Текст книги "Голос сердца"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– Только не с твоими тратами. Ты неверно понимаешь слова «обеспечение бывшей супруги».
Лили сидела молча. Когда Кристел и Дерек толковали о деньгах, речь на самом деле шла совсем о другом: о власти над бывшим партнером, о собственной правоте и ошибочном мнении собеседника. Все это Лили узнала в собственной семье, когда лежала без сна в темноте, подобно жертве кораблекрушения, отданной на волю волн, бушующих вокруг нее.
За восемь лет работы в школе ей пришлось провести немало таких встреч. Склоки между супругами не были редкостью, и Лили понимала: лучше дать им отбушевать, и тогда они утихнут. Это все равно что выпустить пар – после этого можно продолжить беседу – в данном случае о Чарли.
Голова Лили болела все сильнее, теперь у нее возникло ощущение, что ее мозг буравит острая стрела. Но ни Кристел, ни Дерек ничего не замечали. Лили много раз наблюдала, как бывшие супруги готовы растерзать друг друга на мелкие клочки ради самой ценной и хрупкой награды – их ребенка.
Иногда Лили приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не дать выход праведному гневу и не закричать: «Да послушайте же себя! Неужели так вы поможете своему ребенку?» А ведь она до сих пор еще не сказала им главного о Чарли. На мгновение у нее появился соблазн промолчать, утаить секрет Чарли от ее родителей, однако Лили не могла так поступить. Со стороны девочки это был настоящий крик о помощи.
– Может, все-таки вернемся к Чарли? – спросила она. – Пожалуйста! – Воспользовавшись паузой в ссоре супругов, Лили добавила: – Нам нужно обсудить еще кое-что.
Кристел и Дерек посмотрели друг на друга, откладывая объяснение на потом. Дерек скрипнул зубами, скрестил руки на груди и повернулся к Лили. Кристел поджала губы и, закрыв свой ежедневник, также переключила внимание на Лили. Да, между ними есть противоречия, но они любят детей и готовы изменить свои планы ради Чарли.
Пытаясь превозмочь головную боль, Лили окинула их взглядом.
– Мы уже не раз говорили о проблемах Чарли с учебой. Но в последнее время я наблюдаю отклонения в ее поведении.
– Что значит «отклонения в поведении»? – Голос Дерека звучал угрожающе, но Лили это не удивило.
Она не собиралась подслащивать пилюлю.
– В последние несколько недель Чарли воровала вещи у других детей.
В классе воцарилось молчание. Потрясенные Кристел и Дерек не верили собственным ушам. Выражение их лиц невозможно было понять. Наконец Лили удалось привлечь к себе их внимание.
– Во-первых, должна сказать вам, что воровство очень распространено у детей такого возраста. Многие проходят через это. Во-вторых как, правило, дети воруют не потому, что хотят обладать украденным предметом. Про Чарли это можно сказать наверняка.
– Так-так, – пробормотал Дерек. – Это что за новости? Воровство! Говоришь, она ворует? Чертовщина какая-то!
– Мы всегда давали Чарли все, в чем она нуждалась и чего хотела! – воскликнула Кристел; Лили понимала, что подруга действительно убеждена в этом.
– Конечно, вы давали ей все, – согласилась она, и все же в ее тоне таилось невысказанное «но». – Повторяю, это довольно распространенное явление. Значение его совсем не в том, что лежит на поверхности, особенно в случае с таким честным ребенком, как Чарли. – Она подумала, стоит ли посвящать родителей в подробности. Синдром был глубоким, сложным с далеко идущими последствиями. Однако с ним можно справиться, если действовать правильно. Сейчас Лили решила ограничиться фактами, позволить родителям Чарли оправиться от шока и смириться с происшедшим. Она спокойно добавила: – Давайте я расскажу, что именно случилось и что, по-моему, происходит с Чарли.
– Да уж, пожалуйста, – слабым голосом отозвалась Кристел. В это мгновение она выглядела такой потерянной, что Лили вспомнила Кристел подростком, когда та была ее идолом и примером для подражания. С самого начала их дружбы они обе нуждались друг в друге, но сейчас поменялись ролями. Кристел была необходима помощь, а Лили отчаянно хотела ей помочь.
Она ощущала враждебность Дерека. Не впервые родители смотрели на нее недоверчиво и с подозрением. «Издержки профессии», – говорила в таких случаях Эдна.
Стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, Лили продолжила:
– В начале недели – в понедельник, после урока физкультуры – один из учеников сказал мне, что у него из ящика пропала губная гармошка, нужная ему для одного задания. У каждого ребенка есть ящик, куда он кладет свои вещи, – пояснила она. – Я предположила, что он просто потерял гармошку в классе, но мы осмотрели весь класс и так и не нашли ее.
– Какая-то дурацкая гармошка, – обронил Дерек.
– Тише, дай ей закончить. – Кристел слегка взмахнула рукой.
– Во вторник после урока музыки трое детей сообщили мне, что у них пропали вещи. Тогда я опросила весь класс. Никто не признался, но я заметила, что Чарли нервничает. – Лили поговорила с учителями физкультуры и музыки, и оба вспомнили, что во время урока Чарли выходила в туалет. – Не сомневаюсь, она очень честная девочка. Подобный обман совершенно чужд ее натуре. Кристел вынула из пакета бумажный платок и теребила его в руках.
– Она никогда ничего не умела скрыть.
– Верно, – согласилась Лили. – На перемене я поговорила с ней наедине и спросила еще раз, знает ли она что-нибудь о пропавших вещах. Чарли избегала смотреть мне в глаза, а когда я попросила ее показать, что лежит у нее в парте и в ящике, очень расстроилась. Я сказала, что вещи нужно вернуть, и чем раньше, тем лучше. Одна из девочек заявила, что у нее пропал браслет, фамильная драгоценность, поэтому было очень важно найти его до конца уроков. – Лили умолчала о том, что «жертвой» воровства была Мэри-Лу Мэттсон, известная скандалистка. Она поклялась, что ее отец, адвокат с громким именем, отсудит у школы миллионы долларов. – Чарли сразу все поняла. Она пошла к своему портфелю, открыла кармашек на молнии и достала оттуда все украденные предметы.
– Боже мой! – выдохнула Кристел. – Гармошка? Браслет? Разве она не знает, что я куплю ей все что угодно, стоит только попросить?
– Может, в этом все дело, – набросился на нее Дерек. – Ты всегда даешь Чарли все, что она захочет. Ты испортила ее.
– На самом деле, – вмешалась Лили, – поведение Чарли свидетельствует о том, что она хочет чего-то другого.
– Чего ей еще хотеть? – удивилась Кристел. – Я просто представить себе не могу!
– Мы еще поговорим об этом. Но сейчас мы вместе должны обсудить события той недели. Я проанализировала ситуацию с мисс Клейн и школьным психологом. Мы решили скрыть ото всех эти эпизоды. Часто, когда ребенок ворует, следует потребовать, чтобы он вернул вещи и извинился. В данном случае я сказала, что сама верну вещи, и мы больше не будем возвращаться к этому. Таким образом, Чарли сохранила лицо, а дети получили украденные ею предметы. Я попросила ее пообещать, что такое больше не повторится. Сказала, что позже мы обсудим, почему она это сделала. В среду происшествий не было, однако вчера я обнаружила, что пропала одна из моих вещей.
– Отлично! – воскликнул Дерек. – Вы спустили все на тормозах, поэтому она решила попробовать снова.
– В сущности, все гораздо сложнее. – «Не бери на себя роль защитника, – напомнила Лили себе. – Просто обсуждай проблему». – Короче говоря, я спросила об этом Чарли, и она вернула мне мою вещь. – Лили взяла в руки пресс-папье в виде стеклянного шара, которое Чарли украла у нее со стола. Его подарил Лили первый ребенок Холлоуэев, Камерон, семь лет назад, когда учился в ее классе. Внутри шара была фигурка ангела в белом одеянии, вокруг него кружились хлопья снега. – Когда Чарли вернула пресс-папье, я решила позвонить вам, не дожидаясь собрания, посвященного результатам тестирования, которое состоится на следующей неделе.
– Ты поступила правильно, – кивнула Кристел. – С этим нужно разобраться, пока не случилось чего-то похуже.
– Куда уж хуже! – воскликнул Дерек. – Как далеко может все зайти с этим ребенком? Она не умеет читать, а теперь еще и ворует!
– Может, все дело в том, что ты враждебно настроен? – предположила Кристел.
– А может, все дело в том, что ты разбаловала ее, и она теперь не отличает хорошего от дурного? – откликнулся Дерек.
– В последнее время в жизни Чарли произошли какие-нибудь изменения? – спросила Лили. – Я хочу сказать, что такие отклонения в поведении могут быть ответом на изменения в укладе жизни.
– Ей было шесть лет, когда мы разъехались, семь – когда развелись, – сказал Дерек. – Она успела привыкнуть.
Лили подумала, понимает ли он, как тяжело ребенку – в любом возрасте – смириться с тем, что его родители развелись. Они выбили почву из-под ног Чарли, и сейчас она пыталась сохранить равновесие.
– Наверное, Чарли не может привыкнуть к твоей новой пассии, – отчеканила Кристел.
– Чарли знает Джейн уже три года, – возразил Дерек.
– Ну да, с тех пор, как у вас началась интрижка.
Бросив на мужа уничтожающий взгляд, Кристел повернулась к Лили.
– Говорят, на бывших мужей всегда находятся охотницы. Мне не следовало расторгать с ним брак ради блага всего женского населения Америки.
Лили откашлялась.
– В последнее время Чарли много рассказывала о своем дяде Шоне. Кажется, она в восторге от него. Он недавно вернулся откуда-то из-за границы, верно?
– От моего младшего брата все в восторге, – сказал Дерек.
– Да, кроме Паназиатской ассоциации гольфа, – отрезала Кристел и наклонилась к Лили. – Его брат провел последние десять лет в Азии, играл там в гольф. Потом смошенничал на турнире и его дисквалифицировали.
– Просто отстранили от участия, – быстро поправил ее Дерек.
– Да, и исключили из состава игроков.
– Это был политический ход, – пояснил Дерек.
– Он всегда избегал сомнительных для него ситуаций, – сказала Кристел Лили. – Избегал их любой ценой. Думаю, именно поэтому ты до сих пор не встречалась с ним. Он был очень занят – бегал от реальной жизни.
Лили смутно припомнила Шона… Он не носил фамилию Холлоуэй, потому что они с Дереком были единоутробными братьями. Шон Магуайер – вот как его звали. Она встретилась с ним шестнадцать лет назад, когда ей было пятнадцать, а он представлял собой весьма самонадеянного восемнадцатилетнего юнца. Тогда они присутствовали на свадьбе Холлоуэев. Лили, подружка невесты, в платье лавандового цвета, очень нервничала. Глядя, как Шон танцует, она решила, что он выучил движения по фильму «Грязные танцы», который ей тогда очень нравился. Шон постоянно таскал пиво из-за барной стойки и приставал ко всем девушкам – улыбался теплой, ласковой улыбкой и говорил хрипловатым голосом: «Хочешь побыть со мной?» Хотя, конечно, Лили он этого не говорил. Если к ней приставали, то лишь для того, чтобы посмеяться над ее очками и скобками на зубах.
– Значит, теперь он будет постоянно жить в Комфорте? – спросила она, горя желанием вернуться к проблемам Чарли.
– Едва ли Шон способен на какое-либо постоянство. – Кристел пожала плечами. – Что если Чарли научилась воровать у него?
– Или у твоей сумасшедшей мамаши, – вставил Дерек.
Кристел разразилась слезами.
– Даже не верится, что ты сказал это! – Она смяла бумажный платок в кулаке и теперь прикладывала его к глазам. – Дерек пусть и грубо, но напомнил мне, что в жизни Чарли произошли и другие изменения. Я… мне пришлось перевезти мать в пансион – очень хороший пансион для престарелых в Портленде. Я знала, что это должно произойти, что это неизбежно, но все-таки не думала, что это будет так тяжело. – Она опустила взгляд на свои руки, сжатые в кулаки.
Не успела Лили ответить, как Дерек вскочил и опустился на колени перед бывшей женой. Одну руку он положил на край стола, другую – на спинку стула Кристел, словно заключая ее в объятия.
– Боже, Крис, прости меня! Я же ничего не знал. Поверить не могу! Пожалуйста, прости!
От его слов, таких нежных и искренних, Лили захотелось расплакаться. Таков был Дерек Холлоуэй, обаятельный и харизматичный, способный растопить сердце несколькими фразами, произнесенными мягким голосом. Даже Кристел, несмотря на страсти, бушевавшие между ними последние два года, не могла устоять перед ним.
– Я всегда очень уважал твою мать, – добавил Дерек. – Как ужасно, что это случилось именно с ней.
– Я знаю. – Кристел вытерла слезы. – Знаю.
Лили на мгновение прикрыла глаза, сочувствуя горю подруги. Она любила Дороти Бэрд и знала ее с тех пор, как сама была в возрасте Чарли. Подрастая, Лили часто сбегала из своего мрачного дома в мир Кристел, в семью, над которой не витал призрак трагедии, туда, где люди умели прощать друг друга. Было страшно думать о том, что обширный инсульт отрезал Дороти от всех них и даже от себя самой.
Лили решила, что на этом эмоциональном моменте их встречу можно завершить. Она понимала, что пока проблема Чарли повисла в воздухе. Им еще о многом предстояло поговорить, однако сейчас родителям нужно время, чтобы переварить все, о чем они узнали.
– Нам предстоит еще многое обсудить в связи с Чарли, – проговорила она, не зная, слушают ли ее Кристел и Дерек. – Надеюсь, вы оба потолкуете с девочкой спокойно и наедине о ее воровстве. Дайте ей понять, что это не должно повториться, и попытайтесь выяснить, почему она это делала. Мы можем вернуться к нашему разговору в понедельник.
– В понедельник меня не будет в городе, – сказал Дерек. – У меня турнир.
– А я организую собрание спонсоров альтернативных Олимпийских игр, – отозвалась Кристел. – Миссис Фостер обещала посидеть с девочками.
Именно это, по мнению Лили, которой пришлось принять их отказы, и было основной причиной проблем маленькой Чарли.
Глава 3
Пятница
15:45
– Они очень хотят делать все правильно, – сказала Лили Эдне, сидя с ней в учительской после встречи. – Но они так заняты собственными делами, что почти не видят Чарли.
Эдна отхлебнула глоток травяного чая. Тогда как большинство учителей поглощало огромное количество кофе, Эдна предпочитала травяные отвары, якобы способствовавшие обретению внутреннего равновесия. Лили тоже избегала кофе и пила только травяной чай, однако внутреннего равновесия так и не достигла. Правда, благодаря отварам лучше спала по ночам.
Они с Эдной остались в школе одни. Лорельхерст был относительно небольшим учебным заведением. В такие дождливые пятницы, как эта, все торопились домой, к близким, или спешно отправлялись куда-нибудь на выходные. Это широко не обсуждалось, но все знали, что Лили и Эдна – единственные женщины в школе, не связанные сейчас ни с кем постоянными отношениями.
Лили благоговела перед Эдной и вместе с тем жалела ее. Эдна отличалась тем, что была всегда готова завязывать новые отношения, пренебрегая своим душевным покоем. Ее втаптывали в грязь снова и снова, но она поднималась и заводила новые отношения – такие же бесперспективные. Лили не понимала этого. Какой смысл самой причинять себе боль?
– Что ж, поскольку они оба души не чают в дочери, им придется теснее сотрудничать с тобой. – Эдна добавила в чай ложечку меда.
– Надеюсь. – Лили пробежала глазами по листкам на школьной доске объявлений.
«Ищу место няни на лето, – сообщалось в одном из них. – Предпочтительно проживание на берегу океана или у реки».
В эти недели учителя только и говорили, что о планах на лето, лишь Лили составляла исключение. У нее были планы. Большие – даже грандиозные – планы. Вот что нравилось Лили в ее работе: учитель располагал целым летом, чтобы отдохнуть от эмоциональных стрессов, которым подвергался в течение учебного года, когда любил, воспитывал и обучал ребятишек. Лили подумала, что у родителей нет такой возможности – уйти в отпуск от своих обязанностей.
– Им предстоит большая работа с Чарли, – сказала она Эдне. – Мы даже не обсудили толком занятия в Институте чтения. Мне показалось, что они пока не готовы говорить об этом. Сказали только, что это нарушит планы детей поехать в Диснейленд и конноспортивный лагерь, а потом провести месяц с отцом на Гавайях.
– Хотела бы я быть их ребенком, – усмехнулась Эдна.
– По-моему, они и с этими детьми едва справляются.
– Возможно, Институт чтения – не лучший выход для этой семьи. Не исключено, что им понадобится более гибкий вариант. – Отхлебнув чай, Эдна задумчиво посмотрела на Лили. – Ты могла бы позаниматься с ней.
Несмотря на внутреннее сопротивление, Лили поняла, что эта идея очень привлекательна. Как и все, она очень любила Чарли и чувствовала, что индивидуальные занятия помогли бы девочке совершить долгожданный прорыв. К несчастью, это оказалось не так просто.
– Я никогда не стану делать этого. Вы же знаете мои принципы. Моя частная жизнь должна быть отделена от профессиональной. И я считаю своим долгом обращаться со всеми детьми одинаково.
– Но среди них есть те, кто нуждаются в тебе больше, чем другие, – заметила Эдна.
– Нет, это невозможно. Особенно с этой семьей.
– А по-моему, именно с этой семьей тебе будет проще, поскольку вы с матерью Чарли практически вместе выросли.
– Зато ее бывший муж не выносит меня. Считает, что я плохая учительница.
Эдна пожала плечами.
– Так и про него можно сказать, что он плохой игрок в гольф.
– Это не так. Кроме того, если профессиональный игрок в гольф проиграет турнир, потеряет на этом деньги или вылетит из Ассоциации – это все ерунда. А вот ошибки учителя долго сказываются на детях.
– Конечно, ты права, но это не касается дочери Холлоуэев. Ты все делаешь правильно, даже если результаты пока не видны.
– Я работала над этим весь год. Но у меня не хватало времени, чтобы как следует заняться Чарли. – Лили как будто прочитала мысли Эдны: «Ну так найди для этого время».
Да, Лили страстно желала помочь девочке справиться с трудностями. Однако это было чревато опасностями. За всю жизнь Лили так и не научилась сближаться с людьми, скорее, наоборот. С детства она закрывала свою душу, даже от таких детей, как Чарли. Возможно, особенно от таких детей.
В небе сверкнула молния, потом раздался такой удар грома, что в окнах задрожали стекла. Струи дождя стекали по ним, не позволяя рассмотреть опустевшую школьную стоянку. Лили заметила два красных пятна – это были задние фары какой-то машины, отъезжавшей от школы, скорее всего, джипа Дерека.
– Жду не дождусь, когда закончится учебный год. – Она затянула пояс плаща. Лето позволяло забыться, уйти от проблем, неподвластных ей. Она нуждалась в передышке, чтобы восстановиться после эмоциональных передряг, связанных с ее работой.
– Для этой семьи конец учебного года не будет счастливым, – вздохнула Эдна, споласкивая чашку в раковине. – Я знаю Холлоуэев с тех пор, как Камерон поступил к нам десять лет назад. Но никак не представляла, что они разведутся.
Лили подумала, что такое случается даже с самыми счастливыми и гармоничными парами. Сегодня они на вершине блаженства, а завтра подают на развод.
Кристел часто советовала Лили устроить свою жизнь, выйти замуж и нарожать детей, но Лили никогда не понимала, зачем ей это. У нее были дети, которых она любила, и оставалось время на себя. Выработав свою форму счастья, Лили никому не позволяла разрушать ее, какие бы ни были на то причины.
Глава 4
Пятница
15:45
Кристел Бэрд Холлоуэй вставила ключ в замок зажигания своего «субару-аутбэк», сделала глубокий вдох, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Ей нужно было взять себя в руки, успокоиться.
Она открыла глаза и потянулась за ремнем безопасности. Струи дождя стекали по ветровому стеклу бледными серебристыми полосами, искажая силуэт Дерека, который, словно привидение, пробирался под черно-белым зонтом к своему «шевроле-тахо», огибая лужи на парковке. Ворона с взъерошенными перьями сначала бежала перед ним, потом взлетела. Глядя, как Дерек сел в роскошный джип последней модели и скрылся в облаке тумана, Кристел пришла в негодование. Ее бывший муж каждый год получал новую машину от своего спонсора.
«Ну ладно, – подумала Кристел, заметив, как быстро запотевает стекло. – Не психуй, как сказал бы Камерон. С Чарли все будет в порядке. Да и может ли быть иначе, если ее учит Лили? Конечно, денек выпал не из легких, но самое худшее уже позади».
Кристел, как бы соглашаясь сама с собой, кивнула и повернула ключ.
Клик.
Услышав этот сухой, мертвый звук, Кристел поняла: дело плохо. И все-таки попыталась завести машину еще раз. Клик. Клик. Клик.Ничего, только слабый трепет, словно ритм останавливающегося сердца.
Ну и ну! Что же, черт побери, случилось с машиной?
«Боже, Кристел! Ты забыла». Дрожащими пальцами она потянулась к переключателю фар, и внутри у нее все похолодело. Она оставила фары включенными.
– И как я совершила такую глупость? – прошептала Кристел.
Уже зная, что ничего не произойдет, она попыталась включить освещение салона. Но нет, машина была мертва… еще мертвее, чем ее распавшийся брак.
Чертова погода! Только в этом городе дождей, в штате Орегон, приходится днем ездить с включенными фарами, и неудивительно, что однажды в сильном расстройстве и спешке она забыла выключить их.
Это Дерек во всем виноват. Все неприятности мира исходили от улыбающегося, сексуального, талантливого, очаровательного, знаменитого Дерека Чарлза Холлоуэя. Если бы не он, Кристел никогда не переехала бы в самое дождливое место на планете. Если бы не он, у нее все сейчас было бы прекрасно.
Но все-таки Дерек появился в ее жизни. У него всего было слишком много: физической силы, обаяния, стремления транжирить деньги. Да и влечения к женщинам тоже. «Не стоит забывать об этом», – напомнила себе Кристел. Тут Дерек бил все рекорды.
Именно из-за его чрезмерных аппетитов, расточительности, равнодушия к чувствам других людей она оказалась сейчас в этой дурацкой машине, под дождем, в слезах.
«Я всегда буду ненавидеть тебя, Дерек Чарлз Холлоуэй», – подумала Кристел, роясь в сумочке в поисках носового платка. Чего там только не было: аптечный рецепт (еще один пункт в списке дел, которые нужно успеть сделать прежде, чем забрать детей), старая игрушка Эшли, покрытая пылью, которая почему-то вечно скапливается на дне сумки, пара неизвестно как оказавшихся у нее фломастеров, которыми в гольфе помечают мячи, и подставок для тех же мячей с инициалами Дерека на них (неужели сумка такая старая?), крошечные рекламные упаковки сигарет «Вирджиния-Слимз», которые раздавали на одном из турниров (да, она и правда старая), фирменные спички из гольф-клуба «Бэндон-Дюнс». Платка Кристел так и не нашла.
К этому моменту стекла машины так запотели, словно внутри кто-то крутил шуры-муры. Ха! Шуры-муры остались у Кристел далеко в прошлом. Шуры-муры привели к тому, что она здесь. В первую очередь они. И во вторую. И в третью.
«Боже, что со мной случилось?» – спрашивала она себя. Дерек. Дерек Холлоуэй – вот что случилось.
Кристел была студенткой университета Портленда, и удача сама шла к ней в руки. Она стала королевой красоты штата Орегон 1989 года и одной из главных претенденток на титул «Мисс США». И тут в ее жизнь вошел Дерек. Через три месяца Кристел без всякого сожаления передала свою корону девушке, получившей второе место на том конкурсе, тупоголовой блондинке с отбеленными лазером зубами из округа Клакамас.
Кристел, ослепленная любовью, не пролила ни слезинки, когда отдавала корону. Она как раз забеременела – намеренно, хотя Дерек этого и не знал, – и выходила замуж за того, кто в свои двадцать два года уже трижды появлялся на обложке журнала «Спортс Иллюстрейтед». Конечно, о чем тут было плакать?
Чтобы не тратить время на поиски, Кристел утерла нос рукавом плаща. Платок из рукава получился не самый приятный, поэтому она решила, что пора прекращать плакать.
«Все, хватит, – сказала себе Кристел. А потом еще раз: – Давай-ка, соберись».
Кое-как ей удалось прийти в себя. Несколько секунд она сидела молча, в полной тишине. В конце концов, у нее просто сломалась машина – не раком же она заболела. Она пережила рождение детей, измену мужа, развод, финансовые трудности, а уж севший аккумулятор переживет и подавно.
Разве это будет иметь значение через пять лет? Любимый вопрос ее психотерапевта всплыл у Кристел в мозгу. Нечего и думать – ответ «нет». Нет, эта дурацкая машина, на которой она вынуждена ездить потому, что ее дурацкому адвокату не удалось отсудить у Дерека достаточную сумму на «содержание бывшей супруги», через пять лет станет лишь печальным воспоминанием.
Кристел бросила взгляд на розовый бланк из лаборатории с результатами анализа, лежавший под ветровым стеклом. Да, этобудет иметь значение через пять лет. Это будет иметь значение всегда.
Как бы ей хотелось, чтобы прекратился дождь! Если бы вышло солнце, она бы вылезла из этой развалюхи и пешком прошлась до салона «лексус», а там села бы в отделанный мягкой кожей салон новехонькой машины, той, которая сама гасит фары, если водитель забудет это сделать. Поговорив с менеджером, она укатила бы вслед за закатным солнцем.
Укатила… Они с Дереком повсюду ездили вместе. Перебравшись в Комфорт, расположенный близ восхитительного тихоокеанского побережья, они часто катались по извилистым приморским шоссе, обрамленным скалами, и наслаждались обществом друг друга. Иногда они останавливали машину на каком-нибудь живописном обрыве и занимались любовью на заднем сиденье.
Дождь припустил еще сильнее. На мгновение Кристел подумала о том, не попросить ли о помощи Лили, однако сразу отвергла эту идею. Она знала, Лили все бросит, чтобы помочь ей. Она реку вброд перейдет, если Кристел попросит. Но Кристел не хотела просить ее. Лили и так была ее лучшей подругой и помогала преодолевать одно препятствие за другим. Пора самой научиться справляться с трудностями. И, честно говоря, Кристел надоело чувствовать себя идиоткой.
Задержав дыхание, она взяла в руки мобильный телефон. Если и у него села батарейка, ей остается только застрелиться. Кристел представила себе, как возвращается в школу, дважды неудачница, чтобы позвонить оттуда.
«Пожалуйста, только работай», – сказала она, открывая крышку.
Дисплей зажегся голубым светом, заиграла веселая мелодия «Turn Me On». Хоть здесь обошлось без сюрпризов. Вытаскивая карточку автоклуба, которую она хранила под солнцезащитным козырьком машины, Кристел ощутила прилив уверенности и похвалила себя за организованность. Как умно она поступила, спрятав ее там.
Она набрала бесплатный номер, потом, следуя инструкциям автоответчика, ввела номер своей карты.
«К сожалению, – произнес нежный женский голос, – этот номер недействителен. Пожалуйста, обратитесь в отдел обслуживания с 9:00 до 18:00 по восточному времени, чтобы возобновить членство в клубе».
«Черт побери!» – прошептала Кристел, прерывая вызов. Часы на дисплее телефона показывали, что на этом дурацком Восточном побережье давно перевалило за 18:00.
Дерек поступил с членством Кристел в автоклубе очень просто – дал ему истечь, не сказав ей ни слова. То же самое случилось с их браком.
Шепча сквозь зубы проклятия, она вытащила из сумки рекламную упаковку «Вирджиния-Слимз» и упаковку спичек из отеля. Потом вставила одну из залежавшихся сигарет в рот и прикурила. Кристел почти не вдыхала дым, поскольку курила очень редко, но сам факт курения казался ей вызовом; так она боролась с чувством разочарования, нараставшим в ней. Кристел отчаянно хотелось сделать что-то бессмысленное, безрассудное, опасное, зная, что только она одна будет страдать от последствий.
Слегка успокоившись благодаря сигарете, Кристел отстегнула ремень безопасности. Он скользнул на место, и ей внезапно показалось, будто с плеч упала огромная тяжесть. Она была свободна.
Наконец-то она знала, что делать. Для начала неплохо бы убить его. Кристел улыбнулась, сделала еще затяжку и снова открыла телефон. Ее пальцы помнили номер Дерека, и она набрала его на ощупь, даже не глядя на кнопки.
Он отозвался после первого же звонка, так как Кристел приучила его отвечать быстро. С тремя детьми никогда не знаешь, когда возникнет чрезвычайная ситуация.
– У меня сломалась машина, – без предисловий сказала она. – Мне нужно, чтобы ты вернулся к школе и забрал меня.
– Позвони в автоклуб, – твердо ответил Дерек. – Я занят.
Кристел слышала звуки радио у него в машине, сейчас там играла песня группы «Talking Heads».
– Ты не продлил членство, – заметила она.
– Нет, это ты его не продлила.
– Я сделала бы это, если бы предупредил меня, что оно истекает.
– Тогда вызови эвакуатор.
– Отлично. Это будет стоить полторы сотни баксов. Япришлю тебе счет.
– Ну нет, ты…
– И поскольку я прожду его тут несколько часов, тебе придется забирать детей, хотя сегодня моя очередь. Уверена, у тебя нет никаких планов на этот вечер.
– Да ладно тебе, Крис. Попроси кого-нибудь из школы выручить тебя. Ту же Лили. Пусть твоя подружка-учительница поможет тебе. Надеюсь, с тобой у нее получится лучше, чем с Чарли.
– Только не начинай. – Кристел понимала: речь шла не о том, чтобы Дерек помог ей с машиной. Речь шла о том, чтобы он изменил свои планы ради нее. – Перестань перекладывать свои проблемы на других людей.
– В школе должен быть кто-то, уборщики или…
– Дерек! За то время, что мы с тобой пререкаемся, ты успел бы приехать сюда и помочь мне завести машину. А потом снова стал бы свободным человеком.
– Ты достала меня, Крис! Честное слово, достала!
Она улыбнулась.
– До скорого!
Телефон замолчал. Кристел посмотрела на дисплей: там было написано «вызов завершен», а не «сигнал потерян». Мерзавец бросил трубку.
Она думала, что делать дальше. Под дождем, в сумерках, в заглохшей машине никто не слышал, как она всхлипывает.
Кристел открыла дверцу и выбросила окурок. И тут, сквозь потоки дождя, стекавшие по стеклу, увидела фары приближающегося автомобиля. «Друг или враг?» – спрашивала она себя. Несмотря на время, было темно, как ночью. Фары, светившие Кристел в лицо, ослепили ее. Автомобиль быстро приближался – он мчался прямо на нее. Кристел была слишком удивлена, чтобы закричать. Она вцепилась в руль, ожидая неминуемого столкновения.
Автомобиль остановился в нескольких дюймах от ее бампера. Яркий свет его фар заставил Кристел прищуриться. Она увидела, что автомобиль был темно-синий.
Дерек! Слава богу, этот мерзавец все-таки приехал за ней.
