Текст книги "Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

20. Страшная месть

Слава ничего не подозревал, пока дракон не подхватил его поперек живота и не перекинул через расщелину. Судя по всему, эта парочка договорилась, когда он ушел за кусты. Черт, дернуло же ведь его за язык. Говорил себе: спокойно, не нарывайся, держи себя в руках. Они ни о чем не должны догадаться.

Но когда он видел, как эта сучка, которую еще совсем недавно заставлял… ой, лучше не вспоминать, что именно он заставлял ее делать, от одной мысли гульфик по швам трещит. И вот эта тварь прямо при нем теперь разводит шуры-муры с драконом. С драконом, твою мать! С драконом Васей, с которым он четыре года квасил паучановку, которому в деталях и подробностях рассказывал обо всех своих бабах. Который, в конце концов, исправно трахал и потом пожирал тех, которые не приглянулись Его Темнейшеству.

Теперь Слава наконец вспомнил во всех подробностях, как впервые увидел Аню. В Дзержинке он, конечно, не зубы лечил. Пришел в пляжный бар с девушкой, которая отдыхала в санатории. Как ее звали и где он ее подцепил? Да какая разница? Девушка служила в конторе, в главном управлении какого-то областного Мухосранска. Финансист или что-то в этом роде. Отдыхала в Сочи каждый год, с охранниками на проходной была на ты, у него даже паспорт не спросили, хотя Дзержинка – режимный объект.

Тогда Слава уже работал у Мехмета, поэтому встречались они с девушкой (Мария? Марина? да хрен с ней) в выходные и по вечерам. Валялись на пляже, сидели в баре, занимались сексом у нее в номере. И все бы ничего, но девушка начала как– то неприкрыто намекать, что ее заветная мечта – перевестись в Сочи. Мол, в управлении есть вакансия, но плохо с жильем. Слава сделал вид, что намек не понял, однако решил, что надо сливаться, не дожидаясь, пока у подруги закончится отпуск. Что он, собственно, и сделал. Причем со скандалом. И причиной скандала послужила именно Аня. Прекрасная, как ее называл, мать твою, дракон, Анна.

Вечером они сидели с девушкой в баре, и Слава прикидывал, как бы лучше с ней распрощаться, чтобы не нарваться на страшную месть. Девица, хоть и из глухой провинции, была все-таки со связями, и не только половыми. А как сильно может осложнить жизнь недоброе внимание органов, он уже успел узнать, более чем хорошо.

В самый разгар раздумий за спиной раздался громкий женский смех. Того самого бархатного тембра, на который мужское достоинство автоматически делает охотничью стойку, еще даже не видя владелицы.

– Крашеная, небось, – с неприкрытой завистью сказала Мария-или-Марина, у которой из-под светлых прядей предательски просвечивали темные корни.

Слава обернулся и увидел на входе компанию из трех мужчин и одной девушки – высокой, стройной, с распущенными темно-рыжими волосами. Двое парней были помоложе, один по-хозяйски обнимал девушку за талию. Третий, постарше, – такую– то мать! – был именно тем, кто допрашивал его на Театральной после эпохального романа со шпионкой Сьюзан. Слава поспешил отвернуться, пока фсбешник его не заметил.

Как назло, компания уселась так, что со своего места Слава хорошо видел рыжую и невольно косился в ее сторону. Четверка явно что-то отмечала – пили много, громко разговаривали и смеялись, шутили с официантками и вообще вели себя, как будто пришли к себе домой.

– Долго ты еще будешь на нее пялиться? – прошипела обиженная его невниманием подруга.

Слово за слово – они поссорились, и девушка ушла. А Слава перебрался за барную стойку и провел несколько часов, беседуя с барменшей Ниной и продолжая посматривать в сторону развеселой компании. Чем кончился тот вечер и как он оказался дома – вот этого Слава вспомнить уже не мог. Где-то на задворках болталось смутное, что, кажется, он трахнул в подсобке эту самую Нину, хотя она была совершенно не в его вкусе и вообще лет на десять старше.

В Дзержинке с тех пор Слава больше ни разу не бывал, но рыжую в городе еще раз встретил. В Ривьере. Он там гулял с очередной девицей, и она тоже была с кавалером. Уже с другим. Однако с тех пор прошло больше четырех лет и очень много событий. И уж никак он не ожидал увидеть ее здесь. У него была неплохая память на лица, но он никогда не был уверен: действительно ли это тот самый человек или просто похожий. Даже пока работал в Жемчужине и Лазурке и постоянно сталкивался с селебрити.

Когда во время последнего отбора в его рабочий кабинет привели рыжую красотку в алом платье, Слава сразу же подумал, что она здорово смахивает на ту, из бара. К тому же девушка вела себя совершенно не так, как это можно было ожидать от обычной девственницы Темного королевства. И все же он сомневался. До того самого момента, пока Аня не погнала на него после пикника. Когда возвращались с озера. Как только она сказала, что готовила сводку после его исчезновения, все встало на свои места.

Первым его побуждением было немедленно от нее избавиться. Потом он даже пытался обсудить это с драконом, но тогда разговор вылился совершенно в другое русло – об энергии девственности и всеобщей энергосистеме. Однако уже тогда было ясно: он влип. Не влюбился – ни в коем случае. Это была зависимость сродни наркотической, когда ненавидишь, но тянет так, что не можешь с этим ничего поделать.

Теперь он ненавидел Аню даже больше, чем дракона, которому сначала только неприкрыто завидовал, а потом к этому добавилась еще и бешеная ревность. Он готов был задушить ее собственными руками. При условии, что предварительно отымеет так, чтобы ее крики и мольбы о помощи были непритворными. Чтобы увидеть в ее глазах страх и боль – как у той девочки Ирочки. И, желательно, чтобы ее драконий хахаль при этом присутствовал. И никак не мог ему помешать.

В какой момент появилось это желание? Слава хорошо помнил те совершенно ненужные проблески нежности, которые пробивались сквозь его стремление поставить эту наглую сучку на место. Но с ними было покончено в тот момент, когда он увидел ее с драконом в ситуации, не оставляющей никаких сомнений. Ну еще бы! Разве эта потаскуха могла остаться наедине с мужчиной – и чтобы он не залез к ней в трусы?!

А дальше все пошло наперекосяк. Чтобы он ни пытался сделать: подкатиться к ней с нежностями (а ведь почти получилось же!), оскорбить ее, унизить чертова дракона – становилось только хуже. Но окончательно ему снесло крышу даже не тогда, когда Аня вырубила его на целый день. Точкой невозврата стала та омерзительная сцена, от которой едва не вывернуло наизнанку.

Нет, Слава не имел ничего против орального секса, особенно когда сам являлся его объектом. Но то, что он увидел… Все, что было связано с женской физиологией: месячные, беременность, роды – вызывало у него глубочайшее отвращение. Он считал, что церковь не зря называет месячные «нечистотой». Древние были не дураки, полагая, что женщину в это время желательно изолировать. Когда его подруги говорили: «Извини, не сегодня», он даже поцеловать их заставлял себя с большим трудом. А уж сделать что-то подобное подсмотренному согласился бы, может, только под страхом смертной казни.

Оказавшись с другой стороны расщелины, Слава попытался прибегнуть к уже испытанному средству, но на этот раз его проникновенный взгляд не сработал. Они с Аней были как два хищника, которые смотрят друг другу в глаза, и первым их отводит тот, кто слабее. Впрочем, ушел Слава недалеко. Ровно настолько, чтобы его не было видно. «Но я так просто не сдаюсь. Я ухожу – но остаюсь», – вспомнил он очень подходящее из какого-то старого мультфильма.

Чуть дальше, за кустами, поперек разлома лежало упавшее дерево – тут землетрясение сработало крайне удачно. Когда Слава посмотрел вниз, у него закружилась голова, и в глазах потемнело. Надо же, а ведь в армии с парашютом прыгал – не боялся. Он улегся на ствол и, отчаянно за него цепляясь, обдирая руки в кровь, перебрался через расщелину. А потом осторожно подобрался поближе и затаился рядом. И эта спецназовская супервумен даже ухом не дернула. Видимо, любовь не только слепа, но еще и глуха в придачу. Хотя какая там любовь… Курам на смех.

Правда, кое в чем Слава просчитался. Логично было предположить, что они сразу отправятся в столицу, а в результате получился пикник на несколько дней. Ну, ясное дело, зачем. Им весело, трындят, лапают друг друга, а ему ждать, пока эта прохудившаяся тварь не придет в норму для того, чтобы наконец всласть попрыгать верхом на драконе. Ну как же, как же, первый раз, ах, как романтично. Причем она даже готова была сделать своему прынцу минет, когда тот на ее глазах превратился в эльфа, но он почему-то отказался. Жаль, что приходилось сидеть в кустах поодаль, очень мало что можно было расслышать.

Впрочем, кое-что до него все-таки долетело. «Как ты думаешь, он все еще наблюдает за нами?» – спросил дракон. «Пусть ослепнет, извращенец поганый», – ответила Аня. Или что-то в этом роде. Похоже, все-таки они его заметили, но им было глубоко наплевать. Что касается самой порно-сцены… Было бы там с чего слепнуть, просто тьфу. Воплей и визгов на весь лес, а смотреть-то и не на что. Любой самый примитивный фильм для взрослых про визит сантехника даст сто очков вперед. Даже странно. Казалось бы, такая поблядушка должна была устроить реальный цирк с конями. Да и дракон так убедительно заливал про то, как отбракованные девственницы умирали счастливыми после ночи с ним… Кругом один пиздеж, никому верить нельзя.

А еще надо было что-то есть и пить. Слава осторожно отползал к ручью, собирая по пути ягоды, но так можно было и ноги протянуть. Впрочем, когда парочка прогулялась до деревни и награбила целую телегу еды, стало проще. Подобраться потихоньку, утащить по мелочи того, другого – они не замечали. И насторожились только тогда, когда он обнаглел и унес буханку хлеба и банку консервов. Которую, впрочем, даже открыть не смог.

Конкретных планов у Славы не было. Только туманное «я страшно отомщу». Однако он прекрасно понимал, что застать их врасплох вряд ли удастся. Даже в какой-нибудь пикантный момент. Оно, конечно, люди, занятые сексом, уязвимы не меньше собак, которые уселись гадить. Но – как ни досадно это было признавать – Аня все-таки не пальцем деланная, и просто так ему с ней было не справиться, это не спарринг. А уж с двоими и подавно. Тем более в лесу, где он всегда чувствовал себя на чужой территории. А вот в городе… Вот там уже расклад другой. Там будет видно, чей козырь старше.

Но, с другой стороны, в городе он и сам мог попасть в ловушку. Ане было достаточно спрятать волосы и надеть простое платье, чтобы ее никто не узнал. Васю в эльфийской ипостаси и вовсе никто никогда не видел. А вот его в королевстве любая собака опознает, хоть днем, хоть ночью, хоть в чем. Разве что сбрить бороду и подстричься наголо?

Когда Аня снова потащилась в деревню, а дракон остался ждать на опушке, у Славы промелькнула мысль подобраться к нему и напасть. Зачем? Да низачем. Просто такой вот подарочек потаскушке Анечке. Приходит – а тут дохлый ящер в кустах валяется. Сюрприз! Он даже начал посматривать по сторонам, не найдется ли подходящий камешек поувесистей, но остановил нож в лапах у дракона. Зеленый гад сидел и вырезал что-то из куска дерева, мурлыча себе под нос. А что, если с первого удара оглушить не удастся? Так что от заманчивой идеи пришлось отказаться. Но вот то, что он услышал потом, оказалось очень даже интересным.

Эта идиотка действительно решила пробраться во дворец и найти Суперкомпьютер. Ближайшей ночью. И вот тут надо было подумать, как сделать так, чтобы их непременно поймали. Конечно, расправиться с ними чужими руками было бы не так сладко, но зато риска меньше. Оставалось только придумать, как подставить их и не попасться самому.

Написать донос и подбросить во дворец? Не вариант. Он прекрасно знал королевскую бюрократию. Эта писулька будет не одни сутки путешествовать из одной службы в другую, прежде чем ее прочитают. И еще столько же – пока примут какое-то решение. Даже если это дело государственной важности.

А как насчет того, чтобы устроить во дворце пожар? За четыре года Слава изучил все ходы и выходы и мог не бояться, что его там поймают. Скорее, этого можно было опасаться где-то на улицах города. Подождать, когда супергерои заберутся в кабинет, где стоит компьютер, и поджечь что-нибудь рядом. Они окажутся в капкане, потому что из этой комнаты только один выход. А стража обязательно проверит, все ли в порядке, не пострадал ли компьютер от огня. И вот тогда…

Вот только как они проберутся во дворец? Впрочем, не все ли равно? Проберутся – значит, он сделает то, что задумал. А если отловят на подступах – еще лучше, вообще ничего делать не надо будет.

Пока Аня с драконом ждали полуночи в хибаре у озера, Слава отправился в город. По дороге он добрался бы за полчаса, но приходилось держаться в стороне, чтобы его не узнали. Люди в основном из Эграна уходили – в одиночку, группами, целыми семьями. Пожитки несли на себе, кому-то посчастливилось найти лошадь или корову, которые шли навьюченными или тащили телеги с поклажей. Выглядело все это довольно апокалиптично. На лохматого бродягу в одних подштанниках, который брел по полю, внимания особо не обращали. Ну, может быть, кого-то и удивляло, что он идет против шерсти в город, но не сильно. Все были заняты только собою.

Всего за несколько дней город совершенно преобразился. Разумеется, в худшую сторону. Уже стемнело, вокруг не было ни единого огонька, лишь кое-где в окнах теплился слабенький свет свечей или коптилок. Если бы не луна, выкатившаяся из– за туч, идти можно было бы разве что на ощупь. По пути то и дело попадались брошенные электрокары, ноги вязли в грудах мусора, который никто не убирал. Разбитые витрины зияли чернотой. С грохотом открылось окно, и Славу едва не окатило потоком, запах которого не оставлял сомнений в его происхождении.

– Блин, как в средние века, – пробормотал он, предварительно крепко выругавшись.

До дворца оставалось всего несколько кварталов, когда на перекрестке ему встретился патруль городской стражи. Разворачиваться и бежать было поздно. Оставалось только с независимым видом идти дальше, однако номер не прошел.

– Стоять! – ударил в спину окрик, когда он уже с облегчением выдохнул. – А ну иди сюда, падаль!

Застыв на месте, Слава лихорадочно соображал, что делать, но голова совершенно отказывалась работать. Рука стражника грубо ухватила его за плечо, развернула.

– Ваше Темнейшество?! – изумленно воскликнул усатый гвардеец.

И тут Славу осенило.

– Немедленно отведите меня во дворец! – надменно приказал он. – Я должен срочно увидеть главу Госбезопасности. Дело государственной важности.

Стражник, видимо, старший, жестом отдал приказ, и патруль из четырех человек мгновенно перестроился, окружив Славу со всех сторон. Взятый в коробочку, он шел к дворцу и пытался сообразить, что это такое: охрана, почетный караул, или его элементарно конвоируют.

Дворец, в отличие от всего остального, выглядел не так запущенно. Кое-где даже горели факелы и масляные фонари. Патрульные сдали Славу дворцовым охранникам, а те привели его в рабочий кабинет.

– Главе Госбезобасности немедленно доложат, Ваше Темнейшество, – охранник поклонился и вышел, но дверь за собой не закрыл, и было видно, что несколько человек остались в приемной.

Ему оставили фонарь, который давал ровно столько света, чтобы можно было видеть пятачок перед собой. Стол, вобравший в себя гигаватты девственной энергии, покрылся густым слоем тускло поблескивающей пыли. Слава невольно вспомнил, как сидела на нем Аня в задравшемся красном платье, и его снова затопило бешеной злобой. Только теперь она уже была вовсе не бессильной.

Из приемной послышались торопливые шаги – в кабинет вошел глава Госбезопасности.

– Ваше Темнейшество! – поклонился он. – Я пришел сразу, как мне доложили.

– Сядьте! – властно приказал Слава, прекрасно понимая, что его дальнейшая судьба зависит от того, поверит ли ему этот опасный тип, притворяющийся снулой рыбой. Если да – он на коне. Нет – пиши пропало.

– Что с вами произошло? – спросил глава, нащупав стул.

– Меня похитили. Напали, усыпили и увезли. И только сегодня мне удалось бежать.

– Кто, Ваше Темнейшество? Вы знаете их?

– Разумеется, – кивнул Слава. – Моя наложница Эмерис Бриссе, чиновник из министерства по делам гарема и дракон Базилио. Вы были абсолютно правы, подозревая их в заговоре. К сожалению, на меня напали сразу же после нашего разговора. Похоже, их предупредили.

– Но дракон?..

– Дракон, как выяснилось, оборотень. По ночам он превращается в эльфа, и они с Эмерис Бриссе состоят в любовной связи. Чиновник подсунул ее мне, рассчитывая уничтожить энергосистему королевства. Теперь они намереваются захватить Суперкомпьютер и уничтожить всю хранящуюся в нем информацию. Вы можете себе представить, чем это обернется для нашего государства? Это будет удар, от которого оно уже никогда не оправится.

– Мы должны предотвратить это! – глава Госбезопасности вскочил со стула, с грохотом его опрокинув.

– Разумеется! – Слава вздернул подбородок. – Я рисковал жизнью, но мне удалось бежать. Дракон превращается в эльфа в полночь, поэтому у нас еще есть время. Не знаю, как именно они планируют пробраться во дворец, возможно, у них есть здесь еще какие-то тайные сообщники. Но мы знаем их цель – Суперкомпьютер. А значит, знаем, где именно их ждать. Действуйте! А мне нужно привести себя в порядок.

21. Королевская тюрьма

За осквернение королевского башмака Аня схлопотала еще одну основательную затрещину. К разбитой губе и гудящей от боли голове добавились пульсирующая скула и глаз с основательно сузившимся полем зрения. Притом что она и без того плохо видела в темноте, а это в спецназе считалось существенным недостатком.

Впрочем, вокруг было не так уж и темно. Какие там интернеты-телефоны и прочие масс-медиа, сарафанное радио сработало на ура. К дворцу бежали толпы народу с факелами и фонарями. Ну как же, поймали главную заговорщицу, из-за которой приключилась тотальная катастрофа и всеобщий конец цивилизации. Аню со всех сторон окружали стражники, но люди напирали, и сдерживать их удавалось с большим трудом.

Отовсюду неслись проклятья и требования казнить мерзавку немедленно, подкрепляемые материальными знаками ненависти в виде тухлых яиц и прочих гнилых продуктов. Если бы не стража, ее просто разорвали бы на клочки.

– Вот тебе и минута славы, – пробормотала Аня, трогая языком шатающийся зуб.

Она пыталась разглядеть в толпе Васю, но, похоже, его увели раньше или в другое место.

Дьявол!

Не в любой ситуации стоит проявлять благородство и самоотверженность, ой, не в любой. Если б он послушался, ушел в подземелье, ей было бы легче. Она не отвлекалась бы на него, не смотрела, что с ним. И, вполне возможно, удалось бы уйти. Например, выбить окно, выбраться на карниз, оттуда вскарабкаться выше, на крышу. Или наоборот спуститься по лепнине. Или еще как-нибудь. В свалке, где все друг другу мешают, у нее был шанс. А вот теперь – уже очень сомнительно. Только дернись – скрутят так, что будет не шевельнуться. Дальше на руках понесут. А если вдруг чудом и удастся ускользнуть – вот тут уже толпа своего не упустит.

И все же Аня не прекращала смотреть по сторонам, оценивать обстановку и свои шансы на побег. Пока они были абсолютно нулевыми, но кто знает…

Королевская тюрьма находилась недалеко от дворца, ее окна выходили на ту часть рыночной площади, где высился эшафот. Очень удобно. Заключенные могли наблюдать за казнями, и зачастую это действовало на них так сильно, что для признательных показаний уже не нужны были никакие пытки. Впрочем, признательные показания еще никому не помогали.

Аню долго вели темными извилистыми коридорами, потом по винтовой лестнице вверх. Тут у нее, конечно, была возможность красиво рухнуть на голову нижнему конвоиру, но крутизна лестницы не оставляла шансов на благополучный исход. Да и конвоир, разумеется, был не единственным.

Еще один длинный коридор и наконец тупик. Две камеры с решетками вместо передних стен и небольшая комнатка для караульных в торце. В одной из камер Аня увидела Васю. Никакого освещения внутри, разумеется, не было, но свет факелов из коридора позволял разглядеть, что он сидит на куче соломы, прикованный к стене длинной цепью.

Один из караульных вставил огромный ржавый ключ в отверстие в стене, с усилием повернул, и решетка медленно поднялась. Видимо, этот механизм за ненадобностью не использовался десятки, а то и сотни лет. Конвоир втолкнул Аню в камеру, подобрал с пола цепь и наклонился, чтобы защелкнуть браслет на лодыжке.

Это был идеально подходящий момент. Решетка открыта, конвоира коленом в горло. В коридоре трое – второй конвойный и двое караульных. Но там теснота, она всегда на стороне того, кто знает, как ее использовать. Руки связаны за спиной – черт с ними, хватит ног и головы. Темнота, лабиринт коридоров – это тоже преимущество, хотя и очень сомнительное, если плохо ориентируешься. Выбраться самой, потом уже подумать, как вытащить Васю.

Ей не хватило одной секунды. Той самой секунды, о которой рассказывали опытные спецы. Можно тысячу раз, до автоматизма отработать стандарт на тренировках и гибельно промедлить в боевой ситуации. Просто потому, что это бой, и от твоих действий зависит, будешь ли ты завтра пить кофе и вытирать попу в туалете. Не всегда подобное знание мобилизует. Аня в бою не была ни разу. Даже Маринке однажды пришлось отстреливаться от боевиков, когда колонна в Чечне попала в засаду. А для нее все отработанное было лишь теорией. Практической теорией, если можно так сказать. Среди обычных людей Аня была профи, но среди профи – всего лишь любителем-чайником.

Надо было просто решиться и убить человека. Быстро, не раздумывая. Она знала, как это сделать, и отрабатывала приемы на манекене. Манекен неизменно умирал. Выбитый кадык еще можно вправить. Порванная трахея и сломанная подъязычная кость – это смерть. Ей рассказывали, что когда твой первый с оружием и нападает – легче. Если надо неожиданно напасть на безоружного – вот тут, бывает, и вылезает эта роковая секунда.

Щелкнул браслет – момент был упущен. Конвоир развязал ей руки, вышел и повернул ключ, решетка опустилась. Аня попыталась подойти к ней, но цепь натянулась и не позволила. Ее длины хватало, только чтобы сидеть или лежать на куче соломы. Или сделать несколько шагов до ведра, предназначенного для естественных надобностей. Которые предполагалось отправлять на глазах у караульных.

Прямо над соломой было крохотное окошко за решеткой, из которого открывался дивный вид на эшафот. Деревянный помост, подпорки с перекладиной, с которой красноречиво свешивалась петля, побуревшая от запекшейся крови плаха. Разве что гильотины не хватало, но подобный вид казни в Темном королевстве не практиковался.

Интересно, повесят меня или отрубят голову, как-то совершенно равнодушно подумала Аня. Скорее всего, все-таки отрубят. Или нет? Насколько она успела узнать, вешали обычно за менее тяжкие преступления. За кражу, например. Голову отрубали за утрату девственности, за неумышленное убийство. За умышленное четвертовали. Утрата девственности ей как бы подходила, но заговор с целью свержения государственного строя и действия, приведшие к тотальной техногенной катастрофе, – это было уже нечто совсем иного порядка. И казнь за такое преступление тоже должна была быть особенной.

– Эй, – крикнула она караульным. – Воды дайте.

– Обойдешься, – лениво ответил стражник, даже не выходя из своей каморки. – До распоряжения Темнейшего – никакой воды, еды, ничего. Сиди и не тявкай.

Их с Васей камеры были напротив, и они могли видеть друг друга.

– Как ты? – спросила Аня.

– Еще одно слово – заткну рты обоим, – рявкнул караульный, высунув голову в коридор. – И руки обратно свяжу. Тихо сидеть! Чтобы ни звука.

Подождав, пока он спрячется обратно, Аня подошла к решетке настолько, насколько позволила цепь, и махнула Васе рукой. Он тоже встал, стараясь не звенеть. Стоя в центре своих камер, они видели друг друга лучше. Аня подняла правую руку с растопыренными пальцами и добавила один на левой, загнув остальные, потом постучала по запястью правой руки. Вася кивнул и показал свое запястье, часы с которого, разумеется, сняли.

Аня показала пальцем на себя и сделала вид, что пьет воду из какой-то посудины. Потом показала на Васю, широко открыла рот и с силой выдохнула, одновременно показывая пальцем на кучу соломы. Вася сначала наморщил лоб, но тут же понял и кивнул. Потом махнул рукой в сторону караульной комнаты и сделал пару энергичных жестов, которые дополнил поворотом невидимого ключа в замке браслета.

Теперь, когда план был в общих чертах определен, главной проблемой было синхронизировать действия. В конце концов воду им должны были дать. Решетки камер слишком частые, чтобы сквозь прутья пролезла даже небольшая бутылка. Значит, караульному придется решетку поднять. Как только он это сделает, Вася, который к тому времени уже превратится в дракона, устроит в камере небольшой пожар, запалив солому. А поскольку узники нужны живыми, а не поджаренными, караульные начнут суетиться. И тут уже надо будет не упустить еще раз возможность спастись.

Они снова разошлись по углам, устроились на грязной колючей соломе и стали ждать утра. Время от времени Ане даже начинало что-то сниться – той зыбкой дремотой, когда, вроде, спишь и в то же время видишь и слышишь все, что происходит рядом. Иногда это было что-то светлое и радостное, иногда наоборот темное и ужасное. Но как только сон заканчивался, она тут же его забывала.

За окном посветлело, и в положенное время Вася превратился в дракона. Брэ, которые он не смог полностью снять из-за браслета, болтались на одной щиколотке, а сам браслет, слишком узкий для драконьей лапы, впился в кожу. Тихо ругаясь себе под нос, Вася попытался разжать его или хотя бы немного сдвинуть, но ничего не получилось. Караульный, выйдя из каморки и увидев вместо узника ящера, остолбенел. Второй, выскочив на его удивленный возглас, остановился и начал протирать глаза.

– Воды нам дадут когда-нибудь или нет? – напомнила о себе Аня.

– Вот сменится караул, тогда, может, и дадут, – буркнул стражник, продолжая таращиться на дракона.

Часа через два в коридоре раздались шаги, и появились двое новых караульных. Аня поморщилась – предпочтительнее было бы иметь дело с уставшими, а не со свеженькими, хорошо выспавшимися.

– Воды! – потребовала она сварливо, когда первая смена отправилась отдыхать.

Караульные посовещались, и один из них ушел. Второй остановился у Васиной камеры и тоже принялся разглядывать его.

– Зоопарк тут тебе, что ли? – возмутился Вася. – Базилио, королевский дракон. Что дальше?

Караульный пожал плечами и ушел в каморку. Другой вскоре вернулся, держа в руках две пластиковые бутылки и два куска черного хлеба. Аня сделала Васе страшные глаза и напряглась, понимая, что еще одного шанса уже не будет. Щелкнул замок, решетка поползла вверх, караульный поднырнул под нее, не дожидаясь, пока она поднимется полностью.

В этот момент Вася выдохнул язык пламени на кучу соломы, которая моментально вспыхнула.

– Пожар! – закричала Аня, одновременно ударив караульного ногой так, что металлический браслет врезался ему в горло.

В последний момент она сместила направление удара, чтобы не убить, а только вырубить, но надолго. Караульный кулем упал на каменный пол, не успев вскрикнуть. Второй выскочил в коридор, заполошно заметался, даже не посмотрев в сторону Аниной камеры.

– Открывай! – заорал Вася. – Сгорю сейчас.

Пока караульный возился с замком, Аня вытащила у своего из кармана ключи и расстегнула браслет. Вася голосил изо всех сил, чтобы стражник не услышал бренчанья ее цепи, и Аня поморщилась: не переборщил бы, услышит кто – прибежит. Отбросив цепь, она с лету ударила караульного ногой под колени, а костяшками пальцев – в основание черепа. Впечатавшись лицом в решетку, он тихо стек на пол.

– Я их запру, а ты огонь потуши, – сказала она, освободив Васю. – А то дым из окна полезет, там щели здоровенные.

Затащив второго караульного в свою камеру, Аня повернула ключ в замке. Решетка опустилась. Вася тем временем залил солому из бутылку и из поганого ведра, приговаривая: «В организме все полезно».

– Ты помнишь, как нас вели? – спросила Аня, когда они крадучись выбрались из длинного коридора к винтовой лестнице.

– Честно говоря, не очень, – смущенно признался Вася. – Мне здорово по голове приложили. Наверно, дураком останусь.

– Дураком ты был, когда меня не послушался, – не смогла удержаться Аня. – Ладно, проехали. По этой лестнице нам нельзя. Ты не пролезешь. Да и вообще это капкан. Идем дальше, не может быть, чтобы здесь только один выход был.

Коридор сделал несколько неожиданных поворотов и вывел к нормальной человеческой лестнице. Пролеты уходили вниз и вверх, теряясь в темноте.

– Это сколько же здесь этажей? – попыталась сообразить Аня. – По идее, не больше трех должно быть. Или еще под землю десяток?

– Да какая разница? – дернул хвостом Вася. – Нам лучше на крышу. Или хотя бы окно какое найти без решетки.

Они поднялись на два пролета и уперлись в закрытую металлическую дверь. Ни один ключ из связки караульных к замку не подошел.

– Вот дерьмо, – Аня со злости пнула дверь ногой и зашипела от боли. – Давай обратно. Как мы только еще ни на кого не наткнулись? Или по случаю апокалипсиса здесь больше никаких заключенных, кроме нас, нет?

Спускаться в самый низ не имело смысла, свой этаж они уже обошли целиком, там искать было нечего. Если и были окна в других камерах, то точно такие же – крохотные и забранные решетками.

– Нам надо туда, где тюремная администрация сидит, – сказала Аня. – Держи огнемет наготове, это наше оружие. Будешь дорогу расчищать.

Коридор этажом ниже на вид был точно таким же – темным и извилистым, с неожиданными поворотами. И абсолютно пустым. Только камеры здесь были другие – с глухими дверями.

– Слушай, – забеспокоилась Аня. – Подозрительно это. Нигде никого. Тут целая армия, по идее, должна нас охранять.

Словно в ответ на ее слова откуда-то сзади раздался звук шагов, потом голоса.

– Бежим! – Аня схватила дракона за лапу.

Вася пыхтел, но не отставал, где можно было – пролетал несколько метров над самым полом. Шум не смолкал, наоборот приближался, становился громче. Уже не было никакого сомнения, что за ними погоня. Коридор сузился настолько, что бежать можно было только друг за другом. Вдруг впереди мелькнул свет.

– Там окно! – крикнула Аня. – Быстрее!

И вот когда до него оставалось всего несколько метров, из потолка, отрезая им путь, опустилась решетка. Точно такая же лязгнула об пол сзади. Это была ловушка.