и поили лошадей. – Постараюсь побыстрее.
Чтобы не замерзнуть, я бродила вокруг фонтана, настороженно озираясь по сторонам. Но никто не обращал внимания на девочку в темном плаще с капюшоном. Люди ходили между рядами, приценивались, складывали покупки в большие корзины. Глядя на аппетитные головки сыра, жирные окорока и толстые колбасы, я почувствовала, как посасывает под ложечкой: времени после завтрака прошло немало. И подумала, что в замке уже обед, наверняка меня хватились.
«Да-да, в тюрьме макароны дают, – съехидничал Кай. – Но обратной дороги нет. Корабль теперь только через неделю. И платить за проезд нечем».
«Прекрати! – разозлилась я. – Какие макароны? Мне в столицу надо быстрее».
Чтобы не так хотелось есть, я напилась из фонтанчика. Терпение потихоньку начало иссякать, когда Маллен вернулся с двумя оседланными лошадьми и краюшкой черного хлеба, которую я честно разделила пополам.
– Кони не самые лучшие, – сказал он с сожалением, помогая мне забраться в седло, – но выбирать было особо не из чего.
Серый зимний день больше напоминал ранний вечер, а нам предстояло несколько часов пути по заснеженным дорогам. И если у города все было еще более-менее сносно, дальше пошли такие заносы, что бедные лошади вязли в сугробах по колено, а то и выше. Гнедой жеребец Маллена оказался покрепче, а вот моя рыжая кобылка скоро выбилась из сил.
– Ну же, девочка, давай! – подбадривала я ее, наклонившись и поглаживая по шее.
И что-то вдруг произошло. Как будто моя рука налилась теплом и заискрилась мягким неярким светом. Рыжая встрепенулась, коротко заржала, вскинув голову, и прибавила шагу.
«Ого! – немедленно отозвался Кай. – Круто, эйя ведьма! Так ты, возможно, и Тэрвина на ноги поставишь. Только надо как-то поосторожнее, не так резво. А то ведь заподозрят неладное».
«Добраться бы еще вовремя!» – проворчала я и пришпорила лошадь.
34.
Вскоре помощь понадобилась и коню Маллена. Гнедой остановился, опустив голову, и не реагировал ни на что. «Отстаньте, а то вообще лягу», – вопил весь его вид. Пришлось спешиться и поговорить с ним, поглаживая по шее. И снова моя рука стала теплой, ее покалывало изнутри тонкими иголочками, и казалось, что она светится. Хотя Кай это и отрицал.
Конь ткнулся мне в щеку мягкими губами – как будто поцеловал. И легко пошел дальше, словно не по сугробам, а по ровной укатанной дороге. Так мы останавливались еще дважды, и каждый раз после этого лошади с новыми силами бросались вперед. А вот я чувствовала себя совершенно измочаленной. Уставшей, замерзшей, голодной. Подстегнуть себя так же, как их, не удавалось.
К столице мы подъехали уже поздним вечером, в полной темноте. Луна пряталась за тучами, но вдалеке тускло мерцали огоньки предместья. Да и лошади приободрились, выбравшись на утоптанную дорогу и почуяв жилье. Городские ворота были открыты, но стража внимательно присматривалась к въезжающим и выезжающим. Нас пропустили без вопросов. А вот во дворец попасть удалось далеко не сразу.
– Эй, караульные! – крикнул Маллен, когда мы подъехали к краю мостового пролета. Его поднятая часть сейчас служила вторыми воротами.
– Кто такие? – рявкнул из-за решетки башенного окна невидимый страж.
– Нисса Дженна Саанти, невеста наследника Тэрвина, – ответил за меня Маллен. – С провожатым.
Воцарилась тишина: похоже, нас внимательно разглядывали.
– Подождите там, – спустя какое-то время донеслось из башни. – Я отправлю за кем-нибудь во дворец.
Ждать пришлось долго. Узкий мост с низким ограждением продувался всеми ветрами. Я подумала, не здесь ли конь скинул в воду Тэрвина. Очень даже вероятно.
Наконец с той стороны началось какое-то движение, раздались громкие голоса. Мост со скрежетом опустился, ворота открылись, и мы въехали в первый двор.
– Дженна! – в человеке, бросившемся навстречу, я узнала Медора. – Как ты очутилась здесь?
– Простите, отец, – соскочив с седла и едва не запутавшись в длинной юбке, я бросила поводья конюшему. – После вашего письма я не могла оставаться в замке. Маллен помог мне добраться сюда. Как Тэрвин?
– Плохо, – после долгой паузы ответил Медор. – Лекари говорят, вряд ли доживет до утра. Ты успела вовремя. Чтобы попрощаться. Но он без сознания.
– Пойдемте быстрее! К нему!
Мы шли дворцовыми коридорами, и я проклинала эту дурацкую средневековую моду. Сейчас бы джинсы и кроссы – понеслась бы так, словно сдавала норму на значок ГТО.
В ярко освещенной спальне Тэрвина, как мне показалось, толпилось множество народу. Герцог сидел у постели, держа сына за руку, рядом стояли двое лекарей в обычной черной одежде, слуга Тэрвина Кэррис замачивал в тазу какие-то тряпки. И кто-то там топтался еще, но мне не было до них дела.
– Дженна? – повернувшись, удивленно воскликнул Хеллай. – Но ведь ты же…
– Я приехала, как только узнала, аарцох. Можно?..
Посторонившись, он позволил мне подойти к кровати.
Тэрвин лежал, разметавшись, в тонкой белой рубашке, укрытый легкой простыней. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько все плохо.
Он дышал хрипло и часто, и от него буквально веяло жаром. Лицо пылало, спутанные волосы прилипли к влажному от испарины лбу. Под закрытыми глазами залегли тени, подчеркивая резко проступившие скулы. А еще… я не смогла бы это объяснить, но какое-то мое новое чутье уловило в нем холод подступающей смерти. Словно острые иглы ледяных кристаллов, растущих изнутри, пронзающих тело насквозь.
Я наклонилась к нему, коснулась губами горящего лба. И вдруг… превратилась в свет и огонь. В жидкое сияющее пламя, которое потоками стекало на Тэрвина, и иглы смертельного льда таяли, таяли… Да, гибельный холод все еще оставался в его теле, но он словно потерял свои жала, съежился, уполз в нору, лишенный большей части силы.
Распрямившись, я украдкой посмотрела по сторонам. Кажется, никто ничего не заметил, не понял. Значит, этот свет могла видеть лишь я одна. Или другие ведьмы тоже?
«Это было сильно, Дженна, – не удержался от реплики Кай. – Но знаешь, это какая-то совсем иная энергия. Не та, которую я от тебя всегда подбираю. И она мне не годится».
Ресницы Тэрвина дрогнули, веки чуть приподнялись.
– Джен, – прошептал он, едва шевельнув губами, и снова закрыл глаза.
– Вы слышали? Мне не показалось? – герцог обвел взглядом собравшихся.
– Кажется, он что-то сказал, – подтвердил один из лекарей и наклонился к Тэрвину. – И дышит не так тяжело. Похоже, ему лучше.
Я вдруг почувствовала такую слабость, что упала бы, если б герцог не подхватил меня.
– Тебе надо поесть и отдохнуть, Дженна. Ты переволновалась и устала. Проделать такой путь! С кем ты приехала?
– С учителем Малленом.
– Вдвоем? – Хеллай изумленно вскинул брови.
– Простите, аарцох. Мы уплыли с острова на корабле в Ниат, а оттуда верхом. Никого не предупредив. В замке наверняка страшный переполох. Но если б я кому-то сказала, меня не выпустили бы без распоряжения отца, ведь правда?
Медор только головой покачал со вздохом.
– Ты храбрая девочка, Дженна, – герцог погладил меня по плечу. – Иди к себе в комнату. Кэррис! – Слуга встрепенулся и, без слов сообразив, что от него требуется, выскочил в коридор. – Сейчас тебе принесут ужин и пришлют девушку вместо твоих служанок.
– Пожалуйста, аарцох Хеллай, если вдруг Тэрвину станет хуже…
– За тобой пошлют. Иди, Дженна, отдыхай.
Я повернулась к двери и вздрогнула.
На пороге, глядя на меня в упор, стоял Гирмас.
35.
– Что вам понадобилось, дознаватель Эрбет? – сухо поинтересовался герцог.
– Великий дознаватель, – поправил Гирмас.
Их взгляды скрестились, как шпаги. Я, разумеется, болела за Хеллая. По правде, будущий свекор нравился мне все больше, хотя первое впечатление оказалось не самым приятным. И Тэрвин говорил, что он человек суровый и холодный. Но было в нем нечто такое… вызывающее невольное уважение. Вот если б он еще решился на открытое противостояние Гирмасу… Но тут уж я хотела слишком многого. В нашей истории один английский король тоже пошел против церкви, так потом сам был не рад. Хотя и стал в итоге ее главой. А тут не обратный ли процесс? Может, наоборот церковь хочет захватить власть в стране? Этот вариант стоило обдумать. Уж больно открыто дознаватель лез на рожон.
Герцог выиграл – Гирмас отвел глаза.
– Я хотел узнать, как здоровье наследника Тэрвина.
– Вы поторопились. Он жив, и ему лучше. И разве это дело дознавателей – напутствовать умирающих?
«Ого! – заметил Кай. – Чувак показал зубки».
«Слушай, Кай, раньше ты говорил вполне литературно, а сейчас – как гопник из подворотни».
«Гоп-стоп, мы подошли из-за угла, – слова песни, произнесенные с безжизненной интонацией телефонного робота, звучали как минимум странно. – Дженна, я использую весь твой богатый лексикон. Думаешь-то ты все-таки по-русски. Далеко не всегда литературно. И даже не всегда цензурно. Какие претензии?»
Я не совсем поняла, почему он не использовал весь мой богатый лексикон в начале нашего общения. Стеснялся, что ли? Но уточнять не стала, поскольку происходящее за периметром моей черепной коробке было интереснее.
– Это дело служителей церкви, без различия по рангам, – отрезал Гирмас, пристально глядя мимо герцога. Так пристально, что мне захотелось заслонить Тэрвина собой от этого ледяного взгляда.
– Если понадобится, мы позовем священника, – повысил голос герцог. – И это точно будете не вы. А еще, насколько я помню, обитель дознавателей находится за пределами дворца. Что вы делаете здесь, к тому же по ночному времени? Вынюхиваете очередную ведьму?
«Мне кажется, Хеллай его провоцирует. Ты хотела открытого противостояния? Думаешь, стоит?»
Я не знала, какой эмоцией подсветить слова Кая. Скептическая усмешка? Беспокойство? Сомнение? Но мне точно стало не по себе.
Гирмас резко повернулся и вышел. Хеллай и Медор обменялись долгими взглядами. Они явно поняли друг друга.
– Пойдем, Дженна, – Медор подтолкнул меня к двери. – Я провожу тебя.
– Что происходит, отец? – тихо спросила я, когда мы оказались в коридоре и отошли от спальни Тэрвина.
Медор остановился, оглянулся по сторонам и ответил, наклонившись к моему уху:
– Гирмас по-прежнему настаивает на изменении закона о ведьмах. Кажется, аарцоха это начало сильно раздражать. Он уже не первый раз говорит с ним так резко. Боюсь, как бы не дошло до открытого столкновения. Люди поддерживают церковь, которая якобы защищает их от злых сил. А власть никогда не пользуется любовью. Какой бы она ни была. Страшно подумать, чем все это может обернуться для страны.
– Церковь захватит власть?
– Не хотелось бы… – Медор дипломатично ушел от ответа. – Надо завтра же утром отправить вестового в замок. Сообщить, что ты здесь. Как ты только решилась, Дженна?
– Вы сердитесь, отец?
– Нет, но… Осенью тебя сильно огорчило известие о помолвке. Я надеялся, что со временем ты смиришься, а выглядит все так, будто…
– Будто я его люблю?
– Иначе ты не примчалась бы через полстраны по бездорожью, чтобы увидеть. Возможно, в последний раз.
– Тэрвин не умрет! – возразила я.
– Тебе нужно отдохнуть, Дженна, – Медор взял меня за руку, как маленькую девочку, и повел по коридору к лестнице. – Возможно, завтра понадобится много сил.
– Я понимаю, на что вы намекаете, отец. Но он не умрет.
Ответом был лишь тяжелый вздох.
Конечно, я могла бы рассказать ему все. И о том, что дар свой получила не от матери, а с молоком кормилицы. Но тогда пришлось бы объяснить, откуда мне стало об этом известно. Выдавать Маллена не хотелось.
В комнате двое луверов накрывали на стол, а рыжая девушка лет двадцати стелила постель.
– Добрый вечер, нисса Дженна, – она наклонила голову. – Меня зовут Арика. Я побуду с вами, пока… – тут девушка запнулась, и ее щеки порозовели. – Пока вам нужна будет помощь.
Я втиснула ногти в ладони и постаралась улыбнуться.
– Здравствуй, Арика. Я сейчас поем, а ты пока приготовь мне ванну. И найди чистое белье.
Черт, мои замечательные самопальные трусы остались в замке. Ладно, как-нибудь переживу. Не до этого сейчас.
Есть хотелось страшно, но от всех волнений я даже не замечала вкуса того, что отправляла в рот. Машинально жевала, думая о том, действительно ли удалось отогнать смерть от Тэрвина, не станет ли ему снова хуже. И позовут ли меня, если это случится. Наверно, все же надо было остаться с ним. Но разобранная постель тянула, как магнит.
Я только прилягу… на минутку. Быстро помоюсь, переоденусь и прилягу. Отдохну немного и вернусь к нему.
Арика помогла мне раздеться и принять ванну, потом вытерла насухо простыней и принесла белье.
– Помоги надеть платье! – приказала я.
– Но, нисса Дженна…
– Ты слышала, что я сказала? Не хочу терять время, если наследнику Тэрвину станет хуже и за мной пришлют.
Одевшись, я прилегла на кровать, и тут же затянуло куда-то в темноту без сновидений. Но не прошло и минуты, как в дверь забарабанили с криками:
– Нисса Дженна, вас зовут к наследнику Тэрвину.
Разлепить глаза удалось с большим трудом. Судя по чадящему светильнику, прошла все-таки не минута, а не меньше трех часов. На ватно подрагивающих ногах я выбралась в коридор.
Быстрее, ты, овца! Шевели булками!
Зайдя в комнату, я сразу поняла, что все еще хуже, чем было раньше. Даже смотреть на Тэрвина не понадобилось. Черные иглы мертвенного льда дыбились со всех сторон. Я не видела их – чувствовала. Его дыхание стало редким и прерывистым, едва слышным.
– Он умирает, Дженна, – обреченно опустил голову герцог.
«Джен! – встрепенулся Кай. – Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать?»
Разумеется, я понимала. У меня был выбор: позволить Тэрвину умереть или выдать себя.
У меня не было выбора!
36.
– Мы послали за священником, Дженна, – тихо сказал герцог. Сейчас в комнате, кроме него, были только двое лекарей и забившийся в угол Кэррис. – Наверно, не нужно тебе этого видеть, ты еще ребенок. Но ты просила…
– Я останусь здесь! – перебила я и обратилась к Каю:
«Не стоило уходить. А теперь уже поздно. Узнают… значит, узнают. Надеюсь, ты предупредишь, когда меня снова соберутся утопить, и мы успеем сбежать. Куда-нибудь в лес. Маллен обещал помогать, даже ценой жизни. Вот пусть и помогает».
Присев на край постели, я взяла Тэрвина за руку. Жар спал – охлажденный льдом смерти. Пульс на запястье почти не прощупывался.
И снова я превратилась в поток сияющего пламени, и снова черные иглы льда начали таять. Но теперь я знала, что не должна останавливаться, пока не останется ни одной, даже самой крошечной.
Маллен сказал, что дознавателей оберегает темная сила. Возможно, Гирмас, пришедший якобы справиться о самочувствии Тэрвина, стал ее проводником, и поэтому мои усилия сошли на нет. А может, сама по себе болезнь, которую я видела тайным внутренним взором как колючую ледяную глыбу, была чем-то вроде мифической лернейской гидры. Отрубишь одну голову – вырастет сразу несколько. Я все равно не знала точно, так что думать об этом сейчас не имело смысла. Надо было действовать. Немедленно и решительно.
«Дженна, я, пожалуй, отойду на время, – Кай влез в мои мысли диссонирующей нотой. – Знаешь, эта твоя энергия действует на меня как-то не лучшим образом».
Я не ответила – было не до него. Как будто вся сейчас перетекала в тело Тэрвина – через кожу, по венам – к сердцу. Как будто стала его кровью. Стала частью его самого. Согревала, прогоняла смерть и давала новую жизнь.
Не сразу, далеко не сразу, лицо Тэрвина, мертвенно бледное, начало розоветь, дыхание стало более глубоким.
– Дженна, – Хеллай тронул меня за плечо. – Пришел священник. Нам нужно выйти.
– Нет! – не оборачиваясь, не отпуская руку Тэрвина, отрезала я. – Мне надо быть с ним.
– Дженна, священник должен напутствовать его. При этом не разрешается присутствовать никому.
– Я сказала, нет! – еще крепче стиснув чуть потеплевшие пальцы, я повернулась и встретилась взглядом с герцогом. – Пусть уйдет. Пусть все уйдут!
Его глаза расширились, рот приоткрылся.
Он понял! Все понял!
– Выйдите все! – это прозвучало так властно, что никто не посмел противиться. Священник в белом подпоясанном балахоне, лекари, слуга – все потянулись к двери, один за другим. Последним вышел Хеллай, сказав тихо:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Дженна.
Теперь мне больше ничто не мешало. И никто. Я наклонилась, прижалась губами к губам Тэрвина, холодным, неподвижным, и почувствовала, как они дрогнули. И снова погрузилась в это ощущение полного единства, растворения в нем. То любовное слияние с мужчиной, так хорошо знакомое мне в прежней жизни, было совсем другим, ничем не похожим.
Сколько прошло времени? Я не представляла. Черный лед растаял полностью. Смерть ушла. Тэрвин спал, дыша спокойно и ровно. Последний раз коснувшись губами лба, я отпустила его руку и сползла с края кровати на пол. Меня словно вывернули наизнанку и выпотрошили.
«Я тобой горжусь, Джен!»
«Нагулялся?» – устало поинтересовалась я.
«Не обижайся. Но это правда – выхлоп твоей ведьминской силы мне не на пользу. Я не только не могу собрать энергию твоих эмоций в этот момент, но она еще и пробивает мою защиту. Накопленное начинает уходить в пространство. Ну как? С ним все в порядке?»
«Теперь да. А вот что будет со мной – понятия не имею».
С трудом поднявшись, я еще раз взглянула на Тэрвина, убрала прядь волос с его лба и пошла к двери. Колени противно дрожали, от слабости начало мутить. Но все это было неважно. Главное – он не умрет.
Герцог стоял, прислонившись к стене и закрыв глаза. Его губы шевелились – видимо, он молился светлым силам. Услышав звук открывающейся двери, он вздрогнул и сделал шаг навстречу. Лекари, священник с белой свечой в руке, Кэррис – все повернулись ко мне.
– Он спит, – ответила я на этот общий немой вопрос. – С ним все будет хорошо. Он поправится.
Наверняка со стороны это выглядело более чем странно. Такие слова мог сказать лекарь. На худой конец священник. Но тринадцатилетняя девчонка?
«Штирлица снова выдал парашют, – съязвил Кай. – Видимо, для того я вытащил твою душу из умирающего тела в другой мир, чтобы через несколько месяцев тебя утопили снова».
«Уймись, – попросила я. – И так тошно».
– Подожди здесь, Дженна, – приказал герцог и вошел в комнату. Через минуту вернулся, одним коротким кивком отправил Кэрриса и лекарей к Тэрвину, а другим – священника восвояси. И снова обратился ко мне: – Пойдем со мной!
Схватив за руку, крепко, словно клещами, он едва ли не волоком тащил меня по коридору, пока мы не оказались в открытой галерее. Ее освещал один тусклый светильник-жаровня, и, отпустив мою руку, Хеллай прошелся взад-вперед, чтобы убедиться, не прячется ли кто-то в полумраке.
– Значит, вот как? – он то ли спросил, то ли сделал вывод. – Ты ведьма, Дженна?
– Да, – я выдержала его тяжелый взгляд. – Глупо было бы отрицать… теперь.
– Настолько сильная ведьма, что с тобой не справилась вода?
– Да, аарцох. Вы отдадите меня Верховному дознавателю?
– Не говори глупостей! – рассердился герцог. – Мне все равно, кто ты, если мой сын будет жить. Хоть сама темная сила. Аарцох Хеллай умеет быть благодарным.
Он снова взял мою руку и поцеловал кончики пальцев. Помолчал немного и спросил:
– Твой отец знает?
– Думаю, догадывается.
– За Кэрриса и лекаря Двиана я могу ручаться. Они будут молчать. Насчет второго не уверен. А вот священник Таллес все расскажет Гирмасу. Тут нет никаких сомнений. Я на твоей стороне, Дженна. И сделаю все, чтобы тебя защитить. Но… к сожалению, я не всесилен. Особенно там, где дело касается церкви.
37.
Я проспала сутки, даже больше. До следующего утра. А когда наконец продрала глаза, едва смогла вспомнить, что произошло. Разговор с герцогом на галерее – это было последнее оставшееся в памяти более или менее отчетливо. Кажется, потом он привел меня в комнату и сдал Арике, но все это пряталось в густом тумане. В частности, то, как она помогла мне раздеться, потому что под одеялом я оказалась в рубашке.
Арика сидела у окна и что-то шила, солнце играло в ее огненных волосах.
– Доброе утро, нисса Дженна, – заметив, что я проснулась, она отложила рукоделие и встала. – Как вы себя чувствуете?
– Кажется, все в порядке, – не слишком уверенно ответила я, прислушавшись к себе. – А как наследник Тэрвин?
– Очнулся. Лекарь Двиан сказал, ему лучше.
Двиан – это тот, на которого можно положиться, припомнила я слова герцога. Интересно, а что второй? И священник? Успели донести Гирмасу? Может, меня уже ждут – чтобы снова утопить? Хотя нет, герцог отказался менять закон, значит, второй раз испытывать не могут. Но наверняка этот стервятник придумает что-нибудь еще.
«Кай!» – позвала я.
«Доброго утречка, – откликнулся он. – Я уже хотел тебя будить. Держишь меня на голодном пайке. Пока все тихо. Тэрвину действительно лучше. И, похоже, никто ни о чем не догадывается».
В дверь постучали, и Арика поспешила открыть. Вошел Медор, следом за ним лувер с подносом.
– Утро доброе, Дженна, – Медор подошел к кровати и поцеловал меня. – Я подумал, что тебе не помешает хороший завтрак. Оставьте нас, – повернулся он к слугам, и те направились к выходу.
Я села повыше, устроила поднос поверх одеяла и принялась за еду, ожидая, что последует далее. Не зря же Медор выставил слуг. Он походил по комнате, постоял у окна, глядя в сад.
– Аарцох рассказал мне, Дженна. Было досадно узнать такие вещи от него, а не от тебя.
– Я пыталась, отец! – от возмущения крошка попала в дыхательное горло, и я надсадно закашлялась. – Помните, я спросила, что было бы, если б я сказала: Гирмас прав, я на самом деле ведьма? И вы ответили, что сделали бы вид, будто ничего не слышали. Но тогда я еще не была уверена точно. Только догадывалась. Все проявилось, когда я узнала о болезни Тэрвина. И вы можете быть спокойны, отец. Моя сила не от матери и не от вас. Я получила ее с молоком кормилицы.
– Эфра – ведьма?! – брови Медора взлетели к границе волос, и голос тоже взвился. – Если б я знал…
– Что бы вы сделали? Нашли бы другую кормилицу и отдали Эфру дознавателям?
Он не ответил, только остановил на мне взгляд – долгий, осязаемо тяжелый.
«Он ведет себя так, как будто узнал, что ты лесбиянка и собираешься жить с женщиной, – заметил Кай. – Жизненные устои рухнули, но что делать. Дочь есть дочь, не на помойку же выбрасывать».
«Некоторые именно так и поступают. «Ты мне не дочь» и все дела. Он все же молодцом, признай».
– Кто-то еще знает, Дженна? Маллен? Твои служанки?
– Маллен – да. Он… приставлен ко мне. Чтобы помогать. Служанки нет. Больше никто. Разумеется, кроме тех, кто был в комнате Тэрвина, когда я…
– Маллен – подручный ведьм! – Медор закрыл лицо классическим фейспалмом. – Хорошо. Он останется при тебе. Но ни Эфры, ни Нелиды сегодня же не будет во дворце. И скажи спасибо, что я остановлюсь на этом.
– Эфру мне жаль, – вздохнула я. – А вот что здесь не будет Нелиды, нисколько не огорчит.
– Я разговаривал с аарцохом. Больше никто не должен знать. Я понимаю, у тебя не было выбора, без твоей магии Тэрвин умер бы. Но постарайся…
– Больше не применять ее? Не могу обещать, отец. Простите. Как же все это странно и нелепо. Ведьмы служат свету, но их объявили силами зла. А настоящих приспешников тьмы считают воинами высших сил, защитниками от черной магии. И даже умные люди, как вы и аарцох, ничего не могут с этим поделать. Для вас я словно заразилась постыдной болезнью. Вы готовы терпеть это, потому что я ваша дочь. Он – потому что я спасла Тэрвина. Но тайно. Лишь бы никто не узнал. Хотя… лекарь и священник наверняка проболтаются. Трудно не догадаться. Тэрвин умирал, а я заставила всех уйти, побыла с ним – и он поправился.
– Ты неправа, Дженна, – покачал головой Медор. – Тайно – это ради тебя. Разумеется, Хеллай не согласится изменить закон, и тебя не смогут снова испытать водой. Но все может сильно осложниться, если у Гирмаса будут доказательства. Чудесное исцеление Тэрвина после того, как ты побыла с ним наедине… Да, это вполне может быть таким доказательством. Если лекари и священник подтвердят, что он действительно умирал и надежды не было.
– По крайней мере, один из лекарей и священник вполне могут, – я отодвинула поднос и откинулась на подушку, натянув одеяло до подбородка. – Так сказал аарцох, он их знает.
– Они ничего никому не скажут, – медленно, едва ли не по слогам возразил Медор. Таким тоном, что я поняла: вопросов задавать не следует. Может, их до конца дней посадили за решетку. Или на корабль, отплывающий на материк, с запретом возвращаться. Или… они вообще никогда никому больше ничего не скажут. Уточнять не стоит.
Повисла гнетущая пауза. Я не знала, что сказать, но Медор продолжил сам:
– Дело не только в тебе и во мне, Дженна. Помнишь, я сказал, что у Гирмаса наверняка не одна причина избавиться от тебя? Но есть кое-что еще. Он не только мой и твой враг. Их противостояние с Хеллаем намного серьезнее. Аарцох не желает больше идти на уступки, однако народ поддерживает церковь, поскольку верит ей. Гирмас может объявить, что правитель на стороне зла, поскольку укрывает ведьму. И обратиться к суду высших сил. Считается, что на таких судах боги выражают свою волю через глас народа. Раньше у дознавателей не было веских доказательств. А теперь есть, Дженна. То есть будут – если Гирмас узнает, что ты исцелила Тэрвина.38.
Я хорошо запомнила с детства это тягостное ощущение медленно подползающей грозы. В деревне у бабушки оно было намного острее, чем в городе. Все замирает в томительной духоте. Воздух становится таким густым и плотным, что, кажется, можно резать ножом. Повисает напряженная тишина, и с ней не могут справиться даже истошно орущие кузнечики. И запах – дурманящий запах травы и цветов, от которого кружится голова.
Какая гроза в конце зимы, когда только-только начинает таять снег? Но я никак не могла избавиться от липкой тревоги, щедро приправленной страхом и неизвестностью. И с каждым днем это чувство становилось только сильнее. Что-то, определенно, должно было случиться.
Тэрвин поправлялся, хоть и медленно, но верно. Я проводила с ним большую часть дня. Сидела на стуле рядом с кроватью и уходила, только когда он засыпал. О том, что произошло, рассказывать ему не стала. Пока не стала.
В то утро, после разговора с Медором, я встала с постели, с помощью Арики привела себя в порядок и спустилась этажом ниже. Герцог стоял у двери в спальню, о чем-то глубоко задумавшись. Услышав мои шаги, поднял голову и жестом остановил меня.
