Текст книги "Право первой ночи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Как вам это представление? – спросил он тихо.

– Я боюсь спрашивать, что произошло? – Николь села около отца на стул.

– Он спит? – спросил Джонатан, кивнув на старика Рэмо.

– Да, – Николь поправила одеяло.

– Я не хотел бы, чтобы ваш отец подвергался опасности, а если он случайно услышит наш разговор, то, безусловно, догадается.

– Не беспокойтесь, – Николь посмотрела на него, – можете говорить не опасаясь.

– Он устроил настоящее представление, – продолжал Джонатан, опустившись на стул у стены. – Лагерь был недалеко от дороги.

– Разбойников? – переспросила Николь.

– Если можно так назвать кучку бедняг. Просто крестьяне, попавшие под влияние злобного чудовища, – в голосе Джонатана звучало сочувствие к поверженным врагам. В глазах блеснули слезы, но он быстро взял себя в руки, глубоко вдохнув.

– Крестьяне? Немыслимо! – вырвалось у девушки, но она извинилась и попросила продолжать.

– Да, но они, конечно, уже успели приобрести навыки настоящих убийц. Еще бы! У них опытный учитель, – Джон прикрыл глаза рукой, и сердце Николь сжалось от боли при мысли, что Кристиан убил собственных подельников.

– Они делили добычу и не подозревали, что за ними гонится целая армия. Я уж было обрадовался такой удаче – застать банду врасплох! Но брат не позволил нам вступить в открытый бой. Мы притаились, наблюдая, и, прежде чем я успел опомниться, он дал команду стрелять, – юноша замолчал, вспоминая тяжелые минуты.

– Он безжалостно перебил своих людей. Они не ожидали предательства и не смогли защищаться. Просто перестрелял всех как куропаток! – воскликнул Джон, и тут же осекся, посмотрев на больного. – Мне невыносимо вспоминать эти лица, они стоят перед глазами. Их крики звенят в ушах.

Николь отвернулась, скрывая слезы, но не крестьян ей было жаль.

– Я никак не мог предположить, что он сделает такой ход. Это было очень хитро, убил одним выстрелом двух зайцев. Избавился от свидетелей и стал народным героем.

– Как же он не догадался, что ты все знаешь? Как тебе удается скрывать свои истинные чувства? Мне очень сложно притворяться. Хочется бросить ему в лицо все обвинения и пусть оправдывается!

– Да, это сложно, я понимаю. Но постарайся думать о людях, ради которых нужно рискнуть. Оправдываться он не станет, а просто заточит нас в башне или казнит. Что будет с твоими родными? Мы должны остановить зло. Ты видела ужасные раны крестьян, их отчаяние и страх?

– Ты прав, – Николь посмотрела на отца. – Я понимаю.

– Но, боюсь, это еще не конец. Он что-то затевает вместе с Мадленой.

– Неужели можно придумать что-то ужаснее? – Николь встала и отошла к окну.

– Можно, – Джонатан подошел к ней и продолжал, понизив голос до шепота. – Он хочет напасть на короля.

– Ты сошел с ума, – Николь посмотрела на собеседника, словно хотела убедиться, что это не так.

– Если бы, – Джонатан взял ее за руку. – Ты нужна мне, чтоб предотвратить это.

– Я?! Что же я могу сделать? Неужели король поверит всему этому, услышав от прислуги? Тебе самому следует предупредить его.

– Мне нужны глаза и уши рядом с братом. Иначе я не успею вовремя.

– Я не могу, да и не стану этого делать. Придется притворяться и шпионить, – Николь брезгливо забрала руку.

– Я знал, что ты не захочешь. Но это необходимо, король и все наше государство под угрозой. Кристиан не просто оборотень, он прислужник темных магов. Они хотят завладеть нашим краем, а загубив короля, это будет гораздо проще.

– Откуда тебе известно так много? – Николь все больше склонялась к мысли, что собеседник помутился рассудком.

– Этого я не могу тебе сказать. Прости, но ты ненадежный союзник, слишком велико его влияние на тебя. Ты же не отрицаешь, что любишь его.

– Это не имеет значения. Даже если бы пришлось следить за кем-то другим, я не стала бы этого делать. Пусть он и оборотень, пусть прислужник темных сил, мы поступим не лучше, если ударим в спину, притворяясь друзьями. Неужели ты собираешься напасть на него одного целой армией?

– Прости, но я должен был предложить тебе. Хотя и осознавал его бесконечное влияние на тебя. Ты уже почти подчинилась его воле. – Джонатан качал головой сочувственно.

– Это не так, я скорее бы согласилась на твои условия, если бы попала под влияние зла, – Николь отвернулась, показав этим, что более не желает спорить.

– Я пойду, – Джонатан повернулся к двери, но девушка взяла его за руку.

– Прости, мне очень жаль, поверь.

Он, ничего не ответив, галантно поцеловал ее руку и ушел.

Николь опустилась около кровати на пол и положила голову на простыни. Отказаться от предложения Джона, означало навсегда уехать из замка, забыть всю эту историю и отдать Кристиана на расправу солдатам короля. Остаться, означало помочь этим самым солдатам поймать его, застав врасплох.

Весь день девушка обдумывала все имевшиеся у нее сведения. Она знала, что не следует безоговорочно доверять словам Джона, что при всех своих недостатках граф хороший человек, но все же сомнения не давали покоя. И тогда она приняла единственное решение, казавшееся ей правильным в сложившейся ситуации. Она останется с графом, но не для того, чтоб шпионить, а чтоб самой во всем разобраться, и если будет необходимость, принять одну из сторон.

Девушка надела праздничное платье из зеленого шелка, уложила волосы и спустилась к ужину.

Глава шестнадцатая

Ужинали в большом зале. За огромным столом собрались все участники похода, включая крестьян. Сельские музыканты играли веселые мелодии и пели победные песни. Слышался смех, а граф говорил с простыми людьми как с равными. Николь это казалось неестественным и наигранным представлением. Таким же, как в лесу, где сложили головы его верные соратники по разбою. Увидев Николь, стоявшую в дверях, хозяин прервал свою беседу с гвардейцем и встал. Он выглядел как-то необычно, и она не могла понять, что в нем не так. Граф был в широком длинном плаще, накинутом на плечи и скрывавшем всю его фигуру. Не было ни ярких цветов, ни золота, ни украшений. Это было весьма необычно, но у него, похоже, теперь появились новые привычки. Кристиан отпустил бороду и похудел, что сделало его образ еще более зловещим.

– Джонатан сказал, что вы не присоединитесь к нам, – Николь вздрогнула при звуке его голоса, хотя ожидала его слов. Все звуки стихли, и воцарилась непривычная тишина.

– Я не могла пропустить праздник в честь освобождения нашей земли от зла, – собственный голос тоже прозвучал как-то необычно. Возможно, потому что ей пришлось играть.

Все дружно ударили в ладоши и выкрикнули "слава графу", поднимая кубки за здоровье хозяина. Музыка опять заиграла, и зал наполнился прежним веселым шумом. Но Николь не сводила глаз с Кристиана. Он тоже смотрел на нее, должно быть, почувствовав в ее словах иронию.

– Прошу вас, – она не сразу увидела, что к ней подошел Джонатан и предложил свою руку. Она взяла его под локоть и села на приготовленное место. Веселье продолжалось, но она не могла заставить себя есть под пристальным взглядом графа.

– Как ваш отец? – спросил он громко.

– Он поправляется, – Николь сжала в кулаке салфетку и улыбнулась. – Думаю, очень скоро мы сможем уехать.

– Не стану препятствовать вам, – граф посмотрел на Мадлену и опять перевел взгляд на Николь.

– Мы не хотим причинять вам беспокойство, – она опустила глаза, избегая взгляда бывшей подруги и не в силах видеть разочарование в глазах Кристиана.

– Как пожелаете, – граф продолжил беседу с капитаном гвардейцев.

Николь задело безразличие графа, хотя его она и добивалась все это время.

– Я рад, что ты изменила свое решение, – сказал ей на ухо Джон. – Эта жертва не будет напрасной. Я почти уверен, что на свадьбе принцессы он нанесет удар.

– Что требуется от меня? – Николь говорила тихо, но твердо. Она не стала посвящать Джонатана в свои планы. Для него она будет шпионкой.

– Не тут, – юноша оглянулся, словно все были соглядатаями оборотня. – После ужина, в беседке.

– Боюсь, это не самое безопасное место. Помнишь, он уже застал нас там однажды, – Николь улыбнулась, вспомнив бал и ухаживания Патрика. Теперь то время казалось неимоверно далеким и счастливым, несмотря на все тогдашние ссоры с Кристианом. Она готова была все отдать, только бы вернуть дни беззаботного лета, когда она ничего не знала о его истинной сущности.

– Ты права, но в замке еще опасней, тут даже у стен есть уши, – Джонатан продолжал говорить шепотом, склонившись к девушке. Она посмотрела на окружающих людей и встретилась взглядом с господином. Должно быть, ему не понравилось, как они с Джонатаном общаются, потому что его глаза светились ненавистью. Николь улыбнулась Джону и взяла его за руку.

– Он смотрит на нас, продолжим позднее, – она позволила ему налить себе вина и осушила кубок до дна.

– Не ожидал от тебя такой отваги, – восхитился юноша.

Николь посмотрела на него, пытаясь найти хоть что-то общее в братьях. Но это были просто две противоположности. Джонатан был еще совсем молодым парнем с льняными кудрями. В его голубых глазах сейчас светилось искреннее чувство, которое он и не скрывал. Николь перевела взгляд на его брата, который более походил на отца, сурового и непреклонного. В его глазах читалась всепоглощающая ненависть и злоба. Черты еще больше заострились из-за худобы, а черные волосы отросли и падали на лицо, когда он наблюдал за ней, опустив голову.

– Надеюсь, ты поможешь мне избавиться от его колдовства, – сказала она, посмотрев на Джонатана, но не испытывая к нему и сотой доли той симпатии, которую чувствовала к его старшему брату.

– Я приложу к этому все силы. Есть только один выход и этот выход тебе не по душе, – он взял девушку за руку.

– Я знаю, о чем ты, и я готова, – Николь выпила еще вина, надеясь, что оно поможет набраться решимости.

– Я говорил, что восхищаюсь тобой? – Джонатан почувствовал, что удача, наконец, улыбнулась ему.

– Оставь комплименты для более подходящего дня, – девушка извинилась и вышла из-за стола. Мужчины поднялись и, учтиво кивнув, заняли прежние места.

Несмотря на все выпитое вино, Николь не удалось избавиться от мыслей о графе. Она вышла в сад, надеясь в одиночестве побродить по аллеям, но ее нашла Мадлена.

– Что случилось? Ты как-то странно выглядишь, – начала она.

– Это от беспокойства за отца, – Николь села на скамейку. Мадлена, не дожидаясь приглашения, села рядом.

– Теперь, когда разбойники уничтожены, всем можно облегченно вздохнуть и отдохнуть. Я сама почти не спала в эти дни, – ответила та.

Николь очень хотелось, чтобы Джон ошибался, и они с Мадленой все же остались подругами, но все указывало на то, что он во многом прав. Мадлена не была под чарами графа, а помогала ему по доброй воле.

– Кристиан рассказал мне, как все было, – продолжала женщина. – Они преследовали банду даже далеко за пределами Вандершира. Это были не просто люди, я предупреждала Кристиана, чтоб он был осторожен.

– Не люди, что это значит? – Николь очень искренне изобразила заинтересованность.

– Это были полуоборотни, хоть и не такие страшные, как истинные, но все же грозная сила.

– И граф сам справился с ними? – девушка скептично усмехнулась.

– Не сам, но не стоит его недооценивать. Отец Кристиана был настоящим воином, способным победить любого врага в честном поединке.

Последние слова вызвали у Николь улыбку. Мадлена вопросительно посмотрела на подругу.

– Извини, но, по-моему, против банды кровожадных зверей никто не устоит. Тут уж не до честного боя, – Николь встала, убедившись, что правды от Мадлены не добиться.

– Ты очень переменилась, – Мадлена изучающе смотрела на нее. – Я думала, что это из-за отца. Хотя теперь вижу, что все гораздо сложнее.

– Возможно, я повзрослела и перестала верить в сказки, – девушка вздохнула и пошла к дому.

Уже давно стемнело, и в ее комнате царил сумрак. Николь закрыла за собой дверь и пошла в гардероб.

– Ты задержалась в саду, – сказал Джонатан.

Она вздрогнула и, привыкнув к темноте, разглядела силуэт в кресле у окна.

– Ты испугал меня, – она осталась стоять недалеко от двери.

– Извини, что я влез в комнату без приглашения, но в свете последних событий тут нам будет легче обсудить проблемы.

В полной темноте, когда девушка не видела его лица, голос Джона звучал как-то по-другому. Он стал резче и грубее, чем обычно, юноша становился мужчиной.

– О чем пойдет речь? – Николь и сама менялась, все больше погружаясь в интриги и заговоры. Вот и теперь она должна будет врать Джону. Да и самой себе тоже. Николь понимала, что ее желание убедить себя в невиновности графа, не более чем самообман и надежда на чудо.

– Как я уже говорил, мне нужны глаза и уши около брата, когда он будет ехать к королю. Я уверен, если ты захочешь, то сможешь заставить его взять тебя с собой.

– Зачем это? Разве ты не можешь рассказать королю обо всем, пусть он сам защищается. К чему все эти сложности? – она страшно устала от внутренних противоречий и терзаний. А рядом не было никого, с кем можно было бы поделиться.

– Не уверен, что он поверит мне. А промедление погубит нас, я хочу успеть к королю раньше и подготовить там встречу для нашего друга. Если он попадет в засаду, то, несомненно, откроет свое лицо, а это будет лучшим доказательством, – вдохновенно рассказывал Джон.

– Звучит зловеще, – Николь представила, что сделает королевская стража с оборотнем, но поспешила отогнать эти мысли.

– Король воздаст по заслугам. А наша земля станет свободной. Ты же тоже хочешь этого?

Николь кивнула. Джонатан подумал немного и продолжил:

– Ты отправишься с ним. В городе он поселится в нашем доме, и будет там до бала. Думаю, у него есть сообщники в столице.

– Если я поеду с ним, мне придется изображать любовь, – заметила Николь, надеясь, что это заставит Джона изменить свои планы.

– Боюсь, это неизбежно. Иначе с ним поедет Мадлена, а она опасна вдвойне. Ты же знаешь, кто она. Так что будь с ним поласковее, как не больно мне это говорить. Немногим раньше я отговаривал бы тебя, но теперь на карте жизнь короля и благополучие Вандершира, – Джонатан замолчал. Должно быть, ему действительно неприятно было думать об этом.

– Спешу тебя успокоить, – ответила Николь. – Мадлена не желает ехать в столицу, даже на бал к королю. Она сама мне об этом сказала. Еще уговаривала меня ехать с Кристианом.

– Это подозрительно.

– Хорошо, – продолжала Николь, – но это только до бала. Потом ноги моей не будет рядом с ним.

Девушка с трудом могла представить, на что идет.

– Потом его самого не будет, – Джонатан подошел к ней, – но пока не думай об этом. Просто забудь, что знаешь, и стань прежней.

– Будто это так легко, – Николь прислушалась к звукам за дверью. – Хорошо, я все поняла. Тебе не стоит больше подвергать опасности все предприятие, оставаясь тут.

– Извини, что возложил это на твои плечи, – он хотел взять ее за руки, но она открыла дверь и выглянула в коридор.

– Можешь идти, – сказала она и захлопнула за ним дверь.

Уснуть удалось только под утро, поскольку всю ночь ей представлялись картины не очень радостного будущего. Если окажется, что граф невиновен, то как ей быть потом, ведь она убедит его в своей любви, согласится стать любовницей. Но если Джон прав, и его брат в самом деле оборотень, то что делать ей, когда все это узнают и его поведут на эшафот?

Николь вспоминала сгоревшую деревню, мертвых людей, которых знала с детства, свой дом, разрушенный до основания. Но эти картины сменяли другие, где они с Кристианом сидят друг против друга на залитой солнцем террасе, и от злости и ненависти не оставалось и следа.

Встав с постели, она надела первое попавшееся платье и посмотрела в зеркало. Вернуть расположение графа в таком виде ей не представлялось возможным. Она выглядела еще хуже, чем вчера. Бессонные ночи накладывались одна на другую и отпечатывались на лице. Под глазами темнели круги, веки покраснели и припухли, а щеки впали. Даже бордовый бархат с золотым кружевом не придал ее лицу красок, а только подчеркнул нездоровую бледность. Она причесалась и решила, что на лучшее граф и не заслуживает.

Не откладывая более, она направилась прямо в его комнату. Собственно, почему Мадлене можно, а ей нет? Но, не дойдя до двери, она услышала ее смех. Мадлена, безусловно, была проворнее. Николь подошла ближе и прислушалась. Сквозь щель неплотно закрытой двери доносились голоса графа и ее подруги. Николь затаила дыхание, пытаясь разобрать слова, но они больше не разговаривали. Отчетливо можно было расслышать приглушенные стоны Кристиана и смех Мадлены. Николь так и замерла, пораженная своей догадкой. Неужели ей снова придется наблюдать за его развлечениями через щель двери.

– Перестань, ты нарочно мучаешь меня, – грубо сказал граф.

Николь хотела ворваться в комнату и выцарапать глаза "лучшей подруге", так искренне убеждавшей ее, что граф как мужчина ей неинтересен.

– Ты ведешь себя не лучше, – ответила та. – Уехал, не сказав ни слова. Тебя могли убить.

– Это мой долг, – Кристиан явно был недоволен, как всегда. Девушка заглянула в комнату сквозь щель, но видно было немного, вернее вообще ничего.

– Ради нее старался? – спросила женщина.

– Не понимаю, о чем ты, – ответил граф.

– Я о Николь, – сказала Мадлена.

Девушка замерла, услышав свое имя.

– Не хочу говорить о ней сейчас и, тем более, с тобой, – Кристиан опять застонал и раздался звон бьющегося стекла. Николь вздрогнула и посмотрела по сторонам, но, к счастью, в коридоре никого не было.

– Ты ведешь себя как ребенок, – теперь злилась Мадлена.

Николь стало до смерти любопытно, что происходит в комнате, но она не смела войти.

– Если хочешь знать, что я намерен делать, то я скажу! – ответил Кристиан. – Я убью ее, и его тоже.

Николь похолодела, но звонкий смех Мадлены сбил ее с толку окончательно.

– Думаешь, станет легче? – спросила она.

– Если не станет, себя тоже убью.

– О, вот как? Просто мелодрама, – послышался шорох простыней. Николь показалось, что к двери подходят, но убегать было бы смешно, и она постучала.

– Входи, Николь, – сказала Мадлена и открыла дверь.

– Ты знала, что она там? – спросил граф. – Ты давно там стоишь? – обратился он уже к Николь.

Девушка не расслышала вопроса, настолько была поражена увиденным. Ей стало стыдно за свои мысли, и в то же время она злилась, что ее раскрыли. Кристиан сидел на кровати, опираясь на подушки, а на груди у него темнел свежий шрам. Он протянулся от ключицы до пояса и уже успел немного зажить. На полу валялись стекла разбитой посуды и склянки Мадлены. Кристиан, не дожидаясь ответа, попытался надеть рубашку, и это, вероятно, было не безболезненно.

– Я пойду, – сказала Мадлена, – Николь поможет тебе одеться.

– Мне не нужна ваша помощь, – сквозь зубы процедил Кристиан и отшвырнул рубашку, не в состоянии ее надеть.

– Твоя очередь терпеть его, – сказала подруга уже в дверях.

Николь дождалась пока она выйдет и подошла к кровати.

– Моя спальная похожа на постоялый двор, – Кристиан смотрел в сторону, но тон его смягчился.

– Я не знала, что ты ранен, – Николь забыла о своем задании.

– Я ранен. Можешь идти, – он нервно стучал по постели пальцами. Николь села рядом и накрыла его руку своей.

– Ты действительно хочешь, чтоб я ушла? – она вопросительно посмотрела ему в глаза.

– Зависит от того, зачем ты тут. Если собираешься предъявлять претензии...

– Нет, – Николь прижала его руку к груди. – Ты мог погибнуть, чем это тебя?

– Саблей, – Кристиан был немного удивлен ее поведением.

– Значит, вы не стреляли из кустов? – она закусила губу, понимая, что сказала лишнее.

– Что? – не понял граф.

– Прости, я сказала глупость, – она поспешила исправиться. Меньше всего хотелось ссориться, тем более что это противоречило всем ее планам.

– Мадлена рассказывала, но я, наверное, неправильно поняла ее. Она сказала, это были оборотни, – она ждала реакции на это слово, но граф и глазом не моргнул.

– Да уж, жуткие твари.

– А какие они? – Николь все еще держала его руку, и он отвечал, не думая о своих словах.

– Внешне просто люди, но вдвое сильнее и очень изворотливые.

– Откуда же вы узнали, что они оборотни? – спросила девушка.

Он насторожился, но продолжил тем же тоном:

– Мы видели их ночью, в образе волков, когда гнались по пятам. Так им легче передвигаться.

– Понятно, – Николь улыбнулась и поцеловала его ладонь. – Ты рисковал жизнью ради нас.

Кристиан удивленно раскрыл глаза:

– Мне показалось, что накануне моего отъезда ты была несколько другого мнения.

– Не знаю, что на меня нашло, – Николь нравилось играть эту роль, тем более что граф теперь смотрел на нее как прежде.

– Я не обижаюсь, просто трудно привыкнуть к переменам в твоем настроении, – голос его звучал нежно и искренне. Николь опять покраснела, вспомнив разговор с Джоном и собственные подозрения.

– Больше никаких перемен, – она отогнала все эти мысли, приблизилась к нему и поцеловала.