Текст книги "Время между нами"
Автор книги: Тамара Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Мы снова переглядываемся друг с другом. Не могу удержаться и смотрю на Беннетта, в ответ он лишь дарит мне дежурную улыбку и отворачивается к окну.
– Итак. И что вы обо всем этом думаете? – Арготта внимательно осматривает класс. – Сможет кто-нибудь найти хорошее применение чеку на пятьсот долларов?
Конечно же, каждый сможет найти ему применение. Но мне кажется, что я здесь единственная, чью жизнь он сможет круто изменить.
◄►◄►◄►
Сижу на ковре, скрестив ноги, у полки с пометкой «Мексика» и просматриваю корешки книг. В магазине пусто, и из-за шторма, который свирепствует сегодня весь день, скорее всего никого больше не будет. Что просто замечательно, ведь мне нужно составить план путешествия.
Достаю с полки книгу «Поехали в Мексику» и кладу поверх нее еще три книги.
Просматриваю Мишленовский путеводитель карманного размера и вытаскиваю из него тоненькую книжку, которая раскрывается в огромную дорожную карту. Вскоре у меня уже накапливается целая стопка путеводителей, каждый из которых ценен по-своему. Вынимаю свою тетрадь из рюкзака и грустно осматриваю стопку. Понимаю, что мне срочно нужно выпить латте.
Надеваю пальто, вешаю на дверь табличку с надписью «Буду через десять минут» и закрываю дверь на задвижку. Еще только шесть часов, но на улице уже какая-то кромешная тьма. И если бы не календарь, то и в голову бы никому не пришло, что вообще-то сейчас на земле должна уже быть трава, а на этих голых деревянных прутьях – листья. Остается всего два месяца до летних каникул, а на улице идет сильный снег. Снова.
Покупаю латте и возвращаюсь в магазин, занимаю насиженное место в разделе «Путешествия» и начинаю делить стопку на кучки поменьше. Я знаю, чего хочу – создать сбалансированную комбинацию из исторических мест и пляжей, где я могла бы пробежаться по песку и искупаться в настоящем океане. Так что провожу линию посередине листа и начинаю свой список.
Левая колонка быстро заполняется названиями археологических раскопок: развалины майя в Тулуме, Чичен-Ица и Ушмаль. С правой колонкой оказалось все не так просто. В Канкуне расположен Великий риф Майя, поэтому его обязательно нужно внести в список, а вот насчет более известных мест вроде Лос-Кабос, Акапулько и Косумель я не слишком уверена. Но выглядят они просто замечательно, поэтому все-таки вношу их в список, пометив маленьким знаком вопроса на полях.
В окно стучит град, а одна из веток гигантского дуба снаружи периодически скрежечет по оконному стеклу. Я уже перестала вздрагивать каждый раз, как это происходит, но все равно такой звук нервирует. Пытаюсь отвлечься от происходящего и позволить причудливым деревенькам Масатлана и открытым рынкам Гвадалахары унести меня прочь от снега и бушующего ветра.
Вдруг слышу какой-то шум, встаю, выглядываю из-за полки и тихонечко подкрадываюсь к окну. Ветер все так же шумит в кроне дуба, но сейчас ветка, которая еще недавно скрежетала по стеклу, сломана и молчаливо свисает над тротуаром. Ну вот, опять слышу звук позади себя, резко подскакиваю на месте и разворачиваюсь. В этот раз звук доносится не с улицы, он раздается из помещения в задней части магазина, и это вовсе не шум ветра – это голос. Задерживаю дыхание и прислушиваюсь.
Мое сердце бешено колотится, я осторожно пробираюсь к телефону за прилавком.
– Кто здесь? – кричу в сторону задней комнаты, а сама в это время снимаю трубку и дрожащими руками пытаюсь набрать 911. В ожидании пока мне ответят, замираю на месте, постоянно поглядывая на заднюю дверь.
– Ну же, отвечайте! – шепчу я в трубку.
Внезапно распахивается входная дверь, автоматически поворачиваю голову на звук колокольчиков, сейчас они звучат не так мелодично, как обычно. Возвращаю трубку на рычаг и бегу к двери.
– Привет! – Мой голос все еще дрожит. Кладу руку на грудь, будто это может успокоить бешеное сердцебиение, и стараюсь вести себя словно все в порядке.
– Чем я могу Вам помочь?
Вошедший не смотрит на меня, внимательно осматривает магазин, затем кидает взгляд через плечо на улицу. Я как раз подумывала, а не попросить ли его проверить, что там за шум раздается из задней комнаты, как он захлопывает входную дверь с такой силой, что дверные колокольчики просто ударяют по стеклу, затем натягивает свою шапку на лицо и запирает засов.
– Давай сюда деньги. – Из-под шерстяной лыжной маски раздается низкий голос, но мое внимание привлекает металлический блеск ножа, который он только что достал из мешковатых джинсов. Мужчина указывает ножом на меня. – Быстро.
С трудом показываю на кассу, руки-ноги ужасно трясутся от страха.
– Вот здесь. Тут не заперто. Забирайте все, что есть. – Говорить тоже тяжело.
И прежде, чем я успеваю отступить, он хватает меня, притягивает к себе и приставляет нож к горлу, а затем толкает к кассе.
– Сейф! – кричит он мне прямо в ухо и усиливает хватку.
– В задней комнате... – Мой голос дрожит, но я продолжаю придерживаться плана, который разработал мой отец с первых дней, как я начала здесь работать.
– Комбинация «девять – пятнадцать – тридцать три». У нас нет сигнализации. Я не буду звонить в полицию. Просто забирайте деньги и уходите.
Произвожу подсчеты в уме. В кассе где-то долларов пятьдесят, может даже меньше. В сейфе около тысячи.
Грабитель толкает меня к кассе, открывает ящик, ослабляет хватку всего на мгновение, пока складывает деньги в сумку. Потом снова хватает меня и толкает по направлению к задней комнате, все это время я смотрю в пол и усиленно пытаюсь не думать о холодном лезвии, касающемся моей шеи, и о тяжелом дыхании, которое раздается у меня в ухе.
– Шевелись!
Чувствую, как горлу подкатывает тошнота.
Наверное, поэтому мне и чудится всякое.
Чуть сужаю глаза, чтобы разглядеть движение, которое заметила возле книжных полок. Вижу, что все это не галлюцинация, хоть и понимаю, что такое не возможно. Дверь-то заперта, а магазин точно был пуст.
Присматриваюсь к верхним полкам и вижу, как копна темных волос движется по проходу. Задираю голову, чтобы получше рассмотреть, но тут же останавливаюсь, когда чувствую, как холодное лезвие плотнее прижимается к моему горлу. Вот мы доходим до задней комнаты, мужчина убирает свой нож и заталкивает меня внутрь, я падаю на пол прямо возле сейфа.
– Открывай! – приказывает он. Набираю код – вправо, влево, снова вправо – тяну вниз тяжелую ручку сейфа. Дверца широко раскрывается, и грабитель отшвыривает меня в сторону.
И тут я снова вижу движение, ошеломленная, я наблюдаю, как Беннетт медленно крадется из тени в углу, приложив палец к губам. Не думаю, что мы смогли бы вдвоем справиться с этим мужчиной, у которого в руках нож, а в глазах яростное чувство отчаяния, но все-таки чувствую невероятное облегчение.
Беннетт исчезает из моего поля зрения, но краем глаза я вижу – он тихонечко крадется по направлению ко мне. Сижу в полной тишине и стараюсь не шевелиться.
А пока вор отвлечен содержимым сейфа, происходят три вещи, так быстро, наслаиваясь друг на друга, что кажется, будто все это происходит в один момент. Вот Беннетт полностью исчезает и тут же оказывается на коленях на полу рядом со мной. Он берет меня за руки и закрывает глаза, должно быть я последовала его примеру, потому что когда я их открываю, магазина вокруг уже нет. Грабитель со своим ножом тоже исчез. А мы с Беннеттом находимся в тех же позах – он стоит на коленях, я сижу, и мы по-прежнему держимся за руки – только теперь мы сидим под деревом в парке, прямо за углом, а вокруг нас яростно кружит снег.
Беннетт отпускает мои руки, берет мое лицо в свои ладони, я слышу – он что-то говорит, но все слова какие-то приглушенные, словно раздаются откуда-то издалека.
– Ты в порядке, Анна. Дыши и ничего не говори. Только внимательно слушай и делай то, что я тебе говорю. Я все тебе объясню, но сейчас мне нужно, чтобы ты послушала меня.
Киваю в ответ, хоть и продолжаю сидеть с широко открытыми глазами и бессмысленным взглядом.
– Сначала нужно, чтобы ты пошла в кофейню. Закажи мне эспрессо и два больших стакана воды со льдом, сиди и жди меня. – Он пристально смотрит мне в глаза. – Сделай это, Анна. Ты нужна мне. Можешь мне довериться?
Снова киваю.
– Хорошо, тогда беги. Ни с кем не разговаривай, просто закажи кофе, воду и сиди, жди.
Поворачиваюсь и бегу в кофейню.
Я так дрожу, что с трудом выговариваю слова, но бариста оказывается довольно милым и предлагает мне помочь донести напитки до столика. Подхожу к диванчику у окна и, рухнув, падаю на него.
Слышен звук сирен, они становятся все громче и громче, и вот уже две полицейские машины останавливаются перед входом в книжный магазин. Мне почти ничего не видно с этого места, но могу различить отсветы сирен на соседнем здании, можно увидеть, как полицейские достают оружие и медленно крадутся к входу в магазин. Но они быстро исчезают из моего поля зрения, поэтому сильнее прижимаюсь к оконному стеклу, чтобы хоть что-то разглядеть из того, что происходит. Жду, что вот-вот они появятся вновь, но чувствую, кто-то присел рядом со мной.
Это Беннетт. Он сидит, наклонившись вперед, положив локти на колени, руками обхватив голову. Он дышит тяжело, каждый вдох дается ему с трудом, он издает сдавленные стоны точно так же, как тогда в парке.
На этот раз не задаю никаких вопросов, просто поглаживаю его по спине.
– Что мне сделать?
– Воды..
Оставляю одну руку лежать на спине, а второй подаю стакан воды. Он запрокидывает голову и осушает его тремя огромными глотками.
– Еще..
После второго стакана его дыхание становится более ровным.
Беннетт поднимает на меня взгляд и улыбается.
– Эй, ты еще здесь.
Он тянется за чашкой эспрессо и быстро опрокидывает в себя горячую жидкость. Не мигая, смотрю на него. Хочется что-то ему сказать, но просто не могу, мне кажется, что каждый раз, как я делаю хотя бы небольшой вдох, мое тело тут же выпускает воздух обратно. Пытаюсь глубоко вдохнуть, чтобы замедлить сердцебиение и прекратить дрожь в руках, но мои легкие словно отказываются мне помогать.
Да что, черт возьми, происходит?
Совершенно не осознаю, что сижу, уставившись в упор на Беннетта, пока он не подносит руку к моему лицу и не начинает шевелить пальцами. Затем он произносит:
– Ты в шоке.
Он берет со стола стакан и машет им в воздухе, привлекая внимание бариста, потом указывает ему на меня.
– Выпей, – говорит Беннетт. Я беру стакан крепко обеими руками, хотя до сих пор не уверена, что мои конечности способны выполнить поставленную задачу, то есть поднести стакан ко рту. В это время Беннетт произносит:
– А сейчас нужно, чтобы ты послушала меня, Анна. Через пару минут нам нужно будет пойти в полицию. Скорее всего, они уже вызвали твоих родителей и тебя будут искать.
Он хватает меня за плечи и разворачивает лицом к себе.
– Обещаю, я расскажу тебе обо всем, что только что произошло, но пока нужно, чтобы мы придерживались одной истории. Ты можешь это сделать?
Допиваю воду и киваю.
– Хорошо. Оставим первую часть правдивой: мужчина ворвался в магазин и заставил тебя открыть сейф. Но потом скажи вот что: пока его внимание было отвлечено сейфом, ты воспользовалась моментом и выскользнула в заднюю дверь на аллею. Там я встретил тебя и остановился, чтобы помочь. Мы ждали какое-то время на улице и вернулись, только когда увидели, что прибыла полиция.
Беннетт приподнимает мой подбородок.
– Ты сможешь это сделать?
Снова киваю, глаза по-прежнему широко распахнуты.
– Не беспокойся. В основном буду говорить я, а ты старайся придерживаться этой истории.
Мне ничего не оставалось, как снова кивнуть.
В последний раз наклоняемся ближе к стеклу, чтобы посмотреть на две оставшиеся полицейские машины с включенными маячками. Спустя минуту уже стою в магазине, молчу, слушаю, как Беннетт объясняет, что произошло. Офицер старательно записывает все детали взлома и моего побега через заднюю дверь в блокнот с черной кожаной обложкой. Слушаю и киваю, но сама знаю, что Беннетт лжет, потому что я хорошо и отчетливо помню,
что
произошло. Не выбегала я на аллею.
Как он попал в магазин? И как мы выбрались оттуда?
Офицер просматривает свои записи.
– Оставайтесь здесь, – говорит он. – Я сейчас вернусь.
С удивлением слышу свой голос:
– Офицер?
Он останавливается и поворачивается ко мне.
– Вы поймали его?
– Да. Мы поймали его, у него возникли какие-то проблемы с замком в задней двери. Кажется, эта долгая зима многих людей приводит в полное отчаяние. Но вы можете не беспокоиться, он теперь долго никуда не выйдет.
После этих слов он разворачивается и снова уходит.
– Офицер? – повторяю я, и он снова поворачивается ко мне.
– А как вы успели прибыть сюда вовремя? – Беннетт кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его. Офицер пролистывает свой блокнот.
– Кажется, поступил анонимный звонок. Кто-то позвонил и сообщил, что происходит ограбление. – Он смотрит на меня с сочувствующей улыбкой. – Должно быть, кто-то из ваших соседей увидел, как он вломился. У вас определенно есть ангел-хранитель, юная леди.
Тут открывается дверь и в комнату врывается мой отец, за ним следует мама. Беннетт вынужден отойти в сторону, родители окружают меня и крепко сжимают в объятьях.
– Анна… – говорит мама, лихорадочно перебирая мои волосы и постоянно останавливаясь, чтобы поцеловать меня в лоб.
– Мне так жаль, – шепчет папа и продолжает поглаживать нас по спинам.
Раздается покашливание, офицер пытается привлечь наше внимание, мы все поворачиваемся к нему.
– Извините, что вынужден вас прервать, но нужно, чтобы вы и ваша дочь прошли со мной в полицейский участок, чтобы подать заявление.
Полицейский участок – последнее место, где мне сейчас хотелось бы оказаться. Все, чего я хочу – это чашка горячего кофе и час наедине с Беннеттом.
Смотрю на отца и спрашиваю:
– Можем мы сначала поговорить минутку? – И указываю на Беннетта. Сперва мои родители его не заметили, но сейчас он полностью привлек их внимание.
– Здравствуйте. Мистер Грин. Миссис Грин. – Он протягивает руку сначала отцу, потом маме. – Меня зовут Беннетт Купер.
– Беннетт… мой друг. Мы учимся вместе. Он помог мне… – При виде того, как искажается мамино лицо, я замолкаю. Но после того, как рассказываю ей детали – ровно столько, сколько разрешил мне Беннетт – она расслабляется и улыбка озаряет ее лицо.
– Ну что ж, спасибо, Беннетт, – говорит она и пожимает ему руку, другой рукой обнимает меня, хотя глаза ее постоянно смотрят то на меня, то на него. – Не уверена, что вам стоило гулять в такую пургу, но, как бы то ни было, нам очень повезло. – В этот момент она украдкой смотрит на меня и поднимает брови. Я в ответ лишь пожимаю плечами.
– Дадите нам минутку? – еще раз спрашиваю я у отца.
– Хорошо, дадим вам даже пять минут, – говорит отец, взглянув на часы.
Веду Беннетта в отдел самообслуживания, ну вот мы, наконец-то, одни, хотя бы на несколько минут.
– Ну и… – Смотрю на него с серьезным выражением лица. – Это и есть твой тот самый большой секрет?
– Да. – И он тихонько смеется. – Вроде того.
Он придвигается ближе и берет меня за руки. Его ладони теплые и мягкие.
– Мне многое нужно тебе рассказать.
– Хорошо.
– А ты уверена, что захочешь это услышать?
Киваю.
– Как думаешь, ты смогла бы завтра прогулять школу?
Смотрю на часы. Еще только восемь тридцать, а такое ощущение, что уже близко к полуночи. К тому времени, как я вернусь из полицейского участка, точно будет поздно.
– Думаю, мои родители будут не против, учитывая обстоятельства.
– Тогда я подойду к десяти утра. И мы сможем пойти куда-нибудь поговорить.
Так не хочется ждать до завтра, чтобы получить ответы на все вопросы.
Беннетт наклоняется ко мне ближе и тихонько шепчет:
– Тебя не пугает то, что я умею делать?
Осматриваю комнату, вижу полицейского и родителей, снова перевожу взгляд на Беннетта. Я не боюсь, хотя, наверное, и должна бы. Но пока я просто счастлива, что жива. А то, что кусочки этой головоломки, которая никак не могла сложиться с самого первого дня, как я встретила Беннетта, наконец-то начинают вставать на место, образуя картинку, думаю, поможет мне с этим смириться.
– Нет, – отвечаю я, – вовсе нет.
В комнате все еще темно, но я чувствую – уже утро. Переворачиваюсь на другой бок, потягиваюсь и смотрю на электронные часы с радио, стоящие у меня на тумбочке. 9:15. Не припомню, когда это я в последний раз вставала позже семи утра, особенно в будний день.
Вдруг накатывают воспоминания о произошедшем вчера вечером, меня словно током ударило – Беннетт будет здесь уже через сорок пять минут!
Выскакиваю из кровати, натягиваю спортивный костюм и быстро сбегаю вниз по ступенькам. Чувствую дикий голод и вспоминаю, что ничего не ела со вчерашнего обеда. На столе рядом с тостером нахожу записку:
«А…
Рада, что ты сегодня проспала. Отец в книжном магазине, я буду на работе. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится. Мы будем дома к пяти. Расслабляйся. И, пожалуйста, не бегай сегодня.
Целую и обнимаю, мама»
Хватаю со стола чашку и доверху наполняю ее хлопьями. Ем так быстро, что почти не чувствую вкуса, но хлопья и молоко все же делают свое дело – заполняют вакуум у меня в желудке, все утро причиняющий мне дискомфорт. Внезапно чувствую приступ тошноты. Мне приставили нож к горлу. Я оказалась в реальной опасности, а спустя какое-то мгновение все было уже позади.
Беннетт может исчезать. И снова появляться. Он может других людей заставить исчезнуть и появиться. У него какой-то тайный дар, я единственная, кто знает об этом, и сегодня он мне все расскажет.
Принимаю душ и мою волосы, наношу на тело масло, которое пахнет ванилью и придает коже мягкость. Затем наношу немного туши и блеска для губ, и направляюсь к шкафу, раздумывая, что сегодня надеть.
Как только раздается дверной звонок, кубарем слетаю вниз по ступенькам и с глухим стуком приземляюсь в фойе. Глубоко вдыхаю и распахиваю дверь.
– Привет! – Даже голова немного закружилась.
– Привет. – Беннетт выглядит немного смущенным. – Боже, ты выглядишь так… как будто… действительно рада меня видеть. Ты же помнишь, что произошло вчера вечером, так ведь?
Я улыбаюсь ему.
– Ты спас мне жизнь. И сегодня я узнаю, как именно тебе это удалось. – Кажется, я смутила его еще больше. – Ты ведь еще не передумал рассказать мне обо всем, нет же?
Он поднимает брови.
– Мне начинать рассказ прямо на пороге?
– О, Боже, конечно же нет. Входи. – Чуть отступаю назад, чтобы дать ему возможность пройти, и закрываю дверь, Беннетт смотрит на меня с улыбкой облегчения. Вешаю его куртку на крючок, и мы идем на кухню.
– Кофе? – спрашиваю я, но начинаю наполнять чашку, не дождавшись ответа. Протягиваю ему огромную кружку с изображением Северо-Западной арки, мы садимся на кухонные барные стулья друг напротив друга. Сидим в тишине, Беннетт пьет кофе мелкими глотками, я устраиваюсь на стуле, готовая к тому, что он может раствориться в воздухе в любой момент. Вроде бы Беннетт никуда не собирается, но все же выглядит немного напуганным.
– Все в порядке? – спрашиваю я. Я тоже взвинчена и напряжена, и это точно не из-за кофеина – хоть я и держу чашку кофе в руках, но так и не сделала ни глотка.
– Да. – Беннетт нервничает, ерзает на стуле, теребит ручку кружки. – Просто я не знаю, с чего начать.
Пытаюсь подбодрить его взглядом.
– Начни сначала.
– Знаешь, а ты первый человек, которому я все это рассказываю, в прямом смысле этого слова. – Он останавливается и смотрит на меня, будто ожидает какой-то реакции. – Мои родители знают об этом, сестра знает, но я им не рассказывал. Они вроде как случайно узнали. Так что вот, только моя семья, и сейчас еще ты.
Я киваю, и он продолжает:
– Если честно, я никому не собирался ничего рассказывать. Если бы не этот случай вчера вечером..
Я понимаю. Он едва знает меня, возможно, есть куча людей, с которыми он предпочел бы поделиться секретом. Но я не собираюсь позволять ему снова уйти от ответа. Не могу. Не сейчас.
– Ты можешь доверять мне. Это твой секрет, не мой, а значит, я никому о нем не расскажу.
– Спасибо. – Бормочет он и снова замолкает. – Эта вещь… ты даже не представляешь, что это. Я не хочу шокировать тебя.
Кладу руки на стойку и смотрю на него.
– Обещаю, я не буду шокирована.
Он прищуривает глаза, словно хочет сказать, что мне не стоит давать таких обещаний.
– Я очень постараюсь, быть не слишком шокированной, – исправляюсь я.
Он наклоняется вперед, тоже держа локти на стойке. Эти дымчато-голубые глаза просто необыкновенны, особенно в контрасте с его с кожей и волосами. Он выглядит восхитительно, даже когда так нервничает.
– Послушай, Анна. Это… – говорит он, раскачиваясь взад-вперед, как тогда возле моего дома в тот вечер, когда он чуть не поцеловал меня в кофейне. – …все-таки, наверное, плохая идея.
– Может и так, – соглашаюсь я.
Он смеется и качает головой, словно хочет подбодрить себя, чтобы, наконец-то все мне рассказать.
– Давай заключим сделку. Я тебе все расскажу, а ты потом сама решишь, что тебе обо всем этом думать, и если для тебя это окажется слишком, я пойму. И я снова стану странным парнем, случайно встретившимся у тебя на пути, а ты вернешься к своим друзьям и своей жизни.
– Или?
– Или.. ты решишь, что все это очень интересно. А может быть даже очень захватывающе. И тогда это хоть немного исправит тот факт, что я действительно очень странный парень, таким уж уродился.
– Ты не странный. И, кроме того, Беннетт, я ведь уже видела, что ты умеешь делать, и это потрясающе. И если бы все это не пугало меня, не представляю, чтобы еще такое ты мог сказать или сделать, чтобы мое мнение о тебе изменилось.
Черт! Я же не собиралась произносить эту последнюю часть. Чуть отклоняюсь, чтобы рассмотреть выражение лица Беннетта.
Впрочем, расстроенным он не выглядит, скорее даже счастливым.
– Рад это слышать. Но тебе известна лишь маленькая часть.
Издаю нервный смешок:
– Куда уж больше?
– Намного больше, – говорит Беннетт и внимательно смотрит на меня. Затем он отодвигается от барной стойки и встает. Ставит свою кружку в кофемашину, включает ее и достает два кубика льда из дозатора в дверце холодильника.
– Где у вас хранятся стаканы?
Он полностью увлечен, словно продавец, который собирается продемонстрировать новое чудесное чистящее средство.
– В том шкафу, – произношу я и указываю на шкаф, – справа от раковины.
Он достает два стакана и наполняет их холодной водой. Ставит стаканы и чашку с кофе на кухонную стойку перед собой и снова садится на стул.
– Так, – Беннетт делает глубокий вдох. – Теперь нужно, чтобы ты сидела тут и внимательно смотрела. Я исчезну, но через минуту вернусь, – и он проверяет свои часы. – Готова?
– Да, – киваю я в ответ, изо всех сил стараясь не выглядеть обеспокоенной.
Мгновение он смотрит на меня. Затем закрывает глаза. И я вижу, как он становится прозрачным – сквозь его просвечивающие очертания мне видна наша семейная фотография на противоположной стене – проходит секунда, и он пропадает совсем. Стул стоит пустой. Обхожу кухонную стойку и прикасаюсь к его поверхности.
М-да. Он исчез. Полностью.
Жду, неотрывно наблюдая за стулом, мое дыхание замедляется. Мне кажется, что проходит больше минуты, как вдруг он возвращается. На то же самое место, где сидел до этого. Непрозрачный и твердый, каким, впрочем, и должен быть. Словно ничего и не происходило. Но ведь произошло же!
Беннетт залпом выпивает два стакана, а затем кофе.
– Тебе еще что-нибудь нужно?
Он отрицательно качает головой, смотрит куда-то в пол, на плитку.
– Куда ты уходил?
– В свою комнату. Досчитал до шестидесяти и вернулся. – Тут он поднимает глаза и осторожно наблюдает за мной, словно пытается понять мою реакцию.
– А зачем тебе вода и кофе? – спрашиваю я, вспоминая попутно его просьбу прошлым вечером в кофейне, бутылки из-под воды и кофейные стаканы, разбросанные по его комнате в тот вечер, когда приходила к нему.
– Эти путешествия обезвоживают меня, а кофе помогает от мигрени. Во время путешествия я обычно не испытываю боли. Меня убивает возвращение.
– Как в ту ночь в парке?
– Именно.
– Хорошо. Значит ты можешь исчезать и появляться? Так?
– Звучит так, словно я третьесортный маг, – произносит он и смеется. – Разве для тебя этого недостаточно?
– Конечно, – говорю я нервно. – Только я думала…
– Шучу. – И он снова становится серьезным. – На самом деле это только часть правды.
– Только часть?
– Да. Я же говорил тебе. Намного больше.
Я смотрю на него.
– Насколько больше?
– Две вещи. – Он пожимает плечами. – Еще только две вещи.
– Постой-ка, – говорю я. – То, что ты можешь исчезать – это всего лишь одна вещь из
трех
?
Он кивает.
– Я же говорил тебе. Я не объясню тебе все сегодня, но расскажу… многое.
– Что? Ты же не думаешь, что мне этого будет достаточно? – спрашиваю я, а у самой сердце начинает биться сильнее. Может быть это из-за того, что лицо Беннетта так близко к моему?
– Если кто и может все это понять, так только ты. Но для этого придется переварить слишком много информации. – И он смотрит на меня в ожидании, что я сейчас начну спорить. О чем я собственно уже и подумывала. – Послушай, сегодня я расскажу тебе, как вытащил тебя из книжного магазина вчера вечером. А при случае расскажу и остальное. Но все постепенно, доверься мне. Хорошо?
Он выглядит таким решительным, что я понимаю – любые споры тут бесполезны.
– Хорошо.
Я выпрямляюсь на своем стуле и обращаю на него все свое внимание. Но никаких действий от него дальше не следует.
– Я готова. Давай начнем сначала.
◄►◄►◄►
Беннетт копирует мою позу – выпрямляется на стуле, словно это наше с ним лекарство от нервозности. Делает пару глубоких вдохов, чтобы подготовиться, и начинает свой рассказ.
– Однажды поздно вечером, когда мне было еще десять лет, я лежал, читал книгу по греческой мифологии – когда я был ребенком, я очень увлекался всеми этими богами и мифами – и вдруг подумал, как было бы круто взять и очутиться там. Я сел на кровати в своей пижаме со Звездными войнами и попытался «представить» себя там. Я закрыл глаза и представил себе Древнюю Грецию, повторял про себя дату снова и снова. Ну… конечно же, ничего не произошло. Тогда я начал думать еще об одном лучшем для меня месте, я представил себе нескончаемые ряды книг по мифологии в моей школьной библиотеке. Потом я закрыл глаза, представил себе библиотеку и сосредоточился. Вдруг в комнате стало холоднее, а когда я открыл глаза, то обнаружил, что стою перед металлическими книжными полками. Сказать, что я тогда был в шоке, значит, ничего не сказать. В библиотеке было темно, все уже ушли, и я тут же кинулся к дверям, ведущим наружу. Но остановился. Заставил себя успокоиться. Снова закрыл глаза, представил свою комнату и сосредоточился. Когда я открыл глаза, то был уже дома.
Беннетт тянется за кружкой с кофе и делает большой глоток, а я просто сижу на стуле, вслушиваясь в каждое слово и наблюдаю, как искривляется его рот, когда он пьет кофе, как слизывает капельки кофе с губ.
Тут он отставляет кружку на кухонную стойку, и я заставляю себя оторваться от его губ и взглянуть ему в глаза.
– Постой-ка. Так ты действительно очутился в своей школе? Посреди ночи?
Он кивает.
– На той неделе, я проделал так еще несколько раз, стараясь не сильно далеко удаляться от дома – побывал в парке, в кинотеатре, в бакалейной лавке. Старался никогда не оставаться там дольше минуты. Со временем начал разговаривать с людьми, чтобы убедиться, что они видят и слышат меня. И они разговаривали со мной, а значит, я
действительно
был там.
– А как же мигрени? – спрашиваю я.
Сначала у меня их не было, это было вообще безболезненно. Тогда самой большой проблемой было – как рассказать об всем моим родителям. Я боялся, что они начнут водить меня по врачам или даже отправят в психушку.
Не могу представить себе, как я смогла бы утаить подобный секрет от своих родителей. Даже в шестнадцать лет, что уж говорить о десяти.
– Когда мне было двенадцать, я решил выяснить, что же происходит со мной, когда я ухожу в другое место. Я поставил видеокамеру на треногу, нажал кнопку записи, а потом сфокусировался на заднем сидении кинотеатра, находившегося на нашей улице. Я сидел там и с секундомером отсчитывал время, выждал ровно десять минут, затем вернулся. На видео я увидел, что сижу в своей комнате с закрытыми глазами, потом исчезаю, с того момента видеозапись показывала только пустой стул. Спустя ровно десять минут я появился вновь.
Он замолкает и смотрит на меня, затем снова продолжает:
– Через несколько недель после этого случая мои родители все узнали. Как-то раз мама проснулась посреди ночи и обнаружила, что моя постель пуста. Она обыскала весь дом, а поскольку так меня и не нашла, то решила позвонить в полицию. Она уже набрала девятку, как я появился прямо у нее на глазах. Как же я ее тогда напугал! – Беннетт улыбнулся своим воспоминаниям. – Той ночью я все им и рассказал. Показал свое видео.
Он снова замолкает.
– Ну, что думаешь обо всем этом?
– Осмысливаю. – По крайней мере, мне так кажется, что осмысливаю. Ловлю себя на том, что постоянно киваю, нужно бы остановиться. – И что сделали родители, когда обо всем узнали?
Беннетт расправляет плечи и чуть встряхивает руками.
– У мамы была истерика. Она до сих пор не может это принять. Все еще хочет показать меня врачам, психиатрам – кому-нибудь, кто смог бы «починить» меня – но я не позволяю им говорить, что со мной «что-то не так». А мой отец…сейчас ему это даже нравится. Он думает, что я мог бы стать кем-то вроде героя комиксов. Он видит, что я полностью все контролирую, поэтому слишком не беспокоится, хотя иногда бывает чересчур назойливым. – Теперь он разглядывает кухонную стойку. – В общем, относятся они к этому по-разному, и если не спорят со мной по поводу моего «дара», то ссорятся друг с другом из-за этого.
Мне было его жаль.
– Вчера вечером ты меня спас. Расскажи им об этом.
– Да…вчера вечером было весело. – В его глазах загорелся озорной огонек. – Меня всегда беспокоило, когда приходилось делать последовательные скачки, а прошлой ночью мне пришлось сделать сразу несколько таких скачков, но головной боли не было, совсем. Думаю, что это как-то связано с адреналином. – Он опять замолкает на секунду. – Но это было глупо. Мигрень могла накрыть меня, например, когда я шел от книжной полки к тебе, тогда этот парень мог бы тебя убить.
– Но этого же не случилось.
Он крепко закрывает глаза, потом открывает и смотрит на меня. Его голос звучит искренне, сожалеюще.
– Анна, я с самого начала ни о чем не подумал, просто увидел, что ты в беде и среагировал, но так делать нельзя. Нужно было сначала все спланировать и рассчитать, чтобы… ничего не испортить.
