Текст книги "Одержимость"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– А вы думаете, Аннализа так же привязана к Кори, как и прежде?

– Без сомнения, – не колеблясь ответила Пэм. – Она ведь потеряла мать и обрела сестру. Она любит Кори, предана ей.

– Так я и думала. Не зря я боялась.

Пэм удивленно посмотрела на Полу:

– О чем ты, дорогая? Если ты думаешь, это помешает твоей дружбе с Кори…

– Нет, что вы, это никак не затронет наши отношения, просто, понимаете ли, в глубине души Кори хочет быть с Кристосом, но все еще нервничает. И он бы помог ей пережить, я уверена, если бы она позволила. Насколько я знаю, она бы так и сделала, не будь Аннализы. Она боится оставить ее, не помогают даже мои доводы насчет того, что у нее своя собственная жизнь, она не должна бросать Кристоса из-за чувства долга перед семьей, но… А почему вы улыбаетесь?

– Не беспокойся, не переживай так сильно, – засмеялась Пэм. – Филипп все держит в своих руках. Они так часто в эти две недели говорили с Кристосом по телефону! Да, да… Боюсь, пока не могу сказать тебе большего, но ты скоро увидишь результаты.

Через три дня Филипп встретил Кристоса в аэропорту Хитроу и привез в Лондон.

– А вы предупредили ее? – спросил Кристос.

– Нет пока, собирался сегодня вечером.

Кристос кивнул.

– Черт, – пробормотал он. – Я чувствую себя испуганным мальчишкой. Вы уверены, что врач одобрил бы эту затею?

Филипп засмеялся.

– Именно он-то мне и посоветовал. И нечего теперь идти на попятную.

– Вы же сами сказали, какая будет реакция.

– Да, говорил, а теперь не уверен. Вдруг она откажется встретиться со мной?

– Не откажется. Во всяком случае, когда узнает, что вы уже здесь. Вообще-то лучше набраться терпения и подождать пару дней. Пусть смирится с фактом – встретиться с вами лицом к лицу.

Но на следующее утро Кори позвонила сама.

– Извини, – буднично сказала она.

– За что?

– Я обрекла тебя на муки.

– О Кори! – простонал он. – Главное, чтобы с тобой было все в порядке.

– И потому ты в Лондоне?

– Да.

– Но я здесь, в Саффолке.

Он молчал, не смея даже надеяться.

– Кристос, приезжай, пожалуйста, – прошептала она.

Всю дорогу он пытался подготовиться, убедить самого себя, что должен вести себя с ней ласково, не прикасаться, пока она сама не дотронется, действовать осторожно и постепенно. На станции его встретил Дэйв и повез мимо умиротворяющих полей и равнин, к домику, где ждала их Пола.

– Она там, за домом в саду, играет с Бет, – шепнула она Кристосу.

Сердце Кристоса билось так сильно, что он с трудом переводил дыхание. Он то и дело сжимал пальцы в кулак и, сам того не замечая, беспрестанно ерошил и без того уже лохматые волосы. Кристос пересек гостиную, вошел в залитую солнцем кухню. Взгляд его метнулся к окну, но ее не было видно. Он двинулся дальше… Кори сидела в углу сада, смеялась, наблюдая, как ребенок пухленькими кулачками терзает венок. В белом хлопчатобумажном платье на свету она казалась воздушной. Блестящие каштановые волосы закрывали лицо, смех сливался с веселым птичьим щебетом… Кристос в оцепенении смотрел на нее, Кори неожиданно обернулась. Улыбнулась ему. Он едва устоял на ногах. Боже, как хотелось ему сейчас обнять, приласкать ее, страсть сжигала его изнутри. Но он не должен спешить, надо убедиться, что она готова… Боже мой! Ради всех святых, пусть будет так!

– Привет, – она поднялась ему навстречу.

– Как дела? – спросил он тихо.

Кори улыбнулась еще шире. Оба рассмеялись, когда Пола на цыпочках вошла забрать дочку.

– Ты немного похудела, – выдохнул он.

– И как, идет?

– Ну мне больше нравилось, как раньше. – Он скривился. – Извини, – а затем почему-то добавил: – Твой отец сказал, что он везет вас с Аннализой на месяц на Карибы.

Кори кивнула:

– Мы уезжаем в начале следующей недели.

– Понятно.

Он выглядел таким потерянным, что сердце Кори болезненно сжалось. Неужели она забыла, как потрясающе силен и красив он был когда-то? Или просто от страха все воспоминания потускнели?

– И ты не собираешься меня поцеловать? – спросила она без тени смущения.

От удивления он рассмеялся.

– Я не сломаюсь, – добавила она.

– О Кори! – простонал Кристос, раскрыв свои объятия, и, коснувшись ее мягких пухлых губ, почувствовал желание небывалой силы.

– О Боже, – ошарашенно выдохнула Кори. – Я собиралась предупредить тебя, чтобы ты относился ко мне, как прежде, но похоже, в этом нет необходимости.

Она прямо-таки растаяла под его ироническим взглядом.

– Мне надо было убедиться, что я не сбегу от тебя. Не причиню тебе боль, если не смогу быть прежней.

– Ну и?

– Слушай, нам надо кое-что сделать, прежде чем мы покончим с этим.

Внутри у Кристоса все перевернулось.

Кори покачала головой и убрала руки с его плеч. Он видел, как старательно она избегала его взгляда. Грудь его сжалась от дурного предчувствия…

– Кори…

– Кристос…

Они произнесли это почти одновременно, и, улыбнувшись, Кори взяла его за руку.

– Не знаю, говорил ли тебе кто-то, – начала она, – но доктор Горовиц меня навещал. Он рассказал о детстве Люка… Ну в общем, я бы хотела поехать и посмотреть на Сиобан. Ты отвезешь меня? Мы можем взять машину Дэйва.

– Думаешь, стоит? Ты спрашивала Горовица?

– Да. Я звонила ему утром после звонка тебе. Он ждет нас. Видишь ли, я хочу, чтобы и ты пошел.

– Зачем?

– Потом объясню. Поедешь?

Клиника – маленький розовый уединенный дом на краю скалы с видом на море. Сестра сходила за доктором Горовицем, он предложил им чая, но они отказались, тогда он повел их в комнату Сиобан.

– Она знает, что Люк умер? – поинтересовался Кристос.

– Да. Я сказал, но реакции никакой.

Кори посмотрела на Кристоса, крепко взяла его за руку, и они вошли в полупустую комнату.

Сиобан сидела на своем обычном месте у окна спиной к двери, невидяще глядя на прекрасный морской пейзаж.

Доктор Горовиц приблизился к инвалидному креслу, на ходу объясняя, что она может ходить, но делает это очень редко.

– У тебя гости, Сиобан, – и, взявшись за ручки кресла, развернул его.

Кори перевела дыхание и крепко сжала руку Кристоса.

– О Боже! – пробормотала она и скользнула взглядом по впалым глазницам, невидящему взору. Лицо обтянуто бледной кожей, светлые волосы до плеч, тонкие и безжизненные, худое тело… Не знай Кори заранее, она бы и впрямь поверила, что перед ней Аннализа.

– Сходство невероятное, не правда ли? – сказал Горовиц.

Кристос покачал головой:

– Но она же не… Может быть…

– Тетей Аннализы, – закончил за него Горовиц. – Нет, просто одно из трагических жизненных совпадений.

Кристос посмотрел на Кори, когда она отпустила его руку и медленно двинулась к Сиобан и, присев перед ней, шепнула:

– Привет.

Сиобан, уставившись в одну точку, никак не реагировала.

– Я Кори. – Она вязала безвольные руки Сиобан в свои, посмотрела на Горовица, тот улыбнулся. Кори снова взглянула в пустое лицо, пытаясь что-нибудь придумать.

– Ты любишь книги, Сиобан? – спросила она. – Я могла бы тебе почитать, если хочешь. Ты хочешь? – Она почувствовала пожатие и возбужденно посмотрела на Горовица. – Она пожала мою руку.

Горовиц покачал головой.

– Боюсь, чисто рефлекторно. Это ничего не значит.

Кори встала.

– К ней теперь никто не приходит, да?

Горовиц покачал головой:

– Но здесь о ней хорошо заботятся, Люк постарался.

– Я бы хотела ее навещать, – сказала Кори, – иногда.

– Вам всегда будут рады здесь. Пожалуйста, приходите, – улыбнулся Горовиц. – Так ведь, Сиобан?

Кори снова посмотрела на обтянутое кожей безжизненное лицо, сердце заныло от жалости. Кристос тотчас обнял ее за плечи. В его огромных глазах застыла печаль – так жестоко разрушить невинную жизнь!

– И ничего нельзя сделать? – спросил он Горовица.

Тот покачал головой.

Кори и Кристос молча ехали обратно в Эмбер-сайд, встреча с Сиобан произвела на обоих глубочайшее впечатление. И возможно, большее – на Кристоса. Он понял, почему Кори захотела взять его с собой. Но не собирался на нее давить, сама скажет, когда захочет.

Они поужинали с Полой и Дэйвом, почти не говорили о своем визите в клинику. Они, конечно же, смеялись и шутили, но воспоминания прочно засели у них в голове. А Пола разливалась соловьем.

– А потом, когда у меня начало что-то получаться, объявляется Филипп и пожинает лавры, – шутливо проворчала она. – По крайней мере теперь я могу хвастаться – все происходило в моем саду… Смейтесь, смейтесь, но бьюсь об заклад, можно сколотить приличное состояние, продавая фотографии этого уголка сада или сдавая его в аренду желающим жениться… Что кривишься? – бросила она Дэйву. – Вид такой, будто тебя в задницу пчела укусила.

– Ну изысканностью речи ты никогда не отличалась. – Дэйв иронически взглянул на Кристоса. – А почему бы вам еще не выпить, тем самым давая возможность кое-кому присоединиться?

Кристос посмотрел на часы.

– Думаю, мне пора, – проговорил он, – Филипп будет ждать, уже поздно.

– Вы ведь приедете завтра? – спросила Пола, когда Кори встала его проводить.

– Конечно, – улыбнулся он.

– Спасибо, съездил со мной сегодня, – Кори закрыла за собой дверь, – мы, правда, еще не поговорили об этом, оставим на завтра.

Кристос привлек ее к себе.

– Ты не представляешь, как это здорово – просто видеть тебя рядом, – он заглянул ей в глаза.

Она подставила ему свои губы.

Он очень нежно поцеловал ее.

– А тебе незачем уезжать, – шепнула она. – Ты же можешь остаться здесь. Со мной, – добавила она, когда он долгим взглядом посмотрел на нее.

– Ты уверена? – тихо спросил он, откинув волосы с ее лица.

– Обними меня, – попросила Кори.

– Тогда я позвоню твоему отцу.

– А мы попросим Полу.

Раздевались они в темноте, но Кристос все равно отвернулся. В окно лился лунный свет. Он почувствовал, что она легла в постель, и готов был признаться, что сломался – природу не обманешь, – но ему удалось совладать с собой. Она нуждалась в нем, нельзя ее подвести. Минуту-две он напряженно лежал рядом, она нашла его руку.

– Можно я положу голову тебе на плечо? – прошептала она.

– Конечно.

Она приподнялась, и он нечаянно увидел ее грудь. Кристос закрыл глаза, он не ожидал ее прикосновений… Ну а потом, непонятно как, она оказалась в его объятиях, он ощутил обжигающую прелесть ее наготы. Их губы встретились, Кори прижалась теснее.

– О Боже, извини, – вдруг пробормотал он, отпрянув, его нижнее белье не помогло…

– Нет, Кристос, – прошептала Кори – все нормально. Я тоже хочу тебя. Я тебя очень хочу.

– Правда? О Кори, я не стану тебя вынуждать…

– Ш-ш-ш, – она приложила палец к его губам. – Разве я легла бы в постель вот так, если бы сомневалась? Почему бы и тебе не раздеться?

Они занимались любовью так нежно, прижимались так тесно, не разлучаясь ни на секунду, что к тому времени, когда все кончилось, оба плакали.

– О Боже, как я соскучился по тебе, – шептал Кристос, не в силах оторваться.

– Я тоже.

– Тебе хорошо?

– А ты сомневаешься?

Он тихо засмеялся. И, повернувшись на спину, привлек ее к себе.

Кори заснула, опустив голову ему на грудь, а Кристос еще долго не смыкал глаз. Не дай Бог к ней вернутся ночные кошмары! Наконец он тоже задремал.

Открыв глаза, Кристос нашел Кори сидящей у окна. Она глядела в сад. Больше всего на свете ему хотелось уберечь ее от всяких жутких дум, чтобы все стало по-прежнему. Вчерашняя ночь показала им обоим, как отчаянно они хотели друг друга, как глубока их любовь. Они просто не выживут поодиночке! Но после поездки к Сиобан…

Наконец Кори повернулась к нему, в глазах ее затаилась печаль. Нечего тянуть и прятаться: он встал, натянул джинсы и рубашку.

– Давай поговорим? – Кристос погладил ее по голове, она прижалась к нему, словно ища защиты.

– А ты догадываешься, что я собираюсь сказать?

– Да.

– Отец, видимо, тебе рассказал, что он передает Ти-ви-дабл-ю нам с Аннализой.

Кристос кивнул.

– Конечно, ни у кого из нас нет достаточного опыта руководства компанией, тем более у меня. Так что Боб пока остается исполнительным директором.

– Разумно, – ответил Кристос. И добавил: – Похоже, у тебя большое будущее. Глава собственной телевизионной компании.

– Да, – вздохнула Кори. – Реальность превзошла даже самые дерзкие мечты.

Кристос плюхнулся на кровать и искоса взглянул на Кори.

– Ты что-то собираешься сделать для Сиобан. Я правильно понял? – спросил он.

Она опустила глаза:

– Кристос, ты сам видел, что с ней сделали. Понятно, теперь ничего не изменить, но я могу попробовать помочь тысячам детей, которые в эту самую минуту подвергаются такому же насилию со стороны взрослых. Надо заставить людей понять, показать им, что на свете каждый ребенок нуждается в их защите. Нельзя сидеть сложа руки, делая вид, что ничего не происходит. Мы с Филиппом чуть ли не месяц обсуждали это. И Аннализа тоже хочет, чтобы эта история была рассказана. Несмотря на то, что ее участницей стала собственная мать. Уж это-то удержит Октавию от шантажа… – Кори насмешливо улыбнулась. – И дело не в том, что месть Октавии является нашим главным мотивом, но разоблачение погубит ее окончательно. Аннализа не хочет заниматься подготовкой передачи, сейчас она вообще пока не намерена возвращаться к режиссуре, может, потом передумает. А пока все на мне, и кое-что я могу. Пойми, если не я, то смерть Люка, его ужасная трагедия и жизнь Сиобан – все напрасно.

Кристос поднялся и приблизился к ней, погладил по щеке.

– Значит, наша совместная жизнь невозможна.

– О нет, пожалуйста, давай сформулируем по-другому. Просто я пока не могу поехать в Лос-Анджелес. Я принесу больше пользы здесь, Аннализе и попытаюсь хоть какой-то смысл извлечь из всей этой истории.

– То есть мы должны попрощаться?

– Ну пожалуйста, попытайся понять, – умоляла она.

– Я все понимаю. – Он нежно поцеловал ее в лоб, отвернулся и стал собирать вещи.

Проводив его, Кори была безутешна. Пола пыталась ее успокоить, но разве это возможно? Главное, Кори никогда не забудет, какими глазами он смотрел на нее, когда прощался.

32

Филипп с Кори и Аннализой жили уже больше двух недель в скрытом от посторонних глаз отеле «Харбор» в Гренаде. Этот один из лучших отелей на острове располагался на холмистом подковообразном берегу, откуда открывался вид на яхты всех форм и размеров. Сейчас они нежились у бассейна рядом с огромной в итальянском стиле виллой близ вершины холма, выше располагались ресторан и бар отеля, а ниже – номера, каждый из которых являл собой маленькую виллу с полукруглой терраской над морем.

Девушки загорали, Филипп, устроившись под зонтиком, читал газету.

Отложив газету, Филипп посмотрел на Кори. Аннализа перехватила его взгляд и тоже взглянула на сестру.

– Кори, – Филипп разделял ее переживания. – Ни к чему обманывать себя, дорогая. Ты не…

– Пожалуйста, не надо снова об этом. – Кори опустила глаза. – Все уже решено.

– Нет, ничего не решено, – сказал он твердо. – Мы, похоже, нашли выход из положения, и ты сможешь быть вместе с ним и заниматься любимым делом.

– Как это? Больше всего на свете я хочу выпустить эту передачу!

– Больше, чем Кристоса?

Кори покачала головой. Филипп, уловив настроение Аннализы, бросил:

– Пойду приму душ, а вы тут пока поболтайте.

– Кори, – тотчас начала Аннализа, – мы с отцом много говорили об этом и пришли к выводу, что ты стараешься ради нас. Но это неправильно.

Кори покачала головой.

– Мне никуда от этого не уйти, Аннализа. Люк хотел, чтобы я помогла ему.

– Но он мертв, Кори. И ты ничего не изменишь.

– А Сиобан жива, и сколько еще детей страдают от насилия родителей!

– Много, я знаю. Но ведь и ты страдаешь, и Кристос тоже.

– О Аннализа, я еще не говорила ему, что люблю его, и хочу это сделать. Я должна…

– Кори, перестань, лучше придумай, как вам быть вместе.

– С момента его отъезда я только и думаю об этом. – Она посмотрела на Аннализу и отвернулась.

– И может быть… – подсказала Аннализа.

– Да нет, ничего. Филипп только что сказал, что придумал какой-то вариант. Какой, ты не знаешь?

Аннализа улыбнулась:

– Нет, пусть уж лучше он сам тебе скажет.

В тот же день, чуть позже, все трое встретились за коктейлями. Филипп и Аннализа только что вернулись с прогулки, а Кори провела время за письмом к Кристосу. Писала и ощущала его рядом, понимая, что мучает себя, воображая его ответы.

– Итак, – Филипп задумчиво наблюдал, как она бумажным зонтиком крутит в своем бокале. – Скажи, что у тебя на уме? И что ты на самом деле хочешь?

– Не могу. Я думала, ты хочешь мне что-то сказать.

Кори искоса посмотрела на него, продолжая играть зонтиком.

– Уверен, – начал Филипп, – ты уже знаешь, как сделать передачу и остаться с Кристосом. Но это значит – ехать в Америку. А ты не хочешь расставаться с нами, мы ведь только что воссоединились. Так?

Кори красноречиво подняла глаза.

– Ну что ж, Голливуд не так далеко, – заключил он. – Пусть лучше ты будешь счастлива без нас, чем несчастна с нами. И как бы ни было больно это слышать, но Ти-ви-дабл-ю вполне выживет без тебя, понимаешь?

Кори перевела взгляд с Аннализы на отца, и ее лицо осветилось улыбкой.

– Вы действительно все обговорили?

– Если бы ты только знала! – рассмеялась Аннализа.

– Итак, это облегчает тебе решение? – спросил Филипп.

– Думаю, да, – ответила Кори. – Но надо еще раз поговорить об этом. Я хочу сказать…

– Здесь больше не о чем говорить, дорогая, по крайней мере с нами. Тут надо говорить с Кристосом.

Кори задумчиво поднялась и обняла его.

– О папа! Я люблю тебя! Я и правда тебя люблю!

– Знаю, дорогая.

На щеках его блестели слезы.

– Пожалуй, стоило отпустить тебя к нему, чтобы услышать, как ты назовешь меня папой.

– Папа! Папа! Папа! – кричала она. – Самый замечательный папа на свете! Ты действительно не против, чтобы я поехала?

– Ну, конечно!

– Значит, ты не против, если я побегу и позвоню ему сейчас же?

– Давай, впрочем, на твоем месте… – начал было Филипп, но Кори уже мчалась к себе в комнату.

Женни и Ричард в спальне своего дома на Шерман-Оукс яростно упаковывали вещи. С той же скоростью, с какой Женни складывала вещи в чемодан, Ричард выбрасывал их оттуда, заявляя, что они ей не нужны.

– Я знаю, ты не любишь летать, – говорила она. – Но ты же долетел до Франции, так что теперь тебе надо только… – Эй, мне нужна эта шляпа! – воскликнула она, кинувшись к Ричарду. – Это моя везучая шляпа.

– Конечно, а также твое везучее платье, везучие туфли и везучие трусы. Ну и зачем тебе везучие трусы? Кого ты собираешься… Вынимай, Женни, ты совсем не оставила места для моих вещей. Сними трубку, слышишь?

– Но я слежу за тобой! – предупредила Женни, переваливаясь через кровать. – И положи шляпу на место. Алло! – рявкнула она.

– Женни, это Кори. Я звонила по всем телефонам, но так и не нашла Кристоса. Ты не знаешь, где он?

Женни резко повернулась и посмотрела на Ричарда.

– Гм, ах… Погоди минутку, – она прикрыла трубку рукой и прошептала: – Это Кори. Она ищет Кристоса. Что мне ей сказать?

– То, что он велел передать ей, если она позвонит, – буднично сказал Ричард. Потом, взглянув на обезумевшее лицо жены, встал с пола и взял у нее трубку.

– Я все улажу. И не приближайся к чемодану. Кори, привет, это Ричард. Ты ищешь Кристоса?

– Да, да! Ты не знаешь, где он?

– Знаю, но сказать не могу.

– То есть?

– Понимаешь, он уехал. Вернее, он еще где-то здесь, в Лос-Анджелесе, просто его нет дома. И он просил ни с кем его не соединять… – Он помолчал. – А главное – с тобой.

– Нет! – воскликнула Кори. – Что же мне теперь делать? А ты можешь с ним связаться?

– Ну, в общем, да.

– Передай ему, пожалуйста, что я передумала. Я хочу к нему, я уеду из Англии… Скажи, что я люблю его. Пожалуйста, Ричард, сделай ради меня!

– Конечно. Скажу ему. Но я не… – Он недоуменно взглянул на трубку. – Уже повесила, – проговорил он.

* * *

Кори расхаживала по комнате. Ей хотелось плакать, но она держалась. Боже мой! Как же она его обидела, что он отрезал себя от всего мира. Ей так отчаянно хотелось к нему, может, взять и полететь прямо сейчас в Лос-Анджелес? Но если он не хочет ее видеть, как же его найти? А вдруг он сам позвонит, Ричард передаст ему…

На следующее утро телефонный звонок вытащил Кори из душа. Сметая все на своем пути, с полотенцем в руках она кинулась к телефону.

– Я говорю с Кори Браун? – раздался голос на том конце.

– Кристос! – закричала она. – О Кристос! Ричард тебе сказал?

– Конечно, сказал.

– Значит, ты все знаешь? Знаешь, что…

– Знаю, знаю.

– Слушай, ты хочешь меня видеть?

– Ну, конечно, Кори.

– Тогда я еду, вылетаю первым же рейсом. И Кристос, Кристос, я… Нет, я тебе скажу по приезде. – Она повесила трубку и, не чуя под собой ног от радости, принялась упаковывать чемодан. Она завернулась в саронг, одеваться некогда, но тотчас спохватилась и позвонила в администрацию с просьбой заказать билет на самолет. С трудом стащив чемодан с кровати, поволокла его вниз. – Папа, Аннализа, Боже, я ничего им не сказала про отъезд. – Она снова дернулась к телефону, но ни тот, ни другая не отвечали.

– Черт с ним, – проговорила она, кинувшись к двери. Ладно, ничего другого не остается, она сама стащит чемодан вниз.

– Ты куда-то собираешься? – Кори резко повернулась, открыла рот от изумления и выпустила из рук чемодан. В балконном проеме стоял Кристос.

– О Боже! – вскрикнула она и кинулась к нему в объятия. – Кристос! Почему ты мне не сказал?! Откуда же ты звонил? Как попал сюда? Ричард сказал…

– А если не все сразу? – засмеялся он.

– Пять минут назад ты же был в Лос-Анджелесе? – удивилась она.

– Ох-ох, пять минут назад я был в вестибюле.

– Но когда же ты успел приехать?

– Ну минут десять назад. А как насчет того, чтобы меня поцеловать?

Утонув в его объятиях, Кори уже забыла про все на свете.

– Эй вы, – окликнул их с соседнего балкона Филипп.

Кори обернулась к отцу. Потом посмотрела на Кристоса, потом снова на отца.

– Так ты знал, что он здесь? Знал? – допытывалась она.

– Ну ладно, я вас оставляю. Объясняйтесь сами, – ухмыльнулся Филипп и посмотрел на Кристоса. – Мы с Аннализой будем в ресторане, и если захотите позавтракать с нами – присоединяйтесь. – Он тотчас исчез.

– Итак, – Кристос водрузил чемодан на место. – Ричард сказал мне, что ты передумала. Так ты собираешься в Голливуд?

– Да, но если ты еще хочешь, – она порывисто подалась к нему. – Конечно, хочешь, иначе бы тебя здесь не было. Просто не могу поверить.

– Может, еще раз поцеловать? Чтобы ты убедилась.

– М-м-м, – протянула она страстно.

– Ну что ж, тогда тебе придется подождать. Сначала я хочу услышать, к какому решению ты пришла.

– Ладно. Я все обдумала… Ну иди садись, я тебе все расскажу. Но сначала скажи, что придумали вы с Филиппом.

– Да просто пару раз созвонились. И ничего больше, – ухмыльнулся Кристос. – Ну а теперь давай выкладывай.

– Хорошо. Я подумала, что могу сделать передачу о Сиобан, но с американской телекомпанией. Конечно, мне понадобится твоя помощь, ты порекомендуешь хороших авторов и актеров. Пусть они изображают британцев, но детей ведь обижают не только в Англии, а во всем мире. Кристос, ты же смеешься надо мной!

– Нет, нет, – он вскинул руки. – Все это очень здорово. А потом? После того как ты сделаешь передачу? Ну допустим, я помогу тебе в этом.

– Так далеко я не загадываю, – призналась она, – и честно говоря, меня это уже не волнует. Не волнует, что я буду делать в Голливуде, пока ты станешь снимать свои фильмы, которые стоят миллионы долларов.

– А меня ты не хочешь спросить?

– Ну?

Он пожал плечами:

– Думаю, ты будешь очень занята, ты же будешь воспитывать наших детей.

Она игриво оттолкнула его.

– Я серьезно. С другой стороны, ты не будешь счастлива без собственной карьеры. И, возможно, сделаешь ее на каком-нибудь американском канале.

Кори почесала нос и рассмеялась.

– Ну да, все британское, британское, – заметил он. – Ты думаешь, ваше телевидение лучше нашего?

– Да, – искренне ответила она.

– Но ты же собираешься делать передачу о Сиобан в Штатах?

– Да, чтобы быть с тобой и обойтись без каких-нибудь кошмарных спонсоров, которые со своей безвкусицей будут лезть в каждый кадр.

– Понятно. А как же отец и Аннализа?

– Вроде все обговорили. Филипп не против, если я уеду, но…

– А сама-то ты действительно хочешь оставить их?

– Нет. Но ради тебя могу.

Он засмеялся и привлек ее к себе.

– Ладно, думаю, лучше все прояснить, – произнес он. – Тебе не надо жить в Голливуде, чтобы быть со мной, Кори. Тебе даже не надо делать программу на американском телевидении. Будешь делать ее со своей Ти-ви-дабл-ю в Лондоне.

– Не понимаю, – Кори вдруг до смерти перепугалась. Неужели он отказывается от нее?

– Мы будем жить в Лондоне, – объявил Кристос.

Кори уставилась на него с открытым ртом.

– В Лондоне? – повторила она.

– Именно. Я, Кори Браун, оставляю Голливуд и переезжаю к тебе.

– Нет! Не может быть! А как же твои фильмы?

– Фильмы делают и в Европе, не так ли? Я говорю по-итальянски, по-французски. И учился я в киношколе в Лондоне. Кроме того, я всегда хотел сделать какой-нибудь европейский фильм.

– Но ты раньше никогда не говорил об этом.

Он поднял брови.

– Так ты все бросаешь ради меня? – Она чуть не задохнулась от восторга.

– Конечно, но ведь ты собиралась сделать то же самое.

– Кристос, я другое дело. Ты это ты, и в Голливуде все от тебя в восторге.

– С них уже достаточно, – засмеялся он. – И еще один сюрприз для тебя. Как насчет того, чтобы я стал режиссером твоей передачи?

– Ты?

– А почему бы нет?

– Но ты же никогда не работал режиссером на телевидении? Бьюсь об заклад, ты даже не знаешь, что такое быть режиссером видео.

– Ты, конечно, права. Но если я могу делать кино, то…

– Но ты ведь можешь снимать только на 35-миллиметровке. У Ти-ви-дабл-ю не хватит никаких денег.

Он многозначительно посмотрел на нее, и она рассмеялась.

– Ой, правда, с твоим именем мы найдем любые средства.

– Ну и как? Наймешь меня?

Кори ошарашенно покачала головой:

– Боже, а что станут говорить? Кристос Беннати бросает Голливуд, чтобы работать на британском телевидении.

– Да нет, только сделать одну телепередачу, – поправил он. – А потом снова взяться за кино.

– Нет, я не могу тебе этого позволить. Я не хочу, чтобы ты бросал Голливуд. Это твоя жизнь.

– О всемогущий Господь! Что еще должен сделать мужчина? Я же сказал, что приеду в Англию.

– Нет, это все очень важно, Кристос.

– Кори, с тобой так трудно, ты самая противоречивая женщина на свете. А теперь к черту все дела. Ты выходишь за меня замуж?

– Нет.

– Черта с два! Выйдешь.

– Ну хорошо. Я выйду, но не позволю тебе…

– Кори, заткнись!

– Не заткнусь.

– Ну сделай хоть раз в жизни, как тебе говорят.

Кори улыбнулась.

– А теперь слушай. Я переезжаю в Лондон. Мы купим дом, и ты, видимо, еще не понимаешь, но тридцать секунд назад ты согласилась выйти за меня замуж. Соображаешь?

Кори завороженно молчала, а потом расплылась в улыбке.

– Вижу, соображаешь. Это хорошо. Тогда давай-ка займемся этим.

– Прямо вот так? Сидя здесь?

– Прямо вот так, сидя здесь.

– О’кей. Я люблю тебя, Беннати.

– Догадываюсь, – сказал он. Но глаза его оставались серьезными, и, притянув к себе, он поцеловал Кори. – Так и когда наконец ты выйдешь замуж за своего любовника?

– Сразу, как только ты захочешь.

– Прекрасно. Я думаю, в субботу.

– В субботу?!

– Конечно. Куда ты? – спросил он, когда она рванулась к телефону.

– Позвоню Поле. Надо ей сказать. В субботу!

Кристос посмотрел на часы, приблизился к ней и нажал на рычаг, когда она набрала половину номера.

– Что ты делаешь? – недоумевая спросила Кори.

– Пола уже знает.

– Что?! Как это?

– Аннализа ей сказала. Вчера. И я думаю, они с Дэйвом приземлятся в Барбадосе через пару часов.

– В Барбадосе?!

– Ага. Они вылетают в Гренаду сегодня вечером. И, возможно, встретят нас вместе с Женни и Ричардом.

– Женни и Ричард?! Кристос, что происходит?

– Они все приедут на нашу свадьбу. Мои родители прилетят завтра.

Кори покачала головой. Это уже слишком!

– Ты был настолько уверен?

Он кивнул.

– Я тебя ненавижу!

– Ну конечно.

– А что ты еще скрываешь?

– Свадьбу играем на моей яхте.

– На твоей яхте? Но у тебя же нет яхты.

– Ну, конечно же, есть. Я нанял команду, ее пригонят из Тортолы. И после свадьбы проведем на ней наш медовый месяц.

– Можно мне высказаться по этому поводу?

– Нет.

– А что я надену?

– Ты и так прекрасно выглядишь, – он скользнул руками по ее бедрам. – А что, кстати, у тебя под саронгом?

– Ничего. А ты что наденешь?

– Найду чего-нибудь.

– Не могу поверить, – выдохнула Кори, усаживаясь рядом с ним. – Прямо заговор какой-то. Ну почему ты меня не предупредил?

– Хотел устроить сюрприз.

– Значит, Пола с Дэйвом едут? Но у них же нет денег! – Она посмотрела на него. – А, ты за них заплатил, да?

– Подумал, ты, вероятно, захочешь, чтобы они побывали на твоей свадьбе. Но думаю, мне уже хватит развлекать тебя, а то я в конце концов обанкрочусь. А теперь, – пробормотал он, распахивая саронг и укладывая ее на подушки, – скажи еще раз, что ты меня любишь. Мне очень нравится слушать это.

– Ох… – воскликнула она и села на постели, – Боже мой! Суббота! Мы женимся в субботу?

– Мы же только что договорились, – он схватился за голову.

– Но сегодня уже среда! И у меня нет времени играть с тобой в игрушки. Мне надо сделать тысячу дел!

Она выскочила из кровати:

– Где делать прическу? Как насчет цветов? Еда? Вино? И потом, должен быть еще приходский священник. О Кристос, почему ты… Кристос! Что ты делаешь? Кристос, поставь меня обратно. Ты сломаешь мне спину!

– Кори, – он на руках нес ее через всю комнату. – Если у нас будет семья, тогда тебе лучше сразу привыкнуть, кто командует. – И он бросил ее на постель.

– И так все ясно, – засмеялась она.

– Тогда скажи мне, что любишь меня.

– Боже! Ты думаешь, – начала она, когда он нарочито грозно двинулся к ней, и закричала: – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю!

– Неплохо, – довольно крякнул он. – Но ты можешь еще лучше…