Текст книги "Голос сердца"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 35
– Я надеялась, что ты не ответишь. – В телефонной трубке Лили услышала голос матери. Она сильнее сжала трубку, ощущая нервозность, как всегда при разговорах с ней.
– Зачем же ты позвонила?
– Хотела убедиться, что ты сидишь дома и варишься в собственном соку, хотя сегодня пятница. Собственно, так оно и есть. – Шерон говорила без иронии, скорее, деловито.
– Какая тебе разница, мама?
– Ну что за вопрос! Ты не успеешь оглянуться, как придет лето, и тебе пора будет отправляться в Италию.
Лили промолчала. Вообще-то она собиралась сказать матери, что отменила поездку, но ей не хотелось касаться этой темы сейчас. Узнав, что она изменила планы, мать наверняка начнет задавать вопросы о ее мотивах, а на них Лили не была готова отвечать.
– Думаю, тебе пора заняться собственной жизнью, – сказала мать. – Ты должна пойти куда-нибудь, куда обычно ходишь по пятницам.
– Забавно, но я почти не помню, куда ходила.
– Глупости! – воскликнула Шерон. – Ты встречалась с друзьями по работе. Иногда у тебя были свидания. Мне всегда нравился этот учитель физкультуры…
– Грег всем нравится, – заметила Лили. – Он у нас чемпион мира по флирту.
– Так позвони ему. Немного флирта тебе не повредит. Я серьезно, Лили. Нельзя сидеть дома и волноваться за семью Кристел. У тебя есть своя жизнь.
Лили оглядела свой простой, со вкусом обустроенный и чисто прибранный дом. В чем-то ее мать права. У нее быласвоя жизнь, хотя сейчас она с трудом вспоминала, какая именно. Лили проводила массу времени с детьми Кристел – после школы, по утрам в субботу, после обеда в воскресенье – и теперь общение с ними казалось ей больше похожим на жизнь, чем то… то, что было у нее раньше.
Лили припоминала свою прежнюю жизнь, то, что она ценила больше всего. Одиночество и порядок. Отличная работа, удовлетворение интеллектуальных запросов, иногда общение с друзьями. После смерти Кристел все это осталось в стороне.
– Я не могу, – призналась Лили матери. – У меня теперь совсем другая жизнь. Я в тупике, потому что не отвечаю за детей Кристел, но и устраниться тоже не вправе.
– Глупости, – повторила мать и вздохнула. – Ты так здорово организовала свою жизнь, Лили. Не отказывайся от нее ради чужой семьи.
– Боже, мама…
– Я говорю так еще и потому, что сочувствую этим детям. Это жестоко – позволить им привыкнуть к тебе, тогда как по закону они тебе не принадлежат. – Лили содрогнулась. Неужели мать не понимает, что причиняет ей боль? Или она искренне пытается помочь? – А если их дядя решит переехать, что ты будешь делать тогда? Колесить за ними по всей стране? В качестве кого? Бесплатной няньки?
– Ты что, целыми ночами лежишь и придумываешь, о чем еще тебе побеспокоиться? – с горьким смешком отозвалась Лили. На встрече с Шоном они говорили о том же. Это означало, что Лили гораздо больше похожа на мать, чем ей хотелось бы.
– Раньше я знала, что мне незачем волноваться за тебя. У тебя всегда была голова на плечах. Ты должна знать, что, когда происходит трагедия, нужно постараться поскорее пережить ее.
Лили размышляла, нет ли в словах матери иронии. За двадцать шесть лет ей так и не удалось пережить смерть Эвана.
– Знаешь что, мама, – сказала она с наигранной бодростью. – Ты права. Я должна кому-нибудь позвонить и куда-нибудь пойти сегодня вечером.
Она довольно долго просидела на том же месте, держа трубку в руке. Потом решилась и быстро набрала номер, чтобы не струсить в последний момент.
– Это Лили Робинсон, – сказала она. – Хочешь сходить сегодня в кино?
Выполнять завещание Кристел было и радостно, и горько. Исполняя желание подруги, Лили взяла себе несколько очаровательных вещей, оставшихся после нее. В наряде, который казался ей несколько экстравагантным, Лили вела свой «фольксваген-жук» к развлекательному центру Эхо-Ридж. Он был уже там, ждал ее. Она заметила, как он разглядывает ее красное платье без рукавов, туфли и красный в белый горошек шарф завязанный на ремешке красной сумки.
– Ух ты! – воскликнул Грег Дункан. – Я очень рад, что ты позвонила.
– Я тоже, – сказала Лили. Хотя ее и смущала новая одежда, в ней она чувствовала себя очень сексуальной. Лили хотела бы рассказать ему, каково надевать вещи, принадлежавшие Кристел. Рассказать, как она скучает о подруге. Но такие темы не обсуждают с парнями вроде Грега.
– Посмотрим, что сегодня идет. – Он открыл перед ней дверь.
Лили остановилась, чтобы прочитать расписание сеансов над кассой. Им на выбор предлагали боевик, романтическую комедию, документальный фильм об искусстве и детектив. Разумеется, Грег предпочел боевик с Вином Дизелем и большим количеством автокатастроф. По крайней мере, ей предстояло девяносто шесть минут смотреть на Вина, а это уже кое-что.
После сеанса они зашли в многолюдное кафе, находящееся там же, в развлекательном центре. Лили играла со своим шарфом.
– Итак, у тебя уже есть планы на лето? – спросила она Грега.
– Само собой. Я решил подать заявку на участие в турнире в Парадайз-Ридж. Там есть места для местных гольфистов-любителей. Это значит, что я буду тренироваться все лето, до Дня труда. Есть место в Британской Колумбии, где мне удастся как следует отточить все навыки. Стоит запредельно, но я все равно поеду туда. Семьи у меня нет, ничто меня не держит. – Лили подумала о детях, которые у него якобы были, но промолчала. – Если я хорошо выступлю в Парадайз-Ридж, то буду участвовать в «Кью-Скул».
– Это замечательно, Грег! Уверена, ты получишь карту «Пи-Джи-Ай» с первого раза. – Лили подняла свой стакан с ледяным чаем.
– Ты знаешь про «Кью-Скул»? Я поражен.
– А разве отборочные соревнования начинаются не осенью? Как ты совместишь их с преподаванием? – спросила она.
– Между нами, я собираюсь взять годичный отпуск.
Лили подумала, что раньше они с Грегом имели много общего – оба были молоды и свободны от обязательств. Сейчас он казался ей незнакомцем, хотя и симпатичным. Лили вспомнила, что Кристел никогда не питала расположения к нему. В феврале, когда Лили сказала подруге, что идет на свидание с Грегом, та посоветовала ей держаться от него подальше.
– Он игрок, – пояснила она. – И не знает, что такое преданность. Я знакома с ним уже много лет, так как он тренер Камерона, и считаю, что это неискренний человек.
Когда Лили возразила, что ей нужна не преданность, а человек, с которым можно иногда ходить куда-нибудь по вечерам, Кристел вскинула руки.
– Лили, ты сводишь меня с ума. Думаю, ты еще до безумия влюбишься в какого-нибудь парня. Главное, чтобы им не оказался Грег.
На парковке, когда они стояли между ее «жуком» и его джипом, Грег обнял Лили за талию. Она поразилась; он никогда еще не заходил так далеко. Грег наклонился и поцеловал ее. Она попыталась ответить на его поцелуй, но думала только о том, как это странно и неправильно. Лили отстранилась от него.
– Грег…
Он отпустил Лили и посмотрел ей в глаза.
– Не говори ничего. Ты не здесь, а где-то в другом месте. За тысячу километров отсюда.
«Именно там я хотела бы оказаться, – призналась себе Лили. – В другом месте».
Лили возвращалась домой, ощущая, что потерпела фиаско. Она надеялась, что это свидание укрепит ее приверженность к одинокой жизни. Убедит в том, что можно получать удовольствие, общаясь с мужчиной, но не думая при этом об Отношениях с большой буквы.
Припарковав свой «фольксваген», Лили направилась к дома. Проходя мимо темного, пугающего «виннебаго», она встревоженно думала о сестре. «Несколько дней» растянулись на несколько недель. В конце концов, Вайолет сказала, что они собираются продать фургон, и пообещала заняться этим в самом скором времени, однако с тех пор так ничего и не произошло. Лили подозревала, что на рынке полно подержанных автофургонов.
Когда она доставала из сумочки ключ, возле крыльца метнулась чья-то тень. Лили задохнулась от испуга.
– Это я. Я не хотел тебя напугать, честное слово. – Камерон ступил в пятно бледного света фонаря. На нем были джинсы и свитер с капюшоном, на спине висел рюкзак со светоотражающей полоской. Свой велосипед он прислонил к стене дома.
– Что ты тут делаешь? – спросила Лили. – Что-то случилось? Твой дядя знает, что ты здесь?
– Ничего не случилось, и он не знает. Я смылся потихоньку.
– И очень напрасно. – Лили открыла дверь и включила свет в кухне. – Я сейчас же позвоню ему.
– Не надо. – Камерон говорил напряженно и торопливо. – Сначала послушай, что я тебе скажу. Пожалуйста.
Лили смотрела на мальчика, которого знала всю жизнь. И в детстве, и сейчас от него трудно было отвести взгляд. Конечно, девочки тоже очень хорошенькие, но Камерон унаследовал классическую красоту матери и атлетическое сложение отца. Ему передались тонкость черт и яркость красок Кристел, и энергичность Дерека. Заметно отличаясь от других, Камерон напоминал сказочного принца.
Он сбросил рюкзак.
– Нам нужна твоя помощь.
– Кому это «нам»?
– Мне, Эшли, Чарли. Речь о дяде Шоне.
О господи! Лили с трудом овладела собой. В последнее время она думала, что все идет хорошо, но сейчас самые невероятные предположения роились у нее в голове.
– Не волнуйся, – сказал Камрон. – Ничего плохого не случилось.
– Извини. – Она подтолкнула его внутрь. – Я надеялась, что это не так заметно. В чем же дело?
– Ред Корлисс выбил для дяди Шона контракт со спонсором для участия в турнире. Это очень большая сделка, Лили. Огромная. Куча денег и шанс заново начать карьеру. Это очень хорошо для всех нас.
Она кивнула. Они с Шоном обсуждали финансовые затруднения семьи. Камерон понимал, что их положение оставляет желать лучшего.
– Значит, это хорошая новость, да?
– Отличная, – согласился Камерон. – Однако дядя Шон отказался от контракта.
– Но почему?
– Придумал идиотскую причину. Он не хочет, чтобы мы появлялись на фотографиях, а таково требование спонсора.
– Ты и твои сестры?
– Ага. Это «Чудо-хлеб».
– Спонсор?
– Ну да. Конечно, это не «Шевроле», но все-таки спонсор. Они собираются привлечь людей, которые считают дядю Шона Новым мужчиной, образцовым семьянином.
Лили едва сдерживала смех.
– Новый мужчина!
– Ты не знала, что ему предлагали участвовать в телешоу холостяков?
– Шутишь!
– Не-а. К счастью, он отказался. Но это предложение он обязан принять – это же гольф.
– А что ему мешает?
– Он думает, что это будет нечестно по отношению к нам.
– А ты что думаешь?
– Нам придется надевать на игры их кепки, футболки и есть сандвичи. Подумаешь!
– Расскажи мне об этом турнире.
– Это не просто турнир. Это целая серия соревнований. Дядя Шон будет играть все лето.
– А далеко ли от города?
– Последний тур, на котором будут разыгрывать приз, проходит в Пайнхерсте. Это в Северной Каролине.
– Далеко.
– Мой папа постоянно летал на разные турниры.
– Но тогда твоя мама присматривала за тобой и девочками. А у вашего дяди нет жены.
– Нет, – согласился Камерон. – Но у него есть ты. Лили вздрогнула, но тут же рассмеялась.
– Камерон, ты знаешь, что я очень люблю тебя и девочек, но не могу остаться в доме и присматривать за вами…
– Тебе не придется оставаться в доме. Ты поедешь с нами, и тогда он не будет волноваться о нас, а сосредоточится на игре.
– Ох, Камерон! Понимаешь ли ты, о чем говоришь? За это лето ты и твои сестры должны адаптироваться к вашему новому положению. Именно этим вам и предстоит заняться. И тут вдруг всем придется переключиться на Шона и его игру.
– Но…
– Неудивительно, что он отклонил предложение.
– Ты не права. Это касается всех нас. Меня, Шона, девочек, возможно, даже тебя. Это не просто игра. Это шанс все изменить.
– Сфокусировавшись на Шоне?
– Сфокусировавшись на чем-то кроме смерти моих родителей. Для разнообразия. Ну, что скажешь?
– С этим не могу не согласиться.
– У меня больше нет сил страдать из-за папы и мамы. Нет сил беспокоиться о том, что будет с нами дальше. И у девочек тоже. Просто они слишком маленькие, чтобы осознавать это.
Слезы навернулись на глаза Лили. Страдания Камерона глубоко тронули ее, страдания и еще какая-то неожиданная зрелость, которую она заметила в нем.
Он расстегнул рюкзак и достал оттуда зеленый пиджак с вышитой на кармане эмблемой.
– Знаешь, что это?
– Зеленый пиджак, из полиэстера. – Лили проверила этикетку. – Извини, из шерсти. Изготовлен «Гамильтон Тейлоринг Компани». Размер 42, высокий рост. А на кармане вышито… что это, имя женщины? Августа?
Камерон закатил глаза.
– Это пиджак моего дяди. Он хранил его в старой спортивной сумке. Этот пиджак у него больше двадцати лет.
«Он заботится о своем гардеробе почти так же усердно, как я», – иронически подумала Лили.
– Так ты не знаешь, что это? – спросил Камерон.
– По-моему, подарок для благотворительной организации.
– Это зеленый пиджак, который игрок получает, когда выигрывает турнир «Мастерс».
У Лили возникли какие-то ассоциации.
– Это какой-то турнир по гольфу, да?
– Это очень важный турнир по гольфу. «Мастере». Самый главный в спорте. Только лучшие спортсмены в мире выигрывали его – Арнольд Палмер, Джек Никлаус, Тайгер Вудз. И однажды, много лет назад, Шон Магуайер.
Камерон вытащил из рюкзака старый, пожелтевший номер «Спортс Иллюстрейтед». На обложке был снимок Шона Магуайера в этом самом пиджаке, он смеялся в камеру. Статья называлась «Чемпион на поле: новая звезда гольфа».
Лили показалось, будто она сделала важное открытие. Такого Шона Магуайера она не знала. Может, подсознательно она ощущала в нем чемпиона, но он никогда даже не намекал ей на это.
– Почему же я не слышала об этом? Почему твоя мама мне не сказала?
– Не знаю. Это было давно. Большинство людей не помнят, кто стал чемпионом в прошлом году.
Лили тогда как раз поступила в колледж. Кристел только что стала матерью. Неудивительно, что они не говорили об этом.
– Папа сказал, после той победы Шон вдруг покатился вниз и в конце концов уехал за границу, – объяснил Камерон. – Но дело не в этом. Дело в том, что ему выпал второй шанс. – Поколебавшись, он добавил: – И всем нам тоже.
Лили долго рассматривала фотографию, потом подняла глаза и увидела: Камерон воодушевлен надеждой.
– По-моему, этот пиджак ужасен, – сказала она.
Глава 36
– Ты разыгрываешь меня, правда? – спросил Камерон. Они с Бекки встретились вечером после работы. – Вы уезжаете?
– Компания, где работает папа, отправляет его на один проект в Сонору, штат Калифорния, и ему нужно приступать к работе в понедельник. – Босая Бекки оттолкнулась пятками от пола террасы.
Качели скрипнули, цепи звякнули в вечерней тишине.
– Мне придется заканчивать учебный год там.
– Но это глупо. Почему ты не можешь доучиться здесь? Осталось всего несколько недель.
Она покачала головой.
– Ничего не выйдет. Во-первых, где я буду жить…?
– С нами. Мой дядя поймет.
Бекки засмеялась.
– Ну конечно! А что я скажу папе? Пап, я поживу этот месяц у мальчика, ты не против?
– Так поживи у какой-нибудь подружки!
– Тут есть проблема. – Снова оттолкнувшись от пола, Бекки бросила на Камерона застенчивый взгляд. – Ты – мой единственный друг. И потом, мой папа… не хочет расставаться со мной, понимаешь… после того, как умерла мама…
– Так что же, ты никогда не будешь жить самостоятельно?
– По крайней мере, не в этом году. Слушай, Кам, все в порядке. Я уже нашла там работу – в дневном лагере при церкви. Они неплохо платят, и нужно работать с детьми, а мне это очень нравится. Мы уезжаем всего на три месяца, так что я вернусь к концу лета.
Три месяца. Целая вечность. Что он будет делать без нее все эти три месяца? Камерон все еще не знал, удалось ли ему убедить Лили согласиться с их планом на лето. Он надеялся, что Лили поняла, как важно им отправиться в путь, познакомиться с образом жизни, который вел их отец, хотя он и не посвящал в это членов семьи. Камерон знал, что ему обязательно нужно уехать на лето, особенно теперь, когда Бекки не будет рядом. Он с ума сойдет, болтаясь по городу, тоскуя по родителям и пытаясь делать вид, будто не знает того, что на самом деле знал.
Лили ничего не сказала насчет их плана – заслуживает он рассмотрения или нет – но и не отвергла его. С Лили так было всегда. Невозможно понять, что она думает.
– Бекки! – Из дома донесся голос ее отца. – Уже поздно. Тебе пора закончить сборы.
– Через минуту, папа. – Она пошла проводить Камерона до дороги, где, прислоненный к фонарному столбу, стоял его велосипед. – У меня останется тот же номер мобильного и адрес электронной почты. Позвони мне.
– Конечно. Я буду звонить каждый день.
– Езжай осторожно, Камерон. – Замолчав, Бекки стояла перед ним, словно чего-то ожидая.
Сердце его заколотилось. Ладони стали влажными от пота. «Поцелуй ее, – сказал себе Камерон. – Давай. Просто сделай это». Но момент был упущен, Бекки уже отвернулась. Он не использовал свой шанс. «Слабак», – разозлился он на себя. Что же он за размазня такая, что не решился даже поцеловать девушку на прощание.
Лили непрестанно размышляла о предложении Камерона. План, сосредоточенный на спортивной карьере Шона, мог оказаться большой ошибкой. Необходимо прежде всего сконцентрироваться на детях, хотя, по словам Камерона, поездка пошла бы им на пользу. Она думала об этой ситуации и в последний день учебного года. Обычно это было для нее особое, радостное и печальное время. Словно отступая в сторону, Лили смотрела на то, чего ей удалось добиться, расставалась с детьми, которых учила целый год.
Последний день в школе был для них праздником. Они снимали обложки с учебников и аккуратно расставляли их на полках, разбирали свои личные ящики, снимали со стендов рисунки, смотрели, не забыли ли чего-нибудь в классе. Лили наклонялась, обнимала учеников, протягивала им их аттестаты, говорила каждому, что гордится им, радовалась их достижениям и грустила из-за предстоящей разлуки. Теперь ей оставалось только смотреть, как будет развиваться дальше жизнь этих детей.
– До свидания, мисс Робинсон! – Дети выкрикивали слова прощания под аккомпанемент заливавшегося школьного звонка.
Лили даже не пыталась навести порядок в толпе, сгрудившейся возле двери. Дети смотрели на нее, явно ожидая, что она предложит им построиться парами. Но на этот раз Лили не сделала этого. Зачем омрачать их восторг? Рассел Кларк, самый жизнерадостный мальчик в классе, побежал впереди остальных к автобусной стоянке. Прежде чем направиться к своему, он улыбнулся Лили с неожиданной теплотой.
– Желаю вам приятно провести лето, мисс Робинсон.
– Спасибо, – ответила Лили.
– А куда вы поедете? – спросил Рассел.
– В большое путешествие. – Улыбнулась она, не зная, правда это или нет.
– Круто! – Он побежал к школьному автобусу.
Чарли шла одной из последних. Она взяла Лили за руку и посмотрела на нее снизу вверх.
– Никакой больше мисс Робинсон, – сказала она. – С сегодняшнего дня мне можно называть тебя Лили, правда?
– Да. И как ты собираешься отпраздновать последний день в школе?
Чарли скорчила гримасу.
– Дядя Шон работает. Он сказал миссис Фостер, что мы можем лечь спать позже и посмотреть видео. Пока, Лили. Скоро увидимся, да?
Лили пообещала. Она улыбалась, хотя ее сердце очень болело за Чарли. По всей парковке дети бежали к своим мамам, заключавшим их в объятия. Чарли быстро шагала к автобусу.
Вернувшись в класс, Лили начала убирать свой рабочий стол. Там стоял снежный шар; когда-то его стащила Чарли, приблизив ту злополучную встречу с Кристел и Дереком. Лили потрясла шар и, поднеся его к свету, смотрела, как блестящие снежинки танцуют вокруг маленькой фигурки ангела. «Мне так жаль!» – Лили мучили сожаления, и ей страстно хотелось, чтобы все сложилось иначе.
Она положила шар в выдвижной ящик стола и окинула взглядом комнату, собираясь уходить. Ей предстояло принять решение. Определить, что правильно для этой семьи. Проблема состояла в том, что она не могла сделать этого самостоятельно. Пусть эта идея безрассудная, но ей необходимо поговорить с Шоном Магуайером.
Лили не знала почему, но в предчувствии этого разговора сердце забилось сильнее. Она пыталась не думать о встрече, когда в последний раз закрыла свой класс и пошла в учительскую попрощаться с коллегами. Лили почти не задержалась там. Все рассказывали о своих планах, спрашивали, что будет делать она. Впервые в своей взрослой жизни Лили не знала ответа на этот вопрос. У нее не было детально разработанного плана на эти каникулы. При первой же возможности она улизнула из учительской и поехала домой. Там, еще немного поколебавшись, Лили пришла к неизбежному выводу: ей нужно повидаться с Шоном.
Она отправилась в душ, смыла с себя меловую крошку, потом необычно долго возилась с прической и выбирала, что надеть. В этот вечер Шон работал в баре в загородном клубе, а миссис Фостер присматривала за девочками. Камерон, наконец-то освобожденный от своей трудовой повинности, пошел гулять с друзьями. Лили надеялась, что они не угоняют чужие машины и не катаются на них по окраинам города. «Едва ли, – подумала она. – Особенно после такой потери».
– Ну давай же, Лили, выбери что-нибудь, – пробормотала она, уставившись в недра шкафа. Там хранилась консервативная одежда скучной особы, и лишь иногда ее оживляли яркие стильные вещи, доставшиеся ей от Кристел. Взглянув на красное платье, в котором ходила в кино с Грегом, Лили отвергла его. Это же не свидание, а деловой разговор, и она должна выглядеть соответственно. Хлопковые брюки. Нет, не брюки. Джинсы. С блузкой цвета лайма и туфлями без задников, в которых она выглядит выше. Лили велела себе не беспокоиться о прическе и макияже. Конечно, она ехала в загородный клуб, но все же не на свидание.
Предстоящая встреча была важнее любого свидания.
«Ну же, Лили, соберись», – сказала она себе, идя по парковке к зданию клуба. Она остановилась у двери, чтобы собраться с мыслями. Раньше Лили никогда не замечала, как красиво поле для гольфа и какая мирная там атмосфера. Солнце садилось за горы, видневшиеся на горизонте, на подстриженных газонах залегли глубокие тени. Все звуки: крики птиц, урчание мотора автомобиля – казались приглушенными. Лили глубоко вдохнула душистый прохладный воздух, расправила плечи и приказала себе идти и поговорить с ним.
Она хорошо узнала Шона, хотя он не был ей ни любовником, ни другом. Но они многое пережили вместе, и это было неудивительно. Любовь к детям соединила их прочными узами, хотя при иных обстоятельствах они едва ли обратили друг на друга внимание. Интересно, понимает ли это Шон и удивляет ли его то, какое огромное влияние оказали на их жизнь трое осиротевших детей.
Лили вошла в бар. Через несколько секунд, когда она адаптировалась к неяркому освещению, надежды рухнули. Шон стоял за дубовой барной стойкой, возле которой сидели три женщины. Три привлекательные женщины. И эти женщины заигрывали с ним. Даже на расстоянии она видела, что две из них с обручальными кольцами.
Лили охватило разочарование, неожиданное и горькое. Ей хотелось крикнуть: «У тебя же теперь семья! Ты не можешь спать с кем попало и флиртовать с замужними женщинами!»
Незамеченная, она стояла, вдыхая пропитанный спиртным воздух бара, и смотрела на Шона. Таким Лили никогда еще не видела его. Плавными движениями он наливал пиво и смешивал коктейли, наполнял тарелки с закусками, протирал стойку и держался с тремя посетительницами так, словно они были последними женщинами на земле. Он налил одной из них «космополитен»; она перегнулась через стойку, опустила банкноту в кружку для чаевых и выставила вперед грудь.
Преодолев смущение, Лили подошла к бару и села на обитый кожей высокий табурет поодаль от этой троицы. С той же чарующей улыбкой Шон обернулся к ней. В то мгновение, когда он узнал Лили, улыбка застыла у него на губах, а глаза выразили настороженность.
– Привет, Лили. Все в порядке?
– Полагаешь, если я пришла сюда, значит, что-то случилось?
– Пришла сюда? В бар? Думаю, на это тебя подвигла бы только крайняя необходимость.
Лили стиснула зубы. Она приехала в клуб, чтобы поговорить о будущем Шона, о его карьере, а он посмел дразнить ее!
– А что если я пришла отпраздновать последний день учебного года?
– Я отпраздновал бы вместе с тобой, если бы не видел, какие аттестаты принесли сегодня Чарли и Камерон.
Лили знала оценки Чарли. Конечно, с ней есть над чем поработать. Но Камерон…
– Он же всегда был отличником.
– Традиции для того и существуют, чтобы нарушать их.
Одна из дамочек, сидевших на другом конце стойки, позвала:
– Шони, я созрела для еще одного «кир-рояля»!
Лили фыркнула.
– Шони?
Подмигнув Лили, он вернулся к посетительницам. Перекидываясь с ними шутками, Шон приготовил коктейль и налил его в бокал. Когда он снова подошел к Лили, она уже сомневалась, стоит ли вообще заводить с ним разговор. Это явно не лучшее место, чтобы беседовать о детях. Лили окинула взглядом сидевших у стойки женщин.
– Твой фан-клуб?
– Они дают самые большие чаевые. Не смотри на меня так. Не всем удается зарабатывать на жизнь достойным путем. – Упершись ладонями в край стойки, Шон подался вперед. – А что налить тебе? – спросил он.
Почему-то она почувствовала себя маленькой и глупой. И тут же ощетинилась.
– Какой у вас фирменный напиток?
– Сливовый сок. – Шон одарил ее ангельской улыбкой.
– Ничего смешного.
– Просто ты не умеешь веселиться.
Лили бросила на него разъяренный взгляд.
– Это мы еще посмотрим.
День памяти был единственным, когда Шон мог выспаться, поэтому звук автомобильного гудка, раздавшийся под окном в восемь утра, особенно разозлил его.
Кому пришло в голову встать в такую рань в праздничный день?
Он приложил немало усилий к тому, чтобы не выходить в этот день на работу и остаться с детьми. Одному Богу известно, что он вполне заслужил небольшой отдых. В пижамных брюках, хмурый Шон спустился по лестнице и распахнул входную дверь.
В клубах дыма от дизельного двигателя на подъездной дороге стоял гигантский «виннебаго». Точнее сказать, не совсем на дороге. Колеса с правой стороны заехали на цветочную клумбу, отделявшую асфальт от газона. Мало того, это был не совсем «виннебаго». Фургон с раскрашенными боками напоминал огромную упаковку «Чудо-хлеба».
Двигатель чихнул и затих. Лили Робинсон вылезла из кабины и захлопнула за собой шаткую дверцу.
– Доброе утро! – радостно воскликнула она. В джинсах и кроссовках, Лили упругой походкой шла к нему. Она выглядела по-детски счастливой, и его заинтересовало, что привело ее в такой восторг.
Шон недовольно кивнул головой; ему очень хотелось отпустить пару колкостей по поводу этого рыдвана.
Обойдя вокруг фургона, Лили заметила, что заехала на клумбу.
– Упс! – выдохнула она. – Я пока не научилась его парковать.
– Может, тебе лучше потренироваться в другом месте, там, где люди не пытаются немного поспать?
– Уверена, у меня появится такая возможность там, куда мы поедем. – Лили не сводила глаз с его голой груди.
Однако Шон, ничуть не смутившись, расправил плечи.
– Я должен выпить кофе. А потом ты мне все объяснишь. – В кухне Шон включил кофеварку и стоял над ней, зевая, пока кофе не начал стекать в колбу. – Ничего не говори, – попросил он, наливая себе первую чашку. – Мне известно твое мнение о кофе.
– Тогда ты должен знать, что кофе иногда вызывает спазмы. – Лили вышла во двор и обернулась, приглашая его последовать за ней.
Он, моргая, уставился на нее.
– Что?
– Ты знаешь, спазмы. – Войдя в узкую дверцу фургона, Лили отступила, освобождая ему проход. – Это непроизвольное сокращение мышц, которое случается во время патта. Оно вызвано нарушением тонуса или сильной тревожностью. Бен Хоган страдал от спазмов, разве ты не знаешь?
– Знаю. Я только удивляюсь, что ты тоже это знаешь.
– Решила заняться самообразованием. – Лили показала ему небольшую подборку книг по гольфу, стоящих на встроенной полке. – Оказывается, гольф – это целая наука. Я даже не подозревала, что эта игра такая сложная и захватывающая.
– Ну, это все-таки не авиастроение.
– Нет, это старинное искусство, зародившееся в пятнадцатом веке в графстве Файф, в Шотландии.
Похоже, на завтрак она приняла что-то покрепче кофеина.
– Лили, какого черта ты здесь делаешь?
– Помогаю тебе заново начать твою карьеру.
– В смысле?
– Камерон мне все рассказал.
– А он не рассказал тебе, что я отказался от контракта?
Она словно не расслышала его слов.
– Как ты заметил, твой спонсор разукрасил этот фургон.
– Да уж, заметил. – Шон подумал о том, как отнесутся к появлению фургона его добропорядочные соседи.
– Моей сестре нужны были деньги, так что спонсор взял фургон у нее в аренду и украсил его своими логотипами с обеих сторон. Моя сестра и ее муж – замечательные люди, с ними очень приятно иметь дело.
Постепенно намерения Лили становились ему ясны. Шон пытался держать себя в руках, но она зашла слишком далеко, слишком. Изумленный, он разразился смехом. Когда наконец он умолк, Лили в упор посмотрела на него.
– Ты закончил?
– Пока, да. Но все равно спасибо. Ты меня здорово развеселила. А теперь, если позволишь, я пойду и снова лягу спать.
Лили преградила ему дорогу, что было довольно легко в тесном пространстве автофургона.
– Нет, ты никуда не пойдешь. Тебе нужно подписать контракт, а потом мы все как следует спланируем. – Как назойливая муха, она кружилась по фургону, показывая Шону его внутреннее обустройство. – Девочки могут спать вдвоем здесь. – Лили указала на койку рядом с кабиной. – Я займу место в конце. А вы с Камероном – вот здесь. – Она кивнула на маленькое отделение, похожее на купе в поезде. Так, здесь только одна ванная, но я составила расписание и приклеила его на двери, так что…
– Лили! – Шон взял ее за плечи. Он не собирался прикасаться к ней, но это был единственный способ привлечь ее внимание.
Она посмотрела на него широко распахнутыми, взволнованными глазами.
– Тебе не нравится расписание? Я могу его переделать…
– Дело не в расписании. Просто с поездкой ничего не получится.
– Конечно, получится! Я все продумала, до мельчайших деталей.
Шон не сомневался в этом. Лили всегда все продумывала с великой тщательностью.
– Ничего не получится, потому что мы не едем. – Он снял руки с плеч Лили. – Я не подпишу этот контракт.
Лили стояла очень прямо и смотрела ему в глаза. Ее взгляд не дрогнул, когда она сказала:
– Трус!
– Дай мне передышку.
– Нет, вы только посмотрите на него! Я наконец-то поняла, чего ты боишься. Тебе не страшно воспитывать детей и отвечать за свою семью. Большинство мужчин избегают этого, но ты – нет. Ты боишься того, что любишь больше всего. Гольфа!
– Чушь!
– Ну вот, теперь ты злишься. Еще одно доказательство того, что ты струсил.
– Я думаю о детях! О том, что лучше для них!
– Для них лучше отправиться в путешествие, Шон. Им нужно на время уехать из этого дома, из этого города. Пока все здесь напоминает им о родителях. Ты хотел, чтобы я стала репетитором Чарли. Поехав с вами, я смогу заниматься с ней.
