Текст книги "Проклятье или ничейная земля (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лаас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
Грег вернул карту в маготдел и направился к ближайшей точке границы – на Золотые острова. У него было чуть меньше двух часов до того, как Лиззи проснется, так что времени впритык. Только-только успеть добраться до Старого князя – самого большого острова в дельте Ривеноук. До реки он добрался на паромобиле довольно быстро – обеденное время, когда вся Аквилита рванет со службы домой, а потом обратно, еще не наступило. Припарковав паромобиль на стоянке у набережной, Грег быстро поднялся на кружевной, белокаменный мост Князей – тот самый, где принято признаваться в любви и делать предложение. Тот самый, где можно поцеловать любую девушку, и чисто теоретически тебе ничего не будет за это. На практике у лестницы со стороны набережной всегда дежурил констебль. Из Речного участка – сегодня что-то от него никуда не сбежать.
Грег на пару мгновений задержавшись на горбатом, выгнувшем спину, как кошка, мосту, любуясь сизой, темной водой, а потом быстро спустился по каменной лестнице и по узким, полностью затянутым в камень – от мостовой до почти смыкающихся над головой черепитчатыми крышами домов, – улочкам направился к дальней оконечности острова, лавируя между людьми. Упоительно пахло цветами – тут на каждом окне стояли цветочные ящики. У немногих открытых зимой террас кафе стояли пальмы в больших терракотовых горшках, трепеща на ветру резными, нежными листьями. За столиками ворковали редкие парочки. Аквилита – город любви, но даже приезд принца не сильно оживил её. Толчея осталась в центре – там, где можно было поймать принца и добиться его внимания. Добропорядочные леры с девицами на выданье еще не знали, что принц Анри ночью покинул город, разбивая не один коварный матримониальный план. Грег с горечью подумал, что их роман с Лиззи хоть и начался в самом центре города любви, но начался как-то неправильно. Они так и не побывали с ней на площади Танцующих струй, не танцевали там каталь, не целовались на мосту Князей, не гуляли до утра по набережной, чтобы потом лакомиться там в ресторанчиках жареной рыбой свежего улова. Их единственное романтическое достижение – посещение леса Танцующих деревьев, – состоялось из-за жесткой шутки Ренара Каеде, а не по велению души и любви.
Чем ближе к реке, тем легче становилось идти – поток людей почти иссяк: все же еще не все местные жители, покинувшие дома из-за угрозы войны, вернулись назад. Большинство предпочло отсидеться в более спокойной и более защищенной Тальме. Дома слепо смотрели закрытыми ставнями на противоположный берег Ривеноук. Пахло тиной и чуть застоявшейся речной водой – здесь цветов не было. Берег, наглухо стиснутый гранитом узкой набережной, был пуст. Грег надолго замер, опираясь на парапет и прислушиваясь к эфирным потокам. Уловить отклики защитных амулетов так и не удалось – слишком хорошо замаскированы. Или нерабочие.
Бились волны о камни. Плескалась вдалеке рыба. Ветер тем временем крепчал, становясь явно горячее – возможно, в этом году сезон шаррафы начнется раньше. Тучи на горизонте откровенно рыжели, неся с собой красноватый песок Карфы. Надо было спешить. Грег спустился по лестнице к воде и направился к ближайшему амулету, уходя почти по колено в холодную, высокостоящую сейчас воду. Первый амулет, спрятанный в гранитную стену набережной, был рабочим, и это согрело Грега нечаянной надеждой – возможно, не все потеряно. Второй амулет тоже был рабочим. Третий, заставивший Грега уйти в воду почти по пояс в его поисках, оказался пустышкой. Четвертый, пятый, шестой тоже.
Словно насмехаясь, на Грега смотрела слепая и пустая оборонная линия Меца с другой стороны реки. Сейчас там не было войск. Сейчас там не было орудий. А по прямой от Ондура до Аквилиты через неспособную защищаться линию Меца и вернийские земли всего ничего – шестьдесят миль. На паромобиле часа три пути.
Глава 11
Неприятное открытие
К двум часам Грег все же не успел вернуться: сперва пришлось заехать на гидроколонку, потому что заканчивалась вода, потом забежал в аптеку за баком с топливом – в центре города заправки были под запретом, а затем банально попал в пробку на запруженной паромобилями Фиалковой улице, и до Дубовой пришлось почти ползти, пока усталые дорожные констебли пытались разобраться с затором.
Лиз ждала его на улице в компании с зонтиком – видимо устала от опеки Брока. Она сидела на ступеньках крыльца управления, подтянув колени к груди, и смотрела в небеса. Кепка чуть не сваливалась с затылка из-за крепчающего ветра. Лиз то и дело придерживала её рукой, но не сдавалась – щурилась, морщила нос и ловила последние, уже редкие лучи солнца – просветов среди рыжеватых туч почти не было. В своем драном свитере, с кучей затяжек и дыр, в штопаных-перештопаных штанах, с полным игнорированием этикета и тягой к приключениям она была для Грега элегантнее и желаннее любой леры даже в наряде от Триэра – законодателя женской моды Тальмы. Его маленькая сумасшедшая лера. Лера, которую надо защитить от всяких там Хоггов. Сердце зашлось в тягучей, сладкой боли – родничок тут же ожил, превращаясь в согревающий океан. Надо будет – Грег плюнет на службу и увезет её куда-нибудь далеко, давая время прийти в себя и забыть Хогга. В конце концов ему положен отпуск для свадебного путешествия.
Грег вышел из паромобиля, не гася огонь в топке. Лиз тут же вскочила со ступеньки, держа в руке бумажный кулек с масляными пятнами – кажется, она прихватила у Брока пирожки. Главное, чтобы это оказались не жаберы, от которых Брок, как истинный верниец и гурман, сходил с ума. Грег ни причислял себя ни к первым, ни ко вторым, и пряные пирожки с жабьим мясом на дух не переносил. Такое могут есть только вернийцы.
– Привеееет! – Лиз подскочила к Грегу и улыбнулась. Забытый на крыльце зонт не растерялся и сам допрыгал до паромобиля, игнорируя Грега и тут же заскакивая в салон. Лиз тихо призналась: – а я проспала твой отъезд.
– Это ничего, – Грег церемонно на глазах спешащей обратно на службу толпы поцеловал ей руку. – Домой?
– Домой, – согласилась она, оставив кулек с едой в руках Грега. – Чур, я за рулем!
Лиз обогнула его и скользнула на водительское сиденье. Ему ничего не оставалось, как занять пассажирское.
– Как твое самочувствие? – спросил он, когда паромобиль неспешно встроился в левый ряд и поплелся в плотном движении в сторону океана.
Лиз косо посмотрела на него:
– Это ты о Хогге? Уже отошла и не боюсь возвращаться домой. Если ты об этом, конечно.
Грег подтвердил:
– В том числе и об этом. – Он всматривался в неё, ища затаенный страх и заодно признаки потенцитовой интоксикации. К счастью, Лиз выглядела подозрительно здоровой и не боялась. Значит, можно оставить восстановление эфирной защиты дома на вечер – за полдня ничего плохого не случится, а Лиз не выглядит испуганной, как утром.
– Не волнуйся – теперь я точно носа из дома не вытащу до твоего приезда: у меня много дел. Приедут слуги, должен добраться из Вернии наш с тобой дворецкий и даже, быть может, мой управляющий – это было бы замечательно. Надо будет изучить торговые каталоги и заказать мебель. Заодно планирую заняться кое-чем… Брок сказал, что ты попросил Байо разработать план по ликвидации трущоб. Я бы хотела с этим помочь, если ты не против.
– Я всеми руками за. – Грег чуть скривился, вспоминая Фейна: – я должен повиниться. Я невольно лихо рискнул твоими финансами.
Лиз даже на миг отвлеклась от дороги:
– О! Что-то новенькое. – Она заметила, что Грег так и не притронулся к пирожкам: – ты ешь, а то меня Жабер закормил, а у тебя, наверняка ни крошки с утра не было. Волка ноги кормят, но на сытый желудок службу нести легче. Просто поверь.
Грег с легким недоверием зашуршал бумажным пакетом, выуживая первый пирожок с мягким, пропитавшимся маслом румяным тестом.
– Это с капустой, – подсказала Лиз. – Жабер хотел от сердца оторвать тебе свои любимые жаберы, но я не позволила, отстояв для тебя более привычную еду.
Грег вспомнил свою службу в Ренале и не сдержался:
– Не бойся, я всеядный, я даже похуже жаб ел. Например, змей.
Лиз не сдержалась:
– Да ты че! Впрочем, молчу, молчу… – Она тут же нарушила свои же слова, вспоминая: – Так что за сделку ты умудрился провернуть?
– Не злись, просто так получилось. Фейн хочет перенести свой артефакторный завод сюда в Аквилиту, но ему для этого нужна финансовая поддержка.
– И что же он предложил нам с тобой?
– Половину доли артефакторного завода.
– Ого, да лаааан! – снова простонародно выдала Лиз. – Половину? Ты ему пистолет к виску приставил? Вхождение в готовый проект Фейнов – это нечто! Они же вечно вцепляются в куш и глотают его до конца, давясь и отказываясь делиться.
– Их главный инженер должен приехать уже завтра – со всей документацией. Надо будет выбрать площадку для завода и начать обучение рабочих.
Лиз нахмурилась:
– Сейчас лишних свободных денег нет – я не собираюсь ради артефакторного отказываться от проекта с крысами. Думаю, надо выставить де Бернье на продажу. И не смотри так: Верния – не Тальма. Продажа поместья не лишает титула – дети все равно будут лерами, даже без земли.
– Но это твоя земля. Дом, где ты выросла. Дом…
Она оборвала его:
– Дом, где отец проклял меня. Дом, где отказали в помощи. Дом, где меня воспитывали, как леру, не давая никаких знаний о настоящем мире, а когда я по незнанию оступилась, мне же и сказали: «Сама виновата!»… Такой дом мне не нужен.
Грег виновато сказал:
– Прости, я не хотел тебя расстроить.
– Да лан! – Лиз снова легко улыбнулась, отбрасывая в сторону ненужное прошлое. Паромобиль свернул на Морской проспект и скоро остановился у дома. Пока Лиз проверяла водомерное стекло – Грегу же скоро обратно на службу, – он быстро вышел из паромобиля, замечая то, чего быть не должно было. У Хогга совсем больные на голову констебли! Или мозгов им боги не дали принципиально – на перилах крыльца висела дохлая крыса, как откровенный намек на будущее Лиз. Грег моментально спалил трупик несчастного грызуна, чтобы не огорчать Лиззи. Впрочем, она все равно заметила через общий эфир вспышку его гнева.
– Что-то случилось? – она остановилась рядом с Грегом, тревожно разглядывая дом и газон перед ним.
Грег заставил себя улыбнуться, подменяя причину гнева:
– Я понял одно – с такой дырявой защитой на доме я тебя не оставлю. Сейчас займусь ею. – Он снял с себя мундир, оставаясь в уже не свежей сорочке, перенесшей сегодня и нежить в Танцующем лесу, и купание в Ривеноук. – Давай-ка быстрее в дом.
Лиз прищурилась, откровенно напоминая злую портовую крысу. Грег не понял, чем обидел её:
– Лиззи… Быстро пить лекарство и сюда – будешь помогать с защитой. Ты обязана уметь обращаться с ней.
Она неожиданно беззащитно призналась, заставляя Грега хмуриться от непонимания:
– Я тебя люблю! – Лиз стремглав понеслась в дом, только старые ботинки и кивали, показывая дыры в подошвах.
Грег недоумевающе замер, не понимая, чем заслужил признание. Он, отследив порванные эфирные нити защиты, направился к первому бракованному или разрядившемуся амулету. Это маги работают с плетениями напрямую, пропуская эфир через себя. На неживых объектах так не получится. Здесь эфир использовался с помощью накопителей, встроенных в амулеты. Идеальный накопитель – это, конечно же, потенцитовые стрежни, но они слишком дороги́, и потому их заменой были драгоценные камни. Чем тверже – тем больше они способны аккумулировать эфир. Лучшими считались алмазы, рубины и сапфиры, хотя, конечно, на способность удерживать эфир влияли и чистота камня, и огранка, и особенно размер. Амулеты на основе бриллиантов способны без замены и напитки эфиром служить до десяти лет. Сапфиры и рубины до пяти, остальные камни и того меньше. Некоторые амулеты вообще были одноразовыми.
Грег остановился перед мраморной колонной забора, украшенной сверху шаром. В шаре и прятался амулет, доступ к которому давал ключ-активатор. Судя по всему, активатор должен быть у Лиззи. Она как раз подбежала, останавливаясь рядом с Грегом – жаркая, запыхавшаяся после бега, словно и не лера. Хотя именно его лера и должна быть такой. Грег прижал Лиззи к себе, и целомудренно поцеловал в висок, помня, что лер Леоне, их противный сосед может бдить и следить. И как ему вообще пришла в голову такая мысль – утром следить за их садом? Словно специально готовился.
– Люблю тебя, – прошептал он. – Как самочувствие после лекарства?
– Хорошее, – призналась Лиз. – В сон пока не клонит, да и не ко времени это. Давай займемся защитой.
– Ключ-активатор при тебе?
Лиз достала из кармана штанов прозрачную граненную капельку, явно алмазную, висящую на золотой цепочке. Значит, и в защитных амулетах должны быть бриллианты. Повезло – надежная защита. Значит, амулет просто разрядился от старости.
Грег пальцем указал на небольшую замочную скважину. Стоило Лиз погрузить в неё ключ, как мраморный шар беззвучно распался на части, показывая свою сердцевину. Как Грег и предполагал, над серебряной подложкой амулета возвышался бриллиант в пару каратов, не больше. Грег в преддождевом сумраке зажег светляк, поднося его к амулету и проверяя чистоту камня. Свет тускло заиграл на гранях бриллианта, словно…
Грег быстро извлек амулет и провел камнем по мрамору.
– Стекло, – констатировал он, разглядывая сколы на гранях кристалла. Он выругался: – Хрень! Только этого не хватало.
Он убрал фальшивый амулет в карман брюк:
– Отдам экспертам на проверку: чандлеровский это амулет или еще откуда подделка всплыла. Посмотришь по документам на дом, когда конкретно этот амулет менялся?
Лиз тревожно кивнула:
– Конечно. Я тут же телефонирую тебе. Не беспокойся. – Она вытащила ключ, и шар снова сомкнулся, уже пустой. – И что теперь? Запасных амулетов нет.
– Придется чуть ослабить защиту – заберем рабочий амулет с той стороны дома, чтобы он не сбивал сеть – потоки эфира сами перераспределятся.
– Чем нам это грозит? – тут же уточнила Лиз.
– Пока особо ничем – мы же не собираемся держать в доме оборону. – Грег посмотрел на наручный хронометр и выругался: – вот же проклятье…
Лиз все поняла без излишних пояснений:
– Надо на службу?
Он лишь кивнул, спешно направляясь вдоль дома. Лиз уверенно шагала рядом:
– Не бойся, я справлюсь сама – ты же показал, как обращаться с амулетами. Я проверю все амулеты и сообщу тебе на службу. – Лиз поймала его руку и легонько сжала пальцы: – все нормально, Грег. Правда. Не беспокойся – в этот раз я не подпущу к себе дворников на пушечный выстрел. Да и прислуга скоро приедет… – она замерла у крыльца, рассматривая, как со стороны Ривеноук выпуская в небеса черный дым ехали несколько тяжелых паровых монстров-грузовиков. – Ой!
– Лиз? – в всплеске океана в сердце Грег уловил удивление и волнение. – Что-то случилось?
– Беги! – честно призналась она. – Я вызвала из де Бернье управляющего и дворецкого… Я не думала, что они так буквально поймут мое желание осесть в Аквилите.
Грег посмотрел вдоль дороги:
– Это…
– Это наша мебель, мои личные вещи и сумасшедший бардак вплоть до вечера. Я пойму тебя, если ты задержишься на службе. Я бы и сама сбежала из дома, но нер Пти не поймет…
– А нер Пти?
– Это наш управляющий. Хороший, но въедливый тип.
Грег прижал к себе Лиз и храбро дождался приезда поезда из грузовиков. Только познакомившись с нером Пти и нером Адалем он позволил себе ретироваться на службу.
В управлении, в отличие от дома, было тихо и хорошо. Грег первым делом отправил фальшивый амулет Фрею, их новому эксперту. Потом он занялся скопившимся на столе бумагами. Грег прочитал показания Кевина Смита, некоего Теда Кречински, Ласло, лера Леоне, потом проверил папку по фальшивоамулетничеству – Брок больше ныл, что с ней много работы. Даже Одли успел притащить вместе с кофейником, исходящим горьковатым паром, отчет об утренней поездке в Танцующий лес. Заодно доложил, что сделал запрос в мэрию и в храм о частоте обработки полей сражений. Ответ обещали предоставить быстро. Грег по кислому виду Одли понял, что результаты будут не раньше конца седьмицы. Потом на глаза попалась тощая, почти пустая папка с материалами дела о нападении на Хогг. Натали, как оказалось, звали сестру Грегори Хогга. Ей было всего двадцать лет в снежень две тысячи восьмого, когда на неё напали – в Канун Явления. Естественно, как принято в Аквилите, заявление о пропаже приняли только через три дня – еще повезло, что официально Карнавал закончился, не пришлось ждать лишних два дня. Через пару часов после приема заявления Хогга её нашли случайные прохожие в Приморском парке – том самом, где любят гулять Полин и Ноа. Грег пробежался глазами по врачебному заключению Хогг. Переломы, ожоги, раны и заражение вернийкой, точнее кожно-язвенной болезнью. Болезнь падших стрекозок, которым уже нечего терять, и, как ни странно, леров, обожавших содержать одну, а то и двух-трех любовниц, ведь жена – это так скучно! Зато умирать от вернийки весело. Дурная болезнь была излечима только на первой стадии, когда язвы еще не болели, вторая стадия, дико заразная, уже с трудом поддавалась лечению, а третья – была неизлечима. Больной или жил с ней долгую и несчастливую жизнь, чувствуя, как разлагается его тело, или сгорал от болезни моментально. Натали Хогг «повезло» – она сгорела за год, потеряв после нападения рассудок. Дело так и не было раскрыто – собаки след на месте обнаружения Хогг не взяли, привлеченные к делу ищейки из Сыскного след тоже не обнаружили. Грег внимательно прочитал их показания: в месте обнаружения Хогг следы полностью отсутствовали, даже эфирные. На фиксограмме, которую сделал какой-то ушлый газетчик и которую полиция изъяла, была изломанная, искалеченная молодая девушка в обрывках одежды, лежавшая на обычной пожухлой, как и положено зимой, траве. Снимок был такого хорошего качества, что даже пара мертвых жуков возле Хогг была заметна. Показаний Хогг почти не было – она сошла с ума и повторяла лишь, что напавших было трое, и держали её в пустом просторном зале. Наверное, где-то на складе. Большего добиться от неё никто не смог. Грег бережно сложил все бумаги по делу обратно в папку, понимая причину ненависти Хогга. Но прошло уже пять лет. За столько времени даже ненависть должна угаснуть.
Грег налил себе кофе в чашку и задумался: стоит ли отдать это дело Виктории? Или самому им заняться? Или не стоит ворошить прошлое – никаких зацепок не было, и вряд ли уже найдутся. Подумалось, что у них теперь избыток инспекторов в управлении. Можно одного отрядить заниматься такими вот висяками. Самый очевидный кандидат на такое – Виктория. И именно она же не поймет такого к себе отношения. Он хлебнул еще горячий кофе и вздохнул – тупик. Только папку с делом Хогг он все же убрал не обратно в коробку, в которой его принес Брок, а сунул к себе в стол.
Придвинув к себе дела вернийских шпионов, просмотренные утром Фейном, Грег не глядя подписал каждое, подтверждая освобождение, а затем все же тщательно просмотрел два, на которых Фейн сказал обратить особое внимание. Читая список контактов Жана Лермитта, Грег вздрогнул, наткнувшись на знакомое имя: лер Пьетро Леоне, Морской проспект 23. Их сосед.
В голове быстро завертелись шестерни, проворачивая отдельные факты и выстраивая их в единую цепь.
«Лера Элизабет – призовая дичь» – так сказал Фейн о Лиззи. Дичь загоняют, дичь пугают, дичь заманивают в ловушку, например, в Речной участок. Грег с трудом подавил горящую алым, злым эфиром мысль – забыть о Лермитте навсегда, отказывая в помиловании. Никому не позволено преследовать и пугать его семью! Но все же трезвый ум и привычка соблюдать закон восторжествовали. Грег заставил подписать себя распоряжение об освобождении Лермитта. Просто придется быть осторожнее и предусмотрительнее: приставить к Лермитту наблюдателей, проверить всех, кто навещал его в камере, и заставить принца Анри забрать его в Вернию.
Желание увезти Лиззи прочь отсюда, по крайней мере пока все не уляжется, все сильнее разгоралось в сердце Грега.
Глава 12
Непогода
В кабинете было душно – из-за ветра пришлось закрыть окна. Шаррафа несет с собой жару из центра Карфы – ближайшие дни будут очень жаркими, как летом. В этом году злой ветер пришел необычайно рано. Впрочем, маги-погодники о чем-то подобно предупреждали еще четверть века назад, когда появилась Серая долина – она изменила привычные маршруты ветров, кардинально меняя климат. Север Тальмы стал холоднее – тут на целых две луны выпадал снег, а юг, в том числе и Аквилита, стали жарче. Шумевшая за окном знойными порывами ветра шаррафа не даст солгать. Часы пробили пять вечера – Грег засиделся за документами. В который раз он подумал, что стоит завести положенного ему адъюта… Грег откинулся на спинку кресла и устало потянулся, разминая затекшие плечи. Хотя бы секретаря найти, смирился он, раз судьба закинула в полицию, а не армию. Он подтянул под плечевые пружины рукава рубашки, чтобы не мешали, расслабил узел галстука и, посмотрев на скопившиеся на стол папки, которых меньше не становилось, вздохнул, вспомнил разрешение Лиззи задержаться на службе и… Задержался.
Погода портилась. Небо заволокло откровенно ржавыми тучами. По улице ветер нес пыль. Ревун уже включали – предупредили о надвигающейся шаррафе и об отключении электричества в целях профилактики пожаров. В Ветряных горах спешно складывали лопасти ветрогенераторов. На телефонных станциях вызывали усиленные дежурные смены ремонтников – порванных телефонных проводов будет много. В доме напротив управления, где постоянно в апартаментах, прозванных «Острым пером», отиралась газетная братия, в погоне за сенсацией выслеживая выезды полиции и главное Особого отдела, уже закрывали окна тяжелыми деревянными ставнями. Уличное движение замирало – никто не желал столкнуться с шаррафой вне дома. Полицейские патрули проверяли готовность горожан к урагану и загоняли бездомных с улиц в катакомбы. Пожалуй, это первый год в Аквилите, когда жертв среди портовых крыс, которых каждую зиму выкашивала шаррафа, не будет. Хотя наличие идиотов, проигнорировавших указания полиции, исключать нельзя. Распоряжением комиссара пешие патрули на время урагана отменили, как и дежурства у светофоров. Грег чувствовал, как нарастал эфирный фон совсем рядом – маги-погодники работали изо всех сил, снижая мощность надвигающегося урагана. Полностью загасить ветер, несущий жар и песок из Карфы, практически невозможно. Не усилиями всего двух магов. Это надо действовать по всему погодному фронту, только Аквилита снова вольный город, и маги Тальмы не будут сотрудничать с местными, а морское побережье Вернии сейчас представляет из себя развалины, покинутые людьми.
Эван заскочил в управление буквально на пару минут – отдал распоряжения о шаррафе, посетовал, что переговоры с рабочими пока зашли в тупик, зато бочки с нипритом все же убрали, и понесся на экстренное совещание к лер-мэру. Грег даже не успел сообщить о проверке пограничных амулетов. Что ж, пусть пока Эван побудет в счастливом неведении. Все равно амулетов нет.
В начале седьмого в кабинет постучался сержант Арбогаст, замирая на пороге:
– Нер суперинтендант, разрешите…
Грег, не отрываясь от бумаг, кивнул:
– Проходи, садись! – он поставил подпись под запросом в храм о магическом потенциале Хогга и поднял глаза на сержа: – Ал, что случилось? Что-то с химическим заводом?
Арбогаст выглядел откровенно потрепанным: зарос щетиной, глаза покраснели от недосыпа, короткие темные волосы слиплись сосульками – видимо, только-только принял душ. Несло от сержа розами и чем-то едким от немного пропыленной формы. Как и Грег, он сейчас был одет лишь в брюки и рубашку с закатанными по локоть рукавами. Он устало откинулся на спинку стула – Грег заметил, что Алистер позволял в его обществе быть самим собой. Это хороший знак – значит, в будущем Восточном дивизионе можно не ожидать от своего сержа пакостей, как сотворил Хогг.
– Нет, там все под контролем, – сухо отчитался Алистер. Для него новая должность была вызовом – он по жизни был молчуном, а теперь приходилось постоянно отчитываться, отдавать распоряжения и прочее. Медленно подбирая слова, он пояснил: – Северный сам справится дальше, хоть баррикады и остались, но запал воевать пока пропал – шаррафа разогнала всех штрейкбрехеров по домам. Точнее, по катакомбам.
Взгляд Алистера скользнул за спину Грега, рассматривая его мундир, висевший на кресле. От сержа не ускользнуло отсутствие фиксатора.
– Телефонировал некто нер Пти. Он представился вашим управляющим.
Грег вместо ответа лишь кивнул. Алистер продолжил:
– Он просил передать, что какие-то хулиганы повесили перед домом на дереве грызуна с запиской «Ты следующая крыса», что бы это ни значило. Я велел ничего не трогать – сказал, что констебли сейчас приедут и сами разберутся.
Грег не сдержал эмоций, вскакивая на ноги – кресло противно заскрипело ножками по деревянному полу:
– Хрррррень! Ну какая же хрень! – Родничок в сердце колыхнулся, помогая успокоиться. Грег вспомнил, что Лиззи не стоит тревожить и, до боли сжав кулаки, взял эмоции под контроль. Он уже почти невозмутимо снял со спинки кресла мундир, спешно надевая на себя. – Весь Речной на проверку отправлю… С таким сержем, как Хогг, они точно нуждаются в проверке комиссии по этике.
Алистер следом за Грегом поднялся на ноги:
– Спокойно, черный. – Он впервые в лицо назвал его по прозвищу – до этого констебли как-то стесняли с таким. – Наши уже едут к тебе домой – разберутся. Я послал Неша и Калло. Неш кого хочешь одним только своим видом запугает до икоты, а Калло умный парень – разберется.
Спешно убирая папки в бюро – он не Брок, чтобы бросать документы без присмотра, – Грег поблагодарил сержанта:
– Хорошо. Отправь кого-нибудь на поиски сержанта Грегори Хогга из Речного – только сильно не рискуйте из-за приближающейся шаррафы.
– Задержать? – уточнил Алистер. Как ни хотелось Грегу законопатить Хогга в камеру, но пока формально не за что. Надо действовать строго в рамках закона, иначе станешь таким же, как Хогг. Или, вспоминая лоа и его проделки, в его случае куда как хуже Хогга.
– Доставить на допрос. – Грег закрыл бюро на замок. Эфирные плетения не стал накладывать. – Еще… Кто сегодня из экспертов дежурит?
Зонт, мирно спящий в углу, решил не рисковать и сам прыгнул в руку Грега. Алистер лишь удивленно моргнул, когда зонт демонстративно хищно облизнулся, и, качнув головой в попытке прогнать случайную галлюцинацию – не иначе от жары, – ответил Грегу:
– Ларкинс из Сыскного, но я попросил Фрея задержаться. Его берем?
Грег не ожидал такого – Алистер собрался ехать с ним:
– Да. Его берем, а ты…
Сержант быстро сообразил к чему клонит Грег и перебил его, напоминая очевидное:
– Я лучшая ищейка, Грег. Ты же знаешь. Угроза высокопоставленному лицу требует привлечения лучших кадров…
– Там скорее угроза Элизабет.
Алистер парировал:
– Она рычаг давления на тебя. Это недопустимо. Кто-то еще нужен?
– Попроси операторов вычислительной машины задержаться – потребуется расшифровка визуалофиксатора. – Грег, зажав фуражку под мышкой, направился прочь из кабинета – длинный служебный день, начавшийся в два часа ночи, наконец-то подошел к концу. Виски чуть давило из-за волнения за Лиззи, в голове колыхался кофе – Грег выпил весь кофейник, который днем принес Одли. Под ложечкой противно сосало: не от голода – от страха. Кажется, пора увозить Лиз из города – если не получится приструнить Хогга, конечно.
– Кстати, могу я спросить, куда делся твой фиксатор? – Алистер шагал рядом, кивками прощаясь с оставшимися на ночное дежурство констеблями.
Грег криво усмехнулся своей предусмотрительности:
– Остался дома как раз для идиотов из Речного. Я его поставил на запись просто на всякий случай, даже не думал, что Хогг не успокоится с портовыми крысами.
– Пояснишь?
– По пути на Морской, – кивнул Грег. – Я проверять котел паромобиля, а ты…
– Я за Фреем и операторами, – отозвался Алистер. – Я быстро.
На улице было не менее душно, чем в управлении. Парило, несмотря на отсутствие солнца. Жаркие порывы ветра бросали в пот, заставляя жалеть о надетом мундире. Волосы тут же повисли сосульками. В салоне паромобиля было нечем дышать – там воняло смазкой, керосином и кожаной обивкой сидений. Грег открыл дверцы в надежде проветрить – котел совсем спустил давление, понадобится минут десять, прежде чем можно будет ехать. Из-за угла управления выехал служебный паромобиль с экспертом – Грег проводил его задумчивым взглядом.
Алистер, уже одетый по форме в мундир и дождевик, быстро сбежал по ступенькам крыльца, ловя пилотку, чуть не улетевшую в небеса под порывом ветра. Он сунул её под плечевой клапан мундира и, обогнув паромобиль, сел на водительское кресло. Грег, в последний раз вдохнув свежий воздух, занял пассажирское кресло.
Громкой барабанной дробью стучали по железу капота первые редкие капли, срывающиеся с небес. Улицы уже были пусты – Алистер под горку хорошо разогнал паромобиль, словно все демоны мира неслись за ними. Океан, бушующий и штурмующий сушу, мелькал в просвете домов – мутный и сливавшийся по цвету с ржавыми небесами. Грег быстро пересказал о случившемся с Лиз утром, заставляя Алистера темнеть лицом. Остановившись на железнодорожном переезде, где проносился мимо в попытке обогнать шаррафу вечерний тальмийский экспресс, сержант собрался с мыслями и сказал:
– Я с Хоггом не сталкивался – я начинал вместе с Броком в Северном дивизионе, когда как он, вроде бы, в Центральном, как и Одли. Я не знаю, насколько Хогг дружен со своими констеблями… Уже прошли те времена, когда зашедшего не на свой участок констебля отпинывали всем полицейским отделом и выкидывали за границу участка, но мой тебе совет: увози Элизабет на время разбирательства куда-нибудь подальше. Полицейские войны ничуть не лучше бандитских разборок. Рыжий навел порядок в городе, отучив констеблей от ненависти между дивизионами, он отучил полицейских брать взятки за «охрану» пабов, варьете, веселых домов на своей территории, но все легко вспоминается, тебе ли не знать. Пока будем наводить порядок в Речном, вам с Элизабет лучше быть подальше от города. Полицейские войны легко вспыхнут по новой, если констебли Речного решат, что их и Хогга наказывают незаслуженно.
Грег скривился – он не любил отступать, но рисковать Лиззи он не имеет права.
Алистер бросил взгляд на задумавшегося Грега и промолчал – он умел не мешать думать. Паромобиль бесшумно стронулся с места и свернул на Морской проспект под стоны и скрипы гнущихся от ветра деревьев.
Возле дома было суетно: стояли на страже Неш и кто-то из Речного, одетые в дождевики – ветер игрался их полами, заставляя трепетать, как вороньи крылья; нер Адаль в элегантном черном костюме замер на крыльце; чуть опередивший их в дороге Фрей уже во всю обследовал дерево, росшее перед домом вне зоны защитного эфирного экрана – видимо, сунуться под него Хогг, если это был, конечно, он, не решился. На одной из нижних мощных ветвей дуба болталась чья-то мелкая тушка с привязанной запиской. Та трепетала на ветру, как флажок. Алистер только скривился, выходя из паромобиля – до зубовного скрежета не хотелось новой полицейской войны. Времена противостояния констеблей и суперинтов тоже закончились. Кто-то из суперинтов понял, что констеблей банально больше и устроить кучу мерзких, но ненаказуемых пакостей им гораздо проще, а потому подал в отставку, а до кого-то дошло, что можно заслужить уважение тех, кто служит под твоим командованием. Речной, если это констебли действительно оттуда, зарвался.
