Текст книги "Возвращение"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Глава 20
София вывела свой мини-вэн на тщательно расчищенную подъездную аллею, ведущую к «Постоялому двору на озере Уиллоу». На заднем сиденье Макс обнимал Опал, терся носом о ее нос, и, не стесняясь, нашептывал ей на ушко нежности. Наступил вечер воскресенья – самое страшное время для определенного типа людей, такого, например, как одинокая мать, лишившаяся права опеки над своими детьми. По всей стране в воскресенье родители, подобные ей, передавали детей бывшему супругу или супруге и уезжали, лелея в памяти воспоминания, которые помогут им продержаться до следующей встречи. В случае Софии к воспоминаниям прилагался еще и вполне реальный щенок.
– И как же мне дожить до следующего выходного? – воскликнул Макс. – Как бы я хотел, чтобы Опал жила со мной!
«Добро пожаловать в мой мир», – подумала женщина. Сыну придется научиться довольствоваться встречами после школы и на выходных. Компромисс не всегда оказывается приятным, отметила она.
– Я о ней позабочусь.
– Знаю, так и будет, – протянул мальчик, – но это же не одно и то же.
– Тебе придется научиться доверять мне.
– Боже, мам, я доверяю.
Гостиница выглядела в точности как декорация к «Доктору Живаго»:[35]35
«Доктор Живаго» – роман Б. Пастернака.
[Закрыть] лужайки и теннисный корт укутаны толстым снежным покрывалом, а на беседке и обзорном павильоне поблескивают сосульки. Историческое главное здание имело опрятный и гостеприимный вид, его окна светились желтым светом, будто приглашая войти внутрь. Хозяйский дом представлял собой высокую, похожую на коробку постройку, конечно же не имеющую никакого сходства с домом, в котором они с бывшим мужем жили на Манхэттене.
Разумеется, именно так и должно быть. После развода они оба стали строить новую жизнь, потому что та, что они вели вместе, перестала нормально функционировать.
– Как здесь красиво! – воскликнула София, частично для того, чтобы подбодрить сына, но еще и потому, что это было правдой.
– Папа с Ноной готовят гостиницу к Зимнему карнавалу. Это большое событие, – пояснил Макс. Он поцеловал Опал в голову, и та воззрилась на него полными обожания глазами. – Зайди в дом на минутку.
Софии очень хотелось ответить, что она не станет этого делать, но ради Макса она решила потерпеть.
– Хорошо, но только на минутку. Посмотрю, как ты покажешь щенка отцу, – согласилась она, направляясь по дорожке к аккуратному, ярко освещенному дому.
Даже на короткое время соприкасаясь с миром Грега, София испытывала дискомфорт. Конечно же она больше не чувствовала боли, как прежде, находясь в его обществе. Теперь она могла относиться к бывшему мужу с уважением, как бы странно это ни казалось. Он был мужчиной, которого она некогда любила и с которым прожила вместе много лет. Но сейчас они двигаются дальше.
Решимость, с которой оба бывших супруга стремились сменить статус женатых людей на разведенных, спасла Софию. Возможно, эта решимость спасла их всех, ведь семья переживала очень непростые времена. Постепенно София перестала считать свой брак неудачным. Не желая мириться с ролью выжившей после катастрофического замужества, женщина решила начать новый жизненный этап, подразумевающий преодоление всевозможных трудностей: от столкновения с международными террористами до стычки со злобными мамашами на катке.
София поднялась вслед за сыном по ступенькам крыльца. Ей вовсе не хотелось видеться с Ниной Романо, но ради Макса София призвала на помощь все свои дипломатические навыки и, нацепив на лицо приветливую улыбку, стала ожидать в теплом уютном вестибюле, пропитанном ароматом апельсина.
– Пап! – закричал Макс. – Эй, пап, Нина! Мы приехали! Идите сюда, посмотрите, какая у меня собака!
Грег и Нина появились вместе, они поприветствовали Софию, но тут же сосредоточили внимание на животном. Макс тараторил как заведенный, рассказывая истории об Опал, как будто они были знакомы всю жизнь. Мальчик говорил о привычках своей питомицы, упомянув и то, как собачка любит старое овечье одеяло, постеленное в ее корзинке, и то, с каким энтузиазмом она хватает зубами снег, когда бегает по нему.
– Значит, забот у тебя прибавилось, – заметил Грег, и София не уловила в его голосе ни намека на сарказм.
– Похоже, что так.
– Я уже с нетерпением жду следующих выходных, – провозгласил Макс. – После занятий поеду на школьном автобусе прямо к тебе, да, мам?
София бросила вопросительный взгляд на Грега, который едва заметно кивнул.
«Спасибо», – мысленно поблагодарила она бывшего мужа.
– Конечно, дорогой.
Женщина понимала, что сын стремится вовсе не к ней. Даже самая лучшая на свете мама не сравнится в понимании ребенка со щенком.
Затем, к ее удивлению, Макс добавил:
– Мама играла в рок-группе. Это было потрясающе.
Грег был полностью сбит с толку.
– В рок-группе, значит.
– Да, с парнем, живущим через дорогу. Угадай, кто у них бас-гитарист? Сам Бо Кратчер!
– Я слышала, как они играют, – вставила словечко Нина. – Эти ребята называют себя «Подавленным сознанием», и они очень талантливы. В этом году они примут участие в Зимнем карнавале.
София улыбнулась, почувствовав при этом, как щеки ее заливаются румянцем. Тут она вспомнила, что еще не разобралась с Ноем из-за собаки.
– Ну что ж, Макс вам все расскажет, а мне пора.
Она взяла Опал за поводок.
Мальчик чмокнул щенка на прощание и почесал за ушком, затем неожиданно обнял Софию:
– До встречи, мам.
– Обещаю хорошо заботиться об Опал, – сказала она.
Все еще ощущая тепло объятий сына, женщина села в машину. Теперь у нее есть собака, хорошо это или плохо. Она не могла не признать, что сидящее рядом с ней на сиденье живое существо несколько скрасило расставание с Максом. Как бы то ни было, Ной ее здорово обдурил, и она не собиралась оставлять это обстоятельство без внимания.
На следующее утро София проснулась, покормила Опал, вывела ее на прогулку на задний двор, а потом уложила спать в корзинку, отмечая про себя, что со щенком хлопот гораздо меньше, чем с ребенком. Тем не менее Ною это с рук не сойдет. Когда зазвонил телефон, София бросила взгляд на экран, чтобы узнать, кто звонит, но не сумела разобрать букв. Тогда она вытянула руку, но буквы по-прежнему не становились четче. В последние несколько месяцев женщина стала отмечать растущую потребность в очках для чтения, но продолжала сопротивляться. Это ведь нужно только пожилым людям, не так ли? – София Беллами слушает, – сказала она четким профессиональным голосом.
– София, это твой отец.
– И мама тоже.
Родители использовали громкую связь, как поступали всегда, когда им нужно было выступить против дочери единым фронтом и убедить ее в том, что она совершает ужасную ошибку.
– Привет, – ответила женщина, стараясь придать своему тону как можно больше теплоты. Она быстро и кратко рассказала маме и папе о том, как прошли ее выходные, отмечая при этом, что чувствует напряжение от необходимости убеждать кого-то, что жизнь, которую она сейчас ведет, безмерно важна для нее.
– Похоже, вы с Максом отлично провели время вместе, – отметила ее мама.
У Софии тут же возникли подозрения.
– Вы ведь звоните не для того, чтобы узнать о том, как прошли мои выходные.
– Мы как раз говорили о том, что твой творческий отпуск – очень хорошая идея, – добавил отец. – Когда ты вернешься обратно к работе, то будешь еще лучше подготовлена к выполнению задач международного значения.
София крепко вцепилась в телефонную трубку.
– Папа, я действительно имела в виду то, что сказала. Я не собираюсь возвращаться к работе.
– Ох, милая, – быстро произнесла мама, – тебе просто нужно время. Скоро ты снова до смерти захочешь работать в суде, проявляя свои лучшие качества.
– До смерти, мам?
– Извини, – ответила та. – Неудачное слово. София, мы понимаем, через что тебе пришлось пройти, но ты же очень сильная.
– Мама, папа, теперь моя жизнь здесь, в Авалоне, потому что я хочу быть рядом с Максом и Дэзи. Я превратилась в мамашу, которая отвозит детей на хоккейную тренировку, и я стала носить велюровые спортивные костюмы.
– Прекрати, София. – Мама нервно хихикнула.
Женщина не сумела удержаться, чтобы не подлить масла в огонь.
– А еще я… познакомилась кое с кем. Его зовут Ной, он живет через дорогу на бывшей молочной ферме. – Она замолчала, пытаясь понять что-то по воцарившейся в трубке тишине. – Алло? Ответьте же что-нибудь, чтобы я точно знала, что ни у кого нет сердечного приступа.
– София, ты сама на себя не похожа. Не следует принимать жизненно важные решения в такое время.
– Решение уже принято. И назад я не вернусь.
– Но твоя работа очень важна, София, – увещевала мама. – Все наши друзья о тебе спрашивают…
– Прошу прощения, но примерной дочерью я уже не буду, – сказала она. – Хватит говорить обо мне на коктейльных вечеринках, найдите себе другую тему для обсуждения. Или же скажите своим приятелям правду – что я ставлю превыше всего интересы семьи. И я счастлива. Можете вы это понять? В Гааге были сотни талантливых адвокатов, которые не могли дождаться, чтобы занять мое место, а вот для своей семьи я незаменима.
– Ох, милая. – Мама вздохнула. – Ты совсем не похожа на прежнюю Софию. Мы так многого для тебя хотели.
– Что ж, поздравляю. Ваша миссия достигнута. У меня есть все, что мне нужно, прямо сейчас. – Она набрала в легкие побольше воздуха. – Со мной все будет хорошо. Порадуйтесь за меня, пожалуйста.
– Радуемся, – ответил отец. – Мы просто хотели убедиться, что с тобойвсе в порядке. – Несмотря на искренность в голосе, отец говорил напряженно, и после нескольких минут ничего не значащей болтовни София разъединилась, испытывая при этом чувство вины.
Некоторое время спустя София принимала неожиданного посетителя. Едва заметив Ноя, она тут же физически отреагировала на его присутствие. Она все еще была зла на него, к тому же расстроена разговором с родителями, чего Ной конечно же знать не мог. – Как, и пони нигде не припрятан? – скептически произнесла женщина, делая вид, что обыскивает его карманы. – Или твоим следующим проектом станет строительство для меня дорожки для игры в боулинг?
– Ты сошла с ума? – удивленно спросил Ной. Не дождавшись приглашения, он все же стянул перчатки и шапку.
– Боже, конечно нет, – ответила она. – Все просто великолепно. Черт побери, Ной, ты подарил моему сыну щенка!
– На здоровье.
– Послушай, я ценю твое желание сделать что-то хорошее, но щенок – это уж слишком.
– Слишком – для чего?
– Это еще одна сложность в и без того сложной ситуации. – Женщина принялась расхаживать по комнате взад и вперед. – Собака, Ной! Ты подарил моему ребенку собаку, а теперь недоумеваешь, почему я вне себя от злости? Ты же даже не потрудился спросить моего мнения!
– Ты наверняка сказала бы «нет».
– Макс понятия не имеет о том, как растить собаку.
– Ничего особо сложного в этом нет. Ты ему поможешь, и у всей семьи появится преданный друг на всю жизнь, которого все будут любить. – Он открыл себе банку пива. – Что страшного может случиться?
– Ради всего святого, Ной, как у тебя все просто! – Осознав, что именно она сказала, София сухо рассмеялась.
– Да, я таков. Живу просто.
– Я не имела в виду…
– Я понял, что ты имела в виду. Просто щенку нужен дом, а Максу нужен щенок.
– Откуда тебе известно, что нужно моему сыну?
– Он же всего лишь мальчик. Каждый мальчик мечтает о собаке. Так он научится ответственности и состраданию и приобретет друга, о котором не мог и мечтать.
– Но когда Макса не будет рядом, именно мне придется заботиться об Опал! – не преминула заметить София.
– Возможно, ты тоже научишься ответственности и состраданию. – Перехватив взгляд женщины, Ной отступил на шаг назад с поднятыми вверх руками. – Шучу!
– Нельзя так поступать с человеком, – не унималась София. – Нельзя бездумно навязывать кому бы то ни было многолетние обязательства…
– Наоборот, я все хорошо обдумал! – возразил Ной. – Ты же сама жаловалась, что твой сын скучает в твоем обществе.
– Да, но…
– А теперь у него есть причина желать провести в твоем доме как можно больше времени.
– Какая же я жалкая! Мне приходится подкупать собственного сына, чтобы он хотел остаться со мной.
– Ты излишне драматизируешь ситуацию.
– Ха! Я даже еще не начала! Щенок! – снова повторила женщина. – Как ты мог, Ной! Это же живое существо, а не игрушка!
– Да, это особенно завораживает.
– Мистер Всезнайка, будучи ветеринаром, тебе должно быть отлично известно, какая это трагедия, когда домашний питомец умирает.
– Черт побери, знаю. Но знаю я и то, какими счастливыми являются десять или даже пятнадцать предшествующих этому лет. Ужасно потерять питомца, но еще ужаснее всю жизнь прожить без него.
– Но так бывает не у всех.
– Почему бы тебе не дать своему сыну шанс? Пес может научить его очень жизненным вещам, например заботе, терпению и даже умению отпустить от себя память, когда его любимица умрет.
София хотела было продолжить дискуссию, но поняла, что не в состоянии этого сделать. Ной навязал ей собаку, и это огромная ответственность, сомнительное благословение. Ей ненавистна была мысль, что Максу требуется особая причина, чтобы быть с ней, но в то же время она начала понимать, что двенадцатилетнему мальчику нужно нечто, чего даже самая совершенная в мире мама дать не в состоянии.
– Ты предложил завести собаку в присутствии Макса, связав меня таким образом по рукам и ногам. – София вдруг ощутила холод. – Я ненавижу, когда меня загоняют в угол.
– Ты злишься из-за того, что у твоего сына появилась собака, или из-за того, что я продумал все заранее?
«Адвокат противной стороны сделал интересное заявление», – подумала София, но решила не развивать эту тему.
– Мне не нравится то, что под этим подразумевается, – что сама я недостаточно хороша для собственного сына. Что просто провести выходные со мной безумно скучно и для того, чтобы он захотел остаться, требуется завести ему щенка и отвести на треклятый рок-концерт в исполнении тебя и твоих приятелей.
– Так он хорошо провел время? – поинтересовался Ной.
– Дай-ка подумать: он обзавелся питомцем, пообщался с живыми музыкантами, повстречался со звездой бейсбола и – как это я забыла? – покатался на коньках с Тиной Кэлловей, дочерью золотого олимпийского медалиста. О да, он отличнопровел выходные!
– Тогда в чем проблема?
– Теперь ты лицемеришь.
– Вовсе нет. Я правда не понимаю, София.
– Проблема в том, что я самахотела создать для него отличные выходные.
– Удовольствуешься ли ты признанием о том, что создала их для меня? – спросил Ной. Он снял парку и повесил ее на крючок в прихожей.
– Ты просто пытаешься сменить тему разговора.
– Черт возьми, ты права. Думаешь, мне приятно выслушивать твои упреки за то, что сослужил тебе добрую службу? – Он подошел ближе, настолько близко, что она почувствовала исходящий от него запах морозной свежести, и, понизив голос, произнес: – София, неужели ты и в самом деле станешь упрекать меня за то, что я подарил твоему сыну собаку?
– Да, – прошептала она, позабыв обо всем на свете.
Костяшками пальцев Ной провел по линии ее подбородка.
– Все будет хорошо, – произнес он, беря женщину за руку и ведя ее в гостиную. Там он опустился на диван и заставил Софию сесть рядом. – Обещаю.
– Осознание того, что сама я недостаточно хороша для сына, нанесло большой удар по моему самолюбию.
– Он же учится в средней школе. Я всерьез обеспокоился бы за мальчика, если бы ты и вправду была для него центром мироздания.
С его словами было трудно поспорить.
– Те времена давно прошли.
– Стань для него матерью, в которой он нуждается, – посоветовал Ной. – А не той матерью, которой, по твоему мнению, ты должна быть.
– Боже мой, Ной, где ты набрался подобных идей?
– Всего лишь здравый смысл и ничего более.
– Скорее всего, так и есть. В моей семье… – Она заставила себя замолчать и скептически воззрилась на собеседника. – Не думаю, что тебе это будет интересно.
– Мне интересно все, что касается тебя.
По непонятной причине София сочла эту фразу необычайно сексуальной. Она обняла диванную подушку и отодвинулась от Ноя на некоторое расстояние.
– Поверь мне, не такая уж я и интересная.
– Расскажи мне о своей семье, о родителях. У тебя есть братья или сестры?
– Нет, я единственный ребенок в семье. Мои родители – очень хорошие люди, я многому у них научилась. Например, тому, как важно иметь любимую работу. Жаль только, они не сообщили мне, что карьера вторична по отношению к действительно главным жизненным ценностям.
София все еще была расстроена телефонным звонком. Ее родители верили, что воспитали идеальную дочь, которая ставит перед собой высокие цели и добивается их. Но в конечном счете они получили несовершенную дочь, которая каждый день встречает с сожалениями.
София задумчиво посмотрела на Ноя, удивляясь, что вообще разговаривает с ним на эту тему. За непродолжительное время, что они были знакомы, она стала доверять ему, как никому прежде. Женщина снова прокрутила в голове телефонный разговор с родителями. Прежняя София сохранила бы его в тайне, снова и снова воспроизводя в памяти. Но когда дело касалось Ноя, она хотела пригласить его в потаенные уголки своей души, куда долгое время никому не было доступа. Глядя в его добрые, светящиеся заботой глаза, она испытывала к нему доверие, доселе для нее недоступное. Женщина хотела, чтобы он узнал причину, побудившую ее бросить карьеру, которой она посвятила пятнадцать лет жизни, и оказаться в этом маленьком провинциальном городке. Она хотела, чтобы он понял, что она нуждается в какой-то привязке к земле, и нуждается настолько сильно, что переехала в Авалон, где Грег Беллами считается одним из столпов общества, а сама она – всего лишь холодной и бесчувственной бывшей женой.
Софии очень хотелось бы рассказать Ною о самом сокровенном – о том вечере в Гааге и случившемся с нею во Дворце мира, об ужасе, обуявшем ее тогда, и о поездке с террористами, оказавшейся путем к спасению. Ей очень хотелось бы поведать Ною обо всем этом, когда, как ей казалось, у нее отняли все и каждый следующий вздох она воспринимала как последний. В те мгновения она не могла думать ни о чем ином, кроме своей семьи – о том, сколько раз она ею пренебрегала, об упущенных возможностях и неиспользованных шансах.
– Как ты считаешь, то, что я только что сказала о своих родителях, – ужасно?
– Вовсе нет. В какой-то момент все начинают воспринимать своих родителей как реальных людей.
– Они до сих пор считают, что мой переезд сюда – временная мера. Полагаю, это их способ отрицания. Они всегда так со мной поступали – заставляли сомневаться в принятых мною решениях. И не важно, сколько мне лет, я до сих пор чувствую потребность угождать им.
София глубоко вздохнула и замолчала, чтобы дать Ною возможность перебить ее, сменить тему беседы или даже с криком убежать куда глаза глядят. Но он ничего этого не сделал, а просто ждал, когда она снова заговорит, готовый слушать.
В том, как он слушал, было что-то неотразимое. София сплела пальцы вместе и произнесла:
– Когда я узнала, что беременна Дэзи, то намеревалась в одиночку поднимать ее на ноги, но мои родители оспаривали это решение до тех пор, пока у меня самой не возникли сомнения. Папа и мама обладают отличным даром убеждения. Им нравилось, что Грег родом из семьи Беллами и что он будет продвигаться по служебной лестнице. В конце концов я и сама уверовала, что лучшее, что я могу в данной ситуации сделать, – это рассказать обо всем Грегу и выйти за него замуж ради блага ребенка. Мы так и сделали. Однако одной силы воли недостаточно, чтобы сохранить брак.
Она крепче прижала к себе подушку.
– У меня родилось двое прекрасных детей, которые очень нуждались во мне, но меня никогда не было рядом. Даже когда я работала в Организации Объединенных Наций на Манхэттене, меня никогда не было дома – и физически, и умственно. Теперь мне не дает покоя мысль о том, как сложились бы жизни Макса и Дэзи, уделяй я им больше внимания.
– Знаешь, – сказал Ной, – когда я был маленьким, то часто фантазировал о том, как было бы здорово, если бы мой папа был астронавтом, а не фермером. Я и до сих пор думаю о том, насколько иной была бы моя жизнь, если бы мои родители работали в космосе.
София стукнула его подушкой:
– Очень смешно.
– Просто пытаюсь изложить свою точку зрения. Со своей семьей – и при цельной настоящей жизни – тебе не нужна контрольная группа. Ты просто не станешь задумываться о том, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты сделала что-то по-другому, выбрала бы иной путь. Хочешь совет? Ты меня, конечно, не спрашивала, но я все равно выскажу свое мнение. Научись принимать ситуацию такой, какая она есть, и перестань пытаться все изменить.
– Спасибо, доктор Фрейд.
– Утром вышлю счет за услуги.
Как это ни странно, разговор с Ноем помог Софии. Этот мужчина привык открыто смотреть на мир, а ее собственные мысли были подобны паутине, в которой каждое решение вело к сотне различных опасных возможностей.
– В самом деле, – сказал он, – постарайся не предугадывать свои действия – ни касательно прошлого, ни собаки. Или меня. – Он ухмыльнулся.
София отвела взгляд, стараясь понять, что в Ное такого особенного. Они разговаривали на очень личные темы, но в то же время она размышляла о том, каковы на вкус его поцелуи и как он выглядит без рубашки.
– Ты слишком много думаешь, – продолжил он, – и тебе это не идет на пользу.
– В этом повинна моя подготовка. Когда я работала в Международном суде, каждый мой шаг и каждое решение должны были быть взвешенными, и все возможные последствия действий известны наперед и просчитаны. Анализ стал для меня второй натурой. Знаешь ли ты, что однажды я даже составила диаграмму размещения гостей на званом ужине.
– Это не единственный способ лавировать в потоке жизни, – возразил Ной.
– В самом деле? А ты что предлагаешь?
– Выбери себе лошадку и оседлай ее.
– Я снова повторю – как у тебя все просто.
– Все будет настолько просто, насколько ты сама позволишь.
– Ной Шепард – днем ветеринар, а ночью – дзен-буддист. Хорошо, я постараюсь последовать твоему совету.
Он кивнул с серьезным выражением лица.
– Не нужно стараться, – произнес он тихим, успокаивающим голосом, каким мог бы говорить гуру. – Есть только действиеили бездействие.
– Ты сумасшедший, – заявила София.
– Знаю. – Он придвинулся ближе к ней и поцеловал в губы, потом прошептал: – Я скучал по тебе в эти выходные.
«Я тоже», – хотелось ответить Софии, но она этого не сделала, а, наоборот, произнесла:
– Нам нужно это прекратить.
– Почему?
– Потому что вести себя столь импульсивно глупо. Нам нужно притормозить и обдумать то, что мы делаем. Я считала, что между нами больше не будет близости.
– И заблуждалась в этом, – сказал Ной, с подчеркнутой медлительностью расстегивая пуговицы ее жакета. – Мы станем заниматься любовью при каждом удобном случае.
– Я думаю, это плохая идея.
– Не нужно думать, ведь в противном случае я загублю все дело.
– Ох! – воскликнула София, чувствуя, как тает от прикосновения его пальцев. – Ты отлично справляешься. Поверь мне, все просто… великолепно.
Ной тихонько засмеялся и снова приблизил губы к ее губам.
– Хорошо. Мне нравится твоя семья, София, но сейчас я не могу ни о чем ином думать, кроме как о нас. Я просто голову теряю от желания и не могу ничего с собой поделать.
– Я переехала в Авалон ради своих детей, – напомнила ему женщина. – То, что мы с тобой сейчас вместе…
– Ты ничем их не обделяешь, – возразил Ной, снимая с Софии жакет и расстегивая бюстгальтер. – Время от времени нужно позволять себе простые земные радости.
