Текст книги "Сладкая боль"
Автор книги: Татьяна Истомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Лидия Николаевна быстро вникла в Светкины проблемы и активно принялась помогать ей.
– Знаешь, у меня есть очень красивый черный свитер. Я тебе его дам, чтобы сфотографироваться, – предложила она.
– Так он же велик на меня будет.
– Ничего. Я его сзади на живую нитку зашью.
Она вынула из шифоньера тонкий свитер. Светлана надела его, хозяйка прямо на ней большими стежками ушила лишний материал.
– И в самом деле, мне идет, – проговорила Света, придирчиво разглядывая себя в зеркале.
– Ты волосы вот так уложи, – и Лидия Николаевна перебросила белокурую волну на грудь девушки, – а голову в полупрофиль поверни. Еще я тебе дам песцовый воротник, набросишь его на одно плечо, словно боа...
Они долго выбирали красивые позы, выигрышные выражения лица, листая засмотренный до дыр старый «Космополитен», который девушка привезла с собой. Она порой удивлялась тонким замечаниям Лидии Николаевны, ее пониманию, что красиво, что нет.
«Как странно... люди точно подмечают все недостатки других, могут по достоинству оценить красивую одежду, а сами, – взглянула на рыженькие букольки Лидии Николаевны, на ее подрисованные брови и слишком нарумяненные щеки, – а сами делают из себя черт знает что...»– размышляла Светлана.
На следующее утро с ярким вечерним макияжем Света уже была в фотоателье. Она, волнуясь, объяснила мастеру, что ей нужны очень, очень хорошие фотографии. Клиентов не было, и мастер, уставший от однообразных фото на документы, прогнав профессиональную лень, повозился-таки со Светланой: то убавлял, то прибавлял свет, то перемещал прожекторы. Заплатив сумасшедшие деньги за срочность, девушка, зажав в руках драгоценный конверт, тут же направилась в агентство «Шарм». Войдя в уже знакомую ей комнату, она подошла к сотруднице, с которой разговаривала вчера.
– А! Это вы? – удивленно воскликнула та.
– Извините, извините меня, – затараторила Светлана, боясь, что ее прервут и отправят за дверь, – вы мне вчера дали адрес, я посмотрела – это же все равно к вам придет, – показала она на конверт. – Я боюсь, вдруг потеряется, и потом так быстрее...
– Чувствую, чувствую напористость провинции... москвички себя не стали бы так утруждать. Ладно, давай посмотрим.
Она вынула три Светкиных фотографии: одну – в черном свитере с задумчивым отрешенным взглядом, другую – с «песцовым боа», небрежно наброшенным на плечо, которое неожиданно превратило Светлану в изысканную светскую даму, и третью – во весь рост, в купальнике, с собранными в хвост волосами и озорно сияющей улыбкой.
– Неплохо, неплохо, даже очень, – пробормотала женщина и, подняв на нее глаза, серьезно сказала: – Знаешь, у тебя есть шанс, судя по тем снимкам, которые мы уже получили, ты не затеряешься среди других... Результат узнаешь через месяц.
Светлана вернулась домой и, печально вздохнув, села на кухонный диван.
– Что-нибудь случилось? – воскликнула Лидия Николаевна.
– Да нет. Мне там даже сказали, что я могу надеяться...
– Так что же ты словно в воду опущенная?
– Ждать надо целый месяц, а потом еще второй тур.
– Ну и подожди, – похлопав ее по плечу, сказала хозяйка, – садись, обедать будем.
– Билеты дорого стоят, а у меня денег почти не осталось. Домой-то я вернусь, а обратно, – размышляла вслух Света. – А, ладно!
Она подсела к столу. Лидия Николаевна с половником в руке тоже призадумалась. По правде сказать, ей было ужасно скучно, а Светка внесла разнообразие в ее жизнь, ожидание чего-то интересного.
– Ты бы могла пожить у меня, – нерешительно начала она.
– Нет, мне неудобно, я не смогу платить.
– Да... – протянула хозяйка.
На кухне воцарилось грустное молчание.
– Знаете что, Лидия Николаевна, – встрепенулась Светлана, – я все, все буду по дому делать, а если выиграю конкурс, устроюсь на работу, то весь долг отдам. Вы... вы согласны? – с тревогой заглядывая в глаза хозяйки, спросила девушка.
– Да что ж с тобой делать? Живи! – согласилась та.
Жизнь у Лидии Николаевны в качестве добровольной домработницы оказалась почти непосильной ношей для не привыкшей к работе девушки. Хозяйка гоняла Светку и в хвост и в гриву.
Постельное белье теперь стиралось строго раз в неделю, и ко всему прочему Лидия Николаевна полюбила накрахмаленные простыни и пододеяльники. Полы в кухне надо было мыть каждый день плюс уборка всей квартиры, доставка продуктов и множество мелких поручений, которые в изобилии выискивала Лидия Николаевна.
* * *
Спустя месяц Светлана уже разучивала знаменитую летящую походку западных топ-моделей перед большим зеркалом репетиционного зала. Ее фотографии были отобраны в числе семидесяти других, прошедших первый тур, на который было прислано более тысячи снимков. Теперь эти семьдесят претенденток готовились ко второму, решающему туру конкурса, на котором жюри выберет из них только четырнадцать. И вот, чтобы войти в число финалисток, Светлана с утра до вечера, забыв обо всем, репетировала, искала эффектные позы, создавала свой оригинальный образ. Подготовкой претенденток к финальному шоу занимались визажисты, стилисты, парикмахеры, модельеры, балетмейстеры. От всего этого у Светланы кружилась голова. Наконец-то она попала в это восхитительное пространство моды, из которого уже ни за что на свете не уйдет.
«Но меня могут выбросить, – эта ужасная мысль не давала ей покоя. – Победить, победить любой ценой!»
На репетициях Света сразу же определила, кто из девушек – москвички, кто – из провинции. Правда, некоторые провинциалки были так богато одеты и так высокомерны, что вызывали зависть даже у столичных девушек. Светлана не завидовала никому или, вернее, завидовала всем, потому что беднее и хуже ее никто не был одет. Подготовка к заключительному шоу была для нее пыткой ожидания. Неимоверным усилием воли она заставляла себя забывать о вероятном провале и работать до изнеможения. За основу своего образа Света решила взять фотографию модели, которую ей дала сотрудница агентства. Светлана действительно была чем-то похожа на нее.
Наконец наступил мучительно-долгожданный день. С утра Света была в лихорадке. Лидия Николаевна напоила ее настойкой валерианового корня и велела без победы не возвращаться.
В гримерной Светлана надела стоящий для нее целое состояние новый красный с черными разводами купальник. Визажист в точности воссоздал уже выбранный ими макияж, парикмахер несколькими легкими движениями с помощью лака взбил ее волосы, придав им летящую, словно пушок с одуванчика, форму. Когда объявили ее номер, Светлана почувствовала, что не может идти, ноги были тяжелыми, а синие испуганные глаза ничего не видели перед собой. Ведь те, другие, проиграв, пожмут плечами, усмехнутся над недальновидностью жюри и тут же отправятся участвовать в других конкурсах. А для Светы это был последний шанс, и если провал, то опять домой, и, наверное, навсегда. От ярко освещенной сцены ее отделяло только несколько сантиметров занавеса: один шаг и...
«Назад нельзя... значит, вперед», – была ее последняя осознанная мысль.
Со сверкающей улыбкой, летящим шагом Светлана появилась из-за кулис. На мгновение замерла в эффектном эпольмане, чтобы продемонстрировать длину своих волос, а затем походкой супермодели прошла на другой конец сцены, сделала несколько изящных поворотов и остановилась. Странно, но теперь она уже ничего не боялась, она была уверена в своей красоте и своей победе.
«Кто же, если не я?!» – недвусмысленно говорил ее синий взгляд, устремленный на жюри.
Первая часть конкурса завершилась – перерыв и подготовка к торжественному оглашению победительницы и финалисток. За кулисами она безумно нервничала и никак не могла попасть в рукава маленького черного бархатного платья. Руки тряслись так сильно, что ей с трудом удалось поправить грим. Появившийся парикмахер несколькими движениями подобрал ей волосы в соответствии с ее строгим нарядом. Светка взглянула на себя в зеркало.
«Ведь красивая, что им еще надо?»
Председатель жюри говорил долго и нудно, а выстроившиеся на сцене девушки ждали только одного: оглашения имен вышедших в финал. Наконец зазвучали фамилии, и среди них, словно гром в прозрачном весеннем небе и градинки бессильно сдерживаемых слез... Светлана Волкова...
«Это же я, я! – стучало, гремело в Светкином сознании. – Я, неужели я? А вдруг я ослышалась?»
Но нет, уже со всех сторон к ней тянулись руки, губы – ее поздравляли, обнимали бывшие соперницы.
«Ах, какие они славные и добрые, и как плохо я о них думала раньше», – упрекнула себя девушка.
Победительницей конкурса, почти как всегда, стала не самая достойная, но и не самая худшая из всех претенденток. Четырнадцать счастливых длинноногих юных созданий замерли перед распахнутыми дверьми звездной профессии манекенщицы.
* * *
Опьяненная шампанским, восторженными возгласами, с великолепным подарком – большой коробкой французской косметики и огромным букетом – счастливая Светлана вернулась домой и с диким воплем индейцев бросилась на шею Лидии Николаевны. Та обрадовалась до слез.
– Ведь и я тебе помогала, Светочка!
– А как же, Лидия Николаевна, я бы без вас просто пропала.
Розово-белый, обрамленный пушистой зеленью, букет был торжественно поставлен Лидией Николаевной в большую вазу.
– Ну, ты пока раздевайся, а я к соседке...
Хозяйке не терпелось похвастаться перед соседями Светкиной победой.
На другое утро Лидия Николаевна, уже воображавшая, что ее Светланка чуть ли не топ-модель с обложки журнала, не гремела кастрюлями на кухне ни свет ни заря, а дала представительнице звездной профессии как следует выспаться.
К Светлане вернулась ее прежняя самоуверенность, гордая осанка, а в глазах полыхал синий победный огонь. Улыбаясь, она смело вошла в знакомое агентство.
– А, Волкова! Здравствуй! – встретила девушку уже знакомая ей сотрудница. – У тебя сегодня пять кастингов[10], так что поторапливайся. Вот адреса. Да, кстати, тебе везет, провинция. Господин Бодэн сказал, чтобы ты позвонила ему. Держи номер.
– А кто это?
– Это ни много ни мало представитель одного парижского агентства. Понятно? Так что, может быть, поедешь в Париж.
– В Париж? – глаза-озера стали круглыми-круглыми.
– Да, Света Волкова, в Париж!
«Несомненно... это вне всякого сомнения... конечно же... мне сейчас везет... – путались, наскакивая друг на друга и пугая друг друга своими невероятными предположениями, мысли. – Скорее, скорее к нему».
Забыв о кастингах, Светлана сломя голову побежала в гостиницу «Интурист». Влетев в вестибюль, словно смерч, она заставила себя успокоиться, внимательно посмотрела в зеркало и после этого направилась к телефону.
«Вдруг его нет?..»
– Алло! – раздалось на другом конце провода.
– Здравствуйте, это Светлана Волкова, мне сказали в агентстве, чтобы я позвонила вам.
– А, да-да! Вы уже в отеле?.. Я сейчас спущусь.
Кого ожидала увидеть Света? Конечно, по меньшей мере молодого и красивого. В холле гостиницы появился совсем не красавец, а худощавый, лысеющий мужчина лет сорока пяти, единственным достоинством которого, по мнению Светланы, был великолепный костюм.
– Роже, – представился он и протянул руку.
Девушка, немного робея, ответила на его рукопожатие.
– А вы вблизи еще красивее, чем на сцене, – приветливо улыбаясь, сказал он.
Акцент Роже делал его русский язык более мягким, будто он каждое слово заботливо оборачивал в бархат.
Светлана смущенно опустила глаза.
– Пойдемте выпьем кофе и поговорим, – предложил бархатноголосый мсье Бодэн.
Они сели за столик небольшого кафетерия в центре холла. Лучи солнца, пробиваясь сквозь стеклянный матовый потолок, мягким полутоном освещали круглую площадку, уставленную белыми столами и стульями.
Невероятные события последних дней порой лишали девушку ощущения реальности.
«Неужели это правда? – восхищенно глядя по сторонам, думала она. – Неужели то, о чем я мечтала, сбылось?»
Однако пристальный взгляд Роже вывел ее из состояния отрешенной задумчивости, и она почувствовала себя ужасно неловко, хотя понимала, что нужно быть спокойной и уверенной.
– Светлана, я хочу сделать вам деловое предложение, – вздрогнула девушка от официального тона мсье Бодэна. – Вы подумаете и через день скажете свое решение. Послезавтра я уезжаю, и если вы согласитесь, то я попрошу наше консульство без проволочек оформить вам визу.
Сияющими глазами Света смотрела на мсье Бодэна и готова была расцеловать его.
– Конечно, конечно же, я соглашусь...
Роже Бодэн отлично понимал, о чем думает его очаровательная собеседница, и, улыбнувшись, продолжал:
– Я буду с вами откровенным, не буду играть, как говорят русские, в прятки. Из всех финалисток мне понравились вы и Лена Федотова. Вы – больше, она – чуть меньше. Я профессионал в своем деле и могу пообещать вам на 99 процентов, что очень скоро вы сможете стать одной из ведущих манекенщиц мира.
При этих словах Светлана опять выпала из реальности. Волны безумной радости накатывали на нее, сладко усыпляя сознание.
Мсье Бодэн сделал паузу. Он в самом деле был профессионалом и прекрасно знал, что сейчас творится с девушкой.
– Но при условии, – продолжил Роже, – что я вам помогу. Вам еще многому надо научиться.
– Да, конечно, я знаю, – с горящими нетерпением глазами выпалила Света, – я буду очень стараться...
– Не сомневаюсь. Месяца два мы отведем на подготовку, а потом я вас устрою в одно из престижнейших модельных агентств Парижа, куда просто так не попадешь никогда в жизни.
– О! Я вам так благодарна... – начата было Светлана.
Но мсье Бодэн прервал потоки ее благодарности.
– Жить вы будете в большой, очень удобной квартире... – И, сделав мгновенную паузу, добавил: – Со мной.
Светлана непонимающе улыбнулась.
– Если вы не согласитесь, – спокойно продолжал свою мысль Роже, – то я все это предложу мадемуазель Федотовой.
– Но почему я должна отказываться?.. – удивилась провинциальная красавица.
– В самом деле почему? – Роже ласково погладил девушку по щеке.
Свете его жест не очень понравился, и она резко отпрянула назад. Мсье Бодэн рассмеялся, взглянул на часы и решил заканчивать свое деловое предложение.
– Светлана, вы очень красивая, у вас большие возможности, но без помощи вы не добьетесь ничего. В благодарность же за то, что я сделаю из вас, никому не известной бедной девушки, топ-модель, вы станете моей maitresse[11], ну, а по-русски – подругой... любимой...
Яркие маковые бутоны стыда мгновенно запылали на щеках девушки.
– Я не совсем понимаю... – тихо начала она. – Если вы менеджер...
Мсье Бодэн утвердительно кивнул головой.
– ...то вы заинтересованы во мне просто так. Ведь вы получите деньги, ваше агентство получит деньги... Я же знаю, что из каждого гонорара манекенщицы агентству причитается определенный процент.
– Естественно. Но дело в том, что спрос престижных модельных агентств значительно меньше, чем желающих там работать. Поэтому, как бы это по-русски лучше сказать?.. Я беру комиссионные за свою помощь, – и довольный, по его мнению, удачно найденным выражением, Роже, засмеявшись, слегка облокотился на спинку резного стула.
Вернувшись на грешную землю, Светлана отрешенно смотрела куда-то в сторону. Она не мучилась выбором.
«Стать любовницей этой рожи?! Да никогда! – Вопрос был закрыт. – К тому же, – рассуждала Светка, – я выиграла на конкурсе, я и без этого облезлого всего добьюсь. Он просто обманывает, пугает меня...»
– Итак, – поднимаясь, произнес Роже, – что же вы мне ответите? Или, может быть, вы хотите подумать до завтра?
– Нет, я не буду думать. Если я вам действительно нужна как манекенщица, то я с удовольствием соглашусь, но как... – Света замялась и чуть тише закончила: – Как подруга – нет.
– Это ваше окончательное решение? – любезно улыбаясь, спросил мсье Бодэн.
– Да, окончательное, – все-таки надеясь на свою красоту и на то, что Роже просто хотел ее обмануть, а сам, конечно же, не упустит шанса заключить контракт с такой необыкновенной красавицей, твердо ответила девушка, ожидая, что сейчас мсье Бодэн, грустно вздохнув, скажет: «Ну что ж, тогда давайте будем чисто деловыми партнерами» – и достанет бланк контракта. Но вместо этого Света услышала:
– Поверьте, мне искренне жаль вас, вашу красоту, которая погибнет здесь, как подсолнух без солнца. Все эти ваши русские кастинги ни к чему не приведут... ну, разве что вы появитесь в ролике, рекламирующем какое-нибудь голландское масло или что-то в этом роде. Не спорю, у вас тоже есть хорошие, высокооплачиваемые манекенщицы, по вашим меркам, конечно, но они смогли стать таковыми только потому, что в свое время не отвергли помощи друга... как это сейчас сделали вы...
Роже грустно оглядел растерявшуюся, не знающую, чему верить, а чему нет, Светлану.
– Мне в самом деле жаль. Вы красивая, вы очень красивая. – И, поцеловав у оторопевшей Светки руку, ушел.
Несколько минут девушка находилась в полном оцепенении. У нее было такое ощущение, что через окна, стены в отель проник туман и все объял своим дымчатым дыханием... и мысли... и чувства... Но потом будто колокол ударил в набат.
«Что же я наделала?.. Надо сейчас же догнать его... позвонить ему, сказать, что согласна, Господи, конечно, согласна! – дрожащими руками Света отыскала в сумке листок с номером и бросилась к телефону. – А если все-таки он меня обманывает? – неожиданно подумала она. – Да, наверняка обманывает. Нашел провинциальную дурочку, – девушка в нерешительности остановилась посередине холла. – О! Какой хитрый! Ведь все только начинается. У меня еще будет целая сотня предложений работать в Париже... Не все же менеджеры такие, как эта рожа. Любовницей! Чего захотел, – распалялась Светка. – Мы еще с тобой встретимся и посмотрим... Ты от зависти лопнешь, когда увидишь меня на подиуме в платье от Клода Монтана, локти будешь кусать, что не заключил со мной контракт. Все! Больше и думать об этом не буду. Пусть мадемуазель Федотова едет, и еще неизвестно, что получит. А мне на кастинги пора».
Решительным шагом с гордой осанкой Светлана вышла из гостиницы.
* * *
Прошло несколько месяцев. В плохо отапливаемой маленькой импровизированной гримерной десять девушек, прошедших кастинг для участия в презентации «Русской водки», переодевались в свои декольтированные мини-платья, замерзшими, негнущимися пальцами делали себе прически, долго согревали дыханием губные помады, чтобы кисточкой зарисовать свои посиневшие губы. Представитель компании, пригласившей их на это рекламное шоу, молодой человек в теплом дорогом пальто с переносным телефоном в руках, бесцеремонно заглядывал к ним и справлялся о готовности.
С радостными улыбками замерзшие девушки, больше похожие на Снегурочек, чем на манекенщиц, появились на сцене. Публика, стоявшая внизу с накинутыми на плечи норковыми шубами, песцовыми полушубками, шикарными пальто или просто в костюмах с бокалами шампанского в руках, негромко поприветствовала длинноногих красавиц. Ведущий презентацию легкий подвижный мужчина, заигрывая с шикарными зрителями, сыпал шутками и по всему старался быть похожим на какого-нибудь своего западного коллегу, только, упаси Боже, не на русского. Впрочем, разодетые дамы и господа сами не менее старательно помогали ему в этом, хотя были бы просто до крайности возмущены, если кто-нибудь посмел бы намекнуть, что на самом деле они всего-навсего весьма посредственно играют сцену из светской жизни Запада. Сверкая золотом, бриллиантами, часами «Картье», зажигалками «Кристиан Диор», золотыми кредитными карточками, гости презентации «Русской водки» всеми силами убеждали себя и друг друга, что все это им не в новинку.
– А теперь, – торжественно провозгласил ведущий, – нам предстоит трудная задача: выбрать из этих милых девушек «Мисс Очарование» нашей презентации.
Естественно, это был никому не нужный мини-конкурс, имеющий единственную цель – позабавить, развлечь публику. Мужчины с интересом разглядывали каждую девушку, обменивались, довольно громко, своими мнениями. Женщины высокомерно щурили глаза и тоже вставляли реплики, словно речь шла о каком-то товаре. Наконец, наигравшись, выбрали «Мисс Очарование». Ею оказалась почти заиндевевшая, но великолепно скрывающая это Светлана. На плечо победительницы надели голубую шелковую ленту и подарили красивую дорожную сумку.
«Что ж, хоть не зря старалась: восемьдесят долларов за участие плюс подарок», – неожиданно согрела девушку приятная мысль.
Отработав, манекенщицы бегом бросились в гримерную к своим пальто и шубам.
– Нет, это не жизнь, это черт знает что, – стуча зубами от холода, проговорила Вероника. – Так состаришься и ничего не увидишь.
В ответ раздался нестройный гул одобрения.
– Ну я уже ладно. Я не скрываю, что дура. Мне уже двадцать шесть... свое упустила... А вот ты, – обратилась она к Светлане, собиравшей в большой узел копну волос, сверкнувших золотым руном в приглушенном освещении гримерной, – ты-то чего сидишь, прозябаешь по этим трехгрошовым презентациям?..
Девушка недоуменно пожала плечами.
– Так никто никуда не приглашает...
– Ха! А ты сама пригласись... Насколько я помню, из всех финалисток вашего конкурса повезло только Ленке Федотовой... но такое бывает раз в жизни и не со всеми...
Эти слова лезвием полоснули по сердцу Светланы, она прямо почувствовала, как кровь горячей волной выплеснулась из него.
– Да, мы вот здесь прозябаем, а Ленка там по суперподиумам расхаживает, – продолжала мечтательно Вероника, – и вообще живет в Париже... Эх, хоть бы глазком взглянуть...
Света не выдержала и с легким презрением в голосе сказала:
– Насколько я знаю, ее взяли с условием, что она будет любовницей менеджера...
После этих слов она ожидала услышать возгласы осуждения в адрес Федотовой, но вместо этого...
– А что здесь такого? – удивилась Вероника. – Мне бы кто предложил...
– И ты бы согласилась? – воскликнула Света.
– Я?! И ты бы согласилась, моя дорогая!..
– Никогда! – резко бросила девушка.
– Это потому, что тебе никто ничего не предлагал.
– Если хочешь знать, – Света понизила голос, – сначала он приглашал меня, а потом уже Федотову...
Узкие кошачьи глаза Вероники неожиданно округлились, и она шепотом от перехватившего голос волнения спросила:
– И ты отказалась?
– Да!
– Ну ты... – Вероника просто задохнулась от негодования. – Ну ты и дура!.. Я-то думала, что я... – не находила слов Вероника. – Ну, Светка, тебе медаль надо за глупость дать.
Светлана трясущимися от отчаяния руками молча укладывала вещи в свою новую сумку.
А вокруг только и слышалось:
– ...И Галя Новикова уехала... и помните, такая черненькая с короткой стрижкой, она еще в показах мод от Нины Риччи участвовала... тоже уехала... Везет же...
Светка, злая на весь мир, натянула на себя поношенный норковый полушубок, по случаю купленный у одной более богатой манекенщицы, и, буркнув всем: «До свидания», – бросилась к двери.
– Эй, Волкова, постой! – раздался звонкий голос Вероники. – Нам, кажется, по пути...
Светлане ужасно не хотелось ехать вместе с неожиданной попутчицей, хотелось побыть одной, попытаться заглушить ноющую боль о потерянной навсегда возможности.
Девушки вышли на улицу. Нежными, чуть влажными хлопьями, кружевными каскадами пируэтов падал снег. Розоватый свет фонарей делал его похожим на блестящее клубничное мороженое.
– Тебе, кажется, еще восемнадцати нет? – спросила Свету Вероника.
– Нет. В июне исполнится, – грустно вздохнув, ответила та.
– Ты знаешь... ты мне нравишься. Ты – способная, ты очень быстро улавливаешь и ритм, и рисунок движения, и образ. По правде сказать, я даже не знаю почему, но хочу дать тебе один совет: уезжай! Здесь тебя ждет скучное будущее.
– Но ведь другие как-то устраиваются, и очень неплохо, судя по их нарядам, гонорарам, машинам...
Вероника лениво пожала плечами.
– Кто же тебе мешает, ищи соответствующего любовника...
Немного помявшись, Светлана нерешительно спросила:
– Ты хочешь сказать, что все наши высокооплачиваемые манекенщицы...
– Ну, Волкова, ты как с другой планеты, – захохотала Вероника, – все имеют друзей, которые их содержат и помогают делать карьеру в мире моды... Но все равно – это не тот уровень... Уж если иметь любовника, так за границей, где необъятные возможности для манекенщицы.
– А как же попасть туда, за границу? – растерянно проговорила Света.
– Прежде всего сделай портфолио[12], выучи хоть немного английский язык. Без этого нельзя. А потом я тебе дам несколько адресов модельных агентств в Париже. Купишь визу, билет и... езжай. Только поторопись. Восемнадцать лет – уже критический возраст для начала. Упустишь этот год, тогда все, прощай. Посмотри на меня! Через восемь лет ты займешь мое место... Хорошенькая перспектива кочевать по каким-то пошлым, глупым презентациям или рекламировать стиральный порошок? И все это при мечтах о высокой моде, о кумирах моды Парижа...
– Прости, – решилась прервать воцарившееся молчание Света, – может быть, это нельзя спрашивать, но почему ты все время говоришь, что упустила свой шанс?
– Почему нельзя спрашивать, – скривив губы в кислой улыбке, ответила Вероника, – теперь можно... Время-то какое было... Мы тогда жили понаслышке да по привозимым некоторыми выездными журналам. Я однажды увидела фотографии показа мод «Шанель» и обалдела... Мне безумно захотелось туда, в Париж, чтобы самой испытать восторг от фантастической, ирреальной, неземной высокой моды... В Москве в то время вообще об этом и не говорили. Но я все равно решила попытать судьбу, пусть не за границей, так здесь стать манекенщицей. Меня сразу взяли в московский Дом моды. И вот, представь, – Вероника от волнения остановилась и схватила свою спутницу за руку, – сказка, настоящая сказка. После первого же показа ко мне подходит, как сейчас помню, господин Фуке из Парижа и предлагает заключить контракт с его агентством.
– И ты что ж... неужели вот так отказалась?.. – вся подавшись вперед, воскликнула Светлана.
– Нет, в том-то и дело, что согласилась.
– Ничего не понимаю...
Вероника нетерпеливо всплеснула руками.
– Что тут понимать? В какой стране я тогда жила... Советской и была советской девушкой, что в переводе на нормальный язык означает: заключенной... Полсуток мне, правда, подарили: всю ночь я не спала, задыхаясь от счастья, восторга, а на следующий день ко мне подошли двое таких серых, топорно-элегантных... и мягко сказали:
«Вы, конечно, можете уехать, но учтите – больше вы никогда не увидите ни своих родителей, ни своей младшей сестры. Въезд в СССР вам будет категорически воспрещен как изменнице Родины».
– Чем я ее предам, эту родину, если поработаю немного в Париже? Одним словом, запугали, застращали, и я отказалась... А не надо было, Света, не надо. Ты видишь, как все изменилось. «Нерушимые» границы «нерушимых» республик развалились... и поделом. А я испугалась, как последняя дурочка. Эх, Светка, когда хочешь чего-то добиться, не надо бояться ни Бога, ни черта – надо лезть, идти напролом... Может быть, я бы сейчас топ-моделью была, королевой подиумов... Может, и нет, но, знаешь, вот то, что «родная партия» и правительство отобрали у меня возможность попытать счастья... мне все время кажется, что я непременно стала бы звездой мира моды.
Вероника печально вздохнула и, погрузившись в свои мысли, замерла среди танцующих снежинок; потом, чуть усмехнувшись, сказала:
– Нам-то с тобой не по пути. Мне на автобус надо. Так что пока!
Светлана остановилась и посмотрела вслед уходящей манекенщице, которой так и не удалось пройтись по блистательному подиуму Парижа. Словно угадав ее мысли, Вероника обернулась и надрывно крикнула:
– Дурой я была, дурой!..
* * *
Света осторожно открыла дверь в нескончаемый коммунальный коридор. Соседи ей уже высказывали свое недовольство ее поздними возвращениями. Легкой тенью, боясь наступить на скрипящие половицы, она проскользнула в свою комнату и, не раздеваясь, села на диван, который издал длинный стон.
Уже третий месяц Светлана снимала эту крохотную комнатку в большой коммунальной квартире. По провинциальным меркам у Светы был просто фантастический заработок. И если бы кто-нибудь год назад сказал ей об этом, то у нее дух захватило бы от восторга. Но, чтобы прилично жить в Москве, этот заработок должен бы быть раза в три больше. Ведь Светлана всегда должна была отлично выглядеть и эффектно одеваться. Каждый кастинг был для нее испытанием на прочность. Она боялась не показаться публике и дай Бог не испортить лицо. Она каждое утро рассматривала себя в зеркале.
Вдруг за ночь вскочил какой-нибудь прыщик, а если герпес от простуды на губе, то тогда все...
Жизнь манекенщицы заставила ее трястись над своей внешностью, как скупого над сокровищем.
Светлана посмотрела на часы: полпервого ночи, а завтра в десять утра кастинг: надо выглядеть соответствующе. Но слова Вероники не давали ей покоя. Разобрав диван, который вновь застонал всеми пружинами, девушка, переодевшись в ночную рубашку, присела на краешек.
«В принципе Вероника просто высказала вслух то, о чем я всегда думала. Но решиться на это непросто. Ну, предположим, приеду я в Париж, отыщу агентство, а вдруг меня не возьмут? Приеду! – в сердцах ударила она себя по колену. – А деньги? Ведь это сколько все будет стоить: билет, виза, портфолио, номер в отеле, да еще уроки английского. Что же делать? У меня на одно питание море денег уходит: яблоки, апельсины, бананы, соки, салаты... Всем кажется, что манекенщицы питаются, как птички, – яблочка в день им вполне достаточно. Если бы... Мне же двигаться надо, улыбаться, восхищать, очаровывать. А для этого и отварной телятинки кусочек-другой съесть не мешало бы, – Светлана в отчаянии покачала головой. – Я бы заработала, но, увы, это не зависит от меня. Я – только товар: захотят – выберут, не захотят – нет. А вдруг заболею?»
Девушке вспомнилось, как она сильно заболела в октябре бронхитом, когда возвращалась из Петербурга со съемки ролика, рекламирующего голландское масло. Из-за этого она две недели пролежала дома и пропустила много кастингов, а значит, и возможность заработать.
«Но и оставаться нельзя! – вернулась к своим размышлениям Света. – Конечно, было бы лучше здесь, в Москве, заключить контракт и уехать за границу уже с гарантиями, но, как сказала Вероника, это бывает один раз в жизни... Значит, мне надо самой... За полгода я должна собрать деньги, выучить английский и подготовить портфолио, который, если его делать у классного мастера, а иначе нельзя, обойдется безумно дорого...»
С этими тревожными мыслями Светлана не могла расстаться всю ночь, и дымчато-голубой рассвет не замедлил своей тонкой кистью обвести ее глаза нежно-сиреневым цветом.
7
В светло-вишневом купальнике на пестром, расцветкой напоминающем весенний луг, шезлонге полулежала Тамара. Солнечные лучи пробивались сквозь резные южные листья деревьев и осторожно ласкали молодую женщину своими горячими прикосновениями. Париж, проблемы... все осталось там...
