Текст книги "Право первой ночи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава четырнадцатая

Гвардейцы во главе с графом вернулись только вечером следующего дня. Их вылазка не дала никаких результатов, мужчины были вымотанные и злые. Бандиты всегда оказывались на шаг впереди, мистическим образом ускользая от гвардейцев короля и многочисленных крестьянских команд. Они крушили и грабили все на своем пути, окружая кольцом разрушений замок. Кристиан выглядел совершенно сбитым с толку и, вернувшись, засел в библиотеке с бутылкой крепкого напитка.

– Можно? – Николь осторожно заглянула к нему.

– Конечно, – он спрятал бутылку в ящик стола и улыбнулся.

– Мне сказали, что вы здесь, – она закрыла дверь и подошла. – Я хотела поблагодарить вас за помощь моим родным.

– Это мой долг. Они мои крестьяне, – продолжал он. Улыбка исчезла так же быстро как появилась. – У меня есть новости о твоем муже. Он погиб. Его тело, то что от него осталось, нашли в лесу.

– Это ужасно, – Николь не очень хотела разделить с мужем остаток жизни, но его смерть опечалила ее. – У него осталось пятеро детей.

– Я позабочусь о сиротках, не стоит огорчаться, – Кристиан, наконец, дотянулся до нее и усадил к себе на колени.

Николь ощутила запах алкоголя, смешанный с запахом лошади, исходивший от одежды графа.

– Теперь ничто не мешает нам быть вместе, – произнес он, целуя ее шею.

– Наверное, сейчас не время для этого разговора. – Николь высвободилась из его объятий и отошла. – Я должна соблюсти траур.

– Ты невыносима! Хочешь, чтобы следующей жертвой стал я?! Ты доведешь меня до самоубийства, – он рассмеялся и достал бутылку.

– Я лучше пойду, – произнесла девушка, догадываясь, что он уже успел порядочно выпить.

– Конечно, иди. Я подожду конца траура, – Кристиан отпил прямо из горлышка. – Сколько это? Год? Надеюсь, потом ты не выдумаешь еще чего-то.

– Доброй ночи, – Николь вышла, а граф вернулся к бутылке.

Николь уже поднималась по лестнице, когда услышала голос Джонатана. Она спустилась к нему и, поздоровавшись, они сели у камина в гостиной.

– Почему гвардейцы до сих пор не поймали разбойников? – спросила она, выслушав рассказ о прошедшем дне.

– Я считаю, что кто-то передает им информацию. Они всегда ускользают от засады, – начал Джонатан. – Но брат отбрасывает эту возможность. Кристиан слепо верит своим людям.

– Я понимаю его. Кто же станет помогать злодеям? Они грабят и жгут деревни, значит, предателем не может быть кто-то из крестьян, – возразила Николь.

– Вижу, ты во всем поддерживаешь брата, – он пытался придать словам шутливый оттенок, но Николь почувствовала обиду в его голосе.

– Какие бы ни были отношения между мной и графом, я хочу, чтоб с тобой мы оставались друзьями, – сказала она.

– Теперь он может жениться на тебе. Очень удачно, не находишь? – Джон внимательно следил за собеседницей.

– Ты прекрасно понимаешь, что он никогда не женится на безродной крестьянке. И потом, на что ты намекаешь? Не думаешь ли, что я убила своего мужа?

– Конечно нет, ты не способна на такое. Я имел в виду другого человека, – он оглянулся с опаской.

– Другого? И кого же? – она тоже невольно оглянулась.

– Пусть я смешон в своих подозрениях, но я чувствую, что-то происходит в этом замке. Тут обитает какое-то зло, – он говорил шепотом, и Николь пришлось наклониться к нему. – Уверен, ты тоже чувствуешь это.

– Есть одна вещь, о которой я хотела рассказать тебе, но потом все эти события навалились и я забыла, – Николь, наконец, решила рассказать ему о пророчестве всевидящей.

– Отец сказал, что она узнала оборотня в главаре разбойников. Может, тебе это о чем-то говорит? – Джонатан переменился в лице и побледнел как полотно, едва Николь закончила рассказ.

– Это ставит все на свои места, – сказал он после некоторого молчания. – Но ни слова больше, тут и у стен есть уши, – Джонатан встал и надел свой дорожный плащ.

– Никому не говори о нашем разговоре. Не доверяй ни одной живой душе в этом замке, – он взял девушку за руку. Она видела искреннее беспокойство в его глазах и еще раз отметила, как они с братом непохожи. В голубых глазах Джонатана не было даже тени того дикого огня, которым пылал взгляд его брата.

– Но почему? Что происходит? – Николь тоже встала, не отнимая руки.

– Я объясню все позднее и не тут. Сейчас мне нужно уехать.

– Ты окончательно запутал меня, – сказала она.

– Никому ни слова. Увидимся в беседке после полуночи, – Джон выглядел очень обеспокоенным, и это беспокойство начало передаваться Николь.

Она хотела поговорить с Кристианом, но, вспомнив, в каком он состоянии, разозлилась еще больше. Вокруг происходило что-то необъяснимое, а он напивался в одиночку. По брусчатке двора застучали копыта лошади Джона.

– Куда это направился наш м0лодец? – Николь вздрогнула, услышав за спиной голос Мадлены.

– Я не слышала, как ты подошла, – она вернулась к камину.

Солнце скрылось, и поднялся ветер, а в замке и без того было прохладно.

Дама села рядом:

– О чем вы говорили?

– Я хотела узнать подробности их вылазки, – ответила Николь, раздраженная любопытством подруги. – От Кристиана не добиться объяснений.

– Что он поведал? – продолжала нападки Мадлена, не обратив внимания на последнее замечание.

– Он считает, что среди людей графа есть предатель, – Николь хотела рассказать о подозрениях Джона, но что-то ее сдерживало.

– Предателю везде мерещатся предатели. Не обращай внимания на его слова. Лучше думай о королевском бале, – Мадлена опять стала веселой.

– О королевском бале? – Николь поражалась, как можно думать о балах в такое время, но у ее подруги, похоже, был другой склад ума.

– Свадьба принцессы, – напомнила она. – Кристиан должен будет поехать туда. Я уверена, что его дамой можешь стать ты.

– Ты смеешься надо мной? Я прислуга, – Николь отрицательно мотнула головой. – И потом, как граф может оставить свои земли, когда тут такое творится?

– Если до отъезда банду не поймают, у Кристиана будет лишний повод ехать к королю.

– Если ему и нужна спутница, то ею должна быть ты.

– О нет, избавь меня от этой участи, – Мадлена улыбнулась загадочно.

– И потом, Кристиан собирался искать жену на балу, если мне не изменяет память, – Николь подумала о том, что в один прекрасный день он все-таки женится и ей придется вернуться в деревню.

– Он так шутит, чтоб девицам голову морочить. Они на балу из кожи вылезут, лишь бы обратить на себя внимание, – Мадлена рассмеялась. – Хотела бы я увидеть их лица, когда он появится не один.

– Вот тебе и повод, езжай с ним, – Николь всерьез даже не думала о том, чтоб ехать. Бал в замке это одно, а во дворце короля совсем другое. Кто позволит появиться там прислуге?

– Ладно, – сдалась Мадлена, – пусть сам тебя уговаривает. Я исчерпала аргументы.

– И все же я не понимаю, что за отношения между вами? – Николь посмотрела на подругу. – Почему он не женится на тебе? Вы же всегда вместе, он во всем тебя слушает, ценит, уважает.

– Во-первых, этого недостаточно для того чтоб жениться. А во-вторых, откуда такая идея?

– Ты молодая, красивая женщина, вы много времени проводите вместе. Ты, как я успела понять, очень хорошо его знаешь. И, прости, но я действительно не верю, что он не интересует тебя.

– Как мужчина, ты имеешь в виду? Нет, он абсолютно меня не интересует. Я, кажется, уже говорила тебе об этом. Да и не такая уж я молодая, – Мадлена опять напустила на себя загадочный вид, словно Николь вообще ничего не смыслит и говорит абсолютную чушь.

Николь кивнула, но сомнений от этого не поубавилось. Ей не верилось, что в графа можно не влюбиться. Она еще не встречала девушку, которая была бы равнодушна к Кристиану. В деревне все ее подруги чуть ли не падали в обморок, когда он хитро прищурившись кивал им, дарил ленты или бусы. Все горничные вздыхали по нему, и даже придворные дамы, как она успела заметить, не могли ему ни в чем отказать. Граф умел вскружить женщинам голову, несмотря на то, что не был красавцем и джентльменом.

– Прости, я не стану спрашивать, сколько тебе лет, но выглядишь ты замечательно. Я просто бледная тень рядом. И не надо отрицать, я не делаю комплимент, я говорю правду.

– Моя красота всем видится по-разному, это мой природный дар, если хочешь, – Мадлена понизила голос. – Ты видишь во мне прекрасную женщину, потому что сама такая. Поверь, каждый живший в этом замке, видел меня по-своему. Если ты попросишь Кристиана описать меня, тебя ждет сюрприз.

– Ты шутишь, – Николь не могла понять, что все это значит. Мадлена и раньше немного пугала ее, теперь же больше, чем обычно.

– Поверь, со временем ты обо всем узнаешь и поймешь. Сейчас лучше иди спать, уже поздно.

Николь не заметила, что уже почти полночь. Вокруг было тихо, только Доу проверяла, везде ли погашены свечи.

– Я хотела бы тебе кое-что рассказать, – начала Николь, – о нашей всевидящей.

– Уверена, это может подождать до завтра, – Мадлена зевнула.

– Хорошо, – Николь тоже поднялась, чтоб идти к себе.

– Хозяин спит в библиотеке? – поинтересовалась Мадлена, когда они проходили мимо Доу. Та недовольно нахмурилась.

– В обнимку с бутылкой, – ответила она. – Мне следует разбудить его?

– Нет, зачем? – Мадлена отрицательно мотнула головой. – Пусть делает, что ему угодно.

Николь не слышала, о чем еще говорила Мадлена с экономкой. Ей казалось невежливым проявлять излишнее любопытство. И потом, ей следовало быть в беседке, где наверняка уже ждал Джонатан. Разговор с ним был куда более интересен Николь.

Джон был уже там, как она и думала. Он кутался в плащ, сидя на скамейке в беседке. По ночам дул пронизывающий северный ветер, наступила осень. А зима в этих местах вступала в свои права гораздо раньше, чем в остальных землях Вандершира. Небо было затянуто тучами и моросил мелкий дождь. В саду царил полный мрак, так что пришлось интуитивно находить дорогу. И, хотя Николь было страшно идти ночью в сад одной, она надеялась, что Джонатан прольет немного света во всей этой истории с оборотнем. Судя по его поведению, он что-то знал и чего-то определенно боялся, раз не стал говорить об этом в замке. Николь надеялась, что Джон узнал, кто этот оборотень. Возможно, именно поэтому не стал назначать встречу там, где он мог их подслушать.

Николь быстро вошла под крышу беседки, отряхивая намокшее платье и волосы.

– Я не слышала, как ты приехал, – сказала она, присаживаясь на свободную скамейку недалеко от Джона.

– Надеюсь, не ты одна, – он говорил тихо, каждый раз прислушиваясь.

– Я пришла, надеясь на объяснение, – начала Николь. – Ты заинтриговал меня. Видишь, до чего я любопытна, пришла посреди ночи в беседку к мужчине.

– Послушай, то, что я расскажу, вряд ли тебе понравится. Но я должен предупредить, потому что очень дорожу тобой, – голос его дрожал, выдавая волнение. Он не обращал внимания на иронию Николь.

– То, что мы тут, наводит меня на определенные мысли. Ты подозреваешь кого-то из обитателей замка? – Николь не хотела, чтоб он продолжал свои слова о глубокой привязанности.

– Я втянул тебя в эту историю. Не нужно было оставлять тебя тут работать. Но тогда я сам ни о чем не подозревал.

– Умоляю, Джонатан, говори, – Николь пугали все эти долгие вступления.

– Ты в большой опасности, тебе нужно покинуть замок как можно скорее. Кристиан не друг нам.

Что-то подобное она ожидала услышать от Джонатана, но не сегодня.

– Прошу, давай не начинать этот разговор. Ты же понимаешь, что все это непросто, – Николь меньше всего сейчас хотела наблюдать сцену ревности.

– Он и есть оборотень, а Мадлена его покрывает, – перебил ее Джон.

Некоторое время Николь сидела молча, широко раскрыв глаза и пытаясь понять, не шутит ли он.

– Ты знаешь, что его мать была ведьмой. Неужели у такой женщины может родиться нормальный сын? – продолжал молодой человек, пользуясь ее замешательством.

– Это бред, ты в своем уме, Джон? – произнесла, наконец, Николь, сомневаясь, в своем ли уме она, если слушает подобные речи.

– Можешь не верить мне. Но эти бандиты, разоряющие селения, его люди, а главарь-оборотень он сам, – Джон взял девушку за руку, но она вскочила и отошла от него.

– Это неправда, всевидящая говорила, что оборотень хочет смерти графу. Он что сам себе хочет смерти?! – она готова была уйти.

– Мне неловко предполагать, но, думаю, граф это я. Отец и та женщина не были женаты, поэтому Кристиан незаконный наследник. Он всегда ненавидел меня, и теперь я понял почему. Моя мать рассказала мне незадолго до смерти, что она всем сердцем любила пасынка, но он был просто сущим проклятием и ненавидел ее. Когда умер отец, он вернулся из столицы и обвинил ее во всем. Он пообещал выбросить ее на улицу без гроша. Я как сейчас помню тот скандал, когда он при всех угрожал ей. Она не вынесла горя и покончила с собой.

Николь молча слушала рассказ Джона, и сомнения все росли в ее душе. Почему Мадлена изо всех сил покровительствовала графу, что бы он ни делал. С ее знанием магии она уж точно могла узнать, кто из живущих в замке оборотень. Возможно, это и была их с графом тайна. Может, поэтому они так неразлучны.

– После смерти мачехи он отправил меня подальше, чтоб я не мешал ему творить бесчинства на родной земле. Люди были бессильны и молча терпели, но теперь он перешел черту.

– Что же ты намерен делать? – Николь стояла у стены беседки, устремив взгляд в темноту. Она сомневалась даже в своем рассудке.

– У меня есть преданные люди, они помогут мне избавить мир от него. Крестьяне тоже встанут на мою сторону, я докажу свои права на землю и тут воцарится покой.

– Вы убьете его?! – она с ужасом посмотрела на Джона.

– Я понимаю, что это удар для тебя, но он – чудовище. Ты лишь очередная жертва, которую он очаровал. Неужели ты не чувствуешь, что вас тянет к нему не просто симпатия, а нечистое влечение. Но как только он умрет, вы освободитесь от чар.

Он встал и подошел к Николь. Она отвернулась. Его слова звучали так убедительно, что она уже жалела, что узнала эту правду.

– Ты поможешь мне? – он взял ее за плечи.

– Что надо делать? – она вспомнила отца, пятерых детей мужа, разоренные деревни, и это помогло решиться.

– Я знал, что доброе сердце поможет. Просто будь настороже и обо всем рассказывай мне.

– Шпионить за ним? – она вытерла появившиеся слезы и говорила твердым голосом.

– Нет, просто я должен знать каждый его шаг, если придется отстаивать очередную деревню. Он играет в кошки-мышки с гвардейцами короля, устраивает засаду, и сам же выводит этих выродков из нее.

– Это просто невероятно, я не понимаю, зачем? Зачем он жжет селения и тут же привозит раненых в замок и раздает им деньги, – Николь еще пыталась поставить Джона в тупик, чтоб он понял, какую чушь несет.

– Он так развлекается, днем герой, ночью чудовище, – Джон вернулся на скамейку. Стало тихо, только дождь стучал по крыше беседки. – Прости, но мне тоже тяжело, он все же мой родной брат.

– Тебя тяготит наше родство? – раздался голос Кристиана.

Николь не заметила его, хотя все время смотрела на аллею. Он словно появился из мрака ночи.

– Что ты тут делаешь? Неужели подслушивал? – возмутился Джонатан, выходя вперед. Николь отшатнулась от графа как от огня и спряталась за спину его брата.

– Я хотел задать вам похожий вопрос. Ночь, а вы тут мило беседуете. Если бы вы были влюбленными, я бы еще понял, но вот о чем Вам говорить? Загадка, – Кристиан вошел в беседку.

– Мы с Николь друзья и нам есть, о чем побеседовать, – Джонатан говорил как ни в чем не бывало, словно не он только что обсуждал план убийства брата.

– Мне не спалось, – наконец, смогла выговорить Николь.

– Позвольте проводить вас в дом, пока вы не подхватили простуду, – Кристиан протянул руку. Николь медлила, взглянув на Джона, будто спрашивая у него разрешения.

– Я ее привел сюда, я и проведу обратно, – возразил тот, но граф схватил девушку за руку и привлек к себе.

– Оставьте ваши светские манеры для высшего общества, – он вышел из беседки, увлекая за собой Николь. Она даже не пыталась сопротивляться, только кивнула Джону, когда граф отвернулся. Тот кивнул в ответ, скрепляя их договор.

– Что вам стукнуло в голову? Зачем эти секретные собрания посреди ночи? – говорил Кристиан, быстро приближаясь к дому и ни разу не ошибившись в темноте.

– Мы просто поговорили, я очень одинока в этом замке. Пока вы напиваетесь и развлекаетесь, я брожу как неприкаянная, – Николь говорила, удивляясь своей находчивости. Ей и в голову не пришло, что она спорит и в то же время думает о других вещах.

– Извините, Ваше Величество. Возможно, до вас дошли слухи о банде объявившейся в этих краях? Знаете ли, такие себе головорезы, грабят, убивают, и поймать их никто не может, – он говорил это с иронией, выводившей Николь из себя. Ей вдруг стало противно его прикосновение, его голос, его шутливый тон.

– Отпусти меня, – она отняла руку и пошла сама.

– Вот как мы заговорили! Почувствовала вкус власти? – Кристиан попытался взять ее под локоть, но она одарила его взглядом полным ненависти и презрения. Он остановился в нерешительности, а она быстро вошла в дом и хлопнула дверью у него перед носом.

– Принцесса, – произнес он, ударив кулаком в дверь.

Глава пятнадцатая

Всю ночь дождь стучал по гладким камням аллей и по листьям деревьев, а под утро только усилился. Николь сидела в кресле напротив окна, подогнув под себя ноги. Она даже не заметила, как небо постепенно начало светлеть и наступило утро. Она пыталась разобраться во всем, что услышала от Джонатана. Старалась найти выход из ужасного положения, в котором оказалась. Она не могла покинуть замок, но не могла в нем оставаться. Ей невыносимо было видеть графа, но он не выходил из головы.

Вспомнились все деревенские сплетни о том, что хозяин водится с колдунами, что он убил свою мать из-за наследства. Его внешность, такая нетипичная для вандерширцев, только укрепляла всех в мысли, что он не от мира сего, и уж точно не простой человек. Да и образ жизни графа говорил не в его пользу. Он тратил все деньги на развлечения, лошадей, оружие. Постоянно попадал в неприятности из-за своего характера и популярности у женщин. Обманутые мужья, отцы и братья брошенных им девиц вызывали его на дуэли. Да и сами девицы не раз пытались отомстить, но граф выбирался из всех переделок.

Теперь эти домыслы и сплетни предстали в ином свете. Николь почувствовала себя предательницей, и это чувство теперь казалось самым правильным, а та призрачная влюбленность всего лишь наваждением. Джон был прав, это колдовство, иначе она бы никогда не опустилась до положения любовницы.

Все эти подтверждения слов Джона не облегчали ей душу, а, наоборот, вызывали ощущение безвыходности и отчаяния. А Мадлена, – Николь горько усмехнулась, – она играла роль подруги, доброй покровительницы, а сама просто помогала графу получить желанную игрушку. Ее ненависть к Джонатану вдруг стала такой очевидной, и причина тоже была налицо. Он законный наследник, прямая угроза ее подопечному. Николь была рада, что никогда ей особо не доверяла. Чем больше она об этом думала, тем очевиднее становилась правда – тот, кого она так беззаветно любила, был чудовищем, а сама любовь всего лишь колдовством.

За дверью послышался шорох, но через мгновение все стихло, только дождь продолжал барабанить по стеклу. Николь закрыла окно, в комнате воцарилась полная тишина. Она неслышно подкралась к двери и прислушалась. Воображение рисовало ужасные картины. Она жила под одной крышей с безжалостным злодеем. Ее родные и просто беззащитные крестьяне, все были в его руках. В коридоре опять послышался шум, словно легкие шаги зверя по голым камням. Николь собрала все мужество и распахнула дверь, ожидая увидеть это чудовище. За дверью, опираясь на противоположную стену, сидел Кристиан.

– Ты не спишь? – спросил он поднимаясь. – Мне тоже не спалось. Проклятый дождь, ненавижу его.

– Что ты тут делаешь? – Николь смотрела на него, как на самое ненавистное существо.

– Что с тобой? Это из-за моих слов вчера? – продолжал он недоумевая. – Если хочешь, подождем пока не пройдет траур.

– Уходи, прошу тебя! – крикнула она, закрыв дверь. В комнате стало душно или ей так казалось. Николь открыла окно. Спальную наполнил шум дождя, но девушка отчетливо слышала звук удалявшихся шагов.

Все вокруг теперь казалось чужим, а женщина на портрете смотрела с насмешкой. И тут Николь вспомнила свой сон. Раньше она не могла понять его, но теперь все встало на свои места. Джонатан убьет брата, а Мадлена захочет убить Джонатана. Но какая же роль в этом отведена ей, Николь не могла понять. Одно она знала точно, она не сможет стоять в стороне, наблюдая за смертью Кристиана.

В дверь постучали. Николь, погруженная в свои размышления, не заметила этого.

– Ники, открой, – услышала она голос матери. Девушка поспешила открыть и пригласила ее войти.

– Скоро завтрак. Я хотела сама позвать тебя, – начала та, но замолчала, увидев, в каком состоянии ее дочь.

– Ты плакала? Что случилось? – спросила она, и села рядом. Миссис Рэмо была уже немолодой худощавой женщиной с румяным круглым лицом и большими карими глазами. Длинные темно-каштановые волосы она прятала под белый шелковый платок, как большинство замужних крестьянок, завязав его на затылке. Простое темно-синее платье из сукна было украшено незатейливой вышивкой. Она искренне любила приемную дочь, хотя и не так сильно, как Рэмо, который принес ее в дом.

– Я переживала за отца, – ответила Николь, краснея из-за своей лжи.

– Бедняжка, мы тоже просим Единого помочь ему. Леди обещает поставить его на ноги. Она так добра, – женщина опять с недоумением посмотрела на дочь. В глазах Николь она видела ужас и отчаяние.

– Ники, что с тобой? У тебя страшное лицо. Ты так осунулась, – она продолжала говорить, поглаживая дочь по волосам, но Николь не слышала ее слов. Она думала, как защитить свою семью от оборотня и его покровительницы колдуньи.

– Мама, что ты знаешь о нашем хозяине? – спросила девушка. – Какой он человек?

– Граф? – миссис Рэмо помолчала. – Думаю, нам повезло с господином. Он, конечно, повеса, волокита и глаза у него чуднЫе, но он мужчина, что уж тут поделать. Они все такие, доченька. Твой отец тоже, бывало, приударял за какой-нибудь юбкой, но я его быстро образумила.

Женщина печально вздохнула, а потом улыбнулась, вспомнив молодые годы.

– А как умерла графиня? – Николь теперь и рада была бы, если бы единственным недостатком Кристиана оказалась его любвеобильность.

– Столько лет прошло, я уже и не помню, – миссис Рэмо отвела взгляд и начала поправлять юбку. Николь насторожилась:

– Но что-то же помнишь?

– Когда умер старый граф, его сын вернулся из столицы, – женщина тщательно подбирала слова, словно боялась сказать лишнее. – Я слышала от подруг, что работали в замке, поэтому, может, это и неправда вовсе.

– Что случилось? – спросила Николь, затаив дыхание.

– Был скандал, все слуги слышали, как молодой граф кричал на мать, – миссис Рэмо вздохнула и пожала плечами. – Он сказал, что убьет ее, если она не уберется из замка.

Николь похолодела, понимая, что Джон сказал правду.

– Мама, я хочу, чтобы вы уехали отсюда, – сказала она, взяв женщину за руки.

– Что?! Но почему? – та растерянно смотрела на дочь, – Это же было лет десять назад, граф теперь совсем другой. Смотри, как он заботится о своих людях, как он добр к нам.

Николь получила еще одно доказательство, простые крестьяне, такие как ее родители, теперь считали графа своим благодетелем и героем.

– Прошу, мама, уезжайте, потом все поймете. Возьми Марту и Берту и отвези их к тете, – продолжала Николь.

– А отец? А ты? Почему ты дрожишь? – женщина взяла покрывало и накинула дочери на плечи.

– Мы останемся, но не переживай, как только ему станет лучше, мы приедем, – Николь взяла ее ладони в свои. – Поверь, это очень важно. Сделай это для меня.

– Ты пугаешь меня, – женщина потрогала у Николь лоб и убрала с него волосы. – У тебя жар.

– Нет, просто тут душно, – девушка сжала ладони матери. – Ты сделаешь это для меня?

Повисла напряженная тишина. Глаза девушки горели, она порывисто дышала, а на лбу выступили капельки пота.

– Хорошо, только обещай, что выспишься и поешь, – ответила, наконец, женщина. Николь кивнула и обняла ее.

– Я знаю, что ты умная девочка, и если просишь, значит, это важно.

– Очень важно, – Николь встала, печально улыбаясь.

– Хорошо, – сказала миссис Рэмо, тоже поднимаясь с кушетки, – мы поедем к тете Долли в город.

– Мы тоже скоро приедем, – Николь проводила ее до двери.

– Вы с отцом всегда удивляли меня. У вас сплошные секреты. Но я знаю, что он остается в надежных руках, – она посмотрела на дочь, ожидая подтверждения своим словам.

– Конечно, я не отойду от него ни на шаг, – Николь еще раз обняла мать, потом вынула из шкатулки украшения, купленные Мадленой на деньги графа.

– Вот, возьми. Продашь их в городе. Пусть хоть они послужат доброму делу.

– Нет, такая красота, – женщина взяла драгоценности, – я сохраню их.

В этот же день мать и сестры Николь покинули замок. Она проводила их до перекрестка, где дорога от замка выходила на большой тракт. Женщины сели в почтовую карету, быстро попрощавшись, и поехали прочь. Николь смотрела вслед, пока она не скрылась за холмом, а потом пошла обратно. Чем ближе к замку она подходила, тем тяжелее становилось на душе. Раньше он казался самым прекрасным местом на земле, но теперь ей хотелось бежать из него и никогда больше не видеть. За одну ночь ее жизнь превратилась в кошмар и потеряла всякий смысл. Николь закуталась в плащ и пошла быстрее, обходя мутные лужи.

В холле и гостиной никого не было. Она подошла к камину, чтоб немного обсохнуть. Вся одежда и волосы намокли под дождем.

– Прогулки в такую погоду могут навредить здоровью, – сказала Мадлена, появившись в дверях. Николь сделала глубокий вдох и улыбнулась.

– Доброе утро, – сказала она, ничем не выдавая своего волнения. Мадлена выглядела как всегда безупречно, чего нельзя было сказать о Николь. За эти дни она похудела, а после бессонной ночи под глазами появились темные круги.

– Ты плохо спала? – спросила подруга, садясь на диванчик у камина.

– Да, кошмары замучили, – Николь держала плащ у огня и не смотрела на собеседницу.

– Почему твоя семья так спешно уехала? Что-то случилось? – продолжала та.

– Нет, просто мы не хотим причинять графу лишние неудобства. А в городе у нас есть родственники, у которых можно пожить, пока дом в деревне не отстроят, – ответила Николь. – Как только отец поправится, мы тоже уедем.

– Почему это вдруг ты решила, что стесняешь графа? Он был груб? – в голосе Мадлены звучало такое искреннее участие, что Николь еще больше злил разговор.

– Не в этом дело, – ответила она, все еще стоя спиной. – Мне не следует задерживаться тут без видимой причины. В деревне это может вызвать слухи, а мне еще там жить.

– Я думала, ты любишь Кристиана и хочешь быть с ним, несмотря на эти дурацкие условности, – Мадлена, казалось, была разочарована. – Настоящее чувство не имеет препятствий.

– Боюсь, настоящих чувств как раз и не хватает, – Николь положила плащ на подлокотник и села рядом с собеседницей. Ее гнев сменился печалью. – Это все было ошибкой. Мне вскружила голову красивая жизнь, и я забыла о принципах.

– Я не верю этому. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях. Если бы ты не хотела, никаких богатств не хватило бы, чтоб заставить тебя, – пыталась убедить ее подруга.

– К несчастью, я не разбираюсь в людях также хорошо. Для графа я всегда буду лишь любовницей. А мне надо большего, – Николь посмотрела на нее.

– Большего? Ты считаешь, законный брак – это залог долгой счастливой жизни? – усмехнулась Мадлена.

– Когда-нибудь он все равно женится, а я останусь ни с чем. Уж лучше сразу все это прекратить, – девушка поднялась, взяв свой плащ.

– Николь, ты совсем не знаешь жизнь, – начала Мадлена.

– Не нужно меня переубеждать, я уже решила, – остановила ее Николь. – Я пойду к отцу.

– Конечно, – леди только пожала плечами, но спорить не стала.

Мистер Рэмо все время спал, но выглядел уже лучше. Николь переоделась в сухое платье и решила помочь слугам ухаживать за другими больными. Их все привозили и привозили. Но, не смотря на то, что она была весь день занята, мысли о графе не оставляли ни на минуту. Она видела страдания простых людей, оставшихся без крова и средств к существованию, раненных и отчаявшихся. Но все равно чувствовала, что не может ненавидеть его, как бы ни старалась.

Несколько дней прошло, а отец все бредил, не приходя в себя. Мадлена успокаивала Николь тем, что это действие лекарства, но девушка не верила ей. Она знала, что только так Мадлена может задержать ее в замке до возвращения графа. Кристиан уехал сразу после того разговора с ней. Взял всех своих людей, оставив только десятерых для охраны замка. Николь боялась, что своим поведением разозлила его, и теперь за это платят невинные крестьяне. Джонатан тоже отправился с братом.

Николь была рада, что Кристиана нет в замке, и в то же время ей невыносимо было его отсутствие. Мадлена сказала лишь, что он преследует банду вместе с гвардейцами короля, и не вернется, пока не уничтожит их.

Время шло, а новостей от него все не было.

Крестьяне отстраивали деревни, а в округе стало спокойней. Все решили, что разбойники бежали, или пали от руки хозяина, но Николь знала, что это не так. Граф не мог уничтожить самого себя, а значит, беды были еще впереди. С Мадленой она почти не общалась, а та не настаивала.

Так прошло две недели, и осень уже вступила в свои права.

В то утро Николь проснулась от шума и возни, царившей в замке. Она надела простое темное платье, в котором теперь ходила, и незамеченная спустилась в зал.

– Мисс, такое счастье! – сказала ей одна из служанок. – Хозяин уничтожил разбойников, и теперь ничто не угрожает нам!

– Уничтожил?! А где он сам? – Николь оглядывалась по сторонам. Слуги сновали вокруг, выполняя распоряжения миссис Доу.

– Он в своей спальной, с мисс Роутмонд, – ответила служанка.

Николь понимающе кивнула и пошла к отцу, жалея, что вообще спросила о графе.

– Вечером будет праздничный ужин, – сказала ей миссис Доу, встретившаяся в коридоре. – Постарайся не опаздывать и оденься подобающе.

Уже несколько дней девушка просто заплетала волосы в косу и не заботилась о гардеробе. Ей было не до нарядов, мрачные мысли все больше тяготили ее.

– Я вообще не приду, чтоб не портить аппетит господам своим видом, – Николь не стала ее больше слушать, и пошла дальше.

В конце концов, она не обязана сидеть с ними за одним столом.

Около комнаты отца она встретила Джона. Его ей хотелось видеть менее всех. Он открыл дверь и, пропустив даму, вошел следом. Молодой человек был в своем обычном темном костюме, но по исхудавшему лицу было видно, что он тоже участвовал в преследовании.