Текст книги "Право первой ночи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава двадцать шестая

– Милорд, Его Величество хотят видеть вас!

Кристиан открыл глаза, было раннее утро. В открытое окно проникал холодный зимний воздух. Камин почти погас.

Граф поднялся с кровати, на которой уснул, так и не раздевшись. Особо не заботясь о помятом платье, Кристиан спустился вниз, следом за слугой.

– Доброе утро, – сказал он, входя в столовую, где за столом сидел только король. Двое гвардейцев тут же встали рядом с хозяином дома.

– Боюсь, мой друг, мне придется взять вас под стражу, – произнес Теодор.

– Можно узнать причину? – Кристиан оглядел свой конвой. – Неужели вы поверили брату?

– К сожалению, я основываюсь не только на его словах, – ответил король. – Сегодня утром Ее Высочество смогла поговорить с нами.

– Как она? Ей не причинили вреда?

– К счастью, нет, – продолжал король. – Николь полностью подтвердила все сказанное мистером Яновским.

– Этого не может быть. Он заставил, внушил ей, – Кристиан ушам не поверил.

– Я и сам вчера сомневался, – кивнул король. – Я издал указ именно потому, что надеялся на жадность похитителя. Но сегодня дочь, заливаясь слезами, рассказала, что вы силой повезли ее в столицу, это даже ваши слуги подтвердили. В дороге на вас напала банда, а вы перевоплотились в ужасного зверя. Ваши люди связали ее и повезли в город, по вашему приказу. Там ее заперли и держали все это время.

– Это неправда, – граф побледнел. – Она не могла такого сказать обо мне. Я не мог так поступить ни с кем, особенно с ней.

– Тем не менее, она это рассказала сама. Она была среди родных в полной безопасности и при своем рассудке, – Королю тоже неприятна была эта ситуация.

– Я не понимаю. Я помню только, как на нас напали на дороге, – оправдывался граф, сомневаясь теперь в своем разуме.

– Пока вы будете под стражей. Мы разберемся в этом деле, – король кивнул солдатам.

– Вы знали моего отца, – попытался оправдаться Кристиан. – Разве он был оборотнем? Или разбойником?

– Мне очень жаль, что так все обернулось, – лицо короля стало суровее. – Я рад, что Норман не дожил до этого дня, когда его сыновья оказались замешанными в столь отвратительном преступлении.

– Вы же знаете, что моя мать была просто магом, – граф не верил, что король всерьез обвинит его в похищении и оборотничестве. – Вы вместе воевали тогда против врага.

– Я никогда не вмешивался в дела вашей семьи, – понизив голос, ответил король. – В той войне врагами были не просто люди, но и всякая нечисть. Норман потерял отца и гнал врагов до самого их логова. Остатки неприятельского войска были разбиты. Там он нашел эту женщину. Я не стану судить, была она пленницей или нет. Я доверял графу и не стал требовать выдать ее.

– Вы хотите сказать, что она могла быть темной? – Кристиан побледнел.

– Уже никто не узнает этого, – король покачал головой. – Но в Вандершире не место темным и их порождениям.

Граф бросил на него взгляд полный презрения и ненависти, но промолчал. Теодор махнул рукой, и Кристиана под конвоем проводили в комнату, где держали под арестом.

Вечером этого же дня в большой столовой собрались почетные гости замка, а также советники короля, фрейлины королевы, личный доктор, повар, придворные и многочисленная прислуга. Все расположились в зале, чтоб устроить нечто наподобие судебного заседания. В роли судьи выступил сам король. Его положение позволяло рассматривать любые преступления и выносить приговор.

Теодор Великий был суровым, но справедливым правителем. С тех пор как он взошел на трон, Вандершир мирно существовал и развивался. В отличие от деда, Теодор не желал завоевывать земли, а старался навести порядок на своих. Он решал все конфликты переговорами и часто шел на компромиссы. За это время государство стало намного богаче и имело больше влияния на соседей, чем раньше.

Королева Виржиния, растроганная обретением потерянной дочери, во всем ей потакала. Услышав об ужасном замысле графа и ее мучениях в его доме, она не могла оставаться равнодушной. Имея большое влияние на мужа, она настояла на немедленном суде над злодеем. Королю ничего не оставалось, как безотлагательно созвать судебное заседание.

Графа привели, когда все уже заняли свои места. Королевская чета восседала в высоких креслах, справа от них, на кушетке, сидели Николь и Джон. Королевский советник Томас, выполнявший еще роль писаря, капитан гвардейцев и первая фрейлина королевы, всегда следовавшая за госпожой, расположились на диванчиках по левую руку. Замковая прислуга, во главе с миссис Доу, стояла у двери в кухню. Кристиану показалось, что он попал во дворец, а не в собственную столовую.

– Господин Яновский, – произнес король, указав на стул в центре. Кристиан кивнул и подошел к своему месту, не сводя глаз с Николь. Девушка, напротив, даже не удостоила его взглядом, беседуя с Джонатаном. Она уже вполне оправилась и выглядела как прежде. Николь робко перебирала в руках кружевной платок и несколько раз поправила непослушный локон, падавший на лицо. Это был ее характерный жест, когда она волновалась. Кристиан очень хорошо знал его и теперь не сомневался, что перед ним та же девушка, что жила тут все последнее время. Вот только красное платье, что было надето на ней, он прежде не видел. Николь ни разу не надевала его до этого вечера, считая слишком открытым. Граф поймал себя на мысли, что не слушает короля, а любуется Николь в роскошном наряде и украшениях.

– Сегодня утром я лично сообщил вам, что вы подозреваетесь в похищении нашей дочери, – продолжал король.

Кристиан кивнул, пытаясь найти среди присутствующих Мадлену, но ее нигде не было.

– Ваше обращение с вашими подданными не касается короля, – Теодор посмотрел на жену. – Я не мог бы обвинить вас в покушении на принцессу, поскольку вы, да и никто не знал о ее происхождении до недавнего времени.

– Я не поступил бы так даже с простой крестьянкой, – ответил граф, не сводя глаз с Николь. Она смотрела на свои руки, словно опасаясь встречаться с ним взглядом.

– Но нам стало известно о другом вашем преступлении, – Теодор не обратил внимания на слова Кристиана.

– Прошу, Ваше Величество, не делайте поспешных выводов, – граф внимательно смотрел, как Джонатан крепко держал Николь за руку, продолжая ей нашептывать.

– Выслушав свидетельства мистера Яновского и моей дочери, а также нескольких крестьян, я пришел к выводу, что вы опасны для государства и обвиняетесь в оборотничестве.

Кристиан опустил голову. Все зашептались, дамы ахнули, обмахиваясь веерами.

– Это неправда, – проговорил он.

Джон сочувствуя посмотрел на брата, услышав его упавший голос.

– Николь, – граф, наконец, привлек ее внимание, но это были совсем другие глаза. Она испуганно посмотрела на него, схватив Джона за руку, будто ожидая нападения. – Расскажи им, как все было на самом деле. Не бойся его, тут ты в безопасности.

– Она уже рассказала! – гневно воскликнула Виржиния.

– И этот рассказ очень отличается от вашего, – продолжил король.

– Я не верю, – Кристиан смотрел на принцессу, пытаясь найти в ее холодном взгляде хоть что-то от прежней любви.

– Прошу, повтори, дитя, – попросил Теодор.

– Мне очень трудно вспоминать ту ночь, – ответила Николь, с опаской посмотрев на графа.

– Теперь ты в безопасности, а нам следует наказать виновных, – король говорил с ней ласково, как родной отец. Но девушка, должно быть, еще не привыкла к новым родителям и робела. Только с Джоном она держалась как с другом.

– Я плохо помню, что было до того, как он превратился в чудовище, – решилась, наконец, она.

– Это неважно. Расскажи, что помнишь, – сказал Теодор.

– Луна светила в карету сквозь окошко. Я сразу не сообразила, что полнолуние пагубно влияет на оборотней, – заговорила она.

Кристиана поражало, что Николь так спокойно говорила неправду. Она, всегда такая честная, врала не краснея. И вдруг его потрясла страшная догадка, что если это не она лжет, а он. Слышал же он вчера голоса. Может, он действительно оборотень, только сам еще не знает об этом. Возможно, Ивл был прав. Что, собственно, ему известно об этих чудовищах? Только, что они похожи на волков, и в полнолуние воют на небо и ищут жертву. Может, действительно, когда они в образе людей память о ночных похождениях пропадает. Он и о матери, как выяснилось, не имеет никакого представления.

– Я знала, КТО он, Джонатан предупреждал меня. Но я так любила его, что совсем забыла об осторожности, – в голосе Николь звучали слезы. – Он вдруг выскочил из кареты, превратился в ужасное чудище и напал на кучера. Я не поняла что произошло и тоже выбежала на улицу. Он просто разорвал беднягу и посмотрел на меня. Я в жизни не видела такого создания. Это было просто ужасно, – Николь закрыла лицо руками и отвернулась к Джону. Тот обнял ее и с укором посмотрел на брата.

– Хватит, – вмешалась королева, – и так все понятно, не стоит больше мучить девочку.

– Можешь идти, дорогая, – сказал король. – Проводите ее, Джонатан.

– Мне очень жаль, – сказал Кристиан, когда они проходили мимо. Николь с состраданием посмотрела на него, покрасневшими от слез глазами, но ничего не ответила.

– Значит, вы признаете свою вину?! – спросил король скорее с удивлением, когда молодые люди покинули зал.

– Кто-то из нас говорит неправду, – ответил Кристиан, не поднимая глаз. – Я не хочу верить, что Николь может сознательно лгать. Поэтому я признаю, что виноват, хотя ничего не помню из того, что она рассказала.

– Это вполне можно объяснить, – подал голос граф Ивл.

– Прискорбно это слышать, – заключил король. – Вы были преданным вассалом. Я многим обязан вашему отцу. Но наши законы неизменны. Оборотням нет места среди нас, пока они чинят зло. Вы будете казнены в ближайшее время, пока не взошла полная луна, и вы не потеряли человеческое лицо. Повторяю, весьма прискорбно.

– Мы отправим в город за палачом, – добавил советник короля. – Все будет исполнено по закону, без лишней огласки. Вы можете составить завещание. В противном случае все отойдет вашему ближайшему родственнику, мистеру Джонатану Яновскому.

– Я не против, пусть брат получит все, – ответил Кристиан, пытаясь вспомнить хоть что-то из своего темного прошлого.

– В таком случае, как только все будет готово, вам сообщат, – король кивнул страже, и графа вывели.

Теодор решил оставаться в замке Яновского до казни, назначенной на пятый день. Королева тоже не хотела подвергать дочь изнурительному путешествию, пока та не окрепла. Вскоре замок превратился в самое популярное место в Вандершире, куда стекались зеваки со всей округи. Да и знать под разными предлогами прибывала на завидное зрелище. Всем не терпелось увидеть пойманного живьем оборотня, да еще и благородной крови. А его казнь вовсе должна была стать вторым по значению событием года после свадьбы принцессы Виктории. Через несколько дней замок был набит до отказа всевозможными придворными, не пожелавшими долго обходиться без короля. У всех нашлись срочные дела государственной важности, а король не стал никого прогонять, ему было не до того.

Графа содержали под стражей в подвале, куда не проникал ни лунный, ни солнечный свет. Его приковали к стене цепью, во избежание непредвиденных событий. Но единственным утешением стало то, что к нему не пускали без личного разрешения короля, а значит вообще никого.

Николь совсем оправилась от потрясения и превратилась в настоящую светскую даму. Она везде ходила с Джонатаном, называя его своим спасителем. Все уже наизусть выучили страшную историю ее злоключений и передавали из селения в селение, приукрашивая новыми фактами. Все, затаив дыхание, слушали о том, как злобный оборотень, разорявший окрестные земли, перебил своих же сородичей и решил напасть на короля. Как он под покровом ночи увез силой принцессу и хотел скрыть от всех в своем логове недалеко от столицы. Как он инсценировал нападение и вонзил в себя нож, что для бывалого оборотня сущий пустяк. Вполголоса шептались и о пособлявшей ему колдунье, все еще ходившей на воле, поскольку она помогла выхаживать принцессу. Но та ее очень невзлюбила, и колдунья убралась из замка целая, только благодаря своим чарам, которыми она опутала короля.

Джонатану был пожалован титул графа, раз уж его брат погиб. Кристиана объявили погибшим, поскольку оборотень не считался подданным короля. Замок и все земли перешли в его владение, и он стал очень важным вельможей. Поговаривали, что король согласился выдать за него новообретенную дочь.

– Неужели я выдам замуж еще одну дочь? – радостно улыбаясь, говорила королева. Теодор был несказанно рад, что жена после стольких лет проведенных в печали, опять полна жизни и улыбается. Только за это он готов был уступить ей во всем.

– Я не могу поверить, что буду удостоен такой чести, – Джон учтиво кивнул. Николь залилась стыдливым румянцем и потупила взгляд.

– Вы уже назначили день свадьбы? – поинтересовался граф Ивл, тоже укрепивший свои позиции при дворе, благодаря блестящей работе по разоблачению оборотня.

– Думаю, в первом месяце весны вы получите приглашение, – ответил Джонатан. Теперь он был равным присутствующим вельможам и говорил со всеми запросто, словно всегда носил титул.

– У нас опять будет праздник, – королева улыбнулась мужу.

Николь шепнула на ухо сидящему рядом жениху и они, попросив прощения, покинули столовую.

Миновав несколько залов и коридор, Джон проводил девушку в ее комнату. Николь теперь занимала другую спальную, отказавшись от комнаты со зловещим портретом.

– Я должен уехать ненадолго, – сказал новый граф, входя следом за девушкой в спальную. – Ты будешь какое-то время одна.

Николь присела перед зеркалом, вынимая шпильки из высокой прически. На каждой был огромный рубин, сочетавшийся с алым нарядом и такими же украшениями на шее.

– Ты волнуешься обо мне? – спросила она, сняв серьги и золотые браслеты.

– Конечно, – Джонатан расстегнул застежку колье и оно соскользнуло в глубокое декольте, едва скрывавшее грудь принцессы. Она хихикнула и бросила его к остальным украшениям.

– Ведь в замке по-прежнему остается оборотень, – молодой человек склонился и поцеловал ее белоснежную шею.

– Бедняжка граф, – вздохнула девушка, подставляя лицо под его поцелуи. – Мне его ужасно жаль.

– Мне тоже, любовь моя, – Джонатан поднял ее на руки и понес на кровать. – Мне тоже.

Глава двадцать седьмая

В день казни Мадлена добилась свидания с Кристианом, как все негласно заключили, не без помощи своих нечистых сил. Она спустилась в подвал по длинной узкой лестнице, конца которой, казалось, не будет вовсе. Внизу вился узкий коридор, упиравшийся в единственную дверь. Это было старинное подземелье, где держали пленников. Кристиан сам указал на это место, когда король спросил, где поместить его. Около двери дежурили двое стражников, сменившиеся с приходом посетительницы. Мадлене открыли дверь и закрыли на замок за ее спиной. Внутри было темно и душно, только ее факел служил источником света. Она немного привыкла к удушливой темноте и подошла к противоположной стене, где по ее соображению и помещались пленники. Темница оказалась огромной, под ногами валялись полуистлевшие старинные кости. Мадлена брезгливо отшвыривала их ногами, приближаясь к графу.

– Кристиан, может, подашь голос? – сказала она, споткнувшись в очередной раз, но было тихо.

Наконец, она увидела его в дальнем углу. Он сидел на полу, прикрыв глаза рукой. На нем была грязная порванная одежда, а на руках цепи.

– Ты хочешь, чтобы я ослеп?! – крикнул он, едва она приблизилась.

– Извини, я не подумала, – Мадлена воткнула факел подальше, так чтоб его отсвет не достигал угла пленника.

– Так нормально? – она подошла.

– Нет, я не вижу ничего! – Кристиан потер глаза.

– Это пройдет, привыкнешь. Лучше расскажи, как ты? – она села на пол рядом.

– Как я?! Отлично, – он, наконец, посмотрел на нее, привыкнув к свету.

– Ты сам сюда захотел, – Мадлена говорила тихо, но слова ее звучали строго.

– Я только сказал, что тут содержат пленников. Не мог же я просить комнату неподалеку от Николь?! – Кристиан поправил стальные наручники, от которых тянулась длинная цепь, прикрепленная к стене.

– Как они могли поместить тебя в такое место?! Это бесчеловечно, – возмутилась Мадлена. – Вот он – Кальтбэрг, как есть. Тиран, как и его братья из Холоу.

– Мне не так уж плохо, тут не холодно, как на улице, дают воду, еще бы побриться, – он потрогал подбородок, густо обросший щетиной.

– Ты крепкий мужчина, но с твоими ранами долго не протянешь, – Мадлена заметила, что он похудел, и взгляд его потерял прежний блеск.

– Долго и не надо. По моим подсчетам сегодня пятый день, – он рассмеялся и закашлял.

– Это ничего не значит. Я помогу тебе бежать, – она дала ему настойки, заранее зная, что она пригодится.

– Зачем тебе это все? Мы даже не были любовниками, – он отпил из бутылочки.

– Вижу, что даже жуткая темница не исправила тебя, – Мадлена провела по его щеке кончиками пальцев. – Разве обязательно быть влюбленными, чтобы помогать друг другу?

– Не знаю. Мне, честно говоря, уже не верится, что вообще есть такое понятие. Вот и Николь говорила, что любит меня, несмотря на то, что я оборотень. А посмотри, где любовь? – он улыбнулся, вспомнив ее.

– Вся эта история ставит меня в тупик, – сказала Мадлена задумчиво.

– Как она там? Поправилась? – не обращая внимания на ее слова, спросил граф.

– О да, еще как! Я ее просто не узнаю. Они с Джонатаном не расстаются ни на минуту. Уже и о свадьбе говорят, – Мадлена замолчала, прикусив губу. Кристиан понимающе кивнул, но она видела, что его спокойствие только внешнее.

– Забудь ее, лучше подумай о себе, – она провела по его волосам, но он отвернулся и поднялся на ноги. Цепь со звоном поволочилась за ним.

– Чего ты хочешь?! Как я могу подумать о себе, когда мне голову отрубят к полудню! – крикнул он.

– Если будешь сидеть и думать о печальной доле, то отрубят! – ответила Мадлена строго. – Я знаю, как тебе спастись от казни. Тут есть тайный ход, – добавила она тише.

– Ты знаешь в моем замке тайные ходы, а я нет? – Кристиан скептично улыбнулся.

– Ты забыл, кто я? – она встала с пола и подошла к нему. – Я знаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Я даже знаю, о чем ты думаешь сейчас, – она заглянула ему в глаза. – И мне это не нравится.

– Мне все равно. Я не хочу бежать, ты правильно угадала. Куда мне бежать? Сегодня полнолуние и, если верить Николь, я стану жутким чудовищем. Ты хочешь стать первой жертвой? Теодор прав, мне лучше умереть, – Кристиан сел на прежнее место.

– Но ты же не хочешь умирать? – продолжала Мадлена.

– Никто не хочет, даже оборотни, – он отвернулся, пряча глаза от ее проницательного взгляда. – Перестань это делать, мне неприятно.

– А мне-то как неприятно, – она достала ключ и показала его графу. – Ты просто разбиваешь мне сердце.

– Откуда? – удивился Кристиан, когда она открыла замок на наручниках.

– Хорошо, что в Вандершире больше не заковывают в цепи, с этим было бы больше проблем, – приговаривала она, отбрасывая в сторону железные наручники соединенные с цепью. – Оставь свои глупые вопросы. Ты собираешься бежать, или так и будешь стоять?

– Я бы давно выбрался отсюда, если бы не сомневался в себе. А твое молчание только подтверждает мои подозрения, – он потер запястья, на которых остались свежие раны.

– Ты не оборотень, – ответила Мадлена. – Если доживешь до рассвета, сможешь в этом убедиться, но если тебя казнят раньше, то уже ничего нельзя будет исправить или доказать.

– Но Николь сказала ... – граф от всей души желал бы поверить подруге.

– Что видела оборотня, – перебила его Мадлена. – Разве она видела как ты превратился? И вообще, что это за бредовая идея? Оборотнями не становятся в один день без причины!

– Я знаю, что не был им от рождения, – Кристиан задумался, вспоминая все нелепые обвинения Ивла. – Но кто-то из разбойников мог заразить меня. Ведь это возможно?

– Да, это возможно, но ты не оборотень, – Мадлена начинала злиться и голос ее стал звонче.

Граф улыбнулся.

– До полнолуния я не смогу тебе этого доказать, – продолжала женщина, взяв его за руку. – Но я обещаю, если ты превратишься в зверя, я избавлю тебя от мучений.

– Ты?! – он рассмеялся.

– Надеюсь, мне не придется наглядно это тебе доказывать. Но нам следует поторопиться, – Мадлена взяла факел со стены и пошла в другой угол. Через мгновение пламя заколыхалось, и в камеру проник свежий воздух.

– Кристиан, ты так и будешь там стоять? – спросила она.

Граф пошел к ней и с удивлением заметил в стене небольшую щель. Женщина втолкнула его в проход и сама протиснулись следом. Оказавшись по другую сторону, Мадлена привела в движение скрытый механизм и стена вновь стала монолитной.

Цепь нескончаемых коридоров вела то вниз, то снова наверх и, наконец, они вышли на свежий воздух. Солнце уже стояло высоко над горизонтом, с северо-востока дул пронизывающий ветер. Выход был у самого леса, где их ожидали заранее приготовленные лошади. Мадлена достала из седельной сумки куртку подбитую мехом и плащ.

– Ты просто заговорщица, – сказал Кристиан, одевшись и вскочив в седло.

– О, это просто детские игры, – ответила Мадлена и тронула поводья. Кони быстро понесли их к лесу по узкой едва заметной тропинке.

Спустя некоторое время лес остался позади, теперь предстояло перебраться через небольшую реку.

– У тебя будут проблемы, – сказал граф, когда уставшие лошади перешли на шаг.

– Это меня не интересует, – ответила женщина, спрыгнув с лошади. Они перешли реку вброд и вновь вскочили в седло, продолжая дорогу.

– Как-то забыл спросить, куда, собственно, мы направляемся? – поинтересовался Кристиан, передернув плечами от холода. Солнце опускалось все ниже, а надвигавшиеся с востока тучи грозили снегом.

– Сейчас надо уехать как можно дальше от замка. Боюсь, за нами уже погоня.

– Зря ты впуталась в это, – сказал Кристиан. – Я знаю гвардейских лошадей, они нагонят нас еще до сумерек. Мне-то все равно, а вот тебе придется объясняться с королем.

– Твой оптимизм просто воодушевляет, – рассмеялась Мадлена, продолжая подниматься на холм, возвышавшийся за рекой.

Но граф оказался прав, и спустя какое-то время их действительно догнали. Когда гвардейцы приблизились на расстояние полета стрелы, Кристиан остановил своего коня и, ударив лошадь Мадлены, преградил путь преследователям.

– Если не уедешь, я сам убью тебя! – крикнул он ей, увидев гневный взгляд.

– Именем короля! – послышалось знакомое предупреждение, и мимо пролетела стрела. Вторая оцарапала ему руку. Он спрыгнул на землю и поднял руки. Его окружили гвардейцы и, связав, доставили в замок.

Во дворе замка уже возвышался эшафот, построенный за несколько дней до казни. Вокруг толпились зрители со всей округи. Все были очень взволнованны побегом оборотня и теперь с опаской смотрели на небо, где вот-вот должна была появиться полная луна. Поговаривали даже, что казнь будет отменена, но, увидев кавалькаду гвардейцев с пленником, все облегченно вздохнули. Король вышел на балкон и подал знак, чтобы скорее готовили приговоренного. С графа стянули плащ и куртку. Потом вновь связали руки за спиной, и повели по ступенькам к невысокой колоде, на которой крестьяне рубили дрова. Палач, приехавший из соседнего городка специально для графа, приготовил топор и теперь стоял, уперев руки в бока.

– Ничего страшного, ваша светлость, – сказал он почти по-отечески. Кристиан понимающе кивнул и встал на колени. Палач уложил его голову и убрал с шеи волосы. Все замерли в ожидании. Пламя факелов, освещавших двор, едва колыхалось. В небе застыли темные тучи, грозившие снегом.

– У меня есть последнее желание, – сказал граф, едва палач замахнулся. Тот остановился и, опустив топор, посмотрел на короля.

– Ваш побег, по-моему, и так достаточная причина, чтобы не слушать вас, но я выслушаю, – ответил Теодор.

– Могу я увидеть Николь?

Все зашептались и захихикали. Толпа все больше оживлялась, казнь предстояла действительно зрелищная.

– Нет, принцесса неважно себя чувствует, – ответил король. – Продолжайте!

Кристиан вернулся на прежнее место, приготовившись принять смерть. Он зажмурился и задержал дыхание. Сердце бешено стучало в груди. Но тут случилось нечто невообразимое. Тучи неожиданно развеяло, неизвестно откуда взявшимся порывом ветра, и на небе засияла полная луна. Это вызвало целую бурю в толпе. Все начали с криками ужаса разбегаться, опасаясь, что оборотень разорвет их. Хотя он был всего один, слишком страшные сказки рассказывали о нем. Палач застыл в недоумении, король тоже был в растерянности. Кристиан вздохнул, решив, что уже умер, и все радостно кричат. Полная луна осветила его и продолжала подниматься над лесом. Палач в третий раз замахнулся, но теперь король остановил его, подав знак капитану гвардейцев. Топор опустился, наконец, на бревно, но в сантиметре от головы графа, отсекая прядь волос. Кристиан открыл глаза и посмотрел на застывшую публику. Все с недоумением, а потом с негодованием начали кричать и свистеть, выкрикивая, что им подсунули липового оборотня, который и на оборотня непохож. Гвардеец развязал графу руки и попросил пройти к королю. Кристиан посмотрел на себя, не веря глазам. Он был все таким же, как и до полнолуния.

– Не понимаю, как так вышло?! – воскликнул Теодор, когда он вошел в зал. Вся королевская свита с любопытством рассматривала графа только что побывавшего на пороге смерти. Среди них было много в прошлом хороших знакомых Кристиана, но они впервые видели его в таком виде. И выглядел он не лучшим образом, в изорванной одежде, в шрамах и запекшейся крови, с отросшими волосами и щетиной.

– Поверьте, я удивлен не меньше вашего, – продолжал король. – Но я разберусь в этом недоразумении!

Кристиан стоял молча, оглядывая всех презрительным взглядом. Он впервые пожалел, что не оборотень.

– Мы накажем виновных и пересмотрим ваше дело, – Теодор был зол не меньше графа. Он чуть было не казнил невиновного, да еще и сына одного из лучших друзей. Кристиану, наконец, накинули на плечи плащ и предоставили стул, поскольку ноги его действительно подводили.

– Я, с вашего позволения, пошел бы к себе, – подал он голос, звучавший хрипло, но твердо.

– Конечно, а я бы хотел видеть мистера Джонатана Яновского, – сказал король гвардейцам. Кристиан не стал дожидаться прихода брата. Его вообще более ничего не интересовало, кроме горячей ванны.

– Могу я попросить об одолжении? – вспомнил он уже в дверях. Все затихли, прислушиваясь. – Пошлите кого-то за Мадленой, только не солдат.

– Конечно, она достойна награды, – ответил король, – она сохранила мне преданного вассала.