Текст книги "Стефан в гостях у ведьмы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Луковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава XV. Призраки

Помчаться сразу к Яворонке не получилось, люди валились с ног без сна. И Стефану пришлось дать приказ на отдых. Воины попадали на кинутые на землю зипуны и, подложив под голову руки, провалились в тяжелый сон. И только господарю не спалось, дремота убежала прочь. Стефан возбужденно расхаживал по тихой заставе.

– Михась, – безжалостно толкнул он в бок свернувшегося калачиком у частокола денщика.

– А?! Чего?! – спросонья завертел тот головой. – Я тутачки!

– Михась, ты как из крепости вышел, чтобы сюда прискакать, ежели там болотников полным-полно?

Этот вопрос навязчиво снова и снова приходил на ум Стефану.

– Так этого, хранитель, пан Липник, подземельем вывел и коня дал. Добрый конь, мелковат только под меня…

– Подземельем?! – перебил денщика господарь. – Вот старый хрыч, а мне карту подсунул, где никаких ходов из Яворонки и в помине нет, – заскрежетал Стефан зубами. – Ты хоть запомнил, как тебя вели?

– Да какое там, мне ж глаза завязали, в темноте вон шишку себе набил, – Михась задрал чуб, показывая ссадину, – потолочки у них там больно низкие.

– И ты как баран дался? – презрительно усмехнулся Стефан.

– А что мне оставалось, мне ж тебя предупредить надо было, а он сказал – или так или не как? Я, знаешь ли, хозяин, первое выбрал, – Михась обиженно насупился.

– И куда он тебя вывел? – не обращая внимание на обиду, продолжил допрос Стефан.

– Прямо в ельник, и конь там уж стоял. Я сел, да поскакал.

– А болотники? – наклонился к нему Стефан.

– Да им, видать, не до меня было, – шмыгнул носом Михась. – Там этот безголовый пушкарь Демид по ним палить из пушки стал, да они только злее стали, по камням ползти на стены пытались. Веришь, у меня волосы на голове шевелились, а уж я много чего повидал. Яворонцы их бревнами да чем придется закидывать стали, вроде как отбились, но точно сказать-то не могу.

– Хорошо, хоть новые ворота поставить успели, – проворчал Стефан, внутренне расхваливая себя за хозяйственность.

– А тебя там ждут как заклинателя болотников. Им наши порассказали, как ты матерого волчищу взглядом прогнал. Пан господарь, говорят, ведьмак сильный, приедет да всех тварей разгонит.

Стефан оттянул начавший душить ворот. «Ведьмака нашли, ежели б я знал, как оно у меня тогда получилось».

К полудню отряд выступил в обратный поход. На заставе Стефан упрямо оставил полсотни воинов, назначив новым командиром гарнизона бедового казака Миколку. Застава должна жить, а власть господаря – не замыкаться только в пределах столицы.

«А Адамусь мне не доверяет, а может ведет свою игру, – дорогой размышлял Стефан. – Вепря он боится и не верит, что я тому могу хребтину переломить. Оттого и старается и нашим и вашим угодить, вьется промеж нас, это понятно. А про повелителя болотников он, наверняка, знает больше, чем сказывает. Вернусь, прижму старого сыча, пусть все выкладывает».

«Вернусь», а получится ли вернуться, сможет ли Стефан прорваться сквозь болотников, да еще и отогнать их от Яворонки? По дороге попадались затаившиеся села, с затворенными наглухо воротами и захлопнутыми ставнями. В нескольких местах отряд увидел тянущиеся к северу обозы с беглецами. Крестьяне, спешно за день собравшись, оставляли насиженные места и уходили подальше. Гнетущее зрелище. Земля приняла семена, дала первые всходы, а люд разбегается, обрекая себя на голод.

– Назад заворачивайте! – приказал Стефан воинам останавливать обозы. – Господарь вас защитит.

– Как защитит, так и вернемся, – упрямо твердили крестьяне. Не силком же их загонять, на то не было ни времени, ни сил?

Ночь господствовала над поймой неспешной Яворовой речки, когда отряд вышел из леса. Город стоял окутанным тишиной и напоминал недавнюю заставу. «Неужели опоздали! – пробежал по спине холодок. – Ворота заперты. Может просто притаились?» Стефан приказал выдвигаться к воротному мосту. Копыта гулко застучали подковами по мощенной булыжниками дороге, разрывая безмолвие.

– Эй, живы вы там?! – пошумел Михась на крепостную стену.

– Живы! – отозвались из бойницы.

– Так открывайте, господарь вернулся! – гаркнул Михась.

Ворота послушно медленно стали растворяться: «Скрип, скрип, скрип», и вдруг, не успев открыться и на четверть, резко захлопнулись, а на вершине раздалось пронзительное:

– Они, они идут!!! Там! Там!

Стефан повернул голову и невольно вздрогнул. «Не бояться, да как здесь не бояться?!» Из глухого сумрака за противоположным берегом реки сверкала россыпь зеленых огоньков-глаз. Это болотники медленно выходили из леса. «Началось!»

– Спешиться, коней привязать к засеке. К бою! Исполчиться! – гаркнул Стефан, выхватывая саблю.

Господарю было хорошо известно, что кони шалеют от одного вида хищных тварей и становятся неуправляемыми. Воевать на них – себе дороже. В бой придется идти пешими и надеяться только на верные сабли. Стешкин отряд цепью кинулся вдоль реки занимать оборону. Воины крестились, губы шевелились от чтения молитв.

Болотники двигались по заливному лугу небольшими стайками. Неведомый вожак несколько раз призывно завыл и откуда-то за спиной Стефана раздался такой же ответный протяжный вой, словно два хищника вели промеж собой тайный разговор. Стефан резко оглянулся, но так и не понял, откуда отвечали – из града, с крепостной стены или от ее подножия.

«Их призывают! Враг рядом! Может даже крутится промеж моих людей!» – ослепила догадка. А с догадкой пришла и злость: «Голыми руками взять меня, сука, хочешь?! А не выйдет».

– Не трусь! Это лишь ваш страх. Не трусь! – и Стефан выпрямился во весь рост, подавая пример.

Первый болотник кинулся в мелкую реку, вброд перескакивая несерьезную преграду. Огласив рыком округу, он начал карабкаться на крутой берег Яворонки. И Стефан попер на зверя, знакомый мускусный запах схватил за нос. «Это лишь мой страх!» Бросок. Лязг. Брызги крови. Тварь покатилась по откосу в воду. Покатилось радостное ликование Стешкиных воинов. А дальше начался ад…

Крики, стоны, рык, визги, и все в кромешной темени. Стефан, не останавливаясь, рубил и рубил бурые тела. Один раз зверюга заскочила ему за спину, тяжелая лапа, прорвав жупан, обжигающей болью царапнула спину. Стефан извернулся, наотмашь отсекая оскалившуюся голову. С крепостной стены в помощь ударили пушки, они стреляли поверх голов на равнину, где подступали все новые и новые твари.

Таяли ли силы защитников? Ничего не было видно. Стефан не видел потерь. Ворота Яворонки лязгнули, это на подмогу господарю выдвинулись шляхтичи, оставленные в граде, и часть местных рубак, обряженных в кожаные доспехи. Бой продолжился.

На горизонте уже брезжил рассвет, а с ним на равнину плотной пеленой полез туман. Упавшее на землю облако стремительно заволокло все вокруг, Стефан уже ничего не мог разобрать дальше вытянутой руки. Он размахивал и размахивал саблей, но разить уже было некого. Болотники перестали нападать, они пропали, сгинули, растворились в вязком туманном киселе.

Распрямив спину, господарь замер, напряженно прислушиваясь. Звуки таяли, как и краски, сплошная серость и монотонное гудение. Может это в ушах?

– Эй?! – крикнул Стефан.

– Хозяин, я тутачки, – услышал он басовитый голос Михася.

Из тумана вынырнула лобастая голова денщика.

– Болотники где? – оглянулся Стефан, отмечая, что пелена медленно рассеивается. Уже можно было различить кромку берега, и силуэты так же застывших в напряженных позах воинов. И ни одной твари… ни живой, ни мертвой!

– Трупов нет?!! – расширил глаза Стефан.

Он изумленно уставился на свою совершено чистую саблю, с которой только что, как ему казалось, сочилась темная кровь.

– Убитые есть? – окликнул господарь одного из воинов.

– Да, вроде, живы все, – пожал тот плечами.

А тумана уже не было. Серебрясь от росы, к первым лучам солнца тянули зеленые стебельки луговые травы, за рекой в лесу заливались радостными трелями мелкие пичуги. От болотников не было и следа. Наваждение какое-то.

– Михась, глянь, сильно мне там зверюга жупан порвала? – повел плечами Стефан.

– Целехонек, – отозвался денщик.

– Как целехонек?!

Но ведь Стефан помнил, как когтистая лапа рвала ткань, он даже помнил боль, пронзившую спину. И что это было? Видение? Призраки? Колдовство?

А вокруг казачки и местные вояки, радостно подкидывая вверх шапки, выкрикивали слова ликования. Десятки рук подняли Стефана над землей и как победителя понесли в град. Теперь господаря встречали не сдержанной вежливостью, люди буквально кидались к нему под ноги, падая на колени. Народ кричал: «Благослови, Бог, нашего избавителя! Слава светлейшему господарю!» Радоваться бы, но Стефан был мрачнее тучи, а мысли все вертелись и вертелись, прокручивая произошедшее: «Почему этот ведьмак не приступил к граду с настоящими болотниками пока меня не было? Либо у него нет столько сил, либо он развлекается, играя со мной как кот с мышью, показывая свою силу».

Только оказавшись в замке, Стефан понял, как устал и смертельно хочет спать. Сил не было даже препираться с Адамусем.

– С Маричкой все в порядке? – бросил он через плечо виновато поглядывающему на него хранителю.

– Да, – махнул седой головой Адамусь.

Стефан, пошатываясь, прошел в свою спальню и, завалившись на широкую кровать, погрузился в крепкий сон. «Если рядом бродит враг, самое время ему ударить», – на подсознании пролетела мысль, но было уж как-то все равно.

Когда Стефан снова разомкнул веки, в окно заглядывало утреннее солнце. «Лег на восходе и проснулся на восходе. Сколько ж я спал? – Стефан сладко потянулся, повалялся немного, рассматривая размалеванный цветами потолок. Снова хотелось жить. Господарь был готов к новой борьбе. Как иногда важно – просто выспаться.

Наскоро перекусив, выслушав привычные доклады Адамуся о расходах, прогулявшись вдоль крепостных зубцов, рассматривая просыпающийся город, Стефан решил, что нечего медлить и надо уже идти свататься к строптивой деве, а то даст ли еще хитроумный враг время наладить господарю личную жизнь.

Чулан был привычно пуст: все то же загромождение шкафов и тусклый свет из узких оконцев.

– Ну, и с какого начать? – спросил у самого себя Стефан и полез в первый от двери шкаф.

Скрипнув дверью, господарь начал простукивать дерево, пытаясь определить, есть ли за ним пустота. Звук был глухой и монотонный. «Не тот. Пойдем к следующему». Снова простукивание. «И здесь ничего». Наконец, Стефан добрался до шкафа, в котором ночевал в первую ночь в Яворонке. Стук по дубовой деревяшке оказался глубоким и гулким. «Оно!» Стефан принялся яростно прощупывать внутреннюю стенку, пробуя отворить потайную дверь, ногти вцепились в плотно пригнанные доски, ничего не выходило.

– Да как же ты открываешься?! – со злостью ударил Стефан плечом и провалился в само собой отворившееся пространство. Перед упорным женихом показалось начало винтовой лестницы.

Глава XVI. Странное сватовство

В абсолютной темноте наощупь Стефан начал пробираться по крутым уступам каменной лестницы, уводящей по спирали все выше и выше, пока не уперся в деревянную дверь. Немного помедлив в раздумье – постучать или ввалиться без стука, незваный гость в конце концов выбрал последнее, ударяя ладонью по доске. Дверь тихо скрипнула и отворилась, открывая взору небольшую уютную комнатку с закругленными углами. Хитро придумано – лестница в лестнице: явная вела на смотровую площадку башни, а тайная – в комнату прямо под ней.

Сразу было видно, что это девичье пристанище: небольшая кровать, застеленная шерстяным покрывалом с бахромой и увенчанная горкой мал мала меньше вышитых мелкими цветочками подушек; рядом пяльцы и колесная прялка. Многочисленные окошки, со двора смахивающие на бойницы, были заботливо застеклены и украшены льняными занавесками. Пол чертили полосатые половики, по стенам стояли расписные сундуки, какие готовят в приданое каждой селянке. Имелась даже беленая печь с пристроенной к ней поленницей. Убежище племянницы хранителя легко можно было бы принять за хату зажиточной крестьянки если бы не массивный из дорогих пород дерева стол посередине комнаты и большой мореного дуба шкаф, задвинутый к стене между окнами. Прямо в крышку шкафа было вкручено большое в позолоченной раме зеркало из мастерских Ковальских, в углу имелось характерное клеймо в виде серебряной буковки «К». Такое зерцало само по себе являлось целым состоянием, а старый филин еще жаловался, что племяшка бесприданница.

Комната, к огорчению гостя, оказалась пуста, хозяйки не было видно. Стефан прошелся кругом, посидел на углу кровати, встал, оправляя за собой образовавшуюся вмятину, из баловства пару раз крутнул колесо прялки, подошел к зеркалу, одернул кушак, пятерней откинул назад упавший на глаза оселедец: «И чем не жених? Уж не хуже этого Банькова», – довольно усмехнулся он своему отражению.

Дверь в шкаф оказалась не плотно затворена и из образовавшейся щели торчал клок седых волос. Стефан невольно вздрогнул, было ощущение, что из шкафа за ним кто-то наблюдает. Гость сделал обманный шаг назад, а потом резко дернул дверь на себя. На гвоздике, вбитом с внутренней стороны двери, болтался седой парик. Стефан присмотрелся, а это были вовсе и не волосы, а тонкая козлиная шерсть, сплетенная в косматые лохмы. «Озорница, однако», – усмехнулся Стефан, выдыхая. Он невольно перевел взгляд на содержимое шкафа и удивленно присвистнул – на узких полках стояли: крынки, мисочки, стеклянные пузырьки, наполненные разными непонятными жидкостями или совсем странным содержимым – сухими жабьими лапками, пауками, кузнечиками, мышиными хвостами – редкостная гадость. С потолка ведьмовского шкафа свисали пучки ароматных трав, от которых у Стефана немного закружилась голова. В одной из мисок гость рассмотрел огромные когти, бережно разложенные в две кучки. Стефан задумчиво взял миску, не зная, что и думать. К такой тайне своей ненаглядной невесты он был как-то не готов.

– Как не прилично без приглашения являться, – услышал Стефан за спиной приятный голос-колокольчик и чуть не выронил страшную миску.

– Всего лишь ответный визит вежливости, – он торопливо сунул ногти обратно на полку, – не мог не ответить, эти самые приличия обязывают.

Стефан повернулся к хозяйке. Сегодня Маричка не была обряжена служанкой, стан облегало скромное темно-коричневое платье шляхетки с знакомой ниткой речного жемчуга. В собранных небрежными косами волосах красовались нежные цветы шиповника. В руках Маричка держала крынку и полкаравая свежего пшеничного хлеба – наверное, свой завтрак или уже обед. И сама хозяйка ведьминых вещичек была свежей розой, такой чистой и даже немного наивной, что никак не сопоставлялось с мышиными хвостами и жабьими лапами. Девушка поставила свою ношу на стол и, нахмурив бровки-перышки, захлопнула дверь шкафа перед самым носом Стефана.

– Так ты, выходит, ведьмачка? – хмыкнул гость, прищуривая правый глаз.

– Думай, что хочешь, – равнодушно пожала плечами хозяйка, – посмотрел? Так пора и честь знать, – указала она на открытый проход к винтовой лестнице.

– Я ж теперь от любопытства спать не смогу, – оперся о шкаф Стефан, явно не собираясь никуда уходить. – Ты вот объясни – зачем тебе пауки-то сухие?

– Не в меру любопытным панам в бражку подмешивать, – с непроницаемо серьезным лицом произнесла Маричка, но в глазах плясали озорные искорки.

– А и чего вчера не вышла господаря-избавителя поприветствовать? – намекнул Стефан на свои заслуги.

– А было от кого избавлять? – усмехнулась девица и тут же нахмурилась, заметив кособоко стянутый край покрывала (как не пытался гость скрыть свои посиделки, а меткий взгляд хозяйки все сразу обнаружил). – Засиделся ты здесь, пан, пора и честь знать, – еще раз указала Маричка на выход.

Вот так вот, как блохастого кота гонит.

– Я здесь господарь и, где хочу, там и сижу, – задыхаясь от собственной наглости, процедил сквозь зубы Стефан и плюхнулся на идеальную кровать, выставляя в проход ноги.

– Ой, глядите на него, – иронично протянула Маричка, – господарь выискался. Да ежели тебе дядьку позволил на троне Яворонков посидеть, то совсем не значит, что ты тут хозяин.

– Ничьего мне дозволения не требуется! – сразу же вспыхнул Стефан, вскакивая с кровати. – Я сюда править приехал и буду, а если вы с «дядьку» другого господаря из-за болот ждете, то долго ждать придется.

– Каменец никогда не будет сидеть на троне Яворонков! – тоже перешла на крик Маричка, сжимая кулачки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А кто будет? Вепрь? – начал наступать на нее Стефан.

Девушка вдруг вся сжалась, потухла и как-то испуганно покосилась на открытую на лестницу дверь.

– Не надо про него, – прошептала она, – до смерти его боюсь, – и она торопливо перекрестилась на висевшую в красном углу икону. – Я вас обоих ненавижу. Уходи.

Но сейчас Стефана и силком нельзя было выпихнуть.

– То целовать позволяла, по груди гладила, а то «ненавижу да уходи», – буркнул он. – А я по тебе скучал, – зелень мужских глаз встретилась с синими озерами девичьих очей.

– Три дня всего не виделись, когда успел, – с показным равнодушием произнесла Маричка, но невольно заправила за ушко выбившуюся прядку. Такой простой невинный жест кокетства, а у Стефана перехватило дыхание – точно ведьма.

– А давай отобедаем, очень молоко парное люблю, – примирительно произнес гость, хватая со стола крынку и поднося ее к лицу. В нос ударил горький запах травяного настоя. «Да это и не молоко, а варево какое-то».

– Ты что сделал?! – пронзительно закричала Маричка, кидаясь на руку Стефана и выбивая крынку. Зеленая жидкость широкой лужей расплескалось по полу. – Ты выпил это?! – тряхнула девушка Стефана за плечи, с тревогой заглядывая в глаза. – Выпил?!!

Стефан понял, что сейчас от правильного ответа зависит его судьба и ошибиться нельзя.

– Выпил?! – снова дернула его Маричка за свитку.

– Да… немного… много заглотил… Редкостная гадость, – и тут же увидел ужас в синих очах.

– Это же отрава, – зашаталась Маричка, так что Стефану пришлось ее подхватывать.

– Какая отрава? – переспросил он.

– Тебя отравить, – опавшим голосом прошептала она.

– Ну так получилось, – погладил он ее по плечу.

– Нет! Надо что-то делать! – раненой птицей заметалась Маричка по комнате. – Надо, чтобы оно попросилось назад. Перо! Где у меня перья?! – трясущимися руками она распахнула шкаф и судорожно начала шарить по полкам, роняя банки с пауками и кузнечиками.

– Тише – тише, – испытывая муки совести, попытался остановить ее Стефан.

– Вот оно, – вытащила, наконец, Маричка, большое голубиное перо, – рот открывай, – бесцеремонно схватила она Стефана за щеки, пытаясь разжать ему зубы и пощекотать горло.

– Эй! Эй-эй! – шарахнулся от нее Стефан. – Ты что творишь?!

– Спасаю тебя, дурак. Рот открывай! – снова кинулась на него девушка.

– Поздно открывать, уж все впиталось, я много выпил. Извини, – виновато втянул голову в плечи Стефан.

– Как же так?! – выронила перо Маричка. – Как же так? – начала она судорожно рыдать, вцепившись Стефану в свитку и купая его слезами.

– Ну-ну, ты ж хотела меня убить? – ласково погладил он свою дуреху по голове.

– Хотела, – охотно согласилась Маричка, – но не так же быстро, не так. Как я жить без тебя буду? – рыдала и рыдала она, уткнувшись носом ему в грудь.

Очень хотелось признаться, но тогда все сорвется, а надо довести задуманное до конца, и Стефан сдержался.

– И когда я должен Богу душу отдать? – деловитым тоном произнес он.

– К вечеру, ну или, если телом крепкий, может и до утра протянешь, – шмыгнула носом Маричка и опять заревела. – Давай все же перышком? – попыталась она снова его полечить.

– Так, давай успокоимся, – на вытянутых руках отстранил ее Стефан. – Ты месть свершила?

Маричка безвольно махнула головой.

– Я лично никого не убивал, я, так сказать, жертва обстоятельств. Так? А значит ты должна выполнить мою последнюю волю, ну как умирающего.

– Какую просьбу? – сразу успокоилась Маричка, ладонями смахивая слезы.

– Маленькую такую, – оглянулся на смятую постель Стефан.

– Да ты что себе позволяешь?! Я девица порядочная, и не думай о такой срамоте, – густо покраснела синеглазая, обиженно поджимая губы.

– Я, вообще-то, тебя замуж зову, – тоже картинно оскорбился Стефан, скрещивая руки на груди. – А до этого и не дойдет, – кивнул он в сторону кровати, – я к тому времени уж на столе лежать буду.

– Замуж? – изумилась Маричка.

– Ну да. Пойди за меня замуж. Не хочу холостым помирать, не гоже так господарю, так твой дядьку говорил.

– Да может ты еще и не помрешь, может все обойдется, – робко возразила Маричка, прикладывая тыльную сторону ладони к разгоряченной щеке.

– Это вряд ли, вон уже в животе режет, – скорчил гримасу Стефан.

– И тошнит?

– Очень.

– Тогда за попом надо быстрей бежать, – схватила его за руку любимая, увлекая на винтовую лестницу, – повенчаемся, заодно и исповедает тебя.

«Исповедоваться-то мне точно нужно, такой брехни нагородил. Ну, так для пользы же», – успокаивал совесть молодой господарь, млея от теплой девичьей ладошки в своей ладони.