Текст книги "Возвращение"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Глава 18
Садясь в школьный автобус, Макс немедленно почувствовал себя чужаком. Он не знал никого из детей, следующих этим маршрутом, и у него не было постоянного места. Он был аутсайдером, на которого все бросали подозрительные взгляды.
С рюкзаком за спиной и свешивающейся с плеча спортивной сумкой, которая весила, как ему казалось, целую тонну, Макс вошел в автобус, показал идентификационную карту равнодушному водителю, который, бросив на нее взгляд, просто кивнул. Этот автобус, как и все прочие школьные автобусы в Авалоне, был битком набит ребятами – представителями разных социальных групп: девочками, которые либо визжали, либо перешептывались, книжными червями, которые с головой уходили в фантастический мир литературы, громогласными спортсменами, исторгающими ругательства всякий раз, как открывали рот, и небольшим количеством других детей. Макс относил себя к последней группе середнячков – не блещущих умом, но и не глупых, не особо популярных, но и не отверженных.
Мальчик задержался в середине прохода, высматривая пустое место и стараясь не показывать своего отчаяния. Почти все места были уже заняты, поэтому ему придется садиться рядом с кем-то. Но с кем? Тем парнем, что как зачарованный жмет на кнопки электронной игры? Возможно, он и вовсе его не заметит. Макс направился к свободному сиденью.
– Занято, – без выражения произнес парень, не поднимая головы. – Извини.
Макс двинулся дальше. В этом автобусе было слишком много девчонок. Максу пришлось выбирать между мальчиком по имени Колби, с которым он был в одном классе по естествознанию и который вечно витал в облаках, и толстой девчонкой со злобным выражением лица.
Кто-то толкнул его в спину:
– Да сядь ты уже, а?
Макс плюхнулся рядом с толстой девочкой. Возможно, она не станет с ним разговаривать.
– Я что, сказала, что ты можешь сесть рядом со мной?
– Нет, – ответил Макс, ставя рюкзак на колени и запихивая спортивную сумку под сиденье. Затем он уперся коленями в спинку кресла впереди себя.
– Может, я его для кого-то приберегала.
– А может, и нет.
– Меня это бесит.
– Твои проблемы.
– Я Челси, – представилась девчонка.
Это было уже слишком для человека, который не желал разговаривать.
– Макс, – произнес он, глядя перед собой.
– И что ты делаешь в этом автобусе?
– Еду к маме.
Макс терпеть не мог произносить эти слова. Для большинства детей фразы «Я еду домой» и «Я еду к маме» означали одно и то же. Но только не для Макса. Хорошо еще, что ему не пришлось лететь в самолете всю ночь, чтобы ее увидеть, как он, бывало, делал, когда она жила в Голландии. Так что ситуация явно улучшилась. Может быть.
– Где она живет? – спросила Челси.
– На Лейкшо-роуд.
– Я тоже там живу, – тут же сказала девочка.
«Что ж, давай станем лучшими друзьями», – саркастически подумал Макс.
– Это последняя остановка, – сообщила Челси. – Конец маршрута. Я всегда выхожу позже всех, и это меня бесит.
Макс вытащил мобильный телефон. В действительности ему вовсе не нужно было ни с кем связываться, но он рассудил, что если притворится занятым, то эта толстуха, возможно, оставит его в покое. Не придумав ничего лучшего, он писал сообщение Дюбуа: «Ты сегодня будешь на тренировке?» Рукой он прикрывал экран так, чтобы Челси ничего не было видно. Мальчик и без того знал, что Дюбуа идет на тренировку, так же как и другой его приятель, Альтшулер. Их родители отвозили мальчиков по очереди, и сегодня водителем впервые будет София. Она даже взяла напрокат полноприводный минивэн, который считала очень материнской машиной.
Макс захлопнул крышку телефона и спрятал его в карман. Отец запрещал ему часто пользоваться сотовой связью и каждый месяц проверял счета. Мальчик не жаловался, ведь, если бы Грег настоял на своем, у него вообще не было бы телефона. Но для мамы это был единственный способ напрямую связываться с сыном. Она терпеть не могла звонить им домой, где трубку поднимали отец или Нина. Так Макс получил собственный телефон и настроил на вызовы Софии отдельный рингтон – «Я засыпаю» группы «Претендерз».
Автобус неспешно полз по привычному маршруту, делая остановки. Тормоза его скрежетали и шипели, а двери открывались, выпуская пассажиров. Как только чудаковатого вида девчонка, сидевшая напротив Макса и Челси через проход, вышла, он тут же занял ее место, перетащив свои вещи и прильнув к окну. Стекло быстро запотело от его дыхания.
К несчастью, Челси ничуть не смутило то обстоятельство, что Макс пересел и что он почти не отвечает на ее реплики. Она продолжала болтать как ни в чем не бывало, и список того, что ее раздражает, рос с каждым поворотом дороги. Эта девочка терпеть не могла, что большая часть «снежных» дней, когда не нужно посещать школу, уже израсходована, а еще только февраль; что на Лейкшо-роуд нет кабельного телевидения и поэтому любимый мюзикл ей приходится смотреть у друзей; что билет на подъемник на гору Сэддл очень дорог, а они с дедушкой катаются там на лыжах каждые выходные.
– А ты катаешься на лыжах? – поинтересовалась Челси.
– Нет, только на сноуборде, – ответил Макс.
– Как классно! Я тоже хотела научиться, но мои бабушка с дедушкой не хотят покупать мне новое оборудование. Меня это просто бесит!
Ну разумеется. Самого Макса тоже многое выводило из себя, но он же не рассказывал об этом всем и каждому. Например, тот факт, что он провалил тест и ему пришлось давать результат отцу на подпись. Или то, что у него появилась целая орава сводных братьев и сестер, которых он даже не знает. Или то, что он не имеет представления, как выглядит дом его матери. Или то, что он разрывается между матерью и отцом. Или осознание того, что ему предстоит провести скучнейшие выходные в жизни. Список можно было продолжать еще и еще.
Максу уже начало казаться, что поездка его никогда не закончится. По крайней мере, пейзаж за окном радовал глаз. Максу очень нравилось любоваться озером Уиллоу. На земле, принадлежащей его отцу, к берегу озера примыкала платформа, с которой очень удобно рыбачить или, разбежавшись, нырять в озеро. Хотя вода была настолько холодной, что тело тут же покрывалось гусиной кожей, окунуться в жаркий день стоило того.
Зимой поверхность озера покрывалась коркой льда. В городке имелся инспектор, который регулярно проверял толщину льда. Если она не достигала меньше четырех дюймов, кататься было нельзя. Отец Макса и мачеха вовсе не разрешали своим постояльцам выходить на лед, потому что опасались несчастных случаев. Мальчику было интересно, как его мать относится к вопросу о катании на коньках.
У мамы теперь дом в Авалоне. Макс не мог даже надеяться, что она переедет сюда.
– Так где, ты сказал, твой дом? – снова спросила Челси. В действительности Макс ничего ей не говорил.
– Напротив «Молочной фермы Шепардов», – ответил он.
София посоветовала ему высматривать большой сарай – единственное строение, которое видно с дороги. На его стене изображена корова. Со слов матери Макс знал, что это место больше не является молочной фермой. Тот мужчина, которого они встретили в ресторане, превратил ее в ветеринарную лечебницу.
– Это и моя остановка тоже, – провозгласила Челси. – Я подрабатываю у доктора Шепарда, помогаю ему ухаживать за животными.
Макс почувствовал, как в нем зашевелилось любопытство, но он счел ниже своего достоинства показывать это какой-то там девчонке.
– Я подскажу тебе, где нужно выходить, – пообещала Челси.
– Отлично. – Как будто он сам не в состоянии найти амбар!
Автобус накренился, и спортивная сумка Макса заскользила по полу. Он тут же поймал ее и выглянул в окно. На мгновение открывшийся его глазам вид испугал его. У дороги был насыпан огромный сугроб, сразу за которым начинался крутой спуск. У мальчика защемило в желудке. Не то чтобы он испугался, просто такова была естественная реакция человека, посмотревшего в окно и не увидевшего под собой ничего, кроме воздуха. Местные власти не позволили бы школьному автобусу следовать небезопасным маршрутом. К тому же водитель ехал на скорости раза в два меньшей, чем следовало бы.
– Говорят, – с готовностью пустилась в объяснения Челси, – что лет так пятьдесят назад машина сорвалась с обрыва в этом самом месте, и пассажиры в ней – мужчина и женщина, которые направлялись в «Постоялый двор на озере Уиллоу», чтобы провести там медовый месяц, – погибли.
– В самом деле?
– Мой дедушка рассказывал, хотя, как мне кажется, наверняка он не знает. Согласно преданию, ни машину, ни тел обнаружить не удалось, потому что озеро очень глубокое. – Девочка стала собирать вещи. – Почти приехали.
Макс заметил амбар, который в точности соответствовал описанию, которое дала ему мать. «Наконец-то», – подумал мальчик.
На берегу озера Макс насчитал по крайней мере пять домов. Из трубы одного из них поднимался дымок. Мама советовала ориентироваться на почтовый ящик, разукрашенный желтыми улыбающимися рожицами. Ему стало интересно, смотрит ли она из окна, ожидая прибытия автобуса.
– Вот и приехали, – провозгласила Челси.
Еще трое детей поспешили к выходу. Макс пробормотал слова благодарности водителю и спрыгнул на землю, стараясь не поскользнуться.
Трое пассажиров – два мальчика и девочка – пошли по тропинке, которая ответвлялась от главной дороги. Остановившись и сбившись в кучку, они прикурили.
– Это восьмиклассники, – неодобрительно произнесла Челси. – Терпеть не могу, когда курят. Это меня бесит. Ну что ж, надеюсь, еще увидимся.
«Но только не в том случае, если я замечу тебя первым», – подумал Макс. Стремясь как можно быстрее отделаться от девочки, он зашагал через дорогу и быстро нашел описанный Софией ориентир – почтовый ящик с улыбающимися рожицами. Кто-то тщательно расчистил снег вокруг него, и ящик был заметен издалека. Вероятно, это сделала его мама. Она частенько поступала так, будто он полный идиот. Она даже предложила встретить его на автобусной остановке, но Макс отказался. Мамы обычно поступают так со своими детсадовскими малышами, и Софии следовало бы об этом знать. Насколько Макс помнил, его мама ни разу в жизни не ждала своих детей на остановке школьного автобуса.
Заметив показавшийся из-за поворота дороги школьный автобус, София задержала дыхание, потом взяла себя в руки, потом снова забыла, что нужно дышать. Она задавалась вопросом: наступит ли когда-нибудь время, когда она перестанет напрягаться всем телом и снова и снова прокручивать в голове события того вечера в Гааге, когда пошел снег? Достаточно ли в доме тепло? Бросив взгляд на термометр, София добавила в печь полено, отметив про себя, что значительно преуспела в искусстве разведения огня в печи. Хотя она и жила в коттедже на правах гостьи, это был ее мир, и ей отчаянно хотелось, чтобы сыну здесь понравилось.
Заслышав его шаги на крыльце, она распахнула дверь.
– А вот и ты! – воскликнула она. – Не могла дождаться твоего приезда.
– Привет.
Макс поспешно обнял ее, и в этом жесте было больше сдерживаемого терпения, чем любви:
София же не в силах была унять поток слов:
– Куртку можешь повесить на крючке вот тут. Давай я покажу тебе твою комнату. А перекусить хочешь? Расскажи, как прошел день… – Наконец, взяв себя в руки, София произнесла: – Прости меня. Я вовсе не собиралась столько болтать. Просто очень рада тебя видеть.
– Хорошее место, – произнес Макс, рассматривая мебель в адирондакском стиле,[33]33
Адирондакский стиль – мебель с широкими подлокотниками, предназначенная для использования на улице, во дворе. Сделана из прочных деревянных планок. Название связывают с тем, что изначально такую мебель изготовляли и сделали популярной в районе Адирондакских гор.
[Закрыть] покрытую пестрыми покрывалами, и потрескивающий в печи огонь.
Женщина кивнула:
– Мне тоже нравится, хотя оно и несколько старомодное. Было очень мило со стороны Уилсонов разрешить мне здесь пожить.
– А когда тебе нужно будет съезжать?
«Ох, – подумала София, – провокационный вопрос».
– Как только найду собственное жилье, – ответила она. – Я намерена остаться жить в Авалоне, Макс.
– Не понимаю.
– Неудивительно. Ты поймешь со временем. Так хочешь есть? Соседка принесла кексов, а я приготовлю нам горячий шоколад. Ты же любишь горячий шоколад, правда?
– Вообще-то я кофеман.
София не сразу поняла, что сын ее разыгрывает.
– Кофе замедляет рост организма.
– Верно.
Пока София подогревала молоко, Макс осматривал дом. Он был совершенно очарован открывающимся из окна видом на озеро. Ради удовольствия созерцать чудесный пейзаж коттедж и был выстроен на этом месте, и большое окно являлось лишь обрамлением дикого живописного пейзажа. Мальчику, похоже, понравилась сувенирная лампа с Ниагарским водопадом внутри. Как и все дети – и сама София тоже, – он привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть, как функционирует водопад.
– Интересно, не правда ли? – сказала мать. – Я хочу сказать, это ведь в действительности всего лишь вращающееся разноцветное колесо, но как реалистично оно имитирует водопад!
– Угу, – уклончиво пробормотал мальчик. – Я слышал, в коттедже нет кабельного телевидения.
– Кажется, тут ловятся три или четыре канала. Я мало смотрю телевизор. – Она засыпала порцию привезенного из Голландии какао-порошка в кастрюльку с молоком. Из него получался лучший в мире горячий шоколад. – А что тебе нравится смотреть по телевизору? Какое твое любимое шоу?
– Да так, ничего особенного, – резко ответил мальчик.
Боже, подумала София.
Когда она навещала сына прежде, каждый их день вместе был особенным, и проблема просмотра телевизора не возникала вовсе. Теперь же, когда она переселилась в Авалон, посещения сына превратятся в рутину, и повседневные вещи, такие как телевизор, приобретут первостепенное значение. Ей следовало бы подумать об этом заранее.
– Здесь есть DVD-плеер, – сказала София, – и я нашла отличную подборку фильмов. Некоторые из них мои любимые.
– У тебя есть любимое кино?
– «Гарольд и Мод», – не задумываясь, ответила София. Ну разумеется, это ее любимый фильм! Он всем нравится.
– Не смотрел. – Макс открыл дверцы шкафа и стал лично инспектировать его содержимое. Выражение его лица красноречиво свидетельствовало о том, что вкусы Уилсонов по поводу фильмов он не разделяет.
– Так посмотрим вместе, – предложила София.
– А о чем он?
– О мальчике, о его властной матери, которая выводит сына из себя.
– Кажется, забавная штука.
Мать и сын провели напряженный вечер вместе. Макс умял четыре кекса, сделал домашнюю работу, отказался играть в криббидж и выдержал ровно семь минут просмотра «Судьи Джуди». София усугубила ситуацию предложением выехать пораньше за двумя друзьями Макса, которые тренировались вместе с ним, потому что опасалась за состояние дорог. В результате они приехали, когда мальчики были еще не готовы, и им пришлось ждать в машине с работающим на холостых оборотах двигателем, пока те поспешно заталкивали в салон спортивные сумки. София надеялась, что матери мальчиков подойдут к машине поприветствовать ее или даже пригласят ее в дом, но этого не произошло. Она очень хотела завести друзей в Авалоне, но, очевидно, сейчас для общения было не самое подходящее место и время.
По дороге на каток мальчики не перекинулись с ней ни единым словечком, хотя между собой они общались на каком-то им одним понятном языке, включающем хихиканье и толкание друг друга локтями.
На катке София представилась тренеру, который, как ей показалось, выглядел немногим старше самого Макса. Это был краснощекий парень с высоким голосом. Разминаясь и выполняя привычные упражнения, мальчики беспрекословно его слушались.
София присоединилась к группе матерей, которые сидели на скамьях за пластиковым прозрачным барьером, и тут же ощутила на себе оценивающие взгляды. Она знала, что будет нелегко, и тут вдруг поняла, что ее сумка из Италии, дизайнерский пояс и перчатки никак не соответствуют привычному образу матери, к которому она так стремилась. Софии хотелось комфортно чувствовать себя даже одетой в спортивный костюм. Ради этого придется еще немало постараться.
– Я мама Макса, София Беллами, – представилась она группе женщин и старательно запомнила их имена. – Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
Женщины подвинулись, освобождая для нее местечко.
– Я Элли, – сказала одна. Она что-то вязала, и из сумки у нее тянулась яркая нить.
– Мама Макса. – Дама по имени Гретхен удивленно вскинула брови и переглянулась с сидящей рядом с ней женщиной, обладательницей оливковой кожи, черных блестящих волос и недружелюбного выражения глаз. – Мария, это мама Макса.
Мария скрестила руки на груди:
– Не может быть!
– Рада наконец познакомиться, – произнесла женщина, которая назвалась Джиной. Намеренно или не намеренно она сделала ударение на слове «наконец».
– Вы все еще носите фамилию Беллами, – произнесла Мария. – Это же фамилия вашего бывшего мужа, так?
София кивнула. Ей придется смириться с мыслью, что в маленьких городах все обо всех всё знают.
– Все мои лицензии и сертификаты выписаны на эту фамилию, и под ней же я публиковала свои труды. – Объясняя это, София вглядывалась в лица женщин, понимая, что следовало бы просто сказать, что хотела сохранить фамилию бывшего мужа ради детей. Понимала она и то, что момент упущен. Сообщи она это сейчас, они решат, что она только что это придумала.
– Не вы ли жили в Европе? – поинтересовалась женщина по имени Вики.
«Ах вот откуда ноги растут», – смекнула София. По тону заданного ей вопроса и по бросаемым на нее взглядам она догадалась, что мамаши не одобряют ее выбор. Она решила сразу прояснить ситуацию. За годы, проведенные в разлуке с детьми, она поняла, что самое трудное – давать по этому поводу объяснения.
Люди думают, что без предубеждения относятся к современным семьям, но их терпимость, как правило, простирается не очень далеко. Заявление «Мои дети живут с отцом» равносильно в их понимании признанию «Они никогда в жизни не ходили к врачу» или «Им разрешено курить». София отлично понимала, что подумают эти женщины. Они решат, что она ужасная мать, которая отвернулась от собственных детей в то время, когда они нуждались в ней больше всего, – после развода родителей. Что за мать решится на подобный шаг?
– Верно, – ответила София. – В Гааге, в Голландии.
– Должно быть, вам было очень весело там.
– Временами. – Она была решительно настроена не принимать оборонительную позицию и ради блага сына подружиться с матерями его друзей. Однако, находясь в их обществе, она чувствовала себя неловко. Прежде была важна ее карьера – прокурор, дипломат. Теперь же у нее ничего этого не было, и как ей теперь себя называть? Просто матерью? Будет ли этого достаточно, чтобы получить пропуск в это недружелюбное племя?
– Мы представляли вас роковой женщиной с налетом загадочности, привыкшей иметь сразу нескольких любовников, – призналась Элли.
– Вы же шутите, правда? – воскликнула София, хотя не была в этом уверена.
– Я всегда мечтала уехать в Европу, но моя семья нуждается во мне, – сказала Мария.
– Вот и я тоже. Подожду, когда дети вырастут, – согласилась Гретхен.
– Я регулярно прилетала в Нью-Йорк, – пояснила София, – по долгу службы в ООН и чтобы повидаться с детьми. Макс несколько раз гостил у меня в Гааге.
– У вас же, кажется, есть еще и дочь, верно? – поинтересовалась Джина, вперив в Софию внимательный горящий взгляд. – Ученица средней школы?
– Дэзи, – подтвердила София. – Она только что начала учиться в колледже в Нью-Палтце.
– Дэзи. А не она ли, бывало, работала в пекарне? – подхватила Вики.
– Ах, эта девочка, – протянула Гретхен. – Очень сожалею… о случившемся.
София приняла брошенный ей вызов. В действительности не было вразумительного объяснения, почему ее дочь вела себя столь беспечно, агрессивно и воинственно. Она могла до скончания века спрашивать себя, был ли тому причиной их с Грегом развод, или произошедшее было попросту неизбежным. Но София решила не принимать притворных соболезнований от этих женщин.
– Вообще-то я очень горжусь своей дочерью.
– А что случилось? – спросила Элли. – Я не слышала. С ней все в порядке?
– Да, с Дэзи все хорошо, – заверила ее София.
– И с малышом тоже, не так ли? – с готовностью подхватила Джина.
Остальные обменялись удивленными взглядами.
– У вашей дочери есть ребенок? – уточнила Элли.
– Да, мой внук Чарльз, – сообщила София. – Мы все его просто обожаем.
Мария что-то прошептала на ухо своей соседке, и София уловила лишь обрывок фразы: «…вне брака».
Эта атака явилась для Софии настолько неожиданной, что она рассмеялась:
– Только не говорите, что вы только что не сказали «вне брака».
Мария, ничуть не смутившись, произнесла:
– Станете утверждать, что она замужем?
– Нет, но…
– Рики, будь осторожен! – вскакивая с места, прокричала Мария темноволосому мальчику на льду. – Не поворачивайся спиной к номеру сорок семь!
Это был номер Макса.
– Ваш сын так грубо играет, – возмутилась Мария. – Кажется, прошлым летом его за драку исключили из юношеской лиги, не так ли?
– Его пригласили работать в «Хорнетс», – возразила София, отчаянно надеясь, что ей сообщили верную версию событий. Вести учет очков для «Хорнетс» – независимой бейсбольной команды Авалона – считалось делом престижным. По крайней мере, именно так Макс ей все объяснил. Женщина напомнила себе, что она вовсе не обязана защищаться. Для того, кто привык иметь дело с международными преступниками, справиться с горсткой злобных женщин не составит труда.
Покачав головой, Вики присоединилась к соболезнующим:
– Полагаю, каждый ребенок по-своему справляется с последствиями развода родителей.
– Как я вижу, вы все отлично осведомлены о том, что происходит в моей семье, – заявила София. – Я сбежала в Европу, чтобы быть с любовником-иностранцем, и бросила своих бедных детей на произвол судьбы. Боже мой, да что с вами такое творится, дамы? В каком веке вы живете?
– Мы не напрашиваемся на конфронтацию, – пояснила Гретхен, – а просто пытаемся разобраться в ситуации.
– Эта ситуация, – напомнила София, – совсем не ваше дело.
– Мы живем в городе, где люди беспокоятся друг о друге.
Где люди сплетничают и дают оценку, подумала София, ужасаясь, что по собственной воле выбрала Авалон своим местом жительства. С этими ужасными женщинами.
– Просто чтобы внести ясность, – произнесла она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал. По долгу службы она привыкла к прениям и дебатам и, как предполагалось, в совершенстве овладела этим искусством. На деле же она была близка к поражению. – Я жила в меблированной квартире в нескольких шагах от здания суда, где работала по двенадцать часов в сутки, защищая права человека. Каждую минуту скучала по детям, но они не могли жить одновременно с обоими родителями. К тому же – важная новость, дамы, внимание! – мы не первая семья, которая вынуждена была развестись.
– Разумеется, нет, – ответила Элли. – Очень многие люди прекрасно справились с этой ситуацией.
Софию поразил снисходительный тон этой фразы, и она сочла за лучшее прикусить язычок. Она действительноставила карьеру превыше всего, и тот факт, что эти женщины просто ужасны, не мог этого изменить. Она решила, что пора ретироваться.
Звук ударившейся в защитный барьер хоккейной шайбы показался Софии похожим на звук выстрела. Рефлекторно она поднесла руки к лицу, чтобы защититься. Следом раздался пронзительный свист, означающий, что тренировка окончена. Слава богу! София тут же вскочила на ноги, радуясь избавлению.
– Что ж, дамы, желаю вам хороших выходных, – произнесла она, получив в ответ неискренние улыбки и ответные пожелания. Оказавшись на свежем морозном воздухе вместе с тремя своими подопечными, София мечтала лишь о том, чтобы сесть за руль и ехать, ехать и ехать на край света.
Нет, этот стиль поведения был свойствен прежней Софии. Новая София не станет убегать от проблем.
– Как прошла тренировка? – поинтересовалась она, напоминая себе, что вести машину нужно осторожно и медленно.
– Нормально, – в унисон ответили мальчики, как и ожидалось, без всякого энтузиазма. Лучше бы женщина ничего у них не спрашивала. Но она просто не могла этого не сделать.
– Так ты познакомилась с тетей Марией, – заметил Макс.
София резко остановилась, зажав в руке ключи.
– ТетейМарией?
– Она любит, когда я так ее называю, – пояснил мальчик. – Ну, она же сестра Нины и все такое.
– Эта женщина – сестра Нины? – переспросила София. Ей бы давно следовало уловить семейной сходство: оливкового цвета кожу, блестящие волосы, пронзительные черные глаза.
– Ага.
– Она сестра Нины – твоей новоиспеченной ма чехи.
– Мам, я же тебе только что это сказал.
Женщина посмотрела на сына в зеркало заднего вида.
– А раньше ты не мог хоть намекнуть об этом? Хоть одним словом?
Мальчик пожал плечами:
– Я думал, это не имеет значения.
Это было одной из многочисленных опасностей жизни в маленьком городе. Никогда не знаешь, с кем столкнешься.
Когда они добрались домой и Макс пошел в душ, раздался телефонный звонок. Это был Ной.
– Хочу встретиться с тобой сегодня вечером.
Голос его звучал как прелюдия любовной игры. София закрыла дверь спальни, чтобы сын точно не мог ее подслушать.
– Это звонок с предложением заняться сексом? Прежде мне никогда не звонили по такому поводу.
– Все когда-нибудь случается в первый раз.
– Мой сын Макс проводит выходные у меня.
В трубке воцарилось молчание.
– Как он поживает? – наконец поинтересовался Ной.
– Ему так скучно, что он едва мирится с моим обществом.
– Приводи его завтра ко мне. Покажу парню свой дом. Даже звонить предварительно не нужно. Просто приходите.
– Благодарю за приглашение, Ной, но не думаю, что это хорошая идея. Боюсь, завтра он станет умолять меня отвезти его обратно к отцу.
– Мой сын считает меня скучной, – пожаловалась София Гейл Райт на следующий день. У Софии вошло в привычку совершать утренние пробежки и одновременно исследовать великолепие заснеженных аллеей и тропинок вдоль озера. Ной позаботился о том, чтобы женщина купила себе специальные ботинки, предназначенные для хождения по льду и снегу. На обратной дороге она частенько заходила поболтать с Гейл, когда та играла на улице со своими детьми.
Гейл, под чутким руководством которой малыши лепили кособокого снеговика, с беспокойством воззрилась на собеседницу:
– Ему двенадцать, так? И какой это ребенок в его возрасте станет считать своих родителей достойными внимания? Существует неписаный закон, согласно которому сын должен находить тебя либо скучной, либо раздражающей.
– Тогда я на верном пути. – София сделала глоток воды из бутылки. – Я до мелочей распланировала наши идеальные совместные выходные, а вместо этого повздорила с матерями других детей на хоккейной тренировке…
– Не может быть.
– Может. К тому же Максу понравились твои кексы, но совсем не пришлись по вкусу приготовленные мной ленивые сэндвичи, которые прежде были его любимым блюдом. Теперь же он обожает итальянскую кухню. Нина итальянка и, вероятно, прекрасно готовит.
– Не стоит делать сравнений, – посоветовала Гейл, – это надежный путь к помешательству.
– А еще Макс заснул при просмотре «Гарольда и Мод».
– Вот это уже серьезнее.
– Знаю. Ну кто, скажи на милость, станет ненавидеть этот фильм?
Пока София сидела, рыдая над любимой картиной, ее сын заснул на диване. Ей пришлось разбудить его лишь затем, чтобы помочь добраться до кровати. Когда утром она отправлялась на пробежку, мальчик еще не вставал.
– Представления не имею, как мне его сегодня развлекать.
– Отведи его кататься на коньках на озеро.
– Хорошо, этого хватит на час. А потом что?
– Тебе вовсе не обязательно непременно что-то делать. – Гейл склонилась над Мэнди, чтобы поправить той варежку. – Просто будь с ним, как тогда, когда он был маленьким.
София натужно сглотнула:
– Не уверена, что я проводила с ним много времени тогда.
– Ну разумеется, проводила. Просто не помнишь.
София не стала спорить, но и согласиться не могла.
Когда Макс был маленьким, она буквально разрывалась между семьей и работой.
– Отведи его в гости к Ною, – предложила Гейл.
Заслышав это имя, София немедленно отреагировала. Она была очень рада морозному воздуху, на который можно было списать вдруг появившийся на ее щеках румянец.
– Люди обычно приводят к Ною своих домашних животных, – возразила она, – а не скучающих сыновей.
– Ною понравится мальчик. Он обожает детей.
Софии стало интересно, заподозрила ли Гейл… Нет, невозможно. Никто ничего не знает. И не узнает.
– Он, вероятно, слишком занят, – слабо запротестовала она. Хотя Ной и пригласил ее вчера и Макса тоже, София подозревала, что сделал он это исключительно из вежливости.
– Только не по субботам, – заверила Гейл. – Он не принимает по субботам.
София пожала плечами, стараясь, чтобы жест вышел как можно более безразличным:
– Что ж, тогда, возможно, я так и сделаю.
– Ма-а-ам, – закричал Генри, старший ребенок. – Иди посмотри мой туннель, пока Медвежонок его не сломал.
София принялась подпрыгивать на месте, чтобы не замерзли ноги.
– Я лучше пойду. Я сильно потею, пока бегаю, но потом быстро охлаждаюсь.
– Дай Ною шанс – думаю, они с Максом быстро подружатся, – посоветовала Гейл, даже не подозревая – а София очень на это надеялась, – что слова ее имеют двойной подтекст.
– Так что это за парень? – скептическим тоном поинтересовался Макс. – Ной Шепард. Доктор Ной Шепард. Мы встречались с ним тогда в гостинице «Яблоня», – пояснила София, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно более нейтрально.
Она бросила взгляд на свое отражение в зеркале в холле. Приняв душ, она почувствовала себя восхитительно, хотя волосы ее пребывали в некотором беспорядке. Женщина натянула плотно облегающую голову шапочку, потом передумала и заменила ее черным беретом. Сочтя его слишком жеманным, она примерила шляпку «колокол». Так-то лучше, подумала она, повседневно и практично, полная противоположность дизайнерской вещи.
София изо всех сил старалась представить свой визит к Ною как совершенно обыденное событие. Все же она накрасилась, ведь это была ее повседневная привычка. А то, что джинсы и свитер совсем новые, еще ничего не значит, так ведь? У нее половина гардероба только что куплена специально для климата Авалона. София была очень рада тому обстоятельству, что ей идет парка. Тщеславие присутствует в каждой женщине, и она не является исключением.
– Он тебе, типа, нравится? – спросил Макс.
София поспешно развернулась и воззрилась на сына.
Она гадала, являются ли его слова попыткой просто ее уколоть, или от нее действительно исходит сияние, видимое даже двенадцатилетнему мальчику. Женщина решила, что лучшая тактика – притвориться несведущей.
– Не глупи, – сказала она. – К тому же это просто неуместно. С чего тебе вообще пришла в голову подобная мысль?
– Губная помада, – ответил Макс.
– Я всегда ею пользуюсь.
– Как бы то ни было, мне совсем не хочется идти в гости к твоему соседу. Ты уверена, что он тебе не…
– Нет, я же тебе сказала, что нет, – запротестовала София. – Боже, ну почему мальчики твоего возраста такие подозрительные?
