Текст книги "Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг."

Автор книги: Татьяна Горяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Однако наиболее ценные материалы содержатся в приложениях к протоколам заседаний Политбюро, Секретариата и Оргбюро ЦК, и именно они позволяют проследить процесс подготовки того или иного решения. Эти материалы представляют собой записки отделов и секретарей ЦК, аналитические материалы, письма и обращения руководителей государственных органов различного уровня, деятелей науки, культуры и искусства и др. К сожалению, таких материалов в РГАСПИ и РГАНИ сохранилось не так уж много. Заведенный в делопроизводстве и архивном деле порядок привел к тому, что эти документы сосредоточились в Архиве Президента РФ. Постепенно осуществляется передача материалов в профильные архивы, однако этот процесс идет медленно. Таким образом, схема хранения партийных документов представляет собой «треугольник»: в РГАСПИ и РГАНИ хранятся подлинники протоколов заседаний высших органов партии, а в АП РФ – материалы к этим протоколам вместе с выписками из них. Поэтому при обращении к решениям высших партийных органов требуется искусственно соединять материалы из всех мест хранения для того, чтобы воссоздать полностью документальную картину.

Дополнительные сведения имеются в вариантных документах, представляющих собой различные стадии подготовки директивных документов – постановлений и решений ЦК. Однако полную картину «движения» директивных документов представляется возможным восстановить только соединив документы из фондов партийных и государственных органов. Так, например, можно проследить историю подготовки известной резолюции ЦК РКП(б) о политике партии в области художественной литературы 1925 г., постановления об Ахматовой – Зощенко[185]185
  Бабиченко Д.Л. И. Сталин: «Доберемся до всех» (Как готовили послевоенную идеологическую кампанию. 1943-1946 гг.) // «Исключить всякие упоминания…» Очерки истории советской цензуры. С. 139-189.


[Закрыть].

Документы, отложившиеся в результате деятельности ЦК КПСС с октября 1952 по август 1991 г., хранящиеся в РГАНИ, можно разделить на следующие группы: 1. Документы высших органов партии: съездов и конференций; 2. Документы центральных органов партии: Пленумов ЦК КПСС, Президиума (с 1966 г. Политбюро) ЦК КПСС, Секретариата ЦК КПСС, Комитета партийного контроля при ЦК КПСС; 3. Документы ЦК компартий союзных республик, краевых, областных, городских комитетов партии, в том числе Компартии РСФСР; 4. Документы ведомств, учреждений, предприятий, государственных и общественных организаций, направлявших в ЦК КПСС информацию о своей деятельности;

5. Документы личного характера; 6. Письма трудящихся в ЦК КПСС.

В силу того, что огромный массив документов, хранящихся в РГАНИ, остается до сих пор не рассекреченным, нам пришлось довольствоваться только доступными видами источников. Именно поэтому не имея возможности проводить комплексный анализ во всем многообразии документальной динамики, мы вынуждены были пойти по пути выявления, анализа и публикации только рассекреченных документов отдельных структурных подразделений аппарата ЦК КПСС. Специфика документальной коллекции РГАНИ состоит в том, что, кроме источников партийного происхождения, в фондах находятся документы государственных учреждений и ведомств, творческих союзов, что подтверждает наши утверждения об искусственном распылении[186]186
  Имеется в виду принятое в нашей стране раздельное комплектование и хранение документов партии и государства.


[Закрыть] документов партии и государства. Одновременно сложившийся комплекс наделяет РГАНИ свойствами самодостаточности. Таков, например, состав источников двух идеологических комиссий: Идеологической комиссии ЦК по вопросам идеологии, культуры и международных партийных связей, которая работала в период с 1958 по 1962 г., и пришедшей ей на смену Идеологической комиссии, образованной решением Президиума ЦК КПСС 3 ноября 1962 г. и просуществовавшей до мая 1966 г. В фонде первой отложились только протоколы заседаний, в фонде второй – лишь стенограммы. Протоколы заседаний Комиссии ЦК по вопросам идеологии сохранились довольно полно. Делопроизводство комиссий велось так же, как и в Секретариате ЦК КПСС. Протоколы делились на «заседанческие», утвержденные, принятые на заседании комиссии, и на протоколы, принятые опросом членов комиссии, так называемые «голосованные». Они обозначались соответственно: буквой «з» – «заседанческие», «гс» или «г» – «голосованные». В деле «голосованные» протоколы располагаются после «заседанческих». Вопросы, снятые с заседаний комиссии, располагаются в фонде после всех ее протоколов. Следует также учитывать, что в фонде комиссии отдельно располагаются подлинные постановления, которые называются «подписными», т. к. подписаны членами комиссии, и постановления, к которым подложены инициативные источники, и которые носят название «подлинников». Методика работы с этими протоколами такова: сначала выявляются все постановления, затем отбираются «подписные», к которым подбираются соответствующие материалы. В фонде первой комиссии отложились только протоколы ее заседаний с материалами, в фонде второй – только стенограммы. Для фонда первой комиссии также характерно наличие нескольких, нередко разновременных, проектов постановлений по одному и тому же вопросу. Выявлялись все проекты постановлений, но для публикации отбирался только проект, ставший постановлением или направленный на утверждение в Секретариат или Президиум ЦК КПСС. В приложении к постановлениям комиссии очень часто содержатся проекты законодательных и распорядительных актов органов государственной власти и управления: Указы ВС СССР, постановления СМ СССР и РСФСР. Они могли быть приняты только после утверждения их в ЦК КПСС, после этого исправления в законодательные акты вноситься не могли. На наш взгляд, такого рода законодательные источники могут рассматриваться в качестве приложений к постановлениям Комиссии ЦК КПСС, что дает возможность одновременно изучить партийное решение и его главную, содержательную часть. В фонде комиссии отложился такой массовый источник как записки, информации, справки министерств и ведомств. Эти виды источников представлены во всех документальных комплексах. Однако в аппарате ЦК КПСС существовала практика на основании присланных записок составлять свою записку, содержащую суть вопроса и предложения по его решению. Необходимо выявить весь комплекс документов и обратить особое внимание на входящий номер документа, проставлявшийся в ЦК. Этот номер проставлялся на всех документах, связанных с первоначально-инициативным документом. В делопроизводстве ЦК КПСС существовала такая практика: если записка какого-либо отдела ЦК заверялась согласительными подписями двух и более секретарей ЦК, то эта записка приравнивалась к постановлению и носила название «беспротокольного постановления», или «записки с согласием». Выявление таких записок представляет определенные трудности: они могут быть в составе фонда Комиссии ЦК или находиться в фондах профильных отделов ЦК. Для публикации, как правило, отбираются аналитические записки отделов ЦК, хотя они и не являлись инициативными источниками, а присланные записки помещаются в виде приложений.

В фондах ЦК КПСС отсутствует внутренняя переписка. Либо все вопросы решались в директивном порядке – принималось постановление, либо отметка о решении вопроса делалась на самом документе. Поэтому, выявляя документы, необходимо пытаться найти все сопутствовавшие документу источники: сопроводительные письма, указания, которые в ЦК КПСС очень часто представляют собой отдельные документы. Как правило, такие документы при отборе или отражаются в археографическом оформлении, или содержатся в научно-справочном аппарате издания.

Источники, хранящиеся в фондах высших органов государственной власти и государственного управления, представлены в силу особенностей функций и деятельности этих органов документально цельными комплексами источников, раскрывающими отношения власти и культуры. Решения в области культурной политики и политической цензуры, как правило, готовились заранее, в результате чего формировались специальные «дела-досье», в которых собиралась документация по данному вопросу или персоне. Состав «дел» отличается большим источниковым разнообразием и включает переписку, тексты произведений и рецензии на них, отзывы коллег и др. Так, например, в фонде СНК СССР в секретариате А.И. Рыкова хранится дело, проливающее свет на историю появления повести Б. Пильняка «Повесть непогашенной луны»[187]187
  Повесть появилась в майской книге «Нового мира» в 1926 г.


[Закрыть] и его «покаянного письма». Дело представлено текстом самого обращения Пильняка на имя Рыкова, письмами в редакцию «Нового мира», И.И. Скворцову-Степанову и др. Большой интерес представляют резолюции на тексте объяснения писателя, отражающие функционирование механизма запугивания, эффективно применявшегося властью по отношению к «провинившимся».

Важнейшим источником является комплекс документов государственных органов управления культурой – Наркомпроса РСФСР, учреждений его системы, Комитета по делам искусств при СНК СССР, Министерства культуры СССР, Министерства культуры РСФСР. Это протоколы и стенограммы заседаний коллегий и других руководящих органов управления, на которых также принимались важнейшие решения, а также материалы к ним; переписка с учреждениями культуры по вопросам их деятельности. В составе фондов центральных органов управления содержатся также персональные письма и групповые обращения известных деятелей государства. Кроме того, там хранятся рукописи, ноты и иные письменные формы фиксации художественных произведений, отзывы и рецензии на них и соответствующие решения об их запрете или разрешении, т. е. так называемый «цензурный комплекс». Так, в фонде Министерства культуры СССР хранится полноценный комплекс о работе киностудий страны, включающий планы и отчеты, заключения по сценариям и готовым фильмам, переписка о включении в план литературных сценариев, литературные и режиссерские сценарии игровых фильмов (1953-1962 гг.) выдающихся деятелей советского кино[188]188
  Имеются в виду источники, отражающие деятельность А.А. Алова, В.Е. Ардова, Г.Я. Бакланова, С.Ф. Бондарчука, Ю.П. Германа, Е.И. Габриловича, Ю.Т. Дунского, Э.Г. Казакевича, В.П. Катаева, Л.А. Кулиджанова, X. А. Локшиной, А.Н. Митты, В.Н. Наумова, А.С. Михалкова-Кончаловского, Ю.Н. Нагибина, А.И. Райкина, К.М. Симонова, Л. 3. Трауберга, М.М. Хуциева, Е.Л. Шварца, В.М. Шукшина, Н.Р. Эрдмана и мн. др.


[Закрыть]. В фонде имеются также литературные и режиссерские сценарии мультипликационных фильмов (1956-1961 гг.); материалы отдела документальных и научно популярных фильмов, в том числе протоколы и стенограммы заседаний Совета по научно-популярной и учебной кинематографии вплоть до 1962 г.

Для раскрытия темы настоящего исследования центральную роль играют документы второй группы – документы цензурных органов – Главлита и Главреперткома, а также крупнейших государственных отраслевых управленческих систем – Госиздата, Гостелерадио СССР и др. По характеру это главным образом управленческая документация, систематизированная по структуре и деятельности этих учреждений, в том числе и по выполнению ими цензурных функций, а также собственно документы цензуры, которые по известным причинам специально не рассматривались в отечественном источниковедении и будут подробно проанализированы ниже.

Разнообразные по характеру источники хранятся в фондах учреждений культуры – издательств, театров, киностудий, библиотек, архивов и др. Наиболее важными с точки зрения отражения контроля над творческим и иными процессами являются стенограммы заседаний редколлегий, худсоветов, ученых и иных советов, приказы и распоряжения о цензурных изменениях, а, главное, собственно творческая документация, в которой отразились цензурные вмешательства.

Невозможно себе представить изучение политической цензуры без привлечения источников личного происхождения, которые входят, прежде всего, в состав личных фондов деятелей литературы и искусства. В них подчас полностью сохранена творческая лаборатория художника на всех стадиях его работы, в том числе и во взаимодействии с официальными органами, издательскими и иными учреждениями, в руках которых находилась отчасти судьба произведений. Ценнейшим материалом являются сами произведения искусства, художественного и иного творчества различных форм, жанров и направлений. Они дают возможность проследить эволюцию творческого процесса под воздействием цензуры, установить этапы прохождения произведения через различные государственные инстанции[189]189
  Озеров Ю.А. История и мемуары // История СССР. 1966. № 2. С. 236-237; Черноморский М.Н. Некоторые вопросы изучения мемуаров деятелей советского искусства и литературы как исторических источников // Тезисы докладов и сообщений конференции по источниковедческим проблемам истории народов Прибалтики. Рига, 1968. С. 4-7; Ясман 3. Д. Частная переписка как исторический источник // История СССР. 1968. № 2, С. 224; Волкова Н.Б. Комплектование ЦГАЛИ СССР материалами личного происхождения деятелей литературы и искусства // Советские архивы. 1917. № 6; Блинов А.М. Комплектование и использование материалов частных коллекций // Советские архивы. 1974. № 6; Житомирская С.В. Личные архивные фонды – объект собирания. М., 1979; Сырченко Л.Г. Личные фонды деятелей литературы и искусства в архивах СССР. Учеб. пособие. М., 1984; Мамонов В.М. Работа по собиранию документов личного происхождения // Советские архивы. 1987. № 4; Сиротинская И.П. Основные направления совершенствования работы с документами личного происхождения // Материалы научно-практической конференции «Актуальные вопросы совершенствования архивного дела в развитом социалистическом обществе». Вып. 4. М.: Главархив СССР, 1985; Она же. Особенности работы с документами личного происхождения // Советские архивы. 1989. № 1; Методические рекомендации по работе с документами личного происхождения. М.: ЦГАЛИ СССР, 1990; Архивы звука и образа. Сборник статей и методических материалов. М., 1996 и др.


[Закрыть]. Следует указать на те источники личного происхождения, в которых наиболее наглядно отразились факты цензурного влияния или иные столкновения с властью. Это, прежде всего, рукописные и другие творческие материалы, неопубликованные или опубликованные впоследствии, но содержащие сокращения или изменения в результате редакторских замечаний (известно, что эти коррективы вносились редакторами по прямому указанию цензора); переписка, дневники, записные книжки, в которых отражены события и факты, связанные с трудностями прохождения произведений через различные редсоветы, худсоветы и прочие оценивающие инстанции.

Для нашего исследования огромное значение имеют также источники, хранящиеся в личных фондах государственных деятелей, находящихся на руководящих постах. Характерная черта советской политической практики состояла в том, что многие вопросы решались в результате личного ходатайства представителей высшего руководства. Поэтому так широко были приняты обращения с просьбами о помощи к самым высоким партийным и государственным чинам. Так, в фондах А.В. Луначарского, находящихся соответственно в РГАЛИ и РГАСПИ, сохранились в равной степени такие виды источников как ходатайства деятелей литературы и искусства, содержащие подробное изложение многочисленных фактов цензурного вмешательства в творческий процесс. Как правило, многие такие обращения сопровождались рукописями, которые были запрещены или существенно искажены цензурой. Вот почему именно в этих фондах содержатся коллекции оригинальных текстов произведений, подвергшихся цензурному вмешательству или запрету.

Перечисленные источники по своему происхождению вовсе не исчерпывают всю совокупность материалов по истории политической цензуры. Так, например, специальную подгруппу составляют документы силовых ведомств и спецслужб, которые выполняли репрессивную функцию по отношению к запрещенным произведениям и их авторам. В нашем случае оперативные донесения НКВД и КГБ, переписка с партийными органами рассматриваются в составе фондов-адресатов – ЦК ВКП(б), ЦК КПСС, Главлита и других государственных учреждений.

Принятым в исследовательской практике способом осмысления собранной источниковой базы является классификация источников. Для нашего исследования типологическая классификация при всей ее условности имеет не только познавательно-теоретическое, но и конкретно-практическое значение. В результате реконструкции корпуса источников по истории политической цензуры в том или ином контексте было выявлено практически все многообразие творческих материалов и художественных произведений, включающих письменные источники (рукописи различных вариантов и стадий подготовки художественного произведения; микрофонные тексты, монтажные листы, текстовые аннотации к фотодокументам и пр.); изобразительные – художественные и графические источники (фото– и кинодокументы, живопись, графика, агитационный плакат; схемы структур учреждений управления культурой); фонодокументы (звукозаписи радиопередач, исторических интервью, воспоминаний). Это требовало учета их специфических особенностей. Не преувеличивая значения специфики методов анализа различных типов источников, тем не менее, наряду с применением общих закономерностей источниковедческой критики очевидна необходимость их дифференциации.

Еще более устойчивыми и обособленными являются видовые источниковые характеристики, которые сложились в результате эволюции в привычный для современного специалиста набор видов и разновидностей исторических источников. Вместе с тем имеет место процесс постоянного расширения этого привычного круга за счет появления и освоения новых видов источников. Прежде всего, это связано с развитием современных систем коммуникаций, постоянно обновляющих способы фиксации и передачи информации на новейших носителях. Другой причиной является медленное, но поступательное освоение исторической наукой документальных комплексов, ранее недоступных для исторических исследований по идеологическим соображениям и в связи с особыми условиями их хранения, – проще сказать, засекреченных. В этом смысле документальный фонд советской политической цензуры содержит во многом ранее неизвестные для историков и источниковедов виды источников.

Если говорить о способе отражения действительности в источниках по истории политической цензуры, то их можно подразделить на прямые и косвенные. При этом под прямыми источниками мы подразумеваем всю управленческую документацию, которая создавалась во всех звеньях системы партийно-государственного идеологического контроля, включая и непосредственно органы цензуры, а также многочисленные учреждения культуры. Ее содержание составляют явные и скрытые формы идеологического давления на культурный и общественно-политический процесс: от непосредственно запретительных и регламентирующих мер до структурных и организационных мероприятий в системе управления. Косвенные, представленные художественно-творческим фондом и документами личного происхождения, отражают событийный ряд опосредованно.

Характеристика административного, хозяйственного и финансового аппарата имеет существенное значение для понимания устойчивости и надежности той или иной системы управления. Основная задача административного аппарата – планово-экономическая, финансовая и юридическая служба, обеспечивающая эффективное функционирование управленческого процесса, т. е. деятельность функциональных отделов, а также получение конечного продукта культуры.

Только на первый взгляд не относящаяся к теме финансовая документация способна дать информацию о наличии режима благоприятствования для одних и отсутствии такового для других. Эти и другие маневры использовались властью в качестве весьма действенных средств, подчас гораздо более эффективных, нежели прямые запреты. Если говорить о видовой характеристике управленческой документации, то она являет собой привычный круг источников. Это организационнораспорядительная, справочно-информационная, финансовая и иная документация, представленная постановлениями, решениями, приказами, циркулярами, отчетами, планами, стенограммами, протоколами и другими хорошо известными своими информативными возможностями видами источников.

Рассматривая советскую политическую цензуру как всеобъемлющий системный механизм, мы анализировали различные формы культурной и общественной жизни во взаимодействии с тоталитарным идеологическим аппаратом. Так, мы рассматривали литературу как важнейшую часть культурной политики партии. Наиболее показательной в этом смысле является история литературно-художественных группировок, которые были использованы в качестве идеологической и организационной формы управления и контроля над культурой и творческой интеллигенцией. Многообразные по видам и разновидностям источники литературно-художественных объединений подразделяются на несколько основных групп.

Группа 1. Учредительные (регистрационные) документы и документы о прекращении деятельности (ликвидационные) литературных организаций и объединений. Документы этой группы включают в себя, как правило, документы об учреждении организации: манифест (декларация) и / или устав, протокол учредительного собрания, заявление в государственные органы с просьбой о регистрации анкеты членов-учредителей. К этому пакету документов часто (но не обязательно) прилагались рекомендательные письма. В соответствующих органах, ведающих регистрацией общественных объединений, перечисленные документы сопровождались заключениями о целесообразности регистрации или перерегистрации того или иного объединения, Которые предоставлялись НКП, ОГПУ и Отделу по агитации и пропаганде (АППО) ЦК. К этому пакету примыкают документы, связанные с попытками опротестования решений об отказе в регистрации организации: декларации, манифесты или решения соответствующего органа; заключения соответствующих инстанций о целесообразности существования того или иного объединения; другие документы (например, доносы и жалобы членов той или иной организации); письма руководителей организации в вышестоящие партийные и государственные инстанции, решения ее руководящих органов или общих собраний и другие документы, связанные с попытками опротестования решений о закрытии организаций.

Группа 2. Материалы деятельности литературных организаций и объединений. Здесь, в первую очередь, следует назвать: а) протоколы и стенограммы заседаний руководящих органов (Президиума Правления, Правления, Секретариата, Совета и пр.) литературных организаций и объединений; б) решения руководящих органов (Президиума Правления, Правления, Секретариата, Совета и пр.) и общих собраний литературных организаций и объединений; в) переписка руководящих органов литературных объединений с вышестоящими советскими и партийными инстанциями (с ЦК ВКП(б), НКВД / ОГПУ, НКП, Главискусством, Главлитом, Госиздатом и пр.).

Группа 3. Материалы, связанные с реализацией политики партии в области культуры. Это, прежде всего, материалы деятельности первичных партийных организаций в литературных объединениях (комфракции, фракции, комъячейки). Они существовали, как правило, только в организациях сравнительно большого масштаба и были едва ли не основным инструментом проведения партийной политики начиная с 1920 г. Эти материалы подразделяются на следующие подгруппы: а) протоколы (реже стенограммы) заседаний комфракции; резолюции и решения комфракции; переписка комфракции с вышестоящими партийными (АППО и районными комитетами партии) и государственными инстанциями; отчеты о деятельности комфракции перед АППО и районными комитетами партии; б) решения о назначении и снятии руководства литературных организаций и их печатных органов вышестоящими партийными и государственными инстанциями (протоколы и материалы к ним); в) финансовые документы литературных организаций, связанные с государственными субсидиями на их деятельность, а также решения вышестоящих инстанций (прежде всего НКП РСФСР) по финансированию отдельных литературных объединений.

Группа 4. Актовые источники, составляющие законодательную базу по порядку организации и регистрации добровольных и общественных организаций, не преследующих коммерческих целей. Это проекты и утвержденные постановления и указы СНК РСФСР и СНК СССР, главным образом, за период с 1922 по 1934 г.

Группа 5. Литературно-художественный фонд, представленный опубликованными и неопубликованными (рукописными и машинописными) произведениями различных форм (драматургия, поэзия, проза) и жанров (роман, повесть, пьеса, рассказ, очерк, фельетон, скетч и др.).

Остановимся более подробно на выявлении характеристики специфических источников цензуры. Источниковедческий метод предполагает деятельность исследователя в двух основных направлениях. Первое – анализ – связано с определением видов и разновидностей, специфических особенностей, информативности и значимости новых для источниковедения социальных источников информации. Другое – синтез – вызвано необходимостью воссоздать разорванную и искусственно искаженную картину, которую можно восстановить только благодаря органичному соединенному исследованию систем репрессивно-государственной и культурно-подавляемой. Последняя отражает события, факты и чувства, вызванные действиями аппарата подавления и цензуры, и феномен советской культуры, сформированной под воздействием этого мощного аппарата. До сих пор мы имели дело как правило с каждой из этих сторон в отрыве друг от друга. Ключевым элементом этой взаимосвязи являются источники цензуры, которые отражают этапы и механизм принятия решений, определяющих запрет или разрешение на публикацию, постановку, съемку или иную форму реализации произведения. Восстановление этих этапов и механизмов в контексте личностных восприятий в виде воспоминаний и дневников, направленное, с одной стороны, на выявление условий и обстоятельств создания источника, с другой – на воссоздание канонического текста, изобразительного ряда и монтажа и иных вербальных и структурных принадлежностей авторской воли, и есть, с нашей точки зрения, метод источниковедческого исследования цензурного вмешательства в творческий процесс. Вот почему любые изыскания в этой области без учета источников цензуры делают их односторонними и малоэффективными.

Состав источников собственно цензуры (по происхождению) можно подразделить на две основные группы: источники, создаваемые органами идеологического контроля и цензуры, и сами объекты цензуры в различных формах (в зависимости от способа фиксации), от рукописных и машинописных текстов до изобразительных и звуковых источников на различных носителях (мы имеем в виду все разнообразие художественных, публицистических и документальных произведений). При этом учитываются социальные условия возникновения источника, что имеет существенное значение как для административных, так и для индивидуальных источников, имеющих творческую основу.

Совершенно новыми для источниковедения являются документы, созданные в результате деятельности таких государственных органов цензуры, как Главлит и Главренертком. Среди собственно источников цензуры можно назвать следующие: документы перечневых комиссий цензорские вычерки предварительного и последующего контроля; различного рода списки (аннотированные и глухие) произведений, подлежащих изъятию из широкого обращения или уничтожения; – печатные и другие виды изданий, в которых производилось купирование фрагментов, изъятие портретов или отдельных упоминаний о репрессированных и репатриированных лицах; справки-заключения цензоров или привлеченных рецензентов с обоснованием идеологической неблагонадежности и «низком художественном уровне» тех или иных художественных произведений, научной и учебной литературы, открыток, марок, фотопортретов, диафильмов, грамзаписей, музыкальных и драматических спектаклей, публичных лекций и другой коммуникативной продукции; цензорские указания (текущие и оперативные).

И при анализе административных источников, и при интерпретации текстов произведений важнейшей методологической задачей является установление авторства (одновременно с установлением адресата), что во многих случаях отождествляется с решением вопроса о подлинности и достоверности сведений источника. Интерпретировать источник, предварительно не воссоздав биографию, профессиональную и общекультурную подготовку, идеологическую ориентацию автора, довольно трудно. Другое дело, порой очень сложно определить автора документа, составленного в делопроизводстве учреждения. Часто истинные авторы-составители скрыты за высокими должностями и подписями, установить их имена можно, только хорошо зная внутреннюю жизнь и законы управленческой деятельности того или иного учреждения. Как правило, основу обобщающих документов – отчетов, справок, записок – готовили руководители профильных структурных подразделений. Однако на некоторых из них стоят специальные делопроизводственные отметки об авторстве. Например, в 1960-е гг. на текстах отпусков записок Главлита в ЦК КПСС ставилась машинописная трафаретная отметка с датой и фамилией исполнителя («Исполнитель Лобанова», «Исполнитель Солодин» и др.). Но даже несмотря на безликость и анонимность подавляющего большинства источников административного цензурного аппарата, можно выделить особый стиль некоторых руководителей. Так, П.К. Романов (р. 1913), возглавлявший Главлит в общей сложности около 28 лет, с 1957 по октябрь 1965 г. и с августа 1966 по 1986 г., отличался особой аналитичностью. Именно при нем, отвечая общим тенденциям в политической жизни страны второй половины 1960-х гг., Главлит приобрел особую роль, которую не утратил до последних дней своего существования. Анализ информационных справок для ЦК КПСС, составление которых стало практически основным направлением деятельности многочисленного аппарата Главлита и которые отличались особой фактологической насыщенностью, приводит к выводу, что именно в этот период Главлит превратился в настоящий аналитический центр, конечным результатом деятельности которого было создание объемной картины общественной и интеллектуальной жизни страны, хотя и искаженной идеологическими догмами. Таким образом, ЦК КПСС, получая, наряду с информацией КГБ, весьма точное представление о происходящем в среде интеллигенции (в стране и за рубежом), имел возможность вовремя реагировать на происходящее и принимать решения, которые, в свою очередь, приходилось реализовывать тому же Главлиту. И в этом решающую роль играл П.К. Романов, создавший особый стиль в подготовке этих документов и сформулировавший требования к ним. Поэтому данные документы можно смело назвать уникальным источником о культурной и духовной жизни «эпохи застоя».

Целый комплекс проблем связан с установлением авторства некоторых документов, присланных в аппарат ЦК партии в качестве так называемых инициативных материалов к проектам решений. Часто такие документы, обличенные в форму «народного гнева», инициировались или просто фабриковались аппаратом ЦК или первичными партийными организациями. На первый взгляд, приложенный текст статьи к записке В.А. Кочетова, главного редактора «Литературной газеты», на имя секретаря ЦК П.Н. Поспелова (12 августа 1969 г.) был именно из этого разряда. Казалось, об этом свидетельствовали личность и роль Кочетова, текст записки и статьи, которая называлась «Перечитывая диссертацию… (Письмо историку)», а также фамилия ее автора – Свободин, которая очень походила либо на псевдоним, либо на вымышленное «коллективными авторами» имя. Смелое по тем временам и бескомпромиссное изложение кризисной ситуации в исторической науке: двойной стандарт, цензура и самоцензура, конъюнктура и политизированная заданность, в которой вынуждены были существовать «прозревшие» историки, – казалось невозможным для открытого выступления[190]190
  РГАНИ.Ф. 5. Оп. 30. Д. 321. Л. 69-79.


[Закрыть]. А ведь статья была прислана в редакцию «Литературной газеты» именно для этого. В записке Кочетов сообщает, что вслед за «этой отвратительной «исповедью», которую «хотели просунуть в газету», вышлет стенограмму собрания коллектива редакции, на котором последовало ее гневное осуждение (стенограмма в фонде редакции газеты в РГАЛИ отсутствует). Так и напрашивался вывод о «партийном заказе» в свете борьбы с перегибами в исторической науке, получившей в дальнейшем развитие в виде запретов на книги А.М. Некрича, В.П. Данилова, С.И. Якубовской, П.В. Волобуева и др. Не дали результатов беседы с сотрудниками Института российской истории РАН, которые не помнили об этом факте. Тем не менее анализ текста статьи свидетельствовал о профессиональной принадлежности автора к историческому миру. Однако именно внимательное изучение содержания статьи натолкнуло на мысль о том, чтобы проверить, не являлся ли ее автором известный драматург и критик А.П. Свободин[191]191
  Свободин А.П. (1925 – март 1999) – историк, драматург, телесценарист, критик.


[Закрыть]. Только личное общение с ним подтвердило гипотезу. Он рассказал следующее об обстоятельствах, при которых появилась эта статья, и событиях, за этим последовавших. Историк по образованию, он в 1950 г. закончил аспирантуру Государственного Исторического музея, но защитить диссертацию не смог, поскольку являлся аспирантом и учеником Н.Л. Рубинштейна, незадолго до этого обвиненного в космополитизме в связи с критикой его фундаментального исследования «Русская историография» (М., 1941). Свою карьеру молодой историк продолжил в качестве директора Курганского Исторического музея, откуда в 1955 г. он вернулся в Москву и погрузился в атмосферу столичной культурной жизни начала «оттепели». По воспоминаниям А.П. Свободина, его статья была принята к публикации заведующим отделом науки «Литературной газеты» А. 3. Анфиногеновым, который впоследствии поплатился за это снятием с должности. Однако эти и другие санкции, которые последовали после публикации, включая экстренное собрание коллектива, о котором мы уже упоминали, показались недостаточными, и все материалы были направлены в ЦК КПСС лично П.Н. Поспелову. Понятно, что для Свободина это означало невозможность профессиональной карьеры, вызовы в КГБ и пр., уже в условиях так называемой «оттепели». В дальнейшем он смог реализовать свои исторические изыскания в творчестве, создав нашумевшие в 1960-1970-е гг. пьесу «Народовольцы» (постановка театра «Современник»), сценарий кинофильма «Нас венчали не в церкви», более 20 телепередач об актерах и др.