Текст книги "Синие лампы темного мира (СИ)"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Оправив складки новомодного платья, едва появившегося на одной из Земных колоний в новой Вероятности, голубоглазая продолжила:

– И все-таки это жульничество.

– А скидывать девчонку с крыши не было жульничеством?

– Пять к тринадцати. Я просто слегка подправила распределение.

– Ты просто натравила этого Андрея. Кстати, а как с ним быть?

– Дата его смерти – константа. Это ты действуешь, как вздумается. Я всегда тщательно проверяю данные. И перестань…

– Что? – в притворном возмущении покосился седовласый на сестру. – В чем опять ты хочешь меня обвинить?

– Не далее, как три биения назад, ты сказал, что Земля в любом случае обречена, так чего церемониться с ее жителями? А теперь напустился на меня из-за какого-то никчемного человечка, который даже заметных флуктуаций внутри момента породить не может, не то что – новую Реальность. Я знаю тебя, братец. Не пытайся меня провести. Ты должен сказать ей о Книге. Она уже начала. У нее должен быть такой же выбор, как и у остальных кандидатов.

– С изломанной ногой и протезом вместо позвонка? – ухмыльнулся Творец. – Да уж, у нас с тобой определенно разные понятия о Выборе.

Мужчина вновь отложил тяпку, полюбовался на свою работу: вывернутые комья земли, красновато-коричневой, жирной, с копошащимися там червями. Тронутые лезвием сорняки на глазах увядали, скукоживались, как от сильного жара, истекая алым соком.

Пресекателю была по душе такая работа – понятная и простая в исполнении. Смерть не ходит с косой, у нее в руках – маленький костяной ножик, которым можно сделать как незаметный прокол в легком, так и проделать дыру в желудке. А вот седовласому больше нравились именно такие инструменты – громадные серпы, которыми он срезал с карт целые города, тяжелые пращи, сносящие громадные армии. Работа в саду чем-то напоминала любимую Творцом войну. Беспощадное выдергивание противника, превращение его в компост. Если вместе с сорняком попадется морковный хвост, что ж… грядки, как и народы, надо иногда раздергивать.

– Ничего, твоему любимому Кутузову потеря глаза не помешала командовать. Равно, как и Кустодиеву опухоль спинного мозга – рисовать. Так что с переломанной ногой или нет, если у нее есть призвание, Сан последует ему.

– Опять твои теории… кажется, из-за них-то мы и поссорились прошлый раз, – вздохнул седовласый. – Хорошо, я поговорю с ней. Не думаю, что от этого будет толк, но поговорю. А еще с кабетом.

– А с ним-то о чем говорить? – подозрительно прищурилась богиня. – Не смей! Ни один смертный не должен Их видеть!

– Ох, да прекрати! – ее братец уселся рядом, предварительно подложив дощечку. Когда-то он нашел эту дощечку на одной небольшой планетке, где в результате ядерной схватки вымерло все живое. Доска была то ли частью летательного аппарата, то ли подобием земных газет. За три тысячи лет Творец так и не собрался, чтобы расшифровать покрывавшую доску знаки. – Кто тебе сказал? Вседержатель случайно ляпнул во время обеда? Да прекрати, он столько раз сам менял правила, что уже запутался. Я же получу массу удовольствия, когда ткну того кабета в его же… эм-мм… ошибку.

– Ты не знаешь, что будет. А вдруг, после этого появятся Вероятности, которые мы не сможем контролировать? Или… все, вообще, исчезнет?

– Все исчезнуть не может. Что-то да останется, – возразил Пресекаталь. – Что-то всегда остается. Ну же, не будь такой занудой. Ты видела, чем все кончится. Эти взрывы по всей Вселенной. Огромные черные дыры. Коллапсы вещества. Видела, как миллиарды мыслящих существ заживо горят, как испаряются от немыслимого жара камни. Ты знаешь, что даже Иё не может это изменить. А раз нет разницы, как все сущее склеит ласты, то почему бы нам напоследок не повеселиться? А потом еще раз, и еще… Сначала я покажу ему изнанку, потом ты кому-нибудь экскурсию проведешь. Видела у людей изобретение, театр называется? Говорят, даже те, кто был за кулисами, не перестают верить происходящему на сцене. Может, в этом и есть Замысел? В самообмане.

– Слова, слова… ты так много болтаешь, что у меня голова заболела!

– Хорошо, я зашью себе рот, чтобы тебя не нервировать.

– Лучше просто – заткнись. – Златовласая снова потерла, на сей раз, лоб. – Прошу тебя, братец, не делай этого. Я серьезно.

– В этом твоя беда. Ты всегда серьезна. Посмотри на нашу сестру. Она постоянно улыбается, шутит, и плевать хотела на всякие правила. «Только вертит в руках своих кости беспокойно старушка-судьба». Ох, уж эти поэты… Женщине всего-то три миллиона лет, плюс-минус миллион, а ее уже в старухи записали! А ты говоришь! Если их не тыкать, они так невежами и останутся. Мне лично надоело, что нас во всех бедах обвиняют. Тебя, кстати, тоже. «И зачем я на свет появился, и зачем меня мать родила?!» – вот их благодарность.

Златовласая покачала головой. Их с сестрой-близняшкой постоянно путали. Правда, даже близко знавшим их Творцам не всегда удавалось отличить женщин. Обе светловолосые, только у богини Случая волосы имели более выраженный медный оттенок, а веснушек было намного меньше. И да, она никогда не хмурилась. Никаких костей у богини не было, чушь все это, конечно. Она сама принимала решения, лишь подправляя ту или иную Вероятность, но, не изменяя сути. А потому некоторые из обитателей Вселенной называли ее богиней Судьбы. Нет, ветер дует не потому, что ветки качаются, а ровно наоборот.

– Ты закончил? – женщина недовольно вздернула бровь. – Дашь мне сказать?

– Валяй.

– Не делай этого…

– Вот же! Я-то надеялся, ты что-нибудь новенькое придумаешь. – Седовласый всплеснул своими мозолистыми руками. – Все, надоело.

– Братец!

 Голубоглазая не успела поймать собеседника за свободный рукав его темно-синей рубашки. Ткань проскользнула между пальцами, как рыбья чешуя. Вслед за уходом хозяина начала рушиться иллюзия сада. Деревья сначала обнажили свои иссохшие стволы, а потом рассыпались в прах. Цветы мгновенно превратились в тонкие струйки вонючего дыма. Сад сгнивал подобно трупу.

Женщина зажмурилась, возвращаясь в свое Сознание. В нем тоже было полно растений и живности, а также двухэтажный домик в стиле барокко и огромный пруд с такой чистой водой, что она была почти невидима. Здесь не было того странного, мертвенного света. Впрочем, лившиеся сверху золотисто-оранжевые потоки также не имели конкретного источника.

– Ну что, все прошло по плану? – позади богини раздался скрипучий старческий голос.

– А как же, – расплылась в улыбке голубоглазая. – Ты был прав, Вседержатель, он решил показать Иё-кра Изнанку. Теперь осталось совсем немного...

– Да, дочь моя. – Старик обнял богиню за плечи. – Я видел, как она формируется. Надо поставить твоего брата на место. Давно пора.

[1] Зарийское ругательство. Что-то вроде нашего «умалишенного, сбрендившего на сексуальной почве». Короче, чокнутого извращенца.

Глава 19

Да будет свет, когда душа во мраке!

Уильям Шекспир

Мир без тварей

В камере было душно. И хотя Иё знало, что расстояние от одной стены до другой больше восьми локтей, казалось, они поступили к кабету вплотную.

Прежде всего, их, всех троих, заставили отдать свои начальные частицы. Угрюмый громила стянул им конечности какими-то эластичными штуками, врезающимися в запястья больнее металлической проволоки. Последнюю, кстати, пришельцам накинули на шею, чтобы не дергались.

– Приказ императрицы, – на вопрос Юо-кра ответил второй конвоир. – Вы арестованы. Ближайшие десять суток вы проведете в Пещерах Наказания, а затем вас депортирую на родную планету.

– Но… но… – только и смог пробормотать глава академии.

Иё тоже застыло от таких известий. К тому же оно еще до конца не отошло от транса. Кабет снова слушал происходящее на Земле. Тварей стало больше, но пока они не достигли критического количества. Отправленные к землянам Мо-ку и Зи-ку были уже на полпути к цели. Главное, чтобы все обошлось. С учениками связаться было сложнее. Корабль зарийцев постоянно нырял между слоями Реальности, выпадая из поля зрения мастера слушающего.

– Непреходящая Властительница РаиШе обещала нам поддержку, – наконец, нашло слова Иё-кра. – Мы еще не закончили свою миссию…

– Ошибаетесь, – грубо прервал его зарийец, даже не утруждая себя переходить со своего тягучего диалекта на язык Двенадцати народов. – Вам нечего здесь делать.

– Послушайте, господин, – запротестовало Юо. – В таком случае мы хотим сами переговорить с вашей императрицей. Пусть она соизволит нам все объяснить. Мы подписали с народом Зары договор, который может быть нарушен только по двум причинам…

– Хорошо, – рявкнул конвоир, снова заставляя главу академии замолкнуть.

Их притащили во дворец и бросили к подножию трона. Иё неприятно ушибло колено, но жаловаться на такие пустяки в их положении было бы глупо. Великая императрица выглядела уставшей и какой-то… напуганной? Рядом с ней статуями выстроились придворные, среди которых появились совершенно новые лица. А вот ДеиРей не было видно. Это было очень странно. Иё захотелось проникнуть в сознание хоть одного из зарийцев, хотя оно знало – это крайне сложно сделать даже при согласии противной стороны. А уж тем более, взламывая чужой разум. Пришлось довольствоваться устным обменом информацией.

Итак, Непреходящая Властительница действительно передумала. Да, она не будет возвращать корабль с учениками Иё-кра, но больше и пальцем не пошевелит, чтобы помочь им. Что же касается Дех-кри и обоих Слушающих, им предстоит провести оставшееся до вылета с Зары время в Пещерах.

– Но… императрица, как же так? Мы – не преступники, – пытаясь сложиться в позу крайнего изумления, обратилось к ней Юо-кра.

– Никто об этом и не говорит. Это сделано для вашей же безопасности. – Нет, женщина точно была напугана.

Позже Иё-кра узнало, что ее так напугало.

Пока оно сидело в темнице, произошло сразу несколько событий. Для начала Винтус был схвачен, его судили за нарушение каких-то очередных правил, касающихся путешествий в Потоке. А после ДеиРей был приговорен к казни, замененной в последний момент высылкой с планеты. Бьющаяся в истерике супруга зарийца приставила к своей груди нож, когда огласили приговор.

– Он не умрет! Иначе, вместе с ним уйдут  я и мое чадо, – громко провозгласила она.

Иё не видело этого, но тюремщик, приходивший три раза в день, так живо все описывал, что нетрудно было представить и саму АинМе, и дрожащий в ее руках клинок.

Зарийка не шутила. Это поняли все, кто присутствовал на суде. Специально выстроенное для этого здание Правосудия не могло вместить всех желающих. Винтус был знаменитостью, практически легендой. А потому на его суд собрался почти весь Центральный город и даже многие богатые господа из других областей. Высоченные сводчатые потолки создавали отличную акустику, так что угрозу АинМе услышали все шестьсот семьдесят четыре зрителя. Так же, как ответный вскрик одного из мужчин:

– Нет! Императрица, не допустите этого!

Сквозь толпу проталкивался симпатичный зариейц средних лет. Сидящие на скамье справа от судей члены клана Винтусов неодобрительно покосились на него.

(«Хм… я бы сказал, со злостью, – заметил тюремщик. – Не знаю уж, почему»)

– АинМе, прошу тебя, не делай этого! – уже к светловолосой обратился торговец. – Твоя жизнь слишком ценна. Прошу тебя, убери нож.

– Ни за что. Если Вы казните ДеиРей, я предпочту встретиться с ним в другой Вероятности, но не оставаться в этой. Вы, как никто, знаете моего супруга. Разве не Вам он должен был стать покровителем? – не обращая внимания на ВеиКа, продолжала зарийка. – А теперь Вы хотите лишить его жизни только за то, что он появился на записи какого-то пришельца? Да эти четырехрукие даже не понимают, что такое Вероятность! Нет… я убью себя.

– Аин, не надо, – одними губами прошептал Винтус. Он был закован в цепи и сидел напротив своих родичей и супруги. Все время разбирательства супруги не сводили друг с друга глаз. – Прошу, Аин…

– Моя госпожа, – повернулся торговец к императрице. – Вы же не допустите такого?

Та вздохнула, обмениваясь взглядом с шестью присяжными, выбранными из числа глав клана с помощью специального ритуала. На Земле такой ритуал называли жеребьевкой. Сами зарийцы именовали его не иначе, как Волеизъявление Творцов. Однако главное, что результат в обоих случаях не зависел участников.

– Что ж, в виду особых обстоятельств, Мы – Непреходящая Властительница Благословенного народа зарийцев, живущая во Множестве Вероятностей, РаиШе приговариваем ДеиРей Винтуса к бессрочной высылке с планеты. Как только корабль будет готов, осужденного и троих пришельцев поместят в него и отправят на родную планету кабетов – Кессию. Так же Мы лишаем Винтуса дара и привилегии путешествовать в Потоке.

«Это было ужасно, – тюремщик, и правда, поежился. – Супруга ДеиРей кинулась к нему, когда его уводили. Кричала, плакала… Трое здоровенных мужчин едва смогли оттащить ее от мужа.

«Значит, Винтус летит с нами?» – зачем-то уточнило Иё. Его мало заботила судьба АинМе, но вот с ее супругом они по-настоящему успели сдружиться. И факт того, что зарийцу не отрезали голову, несколько успокаивал. Может, и касательно их участи императрица передумает? Неужели она не понимает всей опасности пожирателей?

Все это было пять оборотов Зары вокруг оси назад. А спустя день и ночь к Иё-кра пришел незнакомый зарийец и передал небольшой круглый шар с записью. Официальным уведомлением о кончине его учеников. Сухим тоном мастеру Слушающему поведали об участи экспедиционного корабля. Иё прослушало запись несколько раз, прежде чем грузно осесть на каменный пол пещеры, не старясь даже принять мало-мальски приличную позу. Просто вытянуло конечности и начало раскачиваться из стороны в сторону. Кабеты не плачут. У них просто-напросто нет слезных желез. Но существует достаточно способов, чтобы выразить скорбь.

Оно думало о своих учениках: умном и ответственном Зи-ку и милом, хоть и немного рассеянном Мо-ку. Уже завтра его отправят на Кессию, домой. Но что Иё будет там делать? Оно хотело спасти Землю, хотело спасти их всех, не только людей. Но не смогло защитить даже тех, кто напрямую зависел от него.

 «Никчемный дурак Иё! Зачем ты, вообще, это начал?» – корил себя кабет. Он не смог создать семью, не смог сохранить то немногое, что было дано Творцами. Лучше бы Иё-кра умерло вместо Нел-кри. Взяло темную частицу, превращающую кабета в пожирателя. Оно и так ничем не лучше их.

– Ничего себе!

Иё вскинуло голову, пытаясь понять, кто это воскликнул. Но в пещере, освещенной мертвым светом газовых светильников, никого не было. Во всяком случае, еще несколько мгновений. А потом из тени вышел высокий кабет с серыми, как грозовое небо, глазами. На нем были черные одежды, а тело расцвечивали стальные узоры, в которых читалось его имя.

Аве-кре – Творец, отвечающий за все насильственные смерти.

– Сиди, сиди, – продолжал тот. – Я, в общем-то, доволен, что все так закончилось.

– В смысле? – забыв о почтении, встрепенулось Иё.

– Ну, когда я впервые заметил тебя, то не предполагал, что новая наша встреча состоится при таких паршивых обстоятельствах. Паршивых для тебя, естественно. Один, запертый в тюрьме на чужой планете, без своих учеников. Ох, если бы знал, как говорят люди, соломки бы подстелил, правда, Иё?

– Ты знаешь о землянах? Ну, конечно. Ты же – Творец.

– Вот именно. А потому в моих силах изменить твое положение. Моя сестрица отговаривала меня от этого. И все же я настаивал и продолжаю настаивать на том, что каждый имеет право знать, почему оказался… там, где оказался. Знаешь, мелочи делают нашу жизнь приятнее. Или могут сломать ее. И самое поразительное в том, что никто не может предвидеть, какая именно мелочь приведет к катастрофе. «Ох, да вроде не ядовитый… возьму, пожалуй». «Нет, эти туфли мне совсем не жмут, потерплю». И хорошо, если отделаешься стертой пяткой или веселой ночкой рядом с унитазом. Но ты умудрился всего двумя фразами пустить под откос историю целой Вселенной. Реальности, как говорите вы, кабеты.

– А ты разве не кабет? Ну, то есть…

– То, что я выгляжу как представитель твоей расы вовсе не означает, что я отношусь к ним, – назидательно изрек Аве-кре. – Просто в этом облике мне удобнее с тобой общаться. Да… хм… мы с вами чем-то похожи. Вы делаете оттиск с тех существ, в миры которых вторгаетесь. Мы тоже склонны к маскараду. Но суть от этого остается не изменой, так ведь? Ладно, у меня не так много времени. Шутка ли, даже мы – Творцы, зависим от этой заразы. Поэтому сразу приступлю к тому, зачем пришел. Дай мне руку, не бойся.

Иё недоверчиво покосилось на протянутую ладонь Творца. Она была такой же, как у кабета, да не совсем такой. Линии, сгибы – они пропали. Ладонь Аве-кре была плоской. Подумав немного, мастер Слушающий вцепился в нее, и пещера начала меняться.

– Где мы? – охнуло Иё-кра.

Если бы на месте кабета оказался землянин, он бы описал окружающее так: «Мы словно парили в Космосе. Только вместо всех этих звезд и туманностей были миллиарды черных бусинок. Это как оказаться внутри расшитой бисером ткани. Если бы такое было возможно». Иё же пришло на ум сравнение с водоемом. Абсолютно черная вода, в которой смутно выделяются миллионы парящих кессийских водяных грибов. Одни были совсем крошечными, другие казались диаметром с лунного зайца. Только вот судить об истинной величине бусинок-грибков было невозможно. Само понятие пространства исказилось. То оно казалось плоским, то вдруг начинало набегать на кабета огромными волнами, ломалось, пузырилось, дыбилось.

– Что это за…? – не успело договорить Иё. Творец понял его без слов.

– Вероятности. Все, существующие на данный момент. Хотя говорить о конкретном моменте не очень-то корректно. Скажем так: все, известные мне Вероятности. Да, так лучше.

– Сколько же их?

– Это не важно. Их число постоянно увеличивается. Главное, что в большинстве из них ты существуешь.

Иё не стало задавать еще один бесполезный вопрос. Оно кое-что уяснило из рассказов ДеиРей. Просто надо смириться, что кое-где и кое-когда не было, нет, и не будет такого чудного кабета, как Иё-кра из семнадцать тысяч сто сорок седьмого поколения. А где-то, он, допустим, вовсе не Иё. Или даже не кабет.

– Нет-нет, – прервал его смутные размышления, разбавленные долей ужаса, Аве-кре. – В каких-то вероятностях ты, действительно, имеешь другое имя. Да и дата твоего рождения варьируется. Но уж точно во всех них ты – это ты. Три глаза, серая кожа и… – Творец почему-то усмехнулся. – М-да, снова дежавю! Лучше спроси меня, почему все Вероятности разные?

Особой разницы Иё не видело, пока Аве-кре не махнул рукой. И тут одинаковые на вид бусины начали меняться. Часть из них словно выцвела почти до идеальной белизны, часть – почти слилась с непроглядной тьмой мира. Большинство же остановилось где-то посередине, мигая всеми оттенками серого.

– Так почему они разные? – отстраненно повторил за Творцом кабет.

– Вообще-то, Мироустройству плевать, есть ты или нет. Для него все вероятности имеют одинаковую ценность. Или, скорее, не имеют никакой ценности. Когда-то давно была всего одна такая вот черная штучка. Но пока Реальность разносило и раздувало, словно беременную бабу, их становилось все больше и больше. Тысячи, десятки тысяч. Полноценных, достроенных, зависящих только от движения химических элементов. Всякие там водороды сплавлялись в гелий, потом в железо… Космическое вещество крутилось и вертелось, появлялись звезды и планеты, тысячи их комбинаций. А потом возник Он.

– Кто?

Иё не переставало удивляться происходящим изменениям. Вероятности скользили по глади темноты, будто живые существа. Они то сбивались в группы, то рассредоточивались. Здесь не было низа и верха, кабет не понимал, движется ли он сам или остается на месте?

– Что. Разум. Сначала, конечно, простейшие формы жизни. Типа амеб или ваших кессийских грибов. Но потом вдруг одна из тварей приобрела мозги, а с ними – право выбора. Она могла распоряжаться, куда плыть, кого жрать. Жизнь эволюционировала, рождала новые формы, а вместе с ними – вероятности. Лотерейные билеты со случайным набором чисел превратились в сложные шахматные партии. Вселенная – как маленькая девочка. Когда ей надоедает одна игра, она придумывает новую. И ей плевать на установленные правила. Извини, что прибегаю к человеческим аналогиям. Тебе ведь самому нравятся земляне, так ведь? – В голосе Пресекателя так и сквозила ирония. Он чем-то напоминал кабету Юо. Глава академии, когда еще был юнцом, старательно выводил Иё из себя именно таким сладким тоном.

– Да, – слабо отозвался мастер Слушающий. Или только подумал, что отозвался.

– Тогда все отлично. Мы, Творцы, во всем любим порядок. Мы просто-таки маньяки во всем, что касается каталогизации, сортировки по папочкам и наклеивания бирок. Дай нам волю, и на каждом камне было бы выбито клеймо. Откуда, что, какая порода, включения и чья царственная пятка касалась этого булыжника. Именно потому мы и делим Вероятности. Чисто для собственного удобства, так сказать. Видишь, вон та почти белая? Большинство ключевых моментов в ней совпадают с множеством таких же моментов в других вероятностях. Зарийцы подсчитывают только процент вероятностей, в которых рождался тот или иной гражданин. Мы же посчитываем все переменные. Конечно, нам плевать, с какой стороны, допустим, дул ветер на той же Заре в третий день семь тысяч тридцать восьмой луны тринадцатого Периода. Если этот ветер не принес бурю, засыпавшую три города, и не погубил почти три сотни зарийцев. А такое случалось в парочке вероятностей.

Голос Творца стал совсем уж сладким, как если бы Аве-кре самолично убил всех тех большеухих. К сожалению для Пресекателя, буря была вызвана естественными причинами и предшествовала глобальному изменению климата на Заре.

– А черные? – Иё и само не знало, зачем спрашивает. Но тишина, окружавшая его плотным коконом давила подобно огромной плите, и давление все возрастало, вызывая в глубине сознания (или просто слухового прохода?) неприятный треск.

– Набор событий, происходящий в них, встречается очень редко. У этих вероятностей, можно сказать, уникальный набор генов. Вы ведь, кабеты, любите экспериментировать с ДНК? А мы предпочитаем проделывать тоже с жизнями разумных существ. Хотя… разве можно назвать разумным того, кто добровольно выбрал одиночество?

Даже не видя лица Аве-кре, Иё ощутило исходящую от него усмешку. Что Пресекатель хотел этим сказать… Мысли Творца по-прежнему оставались для кабета подобны непрозрачному стеклу – только размытые силуэты образов, проносящиеся мимо с огромной скоростью.

– Так где я? Где мы? В какой из Вероятностей?

– Во многих. Сразу и одновременно. Но если ты имеешь в виду, из какого момента я конкретно тебя извлек, то вон он…

– Где? – Не понял Иё.

– На пересечении. Не внутри, а на поверхности. Маленький пупырышек на идеально гладкой серой поверхности, который вот-вот отпочкуется от материнской Вероятности, превращаясь в самостоятельную Реальность.

Кабет почувствовал, как его тащит куда-то вперед. Темнота полетела на него, густая, теплая, как кровь. Бусины вероятностей исчезли, и Иё оказалось посреди переплетения нитей, в сердцевине клубка, не иначе.

– Моменты, – продолжал вещать Аве-кре. – Они нанизаны на время, как узелки на нитку. Изменишь один, и все плетение поменяется. Даже я порой путаюсь, что с чем связано. Момент – узелок, угол, где сходятся стены Вероятностей. Момент, это пресловутое «сейчас» – вот что главное.

– Это напоминает… – Иё не могло подобрать правильные слова.

 – Паутину. Гигантскую паутину свихнувшегося паука. А мы все – мухи. Влетаем в переплетение времени и не можем больше сдвинуться с места. Ни отмотать дни назад, ни приблизить будущее хоть на миг, – Творец вдруг прыснул со смеху. – А ведь она была права. Эта Сан.

– Кто? – переспросило Иё.

– Девчонка, которая написала это.

Кабет не понял, как снова оказался в пещере. Здесь было намного светлее, чем казалось ему прежде. Треск прошел, но ощущение невесомости собственного тела и разума еще недолго преследовало его.

В руке Творца что-то тускло блеснуло. Шар. Сфера. Куюн ва тента, вещь вне времени и пространства. Очень знакомая, кстати говоря. Странно, но именно это больше всего удивило Иё. Оно передало сферу императрице, как вещественное доказательство в деле ДеиРей. Последний раз шар запирали в особый ящик, находящийся в дальнем отделении огромного Склада. Вместе с ним положили и начальную частицу кабета; зарийцы просто не знали, куда еще ту сунуть.

– Здесь она будет в безопасности, – шепнул тогда рядом стоящий Винтус. Ему, и никому больше, Иё-кра верило.

 Обида и непонимание – вот что терзало мастера Слушающего. Но сейчас, все чувства отступили на второй план. Иё рассматривало сферу, словно бы впервые видело. Сомнений быть не могло. Тот же рисунок, оттенок металла: чуть зеленоватый, с характерными для окислившейся меди разводами.

– Ты хочешь спросить, каким образом сфера попала ко мне? – А вот Аве-кре, похоже, не стесняясь, шуровал в голове кабета. Впрочем, что можно ожидать от существа, которое одним щелчком пальца может умертвить целый народ. Эта последняя мысль Иё-кра заставила Творца рассмеяться. – Что ты, что ты! Если бы все было так просто. Но нет. Следить за Вероятностями, управлять чужими жизнями – это кропотливая и тонкая работа. Я искусный резчик, а не забойщик скота. И достать эту куюн ва тента, правда, было сложно. Но гораздо сложнее было моей сестрице, которая вынула ее из Темной вероятности. Из реальности, о которой даже мы, творцы имеем смутное представление. Но достаточно теории! Никогда не любил долгих прелюдий, – опять усмешка. – Гораздо интереснее то, как эта сфера попала к тебе!

Аве-кре протянул один из шести пальцев, указывая на кабета. Выдержал паузу, видимо, надеясь на новую порцию вопросов, но переигрывать не стал:

– Твой друг, Дех-кри выдвинул правильную догадку. Хоть у кого-то из вас, четырехруких, достает сообразительности. Если все пойдет, как задумано, в этой Вероятности лет через двести снова наладятся связи между кабетами и зарийцами, а торговля сферами приобретет поистине колоссальные объемы. А еще ушастые научат твой народ посылать куюн ва тента в прошлое. Так что, да, те пустые шары, постоянно появляющиеся в самый подходящий момент – это подарочки из будущего. Все, кроме этой.

– Она с Земли, – согласно моргнуло Иё-кра. Непонятно было, зачем Пресекатель рассказывает ему о том, о чем мастер Слушающий и так знал. – Точнее, с космического корабля «Елизавета четвертая»

– Не-а, – противно протянул Творец. – Ошибка, снова. Хотя ее, действительно, записали на Земле. Но не люди, а жители твоей родной планеты.

– Что?

– То, что записано на этой сфере – выдумка. Фантазия о лучшем исходе. Книга, переписанная на умный подшипник. И написал ее не Илья Макаров, и уж точно, не в две тысячи… каком там году?

– Две тысячи триста семьдесят девятом… – совершенно растерянно пробормотал кабет.

– Точно. Год выпуска этой сферы – две тысячи двести пятьдесят третий. Одна девчонка-тинэйджер так хотела, чтобы люди победили, прямо как ты, что написала роман об этом. Прекрасное и невероятное развитие событий. Ключевое слово – невероятное. Потому что нет ни одной новой Вероятности, где люди выживают. Как бы они не старались, чтобы не делали, у них один путь – во мрак. На Земле останутся лишь пожиратели. Ох, не смотри на меня так!

– Но как же…? Илья Макаров…

– Его никогда не существовало. Только в воображении той землянки. Александры Карпатовой. Она охотница, борется с тварями, как вы когда-то. Точнее, ее борьба уже окончена. Перелом позвоночника – дело серьезное. Люди очень хрупкие существа, и очень талантливые во всем, что касается лжи. Они врут другим, они врут себе, даже, как оказалось, они смогли обмануть инопланетянина.

– Этого никогда не происходило?

– Нет. Книгу, точнее, то, что осталось от нее нашло исследовательское судно. Межпланетная команда покорителей Космоса. В их состав вошли и кабеты. Такие же умники, как ты, поверившие, что обнаружили подлинную историю человеческой цивилизации. Моя сестрица, видимо, решила, что с помощью этой сферы расшевелит тебя. И ведь подействовало! Я наблюдал за тем, как ваша группка сумасшедших пытается помешать тварям захватить Реальность. Что ж, признаюсь, зрелище было весьма любопытным. Я так давно не смеялся. Объясни, почему вы все, смертные, с таким рвением хватаетесь за любую иллюзию благоприятного исхода? Почему, как только в темноте появляется проблеск, вы несетесь к нему, ожидая, что впереди вас будет ждать только свет? Какая тебе, допустим, разница, выживут ли Земляне? Пожиратели на твоей планете были остановлены, тебе оставалось расслабиться и наслаждаться жизнью. Но вместо этого ты втянул в сомнительную авантюру кучу народа, угробил своих учеников, подверг опасности представителя иной расы, чтобы, в итоге, оказаться здесь, в заключении? Понимаю, ты не знал. Думал, все будет просто. Как тогда, с Нел-кри…

– Я… я… – Иё-кра почувствовало, что задыхается. Стены пещеры с новой силой надвинулись на него, грозясь вовсе оставить без воздуха. Или виной всему были слова присевшего рядом с ним Творца? Он не думал… не хотел… он просто следовал своей прихоти.

«Теперь-то признай это, Иё. Ты просто хотел, как и раньше, слушать землян. Эти существа заглушали твое собственное одиночество. Они были твоей несостоявшейся семьей и друзьями. И ради них ты забыл о своей главной обязанности – служить обществу кабетов. Ты – никто, возомнивший себя спасителем Реальности, просто потому, что на большее был не способен».

– Именно. – На этот раз Аве-кре не смеялся над мастером Слушающим. Но в глубине серых глаз отчетливо читалось удовольствие. – Именно так. Гордыня – один из самых тяжких грехов в одной из человеческих религий. Иногда эти двуногие могут быть весьма проницательными. Правда, туда же они и чревоугодие приписали, ну да ладно!

– То есть все, что я делал… все напрасно?

– Почему же? Твои действия и решения породили громадное количество Вероятностей. В первых семи твои дорогие Мо и Зи погибали. Их размазывало тонким молекулярным слоем по всему Космосу. Потом ты записал ту сферу, ну, с информацией по пожирателям на Заре. Из-за этого сроки отлета корабля были перенесены. И теперь в восьми из десяти случаев им удавалось спастись. Да-да, они сейчас на Земле. Правда, в разных десятилетиях. Но, уверяю тебя, их труд принесет свои плоды. ГМЛ, как ты и хотел. Человечество прозреет. Они начнут целенаправленно отбирать тех, кто видит пожирателей.

– И среди ГМЛ будет эта… Алек-Сандра? – Сдержанный кивок.