Текст книги "Сладкая боль"
Автор книги: Татьяна Истомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Ты прав, – с сожалением вздохнув, согласилась Тамара, – но здесь все равно мерзко.
– В самом деле, – пробормотал Энди и, схватив «винчестер», выстрелил в сторону кустов.
– Что такое? – диким голосом закричала молодая женщина.
– Черно-фиолетовая змея, – ответил Мелтон и налил из фляги воды, – чрезвычайно ядовитая и чрезвычайно опасная.
– Энди, пошли скорее отсюда...
– Сейчас, – усмехнулся он, глядя на перекосившееся от страха лицо своей спутницы, – тем более что к вечеру мы должны будем построить плот.
– Господи, еще и плот... – бессильно опустив руки, обреченным голосом произнесла Тамара. – Иногда мне кажется, что я так и не увижу Париж.
Энди и папуасы принялись энергично пробивать дорогу топорами. Порой казалось, что дальше пути нет: ветви деревьев, перевитые толстыми лианами, сплетались так плотно, что не оставалось ни малейшей возможности пробиться сквозь них даже с помощью топоров. Мокрые брюки и рубашка из незатейливого гардероба Мелтона облепили тело Тамары, широко открытый рот судорожно ловил стоячий густой воздух, голова раскалывалась от боли, ноги словно плавали в собственном поту в огромных сапогах Энди. Молодая женщина, уже плохо ощущая действительность, по инерции двигалась за своими спасителями. Наконец они выбрались на берег реки. Тамара упала на брезент, расстеленный папуасами, и тут же заснула. Разбудил ее стук топоров. Энди с туземцами сооружали плот.
– Теперь самое страшное почти позади, – подбадривая Тамару, сказал он.
– Как это «почти позади»?..
– Это же джунгли, всякое может быть, – неопределенно произнес он, недовольный тем, что неосторожно брошенные слова встревожили его спутницу.
На следующее утро с первыми лучами солнца плот был спущен на воду. Усадив на него Тамару, Энди сказал:
– Ты будешь находиться на середине плота, и, чтобы ни происходило, ты не должна двигаться с места и кричать. Крик здесь все равно не поможет.
Тамара ошалелыми глазами смотрела на Энди, не смея произнести и слова.
– Крокодилы! – кратко бросил он в ответ на ее немой вопрос.
Молодая женщина, дрожа всем телом, оглядывалась по сторонам, каждую минуту ожидая увидеть хищную пасть.
– На всякий случай вот тебе «винчестер», – сказал Энди, протягивая ей оружие. – Стреляй только наверняка, у нас не так много патронов.
Тамара вцепилась в «винчестер», словно в спасительную соломинку.
«В крайнем случае последний патрон будет для меня, – решила она. – Да, а сколько там вообще патронов?.. И что, надо считать выстрелы?..»
Тамара хотела обратиться за разъяснениями к Мелтону, но тот уже был занят отплытием, и через несколько мгновений упругие волны тропической реки подхватили плот и, мягко покачивая, понесли меж буйно-зеленых берегов.
После получаса плавания Тамара немного успокоилась. Крокодилы не появлялись, а плыть на плоту было гораздо удобнее, а главное, быстрее, чем пробираться сквозь дикие заросли.
– Ты посмотри, как красиво! – воскликнул Энди, тоже довольный спокойным путешествием.
– Не спорю, – ответила Тамара, – только я бы предпочитала любоваться этой красотой в каком-нибудь парке или по телевизору, а здесь все-таки как-то неуютно.
Мелтон безнадежно махнул рукой.
– Энди, я в самом деле очень люблю природу, но только тогда, когда она не таит в себе опасности.
– Но ведь сейчас тебе ничего не угрожает!
– Сейчас, а через минуту?
– Потом будешь вспоминать и жалеть о том, что твой глупый страх не дал тебе возможности насладиться никем не виданными до тебя тайными красотами природы.
– Пусть, пусть! Лишь бы только я была в состоянии жалеть, а не хрустнуть в пасти крокодила, – впадая в оцепенение, медленно произнесла Тамара, устремив взгляд на реку. – Энди, Энди! – через секунду пронзительно завопила она, вцепившись в руку Мелтона. – Это же крокодилы, крокодилы!
Энди резко вырвал свою руку, что-то крикнул туземцам, которые с большим усердием задвигали веслами.
– Сиди, не двигайся! – приказал он Тамаре, а сам взял «винчестер».
Крокодилы стремительно неслись за плотом. Ошалевшая от страха молодая женщина насчитала их не менее десятка.
– Энди! Почему ты не стреляешь?! – закричала она.
– Я же тебе говорил, у нас не так много патронов.
– Но неужели нельзя было взять побольше?
– Нельзя! Иначе мы бы полгода тащились через джунгли с такой поклажей.
– Ой! Смотри, смотри! Этот уже совсем близко, он сейчас вцепится в плот! – обезумев от ужаса, заорала Тамара. – Я тогда сама буду стрелять!
Она прицелилась и выстрелила, но звук от выстрела получился какой-то глухой и слабый. Молодая женщина выстрелила опять.
– Тамара, он же не заряжен! – бросил ей Мелтон и выстрелил из своего «винчестера» в обнаглевшего крокодила.
Тамара зажмурилась. Вид расплывшейся по воде крови вызвал у нее страшное чувство отвращения.
– Зачем же тогда ты мне дал это бесполезное оружие? – возмутилась она.
– Для уверенности... Я надеялся, что все обойдется, – улыбнулся Энди.
Между тем крокодилы начали окружать плот. Папуасы работали веслами, как автоматы: быстро, четко, без единого лишнего движения. Вдруг плот содрогнулся от сильного удара.
– Господи, они же перевернут нас в воду! – безумно глядя на окруживших их крокодилов, бормотала Тамара.
Папуасы отталкивали крокодилов веслами, а Энди стрелял в самых прытких. Но Тамаре казалось, что этих серо-зеленых гадов становится все больше. Вода вокруг плота бурлила словно водопад.
– Энди! Оставь патроны для нас! – взмолилась она. – Я не хочу попасть к ним живая. Не хочу!
– Не болтай глупостей! Мы сейчас избавимся от них. По-моему, там дальше сильное течение, они его не любят! – целясь в очередного крокодила, бросил ей Энди.
Плот еще раз сильно тряхнуло, и после этого он неожиданно быстро-быстро заскользил по глади реки. Крокодилы еще некоторое время плыли за ними, а потом исчезли. Тамара уже хотела перевести дух, но ей не понравилось чересчур торопливое течение до сих пор спокойной реки. Она несла плот своими могучими водами все быстрее и быстрее.
– Энди, когда же мы причалим? – заволновалась молодая женщина.
– В данный момент мы уже не можем этого сделать.
– А вдруг там впереди водопад?
– Не исключено, – спокойно ответил Энди, вглядываясь в таившую опасность голубоватую даль. – Ведь еще нет карт этой местности. Тем, кто пойдет после нас, будет легче. Мы составим карту: нанесем реки, водопады...
– Если раньше не пойдем ко дну, – буркнула Тамара.
Но Мелтон, казалось, ее не слышал.
– Разве это неинтересно – быть первым?
– Очень интересно сломать себе шею, чтобы кому-то было легче...
– ... Ступить на землю, на которую до тебя никто не ступал, и это в наш XX век, когда ничего уже не осталось не открытым и никого уже больше не ожидает судьба Колумба...
– Энди, Энди, не забудь отметить на своей карте, что здесь течение становится тише, и мы, кажется, можем причалить, – дернула его за руку Тамара. – Прошу тебя, то место, где на нас напали крокодилы, назови заводью Муфарека.
Туземцы ловко подвели плот к берегу, и Тамара с облегчением вздохнула, насколько вообще можно было вздохнуть на этом острове, окутанном горячей влагой, племенами каннибалов и полным бездорожьем.
На следующее утро путешествие длиной в тридцать дней продолжилось. Стиснув зубы и изо всех сил подавляя в себе страх, Тамара шла, плыла, пробиралась, карабкалась на холмы, спускалась в долины, вязла в склизкой топи болот с одной лишь мыслью, что в один прекрасный, самый прекрасный день в ее жизни все это закончится, в небе раздастся стрекот вертолета, и... она вернется из небытия. Тамара впервые за три месяца ощутила движение воздуха, пусть горячего и влажного, но воздуха!
– Все! – сказал Энди. – Дальше нам идти некуда. Пришли!
– А вертолет, вертолет?! – заволновалась Тамара. – Я не вижу вертолета!
– Придется немного подождать. Не сегодня-завтра прилетит.
– Энди! Как я тебе благодарна! Энди! – Тамара крепко прижалась к Мелтону, обняв его за плечи. – Неужели все позади?
– Да, – просто ответил он.
Но ожидание вертолета еще здорово помучило Тамару. Она целыми днями ходила по горной площадке, задрав голову и прислушиваясь к каждому шороху.
– А вдруг он не прилетит? – изводила она одним и тем же вопросом Мелтона. – И мы навсегда останемся в этих проклятых джунглях.
– Он должен прилететь и прилетит, – спокойно отвечал Энди на ее возбужденные тирады.
На пятый день мучительного ожидания она, округлив глаза и не смея пошевелиться, почти шепотом произнесла:
– Ты слышишь, Энди, ты слышишь, по-моему, это...
Тамара боялась произнести заветное слово вслух, будто она могла его спугнуть.
– Ну да, это вертолет! – улыбнувшись, смело и громко сказал Мелтон. – Что ж, твое невольное путешествие в каменный век за пределы цивилизации окончено.
– Господи, Господи! Окончено! – со слезами на глазах проговорила Тамара.
Когда летчик взглянул на условленное место, то чрезвычайно удивился, увидев, что на площадке, смешно размахивая руками, бегает какое-то сумасшедшее существо и что-то беспрестанно орет, а рядом стоит совершенно спокойный Мелтон и приветливо машет рукой.
Вертолет пошел на снижение.
– Ты знаешь, Энди, я уже никогда больше не буду счастлива, – вдруг сказала Тамара.
– Глупости! У тебя все еще впереди!
– Нет. Такого настоящего, ошеломляющего счастья, какое я испытала, увидев этот вертолет, у меня больше не будет. Быть более счастливой, чем я была несколько минут назад, невозможно!
16
– Медвежонок славный... славный... – твердила Валерия, укладывая вещи в дорожную сумку, – но он меня раздражает своим косолапым очарованием. Я не хочу его больше видеть... я устала. Он обидится, расстроится, но у меня уже нет сил притворяться, меня тошнит от него.
Лера надела великолепную норковую шубу, подарок Медвежонка, и тихо заплакала.
– Что я делаю, зачем? И посоветоваться не с кем: Света – в Москве, Томка вообще куда-то пропала со своим богатым арабом... Хоть бы позвонила, а то как в воду канула... сестра называется... А может, никуда не ехать? Остаться? – спросила она себя. – Может... – Лицо ее искривила досадливая гримаса. – Значит, вечером опять придет с работы Эрве, и я опять буду разыгрывать роль влюбленной жены. Он будет меня смачно чмокать и спрашивать: когда же мы поженимся? А ночью будет сопеть и кряхтеть... О! Только не это! – вскричала молодая женщина.
Она решительно схватила дорожную сумку и, громко хлопнув дверью, поспешила вниз, не дождавшись лифта.
Париж сверкал равнодушными улыбками витрин, волнами цветов, выплеснувшимися из бутиков на улицу... Ему было все равно, что Лера уезжала. Зато Лера, с жадностью припав к окну такси, не сводила влюбленного взора с капризной красоты своего равнодушного любовника.
Тоннель Париж – Лондон аппетитно проглотил поезд, в одном из вагонов которого грустно съежилась в мягком кресле Валерия. Поезд летел в темноте с непреклонным желанием выскочить на свет. Тоннель, по которому мчалась жизнь Валерии, казался ей бесконечным, и она уже не надеялась однажды увидеть пышные лучи солнца.
Лондон встретил Леру чуть влажными от прошедшего дождя улицами и величественной красотой собора св. Павла. Она поселилась в небольшом отеле-пансионате и в тот же день записалась на курсы английского языка. Сменив таким образом ставшую ей тягостной привычную обстановку, молодая женщина старалась сменить и свои мысли, она запрещала себе думать о Париже и Эрве.
– Если я однажды захочу его увидеть, я это почувствую, – убеждала она себя.
Деньги на первое время у нее были, а о большем Лера решила не задумываться.
Чуть ли не с первых дней появления Валерии на курсах ей стал оказывать знаки внимания Джан-Франко, красивый итальянец лет тридцати пяти. Он тоже изучал английский язык, так как собирался открыть филиал своего предприятия в Лондоне.
– Не иначе ресторан? – кокетливо улыбаясь, спросила Лера.
– Ресторан, только не один, а целую сеть. Вы, надеюсь, бывали в Риме?
– К сожалению, нет, – вздохнула она.
– Жаль, тогда для вас имя Чиккетти вряд ли что-нибудь говорит.
– Увы, да!
Джан-Франко скромно потупил глаза, считая неудобным вести рассказы о своих шикарных ресторанах в Италии.
– Что ж! – найдя выход из положения, весело воскликнул он. – Я вас приглашу на открытие моего заведения в Лондоне!
При этом его белые зубы так сверкнули, а бархатные глаза так посмотрели на Леру, что она почувствовала дрожь и головокружение. С восторгом поддавшись умопомрачительному чувству, молодая женщина бросилась в объятия красивого итальянца.
«Вот она наконец, моя настоящая любовь!» – подумала Лера, прежде чем совсем потеряла голову.
Любовь подхватила Валерию и понесла в заоблачные дали, с которых она уже неоднократно больно шлепалась вниз, однако былые ссадины и раны не смогли охладить ее пылкого сердца.
«Боже мой! – вздрагивая всем телом, думала Лера. – А если бы я не приехала в Лондон, передумала и осталась в Париже?.. Сейчас вместо Джан-Франко рядом со мной сопел бы Эрве... Ужас, ужас!»
Чтобы утешиться, она крепко прижималась к великолепному торсу своего итальянского возлюбленного.
Через месяц их бурной романтической связи Валерия начала задавать туманные вопросы о будущем и получала такие же, подернутые туманной дымкой ответы. Но ведь Лере надо было на что-то жить, а богатый владелец сети шикарных ресторанов синьор Чиккетти оказался не очень щедрым любовником. Правда, его тело сторицей восполняло Валерии то, чего не давал кошелек, и она, одурманенная страстью, забывала обо всем.
Однажды вечером, сидя в небольшом ресторанчике за скромным ужином, так как Джан-Франко не любил чужие дорогие рестораны, он с грустью сказал Лере, что завтра должен уехать в Рим.
– Я думаю, недели на две, не больше, – добавил итальянец, утешая свою возлюбленную.
Джан-Франко улетел самым ранним рейсом, а Валерия, печально встретив утро, отправилась в супермаркет. Неожиданно среди полок с чипсами она увидела... Джан-Франко с мальчуганом на руках, который ударял его по плечу и о чем-то просил. Валерия замерла на месте, не веря собственным глазам. Она едва не вскрикнула от удивления, когда к Джан-Франко подошла черноволосая женщина с другим ребенком на руках и, назвав его «miocaro»[18], быстро затараторила на родном языке.
Несколько минут Валерия ничего не могла сообразить, а потом вдруг расхохоталась, ей стало так смешно, что она решила поделиться своей радостью с Джан-Франко. Молодая женщина вышла из своего укрытия и направилась прямо на синьора Чиккетти, тот от неожиданности чуть не уронил собственного ребенка. Теперь пришла его очередь замереть от ужаса столкновения любовницы с законной супругой, он даже зажмурил глаза, ожидая урагана слов и жестов. Валерия, наслаждаясь его страхом, остановилась рядом и принялась рассматривать коробки с конфетами. Джан-Франко оказался зажатым между двумя женщинами: любовницей и женой. Он молил Мадонну, чтобы пол в магазине превратился в сцену со спасительным люком, в котором он смог бы исчезнуть в момент ужасающей развязки. А Лера, словно кошка, расхаживала вокруг него, лукаво и опасно поглядывая на съежившегося владельца сети ресторанов. Теперь ресторан синьора Чиккетти ясно возник перед ее глазами, жена с тещей стряпают пиццу, а владелец в белом фартуке, ослепительно улыбаясь, обслуживает торопливых клиентов.
«Нет, я все-таки непроходимая дура!» – мысленно воскликнула Лера.
Только сейчас ей стало понятно его презрение к дорогой одежде и ресторанам. Он проповедовал дешевые джинсы и простоту всего лишь потому, что кошелек итальянца был так же прост, как и его содержимое. Но Валерии не стало грустно от своего открытия, ее любовь испарилась словно эфирное облако, ей было лишь смешно и досадно на собственную глупость. Еще раз с провоцирующей улыбкой посмотрев на Джан-Франко, она, через мгновение забыв о его существовании, поспешила к выходу.
Крупные капли пота катились по красивому лицу синьора Чиккетти, а глаза с сожалением провожали капризный изгиб Лериных бедер.
* * *
После провала любви с Джан-Франко Лера, еще раз свалившись с заоблачных высот настоящего чувства, отряхнулась и самозабвенно погрузилась в изучение английского языка и истории Английского королевства. Она ходила в музеи, церкви, разгуливала под высокими сводами замков, подолгу рассматривала витрины антикварных магазинов. Валерия была поражена новым миром, который открыли перед ней давно отсверкавшие века.
Каждый день по пути на курсы она проходила через квартал антикварных магазинов, и одна витрина особо привлекала ее внимание. Молодая женщина невольно останавливалась перед старинными часами, круглый циферблат которых окружал озорной рой позолоченных ангелочков. Эти часы вызывали в ее памяти роскошные залы петербургских дворцов.
Лера очень близко подошла к витрине и заметила, что в ней появились две совершенно очаровательные табакерки. Она с интересом принялась их рассматривать, как неожиданно ее взгляд упал в глубь магазина и встретился со взглядом высокого мужчины в темном костюме и очках, золотая оправа которых поблескивала в приглушенном свете ламп. Лера страшно смутилась и отвела глаза. Она попыталась вновь сосредоточиться на табакерках, но, чувствуя, что мужчина по-прежнему на нее смотрит, еще больше смутившись, отошла от витрины. Валерия не торопясь продолжила свой путь, задерживаясь у привлекавших ее внимание вещей и пытаясь в точности определить век их изготовления. Прижав к груди свои учебники и тетради, Лера в восхищении замерла перед старинным, инкрустированным натуральными камнями столиком.
«Потрясающе!» – мысленно воскликнула она и решила зайти в бутик, чтобы поближе рассмотреть его.
Вдоволь налюбовавшись тонкой ювелирной работой, Лера отправилась дальше.
– Мисс! – услышала она сзади себя, но не обернулась. Кто мог звать ее в Лондоне?
– Мисс! – вновь крикнул чей-то слегка запыхавшийся голос.
Лера чуть-чуть повернула голову и увидела высокого мужчину в темном костюме и очках. Он приветливо махал ей рукой.
– Тоже мне! – фыркнула молодая женщина и, резко отвернувшись, поспешила вперед. – Он что думает, я с ним на улице буду знакомиться? – негодовала Валерия.
Но незнакомец оказался настойчивым и все-таки догнал ее.
– Простите, я обегал почти весь квартал, вы, вероятно, заходили в магазин, и я никак не мог вас найти.
В глазах Леры сверкали молнии попранного достоинства.
– Вот, – продолжал он, протягивая готовой к отпору Валерии ее тетрадь. – Вы потеряли возле витрины.
– Ах! – воскликнула молодая женщина. – Спасибо!
– Не за что, – улыбнулся он. – До свидания! – И поспешил обратно.
«Вот, – тут же досадливо подумала Валерия, – как приличный мужчина, так он даже не хочет воспользоваться предлогом, чтобы познакомиться со мной. Ну и ладно!»
Но ладно не было, ее деньги на исходе, и ей, по всей видимости, придется в скором времени вернуться в Париж и, попросив прощения у Эрве, выйти за него замуж.
Через два дня Валерия вновь прилипла к витрине с позолоченными ангелочками на часах.
«А что, если мне их купить? Попрошу денег у Эрве, скажу, на свадебный подарок, – размышляла она в надежде хоть чем-то скрасить свою будущую семейную жизнь. – Ангелочки мне будут улыбаться по утрам, а часики стучать тик-так, тик-так...»
Валерия вошла в магазин и спросила цену.
«Как раз на свадебный подарок», – решила она.
– Если вы так интересуетесь старинными вещами, то я могу вам посоветовать пойти сегодня на аукцион, – сказала ей пожилая продавщица. – Я чувствую, что вы только начали увлекаться антиквариатом, и, чтобы лучше познать этот совершенно необычный мир уникальных вещей, обязательно посещайте аукционы.
– В самом деле! Как я не подумала об этом раньше! Спасибо! Обязательно пойду.
Продавщица любезно объяснила ей, где будет проводиться аукцион и как туда лучше добраться.
Валерия остановилась перед круглой стойкой информации в большом, немного мрачном вестибюле с темно-синим ковровым покрытием. Она взяла проспект с расписанием аукциона и номерами залов. На узком эскалаторе молодая женщина сначала поднялась осмотреть предаукционные выставки. Она неторопливо шла, любуясь картинами, мебелью, безделушками...
«Сколько же надо знать, чтобы разбираться в этом мире вещей, уметь отличать оригиналы от подделок», – уважительно глядя на старожилов аукциона, думала она.
В одном из залов со старинной мебелью было особенно тесно, и Лера, к своему ужасу, почувствовала, что наступила кому-то на ногу. Она повернулась, и слова извинения замерли у нее на губах.
– Здравствуйте! – немного удивленно произнес высокий мужчина в темном костюме и поблескивающей оправе очков.
– Здравствуйте и простите! – смутившись, пробормотала Валерия.
– Пустяки! – ответил он. – А вы, оказывается, страстная поклонница антиквариата...
– Нет... то есть да, но я... как бы это сказать... только учусь. Мне здесь все так интересно...
Они отошли немного в сторону и примостились у большого полосатого дивана.
– Как я понял, вы приехали в Лондон изучать язык?
– Да. И совершенно случайно заинтересовалась антиквариатом. Я никогда не думала, что это так увлекательно.
– Простите, а вы откуда приехали?
– Из Парижа.
– Невероятно! Я тоже.
Но, когда они, перейдя на родной язык, продолжили разговор, незнакомец вновь повторил свой вопрос:
– И все-таки откуда вы? У вас совершенно очаровательный акцент...
– Из России.
– Русская? – с интересом глядя на нее, переспросил он. – Признаться, я в первый раз вижу русскую женщину... Может быть, мы познакомимся? Меня зовут Гийом.
– А меня Валери.
– Пойдемте, я вам покажу совершенно уникальную коллекцию миниатюр.
«Это же надо, приехать в Лондон, чтобы познакомиться с таким потрясающим парижанином», – думала Лера, кокетливо поглядывая на Гийома.
После аукциона Гийом пригласил Валерию поужинать в небольшой ресторан, и теперь они сидели друг против друга, и он с увлечением посвящал Леру в некоторые тайны антикварного ремесла, которые очень быстро перестали интересовать молодую женщину. Ее больше всех этих табакерок, диванов, гравюр, гобеленов, лотов, аукционов заинтересовал сам Гийом, его худощавое загорелое лицо, безупречный профиль, красиво очерченный рот и темно-синие глаза, которые, словно два драгоценных сапфира из какой-то уникальной коллекции, смотрели на нее через стекла очков.
«Но нет, я теперь не буду давать волю своим чувствам, – трезво размышляла Лера. – Я буду очень осторожной. Его симпатичная внешность наверняка окажется обманчивой. Или он будет некрофилом, или многодетным, или косолапым, как Эрве. Все, все, хватит!»
Однако силы любви никогда не покидали Леру – она не сводила очарованных глаз с Гийома.
После месяца встреч, посвященных не только изучению антиквариата, но и не лишенных искрометных взглядов, волнующих намеков, многообещающих недомолвок, Лера и Гийом не смогли бы ответить, что их больше привлекает в этих встречах – подернутые пылью веков вещи или они сами. Однако, несмотря на это, Валерия, по возможности оттягивая день разлуки, была вынуждена сказать:
– К сожалению, Гийом, я должна уехать.
– А ты не можешь задержаться? – не скрывая своего огорчения, спросил он.
– Увы, нет. Моя кредитная карта исчерпана.
– А если я предложу тебе совершить маленькое путешествие по Англии и Шотландии?
– Заманчиво... но я не могу.
– Валери, пожалуйста, поедем со мной! Мне просто необходимо съездить в Эдинбург. Ты же говорила, что в Париже у тебя никого нет.
– Нет, – подтвердила Лера, чуть передернув плечами. – И все-таки будет лучше, если я сейчас уеду, – продолжала настаивать молодая женщина. «Не поддамся на его уговоры. Просто невозможно, чтобы он оказался именно таким, каким я его себе представляю... Невозможно!» – думала она.
– Но как же так, значит, нам придется расстаться, – грустно размышлял вслух Гийом. – Но ты мне нужна! – неожиданно для самого себя произнес он и, будто испугавшись собственных слов, замолчал.
«Ну, вот, – подумала Валерия, – так хорошо начал...»
– Я люблю тебя, Валери, – глядя на нее неподвижными глазами, продолжал удивлять сам себя Гийом.
Тут уже удивилась и Лера.
«Странно... ведь никто и никогда не говорил мне этих слов, то есть они были, но как-то вскользь, а вот так... И я впервые не задумываюсь: люблю я или нет. Просто мне очень хочется быть рядом с ним. Как все странно...»
– Валери, не уезжай! Останься! – продолжал уговаривать ее Гийом.
И она почувствовала, что если уедет, то никогда и ни от кого не услышит больше этих слов и вряд ли захочет услышать из чьих-либо других уст.
* * *
Утро уже вовсю стучало в окно яркими солнечными лучами, бодрым уличным шумом, а Лера все лежала на диване, в нежно-голубом шелке простыней, не в силах пошевелиться. Она только блаженно водила глазами по комнате и сладко жмурилась от удовольствия. Это была ее квартира, и за то, что она здесь жила, ей не надо было проводить тягучие вечера с Жилем, или слушать сопение Эрве, или быть домработницей у Копытова, за то, что она здесь жила, ей надо было только не умереть от счастья, встречаясь каждый день с Гийомом.
Когда они вернулись из Лондона в Париж, Гийом не захотел и слушать, чтобы Валерия шла работать горничной. Он тут же снял ей прекрасную светлую студию с голубым ковровым покрытием, огромным, во всю стену окном и таким же длинным балконом, увитым цветами. Лера обставила студию по своему вкусу и теперь наслаждалась жизнью: каждый вечер у нее был праздник – встреча с Гийомом, который, пока еще весьма осторожно, начал снимать завесу со своих дальнейших намерений. Проходя как-то мимо ювелирного бутика в Фобур Сент-Оноре, он остановился у витрины и, указав на выставленные обручальные кольца, поинтересовался мнением Валерии. Молодая женщина немного удивленно взглянула на него и выбрала кольцо с бриллиантовой россыпью. Затем он опять как-то вскользь поинтересовался у Леры, почему она до сих пор не развелась с мужем, если их брак оказался несостоятельным.
– В данный момент мне это просто ни к чему, – ответила она.
– А в скором будущем? – лукаво сверкая стеклами очков и пожимая ей руку, спросил он.
Все эти намеки навели Леру на мысль, от которой у нее замерло сердце.
«Неужели? Неужели такое счастье может быть моим? Неужели не кто-то, а я выйду замуж за такого восхитительного, удивительного, потрясающего мужчину?»
Но, страшась каких-то таинственных темных сил, она не то что мечтать, а даже думать боялась об этом. Ей казалось, что ее смелые мысли могут спугнуть почти неуловимое, капризное благоприятное сочетание миллиардов положительных нюансов при полном отторжении отрицательных, которое называется счастьем. И тогда темные силы опять заполнят пространство вокруг нее, и судьба опять спустит мерзкую свору неудач.
Телефонный звонок заставил Валерию слегка вздрогнуть, она подняла трубку и услышала радостный голос Светки:
– Привет, Лера, что случилось?
– О! У меня столько новостей! По телефону не перескажешь. Если ты сейчас свободна, то приезжай!
– Но где ты? Почему ушла от Эрве? – не унималась Света.
– Ничего не буду рассказывать: приезжай!
Светка влетела с ошалелыми от восторга глазами.
– Ничего себе подъезд... мрамор, зеркала, цветы... А какая студия, – захлебывалась девушка, – сколько света, какой балкон, мебель... Лерка, ты что, клад нашла?
– Можно сказать и так, – рассмеялась Валерия, – и я тебе его сейчас покажу.
Она взяла с полки фотографию Гийома и протянула подруге. Светлана несколько минут сосредоточенно рассматривала красивого элегантного темноволосого мужчину, которому тонкая золотая оправа очков придавала неизъяснимый шарм.
– Кто это? – удивленно спросила она.
– Это Гийом! – с гордостью сообщила Лера.
– Гийом! Какое красивое имя, – в задумчивости произнесла Светлана. – Но кто он?
– Я даже не знаю, как тебе сказать, – растерялась Лера. – Он – тот, кого я люблю...
– А он тебя? – тут же спросила Света.
– Надеюсь, что да!
– Когда же ты с ним познакомилась и, главное, где?
– В Англии! – звонко рассмеялась Валерия.
– Он англичанин?
– Нет, француз! Это, конечно, невероятная история, – захлебываясь, начала Лера, – но, чтобы встретиться с ним, мне пришлось отправиться в Лондон...
Затаив дыхание, Светлана слушала подругу, поражаясь неутомимым хитросплетениям капризной судьбы.
– А я приехала из Москвы и страшно удивилась, обнаружив в почтовом ящике записку от тебя с новым номером телефона. Так, значит, он ни разу не был женат? – вернулась опять Светлана к заинтересовавшему ее разговору.
– Нет! – подтвердила Лера.
– Сколько же ему лет? На вид я бы дала не больше тридцати.
– Ему тридцать шесть.
– Да... – задумчиво выдохнула Светлана, – очень симпатичный... Ты его уже познакомила с Тамарой?
– С Тамарой! – в сердцах воскликнула Валерия. – Томка пропала несколько месяцев назад и, представляешь, даже ни разу не позвонила.
– Куда же она могла уехать?
– Да куда угодно! Я так предполагаю, туда, где сейчас лето.
– Шикарно! – завистливо произнесла Светка. – Здесь ветер, дождь, а где-то люди купаются в море, загорают...
– Что это, – пренебрежительно махнула рукой Лера, – я вот теперь посещаю в Лувре курсы по истории искусства, – с гордостью сообщила она, разливая кофе в маленькие искусно расписанные фарфоровые чашечки.
– Какие славные! – выразила свой восторг Света.
– Это мне Гийом подарил, китайские...
– Интересная какая профессия... антиквар...
– Да! Кто бы мог подумать, – охотно согласилась Лера с подругой. – Гийом столько знает... Он организует аукционы... А если бы ты видела его квартиру, – перебила она сама себя, – это музей, это такая красота...
– Ты думаешь, он сделает тебе предложение? – спросила Светка, нервно покусывая нижнюю губу.
– Ой, Светик, не знаю, – осторожно ответила Лера, – надеюсь, что да, но боюсь об этом говорить... Давай пока не будем... А хочешь, я тебя с ним познакомлю? Он тебе понравится...
– Ну, познакомь, – невольно смутившись, согласилась девушка.
– Отлично! Как-нибудь на днях...
К своему удивлению, Светлана все время думала о Гийоме. Она стала все чаще задумываться о будущем, о замужестве...
– Что наша профессия? Максимум лет десять, а потом ты никто! – говорила черноволосая Кьяра.
– Да! Если в топ-модели не выбилась, то даже и денег как следует не заработаешь, – подтверждала Од, пристально рассматривая почти невидимую морщинку на своем перламутровом лице.
– Подиум надо использовать как трамплин для удачного замужества. А то потом спустишься с него и станешь как все остальные... попробуй, различи тебя в толпе...
Светка как-то раньше никогда не задумывалась о выгодном женихе. Ее женихом был подиум, и она его достигла. Мужчины же не вызывали у нее большого интереса, особенно после проведенного вечера в объятиях Игната Скребова. А тут постоянные охи, вздохи о кавалерах, рассказы об их мужских достоинствах, но главное, что все без исключения стремились обеспечить себя богатым мужем. Ясно, что на всех не хватит... но стремление разве можно остановить и желание?
