Текст книги "Возвращение"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
– Ну да.
– Мне очень жаль. Как бы я хотела, чтобы твои воспоминания были иными…
– Мне важны любые воспоминания, мам, и хорошие, и плохие. Почему бы и нет?
София обняла дочь и прикрыла глаза. Хотя сейчас они обе были взрослыми женщинами, София почувствовала, как годы несутся вспять. Она снова видела Дэзи сначала хрупким новорожденным младенцем, потом смеющейся маленькой девочкой, которая незаметно превратилась в независимую девушку.
– Я тоже помню все до мельчайших деталей, – прошептала София. – Каждую минуту.
Отступив на шаг, Дэзи улыбнулась:
– Я сейчас подумала о том дне. Мы тогда провели с тобой вместе очень много времени, чего не случалось с тех пор, как я училась в восьмом классе.
Это признание дочери было и горьким, и сладким одновременно.
– Ты что же, высчитывала?
– Просто обратила внимание. Но я всегда гордилась тобой. И Макс тоже, хотя мы не всегда демонстрировали свои чувства. Мы оба отлично понимали, что работать в Международном суде гораздо важнее, чем состоять в каком-нибудь дурацком школьном комитете.
– Но я так мало уделяла вам внимания.
– Нас с Максом постоянно окружали люди. Не волками же мы воспитывались!
– Ненавижу свои постоянные отлучки! Как жаль, что я не разделяла с вами каждый день жизни. Возможно, если бы я это делала, для тебя все сложилось бы по-иному.
– Мам, послушай. Мои ошибки – это только мои ошибки, а не твои, или папины, или чьи-нибудь еще. – Девушка сняла куртку и повесила ее на спинку стула. – Похоже, ты недостаточно занята.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе нужно еще чем-то заняться, и тогда у тебя не останется времени, чтобы волноваться по пустякам. Твой переезд сюда можно сравнить с замедлением автомобиля, который до этого несся на бешеной скорости.
– В этом-то все и дело.
– Ты могла бы заниматься и еще чем-то помимо заботы обо мне и Максе. Ты же адвокат, так?
– Я не практикую.
– Но могла бы, если бы захотела.
– И что ты предлагаешь?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива в Авалоне. Ну и конечно же я хочу, чтобы ты осталась здесь жить. Выполняя работу, которая тебе по душе, ты почувствуешь себя счастливой.
– Я счастлива…
– Когда помогаешь другим людям, а не только мне. Я не хочу становиться твоей единственной заботой. Позвони дяде Филиппу.
Филипп – это брат Грега.
– Зачем, ради всего святого, мне это делать?
– Он волонтер в торговой палате и знает практически всех в городе. Он может познакомить тебя с полезными людьми, другими адвокатами, например, или еще кем.
– Ты удивительная дочь, Дэзи.
– Да, я такая. А теперь идем в гостиную, чтобы поздороваться с моими друзьями. – Тут Дэзи понизила голос. – Встреча Сонет и Зака прошла очень неловко. Но я повела себя в духе Софии Беллами.
– Это как?
– Дипломатично. Хотела их помирить. Сонет заявила, что не желает видеть Зака, но уже на вокзале я убедила их пообщаться. Ну или, по крайней мере, вести себя так, будто ничего особенного не произошло.
Из гостиной доносились голоса. София промокнула лицо бумажным платочком и достала пудреницу, чтобы проверить макияж. В последнее время она почти не пользовалась косметикой, поэтому слезы не могли причинить большого вреда ее внешности. Захлопнув пудреницу, женщина отправилась за дочерью в соседнюю комнату. Сонет держала Чарли на коленях.
– Привет, Сонет! – воскликнула София, широко улыбаясь. – Рада снова видеть тебя.
– Спасибо. Мне тоже очень приятно снова с вами встретиться.
Девушка легонько подбрасывала малыша на коленях, будто он скачет на лошадке. Это избавило их обеих от необходимости пожать друг другу руки или обняться. София не имела ничего против Сонет. В действительности она восхищалась этой умной и амбициозной девушкой, сумевшей поступить в престижный колледж. Неловкость ситуации заключалась только в том, что Сонет – дочь Нины Романо. Дочь Нины Романо – Беллами. Также Сонет стала сводной сестрой Дэзи и Макса и тетей Чарли. Благодаря всему этому Сонет надолго – возможно, навсегда – задержится в жизни Дэзи.
От матери Сонет унаследовала яркую итальяно-американскую внешность. Ее отец, военный полковник, был афроамериканцем, поэтому девушка могла похвастаться нежной, карамельного цвета кожей, темно-карими глазами и непослушными кудрями. Была ли она слишком совершенной? Софии показалось, что девушка похудела, а ее прекрасная кожа как бы натянулась на скулах. Она явно выглядела старше своих лет и была словно отягощена грузом проблем.
– Ты рада снова оказаться в Авалоне?
Призрак груза проблем испарился, уступив место улыбке.
– Ни за что на свете не пропустила бы Зимний карнавал. Это важное событие для городка.
– Так мне говорили.
– Мам, познакомься с Заком Олгером, – объявила Дэзи, жестом указывая на парня.
– София, – представилась женщина, протягивая руку спокойному молодому человеку, обладателю невероятно светлых волос.
– Мадам, рад познакомиться, – сказал он, вскакивая на ноги.
У Зака была очень примечательная внешность. Он был бледным с ног до головы, вплоть до корней ресниц, и держался необычайно серьезно. Дэзи рассказывала о нем матери. Отец Зака, Мэттью Олгер, расхищал средства городского бюджета, чтобы играть в азартные игры в Интернете. Зак, имея искаженное представление о сыновнем долге, в свою очередь пытался покрыть отца, подворовывая в пекарне, где он тогда работал. Парень подставлял самого себя, пытаясь выгородить отца. София отлично его понимала, потому что и сама поступала схожим образом, хотя и не так прямо или безрассудно. Но и она пожертвовала собственными мечтами ради блага родителей.
София почувствовала сгущающееся в комнате напряжение, но не она являлась его причиной.
– Что ж, мне пора идти. Уверена, мы еще увидимся.
Она взяла малыша на руки и поцеловала его в щечку, а затем вернула обратно Сонет.
Дэзи проводила мать до двери и вышла вместе с нею на крыльцо.
– Я наблюдала за тем, как Логан общается с Чарли, – сообщила София. – Он отлично справляется.
– Да, я тоже так думаю. – Девушка обхватила себя руками, плотнее прижимая свитер к телу. – А какой тебе показалась Сонет, мам?
– Она очень красивая девушка, – ответила та, подтвердив очевидную истину.
– Знаю, – согласилась Дэзи. – Но какой ты ее находишь?
– Ну, похудевшей, возможно, – осторожно ответила София.
Дэзи, содрогнувшись, кивнула:
– И я это тоже заметила. Как ты думаешь – с ней все в порядке или она смертельно чего-то боится?
София колебалась. С одной стороны, она могла выступить в роли матери и дать дочери совет. С другой стороны…
– Милая, эта девушка – дочь Нины, и поэтому я не имею ни малейшего намерения говорить о ней.
– Ясно, поняла. Думаю, я сама только что ответила на свой вопрос.
София обняла Дэзи:
– Ты умеешь быть хорошей подругой, Дэзи. А еще я очень рада, что мы сегодня поговорили.
– Позвони дяде Филиппу. Я действительно хочу, чтобы ты стала частью местного общества.
– И когда это ты стала такой мудрой?
Дэзи, уже открывая дверь, с улыбкой обернулась и ответила:
– Должно быть, унаследовала от мамы.
Глава 23
София понимала, что ее дочь права. Если она действительно собиралась сделать Авалон своим домом, необходимо было упрочить связи с этим городком. Она приехала сюда, ведомая раскаянием, намереваясь отбывать здесь наказание ради блага собственных детей. Но вместо этого ей выпал удивительный шанс переосмыслить свою жизнь, наполнить ее новым содержанием. За прошедшие несколько недель женщина лучше, чем за все предыдущие годы, узнала своих детей. Уже одно это обстоятельство наполняло ее сердце благодарностью.
Справедливым являлось и то, что происходящее между нею и Ноем Шепардом – София боялась давать их отношениям хоть какое-то название – с каждым днем приобретало для нее все большее значение. Однако она вовсе не была уверена в том, что это хорошо, потому что не ставила себе задачей познакомиться в Авалоне с особенным мужчиной. Для нее особенными были Дэзи, Макс и Чарли, и София была намерена удовольствоваться этим.
Тем не менее, как верно заметила дочь, в сердце Софии все еще оставалось много свободного места. Прежде женщина привыкла определять себя через свою работу, которая была для нее и смыслом жизни, и единственным идеалом. Теперь же она осознала, что вопросы, связанные с правосудием, могут существовать на различных уровнях и включать в себя как целую нацию, так и отдельно взятую жену военного, такую как Гейл Райт.
Толчок со стороны Дэзи стал той побудительной силой, в которой нуждалась София. Сегодня у нее была назначена встреча с Филиппом Беллами, своим бывшим деверем, который намеревался познакомить ее с Мелиндой Ли Паркингтон, местным адвокатом. Эта женщина собиралась уйти в декретный отпуск, и ей требовался заместитель на неполный рабочий день.
София пораньше приехала в Блэнчард-парк, где Филипп работал вместе с другими волонтерами из торговой палаты. Женщина обогнула группу людей, устанавливающих временную сцену для Зимнего карнавала. На ней будет выступать в числе прочих и музыкальная группа Ноя. София стала большой поклонницей их музыки. Эти ребята оказались гораздо лучше, чем она могла предположить, и с ними было очень весело проводить время. В прошлом она нечасто общалась с друзьями, но Ной и его приятели показали ей, что это целое искусство – умение подстроиться под ритм другого человека и чувствовать себя при этом счастливым. София задавалась вопросом: может ли она назвать себя фанаткой группы Ноя? Ей было очень странно думать о себе в таком ключе.
Филипп контролировал работу группы студентов, возводящих ледяной замок в натуральную величину, который должен был стать сердцем предстоящего фестиваля. Собирался замок из огромных ледяных блоков, которые создавались бригадой рабочих день и ночь, чтобы успеть все закончить в срок.
– Я поражена! – воскликнула женщина, рассматривая сияющие стены. – Не ожидала увидеть ничего подобного.
– Чудо инженерной мысли, – ответил Филипп, снимая с головы каску. – Готова встретиться с Мелиндой?
– Да, с радостью, – ответила она.
– Вот и хорошо.
Они отправились в центр города, находящийся в нескольких кварталах от парка. София ощущала странное напряжение.
– Ты неловко себя чувствуешь? – спросила она. – Ну, из-за меня и Грега, я имею в виду…
– Нет, – заверил ее Филипп. – Я знаю, что человек испытывает после развода, сам оказался в этой ситуации двадцать лет назад, но до сих пор не могу забыть боль и ощущение неуверенности. Однако и чувство освобождения тоже присутствует, – добавил он.
София кивнула:
– Мне это знакомо. Просто скажи, что со временем станет легче.
– Продолжай жить. Я искренне надеюсь, что тебе повезет больше, чем мне. На протяжении долгих лет – и будучи женатым на Памеле, и после того, как развелся с ней, – я не переставал думать о девушке из моего прошлого, которой и на свете-то больше не существовало.
Филипп говорил о местной девушке, с которой познакомился несколько десятилетий назад, когда учился в колледже. Она стала его первой любовью, а потом внезапно исчезла из его жизни, так никогда и не сообщив о том, что родила от него дочь.
– Но для тебя же она продолжала существовать, не так ли?
Филипп спрятал руки в карманы.
– Да. А когда ты тоскуешь по кому-то, кого давно не стало, то можешь наделить ее любыми чертами. Неудивительно, что мне так не везло с девушками, и я не мог двигаться дальше, ведь в моем сознании сформировался образ идеальной женщины, с которым никто не мог соперничать.
Софии их беседа казалась чем-то нереальным. Вот она разговаривает с бывшим деверем, которого знает много лет, но, кажется, впервые они говорят по душам.
– Что ж, в моем случае нет никакого загадочного незнакомца, о котором я стану тосковать, – сказала женщина, думая о том, что в Ное Шепарде нет никакой загадки, за исключением, пожалуй, ее собственного стремления держать его существование в тайне.
– Сейчас в моей жизни все настолько хорошо, что это пугает, – признался Филипп. – Обе мои дочери замужем, да и мы с Лаурой уже назначили дату бракосочетания – первая суббота мая.
София восхищалась тем, что Филипп никогда не терял веры в любовь и решил дать себе новый шанс.
– Это фантастика. Я так рада за тебя, Филипп.
Он ухмыльнулся:
– Мы с Лаурой – живое свидетельство того, что даже любви иногда требуется время. Мы знали друг друга много лет, а потом неожиданно стали друг для друга центром мироздания.
Они шли через оживленную центральную площадь. Адвокатская контора располагалась в старом трехэтажном кирпичном здании, имеющем изящный бетонный фасад. Она соседствовала с книжным магазином и кофейней. София с удивлением ощутила укол дурного предчувствия. Что, если эта Мелинда Ли Паркингтон – подруга сестер Романо? Едва эта мысль появилась в ее сознании, как женщина тут же одернула себя, поняв, что подобный образ мышления свойствен Софии из прошлого – с ходу предположить самое худшее и убежать. Но она больше не была той женщиной. Ну хорошо, она старалась перестать ею быть.
– С тобой все в порядке? – спросил Филипп. – Что-то ты внезапно замолчала.
– Просто перевариваю услышанное. Уверена, вы с Лаурой составите отличную пару.
– А что насчет тебя?
– А со мной будет все в порядке.
Мелинда Паркингтон предпочитала, чтобы ее называли просто Мел. Уроженка Азии, она имела диплом юриста, полученный в университете, о котором София никогда прежде не слышала, и приветствовала посетителей ослепительной улыбкой. Мелинда источала ауру уверенности в себе. Она была на восьмом месяце беременности, ожидая третьего ребенка. Очень скоро ей придется на некоторое время оставить адвокатскую практику. – Не вставайте, – сказала София, нагибаясь через стол, чтобы пожать женщине руку.
Мел улыбнулась и уперла папку в свой выступающий живот.
– Спасибо. Я просматривала ваше резюме, – произнесла она, указывая на папку, когда Филипп ушел. – Очень впечатляет. Я даже немного завидую.
София быстро осмотрела выставку детского творчества на стене – рисунки фломастером, отпечатки крошечных ручек в глине, большое количество фотографий.
– Не нужно. У вас прекрасная семья. Кто присматривает за другими вашими детьми?
– Свекровь. Мне очень повезло, что она живет неподалеку, но после появления на свет малыша все же планирую побыть полгода в декретном отпуске. – Мел отложила папку в сторону и поинтересовалась: – Есть ли какая-то особая причина, по которой вы решили отказаться от своей международной карьеры?
София готовилась к этому вопросу. Она знала, что он неминуемо последует, и понимала, что ее работодательница имеет право узнать о произошедшем. Хотя она и предвидела вопрос, она никак не ожидала, что ответ на него дастся ей с таким трудом. У нее даже во рту пересохло.
– В январе случился инцидент… очень жестокий инцидент в Гааге, и я оказалась в самой гуще событий. – Она передала Мелинде досье. – Вот официальное заключение министерства иностранных дел. Можете прочесть и задать мне вопросы, если таковые у вас возникнут.
Мелинда быстро пролистала документ, а потом внимательно посмотрела в лицо Софии.
– Я не могу позволить пустить дела на самотек, пока буду в декретном отпуске, – призналась она. – Нужно продолжать практику. Давайте я покажу вам все.
В конторе работали сама Мел, еще один адвокат по имени Венделл, носивший галстук-бабочку и являющийся настолько застенчивым, что едва поднял на Софию глаза, а также администратор Дафна, чьи волосы были выкрашены в ярко-розовый цвет, а на полке среди официальных бумаг и справочников она расставила коллекцию фигурок-аниме.
– Не дайте Дафне ввести себя в заблуждение, – предупредила Мелинда. – Ей почти тридцать, и она очень умна, хотя какая-то часть ее навсегда застряла в средних классах школы.
– Вы так говорите, будто это плохо, – парировала Дафна. Сняв крышку с банки лакричных палочек, она предложила: – Хотите одну?
– Нет, благодарю.
– Сюда, пожалуйста, – произнесла Мел. – Места у нас в офисе маловато, зато вид из окон прекрасный.
Для нового сотрудника выделили крошечный закуток, где помещалось лишь самое необходимое – стол, компьютер, книжный шкаф и пара стульев для клиентов. Окно, на котором красовались слова «Адвокатская контора», написанные задом наперед, выходило на главную площадь городка, где в настоящий момент развешивали баннеры, сообщающие о приближении Зимнего карнавала.
София подумала о том, что едва может припомнить, какой вид открывался из окон выстроенной из стекла и бетона прямоугольной коробки здания Международного суда в Гааге. На береговую полосу, решила она, и вспомнила мокрый тротуар и силуэты домов. Море цветов по весне. И мосты в отдалении, возможно, даже тот самый, с которого упал автомобиль в ту ночь.
– Не стану дольше тратить ваше время, – раздался у нее над ухом голос Мел, и София поняла, что мысленно унеслась далеко.
– Прошу прощения?
– Вы более чем квалифицированны, поэтому мы с радостью вас берем, – пояснила Мел. – Я расскажу вам, какие у нас расценки и на что можете рассчитывать вы лично, и если вас что-то не устроит…
– Сразу вам скажу, – перебила ее София, – что меня все вполне устраивает.
Она верно истолковала появившееся на лице Мел выражение.
– Для того чтобы внести полную ясность, должна заметить, что считаю себя очень хорошим адвокатом, но в маленьких городках мне никогда прежде работать не приходилось. Есть определенные… обстоятельства, я бы так выразилась, которые могут повлиять на мою работу с клиентами. Упоминал ли Филипп, что раньше я была замужем за его братом Грегом?
– Вас это беспокоит?
– В таком месте, как Авалон, это может оказать воздействие на бизнес.
Мел рассмеялась.
– В нашем городе почти всеявляются чьими-то бывшими мужьями или женами. Правда же, Дафна? – спросила она своего администратора, которая зашла, чтобы передать ей досье.
– Истинная правда, – подтвердила Дафна. – Мел, бывало, встречалась с одним из окружных прокуроров.
– И это никогда не мешало работе. В самом деле, София, не стоит вам об этом волноваться.
Женщины обговорили детали и решили, что София будет приходить в контору три раза в неделю, то есть в те дни, когда не присматривает за Чарли.
– Мы не специалисты, – пояснила Мелинда, – поэтому беремся за любые случаи.
– Я согласна.
– Хорошо. Это придает соли нашей работе.
Очень скоро София поняла, что Мелинда имела в виду. Ее первое дело – судебный иск, поданный одним мужчиной на исполнительницу экзотических танцев. Он утверждал, что во время так называемого танца на коленях на мальчишнике на озере Катрина эта девушка ударила его по голове стальным каблуком. Мужчина заставил Софию внести в материалы дела, что девушка двигалась в «развязной и небрежной манере». По мнению самой Софии, это не являлось преступлением против человечества, но ее клиент получил реальные увечья. Также она работала с женщиной, которая, прожив с мужем сорок семь лет, решила засудить его за то, что он проверяет ее почту. Другим ее клиентом был заводчик пуделей, намеревающийся привлечь к уголовной ответственности ветеринара, слишком коротко обрезавшего хвост его собаки (София с облегчением узнала, что Ной Шепард тут ни при чем), а еще одним – мальчик, мечтающий заставить учителя поставить ему высшую оценку А вместо Б+, что портило его средний балл в школе.
«Что ж, мы явно не занимаемся спасением мира», – думала София до тех пор, пока судьба не свела ее с мистером и миссис Флейшман, много лет состоящей в браке супружеской парой, утверждающей, что стали жертвами ипотечных мошенников, и с молодой парой, чье страховое агентство отказывалось выплачивать страховку на малыша из зарубежной страны, которого они усыновили.
Некоторые вопросы, касающиеся семейного права, все еще оставались неразрешенными, когда Мел ушла в декретный отпуск. София столкнулась с необходимостью вести дело мужчины по имени Альфи Гарнер, который желал развестись с женой. Консультируя этого человека, женщина испытывала неприятное чувство дежавю. У нее не было ничего общего с этим мужчиной. Он был водителем грузовика, а его жена – домохозяйкой, тем не менее его слова, выражение лица и притаившаяся в глазах печаль казались Софии знакомыми. Знакомыми, но… далекими. Да, она сама прошла через это ужасное испытание, поэтому теперь могла с полной уверенностью сказать Альфи, что со временем ему станет легче.
Очень быстро София поняла – чтобы быть успешной в брачном праве, нужно обладать полным пониманием того, как функционирует семья и в чем она может потерпеть фиаско. Также нужно учитывать тонкую грань в отношениях между мужем и женой. Она постоянно переходила от стиля работы Софии прежней – резкой, быстро принимающей решения и всегда все держащей под контролем – к Софии нынешней – понимающей, гибкой, сопереживающей. Как она убедилась, комбинация двух этих стилей оказывалась наиболее выгодной для ее клиентов. Тем не менее София все еще не доверяла своей новой ипостаси, потому что ей не нравилось быть уязвимой.
