Текст книги "Одержимость"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

7

– Кори Браун устраивает вечеринку! – вскричал Перкин, размахивая приглашением.

– О Боже! – воскликнула одна из секретарш, прижимая приглашение. – Тусовка у Кори Браун! Следующим оказался менеджер производства.

– Все к Кори Браун! Самое волнительное и восхитительное событие в городе! – выкрикивал Билли Джоунс, сложив руки рупором.

Кори молча наблюдала. От ядовитых укусов хотелось плакать, но она улыбалась.

– Прыжки, кульбиты, хрустящее печенье, – все у трусишки Кори!

Публика грохнула, а Алан Фокс поклонился. Кори быстро отвернулась – слезы унижения и ярости щипали глаза. Она не осмеливалась даже рта раскрыть, прекрасно представляя, чем это кончится. Нет, она скорее умрет, чем покажет им, что они ее достали.

Только Прю, работавшая на компьютере позади Кори, не поддерживала общего веселья.

В прошлый уик-энд Пола и Дэйв помогли Кори перебраться в новую квартиру. И Кори по совету подруги решила попытаться завоевать коллег, устроив новоселье. Они вместе написали приглашения, и Кори вдруг захотелось, чтобы Пола сейчас оказалась здесь. Может, тогда она бы поняла, что все напрасно! Где-нибудь на другом конце земли философия Полы, возможно, и сработала бы, но в Лондоне люди другие. Кори их ненавидела, всех до единого. И теперь оставалось только решить – хочет ли она стать такой же, чтобы выжить, или остаться самой собой и вернуться в Эмберсайд. Но так или иначе, похоже, новоселье не состоится. Боже мой, как же можно так жестоко отвечать на добро?

Кори принялась вырезать из газеты статью о европейской встрече на высшем уровне. В глазах стояли слезы, она едва различала слова. Аннализа попросила ее подготовить подборку по этой встрече, она надеялась убедить Люка и выпустить даже целую программу. Сейчас Аннализа на побережье Шотландии снимает фильм о буровой. Кори все бы отдала, чтобы оказаться с ней рядом! Или чтобы Аннализа была здесь. Ехидные замечания, насмешки, шутки все же при ней стихали.

Через час, как всегда в полдень, Кори надела пальто и пошла за сандвичами для желающих. Почти четыре месяца, как она переехала в Лондон, но до сих пор не обзавелась друзьями. Казалось, она больше не выдержит одиночества. Но, отчаянно скучая по матери, девушка боялась ехать в Эмберсайд. Неудача в Лондоне, воспоминания об Эдвине в Саффолке добьют ее окончательно. Для нее вообще нет места на земле, потому что она ничья.

Нет, неправда, сказала она себе, вручив заказ на бутерброды. У нее есть квартира в Челси. И тут же сердце Корри возликовало – приветливые стены, уют, красивая мебель… Да черт с ним, пусть они испортили ей праздник, все равно она все это любит.

Кори вернулась в пустой офис, на месте сидела только одна Прю.

– Они в студии, – бросила девушка. – Смотрят новый выпуск.

Кори удивленно уставилась на Прю. Наконец-то хоть кто-то удостоил ее приветливых слов.

Прю улыбнулась.

– Взгляни, – сказала та, указав на стол Кори.

Девушка широко распахнула глаза – опять ее ожидает что-то жестокое, гадкое, но на столе лежала кипа написанных от руки записок. Кори невидящими от страха глазами уткнулась в первую. Заморгала, перечитала снова. Перкин принимает ее приглашение! Неверными руками взяла следующий листок, сердце ее бешено колотилось. Синди Томпсон, режиссер, – приглашение принято.

Кори без сил опустилась на стул и перебрала остальное. «Я буду очень рад прийти…», «С нетерпением жду пятницы…», «Весьма великодушно с твоей стороны…», «…не принести ли бутылку?»

Кори подняла глаза, но Прю уже не было. Из коридора донеслись голоса, значит, все возвращаются из студии! Кори выбежала в туалет, не желая ни с кем встречаться.

Она то клокотала от злости – как они обошлись с ней час назад, то ликовала от восторга – метод срабатывает! Оливковая ветвь, протянутая ею, принята! Она едва могла дождаться вечера, чтобы поведать обо всем Поле.

В пятницу Кори ушла с работы пораньше. Похоже, все и думать забыли о вечеринке. Коллеги по-прежнему игнорировали ее, но мелкие укусы и насмешки прекратились. Перед уходом она робко объявила, что приносить ничего не надо, она с нетерпением всех ждет.

В «Макс и Спенсер» Кори купила пате, французский хлеб, сыр, всякие хрустящие штучки, орехи, соусы, нарезанные овощи, сосиски, оливки… Торговец магазина на углу Кингз-роуд помог ей донести вино, лед и напитки. В знак благодарности Кори пригласила и его, но он благородно отказался.

– Но в следующий раз обязательно, – улыбнулась Кори, едва удержавшись, чтобы не обнять его. Может, лондонцы все-таки не такие противные?

К семи она уставила тарелочками старинный сосновый стол, купленный в субботу на аукционе на Лотсроуд. На обветшалом комоде с того же аукциона поблескивали бутылки и бокалы. Уютный диван, старое кресло, кофейный столик с деревянными слонами вместо ножек, телевизор, видео отодвинула к стенам, как и горшки с растениями и вазы с листьями папоротника и перьями. Места для танцев полно. Кори убрала с пола восточные ковры, вынула один компакт-диск из купленных на сотню фунтов накануне, врубила на полную громкость и направилась в душ.

Через час на Кори были новое в обтяжку черное платье с оборкой, черные туфли на высоком каблуке и огромные гагатовые серьги; волосы собраны в пучок на затылке. Глянув в зеркало, девушка улыбнулась, покрутилась-повертелась, рассматривая себя со всех сторон. Очень даже ничего. На этот раз она жирно подвела глаза – надо же, совсем не вульгарно. Веснушки едва проглядывали из-под густо наложенного «ревлона». Она надула яркие губы, напомаженные так же, как у Аннализы, хихикнула. Аннализу Кори пригласила по автоответчику, но она вернется из Шотландии не раньше восьми, так что если и появится, то совсем поздно.

С бокалом в руках Кори двинулась наверх – взглянуть оттуда. Здорово! Воздушные шарики, плошки с чипсами, орешками, лампы-свечи по сторонам камина освещали комнату романтическим розовым светом.

Кори спустилась с лестницы, подражая Майклу Джексону на компакт-диске, щелкая пальцами и подпевая, плеснула себе еще немного вина.

Посмотрела на часы. В восемь тридцать, стояло на приглашениях. Значит, через десять минут. Она решила пока звякнуть Поле.

В девять тридцать Кори все еще была одна. Она чувствовала себя совсем разбитой. Может, от выпитого? Никогда раньше она столько не пила и, наверное, уже опьянела.

– Ну никто же никогда не приходит на вечеринку вовремя, – пыталась успокоить ее Пола, когда Кори снова позвонила ей полчаса назад.

Девушка постояла на верхних ступеньках лестницы, посмотрела на улицу. Никого. В десять выключила музыку, села на нижнюю ступеньку в надежде, что кто-нибудь появится. Где-то вдали завыла полицейская сирена, донесся шум автомобиля. У нее на секунду замерло сердце – не к ней ли, оказалось, нет, мимо. Кори посмотрела на часы – десять пятнадцать, ее охватили дикая тоска и чувство абсолютного поражения.

Надо было предвидеть заранее, прямо-таки предчувствовать, что они способны на такое. Но почему? Почему они так жестоки? Зачем? Впрочем, ответ известен – ради спортивного интереса. Потому что Алану Фоксу нравилось изводить избранную жертву. А она, наивная провинциалка, – самый подходящий объект. И никаких других мотивов. Интересно, а если бы они узнали, как старательно она прячет боль? Мать умерла, отверг отец, мучают коллеги. Впрочем, какое им дело, зачем волноваться? Она для них ничто, пустое место.

Сделав усилие над собой, Кори стала убирать со стола. Еда пропала. Крупная слеза упала ей на руку.

– Ну как можно быть такими злыми? – громко крикнула он, кусая губы и сдерживаясь, чтобы не разреветься.

Кори собрала всю закуску, потом, убрав миски с орехами и чипсами, увидела фотографию улыбающейся матери на кофейном столике.

– О нет! – зарыдала она, закрыв лицо руками. – Нет, нет!

Горе и одиночество тяжким грузом давили на плечи, теснили грудь. Она ведь так старалась, так старалась!

– Кори?! – воскликнула Аннализа, когда та открыла дверь. – Кори, ну-ка дай на тебя посмотреть, – и распахнула объятия. – Они собирались прийти, – принялась успокаивать она. – Правда, собирались. Такое великодушие с твоей стороны, хотя они этого не заслуживают…

Кори отстранилась, утерла слезы.

– Так почему же они не пришли? – Она все еще недоумевала от внезапного появления Аннализы.

– Потому что позвонил Люк и пригласил всех на вечеринку в «Роял-Гарден», но ты уже ушла.

– Понятно. – Кори даже не заикнулась о том, что ничто не мешало коллегам позвонить и предупредить ее. Впрочем, какая разница? Ведь Люк понятия не имел о ее вечеринке. Она его не приглашала, посчитав бесцеремонным звать босса, с которым она и словом не обмолвилась.

– А ты почему пришла? – Кори посмотрела на Аннализу.

– Да потому, что, когда я прямо из аэропорта примчалась на ту вечеринку, Прю рассказала мне о твоей, и я представила, как тебе одиноко.

Кори через силу улыбнулась:

– Спасибо, что пришла. Но возвращайся, тебе же хочется быть с Люком.

– Конечно, впрочем, почему бы нам не пойти вместе? А свой прием перенеси на завтра. Поехали, поймаем такси.

– Честно говоря, нет настроения, – отозвалась Кори.

Аннализа огляделась:

– Да, ты потрудилась, здорово у тебя здесь. Кори, пожалуйста, невыносимо думать, что ты сидишь одна.

– Нет, правда, спасибо. – Девушка не добавила, что на сегодня унижений достаточно, а может, хватит и до конца жизни. Провожая Аннализу до двери, она уже составила заявление об уходе.

В понедельник Кори пришла на работу рано. На месте сидели Алан Фокс, а также Билли Джоунс, две секретарши и Перкин. Все разом посмотрели на нее, но никто не сказал ни слова.

Побледнев и плотно сжав губы, Кори сняла пальто и, повесив на крючок, направилась прямо к Алану Фоксу. Прежде, чем он успел открыть рот, Кори кулаком двинула ему прямо в лицо.

– Ты, проклятый ублюдок! – выкрикнула она и, повернувшись на каблуках, решительно вышла из комнаты. Сполоснув в туалете лицо холодной водой, она несколько раз глубоко вздохнула и улыбнулась. Боже, давно уже стоило это сделать. Хотя бы для того, чтобы увидеть выражение его лица. Она даже готова повторить из чувства удовлетворения, снизошедшего сейчас на нее. У него ведь кровь пошла из носа.

Конечно, теперь ей предстоит вернуться и ощутить на себе их враждебные взгляды. Ну и черт с ними! Все равно сегодня она подает заявление об уходе.

За это время еще кто-то подошел, повисло тягостное молчание, все с любопытством ждали.

Кори с высоко поднятой головой прошагала к своему столу. Вынув нож для бумаги, она приготовилась вскрывать почту.

Бухх! Падение на пол! И следом – оглушительный хохот. Кори почувствовала, как губы ее дрогнули, – она забыла пододвинуть кресло и села мимо. Шлепнуться вот так, на глазах у всех – что может быть хуже?!

– Кори! Кори! Она здесь?

– Да, здесь, – Кори выглянула из-под стола.

Джулия, недоумевая, пожала плечами:

– Люк вызывает. Идешь?

– Конечно, – пробормотала Кори, поднимаясь.

Она взялась за сумочку под неотрывными взглядами коллег, которые все еще покатывались со смеху. Ее всю трясло – смех сквозь слезы. Наверняка Алан уже нажаловался Люку Фитцпатрику, но, может, обойдется без обвинений в нападении.

Когда, проходя мимо Перкина, она вынула заявление, тот притворно съежился и отшатнулся.

– Не бей меня! – взмолился он. – Пожалуйста, не бей!

Кори двинулась к выходу под взрыв дружного хохота.

Люк Фитцпатрик закрыл за Кори дверь и махнул в сторону кресла.

– Должен извиниться перед тобой, – сказал он, обходя стол.

Кори удивленно подняла глаза, но, встретившись с ним взглядом, покраснела до корней волос. Он приветливо улыбнулся, и она совсем смутилась, заметив, как он красив.

– Оказывается, вчера я украл твоих гостей. Я нечаянно, уверяю тебя. И, – явно насмешливо добавил, – обращаю внимание, ты даже не попыталась меня пригласить. Зря не пришла в «Роял-Гарден» с Аннализой, хорошо бы повеселилась.

Кори быстро взяла себя в руки. Возбужденная событиями нынешнего утра, она вообще забыла про вечер пятницы.

– О, ну… в общем, я была не в настроении, – она невольно ответила на его улыбку.

– Да, могу себе представить, – сказал Люк, – из-за моей ошибки ты весь уик-энд просидела дома, размышляя, как бы всех нас послать к чертовой матери.

– Дальше, – засмеялась Кори. Значит, он пока не знает, что она ударила Алана Фокса.

Люк улыбнулся, упершись локтями в стол, посмотрел на нее совершенно серьезно.

– Насколько мне известно, работается тебе здесь очень нелегко. – Он мягким жестом остановил Кори, когда она попыталась его перебить. – Я мало что знаю о происходящем, – продолжал он, – но этого достаточно. Но не могу же им указывать каждую минуту, как себя вести, да и ты, думаю, тоже не обрадовалась бы, издай я приказ о хорошем к тебе отношении. Но я мог бы изменить ситуацию, проявив к тебе благосклонность. Очень жаль, что я не сделал этого раньше. Попытаюсь исправить. Боб доложил мне, что ты очень хорошо работаешь, и если в руках у тебя заявление об уходе, могу ли я попросить немного повременить?

Кори посмотрела на Люка. В любом случае ответить она не смогла бы – в горле застрял предательский комок.

Голубые глаза Люка сощурились в дружеской улыбке.

– Надеюсь, дрожание губ читается как «да», – заключил он.

Кори засмеялась, подавив рыдания.

– И, – продолжал он, – хотелось бы загладить свою вину за пятницу и пригласить тебя на ужин в какой-нибудь из вечеров на этой неделе. Пора бы нам уже познакомиться поближе.

Кори была потрясена. Ради Бога, зачем ему ближе знакомиться с кем-то, стоящим в самом низу социальной лестницы? Да еще за ужином. Лучше уж сразу признаться, может, тогда он передумает.

– Я только что съездила по физиономии Алану Фоксу, – бесстрастно сообщила Кори.

Глаза Люка округлились, он расхохотался с невыразимым удовольствием:

– И поделом!

– Да, поделом, – просияла Кори, чувствуя себя как в прострации. – Я просто подумала, что вам следует знать, наверное, это смертельное оскорбление.

– В определенных обстоятельствах – да, – согласился Люк. – Но осмелюсь утверждать – не в этих. Я наблюдал за тобой, за твоей работой, и Боб тоже присматривался. Он считает, у тебя все данные стать ассистентом. А может, и репортером.

– Ну в общем-то режиссером, – выпалила Кори.

– Прекрасно, – засмеялся Люк. – Люблю работников с амбициями и с характером. Не ошибусь, у тебя есть и то, и другое. Немногие способны противостоять таким акулам, небось, давно убежали бы к маме. Ты ведь тоже собиралась, раз решила уволиться?

Кори покачала головой.

– Нет, я собиралась поискать работу в другом месте. – Она не стала говорить, что у нее уже нет матери. Этого не знал никто, даже Аннализа.

На Люка ее ответ произвел впечатление.

– Значит, ты не собираешься бросать это дело, да? Значит, упрямая? Итак, принимаешь ли ты мое приглашение?

– Да. Да, принимаю, – ответила Кори, ничего не соображая. Ее увидят с Люком Фитцпатриком! О, дождаться бы вечера и рассказать Поле! Боже, сколько всего ей предстоит услышать!

Люк не сводил с Кори глаз, она снова вспыхнула. Казалось, он видит ее насквозь.

– У тебя, конечно, нет с собой ежедневника, – бросил Люк, – давай-ка посмотрим мой. Завтрашний вечер у меня свободен. А у тебя?

– О, прекрасно! – невольно вырвалось у нее. – Да я все время свободна! – Боже, застонала она про себя. Какая идиотка!

Люк смеясь поднялся и снова обошел свой стол.

– Тогда я закажу столик в «Сент-Фредиано» на Фулхэм-роуд, на восемь. Знаешь, где это?

Кори покачала головой.

– Итальянский ресторан, – пояснил Люк, распахивая перед ней дверь. Он собирался добавить что-то еще, но увидел приближающуюся Аннализу.

– А я думал, ты вернулась в Шотландию.

– Я собиралась, – девушка улыбнулась Кори, тряхнув шевелюрой. – Но вчера вечером Пиппа сообщила, что до завтрашнего утра на буровую нас не пустят, и я лечу сегодня вечером.

Кори искоса бросила любопытный взгляд. Аннализа как-то неуловимо изменилась, утратила свою обычную уверенность, что ли, стала скованной и неловкой.

Люк посторонился, пропуская Аннализу, Кори пошла к себе. Она уже отвечала кому-то по телефону, когда почувствовала на себе взгляд Люка. Кори улыбнулась, Люк одобрительно засмеялся, она вновь зарделась, а он исчез в своем кабинете.

– Ну? – сказала Аннализа, когда он снова сел за стол.

– Я извинился перед ней.

Аннализа нетерпеливо отмахнулась:

– Я не о Кори, ты знаешь. Я о субботнем вечере. Помнишь?

Глубоко вздохнув, Люк утонул в кресле. Он обратил внимание на красные круги у нее под глазами.

– Похоже, мне предстоит все утро извиняться, – пробормотал он.

– Я ждала, – упрекнула Аннализа, – ждала всю ночь.

– Извини.

Аннализа не отрывала глаз от Люка, но он не собирался ничего говорить, и Аннализа, стиснув зубы, попросила объясниться.

– Я не позвонил, потому что меня не было в Лондоне.

– Тогда где же ты был?

Люк раздраженно сощурился и посмотрел на часы.

– Аннализа, сейчас не время и не место для такой беседы. Я извинился. И сейчас, если ты не против, я…

– Я против, – перебила она.

– Мне нужно позвонить по одному важному делу.

– Но ты же обещал в пятницу вечером, лежа в постели, – она с трудом выговаривала слова, голос дрожал от слез, – что мы куда-нибудь выберемся в субботу. А ты даже не позвонил и не предупредил, что не сможешь. Объяснись, негодяй, я не думаю, что…

– Аннализа, пожалуйста, оставь меня, прежде чем мы наговорим друг другу такого, о чем придется потом пожалеть. Немедленно! – рявкнул он, когда она попыталась возразить.

Аннализа вздрогнула от такой грубости:

– Как ты смеешь так обращаться со мной? Говоришь, что не можешь выбросить меня из головы, а в следующую минуту готов вышвырнуть ко всем чертям из кабинета! Я просто не знаю, я чувствую, что схожу с ума.

– Поговорим об этом, когда ты вернешься из Шотландии. – Люк встал и направился к двери.

– Нет, погоди! – закричала она, прежде чем он успел раскрыть дверь.

Он повернулся, на лице его не дрогнул ни один мускул.

– О Боже, ненавижу, когда ты такой, – она закрыла лицо руками. – Люк, ответь мне, пожалуйста! Скажи, что с нами? – Она открыла глаза, в отчаянии посмотрела на него. – Ты знаешь мои чувства к тебе, я не делаю из них секрета. Хотя, наверное, и должна. Должна, да? Не знаю, я уже ничего больше не знаю. Вчера целый день пыталась до тебя дозвониться.

Слезы катились по ее лицу, Люк отошел от двери, обнял ее.

– Не плачь, – он обнял Аннализу, – пожалуйста, не плачь, – и взглянул на часы.

– Тогда скажи, как ты ко мне относишься? – плакала она.

– Ты же знаешь, я с ума по тебе схожу, но просто не уверен, что из этого что-то получится…

– Ну почему, скажи, почему? – Она умоляюще заглянула ему в глаза.

– Я на двадцать лет старше – раз. Я твой босс – два. Твой отец – мой партнер. И также… Я чувствую себя, как в ловушке.

– Но отец здесь почти не появляется. Он же сказал, что полностью доверяет тебе руководство компанией. Так оно и есть. А то, что ты мой босс, если для тебя это так важно, я могу уйти. Буду работать где-нибудь еще…

– Аннализа, – простонал Люк.

– Я сделаю все, Люк. Все, что ты хочешь.

– Я знаю, – вздохнул он. – В этом-то и заключается проблема.

– Что ты имеешь в виду?

Он покачал головой:

– Ничего. Забудь.

Она пыталась поймать его взгляд, найти ответ, который сам он дать не решался. В конце концов она спросила:

– Люк, ведь никого нет, а? Скажи мне, у тебя есть кто-нибудь еще?

Она произнесла это так патетически, что он не удержался от улыбки.

– Ты всегда задаешь мне этот вопрос, – ласково успокоил он. – И ответ все тот же. Нет, никого, только ты.

– Правда?

– Конечно.

Она попыталась улыбнуться.

– А мы поговорим, когда я вернусь из Шотландии?

– Давай, если хочешь.

Когда она ушла, Люк нажал кнопку, вызвал секретаршу и попросил его больше не беспокоить. Затем снял трубку и набрал междугородний.

– Говорит Люк Фитцпатрик, – сказал он.

– Ах да, сейчас соединю вас, мистер Фитцпатрик, – произнес голос на другом конце провода.

Разговор длился недолго, но, положив трубку, Люк глубоко задумался.

Он поднялся и пересек комнату, остановился у окна. Хоть бы кому-нибудь можно было довериться! Переложить на кого-нибудь хотя бы часть невыносимого бремени! Внезапно Люк вспомнил о Кори. Она как джинн, выпущенный из бутылки, весело подумал он. Вряд ли она чем-нибудь поможет, но она бы взволновалась, попыталась понять и сделать все, что в ее силах. Да, он мог бы сказать ей. Но никогда не скажет.

Целые сутки Кори нервничала, часами говорила с Полой по телефону, паниковала – что надеть на ужин с Люком. Хотелось поблагодарить Аннализу – видимо, это она заставила Люка пригласить ее. Но Аннализа улетела в Шотландию.

Атмосфера на работе, похоже, улучшилась, правда, с ней все еще никто не разговаривал, кроме как по делу. Алан Фокс прекратил свои оскорбления, зато теперь вопил и рычал на нее, как диснеевский злодей. Но теперь-то какая разница? Она уже под крылом Люка Фитцпатрика и Боба Черчилла.

Весь день до самого вечера, Кори прокручивала в уме стиль своего поведения за ужином. Что сказать, как посмотреть, чтобы произвести хорошее впечатление.

Во время ленча она понеслась на Кингз-роуд, купила себе костюм цвета электрик, потом рванула к Питеру Джонсу за темно-красной губной помадой от Диора.

И все же Кори не была уверена, что выглядит как надо. Может, лицо слишком бледное, а помада чересчур яркая? Веснушки почти не заметны. Правда, на сей раз она производит впечатление более утонченной девушки, чем обычно, несмотря на то что костюм оказался слегка тесноват.

Люк послал за ней такси, сам же ждал в ресторане. Заказал аперитив, они немного поболтали о Ти-ви-дабл-ю. Кори, казалось, не замечала любопытных взглядов, оставила без внимания даже назойливых почитательниц Люка, подскочивших за автографом. Она просто сидела рядом и едва не лопалась от гордости. Потом заказала спагетти.

– Просто ничего более оригинального в голову не пришло, – оправдывалась она, нервно оправляя костюм.

Люк со смехом предложил ей телятины из своей тарелки, а Кори протянула ему спагетти. От души развлекаясь, он подался вперед, чтобы она покормила его с вилки. Но макаронина соскользнула сначала на край его тарелки, а оттуда – прямо на колени.

– Ой, ну что же, теперь вы, конечно, хотите, чтобы я отправилась домой! – воскликнула Кори.

Люк просто зашелся от хохота и не мог произнести ни слова. В конце концов он предложил выпить за нее.

– Домой? Ни в коем случае! У нас еще десерт.

– Ну уж нет. Очень надо тащить на себе не только спагетти, но и шоколадный мусс, – возразила Кори. – Ешьте свой десерт, я еще немного выпью, а потом отправлюсь домой и залью свою неуклюжесть тем, что у меня осталось с прошлой пятницы. Из-за вас, укравшего моих гостей.

Она сама себе удивлялась: говорила и не могла остановиться, но Люк явно веселился, и это возбуждало ее. Она даже объявила, что вполне способна отмочить такое… И для примера рассказала про одну посетительницу их магазина в Эмберсайде, собравшуюся на бал.

– Я сама своим ушам не поверила, когда услышала свои собственные слова о том, что ненароком могу воткнуть иголку ей в жопу. Ой, надо было видеть ее лицо! Я, конечно, от стыда готова была провалиться на месте.

Люк снова расхохотался. Но совсем другое заставило Кори на следующее утро вспыхнуть от смущения.

– Знаете, Люк, – она уперлась подбородком в бокал, – вы просто умалишенный.

– Ты хотела сказать – умопомрачительный? – поправил он. – Похоже, ты наслушалась Аннализу. Ладно, как бы там ни было, расскажи лучше о том, где росла, о Эмберсайде. Где это?

Смысл оговорки еще не дошел до Кори, и она счастливо защебетала, ни секунды не сомневаясь в том, что ему интересно.

– Между прочим, – она наконец опомнилась, поняв, что трещит без умолку уже несколько часов кряду, – моя мама умерла пять месяцев назад, после этого я и поехала в Лондон. А вы где росли?

Люк огляделся, и Кори только сейчас заметила, что официанты уже переворачивают стулья. Помрачнев, Кори повернулась к Люку.

– Ничего, я подвезу тебя, – засмеялся он, – а если хорошенько попросишь, может, даже зайду и помогу допить вино, которое киснет у тебя из-за меня с прошлой недели.

Уже на Кингз-роуд в машине зазвонил телефон, и Люку пришлось ехать за какой-то контрамаркой.

Кори, подавив разочарование, понеслась к себе, горя желанием позвонить Поле. И только взявшись за трубку, поняла, что уже глубокая ночь.

Наутро пришло мучительное похмелье.

– Ой, я хочу умереть, – говорила она Поле. – Боже, как подумаю, что я несла… Я же несколько часов подряд не закрывала рта, молола ему про Эмберсайд, старалась быть раскованной, свободной и знаешь, что ляпнула? Что он умалишенный вместо умопомрачительный. Представляешь? О Пола, как же мне теперь в глаза ему смотреть?

– Ты найдешься, не сомневаюсь, – засмеялась в ответ Пола.

Но Люк сам разрешил все проблемы. В офисе, попросив Эйлин, одну из своих секретарш, заказать ему машину на завтра, чтобы поехать в аэропорт, он тут же спросил у Кори, какие у нее планы на вечер.

Покраснев до кончиков ушей, Кори сказала, что сегодня свободна. И лишь когда Люк окинул взглядом комнату, стало ясно, что он нарочно сделал это.

Люк приехал за ней вечером, Кори очень волновалась. Ему понравилось у нее, и он захотел остаться и выпить.

– У меня и еды полно, – горячо откликнулась она. – Впрочем, конечно, если вы хотите куда-то выйти…

– Меня вполне устраивает, – Люк удобно развалился на диване.

Кори не в силах была скрыть своей радости: сам Люк Фитцпатрик – ее первый настоящий гость.

– Может, хотите что-нибудь послушать? – она указала на музыкальный центр. – А я пойду на кухню.

– А наверху твоя спальня? – Люк бросил взгляд в сторону галереи.

Кори молча кивнула и залилась краской.

Через пять минут она вернулась с орехами, оливками, чипсами и двумя бокалами. Люк все так же восседал на диване, слушая диск Фила Коллинза.

Они осушили первую бутылку и принялись за вторую. С нарастающим ужасом и сочувствием Кори слушала его воспоминания о детстве. Он вырос на маленькой ферме в Южной Ирландии, был самым младшим из трех сыновей. Он родился случайно и, нисколько не сомневаясь в материнской любви, об отце ничего сказать не мог. Старик всегда был жесток с ним, Люк не вдавался в детали, но Кори могла себе представить ужас маленького мальчика перед отцом, которому он так старался угодить.

– И изводил он не только меня, – вздохнул Люк. – Он превратил в ад жизнь моей матери. Думаю, больше всего меня потрясло именно это. – Он вновь наполнил бокал. – Некоторых женщин действительно надо защищать, даже от любимых мужчин. Может быть, именно от тех, кого они любят. Понимаешь? Она любила моего отца. Я никогда не понимал – почему. Так же, как ты не можешь понять, почему твоя мать любила все эти годы твоего. Странно, да?

– А у вас много было друзей в детстве? – спросила Кори.

– Хватало. С одним мы особенно сдружились. Но сейчас мы не поддерживаем отношений.

– А ваша семья – где они сейчас?

– Мать умерла. Отец и старший брат живут в Ирландии. Сразу предупреждаю – я к ним не езжу. Другой брат женился в Австралии, я как-то побывал у него, но мы как-то отошли друг от друга. Конечно, очень жаль, мне нравятся дружные семьи. – Он улыбнулся. – Так что ничего не остается, придется создавать такую самому.

– А вы были женаты?

– Нет. Думаю, еще не встретил ту, одну-единственную.

Кори так и подмывало спросить об Аннализе, но она вовремя прикусила язык. Не ее это дело.

Он взглянул на часы:

– Ну что ж, мне пора. Завтра рано вставать.

– Вы летите в Шотландию к Аннализе? – поинтересовалась Кори.

– Боже мой, конечно, нет. В Лос-Анджелес, к своему старому другу Кристосу Беннати. Слышала про такого?

– А как же! – Кори едва не задохнулась. – Конечно же, слышала. Тот самый Кристос Беннати? Кинорежиссер?

Люк засмеялся:

– Да.

– А откуда вы его знаете?

Люк задумчиво нахмурился.

– Погоди-ка, погоди-ка… – отозвался он. – Я так давно его знаю. А, вспомнил. С вечеринки на Юге Франции. Нам было лет по двадцать, не больше. Я мало что помню, наверное, прилично выпил, но месяца через два Кристос вернулся в Лондон, в Национальную киношколу и позвонил мне. Время от времени мы встречались. Но если твои глаза станут еще круглее, я в них просто утону.

– Я потрясена, – выдохнула Кори.

– Да он обычный мужчина, – засмеялся Люк. – Такой же, как все.

– Я понимаю, но… Кристос Беннати!

– Ну, мне пора, – Люк легонько подцепил ее подбородок, – спасибо за прекрасный вечер.

Кори улыбнулась.

– Спасибо, что зашли. Я действительно очень рада.

– Я тоже. Неплохо бы повторить, когда я вернусь.

Люк сунул ключи от машины в карман и направился к Кингз-роуд ловить такси. Пожалуй, не стоит рисковать, утром он кого-нибудь попросит пригнать его машину. Правда, это развяжет языки, усмехнулся он и махнул рукой.

Но самое интересное – пойдут слухи, что он якобы бросил Аннализу ради Кори. Осиное гнездо загудит. Он ухмыльнулся.

В полдень на следующий день Синди Томпсон бросила наконец Кори прямо в лицо то, что было у всех на уме. Сэм, служащий Люка, и не подумал скрыть, что отогнал машину босса от дома Кори. Нетрудно догадаться, какой вывод сделали коллеги. Кори и объясниться-то не могла, потому что никто не набрался смелости заговорить об этом, пока в комнату не вплыла Синди, собираясь на ленч.

– Кори, – обратилась она.

Кори оторвалась от бумаг.

– Ты, видимо, забыла, что тебя сюда устроила Аннализа? – начала она. – И если ты таким вот образом ее благодаришь, значит, ты хитрая, льстивая, да к тому же двуличная телка.

Секунду-другую Кори просто сверлила ее взглядом, но времена, когда она терпела подлые мелочные издевательства, уже миновали. Она нарочито, медленно поднялась, посмотрела Синди прямо в глаза и с расстановкой произнесла:

– Это, конечно, не ваше собачье дело, но Люк Фитцпатрик просто-напросто зашел ко мне выпить. И этот дружеский жест с его стороны куда больше значит, чем вся лицемерная лесть, на которую вы способны.

– О-о, у кошечки есть коготки, – протянул один из ассистентов.

– Ей понадобится кое-что посерьезнее, когда Аннализа узнает, – захихикал Алан Фокс. – Надеюсь, старина Люк не забыл про презерватив. Неизвестно, что тут подхватишь…

– Заткнись! – прошипела Кори.

– Осторожно, Алан, похоже, она снова собирается тебе двинуть, – предупредил Перкин.

– Да пошли вы все! – крикнула Кори и вылетела из комнаты как цунами.

Она вернулась после ленча – целый час бродила по Веперси-парк – и увидела на столе записку. Ее просили зайти в монтажную.

В комнате стоял гул, обсуждались последние новости из Восточной Европы. Никому уже дела не было до Кори, она взяла блокнот, ручку и вышла из комнаты.

В коридоре ее окликнули, она обернулась.

– Кори, – прошептала Прю, – я подумала, не лишним будет тебя предупредить… Сегодня звонила Аннализа.