
Текст книги "Любимая ведьма герцога (СИ)"
Автор книги: Татьяна Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Мы по-прежнему переходили на русский язык, когда чопорному наречию Марны не хватало экспрессии. Правда, в голове я слышала голос Олега и привыкла к этому, а вот разговорная русская речь в устах Рэйона Чарвена, типичного уроженца Тагры, звучала сюрреалистично.
Сев рядом со мной, он спросил:
– Что случилось, Джен?
Я добросовестно пересказала. Дословно. И в процессе окончательно убедилась, что другом Кай быть мне не может. Все-таки дружба подразумевает как раз то, чего он лишен. Симпатию, сочувствие, сопереживание и прочие эмоции. Он просто слушал. Принимал информацию. Точно так же я могла разговаривать сама с собой. Да нет, от себя я получила бы больше отклика. Впрочем, определенный плюс все же был. Рассказывая, я словно видела ситуацию со стороны. Оценивала холодно и беспристрастно. Как это делал Кай.
– Я понимаю тебя, Джен, – кивнул он, когда я закончила. – То есть понимаю, почему тебя так расквасило. Всплеск эмоций, логика и критическое мышление притухли. Когда успокоишься, увидишь, что рыдать не из-за чего.
– Черт бы тебя побрал, Кай, – процедила я сквозь зубы. – И так все ясно. Да, ты прав, выбух эмоций. Ты понимаешь это, но не понимаешь, как это происходит. Да ни одна женщина не останется в такой ситуации равнодушной. Подумаешь, какая фигня, мой жених в минуту… как там он сказал? А, в минуту слабости, кажется, трахнул прилипчивую сучку. Но любит он только меня. Убиться веником!
– Но ведь это правда. Любит он только тебя, Нелиду послал в пеший эротур, так с чего огород городить? Я бы на твоем месте беспокоился о том, какую гадость может сделать отвергнутая женщина, а не о том, что твой парень переспал с какой-то шлюшкой. И, кстати, с чего ты вообще взяла, что он с ней переспал? В твоем пересказе очевидно одно: в саду случилось нечто такое, что Тэрвин назвал минутой слабости. Тут, знаешь ли, Джен, возможны варианты. Ну а даже если и не устоял? Что за горе? Он же не променял тебя на нее.
В таком раскладе все мои переживания и правда выглядели глупостью. Чистое рацио. Одна моя половина соглашалась, другая по-прежнему бурлила.
– Давай посмотрим на это дело спокойно, – продолжал Кай. – Молодой мужчина, да что там, юноша еще. Гуляй, гормон. Любимая девушка далеко, когда ее увидит – неизвестно. Да и увидит ли вообще. А на шею виснет симпатичная давалка. Он же не Железный Феликс. Что именно тебя смущает? Что повторит это с ней или с другой? Или что подцепил какую-нибудь заразу?
Нет, он не издевался, ни капли. Но как я могла объяснить, что именно меня смущает, тому, кто все знает об эмоциях, но не может их испытывать? Если девушке изменил жених, примирит ли ее с этим фактом то, что он живой человек со своими слабостями, к тому же трахался с презервативом? Тут я, конечно, не Тэрвина имела в виду, но это дела не меняло.
– Джен, ты совсем недавно рассказывала, как представляла меня мужчиной. По-твоему, это намного лучше? Или в мыслях – не измена?
– Ну ты сравнил! – возмутилась я. – Не знаю, чем ты слушал, но я представляла тебя только для того, чтобы не думать о нем. Тем более зная, что это все равно невозможно. Будь ты настоящим живым мужиком, я бы точно с тобой спать не стала.
– Ну это ты сейчас так говоришь, – невозмутимо возразил Кай. – Хорошо, если ты никак не можешь смириться с тем, что Тэрвин переспал с твоей молочной сестричкой, давай зайдем с другого конца. Еще раз, с чего ты вообще взяла, что это было? Только потому, что она обращалась к нему на ты?
– По-твоему, этого мало?
– Мало. Ты интерпретируешь отдельно взятый факт, подгоняя его под теорию. Это не научный метод. По сути, неоднозначных фактов, которые можно трактовать по-разному, всего два. Обращение на ты и по имени – раз. И некая минута слабости – два.
– Подожди, – не согласилась я, – если она так настырно и откровенно предлагает себя ему в постель, значит, он дал ей какой-то повод думать, что это возможно. Не просто так ведь. Кто он, а кто она!
– Опять же это спорно, Джен. Точно так же может иметь место неверная трактовка. Он мог ее обнять, ущипнуть за зад, поцеловать, в конце концов. Вполне так проявление слабости. А она решила, что это означает путь в его постель. Послушай, у меня такое чувство, что ты выводы уже сделала и теперь пытаешься убедить себя, что они верны.
– Да что ты несешь-то? – вспыхнула я. Потому что Кай был прав. И одновременно неправ.
– Успокойся! – он положил руку мне на плечо, не позволяя вскочить и уйти. – И не дергайся. Почему бы тебе не поступить проще? Иди сейчас к себе, выпей водички и ложись спать. А завтра утром подойди к Тэрвину: так и так, слышала твой разговор с Нелидой. Скажи, что ты имел в виду?
– С ума сошел? – опешила я.
– Джен, в отличие от тебя, я не могу сойти с ума. Если подумаешь, то поймешь, что это самый прямой и короткий путь узнать правду и перестать изводить себя. Независимо от того, что он скажет. Если уж тебе так хочется переживать из-за его измены, переживай из-за реальной, а не выдуманной.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но услышала голос, от которого бросило в дрожь:
– Теперь ты убедился, что я тебя не обманывала? Или у нее тоже… минута слабости?
Из-за кустов выскочила Нелида, за ней вышел Тэрвин. Кай убрал руку с моего плеча и сказал тихо:
– Ну как тебе смена ролей, Джен? Тебя, между прочим, на месте преступления застукали.
Сдвинув брови, Тэрвин смотрел на нас в упор. Потом слегка повернул голову в сторону Нелиды и сказал, не глядя на нее, всего одно слово:
– Убирайся!
Причем сказал тихо и спокойно, но так, что ее словно ветром сдуло.
– Мне кажется, у тебя только один выход, Джен, – Кай поднялся со скамьи. – Хотя не уверен, что это поможет.
74.
Тэрвин проводил его тяжелым взглядом и снова повернулся ко мне. Глаза в глаза – но не так, когда говорят без слов. Похоже, каждый из нас упирался в глухую стену. Я могла распахнуть в своей ворота. Он – не знаю.
А ведь я думала об этом, и не раз. И останавливало даже не то, что невозможно поверить в переселение души из другого мира. Нет, там, где ведьмы и магия обычное дело, поверить в это было намного легче, чем в моем. Но как бы Тэрвин принял то, что я не Дженна? Не та девочка, которую он полюбил. Не та девушка, которую продолжал любить, несмотря ни на что.
– Я все слышала, Тэрвин, – это было как прыжок в ледяную воду. – Ваш разговор с ней. Спускалась по лестнице, ты был там с ней, внизу…
– Вот как… – его лицо напоминало снежное изваяние. Бледное до белизны, жесткое, холодное. Неподвижное. – Ты стояла и слушала. Вместо того чтобы спуститься и спросить меня, в чем дело. Я бы ответил. Хотя это было бы очень неприятно. Хочешь знать? Хорошо.
Я стиснула кулаки, ногти впились в ладони, но боли не почувствовала. Куда уж больнее-то?
– Несса Эриза сказала, что есть девушка, которая может создавать завесу. Это очень редкий дар. Нелида единственная владеющая им сейчас. Когда узнал, кто эта девушка, не сразу согласился. Потому что помнил, как ты рассталась с ней. Ну и о ее чувствах ко мне догадывался, конечно. Но понадеялся, что спустя столько лет наверняка все это уже в прошлом. Да и завеса нам была необходима.
Тэрвин подошел и сел на скамью, но не рядом со мной – на край. Как мы сидели с ним в дворцовом саду во время самого первого разговора. Помолчав немного, он продолжил.
– Они с матерью приехали сюда, и я ее не узнал, так она изменилась. Она сама – да. Но не ее отношение ко мне. Это я сразу понял. И пожалел, что позволил Эризе пригласить их. Но деваться было некуда. Без завесы нас окружили бы здесь и перебили, едва узнав об этом убежище. Так вот, когда я ее увидел… Хочешь верь, Джен, хочешь нет, но я смотрел на нее и видел тебя. Как мы детьми играли втроем: ты, я и Рен. Нелида вечно крутилась где-то рядом, но мы не принимали ее в игру. А еще вспомнил, какой ты была в день нашей помолвки. Тогда я знал, что ты ничего не помнишь, и готов был перегрызть Гирмасу глотку за это. И тот день, когда мы прощались с тобой, надолго, – его тоже вспомнил. Но Нелида восприняла тот мой взгляд как интерес к ней.
Тэрвин наклонился и спрятал лицо в ладонях. Я молча ждала и понимала: теперь уже неважно, что именно он скажет.
– Вечером я вышел в сад. Сидел на этой самой скамье и думал о тебе. И вдруг навалилось такое отчаяние. Показалось, что больше не увижу тебя никогда. И тут пришла она. Села рядом. Я хотел попросить ее уйти, но… она поцеловала меня. И я… ответил. Это было какое-то наваждение. Я не понимал, что делаю. Наверно, она рассчитывала на большее. Но я вовремя остановился. Сказал, что это ничего не значит. Что люблю тебя. Она ушла. Я был сам себе противен. Нелида… какое-то время держалась поодаль, но потом снова начала крутиться рядом. И однажды ночью, когда Эриза уже отправилась за тобой, пришла ко мне в комнату. Я ее выгнал. Вот и все, Джен. А сегодня… – его смех был больше похож на стон. – Сегодня я вышел из замка и увидел в саду тебя. И Чарвена. Все это время, с тех пор как ты приехала сюда, а следом и он, о чем я только не думал. Вспоминал нашу встречу – когда ты была похожа на кусок льда. Слушал сплетни, слухи, которые мне старательно передавали. Он уехал, и я наконец вздохнул спокойно. Сначала. А потом снова в голову лезло о том, что ты, наверно, думаешь о нем. Ждешь. И когда увидел сегодня вас вдвоем… Ушел. Ходил по замку – по коридорам. Потом решил пойти к тебе. Выяснить все. Нелида ждала у лестницы. Она тоже вас видела. Начала говорить. О тебе, о нем.
Господи, как глупо! Я ревновала его к Нелиде, а он меня к Каю. Как же это все глупо!
– Выходит, ты всего лишь поцеловал ее… – я говорила и ненавидела себя за эти слова. – Но она обращалась к тебе по имени, я слышала.
– Видимо, решила, что тот поцелуй дал ей на это право, – с горечью усмехнулся Тэрвин. – Или думала, что я на самом деле хочу ее, но не позволяю себе пойти дальше. Из чувства долга, к примеру. Ты все слышала, Джен, но пришла не ко мне. А к своему… любовнику.
Как пощечина. И даже рука дрогнула – схватиться за щеку.
– Это неправда, – сказала я. Тихо и странно спокойно. В одну секунду приняв решение.
– Неправда? – он поднял голову. – Знаешь, я, наверно, был единственным, кто в это верил. Что это неправда. Ну, может, еще твой отец. Даже мой, хотя он тебе безмерно благодарен, осторожно намекал, что молодая девушка может увлечься, если столько времени живет в дикой глуши.
– Ты выслушаешь меня, не перебивая? А потом сам решишь. Верить или не верить. И что делать дальше.
И я рассказала все. Медленно, останавливаясь. Глядя себе под ноги. Что-то пропуская, что-то упрощая. Рассказала, что умерла в своем мире в то же мгновение, когда Дженна захлебнулась во время испытания. Как попала сюда и пыталась приспособиться к новой жизни. Разумеется, не упомянув, что в прежней у меня вполне мог быть внук его возраста. О Кае сказала лишь то, что он был неким невидимым существом, которое оберегало меня и при этом питалось моей силой. Пока ему не пришло время обрести тело. Что Кай не мужчина и вообще не человек, поэтому никаких человеческих отношений у нас нет и быть не может.
Молчали мы долго. За это время совсем стемнело, и только на западе небо заливал зловещий багрянец.
– Значит, ты не Дженна… – наконец прервал молчание Тэрвин.
– Мне пришлось стать ею, – встав, я сообразила, что до сих пор кутаюсь в плащ Кая. Сняла его, скомкала, бросила на скамью. – И… я люблю тебя.
Повернулась, не дожидаясь ответа, и пошла к замку. Поднялась в свою комнату и только там почувствовала, что меня колотит – от холода и переживаний. Не раздеваясь, бросилась на кровать, укрылась одеялом и провалилась в сон, больше похожий на забытье.
75.
Когда я проснулась, еще по-зимнему неяркое солнце скупо бросало лучи в окошко под потолком. Служанки у меня так и не было, одевалась сама. За завтраком и обедом ходила на кухню – только ужинали все оставшиеся в замке в общей трапезной. Никому и в голову не придет поинтересоваться, почему нисса Дженна не выходит из своей комнаты. Медор и Хеллай полностью ушли в заботы, Кай будет держаться от меня на максимальном расстоянии, если вообще не покинул замок. Тэрвин…
Я уткнулась лицом в подушку и заскулила, как побитый щенок. Почему и правда вчера не спустилась? Хуже все равно уже не было бы. Да нет, было бы лучше. Пусть неприятно, но уж точно не так. Он рассказал бы все, и я не понеслась бы, как настеганная, рыдать в сад. А теперь…
А что, если мою странную историю услышал кто-то еще?
От этой мысли, похожей на вспышку молнии, все внутри обмерло, но я тут же успокоила себя. Да, нас с Тэрвином могли увидеть, точно так же, как они с Нелидой видели нас с Каем. Но чтобы услышать разговор, надо было подобраться вплотную, а это смог бы сделать только невидимка. Скамья у самой стены, никаких кустов и деревьев рядом.
Впрочем, какая разница? Главное – я рассказала обо всем Тэрвину, и теперь все зависело от того, поверил ли он мне, а если поверил, сможет ли принять это.
Короткий стук в дверь заставил вздрогнуть. Я села, одернула платье, быстро пригладила волосы, крикнула – хрипло, как будто ворона каркнула:
– Войдите.
Тэрвин остановился на пороге. Выглядел он не лучше, чем должна была выглядеть я. Как будто не спал всю ночь – хотя вряд ли спал. Покрасневшие веки, темные круги под глазами, щетина на обычно гладко выбритом лице.
– Дженна… Ты дважды просила дать тебе время. Теперь это нужно мне.
Голос звучал глухо, словно из подвала.
– Ты… поверил мне?
– Как ни странно, да. Твой рассказ многое объяснил. И потом… такое вряд ли можно выдумать. Но… я не знаю, что мне делать, Джен. Как принять то, что женщина, которую я люблю, оказалась совершенно другим человеком. Мне нужно время – чтобы смириться с этим. Или чтобы понять, что не в состоянии этого сделать.
– Хорошо…
Что я еще могла сказать?
Он повернулся, собираясь уйти, но передумал.
– Скажи, а как тебя звали? В прежней жизни? В другом мире?
– Эльвира, – сказанное вслух, имя прозвучало чужим, незнакомым.
– Эльвира… – повторил Тэрвин. – Тебе совершенно не подходит. Как будто пожилая женщина. Для меня ты все равно Дженна.
– Я тоже привыкла думать о себе как о Дженне.
Помедлив немного, Тэрвин вышел.
Ох, если б ты знал, насколько прав! Эта пожилая женщина Эльвира никуда не делась. Сидит себе в темном уголочке и вылезает со своим житейским опытом в самый неподходящий момент. Зато когда действительно надо дать совет юной неопытной девчонке, крепко спит.
Как там Кай сказал о смене ролей? Вот теперь я поняла, что должен был чувствовать Тэрвин, когда я просила дать мне время. Ждать – невыносимо ждать. Час за часом, день за днем, месяц за месяцем. Нет, в эту нашу встречу все вернулось быстро. Но когда мы были подростками… ведь в том возрасте время еще не бежит, а ползет. А время ожидания – тем более.
Наверно, только слепой не заметил, что между нами разлад. Нас больше не видели вдвоем. За ужином мы хоть и сидели рядом, но разговаривали только по необходимости. И выглядели оба совершенно убитыми. Кай уехал на следующий день. После той сцены в саду я его больше не встречала. Нелида на глаза не показывалась, как и Эфра: по статусу они жили в той части замка, где были помещения для прислуги, и ели там же.
– Что происходит, Дженна? – на третий день Медор не выдержал и пришел ко мне с допросом. – У вас с Тэрвином? Это из-за Чарвена?
– Да, – легче было согласиться, тем более, изрядный кусок правды в этом имелся. – Мы разговаривали, Тэрвин увидел.
– Девочка моя, как неосторожно, – вздохнул он.
– Отец, между мной и Чарвеном ничего нет. И никогда не было. Он мне вообще не нравится.
– Но все уверены в обратном. Видимо, Тэрвин тоже. Это моя вина, не надо было принимать от него помощь. От Чарвена.
– Не вините себя. Иначе вы не смогли бы попасть в Марну. Либо Тэрвин поверит мне, либо… он в своем праве разорвать помолвку, когда захочет.
Не хотелось выставлять Тэрвина ревнивым дураком, но что я могла сделать? Рассказать правду еще и Медору? Это было бы уже слишком. Каково отцу узнать, что его дочь давно мертва, а ее место заняла какая-то самозванка из другого мира? Я не могла причинить ему такую боль.
Ожидание и неопределенность угнетали. Давили, не давали вдохнуть полной грудью. Словно ждала смертельного диагноза. Невольно вспомнилось, как ходила по врачам в прежней жизни, как отмахивалась от пугающих симптомов и убеждала себя, что это ерунда. Сейчас все было иначе. Уже не спрятать голову в песок. Если Тэрвин решит, что не может принять меня – другую, останется только покинуть замок. Возможно, вернуться с Медором обратно в Тагру и жить там до конца дней. Здесь справятся и без меня. Я уже сделала все, что могла: подсказала, как стронуть дело с мертвой точки. Тем более…
Я вынуждена была признать: в замке меня, мягко говоря, недолюбливают. Открыто не показывали, но я чувствовала. И трудно было кого-то в этом винить. Ведь именно смерть напавшего на меня дознавателя Сунгура дала церкви повод захватить власть в Марне. А потом моего возвращения ждали в надежде, что оно все изменит, как волшебству. Ведь об этом сказали высшие силы. А я всего-навсего дала совет, с чего начать борьбу. Разве это волшебство? Разбудила Хеллая? Хорошо, конечно, но как-то маловато. Ну а связь с Чарвеном, в которой меня заподозрили, стала последней каплей. Вишенкой на торте.
Так что… если я исчезну, никто не огорчится.
Прошла неделя. Иногда я ловила взгляды Тэрвина и искала в них хоть какой-то проблеск надежды для себя. Но он был закрыт. Непроницаем. Я знала, что он не мучает меня специально, что для него все так же тяжело. А еще – что не скажет ни слова, пока не примет решения.
Вечером я лежала на кровати и смотрела в потолок. И чувствовала себя приговоренной к пожизненному заключению. В чужом теле, которое уже давно привыкла считать своим. До того момента, пока не рассказала Тэрвину, как оно мне досталось.
В дверь постучали, в приоткрывшейся щели мелькнул белый отсвет лица, и мужской голос сказал:
– Нисса Дженна, аарцох Тэрвин ждет вас у аарцоха Хеллая.
76.
Почему-то первой мыслью было то, что Хеллаю снова стало плохо. Ну мало ли – колдовской сон вернулся. Но тогда слуга так и сказал бы. А не то, что Тэрвин ждет меня в башне.
Да нет, все просто. Он хочет разорвать помолвку. Пока этого не сделает, я буду считаться его невестой. Даже если уеду за море. Объявляют о расторжении, как и о заключении, всегда при свидетелях. Обычно это отцы, если их нет – другие родственники. Наверняка и Медор уже там. Все понятно. Если сначала я еще на что-то надеялась, то в последние дни только ждала, когда все закончится. Когда Тэрвин наберется решимости поставить точку.
Надо подумать о том, как покинуть Марну. Если меня Эриза может превратить в сову, то Медора нет. Разыскивать где-то Кая и просить, чтобы снова выдал того за слугу?
Нелида будет счастлива. Даже если Тэрвин ей никогда не достанется. Но ведь и мне тоже. Уже одного этого хватит, чтобы утешиться.
Я думала об этом, пока шла по коридору, спускалась по лестнице, снова поднималась – уже по другой, в башню. Думала – лишь бы не пускать в голову иные мысли. О том, что Тэрвин мог сначала поговорить со мной. Сказать, что не может принять Дженну-самозванку вместо той, которую любил с детства. Я бы поняла. Но вот так, сразу перед Хеллаем и Медором… Это было жестоко – и так на него не похоже!
Интересно, как он объяснил им свое решение? Моей мнимой связью с Чарвеном? А что он еще мог сказать? Не правду же. А придумывать что-то другое – кто поверит?
Впрочем, какая разница? Все равно придется покинуть замок, наверно, завтра же утром. Позор отвергнутой невесты, попавшейся на любовных отношениях с другими мужчиной, я как-нибудь переживу. Ведь сама-то знаю правду. Но как пережить разлуку с Тэрвином – на этот раз действительно навсегда?
Последний виток лестницы, последние ступеньки.
Они стояли у окна, все трое: Тэрвин, Хеллай и Медор. Стояли и смотрели на меня. Я замерла – на том самом месте, где несколько месяцев назад упала без чувств, отдав свои силы герцогу.
– Дженна, подойди сюда, – попросил Хеллай.
Его лицо было непроницаемо-торжественным. Медор как-то нервно улыбался. Тэрвин опустил голову – бледный, с выступившими на скулах красными пятнами. За их спинами я заметила еще одного человека в свободной темно-зеленой одежде.
Что?!
Священник?!
Дознаватели носили красные подпоясанные балахоны с капюшонами. Обычные священники, которые благословляли родившихся, умерших и вступающих в брак, – точно такие же, но зеленые. Откуда он появился?
– Нисса Дженна Саанти, – Хеллай взял меня за руку, – согласна ли ты вступить в законный брак с моим сыном аарцохом Тэрвином, здесь и сейчас?
Это была пустая формальность, но подобный вопрос отец или другой родственник жениха всегда задавал невесте перед тем, как священник благословлял их брак.
Мне хотелось завопить: «Да!!!», но язык прочно прилип к нёбу. Хеллай удивленно вскинул брови. Тэрвин опустил голову еще ниже и стиснул зубы: под красными пятнами проступили желваки.
Как я могла согласиться стать его женой, не услышав подобного вопроса от него самого? Не узнав, что он хочет этого, что любит именно меня. Ту, которая заняла место другой девушки.
Тэрвин поднял глаза на меня и… Он понял!
– Вы не оставите нас ненадолго?
Хеллай и Медор переглянулись и пошли к лестнице. За ними священник – худой, как жердь, с лаково поблескивающей лысиной.
– Мы будем внизу, – обернулся Хеллай, уже почти скрывшись из виду. – Позовешь.
Взгляд – темный, как омут. Бездонный. Я тонула в нем, захлебывалась. И ждала слов. Все и так было ясно, но они требовались мне, как воздух.
– Несс Грас вернулся. И с ним приехал священник. Он перешел на нашу сторону.
– Тэрвин!
Меня, конечно, интересовало, откуда взялся священник, но совсем не это было главным.
Он подошел ко мне, положил руки на плечи. Наклонился и поцеловал. Дрожа с ног до головы, я прильнула к нему так тесно, как только могла. Обвила шею руками. Казалось, поцелуй будет длиться вечно – такой сладкий и такой соленый от слез. Тэрвин сел на кровать, и я очутилась у него на коленях, по-прежнему крепко обнимая.
– Прости, что заставил ждать так долго, Джен, – сказал он, с трудом оторвавшись от моих губ. – Но принять это было непросто. А я должен был быть уверен в своем решении. Чтобы не осталось ни малейшего сомнения. Ни зернышка – иначе оно пустило бы корни, разрослось и погубило все.
– Понимаю, – прошептала я.
– Я люблю именно тебя, Дженна. Та, другая… Нелида не соврала, та Дженна меня не любила. Для нее я был просто мальчиком, которого знала с детства. Даже Рен нравился ей больше. Отцы решили нас поженить в уверенности, что это подходящая партия, и она не могла отказаться. Но я еще тогда знал, что разорву помолвку, если она не сможет меня полюбить. Помнишь, я так тебе и сказал. Потому что не смог бы жить с женщиной, которая меня не любит.
Я запустила пальцы в волосы Тэрвина, ероша их на затылке, прижалась лбом к его лбу. Как поверить в то, что можно быть такой счастливой, если совсем недавно была такой несчастной?
– Знаешь, Джен, мне было очень больно от того, что ты не помнишь меня, но потом… Я стал этому радоваться. Наши разговоры, письма – это было словно все с самого начала. Ты забыла меня – и узнавала заново. Теперь-то я понимаю, в чем дело. Но ты меня полюбила – я не сомневался. Иначе не примчалась бы с острова, узнав о моей болезни.
– У Нелиды было другое объяснение, – усмехнулась я.
– Пожалуйста, не будем больше о Нелиде. Хотя… если б не она, кто знает, как все сложилось бы. Джен, я люблю тебя – а не ту прежнюю девочку. Ты мало чем напоминаешь ее. Мы оба изменились. И потом… именно ты спасла мне жизнь. И ради тебя я бежал из ссылки – чтобы увидеть. Чтобы попытаться вернуть все и быть с тобой. Ради той Дженны, которую знаю. Ты согласна стать моей женой – сегодня, сейчас?
– Да, Тэрвин, – кивнула я.
Он стиснул меня в объятиях так сильно, что я задохнулась и жалобно пискнула.
– Прости! Ты не представляешь, как я благодарен тебе!
Осторожно сдвинув меня с колен, Тэрвин встал, подошел к лестнице и крикнул вниз:
– Поднимайтесь!
А потом повернулся ко мне и сказал – тихо, но так, что кровь зашумела в ушах и обдало жаром:
– Этой ночью ты станешь моей, Джен…
77.
В прежней жизни я любила купаться ночью. Теплой звездной ночью. В море или в озере – неважно. Отплыть подальше от берега, чтобы его не было видно, лечь на спину и смотреть в небо, покачиваясь на волнах. Сейчас, положив голову на плечо Тэрвина и прикрыв глаза, я чувствовала себя почти так же. Словно плыла среди звезд.
Он держал меня за руку и поглаживал пальцы, время от времени касаясь губами волос и мочки уха. Как же приятно было чувствовать тепло его дыхания, мягкие, ленивые прикосновения, на которые тело отзывалось не острой вспышкой желания, а такой же ленивой истомой, похожей на последние раскаты уходящей грозы.
– Не верится, Джен, – Тэрвин провел рукой по моему бедру. – Если бы утром кто-то сказал, что так будет…
– Я бы тоже не поверила.
Все это было похоже на сон.
Хеллай, Медор и священник вернулись в башню, и мы подошли к ним.
– Я должен повторить вопрос? – спросил Хеллай, переводя взгляд с Тэрвина на меня и обратно.
– Нет. То есть не надо повторять, аарцох. Я согласна.
Если б я сказала, что не согласна, это ничего бы не изменило. Поэтому ни одна невеста не говорит «нет». Но я ответила совершенно искренне.
Хеллай взял нас с Тэрвином за руки и подвел к священнику, который соединил их. Обряд оказался очень коротким. Всего несколько минут – несколько молитв, обращенных к высшим силам с просьбой благословить наш союз.
– Аарцох Тэрвин, нисса Дженна, в присутствии свидетелей вы стали мужем и женой, – торжественно объявил священник, сверкая лысиной. – Скрепите ваши брачные узы поцелуем.
Это был совсем другой поцелуй – не такой, как во время помолвки пять лет назад. В носу снова щипало от слез, но и они были другими, томительно-счастливыми.
– Жаль, что мы не можем устроить торжество, которое подобало бы свадьбе аарцоха, – Хеллай обнял Тэрвина, поцеловал в щеку меня. Вслед за ним к нам подошел вытирающий глаза Медор. – Но за ужином мы выпьем вина за вашу долгую счастливую жизнь.
– Сейчас не до пышной свадьбы, отец, – покачал головой Тэрвин. – К тому же… никогда в Марне не было три аарцоха сразу. Очень надеюсь, что вы вернетесь на трон, а я останусь наследником, как и раньше.
– Нет, сын. Когда мы избавим Марну от засилья церкви, мой двоюродный брат отправится туда, откуда прибыл. А правителем будешь ты. Мы с нессом Медором поможем.
– Но люди пошли за вами, а не за мной. Как только узнали, что вы очнулись от сна. Вас они не посмели выгнать, а меня отправили в ссылку.
– У тебя еще будет время и возможность заслужить их любовь и уважение. Ничто не появляется ниоткуда. А сейчас… пора в трапезную. Веди жену, Тэрвин.
Жену… от одного этого слова внутри все обмирало, и сердце срывалось в барабанную дробь. Несса Дженна, супруга аарцоха Тэрвина…
Но тут же прилетела не слишком приятная мысль – как будто нельзя было порадоваться безоблачно.
– Тэрвин, я боюсь, наш брак не лучшим образом повлияет на твою репутацию, – сказала я, когда мы шли по коридору к трапезной. – Ведь ты женился на девушке, которую все подозревают в связи с другим мужчиной. Да и вообще не любят.
– Им придется смириться, – он слегка прищурился и крепче сжал мою руку. – Главное, что мы с тобой знаем правду. И что тебя люблю я.
Да, этот торжественный ужин мало чем напоминал тот, которым во дворце отметили нашу помолвку. Известие о том, что аарцох Тэрвин женился на ниссе Дженне Саанти, вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию. Невнятный гул тихих реплик, недоуменные взгляды. Не самые искренние поздравления. Конечно, все это отравляло радость, но она была слишком большой, чтобы ее могли испортить такие досадные мелочи.
– Ну, и где будет наша первая брачная ночь? – спросила я, когда ужин подошел к концу. – У меня?
– Нет. Увидишь.
Мы поднялись на второй этаж, прошли в дальнее крыло, и Тэрвин открыл передо мной дверь большой, пышно обставленной комнаты с огромной кроватью.
– Это спальня несса Лизгерта, хозяина замка. Когда тут все было заполнено, в ней жили четыре знатные дамы. Но сейчас она свободна. И пока мы здесь, будет нашей.
Закрыв глаза и улыбаясь, я позволила ему снять с меня платье. Самое простое, из тех, которые носят небогатые горожанки, ничем не похожее на свадебное. Эльвира со своим бесценным опытом спряталась где-то далеко-далеко, чему я была только рада. Меньше всего мне требовались сейчас ее намеки на то, что секс двух девственников – так себе удовольствие. Впрочем, за одно я была ей благодарна: она забрала с собой страх.
Да, мне не нужны были сейчас воспоминания и опыт прежней жизни. Я по-настоящему стала юной девушкой, которая с нетерпением и замиранием сердца ждет первой близости с тем, кого любит, кого, как ей казалось, уже потеряла навсегда.
Наверно, Тэрвин с трудом сдерживал порывы страсти, но он был со мной так нежен и осторожен, что я почти не почувствовала боли. Его ласки были похожи на солнечный свет, и я парила в нем, как птица, – наслаждаясь, растворяясь. То удивительное ощущение соединения, которое испытала, отдавая Тэрвину свои силы, было все же неполным. Ему не хватало телесного слияния, но тогда я еще не могла этого понять. Сейчас мы стали по-настоящему единым целым.
Уже засыпая в объятиях Тэрвина, я вдруг вспомнила сон, который приснился в одну из первых ночей в этом мире, когда меня трепала лихорадка. Я забыла его мгновенно, даже не успев толком удивиться. Но теперь он всплыл так отчетливо, словно проснулась секунду назад. В нем все было непонятно, туманно, и только сейчас стало ясно, что это могло быть некое возможное будущее, как то, которое видел Кай. На самом деле все оказалось совсем иначе. Кроме того, что я действительно стала женой Тэрвина и лежала с ним в постели. Во сне я была беременна, и мы говорили о будущем нашей дочери.
Сейчас рука Тэрвина тоже устроилась на моем животе – совершенно плоском. Приятно тяжелая, теплая. Терпкий холодок пробежал вдоль позвоночника.
А что, если?..
78.
Проснулись мы одновременно, от стука в дверь. Посмотрели друг на друга – это правда? Не приснилось? Я провела ладонью по щетине на щеке Тэрвина и подумала, что у меня сейчас, наверно, такая же глупая улыбка, как и у него. Что поделаешь, вот так и выглядит счастье – безмятежное, глуповатое, забывшее обо всем на свете.
– Войдите! – крикнул Тэрвин, поймал губами мои пальцы и тут же отпустил.
Вошел слуга с большим подносом. С невозмутимо-непроницаемым лицом.