Текст книги "Возвращение"

Автор книги: Сьюзен Виггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Глава 13

– Что ты решила? – Нахмурившись, Грег Беллами принял у Софии пальто. – Перестань, Соф. Давай-ка повторим все сначала, а то я не совсем тебя понял.

Стоя в вестибюле дома Грега, дома, в который она явилась случайной гостьей, София пыталась не занимать оборонительную позицию. Бывший муж имел право ставить под сомнение ее мотивы и действия, ведь она на удивление плохо справлялась с ролью жены и матери. Неудивительно, что теперь он сомневается в ней и задает множество вопросов.

– Почему бы нам не присесть? – спокойно произнесла женщина. – Я постараюсь все тебе объяснить.

Она сильно сомневалась, что ей удастся внятно обосновать свое прибытие в Авалон, но попытаться все же стоило.

Грег жестом указал в сторону старомодной гостиной:

– Проходи, располагайся. А я пока повешу твое пальто.

Он не сказал: «Чувствуй себя как дома», но София и не ожидала от него этой фразы. Они с Грегом развелись не без оснований. Когда они еще были супругами, то усиленно занимались каждый своей карьерой, забывая заботиться друг о друге и о своем браке, позволив ему умирать медленной смертью. Они вовсе не были похожи на бывших супругов из телевизионного шоу, которые отлично ладят друг с другом и передают друг другу детей, как ключи от любимой обоими машины.

София опустилась в кресло с овальной спинкой, относящееся к эпохе королевы Анны, и принялась с вежливым любопытством осматриваться вокруг. Грег изменил себя и воссоздал свою жизнь из пепла. Все в этой комнате было незнакомо Софии, начиная от обтянутых гобеленовой тканью кресел и заканчивая вазочкой конфет «Джелли Беллиз» на кофейном столике.

Когда Грег сделал первый шаг по дороге перемен, София решила, что у него помутнение рассудка. Он продал свою строительную фирму на Манхэттене и переехал в городок, где мальчиком всегда проводил летние каникулы. Он купил историческое здание гостиницы на берегу озера, «Постоялый двор на озере Уиллоу», а совсем недавно женился на женщине, являющейся диаметральной противоположностью Софии. Они поселились в высоком доме, выстроенном в готическом стиле, обстановка которого представляла собой эклектическое смешение старины и современности.

Гостиная, в которой сейчас находилась женщина, показалась ей удобной и уютной, какой никогда не была ни одна из комнат в доме, где они с бывшим мужем жили прежде. Здесь царила легкая, поистине домашняя атмосфера, и, несмотря на их разногласия с Грегом, София была рада, что Макс остался с отцом. На узком столике у стены располагался целый ряд фотографий в рамочках, на которых были запечатлены Макс и Дэзи в разном возрасте. Имелись здесь и снимки Сонет Романо, дочери Нины, которая сейчас училась в Американском университете.

Вот так, ни с того ни с сего, у Грега появился еще один ребенок. Хотя Сонет в настоящее время отсутствовала, она все же была человеком не посторонним для Макса и Дэзи. По крайней мере, все трое отлично ладили. Или так казалось Софии. Сидя здесь, женщина вдруг осознала, насколько она далека от собственных детей.

Она узнала пару фотографий, сделанных прошлым летом, когда племянница Грега, Оливия Беллами, вышла замуж в летнем лагере «Киога», восстановленном владении семейства Беллами, расположенном на северной стороне озера.

Она увидела на столике и большой коллаж, явно сделанный совсем недавно. София не сумела побороть искушение и как завороженная принялась рассматривать снимки со свадьбы Грега, которая состоялась на Богоявление. У женщины было по крайней мере две веские причины, по которым она хотела бы забыть этот день.

Неожиданно она почувствовала тупую боль в груди. Умом она понимала, что ее бывший муж влюбился в Нину Романо, молодую мать-одиночку с взрослой дочерью, и что они поженились на маленьком, затерянном в океане острове Санта-Крус.

Софии казалось, что она отнеслась к этому довольно спокойно и что ей удастся нейтрализовать боль. Она думала, что воспринимает происходящее вполне нормально. Теперь же, глядя на улыбающиеся лица своих детей, своего бывшего мужа и бывших свекрови и свекра, чью фамилию она носит до сих пор, София осознавала, что все не так просто. Она чувствовала полнейшее эмоциональное опустошение. Не то чтобы она сожалела о разводе с Грегом, боже, конечно нет. Дело было даже не в том, что ей ненавистна была мысль о его счастье. Сердце ее разрывалось на куски оттого, что в прошлом семейство Беллами присутствовало на ее собственном бракосочетании. София чувствовала себя так, будто ею воспользовались, а потом выбросили за ненужностью. Тем не менее ей удалось сохранить присутствие духа. Решение о разводе было принято давным-давно, и она научилась с этим жить.

Женщина перевела взгляд на групповой снимок Беллами и Романо. Семья невесты была ей совершенно незнакома, но все они выглядели очень веселыми, радостными и беззаботными, стоя на белоснежном песке спиной к лазурным водам Карибского моря.

Нина была типичной жительницей маленького провинциального городка, она родилась и выросла в Авалоне и даже один срок пробыла мэром. София же выросла в двух крупных, бурлящих жизнью городах – Сиэтле и канадском Ванкувере. У Нины была невероятно большая семья, насчитывающая несколько десятков родственников, в то время как София являлась единственным ребенком в семье и в одиночку несла на своих плечах тяжелое бремя родительских чаяний и надежд, с нею связанных. Невысокая и коренастая, с черными кудрявыми волосами, Нина была истинной итальяно-американкой с взрывным характером. София же высокая, стройная, белокурая и настолько эмоционально замкнутая, что даже психолог разводил руками. Нина обладала оливковым цветом кожи, и замуж она выходила в пляжных шлепанцах. София никогда в жизни не надевала подобной обуви. Глядя на свадебные фотографии, она все прочнее утверждалась в мысли, что заблуждалась насчет Грега.

Услышав его шаги за спиной, она поспешно отвернулась от столика со снимками.

– Поздравляю с женитьбой. Мне следовало бы сделать это раньше.

– Спасибо. – Грег явно чувствовал себя неуютно. Подобно Софии, он понятия не имел, как вести себя в подобной ситуации.

Посмотрев на бывшего мужа, женщина отметила, что с его кожи еще не сошел карибский загар, который очень шел его золотистым волосам. Грег молча рассматривал свои руки, а София размышляла над тем, что женщина, состоящая в интимной близости с мужчиной, до мельчайших подробностей знает его руки – их форму и особенности кожи, овал ногтей и рисунок линий на ладонях. София же почти не помнила, какие у Грега руки, и это было для нее хорошим знаком. Взгляд ее сосредоточился на его обручальном кольце, толстом и красивом грубой, примитивной красотой. Ничего общего с тонким элегантным ободком от «Тиффани», который он носил, когда был женат на ней. Эти два обручальных кольца так же отличались друг от друга, как… София и Нина.

Женщина пришла к заключению, что так и должно быть. Это ее вполне устраивает.

«Соберись», – напомнила она себе. Было слишком просто отвлечься от цели визита при мысли о том, что ее бывший муж снова связал себя узами брака и теперь ведет счастливую жизнь, которой она не могла ему дать.

– Мы очень за тебя переживали, – сказал он. – Это совсем на тебя не похоже – просто взять и уйти. Я читал газетные сообщения о том, что произошло в Гааге. Это было плохо, действительно плохо.

– Не стану лгать тебе – не просто плохо, а ужасно. Боюсь, события того вечера станут преследовать меня до конца моих дней. Но я не была ранена и готова жить дальше.

– Ты абсолютно уверена, что с тобой все в порядке?

Мог ли кто-нибудь быть «в порядке» после того, что выпало на ее долю? Глядя Грегу прямо в глаза, София твердо ответила:

– На сто процентов.

– Тогда зачем ты здесь, София? – поинтересовался он.

Хотя вопрос был задан спокойным тоном, на женщину он подействовал как огненное прикосновение. Ну разумеется, он спросил бы о цели ее приезда. И конечно же он решил, что она приехала просто потому, что у нее не было иного выбора. Он и понятия не имел, чем ей пришлось пожертвовать, чтобы приехать в Авалон.

– Я приехала к Максу, Дэзи и Чарли, – спокойным тоном произнесла она. – Действительно, инцидент во Дворце мира помог мне очнуться ото сна, но я здесь ради детей и внука, а не ради самой себя.

София недоумевала, как Грег не понимает очевидных вещей? Зачем бы еще она вернулась в город, все жители которого и любят, и уважают семью Беллами, впрочем как и новую жену Грега Нину. Неужели он решил, что она сделала это развлечения ради?

– Звучит разумно, – задумчиво произнес Грег. – Как долго ты планируешь пробыть здесь?

Женщине пришлось напомнить себе, что он опасается за своих детей.

– Я отлично понимаю твое беспокойство, – сказала она. – С тех пор как Макс и Дэзи были совсем крошками, я разрывалась между ними и работой. На этот раз все по-другому, Грег. Я приехала, чтобы остаться.

Долгое время он молча смотрел на нее. Некоторые черты ее натуры Грег Беллами знал лучше всех на свете, и наоборот. Они поженились в очень юном возрасте, поэтому неудивительно, что брак их окончился разводом. Удивительно было другое – что они оставались вместе столько лет. София считала, что это произошло из-за их взаимного упрямства и преданности детям.

Под его пристальным взглядом она заерзала, почувствовав неловкость.

– Что такое? – наконец не выдержала она.

– Ты стала… другой, – ответил он. – Гораздо менее скованной.

«Ночь дикого секса способна творить чудеса», – подумала София.

– И я вовсе не намеревался заставить тебя покраснеть, – добавил Грег.

Она махнула рукой, напоминая себе, что ей вовсе не нужно оправдываться.

– Дело не в тебе. – Еще одно недопонимание. – Нам, конечно, есть о чем вспомнить, но я не хочу на этом останавливаться. Моя приоритетная задача – дети.

– Интересно, как это ты решилась из адвоката международного класса переквалифицироваться в мамочку, которая ходит на все хоккейные матчи сына?

– Возможно, в это действительно трудно поверить. – София и сама сомневалась в своих силах, но была твердо намерена попытаться.

– Мне сложно представить тебя в этом амплуа. Не хочу, чтобы ты причинила боль детям.

«Тогда почему ты не старался сохранить наш брак?» чуть было не спросила она вслух. Нет, это было бы нечестно. Они оба пытались что-то сделать, но были вынуждены признать поражение.

– Я приехала сюда не для того, чтобы ранить их чувства.

– Знаю.

Хотя Грег и согласился с ней, она практически услышала, как он добавил: «Но ты все равно это сделаешь».

Стараясь быть как можно более объективной, София объяснила, что решила сделать перерыв в работе. Семья Уилсон пригласила ее пожить в своем летнем домике, которым они пользуются лишь во время празднования Четвертого июля.[28]28
  Четвертое июля – День независимости, основной государственный праздник, отмечаемый в честь принятия Декларации независимости в этот день в 1776 г.


[Закрыть] К тому времени женщина планирует найти постоянное жилье. У нее есть лицензия, позволяющая ей заниматься юридической деятельностью на территории штата Нью-Йорк. Так как ее семья живет здесь, женщина намерена найти работу, например помощником адвоката в какой-нибудь юридической фирме с неполной занятостью три дня в неделю.

София была оптимистична сверх всякой меры. Жители Авалона с большой неохотой позволили бы бывшей жене Грега Беллами представлять их интересы в суде. Но она была настроена решительно. Это предполагало поочередно с соседями отвозить детей в школу, посещать спортивные мероприятия, наносить визиты к врачу и не забывать о классных собраниях. Это означало еще и организацию вечеринок по случаю дня рождения, вынужденный смех над плоскими шутками Макса и выслушивание страхов и надежд Дэзи. Какой разительный контраст являла эта жизнь с ее прежней деятельностью, полной захватывающих событий и высоких ставок. Нет, не так, ставки и теперь были высоки, но несколько в другой области.

К его чести, Грег слушал Софию, не говоря ни слова и сохраняя нейтральное выражение лица. Когда она закончила свой рассказ, он поднялся и, пройдя к угловому столу, принес перекидной календарь, сплошь исписанный чьим-то незнакомым почерком. Очевидно, это была рука Нины.

– Вот расписание Макса, – сказал Грег. В этот момент где-то в глубине дома зазвонил телефон. – Пойду отвечу, а ты пока ознакомься.

В прошлой жизни Софии полагались специальные помощники, которые организовывали за нее различные мероприятия. Теперь же ей придется справляться со всем в одиночку. Для нее это был совершенно новый опыт, и она понервничала из-за этого. Она никак не должна была забыть что-то или упустить из виду.

Вытащив свой портативный компьютер, София посмотрела на экран. Ей пришлось пролистать списки встреч, брифингов и слушаний в суде, на которых она не будет присутствовать. Осознание этого вызвало у нее новый приступ боли.

Женщина заставила себя прекратить бесполезные сравнения. Не нужно класть на противоположные чаши весов хоккейную тренировку сына и встречу с главой Международного суда по уголовному праву. Это и без того противоположные понятия. Даже, лучше сказать, взаимоисключающие понятия.

Календарь дал ей исчерпывающее представление о насыщенной жизни большой семьи. У Макса много увлечений – хоккейные тренировки, сноубординг в выходные, прием у стоматолога-ортодонта.

– Ортодонт? – вслух пробормотала женщина.

– Он недавно стал пациентом доктора Ренчера, – пояснил вернувшийся в комнату Грег.

«Мой сын посещает ортодонта, а я об этом даже не знаю», – ужаснулась София.

– Он будет носить брекеты? – спросила женщина.

– Соф, он их уже носит.

– Макс ничего мне не говорил. И ты тоже. Как получилось, что моему сыну установили брекеты, а я даже не знаю об этом?

Грег не мог не уловить нотку боли в ее голосе. Выражение лица его было очень сочувствующим, когда он произнес:

– Это хороший знак. Значит, Макс не придает им большого значения. Именно этого мы и хотим. Он носит скобки всего пару недель и, похоже, не возражает. Можешь сама отвезти его на следующую встречу с доктором Ренчером и послушать, что он скажет.

Женщина кивнула и старательно сделала пометку в своем расписании. Помимо хоккейных тренировок и посещения ортодонта Макс был приглашен на пару празднований дней рождения, кроме того, ему предстояли матч с другой командой, поездка с классом в Бейсбольный зал славы в Куперстауне и поход с группой бойскаутов в Уэст-Пойнт.

– Уроки игры на барабане? – удивилась София, глядя на пометку на вечер среды.

– Да, теперь он предпочитает барабан фортепиано.

– И ты ему разрешил? – воскликнула женщина, чувствуя, что начинает выходить из себя.

– Это его выбор, Соф.

– Но мальчику же всего двенадцать лет. Он просто не понимает, как это важно для него.

Много лет назад она где-то прочла, что музыкальное образование играет решающую роль для интеллектуального развития детей, поэтому записала и Макса и Дэзи на занятия по классу фортепиано. Макс добился больших успехов и даже занимал призовые места на конкурсах в своей возрастной группе.

– Хочешь поспорить? – спросил Грег.

– Я… нет.

Она заставила себя расслабиться и внимательно посмотрела на бывшего мужа. Допрашивая свидетеля, София всегда могла предвидеть, каковы его цели. С Грегом же она не могла ничего определить. Она не знала, бросает ли он ей вызов потому, что ненавидит ее жизненную позицию вечно отсутствующей матери, или потому, что понимает – они могут ругаться до бесконечности, повод всегда найдется, и нечего ей придираться к пустякам.

София могла бы возразить, что музыкальное образование сына – это вовсе не пустяки, но менее всего на свете ей хотелось приниматься за старое в отношениях с бывшим мужем, когда одна ссора плавно перетекала в другую, третью, пока они не оказывались прочно опутанными сетями конфликта.

Женщина отложила календарь в сторону.

– Я действительно хочу сделать это, – сообщила она Грегу. – И не собираюсь сбегать через пару месяцев.

– Помни об одном: Макс – моя основная забота. Я не прощу тебе, если твое внезапное желание стать ему настоящей матерью причинит ему боль.

– Разумеется. – Она сжала челюсти, чтобы не наброситься на Грега с ответными обвинениями. Ну почему он склонен видеть в ней только плохое, не признавая движимых ею благородных целей? – Я хочу, чтобы ты тоже кое о чем помнил, Грег. Наши дети достаточно пострадали от моих действий – от наших общих действий, – поэтому сейчас я намереваюсь полностью посвятить себя им и надеюсь лишь, что еще не слишком поздно.

С кухни раздался некий звук, и сердце Софии замерло в радостном предвкушении. Наконец-то Макс вернулся. Она повернулась к двери, сгорая от желания обнять своего мальчика.

Но вместо ее сына в комнату ворвался маленький черноволосый вихрь, при виде которого София словно приросла к полу.

– Нина.

Снимая вязаную шапку, женщина одарила ее широкой улыбкой:

– Привет, София.

От ее улыбки Грег весь заискрился. Он подошел к жене, чтобы помочь ей снять необъятных размеров красную парку, которая удивительным образом очень ей шла. Помогая Нине раздеться, он ухитрился одновременно чмокнуть ее в щеку и приветственно похлопать по плечу.

Глядя на них, София задалась вопросом: а смотрел ли на нее бывший муж когда-либо таким взглядом, каким он смотрел сейчас на Нину? Очень маловероятно, решила она.

– Я приехала навестить Макса, – пояснила она. – Прости, что слишком рано.

– Он должен вернуться с минуты на минуту, – ответила Нина. – Он очень обрадуется тебе. Могу я предложить тебе чего-нибудь выпить? Чай? Кофе?

– Нет, спасибо.

Они втроем немного поболтали, преимущественно о Максе. Грег и Нина владели гостиницей и были экспертами по части гостеприимства, а София – опытным дипломатом, поэтому беседа протекала гладко, хотя и поверхностно. Они с Грегом старались относиться к своему разводу как цивилизованные люди. Когда речь зашла о детях, они решили достичь взаимного соглашения, а не стараться превзойти один другого.

Извинившись, Грег отправился вешать парку жены в шкаф, оставив Софию наедине с Ниной. «Веди себя благопристойно», – напомнила себе София. Хорошие манеры – лучшее оружие обороны дипломата. Будучи откровенной с самой собой, женщина была вынуждена признать, что ей очень просто вести себя естественно в обществе Нины. Новая жена Грега обладала качеством, которое очень импонировало Софии, – она искренне заботилась о Максе.

«У моего сына появилась мачеха».

– Поздравляю, Нина, – сказала София. – Я только что видела твои свадебные фотографии.

– Спасибо. Мы все решили и спланировали за пару недель. Это был настоящий водоворот. Санта-Крус великолепен.

Нине было очень удобно в своей новой роли. И Макс, и Дэзи в один голос утверждали, что им нравится новая жена папы, и София не могла их в этом винить. Эту женщину невозможно было не полюбить.

А вот самой Софии этого качества явно недоставало, и она знала об этом.

– Мама! – В комнату с криком ворвался Макс.

Обнимая сына, она забыла обо всем на свете. Держа его в объятиях, женщина почувствовала, как на глаза ей наворачиваются слезы. Она всегда была очень рада видеть Макса, но лишь после гаагского инцидента в полной мере осознала, как он ей дорог. От сына пахло морозным воздухом, а его ответное объятие было на удивление крепким. И он был…

– Подумать только, – воскликнула София, отступая на шаг, – как же ты вырос!

Макс стал с ней практически одного роста. Интересно, чем его Нина кормит, что он так вытянулся?

Мальчик улыбнулся, продемонстрировав брекеты на верхних зубах – металлические скобки, смазанные специальным зеленым составом. София никак это не прокомментировала, опасаясь, что может задеть его.

Максу нечего было стесняться брекетов. Он был на удивление красивым мальчиком, унаследовавшим классические черты лица отца и скандинавские светлые волосы Линдстромов.

– Я подумала, что мы могли бы поехать навестить Дэзи и Чарли, – предложила женщина. – Как тебе такой план?

– Отлично. – Макс посмотрел на Нину. – У меня домашнее задание по математике и английскому, английский нужно сделать к среде.

София почувствовала себя неловко оттого, что Нина проверяет уроки у ее сына.

– Мы с детьми вместе где-нибудь поужинаем, – добавила она. – Допоздна засиживаться не будем, обещаю. – Она не спрашивала разрешения, а просто сообщала Нине о своих планах.

– Отлично, – ответила та.

– Привет, пап! – завопил Макс. От его громкого голоса София поморщилась. – Мы едем в гости к Дэзи, хорошо?

– Увидимся позже, приятель, – ответил входящий в комнату Грег. – София, будь поаккуратнее на дороге.

– Я всегда аккуратна, – ответила она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не припустить бегом к своей машине.