Текст книги "ПП. Благие намерения (СИ)"

Автор книги: Татьяна Линько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Я взяла в руки топор и примерилась к блестящему от лака корпусу, тихонько напевая:

– Let me rest in peace

Let me get some sleep

Let me take my love and bury it

In a hole six foot deep…[52]52
  Ария Спайка из «Once More, with Feeling» (поклон Джоссу Уидону)


[Закрыть]

Замахнулась – опустила, не решаясь нанести удар. Трудно уничтожать что-то столь прекрасное. Берсеееерк…

– Ты чего творишь?

Мамочки-миечки, про Ерша-то я совсем забыла! Пока я вытаскивала сердце из горла, а душу из пяток, оборотень беспокойно заворочался на моей кровати.

– Привет, – пискнула я, – Как самочувствие?

– Нормально, Франкенштейн[53]53
  Ерш умный! В отличие от большинства, он знает, что Франкенштейн – это не чудовище, а доктор, который его создал (крик души автора, ибо надоели)


[Закрыть], только все чешется, – парень рассмотрел гитару, топор и забавно выпучил глаза, – Повторяю – ты чего делаешь?

– Психотерапией занимаюсь, – не стала юлить я и снова занесла свое оружие, – Какие-то проблемы?

– Брось каку! – командирским тоном рявкнул Ерш, и я от неожиданности выпустила топор из рук, – Сдурела, что ли?! Это же «Онвинмаар»[54]54
  Букв. Сделано из дерева Онвин.


[Закрыть], их всего таких пару сотен!

– Значит, станет одной меньше.

– Дура! Я, вообще-то, больной, мне нервничать нельзя! Это же все равно, что на Сикстинскую Мадонну помочиться!

Я, честное слово, обиделась. Сам дурак!

– Фиавару я ее все равно не верну.

Ерш сложил в уме циферки и въехал в ситуацию с похвальной скоростью. Что, однако, не помешало ему наброситься на меня с новой силой:

– Ты лучше к этому хлыщу с топором явись, больше пользы будет! Гитара-то тут при чем?

Вот теперь я разозлилась. Лезут, блин, под руку с нравоучениями, никакой торжественности!

– Ты спал? Вот и спи дальше! – я загнала поглубже злые слезы, – Ну оставлю я ее, и что? Артефактная ведь, никому, кроме Фиавара, не дается!

– Спорим, мне дастся? – вдруг заявил оборотень и требовательно протянул ладонь.

– Перегрелся? – я уставилась на протянутую конечность, как на невиданное существо.

– Если дастся – гитара моя, не дастся… ну, жечь все равно не дам, меня тогда боги Рок-н-Ролла проклянут, но хозяина ей найду!

Я устала спорить – просто протянула инструмент парню и скептически надулась. Ерш, морщась от боли, поправил подушки, устроился в полулежачем – кровать при этом лязгнула крючками, но репрессий не последовало – положении и ласково тронул блестящие струны. Те не оценили и укусили оборотня за палец, да и исторгнутый звук был далек от мелодичности.

– Мать моя женщина! – Ерш облизал выступившую кровь и уставился на гитару, как на раненого тигренка, – Ты ее правильно хранила?

– Конечно, правильно! – возмутилась я, вспомнив, как с аккуратностью микробиолога протирала струны и корпус специальными (дорогущими!) составами, шипя от укусов.

– Тогда твой Фиавар – долбо…звон! – в сердцах воскликнул оборотень и стал нежно подкручивать колки на грифе, – Она же расстроенная в хлам! Руки бы выдрал и в задницу вставил!

Я вертела в руках топор и почти не вслушивалась в тихое ворчание парня. Ну вот как тут настроиться на гнев и психотерапию? Такой план – Рыб-Баюну под хвост! Хотя… признаюсь, было что-то обнадеживающее в том, как Ерш пытается спасти несчастную гитару, что-то колючее, но теплое, как связанный бабушкой шарф из собачьей шерсти.

– Во-от, – наконец, довольно протянул оборотень, пробегая пальцами по струнам, – Совсем другое дело.

Он взял несколько сложных аккордов, и у меня перехватило дыхание – гитара никогда не звучала так в руках Фиавара, даже когда я была ослеплена страстью и не столько слушала, сколько благоговела перед моим златовласым богом. Это был совершенно другой инструмент. Я посмотрела на Ерша. Глаза закрыты, на лице блуждает блаженная улыбка, а пальцы бегают по струнам, как по обнаженной спине красивой девушки. И гитара, поначалу дикая и строптивая, расслабилась и замурлыкала от этой ласки, а с поверхности лакированного дерева исчезали, растворяясь без следа, золотисто-розовые цветы персика.

Да уж, подруга, мы с тобой на одной стороне. Один и тот же мужчина расстроил нас обеих, уж прости минутную слабость.

– Видишь, – Ерш открыл глаза и победно улыбнулся, – Я крут.

– Я рада, – как ни старалась, а легкая меланхоличная задумчивость проскользнула в этих простых словах, и оборотень воспринял ее, как сигнал к действию.

– Что миледи желает услышать? – с картонной галантностью вопросил он, сложив губки «бантиком» и поигрывая бровями.

– Тебе спать нужно, – возразила я.

– Одна песня – и на боковую. Ну, так…?

Я фыркнула. Почти тридцатник, а ведет себя, как мальчишка.

– Что-то, что заставит меня плакать до полного облегчения.

– Значит, Сплин.

Ерш размял пальцы, взял на пробу пару аккордов и завел певучим речитативом:

– Мне жаль, что тебя не застал летний ливень

В июльскую ночь, на Балтийском заливе…

Не видела ты волшебства этих линий.

Волна, до которой приятно коснуться руками.

Песок, на котором рассыпаны камни.

Пейзаж, не меняющийся здесь веками.

Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд,

Который пройдет часовой этот пояс,

По стрелке, которую тянет на полюс.

Что не отразит в том купе вечеринку

Окно, где все время меняют картинку,

И мы не проснемся на утро в обнимку.

Поздно… ночью… через все запятые дошел наконец до точки.

Адрес. Почта. Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки.

Тихо. Звуки. По ночам до меня долетают редко.

Пляшут буквы. Я пишу и не жду никогда ответа.

Мысли. Рифмы. Свет остался, остался звук – остальное стерлось.

Гаснут цифры. Я звонил, чтобы просто услышать голос.

Всадник замер. Замер всадник, реке стало тесно в русле.

Кромки… грани… Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.

Вот, придурок. Прямо в цель.

* * *

Когда я, трубно сморкаясь, в «Cleanex», вышла из комнаты, тетушки все еще сидели в гостиной, пили душистый травяной чай и что-то отмечали в Большом Горном Атласе на странице с «карманом». Мисс По сформировала в руках сложный узор из дымных нитей, растянула и, почти не дыша, опустила на макет. Две отметки замерцали и запульсировали голубым, чуть отклонившись от прежнего положения.

– Отрицательно, – прокомментировала Оливия, развеяв заклинание, – Все на месте, покров не видно, ни всплесков, ни сгустков магии разума.

– Кто на месте? – влезла я.

– Конь в манто, – ответила миссмистер, – Оракулы, я вчера у Элайи обо всех спросила. Сирен в Карпатах отродясь не водилось, но все может быть. На деле Сеть совсем не помогла – это по-прежнему может быть один из них, или чужак, при должной маскировке нет никакой разницы.

– Значит, зайдем с другого края, – мисс Плам открыла маленькую деревянную шкатулку и вынула из нее горсть гладких черных камней из древнего святилища Танатоса, – Как же я это не люблю…

Она разложила камни вокруг макета, укусила себя за палец, капнула на каждый немного крови, обнажила руки по локоть и несколько раз начертила на предплечьях черной тушью θάνατος и ζητέω[55]55
  Смерть и Искать (древнегреч.)


[Закрыть]. Затем подняла ладони над атласом и гортанно пропела формулу активации. Некоторое время ничего не происходило, затем надписи на коже противно зашевелились, раскалились докрасна – ведьма лишь страдальчески сжала зубы – а из камней потянулись пульсирующие красные сгустки, похожие на кометы. Они курсировали от края к краю, пересекаясь и разбрасывая облачка легкой пыли, пока сила крови не иссякла, а руки мисс Плам не опустились. Некромагия – это всегда жертва.

Макет остался девственно-чистым.

– Что за хрень? – возмутилась Матильда, поспешно смазывая ожоги заживляющей мазью.

– А в чем дело? – не поняла я. Вся процедура была для меня в новинку.

– На месте жертвоприношений должна быть большая жирная клякса!

– Может, камни испортились?

– Эти не портятся, – Оливия взяла лупу и присмотрелась к макету, – Смотри, через два километра от Беломир-горы вообще пусто, даже обычного некрофона нет.

– Так не бывает! Некрофон быть должон!

– Значит, что?

– Что все это – большое совпадение, и некромагией там и не пахнет? – жизнерадостно предположила я.

Ответом мне были два мрачных взгляда.

– В том-то и дело, что пахнет. Ну что за подлость! – расстроилась мисс Плам, – Столько сил, а в ответ гробовое них… ничего!

– Алтарь такой силы, в принципе, можно закрыть, – не теряла головы миссмистер.

– Разве что Свинцовая Стена, – задумалась Княгиня Ветров, – Но это ж сколько сил надо вбухать – Свинцовая Стена, да почти на целый «карман»?

Получалось действительно впечатляюще – практически вся «комета», за исключением кончика «хвоста» с друидской общиной.

– С силами как раз проблем нет. Шесть известных жертв, даже в человеческом эквиваленте очень много, а тут еще и драконья кровь.

Мы впервые задумались, куда суем любопытные носы, и не лишимся ли мы этих важных органов в процессе поиска истины. Как-то не очень весело получилось. Тут в разговор вмешался новый элемент – крошечный телевизор в стиле стимпанк вдруг задрожал, выпустил облачко пара и явил нам лицо усталого блондинистого ворлока. Судя по малиновой наколке в виде грифона на шее – из Магической Охраны.

– Срочное сообщение! – хорошо поставленным голосом заявило видение, – Сегодня ночью в Ужгороде было замечено одно из известных обличий опасного некроворлока Влада Яролика. Вызванный отряд Охраны обнаружил сильные некромагические следы, но задержать преступника не удалось. Жители Прикарпатья и близлежащих стран, напоминаем: Влад Яролик, некроворлок высшей категории, находится в розыске с 1983 года, на его счету 146 жертв, не считая погибших при попытке задержания ворлоков Охраны, незаконные некромагические исследования и опыты на людях и представителях еще двенадцати рас, а также одно похищение. Соблюдайте бдительность! Остерегайтесь безлюдных мест в темное время суток! При встрече с одним из этих мужчин, – на экране высветились шесть обличий преступника, – ни в коем случае не пытайтесь задержать самостоятельно! Как можно скорее найдите безопасное укрытие и вызывайте отряд Охраны! Формула вызова: Watashi no Mamoru[56]56
  Мой защитник (яп.) Автор не уверен в правильности фразы и спихивает всю ответственность на интернет.


[Закрыть].

Телевизор мигнул и погас. Мы застыли, как три тролля в лучах солнца.

– Не бывает таких совпадений! – выдала мисс Плам.

– Согласна, – Оливия оправила складки длинного терракотового платья и направилась к двери в ам-зону, а оттуда и на лестницу, – Поздно уже, гости оживают. Дая… отправь-ка ты Уну домой, как-нибудь поделикатнее. Ничего не рассказывай, если что – Ерш уехал еще ночью, а мы отправляемся лечить твою депрессию на Кубу. Прямо завтра.

– Почему на Кубу? – глупо переспросила я. Новость о том, что один из опаснейших преступников столетия неизвестно зачем оказался так близко к местам, в которые нам вскоре предстояло отправиться, выбила пару важных шестеренок из мозгового механизма.

– Потому что я так сказала, – миссмистер исчезла из виду. Из ее комнаты по очереди выползли Диего, идальго Рамирес и кэльпи с серьгой-клыком, пряча глаза как от нас – невольных свидетелей их «променада позора» – так и друг от друга. Мы с мисс Плам деликатно сделали вид, что такие явления в наших краях не просто в порядке вещей, а и вовсе неотъемлемая часть каждодневной рутины. Смешно потупившись, мужчины последовали за мисс По.

– Нужно всех проводить, – Матильда потерла ноющие виски и тоже встала с кресла, – А Уну отошли. Нечего ей здесь делать, раз Яролик так близко. А ты еще можешь не удержаться и разболтать про Ерша – не спорь, ты сейчас сама не своя, мало ли, что захочешь ляпнуть.

Я открыла рот, чтобы возразить, засунула руки в карманы – для более воинственного вида – и нащупала там трофейный клык. Рот захлопнулся сам собой.

Все правильно.

Глава 9

Первым делом я отмыла волосы от слюны и крови, попутно выловив и отложив на будущие опыты несколько мелких осколков зубов. Затем отправилась в бальный зал, сейчас больше похожий на столовую – да он ею и являлся, когда гостиница работала в обычном режиме. Более-менее живые и уже не похмельные гости вкушали ну очень поздний завтрак и мирно беседовали друг с другом. Почти все нелюди покинули нас еще ночью, лишь Альрик вальяжно развалился на своем стуле, одной рукой легко удерживая на весу кружку пива размером с аквариум, а другой обнимая за плечи задумчивую Уну. Весь клан О’Брайан сгрудился вокруг парочки, и, судя по выражениям лиц, у валькирида и Тулулы шел серьезный разговор.

У меня зачесался нос и ускорилось сердцебиение. Неужели?..

О, кажется, меня заметили – Уна поднялась с места и рыжеволосым метеором метнулась ко мне.

– Как ты, чудовище? – от цепкого взгляда ирландки не ускользнули ни красные глаза, ни походка унылого умруна, – Всю ночь плакала, что ли?

– Нет, пила, – я вяло ответила на объятья.

– Без меня? Одна?!

– Нет, с Ершем.

– Этим хитроумным оборотнем?! Как так?

– Ну вот так… сам предложил, – я невольно улыбнулась, – Еще и волосы потом держал.

Уна подозрительно прищурила глаза.

– Вид у тебя потрепанный, но настроение слишком хорошее. Что-то случилось у вас… с Ершем?

Технически-то да, но совсем не то, о чем ты, дорогая подруга, подумала.

– Ради всех богов, Уна, он просто со мной нянчился! В любом случае, он уже уехал.

– Неужели? А жаль, я бы одобрила.

Тпру-у-у! Коняшек-то попридержите!

– От тебя ли я это слышу, Уна? – я картинно схватилась за сердце, – Ты ничего такого в саду царя духов не скурила?

– Тихо, хитрозадая дочь цверга! – ирландка отвесила мне щелбан, – Просто он такой… ну, вроде, и смотреть не на что, тощий, бледный, а в драку я бы с ним не полезла. И смеется хорошо.

Видать, других критериев нема.

– И чего это мы на романтический лад настроились? – я хитро стрельнула глазами в сторону ирландского стола, – Неужели Альрик… тоже хорошо смеется?

И тут впервые за много лет знакомства я увидела, как дочь Изумрудных холмов краснеет, аки роза.

– Он сейчас договаритается с матриархом.

Я так выпучила глаза, что они чуть не выскочили из черепа.

– По-Плам, дышать не забывай, – Уна достала из кармана белый платок и стала зачем-то вытирать мне лицо, – И сопли не распускай.

Только тут я поняла, то плачу.

– Ой, прости, – я шмыгнула носом, но отворачиваться не стала, – Я что-то… ты уже сказала «да»?

– Я уже сказала «нет»! – хохотнула подруга, – Думаешь, он меня услышал? Прет напролом, как типичный викинг! Но Тулула О’Брайан ему не по зубам, раньше, чем через год, свадьбы все равно не будет.

– Так что, не нравится?

– Нравится, – Уна сложила руки на груди, – У нас много общего, и он просто несуразно сильный! Такой и из-под завала вытащит, и дом построит, и всех твоих врагов на удобрения пустит… Но – жена? Я? Даже тебе смешно…

Я действительно смеялась. И плакала. И смеялась. Нервы-то, Даянира, лечить надо, ох, надо…

– О’Брайан, через год вы либо поубиваете друг друга, либо останетесь вместе навсегда, вот тебе мое честное и беспристрастное предсказание!

В течение следующих пяти минут меня хорошенько поваляли по полу, защекотали до икоты и укусили за ухо, но ничто не могло омрачить моей радости. Боги, пусть хоть кто-то из нас будет счастлив в любви, а то, что у меня слезы вперемешку со смешками – так это нервное, с кем не бывает!

– Поздравляю, – Уна подняла меня с пола, и я крепко ее обняла, – Наконец-то нашелся мужчина, способный уложить тебя на лопатки. Всех благ и кучу карапузов!

– Осталось найти мужчину, способного не будить в тебе зверя, – подруга гулко постучала меня по спине, – Займемся этим завтра, сразу после пробежки.

– Кстати, об этом… – я внутренне возрадовалась, что смогу отвертеться от экстремально здорового образа жизни и выдала свое конструктивное предложение.

Сказать, что ирландка была недовольна… в общем, сильное преуменьшение. Конечно, ни в какую Кубу она не поверила, по поводу чего громко возмутилась, прилюдно обозвав меня авантюристкой, которая собирается влезть во что-то опасное, причем без нее! Последний факт, судя по цветистости выражений, вызвал особенную обиду, но я препоясала чресла и пошла в контратаку – обозвала ее параноиком, а себя депрессивной истеричкой, которая скорее сбежит на край света и сбросится с Бичи Хед[57]57
  Мыс на южном побережье Великобритании. Одно из самых популярных мест для самоубийц.


[Закрыть], чем станет третьим колесом в велосипеде и испортит лучшей подруге медовый месяц с будущим мужем. И быть бы мне жестоко битой и униженной, если бы не силовая поддержка вездесущего Альрика и Тулулы, которой тетушки уже успели шепнуть пару слов.

В общем, на меня обиделись, основательно и непреклонно. Уна дулась все время, пока ее запихивали в карету ирландского ковена, а я глупо радовалась, что отделалась так легко. Конечно, дорогая, ты права, обвиняя меня во лжи, но лучше я потом поваляюсь у тебя в ногах, вымаливая прощение.

У меня дома – раненый потомок последнего дракона.

В Ужгороде – Влад Яролик.

Где-то между – кучка отмороженных оборотней.

В Бескидах – некромагический алтарь.

Сдалась тебе эта Украина, и я вместе с нею!

К счастью, отправить по домам остальных гостей оказалось не так сложно, как Уну, и вскоре во всем доме По-Плам не осталось никого, кроме коренных обитателей и Ерша. Уже завтра гостиница вернется к обычной жизни, но сейчас у нас есть несколько спокойных часов между уходом одних постояльцев и приходом других. Когда на всех пяти этажах воцарилась тишина, на меня снизошла усталость и странная опустошенность, хотелось лечь в спячку на неделю и истребить стратегические запасы молока и меда на год вперед. Тетушкам тоже было несладко, но необходимость решить некоторые насущные проблемы откладывала отдых на неопределенный срок.

– У нас есть тринадцать дней до следующего жертвоприношения, – мы втроем сгрудились вокруг макета Карпат в гостиной третьего этажа, мисс Плам вещала за всех, – Я практически уверена, что некроворлок один, иначе убийства были бы чаще, а так ему – или ей, пока не стоит исключать вариант, что Влад Яролик решил просто так прогуляться недалеко от Карпат – приходится выжидать восстановительный цикл и полагаться на магию дат, ведь и полог, и Свинцовая Стена, и дистанционное зомбирование крайне прожорливы в плане энергии. При таких затратах реальный остаток сравнительно небольшой…

– Сравнительно? – я зябко закуталась в плед.

– Достаточно, чтобы разобрать Бескиды по камешку и собрать заново, – мисс По была удивительно расслаблена, у нее на плече сонно прикорнула Рубина, – вполне возможно, что следующая жертва станет последней.

– С чего мы вообще взяли, что он все еще там? – в меня вселился скептический дух-бурчалка, – Может, он уже получил, что хотел, и смотал удочки?

– Не может, – возразила миссмистер, – Тогда за Ершем бы никто не гнался. Какой смысл убирать свидетеля, если злодея уже и след простыл? Наша цель – некроворлок, найдем его, и выйти на тех, в кого он слил силу, будет проще простого, а для этого нужно вычислить алтарь. Территория – «карман», все, что лежит под Свинцовой Стеной (это если наши предположения верны), придется прочесывать на своих двоих. Наверняка повсюду разбросаны сигнальные «ябедники», поэтому идем под глубокой маскировкой, дар не используем, берем только Ловцы и Хрустальные Сферы, они почти не фонят – для маскировки будем полагаться на зелья.

Мисс По вынула из шкафа несколько древних книг и торжественно вручила мне.

– Дерзай, дитя мое.

– Это все мне? – я недоверчиво провела пальцами по корешкам. Каждый страниц на тысячу, не меньше.

– Считай это штрафными работами. Большую часть зелий ты еще не варила, так что будь внимательна, – мне вручили перо и лист бумаги, – Записывай: Odeur Faux Chameleon с коэффициентом 2.2 минимум, декокт «Партизан»[58]58
  Полная визуальная маскировка.


[Закрыть] для горной местности, Свинцовая кожа[59]59
  Маскирует магическое излучение человека.


[Закрыть] (для Ерша бери животную вариацию, подойдет), самую сильную Silence[60]60
  Маскирует издаваемые объектом звуки.


[Закрыть], Odeur Vrai[61]61
  Проявляет истинный запах объекта.


[Закрыть] и Черный проявитель[62]62
  Проявляет некромагические следы.


[Закрыть]. По мелочи доберем в кладовке, если чего из ингредиентов нет, мы с Плам достанем. На все про все неделя, вопросы есть?

– Есть, – я уронила голову на книги, – Что ж я маленькой не сдохла?

– Ерш тебе поможет, – Матильда тем временем колдовала над макетом, разбивая территорию на квадраты, – Повинность Танцующего Шкафа, так и быть, снимается на время подготовки.

– Ерш недееспособен, – я наугад перелистнула пару страниц и наткнулась на рецепт «Партизана», – Мать-и-мачехи нет! Совсем ни грамма!

– Кто тут недееспособен? – донесся от двери голос оборотня.

Мы повернули головы на звук так резко, что у меня хрустнуло в шее. Ерш как ни в чем не бывало стоял в дверном проеме, прикрыв забинтованные телеса пижамой, и явно ожидал от присутствующих если не благоговейного восторга, то уж точно бурной радости.

Как бы не так!

– А ну, быстро лег обратно!!! – хоровое рявканье трех хрупких женщин чуть не отбросило оборотня назад.

– Придурок, швы ведь разойдутся! – я вскочила с кресла, без сожалений расставшись с книгами, – Где я на тебя столько ниток напасусь?!

– И правда, ребячество, – мисс Плам обеспокоенно посмотрела на эту бледную здыхоть, – Возвращайся в кровать, мы потом тебе все расскажем.

– Не шумите, голова болит, – парень уселся на пол рядом с мисс По, очевидно, приняв ее молчание за знак поддержки, – Чего мне в постели лежать, если все планирование здесь?

– В следующий раз пришью прямо к матрасу, – пробурчала я и закутала оборотня в плед. Его вид а-ля «свеженькая мумия» меня откровенно нервировал.

– Есть предложение, – Ерш ткнул пальцем в карту и провел линию, разделив накрытую Стеной территорию на две части и указал на ближнюю к Беломир-горе, – Начинать нужно отсюда.

– Почему, – мисс Плам проследила за пальцем, – Наугад, что ли?

– Я что, должен сходу выдавать все наши секреты? – напрягся Ерш.

Ответом ему были три поднятые брови.

– Понятно, – оборотень приуныл.

– Не, ну а че? – заметила я, – Поздняк метаться.

– Смотрите, – парень провел линию между Стеной и Беломир-горой, – здесь стоит последний дозор друидов-следопытов. На нашу территорию они никогда не заходят, только мы изредка приходим к ним. Западнее, – еще одна линия, прямо посреди Стены, – заканчиваются наши земли и выставлен НАШ дозор, дальше лежит Дикое Горолесье[63]63
  «Жуткий лес с кучей прожорливой нежити. Прямо как в сказке» (из устных объяснений Ерша Скитальца)


[Закрыть]…

– О-о-о, – протянула миссмистер, а я ничего не поняла, – Я думала, их уже не осталось.

– Клочок в Гималаях, кусочек в Пиренеях и здоровенная кишащая пробоина в родных Карпатах, – Ерш обвел кружок в западном конце «головы», и мисс По прикрепила нить дыма к его пальцам, для большей наглядности, – Вокруг Горолесья разбросаны другие общины оборотней и их дозоры, для охраны близлежащих территорий. Крупные ковены Венгрии, Румынии, Украины, Словакии и Польши хорошо платят за свою безопасность.

Копилочка политико-географических познаний моих тетушек пополнилась новой монеткой, а для меня обсуждение зашло в неизвестные дебри. Хоть бы объяснили для разнообразия! Вопросы так и вертелись на языке, но стоит дать им волю, и разговор затянется до утра.

– Ближе к телу, – мисс Плам разделяла мою точку зрения.

– Когда я в последний раз был в Коналле, дозор удвоили и передвинули ближе к общине, думаю, потому, что нежить чует некромагию и прет на зов. Здесь, – оборотень снова указал на участок, с которого предлагалось начинать поиск, – все чисто. Мы еще ни одну тварь не пропустили.

Пауза. Загораются энергосберегающие лампочки мозгов.

– Разумно, – мисс По стерла с макета все отметки, оставив лишь восточный участок Стены между друидами и последним дозором оборотней, – Барьер для чутья нежити не помеха, только полный идиот расположит алтарь в Горолесье. Да и из известных оракулов в этот кусок попадает только Вейда Бесфамильная и Ярослав Снегирь, проверим обоих.

– Оба довольно слабые, их под покров поймать проще простого. Снегирь – тип мутный, недавно переехал – вмешался оборотень, – но в Вейде я уверен – она живет там уже лет сто, даже рекомендательное письмо для меня в СлавМАк написала.

– Мы никого пока не исключаем, – аккуратно заметила Оливия.

– Итог – мы знаем, где начать, – у меня снова болела голова, – Ну найдем мы алтарь, и что дальше?

Ерш как-то странно на меня посмотрел, но промолчал.

– Через него свяжем некроворлока – в алтаре силы может уже не остаться, но вся сеть завязана на него, как на основу, – ответила за всех миссмистер, – Ловим, откачиваем через него силу у всех остальных, подбираем тела в лесу. Легко и изящно.

– А если действительно попадется Влад Яролик? – нет, я в тетушках не сомневаюсь нисколько, но если решат заспиртовать для будущих поколений, чур, я!

Оборотень выпучил глаза.

– Яролик? В Карпатах?!

– В Ужгороде, – я потыкала застывшего, как памятник Ленину, парня пальцем, – Пару часов назад передавали.

– Он, конечно, та еще статья УК, – мисс Плам была абсолютно спокойна, – но нас трое. С половиной.

Ерш вдруг не на шутку взъерепенился.

– Вы что, с ума посходили?! – указующий перст пал на меня, – Ее-то туда зачем тащить?! Она – человек! Еще и бестолковый!

– Уткнись, блохастый! – обиделась я, – Ты чего взъелся?

– Человекам слово не давали, – оборотень повернулся к опешившим тетушкам, – Это не увеселительная прогулка в парке аттракционов, Дикое Горолесье рядом!

– Тебя что-то не устраивает? – голос мисс По был тихим и угрожающим, как шелест змеиной чешуи по камням. Наученный горьким опытом парень сбавил обороты.

– Чего я, собственно, переживаю? Если ее ненароком сожрут – я не виноват!

– Вот и проследишь, чтобы не сожрали, – обрадовала его Матильда.

– Зашибись, – того передернуло, – Делать мне нечего – быть нянькой для малолетней изжоги!

– Ворота захлопни, пень старый! – вызверилась я, горя желанием вцепиться ногтями в нос противного придурка, – Кто еще с кем нянчится, принцесса истеричная!

– А ну, прекратили!!! – громыхнула мисс Плам, подкрепив посыл маленьким смерчем, и мы единогласно решили отныне отмалчиваться в тряпочку, – Даянира едет с нами, и это не обсуждается! Есть возражения – снаружи каштан, в нем дупло, можешь высказать их туда!

На том и порешили. Мы с Ершем дулись друг на друга все время, пока тетушки обговаривали детали поездки, а после быстрого ужина нас отослали досыпать. Интровертность интровертностью, а оборотень стоял на ногах с уверенностью ребенка, делающего первые шаги, и был бледнее японской гейши. Я хранила обиженное молчание, помогая парню поудобнее устроиться в кровати, и думала, что поездка обещает быть не такой уж увлекательной с этим геморройным шовинистом под боком. Ерш поерзал под одеялом и уставился на меня, как язвенник на лимон.

– Чего? – ощетинилась я и поспешила спрятаться за ширмой.

– Ты ведь понимаешь, что я за тебя боюсь?

Опаньки! Вот это номер!

– Нет, – чисто из чувства противоречия заявила я, – Думаю, ты считаешь меня балластом и хочешь сбросить с телеги.

– Я неправ? Битой ты машешь неплохо – что настораживает – но там от тебя не будет никакого толку, только зря шею подставишь. По-хорошему прошу, останься дома и не вешай свой труп на мою совесть!

– Не на что вешать! – фыркнула я, надевая ночную рубашку, – Слушай, смирись! Мне с тетушками там безопаснее, чем здесь, но без них. И роль у меня своя.

Оборотень прищурился.

– Слушай, а кто ты вообще такая? Артефакты, зелья, Броня – и не ври, что Медная, наши зубы Золотую прокусывают с легкостью…

Я мысленно присвистнула и демонстративно плюхнулась в кровать рядом с Ершем.

– Баста! Все завтра! Глазки закрыл и баиньки!

– Да как я усну, когда со мной в постели непонятно кто?! Ты, может, преступница беглая, а я больной!

– Больной, – охотно согласилась я, – Хромой на все извилины.

Я выключила свет, оборотень повертелся с боку на бок и виновато признался:

– У меня шов разошелся. На спине.

Пришлось, матерясь, выплюхиваться из-под теплого одеяла и заниматься противным делом шитья по живому. Черт бы побрал этого упрямца!

* * *

Следующие несколько дней прошли в суетливой подготовке к путешествию. Если кто-то думает, что зельеварение – это легко, всего лишь сочетание ППП (порезал-покидал-поварил) и злодейского хохота над блюдом копченых лягушек… лучше вешатесь сразу, ибо с такими заблуждениями жить невозможно. Похихикай тут, когда одна лишняя крупица может пустить Жар-коту под хвост результат многих часов работы! А еще нужно держать в уме, что с чем сочетается (а главное, не сочетается), дабы дело пакостных рук твоих не превратило несчастного потребителя в твою главную антирекламу. Всякое бывает, вот что я хочу сказать.

Из-за временной недееспособности Ерша, которого под страхом перманентного паралича отправили в кровать еще на два дня, все расчеты пришлось проводить мне. Под конец первого дня у меня чесались глаза и дергалась бровь, но противные коэффициенты сошлись и стабилизирующий элемент был найден – перцовка! Даже успела сделать несколько заготовок прежде, чем без сил свалиться в постель. Кстати, спать мы с Ершем продолжали вместе – хоть скорость заживления и посрамляла собачью, периодически его температура поднималась так, что он начинал бредить. На третий день оборотень попытался самостоятельно снять швы, за что получил по голове и очумелым ручкам. Кто тут почетный хирург? Я! Вот и пришлось вооружаться ножницами, а в процессе отвечать на вопросы любознательного – и явно залежавшегося – парня.

– Ты таким часто занимаешься? – подозрительно спросил Ерш, наблюдая, как я вытаскиваю обрывки нитей из его кожи. От уродливых ран остались лишь широкие ярко-розовые полосы, горячие и очень гладкие на ощупь.

– Первый раз, – призналась я, не поднимая головы, – Раньше только животных перевязывала, но ничего серьезного.

– А руки не дрожат, – почему-то фыркнул Ерш, – Даже когда меня зашивала, совсем не нервничала – ни пота на лбу, ни желваков на щеках. Явно не в тетушек пошла, они такие зелененькие стояли, что я чуть в голос не ржал. Ты либо человек с железными нервами, либо социопат.

Дразнит? Или серьезен?

– Я знаю, что не делаю ничего плохого, – я вытащила последнюю нить и стала протирать живот оборотня жидким Plantágo, – И знаю, что мои действия помогут, поэтому смысла дергаться не вижу. Вот откровенно причинить вред кому-то – для этого у меня кишка тонка.

– Да ну? – Ерш изогнул бровь, и я мысленно пожелала ему таким и остаться.

– Ну да.

Оборотень красноречиво посмотрел в противоположный от нас угол комнаты. Там все еще валялось маленькое колечко Фиавара, кровь на нем засохла и побурела.

– Не так уж и тонка, – парень почесал бок и взлохматил мне волосы, – Не делай такое лицо, я ж дразнюсь.

Не знаю, что уж у меня было с лицом, но я его уже не слушала – меня посетила Идея. Я подобрала с пола пирсинг, вынула из кармана трофейный клык оборотня, который теперь все время носила с собой, и надела колечко на него. Оно село ровно и плотно, почти посередине.

– Зашибенный оберег получится, – я подбросила цацку на ладони и сделала в голове пометку: попросить Нафиуса, пусть повесит на цепочку, – Я Фиавару лично этот сосок проколола! Как Бульба, «я тебя породил, я тебя и убью».

– Ты очень странная, – оборотень тяжело вздохнул и поплелся в душ, его искаженный эхом голос донесся уже оттуда, – Ох, какая же ты странная!

А кто спорит?

Когда посвежевший (во многих смыслах) Ерш вылез из ванной, мне припомнили обещание проколоть некоторым мохнатым ухо, что я и проделала за рекордные сорок восемь секунд, введя пациента в состояние легкой зависти. Это еще что, видел бы он, как я языки одногруппникам пробивала! По пьяни! И, что характерно, никто даже не шепелявил.