Текст книги "Одержимость"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

17

– Ну вот и отлично. Мы на месте, – объявила Фелисити, разворачивая машину с Олимпик-бульвар на Хилл-стрит. – Это где-то здесь. Да, вот он, «Мэйан-театр». И поглядите-ка, прямо со всем хозяйством – платформы, рельсы, юпитеры, генераторы…

– Ой, мне нехорошо. Лучше вернуться, пока нас никто не видел.

– Ни за что на свете, – улыбнулась Фелисити. – Люк, спроси полицейского, где можно припарковаться.

– Думаешь, он настоящий, не актер? – Дюк опустил стекло.

– Настоящий. Все съемочные площадки здесь охраняются полицией.

Кори, напружинившись, забилась в угол на заднем сиденье. Она так нервничала, так смущалась, что не сумела отвертеться от Люка, правда, с ним не разговаривала.

Через несколько минут они уже шагали к театру. Какие-то люди в шортах, майках, бейсбольных кепках бесконечно мельтешили перед ними. К изумлению Кори, Фелисити подкралась к одному старичку и вцепилась ногтями ему в ягодицы.

– Леонард Блум! – закричала она. – Как дела? Как ты, старый мошенник?

Мужчина резко повернулся и, увидев Фелисити, расплылся в улыбке.

– А ты что здесь делаешь, детка? – засмеялся он, крепко обнимая ее. – Вот сюрприз так сюрприз! Рад тебя видеть, милочка.

– Да я здесь снимаюсь, – отозвалась Фелисити, – правда, не в этом фильме, сюда мы пришли на экскурсию, – она повернулась к Кори с Люком: – Это старый развратник, он занимался звуком в моем последнем голливудском фильме. Хороший парень и… – обернувшись к Ленну, она добавила: – сейчас он собирается пойти в тот бедлам и отыскать нам Карла.

– Конечно, просто обрисуй, что за парень. Я найду.

– Небольшого роста с рыжими усами.

– Да там же человек двести, – почесал в затылке Ленн. – Лучше нам пойти вместе.

Попав из уличной жары в фойе полуразрушенного театра, Кори почувствовала, что ее руки и ноги превратились в ледышки. Но тем не менее предложи ей сейчас Фелисити вернуться, она и шагу назад не сделает. Теперь стало ясно, что, возможно, это и впрямь единственный шанс снова увидеть Кристоса.

Они остановились среди развалин бывшего зрительного зала. Сейчас от театра осталась только сцена, но там кипела совершенно другая жизнь. Целая армия технических работников занималась освещением, камерами, микрофонами и всяким другим, о назначении чего Кори и знать не знала. Все суетились, перешагивали через настилы, собирались группками, поправляли прически, грим; актеры отличались от рабочих великолепными яркими костюмами – видимо, это была массовка. Шум стоял оглушительный, все старались перекричать друг друга, перекрыть стук молотков, визг пил, гудение сверл, а потом вдруг раздался голос из мегафона, призвавший к тишине. Кори окинула взглядом толпу и едва не вздрогнула. Дэвид Истон!

Она толкнула в бок Фелисити, искавшую глазами Карла, и кивнула на Истона.

– Малость низковат, – прошептала Фелисити, – но довольно привлекателен. Правда?

– Что это он бормочет?

– Репетирует, – пояснила Фелисити. – Вон, ему парень подчитывает. – Она отошла в сторону, пропуская двух рабочих с алебастровой статуей. – Наверное, меняют декорации.

Кори кивнула, впиваясь глазами в темноту сцены. Через несколько минут, когда слева от нее вдруг как по мановению волшебной палочки все расступились, сердце ее ушло в пятки.

Он сидел к ней спиной, но даже не читая его имени на стуле, она знала – это он. Он возвышался на высоком парусиновом сиденье, вытянув ноги и скрестив их, сложив руки на груди. У Кори закружилась голова – может, ей снится? Искусственный свет, сильно накрашенные лица, гомон толпы – все нереально, неосязаемо. Кори казалось, будто она пытается пробраться, раздвигая сверкающие тела, уклоняясь от слепящих ламп и утопая в шуме. Она улыбнулась, представив себе, как он ее ищет, и внезапно вдруг услышала, как кто-то крикнул в мегафон:

– Прекрати эту ерунду, Браун. Я сам посмотрю.

В другой ситуации это совпадение просто рассмешило бы Кори до слез, но сейчас ей было не до смеха.

– О’кей. Пошли отсюда. Я его уже видела.

Фелисити рассмеялась, и Кори, поняв всю нелепость своего поведения, стала рассматривать Кристоса. Он был в тех же потертых джинсах, что и в Лондоне, в белой майке с надписью «Паст ливз презент». Такие же всклоченные волосы, впрочем, чуть длиннее и чернее на фоне белой майки. Он поставил руки в боки, и его мощные бицепсы вздулись, а когда он повернул голову, Кори бросился в глаза резкий профиль.

– Боже, я чувствую себя ничтожеством. Подумать только – он за все это отвечает и все это происходит только благодаря ему…

– Кори, – многозначительно заметила Фелисити. – Он режиссер, а не Бог.

Но для Кори он был Богом. Сейчас она зачарованно наблюдала, как он слушает актера, склонив голову набок. Потом он начал что-то говорить, привлек к себе актрису и стал показывать, что он хочет от этой сцены. Жаркая волна захлестнула Кори, когда он начал целовать артистку, время от времени останавливаясь и делая замечания, а все вокруг напряженно ловили каждое его слово. Кори никогда не видела работу режиссера такого уровня. А сейчас своими глазами наблюдала, как он буквально завораживал всех. Он из другого мира. А она, Кори Браун, из Эмберсайда, неуклюжая деревенщина. И у нее хватает наглости мечтать о нем, явиться сюда в надежде, что…

Наконец Кристос оставил актрису, та здорово раскраснелась. После краткого спора его место занял ее партнер по фильму. Кристос полностью сосредоточился на них, а Кори на нем. Когда сцена страсти закончилась, Беннати зааплодировал.

– Ну посмотреть на тебя – ты вот-вот кончишь.

– Может, я уже, – с улыбкой созналась Кори. – Фелисити, честно, я не думала, что, просто глядя на мужчину, можно испытать оргазм. Знаешь, он и в Лондоне на меня так подействовал. Надо поскорее отсюда убраться, пока я не выкинула что-то из ряда вон.

Впрочем, она опоздала, ибо Женни, узнав Люка, уже спешила к нему навстречу. В этот момент материализовался Карл и увлек за собой Фелисити.

Кори осталась одна, желая только одного – чтобы Люк представил ее женщине, с которой говорит, поскольку уж очень ей неловко и одиноко. Она еще раз украдкой посмотрела на Кристоса и с волнением поймала его взгляд. Но он, очевидно, не узнал, и Кори вздохнула свободно.

– Привет. Я Женни. Помощник Кристоса, – объяснила она, когда они пожали друг другу руки. – Я слышала, вы из Лондона, да?

– Кори, ассистент компании Люка.

– Режиссер, – поправил Люк, – только что назначена, – объяснил он Женни.

– Ну что ж, поздравляю, – откликнулась Женни. – Как вам Лос-Анджелес, Кори?

– Гм… м-м… Я просто не ожидала такого.

– Не беспокойтесь, я сама его ненавижу, – кивнула Женни. – Ты куда, Люк?

– В туалет.

Женщины с улыбкой переглянулись.

– А если вам так не нравится, почему же вы здесь живете?

Женни пожала плечами.

– Наверное, потому что я здесь замужем. Вон там на сцене мой муж ругает мальчиков-звуковиков. Он главный оператор, – пояснила Женни. – Он всегда работает с Кристосом, ну и я тоже.

– Понятно. – Настроение Кори заметно улучшилось. – А для чего звуковые эффекты?

– Для любовной сцены. Это один из трюков Кристоса, претендующих на художественность, который исправно срабатывает почти всегда.

– А о чем фильм?

– О черт, – засмеялась Женни. – Пожалуй, ответить не так-то просто. В двух словах – о женщине, прожившей несколько жизней. Это реальная история на основе ее воспоминаний. Детали прошлых жизней начинают возникать в ее нынешней. Отсюда и название фильма. Я встречалась с ней, это Мьюриэл Бонд, она же автор. Правда, уже давно, но она меня чуть с ума не свела, приводя такие факты, в которые трудно поверить. Но историки – из Оксфорда, из других мест – проверяли. Она объяснила им то, чего они, занимаясь своими исследованиями, никак не могли понять. Сама она в семнадцатом веке была английской графиней. Влюбилась в красивого солдата-итальянца, уже замужняя. В следующей жизни они еще не могут соединиться, кстати, сейчас вторая съемочная группа собирается в Италию на пару недель работать с этим куском. Да, а потом в тридцатые годы они оказываются на Черроу-марч, в Англии, и наконец женятся и уезжают жить в западную часть страны, где встречают знакомых по прежним жизням. И тут творится что-то невероятное! Так что главная съемочная группа скоро полетит в Англию. – Женни пожала плечами. – Я, видимо, говорю так неубедительно, но если бы вы ее видели…

– А что за сцену сейчас снимают?

– Семнадцатое столетие, оперный театр. Видите Дэвида Истона? Он играет солдата. Пейдж Спенсер играет Мьюриэл Бонд. Она где-то там. Или уже ушла? Ну во всяком случае, вон мужчина, за которым Пейдж-Мьюриэл замужем в семнадцатом веке. Она очень любила оперу. В этой сцене они в ложе, внезапно его одолевает страсть, и он начинает целовать жену. А она, отвечая, думает о любовнике. Все смотрят на нее, потом она оказывается в центре сцены с мужем, затем с любовником, и вокруг них беспрерывные танцы. Она начинает летать, стены рушатся. Ну в общем, трудно объяснить. Кристос в своем сценарии делает это куда лучше. Можете посмотреть, если хотите.

Кори подалась вперед и углубилась в абзацы, на которые указывала Женни. Ей стало так интересно, что захотелось попросить экземпляр сценария. Неожиданно за спиной раздался громкий голос:

– Ну как в последнее время с сексуальными фантазиями?

Кори резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Беннати. В долю секунды она едва не лишилась чувств, взяла себя в руки. Он вспомнил! Она еле сдерживалась, чтобы не кинуться ему на шею.

– Насчет вас? – услышала она свой голос.

– А почему бы и нет? Я все еще вызываю у тебя желание посмеяться?

– Ну, не только.

Он насмешливо выгнул брови, явно заигрывая.

– Вот, например, однажды я даже чуть не кончила, – добавила она.

Глаза Кристоса полезли на лоб от удивления, и до Кори вдруг дошло.

– Ой, извините. Я хотела сказать…

Но Кристос уже не слушал. Сейчас он говорил с мужем Женни, тот хотел еще что-то показать, и Кристос переключился на Ричарда. Кори почувствовала себя такой несчастной, что ей хотелось провалиться сквозь землю.

А Женни просто умирала со смеху.

– Я просто не знаю, что на меня нашло, – оправдывалась Кори.

– Брось, – Женни коснулась руки Кори. – Он слышал кое-что и похлеще.

И тут Женни понадобилась Кристосу, она извинилась и отошла.

Кори больше думать ни о чем не могла, кроме как о глазах Беннати после ее ужасного признания.

Казалось, что годы ушли на поиски Фелисити. Наконец она нашла ее на улице с чашкой кофе.

– Пойдем, – позвала Кори. – Я опозорилась. А Люк пускай добирается сам.

Фелисити не могла удержаться от смеха при виде скорбной мины подруги. Но похоже, Кори на этот раз не шутила, и она, попрощавшись с собеседником, заторопилась к машине. Фелисити выслушала Кори и всю дорогу до самого дома визжала от смеха. Кори наконец отошла и сама рассмеялась.

– Ну что ж, все в порядке. По крайней мере я его больше не увижу. А теперь выпьем чего-нибудь покрепче.

Но она встретилась с ним еще раз, в тот же вечер, в «Спаго», куда Люк пригласил их на ужин. Кори нехотя согласилась, ей вовсе не улыбалось оставаться в одиночестве.

Стоило им только войти, как она тотчас увидела Кристоса. Кори попыталась выскочить обратно, но Фелисити отрезала ей путь. Кроме того, Люк не только остановился возле Кристоса, но и сел за его столик, потом помахал им с Фелисити, приглашая присоединиться.

– Убью, – прошипела Кори. – Черт бы его побрал!

Как только они приблизились, Люк сообщил, что пригласил Беннати поужинать с ними и тот принял приглашение.

– Потому что, – шепнул Кристос Кори, – я считаю себя слишком джентльменом, чтобы бросить женщину на пороге оргазма.

– Я бы предпочла не вспоминать об этом. Вы, конечно же, не поверите, но такое со мной впервые.

Он улыбался и заглядывал ей в глаза, слушал и кивал, и вдруг до нее дошло: слишком джентльмен, чтобы бросить женщину на пороге оргазма… Неужели он имел в виду?… Кори резко отвернулась и с огромным облегчением восприняла появление официанта.

Они сделали заказ, и Беннати заговорил с Фелисити и Люком. Кори тихо радовалась, ибо теперь уже боялась в разговоре с ним сморозить очередную глупость.

Во время ужина ее неожиданно стали расхваливать: Фелисити пела ей дифирамбы, Люк уверял, что из нее получится потрясающий режиссер. Но Кристос явно скучал. Кори слегка повеселела, заметив, что его не интересуют женщины – целый десант высадился к столику, правда, затем обреченно удалился. Тема, слава Богу, переменилась. И стало ясно, что он не скучает, а просто озабочен съемками. Хорошо бы задать какой-нибудь умный вопрос про фильм. Она, затаив дыхание, собралась уже было спросить, как дела со спецэффектами, как вдруг заметила, что он наблюдает за ней. Кровь прилила к ее щекам, она уже решила отвернуться, но это было бы слишком заметно.

– Ты сейчас какая-то тихая, – поддел ее Кристос.

– Видимо, так безопаснее.

Он расплылся в широкой улыбке. Но прежде чем успел парировать, Кори откинула волосы назад и сменила тему.

– Вы часто сюда ходите? – спросила она. От этой банальности Кори съежилась, но, встретившись с ним взглядом, рассмеялась.

Он тоже хохотал, пытаясь при этом еще что-то жевать.

– Ну и как, – поинтересовалась она, – сегодня со съемками? Все о’кей?

– Конечно, – Кристос поднял бокал с вином. – А почему ты не осталась?

– Как-то не привлекло, знаете ли, вот я и не осталась.

– Разве?

– Да. Но сейчас мне снова следует извиниться. Правда, простите.

– А что ты такое сказала? – спросил Люк.

Кори через стол посмотрела на него и повернулась к Кристосу. В глазах Беннати плясал смех. Все ясно, он над ней подтрунивает!

Люк в это время поинтересовался судьбой своего протеже-менеджера. Кори выслушала ответ, а потом вдруг обнаружилось, что она снова на арене. Она говорила о будущей передаче, о записанных уже интервью. Казалось, Кристос заинтересовался, она вошла во вкус, но Люк будто нарочно перебил:

– Ну я бы на твоем месте, Беннати, не воспринимал этот творческий жар искренне. Мы здесь, в Лос-Анджелесе, только по одной-единственной причине. Она очень хотела увидеть тебя снова, старина.

Не зная, что сказать, утратив всякий аппетит, Кори опустила глаза и, пробормотав «спасибо» наливавшему ей вино Кристосу, жаждала только сквозь землю провалиться.

– Слушай, давай уйдем отсюда, – прошептал вдруг Кристос.

Кори удивленно подняла глаза, он уже вставал.

– Мы с Кори уходим, – объявил он.

Кори бросила взгляд на Фелисити – глаза той прямо-таки вылезли из орбит, – подхватила сумку и пиджак и двинулась за Кристосом следом.

Оба молчали, ожидая его машину. Нервы Кори настолько были взвинчены, что она даже не удивилась, когда перед ними вместо «мерседеса» или «порше» затормозил огромный джип «тойота». Он подал ей руку, помогая войти, обошел машину и сел за руль.

В молчании они выехали на хайвэй, Кори изо всех сил пыталась совладать с собой.

– А куда мы едем? – спросила Кори, когда машина свернула с бульвара Сансет на Холмби-Хиллз.

Кристос не ответил, Кори хотела переспросить, но тут показались высоченные витые железные ворота. Беннати притормозил.

Подъездная дорожка оказалась совсем короткой, и в свете фонарей Кори увидела невысокое белое здание с закрытыми ставнями, многочисленные арки, выложенную красной черепицей крышу. Дом окружали пальмы, а сад, насколько она разобрала в темноте, спускался полукруглыми ярусами к самой ограде имения. Кори была потрясена – он привез ее к себе.

Он остановил машину у входа, и двор залился светом. Кристос так же молча вышел из машины, помог ей. Кори вся трепетала, возможно, он это чувствовал. Она остановилась перед ним, избегая его взгляда, он, ни слова не говоря, повел ее к двери.

Он отпустил ее руку, чтобы вынуть ключи. И до Кори вдруг дошло…

– Кристос, – прошептала она.

Он повернулся к ней.

– Я не хочу, чтобы вы думали, – она смущенно уставилась под ноги, – что я готова с любым…

Подцепив подбородок Кори, он заглянул ей в глаза. Голова ее пошла кругом.

– Разве нет? – тихо засмеялся он.

Она еле сдержалась, чтобы не всхлипнуть, нервы ее не выдерживали. Он так привык к опытным женщинам, а она лучше умрет, чем даст понять, что еще несмышленыш…

Он все еще смотрел на нее, и она смешалась, слезы отчаяния сверкнули в ее глазах.

– Все будет хорошо, – прошептал он, притягивая ее к себе для поцелуя. Она вмиг обмякла и обняла его, в груди все оборвалось, и он проник ей в рот языком.

Не отрываясь от Кори, он отпер дверь, втащил ее внутрь, потом поднял голову и посмотрел на Кори.

– Ну что ж, один порог ты уже сегодня переступила, – он улыбнулся.

«О, пожалуйста, без паники! Ну пожалуйста, пожалуйста!» – рыдало и молило внутри Кори. Она чувствовала его руки, напряжение его тела, она хотела его так, как никогда и никого раньше.

Он снова стал целовать ее, расстегнул платье на груди, оголил плечи, расстегнул лифчик, отстранил от себя, чтобы получше рассмотреть. Кори вдруг запаниковала: ему не нравятся большие груди, он привык к худым женщинам!

Кристос склонился и подхватил один сосок губами, а другой ласкал пальцами. Кори привалилась к столу, отчаянно пытаясь успокоиться. Она смотрела на его макушку, на его смуглые руки на своей бледной коже, и в голове пульсировало: это Кристос Беннати. Тот самый Кристос Беннати!

Она откинула голову и громко застонала, как в фильмах, вцепилась ему в волосы и принялась охать и ахать, как будто вся ее жизнь сосредоточилась в этом мгновении.

– Возьми меня, – выдохнула она. – Пожалуйста, возьми!

Кристос едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Он знавал женщин, которые умело изображали подобное, и обычно это раздражало. Но сейчас почему-то все было не так. Может быть, потому что никакая она не актриса?! Ну что ж, надо как-то оправдывать ее охи и ахи.

Подавив смех, он прижался к ней губами. Она помогла ему справиться с платьем, все еще стеная изо всех сил. Платье упало на пол, он просунул руку ей в трусики, и Кори вдруг замолчала. Она сосредоточилась на своих ощущениях, задержала дыхание, не в силах поверить, что это происходит с ней, потом открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ней.

– Тебе хорошо?

Она кивнула. Потом он снова целовал ее и не отнимал руку. Кори едва держалась на ногах.

– Пошли, – сказал он хрипло. – Пошли наверх.

– Нет, – выдохнула Кори.

Кристос взглянул на нее и вновь впился ей в губы.

Он взял ее прямо здесь, на столе, приспустив джинсы, она обхватила его ногами и прилипла к нему чуть дыша. Казалось, он знал все секреты – что потрогать, что погладить, чтобы довести ее до небывалого экстаза.

Он чуть оттолкнул девушку назад, приподнял ее груди, сила эрекции была невероятной, он никак не ожидал, что с ней ему будет так хорошо. Он задвигался быстрее, настойчивее, чувствуя, с какой страстью она отдается ему. Она сводила его с ума, но он еще держался.

– Кристос, о, Кристос, – стонала она. Слезы текли по ее лицу, она уткнулась ему в плечо. – Не могу, – рыдала она, – я не могу.

– Все хорошо. Мне хорошо с тобой, детка, – шептал он, чувствуя приближение оргазма.

Он крепко прижал ее к себе и, дико застонав, углубился так, что она вскрикнула. Он ее достал.

– Хорошо, – бормотал он, – хорошо… Это, о да!

И когда она кончила, втягивая его в себя, царапая, тиская, семя фонтаном хлынуло из его глубин. Она выкрикивала его имя, а он работал, как насос, стремясь продлить изумительное чувство, пока она не обмякла в его руках, а он не обессилел.

Он долго не поднимал головы, а потом оторвался от Кори и посмотрел на нее. Нежно поцеловал в губы, убрал волосы с лица. Она застонала, когда он выходил, потом застенчиво улыбнулась.

– Тебе хорошо? – прошептал он.

Она кивнула.

Кристос обнял, поцеловал ее, засмеялся, наблюдая, как она медленно оживает.

– Кофе? – спросил он.

– Ага.

Кристос помог ей одеться, взял за руку, повел на кухню и посадил на стул. Она смотрела, как он варит ей кофе, потом покраснела и отвела взгляд: скрестив на груди руки и прислонившись к шкафу, он очень внимательно посмотрел на нее – так, словно смотрел на своих актеров.

– Твое лицо, как открытая книга, – произнес он.

– Извини.

– За что? За то, что впервые в жизни мужчина заставил тебя кончить?

Кори покраснела до корней волос.

– Откуда ты знаешь? – прошептала она.

– Я же сказал – по твоим глазам. – Он разливал кофе, чувствуя, что она по-прежнему следит за ним с тем же обожанием на лице. Кристос обернулся, на этот раз Кори насмешливо улыбнулась.

– А я… Ну я хочу сказать… тебе хорошо было со мной? – спросила она тихо.

– Конечно.

Лицо Кори вытянулось. Она явно рассчитывала на что-то большее.

Он уселся на краешек стула и пальцем приподнял ее подбородок.

– Гораздо лучше, чем просто хорошо. А теперь пей кофе.

– Ты снисходителен ко мне, – проговорила она. И вдруг рассмеялась, внезапно ощутив прилив счастья.

Она пила кофе, а он повернулся к автоответчику. Чтобы не подслушивать, Кори попыталась сосредоточиться на обстановке. Белоснежная и блестящая кухня так же хорошо оборудована, как в доме, где они остановились, хотя и без излишеств. Бар открывался в соседнюю гостиную, и в полумраке она разглядела низкий диван с множеством подушечек у камина, отделанного серым мрамором. Потертые восточные коврики на деревянном полу придавали жилищу уют. Одна стена являла собой французские окна, выходившие на террасу с одинокой лампочкой, освещавшей арки в стиле итальянских вилл. Дальше, вероятно, бассейн или корты, наверняка отделаны со вкусом.

Наконец Кори повернулась к Кристосу и увидела, как быстро бегает его рука по бумаге, записывая имена звонивших. Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы не было ни одного женского имени, беззвучно молила Кори. Пожалуйста, пусть ничто не испортит сегодняшний вечер.

Но женский голос был, последний на ленте. И Кристос оглянулся на Кори, улыбаясь во весь рот, – это мать Кристоса звонила узнать, как продвигается работа над фильмом.

– Она переживает за этот фильм, как за свой собственный, – пояснил он, повернувшись к телефону. – Мама откопала книгу, дала ее мне и велела принести ей золотую пальмовую ветвь.

– И ты собираешься получить?

– Да, обязательно, – рассмеялся он. – Во всяком случае, попытаюсь.

Кори улыбнулась:

– У тебя, видимо, хорошие отношения с матерью.

– Конечно, и с отцом тоже. А что такого?

Кори минутку подумала.

– В Англии мы только и слышим, что в Штатах семьи распадаются. А где живут твои родители?

– В Филадельфии.

– Но они же не американцы?

– Мать француженка, отец итальянец.

Он снова налил кофе и рассказал, как познакомились его родители. Это было в начале второй мировой войны, итальянцы вступили на Юг Франции. Кристос здорово насмешил Кори, изображая ужас влюбившейся во врага матери. Но история была трогательная, и Кори пришла в восторг. Потом она вдруг рассказала ему о своем детстве, он вместе с ней потешался над обитателями Эмберсайда и их привычками. Как-то незаметно разговор перешел на Лос-Анджелес, ее впечатления о городе показались ему забавными. И только потом, когда он в третий раз поднялся наполнить чашки, до Кори дошло – может быть, он просто из вежливости разговаривает с ней, а на самом деле ждет не дождется, когда она уйдет. Она оглянулась на телефон, одновременно пытаясь подавить вздох разочарования.

– Ты меня не слушаешь, – строго сказал он.

– Слушаю, – заявила она. – Ты рассказывал, что еще не знаешь, отберут ли фильм для показа в Каннах, и что кто-то из организаторов фестиваля должен посмотреть сценарий и отснятый материал.

Он насмешливо кивнул.

Кори снова огляделась и спросила:

– Я могу заказать такси?

– Зачем? Ты куда-то едешь?

– Да нет, я подумала, что теперь мы… Я думала…

Он наклонился и, подцепив пальцем подбородок Кори, заглянул ей в глаза.

– Ты спишь сегодня со мной, Кори Браун?

Кори растаяла от такой интимности и торжественности вопроса. По правде говоря, сам Кристос удивлялся, как сильно он желал, чтобы она осталась.

– Ну, что? – подстегнул он.

– Да, – прошептала Кори.

Он улыбнулся, взял чашку из ее рук, поставил на буфет. Кори посмотрела ему прямо в глаза, а потом, обретя мужество, которое, казалось, в этот вечер покинуло ее, притянув к себе, поцеловала в губы.

– Боже, что ты творишь со мной! На этот раз ты разрешишь отвести тебя наверх?

Она кивнула.

Они вошли в спальню, залитую лунным светом. Кори посмотрела на низкую, под покрывалом, кровать королевских размеров и вдруг опечалилась. Нет, не стоит думать о других женщинах, побывавших здесь. О женщинах гораздо более красивых и известных, которой ей никогда не стать. Женщинах, имевших для него значение и, может, имеющих до сих пор. Нет, пусть ничто не омрачит эту ночь. Она запомнит ее на всю жизнь.

Кристос стоял у нее за спиной, потом повернул к себе и заглянул в глаза. Она представляла собой нечто большее, чем он ожидал, и не хотела быть для него девушкой на одну ночь. Но, черт побери, ему нечего ей сказать, она права. Так оно и есть.

– Что-то не так? – Кори заметила его смятение. Он привлек ее к себе и крепко обнял.

– Это не только на сегодняшнюю ночь, понимаешь? – услышал он свое бормотание. Потом потянулся к ней губами.

– Давай займемся любовью, – дрожь охватила ее, когда он отпрянул.

– Ты хочешь? – улыбнулся Кристос и ласково потрепал ее по щеке. – Как насчет того, чтобы лечь в постель?

У Кори перехватило дыхание. Она едва могла поверить его словам, тихая радость и нега разлились по всему ее телу, казалось, сейчас она просто растает.

Беннати повернулся, и, увидев его совершенное тело, она открыла рот от изумления. Он хотел ее, хотел так же сильно, как и она его. Он очень ласково развернул ее, расстегнул лифчик. Затем коснулся ее груди и, откинув волосы, впился в шею страстным поцелуем.

Откинув голову назад, Кори прижалась к нему всем телом, ощущая его безумное желание.

Кристос подтолкнул ее к постели и улыбнулся в предвкушении, когда Кори приподняла бедра, снимая трусики.

– Тебе хорошо? – Он коснулся ее промежности.

Кори что-то прошептала и отдалась его ласкам, закрыв глаза и раздвинув колени. Он целовал ее грудь, соски, нежно посасывая их. Потом вдруг устремился языком туда, где прежде были его пальцы…

Оргазм почти обессилил Кори, но она вырвалась из его объятий, скользнула вниз.

Девушка коснулась губами его страждущей плоти, Кристос громко застонал: она оттолкнула его руки и предалась страстному действу.

Он метался, не желая кончать, но она заставила его и выпила все до последней капли. В серебристом свете луны комната казалась просто сказочной.

– Иди сюда, – шепнул он.

Она положила голову ему на плечо и прислушалась к музыке его сердца. Не зная, что сказать, Кристос безмолвно ласкал ее тело.

Наутро Кори проснулась в одиночестве. В записке сообщалось, где что найти. И все, ни слова больше. Она пыталась не обижаться, успокоить себя воспоминаниями прошлой ночи, но не могла избавиться от разочарования.

Взглянув на часы, Кори пулей вылетела из постели. В девять съемка, а сейчас половина девятого! Она понеслась в душ, в ужасе соображая, как ей добраться до Фелисити, если она даже не знает, где находится. Ох уж этот ее слезливо-сентиментальный романтизм! Как было бы здорово остаться здесь навечно, провести свою жизнь, нежась в огромной ванной цвета жженого сахара или намыливая после трудного дня его потрясающий торс под душем.

Кристос трогательно позаботился о ней, аккуратно повесив платье в шкаф; она мигом оделась и сбежала вниз, рукой приглаживая волосы и придя к мрачному выводу, что сейчас ей способен помочь только Люк – он один знает, где живет Кристос.

В этот момент из кухни донеслись чьи-то голоса.

– Привет. – На кухне, ничуть не удивившись ее появлению, хозяйничала Женни. – Кофе?

– Да, спасибо, – кивнула Кори, сообразив, что второй голос принадлежал горничной Кристоса.

– Беннати велел мне заехать за тобой, – объяснила Женни, наливая кофе, – ты ведь наверняка не знаешь, где находишься, я отвезу тебя куда скажешь.

– О! – радостно воскликнула Кори. Через несколько минут они уже бежали к машине.

Все утро Кори пребывала в некотором возбуждении, даже оператор заметил, что она сегодня сияет ярче солнца и улыбается, как чеширский кот. Но стоит ли сдерживаться! В памяти возникали обрывки вчерашнего, его слова, его действия. В душе бушевала буря, самая прекрасная в ее жизни.

Днем на съемки прикатил Люк, посмотреть, как проходит первый день полноправного режиссерства Кори. Он удивился откровенной эйфории в ее глазах и, улучив момент, смеясь заговорил:

– Надо полагать, ты провела прекрасную ночь?

– Да, спасибо. – Сегодня Кори решила на него не сердиться.

– Я рад, – произнес он, – ты этого заслуживаешь.

Тут ее окликнул репортер Питер Фридерикс и попросил еще раз повторить, что конкретно она хочет спросить у полицейского.

Через полчаса интервью было закончено, и Люк, поманив Кори к себе, дал несколько советов, как сделать, чтобы монолог полицейского не был скучным. Потом добавил:

– Ну в общем, ты хорошо работаешь.

– Спасибо, – откликнулась Кори.

Повисло гнетущее молчание, потом Люк как бы между прочим заметил:

– Утром звонила Аннализа.

Кори закрыла глаза. Она в последние сутки так была занята собой, что почти забыла о ее существовании.

– И что она сказала?

– Хотела поговорить с тобой, и я предложил ей номер телефона Беннати, но она отказалась туда звонить.

– Понятно. А еще что?

Он покачал головой:

– Ничего. Я попытался извиниться, но она не стала слушать. Повесила трубку.

Безуспешно стараясь скрыть свою радость по этому поводу, Кори проговорила:

– Так, значит, она тебе не сказала свой адрес?

Люк покачал головой.

– Люк, зачем ты это сделал? – спросила Кори после паузы. – Ты же знал, она едет домой.

– Я хотел убрать ее с пути и дать тебе работу режиссера, – безмятежно ответил он.

– Чтобы я получила работу таким путем? – сердито прошептала Кори, опасаясь, что кто-то услышит.

– Очевидно, я ошибся. Причем здорово.

– Вот именно. Я не понимаю тебя, Люк, я думала, ты любишь ее.

– Я ее люблю, – ответил он надтреснутым голосом. Он отвел глаза, но Кори успела заметить неизбывную печаль во взоре. Босс ссутулился, словно не в силах вынести несчастье, обрушившееся на него, и сердце Кори отозвалось сочувствием.

– Люк, в чем дело? – Она легонько коснулась его руки.

– Ни в чем, – отрывисто ответил он. – Ни в чем, кроме того, что я могу ее потерять. Но я заслужил, я знаю. Но…

В его глазах блеснули слезы.

– Люк! – Кори оглянулась, потом взяла его за руку. – Давай-ка уйдем отсюда, здесь испорчен воздух, – неудачно пошутила она.

– Нет, нет, все в порядке. Все будет хорошо. Это минутное. – Он с такой мольбой смотрел на нее, что Кори только крепче сжала его руку. – Я знаю, я все к черту погубил. Я знаю, ты меня ненавидишь. Можешь ли ты… О Боже, я понимаю, я не вправе просить, но, может, ты поговоришь с ней от моего имени?