Текст книги "Синие лампы темного мира (СИ)"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

– Это она, я же говорила!

Дамы как по команде уставились туда, куда показывал указующий перст. Маше показалось, что она попала на съемочную площадку какого-то дешевого ужастика. Темное пятно, лежащее под одним из несгораемых шкафов, двинулось, потекло по полу, на глазах меняя форму. Будто кто-то с очень большими руками решил устроить представление театра теней. Из каплеобразного силуэта вытянулись шесть лап, приплюснутая голова и целых три хвоста. И теперь невидимый монстр двигался в сторону оцепеневших женщин.

«Это невозможно» – кричала рассудочная часть Машиного сознания.

«Надо бежать» – не менее громко рекомендовали инстинкты.

– Господи, что это? – побелевшая как мел, Тамара тщетно осеняла себя крестами. – Вы видите?

Сдавленные вопли ужаса подтвердили, что странную тень видят все. Первой опомнилась Грета. Она была убежденной атеисткой, никогда не читала фантастику и верила лишь одному источнику знаний – собственному опыту. А потому знала, что если пролить на любое живое существо кипяток, оно непременно почувствует боль.

Выдернув вилку прямо за шнур, девушка схватила со стола вскипевший чайник и, приоткрыв крышку, плеснула содержимым в сторону тени. Опыт и на этот раз не подвел Грету. Невидимая тварь стала очень даже видимой. Эбонитово-черная шкура зверюги в местах ожога стала грязно-серой, но никаких следов ожога заметно не было.

– Быстро, уходим! – скомандовала Маша, первой пулей покидая кабинет.

Остальные работницы рекламного отдела горохом высыпали вслед за ней. Тварь, едва опомнившись, бросилась в погоню. Дверь ударила пожирателя по морде. Крепкая такая, железная. Тварь кое-что прикинула, и как сдутый воздушный шар осела на пол. Между дверью и полом была небольшая щель – вполне достаточно, чтобы просочиться наружу. Одновременно, пожиратель изо всех сил сигналил своим сородичам: «скорее сюда, здесь много замечательной, подходящей энергии. Мы удвоим свои ряды, станем еще сильнее. Весь свет будет наш».

– Она не отстает, – закричала Ира, пятясь подальше от двери.

– Что это за хрень такая?! – задала заведомо риторический вопрос Тамара.

– Не важно, надо как-то от нее избавиться, – решила Грета.

Она быстро подошла к кнопке пожарной тревоги и нажала ее. Сейчас же завыла сирена, призывая всех покинуть опасную зону. Рядом с кнопкой на стенде висел огнетушитель.

– Ты что, собралась, пеной его поливать?! – удивилась Маша.

– Нет. Если кипяток эту падлу не взял, может удар по башке сработает.

Пожиратель успел проскочить под дверью и теперь снова принимал свой обычный облик. Ему больше незачем было прятаться. Черная тварь во всем великолепии предстала перед будущими жертвами. Она выглядела намного страшнее всяких выдуманных чудищ, слепленных с помощью компьютерной графики. У тех хотя бы все было привычно: огромные челюсти с острыми зубами, когти, мерзко капающая слюна и непременное скрежетание, сопровождающее каждое движение. Но перед испуганными женщинами предстало существо, мало похожее на всех виденных ранее «чужих» или «хищников».

Маше пожиратель напомнил оживший детский рисунок: нелепый, нелогичный плод чистой фантазии. Грета поудобнее перехватила тяжелый баллон и, замахнувшись, что есть силы стукнула им монстра. Шесть лап лучше, чем четыре, во всяком случае, держаться на них куда как проще. Словно обычная дворняга, отряхивающаяся от воды, пожиратель мотнул головой и продолжил медленно наступать. Еще один удар, и снова – почти никакого толка.

– Девки, – отрывисто произнесла Кристина, – бежим!

Вышеозначенные персоны спорить не стали. Грета прикрывала отход. Она лишь на секунду остановилась, в третий раз замахнувшись на пожирателя. А дальше… дальше, и в этом Маша могла поклясться на Библии, тварь просто ступила передней лапой в тень девушки. Она не нападала, даже не прикасалась к самой Грете, но та вдруг обрушилась вниз, словно кто-то разом перерубил ей подколенные сухожилия. Будто того чудовище и ждало; оно немедленно развернулось и, подбежав к ближайшему окну, выскочило через стекло. Нет, не так, сквозь стекло.

– Грета, – первой кинулась к отважной коллеге Кристина, – Грета, очнись…

Сигнализация продолжала завывать. Милая темноволосая девушка невидящим взглядом уставилась в потолок. На лице ее навсегда отпечаталась блаженная улыбка.

Глава 7

Большинство теней в нашей жизни существуют потому, что мы стоим напротив собственного солнечного света.   

Ральф Уолдо Эмерсон

Мир тварей

Увы, ни Великий Нел-кри, ни вечно недовольный учитель Эви не могли сейчас ничего подсказать Иё. Однако на Кессии было одно место, где оно могло бы обрести если не покой, то какую-то уверенность.

Хранилище Знаний. Огромное помещение, в котором тысячами и тысячами мегациклов скапливалась информация обо всем происходящем во всех открытых мирах. Мудрые и не очень кабеты записывали свои видения и мысли на специальные шары. Рано или поздно и шар Иё заберут, чтобы поместить в специальную ячейку. И уже его потомки будут приходить в хранилище, чтобы Вспомнить.

Кабет предпочел пройтись пешком до здания хранилища – неслыханное нарушение правил этикета. Свежий воздух помог немного взбодриться и настроиться на разговор с хранителем.

Перед последним заходом Дау Иё-кра вызвал к себе глава академии.

– Как твои ученики, Иё? – начал он, едва кабет убрал телепортационное поле.

– Живы и здравствуют. Зи делает большие успехи в управлении электрическими полями. Ему осталось два цикла до приставки «ре».

– А Мо?

– Он… – Иё попыталось найти более подходящие слова. – Старается. Но, боюсь, одного старания ему не хватит. Кажется, его голова указывает на звезду Равновесия, а сердце стремится вслед за ветром.

– Ты слишком строг с ним. Вспомни нас! – положив одну из четырех рук на макушку, ответил Юо-кра. – Когда мы с тобой были такими же молодыми, сколько раз нас звало за собой О? Сколько раз мы получали палки от мастера Эви?

– Я вынужден напомнить, что именно ты, Юо, получал наказание чаще. Я был примерным учеником, – несколько раздраженно ответило Иё.

Глава академии завел нижние конечности за спину. Разговор начинал приобретать для него неприятный оборот. И Иё-кра сдалось, приложив кулак ко лбу и слегка поклонилось. Оно поняло недовольство собеседника и очень сожалело о том, что оскорбило его. У кабетов не считалось зазорным хвалить себя. Ибо тому, кто не может сказать о себе ничего хорошего, нечем гордиться. Но умный кабет никогда не проявит при этом неуважение к другим.

«Возвышая себя, не принижай других» – вот одно из основных правил хорошего тона.

– Я позвал тебя не для того, чтобы воскрешать воспоминания, – наконец, покончило с обязательной частью разговора Юо и перешло к главному. – Ты продолжаешь спускаться на Землю?

– Да, – решив не давать повода своему языку ляпнуть лишнего, Иё ограничилось простым ответом.

– И?

– Я побывал в разных уголках. Принимал облик животных и растений. Пожирателей становится больше. В том месте, где я впервые заметил тварь, умерло уже двое. Люди в опасности, Юо. Я считаю, мы должны вмешаться, пока пожиратели не начали массово истреблять их.

– Напомню тебе, Иё, не ты принимаешь подобные решения. Мы – Слушающие. Мы – лишь разведчики, собиратели информации. Только у Совета Бродящих есть полномочия вмешиваться в естественную историю обитаемого мира, – заведя верхние конечности за спину и размеренно прохаживаясь по помещению, перебил Иё глава академии. Не просто раздражение – плохо сдерживаемая ярость.

Все-таки Юо всегда было весьма неуравновешенным. Они вместе учились с Иё-кра. Тогда, еще до Долгой Войны, едва вышедшие из стадии куколки, они уже недолюбливали друг друга. Это особенно странно, ведь с близнецом будущего главы академии Иё-кра был очень дружен. Именно тогда он четко уяснил две вещи: не все определяет набор ДНК, и не каждый кабет получает в жизни по своим способностям. Пусть Юо обижается, сколько хочет. Но именно он, Иё-кра был лучшим учеником на курсе, именно он стал помощником одного из величайших кабетов. Но почему-то главой академии Слушающие предпочли видеть Юо.

– Поэтому я хочу тебя попросить: созови Совет, – вклинилось с предложением Иё. Глава академии остановился, в жесте неимоверного удивления поднимая все четыре конечности вверх.

– Ты понимаешь, о чем говоришь?! Шен-кри дал нам четкие и ясные указания. И, вообще, ты уверен, что люди не умирали по другой причине? Не знаю… испуг? У них такие слабые сердца. Стоит слегка вывести человека из равновесия, как у него случается приступ. А пожиратели – это не волки…

– Не котята, – машинально поправил начальника кабет.

– Как тебе угодно, – согласилось Юо. – Не ты первый наблюдаешь за Землей. Многие уважаемые Слушающие и даже Бродящие любили там бывать. И ни один, ни разу не упоминал о том, что у людей есть начальная частица. Да и сам подумай: разве такое возможно? Творцы дали частицу лишь двенадцати расам во всей Реальности. Лиаха дал ее народу фуука, и те смогли одолеть космические ветры, стали родными братьями Космоса. Кохнел преподнес дар зарийцам. И те смогли подчинить себе время. Кунулы стали бессмертными, ибо частица дала им неограниченные способности восстанавливать свое тело…

– Юо-кра, я слышал эти сказки, – перебило Иё. – Только пять рас смогли не уйти в вечность. Остальные слишком злоупотребили своими дарами. Те же кунулы, в конце концов, просто добровольно отказались от бессмертия. Жизнь потеряла для них смысл. А зарийцы, где они? Я не слышал о них с тех пор, как рухнул последний Бастион на Заре. Им дали возможность предотвращать собственные ошибки, а вместо этого они практически изничтожили друг друга. Мы же можем перемещаться в любую точку Реальности, избавляя ее от чудищ, подобных пожирателям. Но вместо этого должны сидеть на месте и ждать. Чего, ответь мне, Юо? Чего ждут Бродящие? Пока твари не вырежут половину людей? Они хотят, чтобы человечество повторило судьбу кабетов?

– Ты забываешься! – на этот раз глава академии не ограничился позой. Его голос загремел под сводами помещения. – Я был там и помню, кто такие – пожиратели света. Помню, как они шли по полям, касались наших теней, и мы падали, словно срезанные ростки тхехии. Их жала вонзались в наши члены, отравляя кровь. Но, в отличие от тебя, я никогда не иду на поводу у страха. Мастер Эви учил нас тому, что страх все окрашивает одним цветом. Ты начинаешь видеть то, чего нет на самом деле. Ты слеп, Иё-кра, а потому начинаешь рисовать перед собой те картины, которые знаешь.

Я верю, что твари каким-то образом оказались на Земле. Да, верю. Даже могу принять тот факт, что они убивают людей. Разрывают их, впрыскивают яд в их тела. Обо всем остальном не может быть и речи. А раз так, то ты просто преувеличиваешь опасность пожирателей для землян.

– А если я найду доказательства?

Иё не собиралось просто так сдаваться. Кому, как не себе, верить? Свои глаза, пусть и застланные страхом, ближе к мозгу, чем чужие, обладающие самым острым зрением. Раз Юо-кра не хочет созывать Совет, надо найти того, кто захочет.

– Упрямство – не лучшее качество, – заметил глава академии.

– Ограниченность – еще хуже, – парировало Иё.

Сколько мегациклов они перебрасывались подобными фразами? Иногда Иё чувствовало себя стоящим перед непроницаемой стеной, которую необходимо сдвинуть. Чем больше оно толкало, тем меньше сил оставалось, но стена как стояла, так и стоит до сих пор. Заламывает конечности в притворных жестах, растягивает тонкие губы в улыбке.

Почему оно так любит сбегать на Землю? На эту крохотную планетку на задворках Реальности? Почему так любит наблюдать за людьми? Да, там красиво. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. С этим не поспоришь. Там много красок, которые редко встретишь на Кессии. Много голубого и синего – воды и неба. Много зеленого, не такого, как бывает на восходе О, а яркого, насыщенного.  Но разве в красках все дело? Нет.

Иё знало в чем, но боялось признаться себе. Земляне – вот главная загадка и главная ценность планеты. Да, оно не понимало очень многого. Их нравы и обычаи казались порой дикими, неправильными, нелогичными. Но чем чаще Иё бывало на Земле, тем больше чувствовало родство с людьми.

А ведь могло получиться. Кабеты не дают брачных обещаний. У них, вообще, нет такого примитивного понятия, как брак. Есть партнерство, необходимое для продолжения рода. И, в отличие от отношений людей, оно длится всю жизнь. Нельзя просто бросить своего партнера – слишком крепки связи между двумя кабетами, насколько крепки, что смерть одного влечет немедленную гибель второго.

Когда Иё получило право иметь семью, было не так много подходящих кандидатов на роль партнера. Оно до сих пор отчетливо помнило, как на церемонии Объединения перед ним поставили всего шестерых кабетов. Только двух их них Иё-кра знало лично. Ни внешность, ни заслуги не имеют никакого значения для построения партнерских отношений. Главное – максимально продуктивное сочетание генов, которые у тебя есть.

Иё село в мешок, напротив расположилось Высокое собрание, состоящие из двенадцати самых почетных членов общества. Возле стен расположились другие молодые кабеты, которым сегодня предстояло обрести семью. А в центре помещения стояли эти шестеро.

– Иё-ре, вот результаты ваших соответствий.

 На полупрозрачной пластине, сделанной из грибов каяти, появились сложные графики. Новичку сложно было разобраться в бесконечных цифрах и малопонятных определениях. Иё почтительно сложило конечности на груди и несколько раз моргнуло третьим глазом. Оно готово было выслушать свой приговор.

Мастер Эви всегда говорил, что истинно мудрый кабет никогда не волнуется, он принимает течение жизни так, как оно есть. Только дураки тратят энергию в пустую, пытаясь бороться с неизбежным. Но Иё-ре не мог спокойно дышать. Сердце прыгало, рисунок на коже начал мерцать всеми цветами радуги. Когда пауза начала затягиваться, Иё не выдержало и воззвало к Творцам; «О, злые боги покинутой Реальности! Вы – те, кто дал ей первый толчок, и те, кто, наверное, заберет последний вздох Иё, разве не слышите вы?» – тягучие, вязкие слова срывались с разомкнутых губ молодого кабета, словно капли росы с упругих листьев, падая в бесконечность.

Картинка на пластине поменялась. Шесть портретов, шесть имен. И под каждым всего несколько цифр. Вот оно, окончательное решение природы.

– Итак, лучшее соответствие между тобой и Юо-ре в семнадцать тысяч сто сорок восьмом поколении кабетов. Вы создадите практически идеальное потомство, – провозгласил Бродящий Виш-кри, отвечающий за семейные связи.

– Подойдите ко мне, Иё-ре и ты, Юо-ре. Я надену вам браслеты, которые навсегда свяжут вас друг с другом, – прохрипел старейший из кабетов, Главный Бродящий Ает-вар.

– Позвольте, – вмешалось неожиданно Нел-кри. Оно сидело с краю почетного полукруга, и до того момента не проронило ни звука. – Вы не огласили все результаты.

– Но ведь и так все понятно, – возразило Виш-кри. – Мы знаем имя того, с кем Иё-ре сможет создать идеальное партнерство. Долг каждого кабета, его почетная обязанность – подарить миру наибольшее число здоровых отпрысков.

– Однако не стоит забывать о том, что каждый имеет право выбора.

– О каком праве Вы говорите, почтенный Нел-кри? – главный кабет изогнул одну из конечностей над головой. – Если бы речь шла о нескольких практически равно подходящих кандидатах, я бы задал Иё-ре вопрос: кого он предпочтет в партнеры. Но мы видим, что остальные пятеро Ре малопригодны на роль партнера.

Это была правда. Лишь двое из молодых кабетов удовлетворяли условиям отбора. Но у Юо было двадцать четыре пункта из двадцати четырех (почти идеальное совпадение), а у его ближайшего «преследователя» лишь семнадцать (почти тридцать процентов потомства могло не дожить до стадии куколки).

Зов Творцы услышали. О, да! Но не помогли, а злобно рассмеялись Иё прямо в лицо. Хуже исхода нельзя было и придумать. Юо-ре – заносчивый, нетерпеливый, любящий командовать, всегда конфликтовал со спокойным, предпочитающим тишину Иё. Да, их никто не заставлял бы общаться. Лишь изредка встречаться для обмена семенным материалом. Но само осознание того, что оно поможет породить на свет новые копии Юо, приводило Иё в ужас.

– И все же, я хочу, чтобы вы его задали!  – Оно поднялось из мешка, представ в полный рост перед почетным собранием.

Бродящие переглянулись. Нет, Иё-ре не дерзил, но не часто в зале Связей звучали подобные речи. Ты дашь потомство, свое продолжение, разве этого уже недостаточно? Далеко не все молодые кабеты становились родителями, многим было запрещено иметь партнера. Еще несчастнее были те из них, кому вовсе не давали разрешения завести семью. Одиночки, лишенные священных связей, лишенные поддержки. Их тела сгниют, их начальная частица развеется в космосе. Ничего не останется от них, кроме редких воспоминаний современников. Но разве этого достаточно?

– Что ж, – захрипело Ает-кри, – я задам тебе вопрос. Но он будет таким, каким я посчитаю нужным. Ты принимаешь Юо-ре в качестве своего партнера отныне и до скончания ваших жизней? Помни: отвергнув его, ты навсегда лишается права иметь детей. Ибо генетический код остальных кандидатов не показал должного соответствия с твоим.

Это были самые длинные мгновения в жизни молодого Иё-ре. Он посмотрел сначала на Юо. Высокого, статного, а главного, здорового Юо. Да, их дети будут прекрасны. У них будут все должные задатки и способности. Возможно, некоторые из них станут Бродящими или займут руководящие должности в Совете. Всего-то и надо, что ответить: «принимаю». А потом им на нижние конечности оденут браслеты, синхронизирующие все биологические процессы. Их сердца начнут стучать в одном ритме, а половые гормоны синтезироваться в один и тот же цикл. Возможно, их взаимная неприязнь постепенно исчезнет под действием ряда специальных веществ. Но… сейчас Иё смотрело на Юо-ре и на языке вертелось лишь годно короткое слово:

– Нет.

– Ты отказываешься от привилегии продолжить род? – переспросило Виш-кри.

– Да. Как и от права иметь семью, – четко произнесло Иё. – Я отдам свой долг перед обществом при помощи других средств. Мастер Нел-кри, благодарю Вас!

– Ты правильно поступил, Иё, – неожиданно улыбнулся ученый.

«Я правильно поступил», – вновь и вновь повторяло про себя Иё-кра. И в который раз отправлялось на Землю слушать.

И все было бы просто, но Юо-ре так и не нашли больше подходящего кандидата. Оно бы и радо было связать себя партнерством с любым кабетом, но ему пришлось уйти с церемонии в одиночестве. Конечно, позже оно нашло тех, с кем создало семью. Трое коллег, разделявших взгляды Юо, встали надежным щитом за его спиной. А за спиной Иё по-прежнему не было никого.

– Доказательства? – Юо-кри не удержалось от смешка. – Какие?

– Того, что люди имеют нечто, сходное с начальной частицей, – медленно, почти по звукам ответило Иё.

Да, такая формулировка вполне подойдет. Его вера в то, что земляне наделены даром Творцов, только укрепилась в последнее время.

– Хорошо. Тогда я сам протру коленями пол в твоем кабинете, – пожал плечами глава академии.

– Лучше созови Собрание, – совсем уж невежливо оборвал начальника кабет.

Не прощаясь, он окружил себя телепортационным полем и переместился подальше от ненавистного Юо-кри. И едва над Кессией вновь вошло Дау, Иё-кри отправилось в хранилище Знаний.

Огромное помещение с тысячами ячеек, вырезанных в толстых стенах. Словно один из людских королей посреди него сидело Дех-кри.

– Друг мой! – при появлении Иё старый хранитель открыл свой третий глаз и кивнул. – Что тебе понадобилось? Недавно скончался один из Видящих Пао-кра, его записи весьма любопытны. Оно изучало популяцию движущихся лишайников на Мевере. Знаешь, эти штуки способны развивать скорость более десяти пальцев в три мгновения. Невероятно для столь примитивного организма, как ты считаешь?

– Все это весьма занимательно, Дех, но мне нужны любые упоминания о Земле.

– Опять? – коснулся носа хранитель. – Ты еще не устало от этой планетки?

– Там продолжают погибать люди.

– И что? Ты само рассказывало о том, что эти существа мало ценят чужую жизнь. К тому же, их больше шести миллиардов. А вот тех же лишайников на Мевере всего три дюжины тысяч особей.

– Это твари, Дех. Пожиратели.

– Слышало я, слышало, – вздохнуло Дех-кри. – Слухи и до меня добрались. Шептали, мол, ты совсем свихнулось. Тебе Бродящие уже не указ. Насколько все плохо?

– Я был не везде. Но зафиксировал уже около полудюжины пожирателей. Да, они размножаются медленней, чем мы. Но ведь, если так пойдет дальше, Земля станет необитаемой. Дех, я не выдумываю. Ты не можешь проникнуть в мой разум, но в твоих силах самому пройти через Порог.

– Мне хорошо и здесь. А вот ты, похоже, хочешь нас покинуть. Будешь настаивать на своем – тебя навсегда вышлют с Кессии. Пойми, никому нет дела до людей, кроме тебя. Даже, если там орудует пять дюжин пожирателей. Нами открыты десятки миров, и каждый, заметь, каждый, по-своему уникален. Но никто же не кричит: «О, Творцы, на Шеа-Лаке через три цикла произойдет извержение вулкана. Мы должны это предотвратить!»

– Это правда? – несколько удивленно спросило Иё.

– Да. Я сам принимал облик одного из местных ящеров. Через три-пять мегациклов мы потеряем Шеа-Лаке. Слишком бурные там тектонические процессы. Планету просто разорвет изнутри. Ну и? Даже звезды – эти великие творения космоса – гаснут.

Хранитель говорил очень убедительно, и кабет понимал всю его правоту. Здесь, в этом помещении, целый отдел был отведен под шары с описаниями давно исчезнувших планет – маленьких и больших, на которых когда-то тоже была разумная жизнь или состоявших лишь из газов и паров. Но у Иё было один существенный аргумент, не позволяющий ему бросить свои изыскания.

– У нас нет вулканов. А вот пожиратели – были.

– Скажи конкретно, что ты ищешь? – сдался хранитель.

– Возможность наличия у землян начальной частицы, – признался кабет.

– Хм… странный запрос, но я попробую.

Дех-кри вновь закрыло третий глаз, сосредотачиваясь на определенных волнах, исходивших от многочисленных информационных шаров. Изобретение это принадлежало, кстати, не кабетам. Когда-то, давным-давно, один из зарийских послов преподнес шесть шаров жителям Кессии. Он объяснил, как пользоваться ими, назвав их «куюна ва тента», дословно – «предмет вне времени». Когда один шар заполнялся полностью, рядом с ним возникал другой – чистый. Кабеты ловили странные, противоречивые сигналы, исходящие от шаров. И вначале боялись пользоваться ими. Но практичный подход, как всегда, одержал вверх над предрассудками. И вскоре к возникающим буквально из ниоткуда «куюна ва тенте» перестали относиться как к диковинке.

– Нет, – после пары дюжин мгновений ответило Дех-кри. – О таком нигде не говорится. Про людей много информации. Их мифы, легенды и верования. У людей есть такая штука – душа, но никто, даже из землян, не смог доказать ее объективное наличие. И, нет, предвосхищая твой вопрос, она ничего общего не имеет с начальной частицей. Так что, можешь сломать об меня палку, но я ничем не могу тебе помочь. Если хочешь, дам тебе все шары – сам изучишь записи.

– Нет, спасибо, – сникло Иё. Что ж, у всего есть предел, даже у его упрямства.

Вдруг кабет почувствовал странную тяжесть в левой суме, прикрепленной к его одежде. Он послушно сунул туда ладонь и извлек на свет странного вида шар: весь в трещинах, вмятинах и каких-то царапинах. На одной стороне было выжжено клеймо.

– Что это? – кабет не удержал шар, и тот упал на пол, раскрываясь. Из небольших динамиков тут же полилась смутно знакомая речь:

«Привет, сегодня 9 сентября 2379 года. Меня зовут Макаров Илья Валентинович. С сегодняшнего дня и до окончания нашего путешествия, я буду записывать на этот шар свой дневник…»

– Это ведь речь человека? – с расширенными от потрясения глазами, пролепетало Дех-кри. – Но разве…?

– Нет. Не могут, – без слов поняло вопрос друга Иё-кри. – Но теперь я точно не отступлюсь от своего.

Мир теней и тварей

– Интересно, куда лейтенант повел Сан? – спустя пару минут после того, как Марат и девушка вышли, спросил Захар.

– Не знаю.

Ваня всегда был сдержанным и спокойным. Вот и сейчас он даже не оторвал взгляд от планшета. Нет, его тоже беспокоила судьба Сан. Но он не поощрял подобные выходки. Врач лучше знает, какие нужно задавать вопросы пациенту. А Карпатова словно с цепи сорвалась: то ей не так, это ей подозрительно. Может, ее за такое поведение поволокли к начальству. Или еще лучше: выставили вон из штаба. Не хотела становиться охотницей – вот и получи.

В отличие от Ванятки, Захар всегда получить максимум информации. Он был любопытен до безумия, но, одновременно, весьма осторожен. Так что, когда подружка открыла рот не по делу, Захар тут же поставил ушки на макушку. Его тоже насторожили вопросы, вроде: «какого цвета глаза были у Вашей матери?» и «есть ли у вас аллергия на антибиотики тетрациклинового ряда». На последний парень и сам был бы не прочь узнать ответ. Ребенком он рос весьма крепким, серьезно болел, может, пару раз. Ему что-то кололи, но мальчик так и не запомнил, были это тетрациклины или еще какие производные плесени. А потом он и вовсе перестал жаловаться на здоровье. Если и нападала на парня болячка, то очень быстро ей приходилось отступить. Пару дней, и Захар вновь чувствовал себя как новенький.

Да и особенно не разболеешься в его-то положении единственного кормильца в семье. Мать растила младших сестру и брата, подрабатывая на ферме дояркой, а отец уже как три года был парализован ниже груди. Несчастный случай, никак не связанный с тварями. А потому от правительства поступали совсем скудные дотации. Главным кормильцем в семье в итоге был Захар.

Поэтому, когда директор вызвал на собрании именно его, парень несказанно обрадовался. Да, охотничья доля – тоже не булка с медом, тут чуть зазеваешься и помереть можно в любой момент. Бывалые охотники поговаривали, что пожирателю хватало ступить в тень своей жертвы, чтобы та тут же испустила дух. Захар, правда, не очень в такое верил. Ведь все больше хоронили в городе растерзанных, исполосованных когтями и накаченных ядом жертв пожирателей. А такие, «счастливчики», как их называли местные, попадались крайне редко.

Сосед Захара –  дядька Тимофей, был из последних. На лице его, словно маска, навсегда застыло выражение покоя, даже радости. Это было не просто странно, а вызывало ужас. И, почему-то, зависть. Хотя, согласно сложившейся в эпоху пожирателей поговорке: «лучше быть живым и несчастным, чем мертвым и улыбающимся».

Подругу можно было понять. Это все равно, как если на твоих глазах кого-то сжечь, а потом сказать: «Лезь в огонь!» Сан никогда не была трусихой. И эгоисткой, чтобы там Михайлов не говорил. Она просто была обычной девчонкой, потерявшей отца и знавшей, чем может закончиться очередное патрулирование для охотника.

Когда лейтенант Алиев вывел Сан из кабинета, Захар занервничал. Кто этих охотников знает, что ей грозит? Особенно не понравилось парню многообещающая фраза Марата: «Надеюсь, после этого любые ваши сомнения отпадут сами собой». Все внутренние настройки Захара немедленно переключились в режим «опасность».

«Они же тоже люди, – уговаривал он себя. – Разве кто-то может причинить Сан зло? Наверное, Алиев просто повел ее смотреть какую-то лабораторию. Всякие приборы, книжки умные»

«Но, тогда почему он и нас не пригласил?» – тут же возник в голове вопрос.

– Не нравится мне все это, – сделал конечный вывод Захар.

Ваня скосил на приятеля глаза, но ничего отвечать не стал. У него осталось еще  пятнадцать вопросов, ответы на которые хотелось дать до прихода врача. Но нервозность Жильцова передалась и ему.

Стоило двери открыться, как парни тут же кинулись к ней. Строгий взгляд капитана слегка охладил их пыл. Но спокойнее не сделал. И лишь когда вслед да Михайловым вошла подруга и врач, оба смогли выдохнуть.

– Где ты была? – только и успел спросить Захар.

– Цыц! Становись, смирно!

 Голос капитана подействовал на друзей как световой сигнал на собаку Павлова. В школе у них была первичная военная подготовка. И, видимо, не зря их по сорок минут в неделю учили ходить строем. Только Сан осталась стоять на месте. Вид у подруги был какой-то… потрепанный. Или, скорее, уставший. Не такой, какой бывает после десяти километров бега. Так девушка выглядела через неделю после смерти отца – опустошенной, разбитой и безразличной ко всему.

«Что же такого ей показали или рассказали, черт подери?» – Захару стало совсем нехорошо. А тут еще Михайлов «обрадовал»:

– Вам двоим тоже придется пройти испытание, которое только что с честью выдержала ваша коллега. Но позже. Лейтенант слегка, хм… изменил процедуру осмотра. Но теперь, вы втроем закончите заполнять свои анкеты, а после у вас возьмут кровь и мочу для анализа. – Александр нагнулся к уху Сан и прошипел: – Надеюсь, ты больше не будешь выпендриваться?

– Нет, – слабо откликнулась Сан.

– Вот и отлично. Вольно!

Михайлов вышел, оставив троих друзей на попечение Марата. Естественно, Захар снова было сунулся к девушке с вопросами, но врач быстро пресек ненужную болтовню. Будто учитель на контрольной, он стал прохаживаться перед ребятами, то и дело, посматривая на часы. Захар, почти не вчитываясь, вписал ответы и быстрее всех сдал планшет.

– Сан?

– Жильцов, идите сюда, – Марат был на страже. – Садитесь, закатывайте рукав. Надеюсь, иголок Вы не боитесь?

– Нет.

– Отлично!

Хоть лейтенант больше походил на старшеклассника, чем на дипломированного специалиста, но справляться с обязанностями ему это ничуть не мешало. Он быстро натянул маску из специальной ткани, затянул на руке Захара жгут и, как только синяя вена обозначилась чуть лучше, воткнул в нее наконечник заборного устройства. Пять секунд – и полная пробирка крови отложена в сторону.

– А теперь Вам надо сходить в туалет, – в ладонь неповрежденной руки тут же сунули пластиковую баночку.

– Я, эм… не хочу, – пришлось признаться Захару.

– Тогда, – не растерялся врач, – придется выпить пол литра жидкости. Думаю, десяти-пятнадцати минут хватит, чтобы захотеть?

Пришлось парню подчиниться. Обычно, он мог подолгу не посещать комнату задумчивости. Но, то ли недавние переживания сказались, то ли Алиев что-то незаметно добавил в кружку с водой, – не прошло и четверти часа, как Захар попросился выйти. Все это время добрый доктор занимал его измерением давления и снятием кардиограммы. Когда Жильцов вернулся, на его месте уже сидела Сан.

Несмотря на то, что она прошла главное испытание, все же формальности надо было соблюсти. Да и вдруг у Карпатовой сердечко шалит или сахар выше нормы. Еще одной встречи с пожирателем она может не перенести – помрет от инфаркта. Но нет, Сан была крепкой. Даже после всего пережитого пульс ее колебался в районе шестидесяти восьми – семидесяти пяти ударов в минуту. Ровный такой, четкий, Марат аж заслушался.