Текст книги "Проклятье или ничейная земля (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

У кабинета Брока сидел, явно скучая, незнакомый констебль с номером на вороте 1458. Грег придирчиво его осмотрел: нашивки сержанта на форме, явно высокий рост, светлые волосы, чистое, правильное лицо, редко вспыхивающие искры эфира – маг, слабый, наверное. Вспомнились слова Одли: «А я попал к умным». Стало быть, это «красивый» Хогг.

Сержант отвлекся от разглядывания чуть пропыленных ботинок и поднял глаза на Грега, тут же вскакивая и отдавая честь.

– Сержант Хогг, я правильно понимаю? – Грег протянул ему для приветствия руку.

Парень в свою очередь хмуро осмотрел Грега и почему-то остался недоволен его нашивками суперинта:

– Все верно, по приказу старшего инспектора Мюрая прибыл, суперинтендант Блек… – последние слова прозвучали неуверенно. Грег его тут же поправил:

– Суперинтендант Эш, бывший Блек. – Ладонь пришлось опустить – пожимать её сержант был не намерен. Хогг сжал челюсти, так что даже желваки заходили.

– Пройдемте? – Грег качнул головой в сторону двери в кабинет.

Хогг холодно заметил:

– Я уже там был. Свой рапорт о случившемся отдал. Старший инспектор Мюрай велел ждать тут.

Время подходило к полудню, и Грег указал рукой вдаль по коридору:

– За поворотом общая комната для констеблей. Можете подождать там – заодно перехватите второй завтрак.

Кажется, Хогг решил игнорировать любые замечания Грега. Сержант сухо сказал:

– Благодарю, но обойдусь. – Он сел на скамью только когда озадаченный Грег зашел в кабинет Брока.

Глава 9
Ненависть

Брок задумчиво просматривал за своим рабочим столом какие-то бумаги. Окно за его спиной было открыто, и оттуда тек влажный, приятно теплый воздух. Плотные шторы надувались, как паруса, от каждого порыва ветра. Небо уже заволокло облаками – еще тонкими, перистыми, но за ними с океана текли серые дождевые. Солнце то и дело поглядывало сквозь облака, словно проверяло: как там люди без него, не скучают? Шумела улица: с Дубовой доносились крики разносчиков еды, шорохи их велотележек, гудки паромобилей, шелест листвы. Обычный день, если не думать, что где-то до сих пор выкачены бочки с хлором, где-то до сих пор вывозят обломки сгоревших домов тяжелые локомобили, где-то рокочет фронт, а где-то плывет в дирижабле Андре в попытке остановить войну. И там же принц-сорвиголова, и там же отец Маркус, и там же Брендон – часть их с Лиззи небольшой семьи.

Брок приложил палец к губам:

– Шшш… – Он рукой указал на стул перед своим словом. Кресла, в которых утром сидели Вик и Лиззи, уже вернулись на свои места – к книжной полке. – Малы…

Рыжий осекся и покраснел, доказывая, что совесть у него все же есть. Он поправился:

– Лиз спит. И прости с «малышом» – привычка.

Грег кивнул. Он заметил: Лиззи, спрятанная за книжной полкой и эфирными плетениями, гасящими звуки, калачиком свернулась на диване и мирно спала укрытая пледом. Забытый Грегом зонт нес возле неё караул, то и дело приоткрывая алый глаз и осматривая кабинет. Тоже почти член семьи. Наверное. Он же живой и явно разумный. Странная магия Ренара Каеде щедро раскидала в вещи души. Или только разбудила их? Кого еще подарит Аквилите его магия? Или, быть может, им повезет, и новых хищных вещей не будет.

– А где Виктория? – уточнил Грег тоже шепотом, опускаясь на старый, переживший многое стул.

– Её утащил в общую залу Байо с Себом – чуть-чуть отпраздновать новое звание. Не волнуйся – спаивать их я Себу категорически запретил. – Брок бросил взгляд на часы на запястье и поправился: – впрочем, судя по времени, Виктория с Одли уже уехала в Королевский суд давать показания по делу нера Чандлера. Поскольку Чандлеру дорога́ его душа – затягивать суд он не будет. Он даже от адвокатов отказался. Как и Сайкс. А Байо после поздравлений должен уехать на Морской проспект – расспросить свидетелей о случившемся утром с Лиз.

Грег подался вперед взглядом упираясь в Брока:

– Кстати, что там случилось?

Брок не стал высказывать, что Грег бессовестно бросил Лиз в трудный момент – он лишь постучал пальцем по фиксатору старого образца, записывающему только звук – их проверили эксперты на взлом и вернули обратно:

– Она уже дала показания. Держи… – Он протянул бумаги: – Распечатка показаний Лиз. Заявление на незаконное задержание она уже написала. Буду возбуждать дело, если ты не против, конечно.

Грег взял бумаги и уточнил:

– Все так плохо?

Брок скривился:

– Хорошего мало, если честно. На Речной участок никогда не жаловались, кто же знал, что там творится такая дрянь… Ты читай, читай!

Грег лишь кивнул, углубляясь в бумаги. Он быстро пробегался по тускло напечатанным строчкам, стараясь не думать, что это произошло с его Лиззи. Это обычное дело, и сейчас надо просто решить, что делать дальше. Без гнева и пристрастия. Кстати, печатную машинку Брока проверить бы – «л» то и дело вылезала из ровного строя букв, да и чернильную ленту пора бы заменить.

«Вышла через вход для слуг»…

Лиззи привыкла к удобной одежде, а не к подобающей, скрипнул зубами Грег.

«Усатый, лет пятидесяти, в твидовом костюме»…

Он поднял глаза на Брока, тоже что-то сосредоточенно читающего:

– Обвинившего Лиз в проникновении на частную территорию и вызвавшего полицию опознали?

Брок кивнул и подал Грегу еще пару листов:

– Лер Леоне, приехал из Ирлеи около пяти лет назад. Ваш сосед, кстати. Сугубо положительный тип.

Грег кивнул и снова принялся читать, в этот раз то и дело перебегая глазами с одной бумаги на другую и сверяя показания.

«Предположительно удар был нанесен дворником» – это Лиз. Грег посмотрел на рапорт Хогга: «Дворник Бим по просьбе лера Леоне обездвижил подозреваемую в краже. Кер Бим характеризуется положительно. В криминальных связях не замечен. Исполнителен, усерден, умеет в этикет». Грег поморщился от формулировки Хогга. Брок не сдержал смешка:

– Дошел до «умеет в этикет»?

– Написал бы: «политесу обучен».

– Видимо, сам Хогг не обучен, – скривился Брок.

Грег дальше погрузился в чтение.

«В попытке встать оперлась на руку. На ней осталось огненное плетение, которым пыталась прогнать угрожавшего мужчину».

«Сформировав магический огонь на руке, подозреваемая попыталась напасть на полицейских, игнорируя требование развеять плетение».

«…слетела кепка, прическа тут же развалилась из-за сломанного от удара гребня».

«…оказалась ведьмой, входящей в силовой шторм. Зафиксировав нападавшую, надел магблокиратор и вместе с констеблем Тедом Кречински доставили ведьму в участок».

Грег скривился: Хогг или был отчаянно смел – блокировать ведьму, входящую в силовой шторм, – или полный болван – так нагло лгать в рапорте!

«Назвала свое имя…» – Лиззи.

«Путалась в показаниях и не могла назвать свое имя» – а вот это Хогг.

Он дальше пробежался глазами по скупым, но таким неприятным строчкам, болью отзывавшимися в сердце.

«Угрожал посадить в мужскую камеру и забыть сообщить в храм».

«Сообщил в храм, вызывая инквизитора».

Грег поморщился, дочитав до конца. Потер уставшие, сонные глаза. Бросил бумаги на стол. Попытался успокоиться – беда прошла отчаянно близко с Лиззи. Хогг оказался той еще сволочью, несмотря на уверения Одли.

– Записи фиксаторов уже расшифровали?

Брок скис:

– А нет записей.

– Почему? – не понял Грег. За седьмицу уже даже сельским констеблям фиксаторы успели доставить. – Хогг специально уничтожил?

– Их вообще нет, если верить Хоггу. – Брок внимательно осмотрел Грега: – Готов его выслушать? Или пусть еще чуть-чуть позреет?

Вместо ответа Грег встал и направился к двери:

– Сержант! Заходите! – велел он. Поскольку хозяином кабинета был все же Брок, Грег подошел к окну и сел на подоконник, чтобы не мешать старшему инспектору. Сам терпеть не мог, когда в его работу лезли, Брок был из таких же.

Хогг, то и дело переводя взгляд совсем не испуганных глаз с Брока на Грега, дошел до стула и опять представился:

– Сержант Хогг, Речной участок Аквилиты по вашему…

– Садитесь, – Брок оборвал его и указал на стул, который перед этим занимал Грег. – Вы уже подумали над случившимся?

Хогг процедил, не меняясь в лице – оно у него было хмурым и не ожидающим ничего хорошего:

– Мне больше, чем написано в рапорте, добавить нечего. Пожалуй одно – как серж я отвечаю за своих парней, так что если и есть к моей службе претензии, то виноват только я.

Грег признал, что это сильный ход. Всегда проще скинуть вину на подчиненных, чем взять ответственность за случившееся на себя.

– Можете назвать причины произошедшего? На ваш взгляд. Кстати, – Брок стукнул пальцем по фиксатору: – ведется запись.

Хогг криво улыбнулся:

– Вы правда хотите знать причины? – Сидел он ровно, почти спокойно, словно не боялся. Или смирился с будущим наказанием – так тоже может быть. – Или это так, для проформы?

Грег внимательно его рассматривал – ведь должна же быть причина для того, чтобы хороший по словам Одли констебль настолько изменился? Продался за деньги? Решил наплевать на долг? Или что-то еще. Возможно, Одли его плохо знал. Или Хогга что-то сломало. Жаль, что Марк покинул Аквилиту – сейчас бы его умение покопаться в чужой голове пришлось бы кстати.

– Я абсолютно серьезен, – веско сказал Брок. – Мне важно знать, почему вы задержали леру Элизабет. Почему не прислушались к её словам.

Хогг понятливо кивнул и словно на экзамене сдержанно принялся пояснять:

– Причин для случившегося несколько. Первая – я неверно оценил ситуацию опираясь только на показания лера Леоне. Только учтите одно: когда дело касается силового шторма у ведьмы – счет идет на секунды, если не на их доли. Бывают же у секунд доли? – Ответа он не ждал, тут же продолжив: – Это только моя вина – ошибка в оценке происходящего. Кречински, сопровождавший меня, ни при чем – он не маг.

Грег уточнил:

– А вы маг, Хогг?

– Слабый. С запретом на использование эфира. – Он заметил, что оба офицера принялись всматриваться в него и пояснил: – печать наносить не стали.

Брок осторожно спросил:

– И что же за дар такой?

– Это не имеет никакого отношения к случившемуся, все вопросы о даре храму. – спокойно заметил Хогг и продолжил: – Вторая причина – неверное поведение самой леры Элизабет.

Грег и Брок почти одновременно выгнули брови, что не ускользнуло от Хогга. Он повторился:

– Да, лера Элизабет сама виновата в том, что произошло. Она намеренно нарушила правила, одеваясь неподобающе. – Заметив непонимание в глазах мужчин, Хогг принялся пояснять: – Вот у лера Ренара…

– Хейга, – тут же поправил его Брок.

Хогг скривился как от зубной боли, но стойко продолжил, не теряя самообладания:

– У лера Хейга есть воспитанница. По внешнему виду – из сословного дна: черная кожа, приметные волосы, типичное лицо. Только ни одному констеблю не придет в голову принять её за портовую крысу и задержать, передавая в приют или дом исправления. И знаете, почему? Потому что она одета соответственно своему классу. Никому не придет в голову при виде леры Ноа, что она не имеет права находиться на Морском проспекте или в любом другом привилегированном месте города. А портовым крысам плевать на этикет и нормы морали – они одеваются так, как хотят. Только они одевают одежды противоположного пола. Если не помните, еще десять лет назад за такое можно было сесть в тюрьму – за вызывающее поведение.

– То есть… – Брок откинулся на спинку кресла – его возмутили слова Хогга. Как бы человек не выглядел – это не повод его задерживать и тем более так обращаться: законы изменились. Та же Вики свободно носит форменные брюки. – Ошибка леры Элизабет всего лишь в одежде, хотите сказать? То есть словам человека вы не верите? Она же называла себя!

Хогг согласно кивнул:

– И это третья причина случившегося. Раздражающая особенность сиятельных заводить себе тысячу имен и менять их как перчатки. Я родился Грегори Хоггом – им и сдохну. Какая-нибудь Джейн Смит проживет всю жизнь, только разок сменив родовое имя, когда выйдет замуж. И только у сиятельных постоянная свистопляска. Тот же комиссар. Он то Хейг, то Ренар, то опять Хейг. При этом он граф Игнис и герцог Аквилитский… И мы это должны помнить. Как должны помнить, что вы, Мюрай, не всегда Мюрай, а еще де Фор и этот…

Грег подсказал:

– Де ла Тьерн.

– И да, Тьерн! – Хогг поблагодарил его кривой улыбкой. – И назваться вы можете как угодно, а мы должны понять, что это все еще вы. Так и лера Элизабет де Бернье, которая вообще-то называлась бы в любом сословии Бле… Эш по мужу, но называется де Бернье по титулу. А еще она же почему-то вообще Клермон – мужское, между прочим, имя. А я должен считать, что это не бред больной ведьмы, а чистая правда! Речной – очень сложный район. Леры больше всего ценят спокойствие и порядок, а район с двух сторон утыкается в трущобы. Портовые крысы как на охоту ходят на Морской проспект. Приходится их вылавливать раз за разом. Это хорошо еще лер Леоне телефонировал в участок по поводу своих подозрений. Другие леры сразу же суперинту Арно телефонируют… А у него виноваты в случившемся всегда мои парни! Приходится действовать быстро и жестко. Мои парни и так из-за крыс год премии не видели – еще вечно штрафы выплачиваем…

Грег с трудом удержал изумление – по словам Эвана участок считался образцовым, а значит и премии у констеблей должны были быть.

– Почему у вас нет визуалофиксатора? – уточнил он. – Сломался?

– Нет. – Хогг посмотрел в глаза Грега и добавил, поясняя: – Не выдали.

– Почему?

Хогг развел руками:

– Потому что это Речной участок.

– И…? – настаивал Грег. Он знал, что в Аквилите проблема с фиксаторами стояла остро. Парни на прошлой седьмице чуть в отставку не подали из-за неловкой формулировки Эвана про фиксаторы.

Взгляд Хогга метался по лицу Грега, словно подозревал его в насмешке.

– Вы правда не понимаете? Лерам не нравится мысль, что их могут случайно заснять. Например, идущими к любовницам… Как грешить – так это запросто, только не дай Боги при этом попасться. Так что согласно приказу суперинта Арно фиксаторы нам не положены. Вряд ли старший инспектор Мюрай был бы рад тому, что фиксаторы записали его серенады под окном леры Виктории. А ведь такое могло случиться, если бы фиксаторы у нас были.

Брок поперхнулся словами и побагровел. Грег с трудом унял рвущиеся из него вопросы – спасла военная выучка. Про серенаду он услышал впервые. Он уперся взглядом в Хогга, надеясь, что это все же шутка. Тот закачал головой, как ренальский болванчик, разбивая надежды на шутку:

– Было, было.

Грег заставил себя ради несчастного Брока продолжить расспрос:

– Почему не жаловались на штрафы, лишение премии, запрет фиксаторов?

– Кому? Старого комиссара все устраивало. Новый… Нового ничего не заинтересовало. Он же видит отчеты, но не вмешивается.

– Хогг…

Тот вскинулся и зло сказал:

– Он даже распоряжение о приеме только красивых констеблей на мой участок не снял. У меня сплошняком красивые, а умных подгребаете под себя вы. – Хогг с кривой ухмылкой продолжил: – Я пытался принять нормальных, умных констеблей – суперинт запретил: потому что один кандидат на полфута ниже, чем требуется. Второй с ожогом на щеке и к тому же брюнет. И третий, хуже всех, он рыжий! И ни одного из них я взять на службу не могу. Пришлось брать тупого, но хотя бы исполнительного Теда и такого же Ласло. Мне не с кем работать, так бы мы давно вычистили портовое крысиное гнездо.

Грег вспомнил рассказ Одли про судьбу сестры Хогга:

– Вы так ненавидите низшие сословия?

– С чего вы взяли? Я сам из керов. Я уважаю керов, а вот нищих, забившихся в портовые щели… Пожалуй, да, я ненавижу – они разносят заразу, они нападают исподтишка, они грабят и просто пугают, они крадут детей и всегда… Всегда… Всегда готовы на низость. Вы их просто не знаете так, как знаю я. Им не место в нашем городе – ради горожан, ради закона, ради спокойствия. Что-то еще?

Грег не знал, что сказать на эти пламенные слова – Хогг их так яростно говорил, почти выплевывал из себя. Было видно – он верил в них. Ясно было одно: служить такой констебль точно не может. И Марка нет. А в психушку за такое не отправишь, да и не помогут там: холодный душ не помогает от ненависти.

Брок, уже придя в себя, мрачно сказал:

– Вы на время разбирательства отстранены от службы.

Хогг спокойно отстегнул от мундира жетон и протянул его Броку:

– Могу идти?

– Да, идите.

Хогг вышел почти строевым шагом – резкие движения, широкий разворот плеч, гордый постав головы. Кажется, он так и ничего не понял, не сделал выводы, остался в полной уверенности, что прав в своих суждениях. У каждого свое пекло в груди, и его пекло затянуло с головой в ненависть.

Когда за Хоггом закрылась дверь, Брок не выдержал и потрясенно признался:

– Знаешь… Он говорил по большому счету правильные вещи – среди портовых крыс совершается много преступлений, но небеса и пекло, я попрошу Одли прибить меня, когда соглашусь с Хоггом!

– Почему не меня? – спросил Грег тихо.

Брок встал и тоже подошел к окну, рассматривая обычный, мирный город, чей покой они обязаны беречь:

– Потому что ты в хлам загоняешь в своем странном карфианском боксе-клетке, а прибить так и не сможешь. Знаю я тебя! Одли надежней.

– Одли говорил, что Хогг был нормальным парнем.

Брок, блуждая взглядом по улице, кивнул:

– Был. Вроде. Я не следил за ним. Может, выгорел. Сдался. Завел тараканов в голове, – скривился Брок. – Зная историю Хогга, я даже понимаю, почему он стал таким. Только принять его убеждения нельзя. – он вцепился пальцами в подоконник. – И почему нет ментальной магии? Писатели только пугают ею. Прикинь бы, есть церебрография, а была бы еще процедура… Ммм… Церебротомии. Берется и вырезается дикая мысль, чтобы её больше не было. Взять бы и чик… Вырезать из Хогга всю ненависть, снова делая его нормальным. Или хотя бы неопасным. Сейчас он только на службе гоняет несчастных нищих, а потом что ему взбредет в голову?

Грег нахмурился и непроизвольно прикоснулся к амулету, прятавшемся под одеждой, – Андре перед отправлением в Вернию подарила. Оказывается, амулет-то работает. И как теперь быть, когда остался почти единственным, кто помнит секрет Марка? Не выдавать же.

– И вот что с Хоггом делать? – продолжил Брок. – По-хорошему, его надо понизить в звании и выставить в патрульные. Но ты же понимаешь, что он опять начнет гнуть свое. Он опасен.

Грег медленно кивнул:

– Разжалуй в констебли, объяви выговор с занесением в личное дело, переведи в Управление – пусть будет на виду у того же Алистера. Дай в напарники кого-то непробиваемого, того же Питера. Потом… – Он не стал выдавать Марка, – … разберемся, что с Хоггом дальше делать.

Брок хищно буркнул:

– Церебротом. Хочу церебротом.

– А я хочу отстранить Арно.

– Тоже дело, – покладисто согласился Брок.

Глава 10
Наивность

Из коридора то и дело доносились голоса. Чей-то незнакомый вкрадчивый был тихим, так что и слов не разобрать, зато раздраженный хогговский то и дело взрывался целыми фразами, отвлекая. Грег поморщился, когда Хогг громко буркнул: «И чё⁈»

Ответ было неслышно, зато ясно – он взбеленил Хогга: тот, не подозревая о дикой акустике коридоров управления, рявкнул:

– Да им плевать на это, Кевин! Это сиятельные! – Кажется, в коридоре даже эхо проснулось. – Им все равно…

Грег решительно направился к двери, уточняя у Брока:

– Кто такой Кевин? – Ему было не все равно, пусть Хогг и считал иначе.

Рыжий чуть поморщился, быстро соображая:

– Судя по всему, констебль Кевин Смит из Речного.

Грег положил пальцы на дверную ручку, но открывать не спешил, выслушивая Брока.

– … На службе чуть меньше полугода. Оценивается положительно. Впрочем, там все официально были такими… Это именно Смит телефонировал о случившемся с Лиз. Но я его не вызывал – его должен был опросить Байо в участке.

– Ясно. – Грег открыл дверь, внимательно разглядывая констебля, которого Хогг продолжал отчитывать – уже громким шепотом: «Какого ты вообще сюда приперся⁈ Ты должен быть на патрулировании!». Парень, естественно блондин, был отчаянно молод – ему больше двадцати ни за что не дать. Конечно же, красив. Возможно даже умен. Хотя сбежать с патрулирования… Или дисциплина в Речном отчаянно хромает, или Хогг чем-то все же заслужил уважение Кевина.

Из общей залы констеблей, расположенной за углом, в коридор высыпали все, кто был не занят по службе, в основном парни сержанта Кейджа. Грег поморщился, отчетливо понимая, что раз они расслышали Хогга, то и их перепалку с Броком на прошлой седьмице, когда он в сердцах сказал, что подаст в отставку, они тоже слышали, вероятнее от начала до конца. Неприятное открытие.

Заметив Грега, Хогг замолчал, стремительно мрачнея, и перестал оттеснять Кевина к лестнице. Констебль Смит, наоборот, воодушевился и, обойдя замершего сержанта, направился к Грегу и вставшему за его плечом Броку, старательно печатая шаг. Только подрагивающие пальцы подсказывали, что Кевину отчаянно страшно. Грег скривился – с его репутацией им теперь всех пугать можно. Даже констеблей.

– Лер суперинтендант Блек… Констебль Смит по вашему распоряжению… – парень смешался, понимая, что говорит что-то не то. Этому весьма поспособствовал довольно громкий предупреждающий кашель Хогга. Сержант не выдержал и вмешался:

– Это я приказал констеблю Смиту прибыть сюда для дачи показаний. С патрулирования я его снял.

Кевин дернулся, ничего не понимая, а потом все же вспомнил субординацию:

– Эээ… Разрешите обратиться…

Грег кивнул и спокойно сказал:

– Говорите, Смит. Что вы хотели?

Тот замер, растеряв все слова. Грег его не торопил, дал время собраться с мыслями.

– Я хотел сказать, что утром произошло одно большое недоразумение, лер, – наконец отмер Кевин. – Мы все готовы понести за него наказание, а не только серж… – Кевин нервно сглотнул и поправился: – … сержант Хогг.

– Идет разбирательство. Пока еще ничего не решено, – пояснил Грег очевидное, не понимая, что творится с дисциплиной в Речном. Совсем плохо, если честно.

Кевин оглянулся на Хогга:

– Но у сержа забрали жетон…

Хогг поджал губы, а Кевин набычился и решительно сказал, старательно глядя только на Грега:

– Старший инспектор Мюрай заявил, что разжалует Хогга в патрульные. Без каких-либо разбирательств. Готов дать официальные показания по эээ…

Хогг «любезно» подсказал:

– По превышению должностных полномочий, Кевин. И я уже просил тебя не лезть в это дело. Лер старший инспектор был в своем праве – это официально полиция, но негласно это совсем другая контора, Кев. И им… – он мрачно посмотрел на Грега и Брока: – плевать.

Кевина эти слова не остановили:

– Пожалуйста, дайте сержу шанс! Ведь ситуация совершенно невозможная. Лера в мужской одежде не своего сословия, причем лера с магией – вы же понимаете, что у женщин есть магия только у ведьм! И у некоторых монахинь, но лера Элизабет при всем моем уважении к ней на монахиню совсем не походила в тот момент.

– Она. Не. Монахиня. – четко сказал Грег, которого Кевин случайно ударил в болевую точку.

Кевин вновь повторился:

– Дайте шанс сержу! Всегда есть право на ошибку и на исправление ее. Ведь вам самим дали! Мюрай был осужден…

Хогг рявкнул:

– Кев, заткнись! Ты переходишь все границы!

Парень лишь набычился еще сильнее:

– … за шпионаж и приговорен к смертной казни! Но его простили. А лер суперинт…

– Молчать! – Хогг буквально выплюнул из себя это слово. – Кев, ты ведешь себя недопустимо!

Грег старательно спокойно сказал, проклиная репортеров всего мира, всех лоа и собственную глупость:

– Кевин, еще раз: идет разбирательство. Разберемся. Слово чести.

Кевина это явно не устроило, он хотел что-то сказать, и Грег опередил его:

– Раз вы уже тут, констебль, то чуть-чуть подождите в коридоре – дадите показания старшему инспектору Мюраю.

Он развернулся и шагнул обратно в кабинет. Брок закрыл дверь и тихо сказал:

– Надо же, какие у Хогга птенцы под крылом. Этот Кевин или далеко пойдет, или вообще не выживет в полиции – с его-то обостренным чувством справедливости. – Он вернулся в свое рабочее кресло и опередил Грега, признаваясь: – да, по поводу угроз… Я был не в себе. Рявкнул. Но вполне заслуженное за случившееся. Можешь ругаться.

Дверь кабинета открылась без предупреждающего стука – кажется, Хогг решил, что ему терять уже нечего. Он громко, глядя в никуда сказал:

– Нер суперинтендант, констебль Смит не хотел никого обидеть. Он еще наивен и верит в закон, – на последних словах он все же удосужился посмотреть Грегу в глаза: – дайте ему шанс – он наблюдательный и умный парень, он далеко пойдет, когда пооботрётся и растеряет наивность.

Он закрыл дверь точно так же, как и открыл – без предупреждения, по-тальмийски.

Брок лишь загадочно промычал:

– Ммм-да…

Грег оперся руками на спинку стула, оставшись стоять:

– Так… – Он бросил взгляд на часы – время чуть перевалило за полдень. – По поводу Смита – сам решай, парень никого не хотел обидеть. По поводу шанса Хоггу мы уже решили – переведешь его к нам. Дальше будет видно. Я сейчас займусь своими делами. Не теряй – я вернусь к двум часам. Разбуди к этому времени Лиз. Если нетрудно, то и накорми обедом – я не уверен, что у нас дома есть еда.

Брок посмотрел за книжную полку, где безмятежно спала Лиззи:

– Пусть поспит, сколько спится. Зачем её будить к обеду?

– Затем, что у неё в половину третьего прием лекарства по времени.

Брок чуть покраснел – самую малость, только кончиками ушей:

– Понял, осознал, икаюсь.

Грег не услышал подвоха в его словах – до этого Брока еще никто не заловил, даже Лиз.

– Каяться не надо. Просто помоги с Лиз, и все. – Он поморщился: – с личных дел давай к служебным. Как только вернется Виктория – отправь её в Речной. Пусть займется выемкой дел из архива Речного – все, что касается дел портовых крыс за последних четыре с половиной года. – Грег помнил слова Одли, что нашивки сержантов они получили с Хоггом одновременно. – Все бумаги я сейчас оформлю и подпишу.

Брок хекнул, явно представив объём работ:

– Ничего себе. Может, таким лучше заняться мне?

Грег отрицательно качнул головой:

– Нет. Ты у нас пользуешься дедуктивным методом, когда Виктория индуктивным – она замечает мелкие странности и связывает их воедино. Она хороший аналитик – найдет, если Хогг сильно зарвался в Речном. Но раз так переживаешь за неё – возьми кого хо… – Грег вспомнил, что людей и так не хватает: – Кого найдешь свободным из парней Кейджа и начни копать под Арно: чует мое сердце, в Речном двойная бухгалтерия цветет и пахнет. Обрати внимания на слова Хогга: он говорил, что леры напрямую телефонируют суперинту, когда их кто-то беспокоит из трущоб. Быть может, он продался и служит лерам, а не городу.

– Грег, я помню – не беспокойся. Может, Байо…

Он его перебил:

– Для Байо у меня будет другое задание – пусть обследует порт и склады. Он сам из Ветряного квартала, он как никто должен понимать, что требуется для ликвидации трущоб. Мне нужен план по работе с портовыми крысами – из-за переноса железнодорожного вокзала многие складские помещения останутся пустыми. Не хочу, чтобы бездомные просто заняли их или хуже – расползлись по городу. Нужен план по их перевоспитанию, что ли. По возвращению их в цивилизацию. – Грег скривился, сам недовольный пафосом своей речи.

Брок вспомнил:

– Ма… Лиззи… Ммм, Лиз говорила, что хочет заняться портовыми крысами и разработать план по помощи.

– Вот, пусть Байо с ней это и согласует. Заодно пусть привлечет к этому делу нериссу Идо – у них вроде хорошие отношения.

Брок задумчиво отмычался, а Грег злоехидно подумал, что не только же ему сталкиваться с ревностью – Броку это тоже не повредит.

– Кстати, Брок, не забудь к вечеру предоставить полный отчет по делу фальшифоамулетничества.

– Так оно… – удивился Брок, собираясь напомнить очевидное. Грег кивнул:

– Временно закрыто за недостаточностью улик и пойдет в архив. Но, Брок, только после приведения в порядок.

– Ты меня не любишь, – признал Брок. – Можно привлечь к этому Стилла?

– Побойся богов, Брок. На нем сейчас Ветряной квартал висит – ему не до того. Он во всю проверяет кандидатов в Ветряной участок. Заодно передай ему, чтобы занялся и подбором для Речного – лишним точно не будет.

– А Одли? – напомнил Брок.

– А Одли сам знает, что к вечеру я жду от него отчет по Танцующему лесу. От Эвана, кстати, тоже. И самому бы не забыть написать отчет. Постарайся не подпускать Одли к делу Хогга. И еще – подними из архива дело о нападении на нериссу Хогг за две тысячи девятьсот девятый год предположительно. Возможно, восьмой – уточнишь у Одли. Но дело о фальшивых амулетах вперед.

– Почечуй…

Грег согласился:

– Полный! – Одли его уже и этому научил. Рыжий без стеснения подсказал:

– Это я про тебя.

– Я догадался, – Грег посмотрел на спящую Лиззи, но подходить к ней, чтобы ненароком не разбудить, не стал.

Брок все же спросил:

– А ты чем займешься? Будешь отдыхать, всех разогнав?

– В точку, – вздохнул Грег. – Хочу проверить пограничные амулеты.

Он помнил, как это было – седьмица тщательной подготовки, споры и предположения, волнение и бесконечные тренировки: никто не знал, где точно и какой ширины проходит граница Аквилиты, хотя бы потому что границы быть не должно. По закону, конечно. Он тогда две ночи подряд в маскировочном костюме подбирался к Аквилите со стороны Серой долины, чтобы осторожно слиться с веселящимися горожанами. Он помнил свое облегчение, когда все удалось. Он помнил, как усталый и до донца пустой, безэфирный, гордился собой. Быть может, повода для гордости и не было. Фальшивые амулеты уже минимум год как изготавливались и поступали на рынок.

Брок понял его опасения:

– Подозреваешь, что среди них могут быть фальшивые?

Грег сильнее сжал пальцы на спинке стула – беззащитные границы в свете слов Фейна его пугали:

– Учитывая показания рабочих нера Чандлера – очень даже возможно. Лучше исходить из того, что у нас вообще границы не защищены. Тогда становится понятно, как мы впятером в прошлом году проникли в Аквилиту – очень просто просочились через нерабочие амулеты.

Брок только выругался себе под нос:

– Небеса и пекло! Это не вы пронырливые с новыми незнакомыми разработками Тальмы. Это наши границы как дырявое сито из-за фальшивых амулетов.

– Боюсь, что именно так.

– Забираю свои слова обратно. Это не ты почечуй, это вся ситуация – почечуй.

Добавить было нечего, так что Грег направился сперва в свой кабинет – оформлять распоряжения по Речному, а потом на половину мэрии – в городской маготдел. Карту границы с амулетами он еле выцепил, пригрозив, что получит её так или иначе. В свете сложившейся страшной репутации, точнее в результате полной потери репутации, карту, которая до хорошему должна храниться у него в управлении, Грег все же получил. Потом он долго и старательно запоминал границы и расположение защитных и атакующих амулетов, обнаружив, что Аквилиту защищали хорошо. Не появись в Чандлере желание заработать на фальшивых амулетах, попасть в город было бы трудно – без потерь и ран. Все равно бы попали – приказ короля не обсуждается, – но не настолько легко.