Текст книги "Одержимость"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

3

За месяц погода совершенно переменилась. Стояло начало марта, однако солнце светило совсем по-летнему. В то утро, пересекая площадь, Кори слушала пение птиц и, как обычно по весне, ощущала и радость, и печаль. Звонили церковные колокола, хотя никто не знал, почему. В этот день не игралось ни одной свадьбы. Тепло, сегодня только пожилые дамы не расстались с пальто. Оркестр Армии Спасения играл возле мемориала, а Фред Пинкер вынес столики на улицу перед кафе, совмещенного с бакалеей.

Пола зашла в магазин к Кори. Они пили кофе от Фреда, читали газету, лежавшую перед ними, уткнувшись в статью об убийстве проституток в Лондоне. Убийца настиг уже четвертую жертву, и, хотя подробностей не сообщалось, собственное воображение включилось немедленно.

– И ты хочешь жить в Лондоне? – передернула плечами Пола.

– Но ведь в Лондоне не только это, – возразила Кори. – И вообще, я хочу совсем другого – лавры проститутки меня вовсе не привлекают.

– Беда в том, что ты вообще не знаешь, чего хочешь, – заключила Пола.

– Да знаю. – Кори перевернула страницу, продолжая читать.

Пола начала кормить ребенка.

– Я бы не прочь поработать в кино, – через минуту выпалила Кори.

Пола удивилась:

– Ты хочешь сказать – стать актрисой?

– И кончить, как она? – поежилась Кори. – Нет уж, спасибо.

– Как кто?

– Анжелика Уорн.

– А про нее еще что-то? – Пола потянулась к газете.

Две недели назад Анжелика Уорн покончила с собой, но до сих пор это событие горячо обсуждалось по обе стороны Атлантики. Печальная история изобиловала слухами и догадками, примерно, как смерть Монро. В газете публиковались фотографии сенаторов, которых она «знала», а над фото Кристоса Беннати крупно чернело: «Она сама спрыгнула или он ее толкнул?»

– Вот ради него я бы поморозила задницу в машине, – тоскливо вздохнула Кори.

– Ну да, а потом он выпихнул бы тебя из окошка, – заметила Пола.

– Но ты же не думаешь, что он на самом деле ее вытолкнул?

Пола пожала плечами.

– Как знать? – Ее передернуло – Бет укусила сосок. – Ты хотела бы работать в кино, да?

– А почему бы и нет?

– Что, там, в Америке?

Кори подумала, а потом вздернула нос:

– Нет. В Америке нет. Там слишком много психов.

– А как насчет Лондона? – засмеявшись, перебила Пола. – Ты только что читала, что там творится.

– И правда. Но в Америке прямо-таки жуткие женщины! Они там со своими голливудскими ногами и силиконовыми грудями – куда уж мне! Из всего, что про них читала, я поняла – они такие же нормальные, как Кевин Форман специалист в любовных играх. Так что я не испытываю никакого желания ехать в Америку. И Лондон сойдет. Благодарствуйте.

Она вернулась к статье об Анжелике Уорн.

– Да, кстати о Кевине, – сказала Пола, пытаясь пристроить Бет поудобнее. – Я тут видела Линду Ферроу. Ты знаешь, что она ходит с Кевином?

Кори снова разглядывала фотографию Беннати.

– Бог в помощь. Все, что могу пожелать, – пробормотала Кори.

– Говорит, через месяц они собираются обвенчаться. – Пола ждала реакции Кори.

– Немножко торопятся, правда? – заметила Кори, все еще толком не вникая.

– Ну знаешь, она давно с ним гуляет. Просто до сих пор они скрывали. Линда не хотела, чтобы Джерри пронюхал, ты ведь знаешь этого типа. Помнишь, он однажды на дискотеке поколотил Кевина только за то, что тот просто взглянул на Линду. Но похоже, прошлым летом Джерри кого-то себе присмотрел.

– Постой-ка. – Кори наконец подняла глаза. – Ты говоришь, Кевин Форман гулял с Линдой Ферроу, когда мы с ним?..

Пола кивнула.

– Ублюдок! Грязный лживый изменник… Подумать только, и этот поганый прыщавый сморчок имел наглость предлагать мне позвонить ему, если я захочу повторить! Тоже мне, половой гигант столетия. Ну и ну! Да меня тошнит от одного его вида – ноги, как спички, грудь прилипла к позвоночнику, и, оказывается, он все время трахался с Линдой Ферроу! Посмотри-ка за магазином, я немедленно найду его и пропущу его сокровище, эту сизую морковку, через мясорубку!

Хохоча, Пола отдала ей ребенка и засунула грудь в лифчик.

– Извини, но мне пора. Сегодня суббота, и команда Ипсвича играет дома.

Кори ухмыльнулась, прекрасно зная, как связаны между собой суббота и игра ипсвичской команды на своем поле. Пока отец Полы на матче, мать разгуливает по магазинам, а дом в их с Дэйвом полном распоряжении.

Пола ушла, Кори вынесла из примерочной и развесила по местам три платья, оказавшихся слишком большими для миссис Канлиф. Потом еще раз взглянула на фото Кристоса Беннати:

– Клянусь, он ее вытолкнул. Он мужик. А все мужики – сволочи.

Сложив газету и сунув в мусорное ведро, девушка направилась в подсобное помещение заняться новым компьютером, приобретенным несколько дней назад надо было подготовить кое-какие бумаги. Эта проклятая машина выводила ее из себя, но какое незабываемое ощущение, когда удавалось добиться желаемого!

– О, маленькие радости жизни, – весело сказала она и рассмеялась.

Зазвонил колокольчик, и Кори вернулась за прилавок. В магазин вошла дама, судя по облику и шоферу внизу на улице, она могла быть только из тех больших домов. Кори сумела скрыть удивление, но внезапно почувствовала себя такой убогой и ничтожной по сравнению с элегантной женщиной, правда вдвое старше Кори, что, к своему стыду, заговорила, как самая настоящая идиотка. Она обращалась к пришедшей как к леди королевских кровей.

Женщина зашла в магазин, потому что «молния» на платье – оно, кстати, куплено в Лондоне – сломалась, а ей хотелось надеть его сегодня вечером на бал к Дэнби. Не починит ли Кори «молнию»?

– Конечно, – ответила Кори, изображая сиротку Анни, восторгающуюся платьем. – Ну в общем-то починит мама. Потому что если займусь я, то будьте спокойны – в вашу жопу вопьется иголка, которую я обязательно забуду в платье. – Кори в ужасе уставилась на женщину, не в силах поверить, что могла сморозить такое. – В задницу, то есть в мягкое место, – быстро поправилась она.

Клиентка, неловко хохотнув, пообещала прислать за платьем шофера Дэнби около шести вечера. Кори проводила ее до двери, открыла, с трудом удержалась от поклона, а потом долго разглядывала через окно, как шофер помогает леди сесть в лимузин. Когда они отъехали, Кори, несмотря на невероятное смущение, с трудом удержалась от смеха.

Через полчаса тетушка Хэтти явилась сменить Кори, пока та сбегает домой поесть и отнесет матери платье. Возле дома девушка столкнулась с доктором Сэндзом.

– Как она? – спросила Кори.

Доктор улыбнулся и похлопал ее по руке.

– Сегодня, мне кажется, немножко лучше.

Кори, конечно же, знала, все эти врачебные штучки, но, заскочив на кухню и вдохнув божественный аромат из духовки, потом увидев мать, хлопотавшую возле роз в саду и обратив внимание на хороший цвет лица – гораздо лучше, чем обычно, – она решила, что доктор прав. Эдвина не слышала, как пришла дочь, и Кори не без любопытства наблюдала за ней. Да, без сомнения, сегодня мать выглядит хорошо. И Кори сама расплылась в улыбке, будто ей передалось хорошее настроение матери.

– Ты прекрасно выглядишь.

Эдвина удивленно посмотрела на дочь:

– Спасибо.

– Ну и что же произошло?

– Произошло? Ничего. Разве что солнце светит, и я люблю свою дочь больше всех на свете.

Кори состроила гримасу:

– Боже, как ты иногда сентиментальна. Хотя признаюсь, мне очень лестно узнать, что причина в этом. А то я было уже подумала, не флиртовала ли ты в спальне с доктором?

Эдвина рассмеялась. Она действительно сегодня казалась счастливой.

Кори сунула ей пакет с платьем и пошла ставить чайник. Вернувшись, она увидела лежащие на столе садовые перчатки Эдвины, сама же она любовалась нарядом.

– Это не из наших, – вздохнула мать.

Кори все объяснила и, направляясь в дом заваривать чай, добавила:

– Она хочет надеть его на сегодняшний бал у Дэнби. За ним приедет шофер. Так что, пожалуйста.

Мать застыла в дверях, и Кори болтала без умолку.

– Ох, послушала бы ты, как я разговаривала с этой дамой. Самой противно. Любезничала, как Юрай Хип, ты и представить себе не можешь, что я брякнула… – И она со смехом поведала матери о происшествии, а затем вынесла в сад свежезаваренный чай. Улыбка слетела с губ Кори, когда она увидела лицо Эдвины.

Кори рванулась к ней. Эдвина покачала головой – ничего-ничего. Но Кори не отставала.

– Ты вдруг так побледнела…

Эдвина заглянула в глаза Кори и вроде бы хотела что-то сказать, но снова посмотрела на платье.

– Мама, болит?

– Уже нет, дорогая, прошло. А теперь продолжай, рассказывай про леди в магазине…

В шесть шофер приехал за платьем, Кори, нетерпеливо ожидая его у двери, отдала ему пакет и сразу же заперла магазин. Она бежала через площадь, пытаясь подавить в себе ужасное предчувствие, нараставшую панику. Она не хотела признаваться даже самой себе, что мчалась домой, потому что, говорят, раковые больные перед смертью чувствуют себя лучше.

Через неделю мать слегла. Кори и Пола вечерами сидели в ее комнате, но в тот день Эдвина устала, и Пола рано отправилась домой. Около десяти Кори вошла пожелать матери спокойной ночи.

Эдвина протянула руку, Кори взяла ее.

– Хочешь, я тебе почитаю?

– Гм, а почему бы и нет? Но если вдруг засну… я пожелаю тебе спокойной ночи сейчас, дорогая. И благослови тебя Господь.

Кори принялась за книгу, Эдвина очень скоро заснула. А рано утром, когда Кори все еще сидела у ее постели, Эдвина умерла.

4

Через неделю после похорон Эдвины Тэд Брэйтуэйт пригласил Кори к себе. Она с нетерпением ждала его звонка, впрочем, торопиться было некуда.

После смерти Эдвины ей с трудом давался каждый день. Она заставляла себя заниматься домашним хозяйством; не разрешала себе плакать дольше пяти минут кряду; впадать в прострацию. Девушка готовила чай для нескончаемого потока посетителей, успокаивала Полу и тетушку Хэтти, которых, насколько она понимала, ее отстраненность подавляла ничуть не меньше, чем смерть Эдвины: терпеливо и молча выслушивала слова сочувствия преподобного Фокса.

Кори давно знала, что мать скоро умрет, но теперь, когда это случилось, она чувствовала страшную опустошенность, никчемность своего существования и прямо-таки не находила себе места от горя. Она не осмеливалась до конца проникнуться осознанием потери из страха утонуть в открывшейся глубине.

Она говорила об Эдвине, но только с Полой или тетушкой Хэтти, вместе с ними пускалась в воспоминания и, может, чаще, чем следовало, смеялась над некоторыми эпизодами из жизни матери. Кори рассматривала старые фотографии, половину раздала ее друзьям, а самые дорогие оставила себе. Ночами девушка в мучительном одиночестве пустого дома думала: а счастлива ли сейчас ее мать? Интересно, видит ли она ее оттуда, слышит ли, и нельзя ли с ней поговорить. Хотелось бы думать, что можно.

Кори упаковала одежду Эдвины, чтобы отнести в благотворительный магазин; вынула лекарства из шкафчика, собрала отвратительные парики, подкладки для груди и все это разом выбросила. Кори очень уж держала себя в руках, слишком стойко переносила навалившееся несчастье, чем не на шутку перепугала Хэтти и Полу. Но сейчас предстояло самое главное. Дядя Тэд пригласил ее, чтобы зачитать завещание матери, разорвать последнюю ниточку, связывающую Кори с Эдвиной. Теперь они расстанутся навсегда. Кори слишком хорошо знала Эдвину и чувствовала, что та оставила ей что-то особенное – сообщение, письмо? И трусила, сумеет ли пережить… Кори надела пальто, и неожиданно на глаза навернулись слезы отчаяния и одиночества.

Дядя Тэд ждал у двери и мигом втащил ее в дом. Кори на миг замерла в его объятиях, потом поцеловала в щеку и отдала тете Хэтти зонтик, прежде чем проследовать за Тэдом в библиотеку, и присела на стул. Тэд бросил взгляд на Гарриет. Ее скорбь отразилась и на лице мужа. Никто – ни Тэд, ни Гарриет – не представляли, как девочка воспримет слова дяди. И оба немного волновались. Увидев остекленевшие глаза Кори, нездоровый румянец на щеках от переживаний, тетушка ощутила такую жалость в сердце, что едва сдержалась, чтобы не подойти и не обнять Кори.

Тэд вынул из жилета карманные часы, искоса посмотрел на циферблат, поерзал в большом кожаном кресле за столом. Кори же не сводила с него глаз, впрочем, ожидание несколько затянулось, и она слегка нахмурилась. Что-то не похоже на дядюшку, чтобы он не мог подобрать нужных слов, но на сей раз, кажется, так оно и было. Он неловко улыбнулся, потом скользнул блуждающим взглядом сквозь окно и вперился в черноту мокрого густого сада.

Подавшись вперед, Кори коснулась его руки.

– Мы можем отложить это на завтра, – улыбнулась она. – К тому же, я думаю, мама все оставила мне, поэтому нет необходимости…

Но ее фраза повисла в воздухе, наткнувшись на пристальный взгляд Кори. Она насмешливо склонила голову набок, в ее карих глазах засверкала усмешка.

– Надеюсь, я не в долгах?

Тэд рассмеялся:

– Нет, моя дорогая, абсолютно никаких долгов.

– Вот уже и гора с плеч.

– Но будь готова к… сюрпризу.

Глаза девушки погасли.

– Что за сюрприз?

Тэд открыл папку, лежащую на столе, и уставился в нее.

– Дядя Тэд!

Он виновато улыбнулся и, собравшись с духом, снова уткнулся в бумаги.

– Ну что ж, моя дорогая, кроме магазина и дома, твоя мама оставила тебе около четверти миллиона фунтов стерлингов.

Он взглянул на Кори и… оказалось, что его ожидания оправдались. Девушка была просто ошеломлена.

Кори недоуменно захлопала глазами, а потом засмеялась:

– Но ведь наш магазин не мог принести столько денег. Я знаю точно, я сама вела счета.

– Ты права, – согласился Тэд. – Он и не принес. За исключением двадцати тысяч фунтов – деньги твоего отца.

– Моего отца? Вы хотите сказать… Но мама никогда мне не говорила. Дядя Тэд, вы уверены? Если бы отец оставил маме такие деньги перед смертью, она бы мне сказала.

Тэд покачал головой:

– Нет, она бы тебе не сказала. Много раз хотела, но… Но как бы получше выразиться… Ну в общем, суть в том, что твой отец оставил деньги не перед смертью. Дело в том, что он жив.

И снова Кори непонимающе уставилась на дядюшку, закусив задрожавшую губу и отстраняясь от него, будто он жестоко и безвкусно шутил.

– Как я уже говорил, – начал Тэд, – твоя мама очень хотела сказать правду, но…

– О чем вы? Ведь мой отец умер. Умер, когда я… – Она осеклась, ибо Тэд печально покачал головой.

– Твой отец жив, Кори. Очень жаль, что ты узнаешь об этом вот так…

– Нет, стойте, стойте! – гневно воскликнула Кори. – Вы все перепутали! Мама бы сказала, если бы отец был жив. Я знаю, сказала бы. Ну зачем бы ей скрывать это?

– На то были свои причины, Кори. Вряд ли ей самой все это нравилось, но она так решила еще до твоего рождения.

– Нет, не верю… Не могу… Мы все рассказывали друг другу!

В круглых голубых глазах Тэда проглядывали печаль и сочувствие. Кори растерянно отвернулась, потом резко вздернула подбородок. Так, значит, ее предали?! Злость исказила бледное лицо девушки.

– Значит, она лгала! И все, что о нем рассказывала, – неправда?

Тэд медленно снял очки, почесал рукой подбородок. Он выглядел старым и уставшим.

– Нет, правда, – вздохнул он. – По крайней мере отчасти. Но…

– А почему мама сказала вам, а не мне? – воскликнула Кори. – Я все еще не могу поверить…

– Она не рассказывала мне, дорогая. По крайней мере начала не она. Твой отец поведал о случившемся.

– Вы что же, знаете его?

– Да, я был его адвокатом. Точнее, адвокатом его отца. Конечно, только здесь, в деревне, лондонскими делами занимался кто-то другой. А потом дело Эдвины перешло ко мне.

– Дело Эдвины? О Боже, не могу поверить! Вы хотите сказать, что он ее бросил и расплатился? Значит, она любила его все эти годы, а он…

Голос Кори сорвался, глаза заметались по комнате, будто она пыталась уловить хотя бы тень правды. Ей на голову вдруг свалилось все сразу, и она чувствовала себя невесомой, бестелесной, разбитой, голова закружилась, и невозможно было пробиться сквозь настоящий кошмар каких-то загадочных деталей.

Тэд молчаливо ждал. Кори не хотела ни смотреть на него, ни слушать, но лицо матери, ее слова обрушились на нее всей своей тяжестью. Девушка встала, обошла стул, сделала несколько шагов и прижалась лбом к холодному гладкому стеклу. Деревня, в которой Кори прожила всю жизнь, казалась теперь совершенно чужой.

– Что, что вы сказали? – откуда-то издалека до нее вдруг долетел голос Тэда.

– Я хочу рассказать, что случилось на самом деле. Но может, лучше подождать…

Взгляд Кори уцепился за тяжелую серую тучу, придавившую деревню.

– Я не хочу ждать. Рассказывайте.

Тэд поднялся и подошел к двери.

– Хэтти, принеси нам чаю.

Через несколько минут вошла Хэтти с подносом, Кори уже сидела у стола. Она подняла глаза на взволнованную тетю Хэтти.

– Вы знали? – еле слышно прошептала она.

С трудом переводя дыхание, Хэтти кивнула, и Кори снова ощутила странную невесомость.

– Итак, – поторопила Кори, когда Хэтти закрыла за собой дверь.

– Итак, – повторил Тэд, подавая Кори чашку чая. Некоторое время он с любовью и восхищением изучал лицо Кори, ее твердый взгляд. Последние несколько лет оказались для нее очень нелегкими, эти две недели – вообще сущий ад, а теперь еще он – сидит тут и собирается подлить масла в огонь. Она уже взяла себя в руки и вздернула подбородок. Ему даже хотелось, чтобы Кори была не такой сильной и дала бы волю своим чувствам, позволила себе выплакаться. Но, видимо, еще не время. А он-то надеялся, что это случится раньше.

Он отпил чаю, поставил чашку на блюдце.

– Я знаю, что тебе рассказывала мама, – начал он, подавив очередной вздох. – Это правда, она работала в Брайтоне, в магазине одежды, когда встретилась с Филиппом, твоим отцом. Правда и то, что они влюбились друг в друга с первого взгляда. Как говорит твой отец, Эдвина не походила ни на одну из его знакомых: никогда не притворялась, всегда была искренней и очень красивой. Она слепо верила ему и безумно любила. Со свойственным юности романтизмом Филипп решил на ней жениться, а уж потом лишать невинности.

Они никому ничего не сказали, пока не кончился медовый месяц. Тут-то все и началось. Когда Филипп привел ее в дом, его родители пришли в неописуемую ярость. Сын только что окончил университет, его ожидали великолепное будущее, блестящая партия с Октавией Фаррингтон, дочерью близкого друга семьи.

Серена, мать твоего отца, с самого начала непомерно жестоко отнеслась к Эдвине, как если бы невестка была неспособна на нормальные человеческие чувства. Ее поддерживал Гарольд, твой дед, угрожая отказаться от сына, если он немедленно не расторгнет брак. Единственным человеком, проявившим к Эдвине хоть какое-то сострадание, стала Корнелия, бабушка Филиппа, и мать назвала тебя Корнелией в честь нее. – Он улыбнулся.

Кори молчала.

– Очень скоро Серена сумела убедить Филиппа, что Эдвина только помешает его продвижению и в социальном, и в профессиональном плане, – продолжал Тэд. – Филипп зашел в тупик и к тому же был еще очень молод. Я думаю, он пытался бороться, но Серена – страшная и очень умная женщина. Всего за несколько недель она показала Филиппу, что его жена – человек отнюдь не их круга. Конечно, Эдвина справилась бы, будь у нее шанс, но Серена глаз с нее не спускала. Мать внушала сыну, что гораздо лучше оставлять Эдвину дома, не вводить ее в светское общество, ибо это лучше и для самой Эдвины, болезненно робеющей в присутствии таких людей: она же не только сама смущается, но и его смущает. Чтобы не ссориться с матерью, Филипп так и поступал. Боролась Эдвина или нет – не знаю. Знаю только одно – в конце концов Эдвина решила уйти. Она все еще любила Филиппа, несмотря на его слабохарактерность, понимала, как он несчастлив, не говоря уже о ней. Корнелия, узнав об этом, предложила свою помощь, хотела вмешаться. Но Эдвина не позволила, не желая стать причиной семейной вражды. Именно Корнелия позвонила мне незадолго до смерти и попросила заняться их делами. Приехали Гарольд и Филипп, и мы оформили кругленькую сумму, чтобы Эдвина могла начать хоть какое-то свое дело. Да, потом довольно скоро последовал развод.

Эдвина решила поселиться в Эмберсайде, потому что у Дэнби, семьи твоего отца, неподалеку имение. – Он на минуту умолк, заметив, как что-то мелькнуло в глазах Кори, и подождал, не заговорит ли она. Но девушка молчала. – Эдвина хотела быть ближе к Филиппу, хотя наверняка знала, что, возможно, никогда не увидит его. Думаю, так и произошло. Впрочем, был один случай, через год после твоего рождения.

Филипп женился на Октавии Фаррингтон, и венчались они здесь, в церкви Святой Марии. Эдвина в толпе деревенских жителей пошла посмотреть и взяла с собой тебя в прогулочной коляске. Увидев жениха и невесту при выходе из церкви, она ушла. Не хотела попадаться ему на глаза, но главным образом не хотела показывать тебя. Знал ли Филипп, что Эдвина живет в Эмберсайде, сказать не могу, но очень сомневаюсь. Он никогда этим не интересовался, правда, и она тоже. Но, как ты понимаешь, твоя мать не переставала любить Филиппа. – Он хотел добавить, что Эдвина напрасно растратила себя на никчемного человека вроде Филиппа Дэнби. Он и мизинца ее не стоил. Но вместо этого Тэд снова горестно вздохнул и печально произнес: – Очень жаль, что мне пришлось сообщить тебе все это, Кори. Но такова была воля Эдвины.

Повисло тягостное молчание. Странное небытие отступило, и Кори захлестнула тяжелая волна предательства и боли. Вспыхнула злость на слабых духом родителей и лютая ненависть к Серене, абсолютно незнакомой ей бабушке.

Она почему-то заговорила хриплым голосом:

– А мой отец знает… что я существую?

Тэд покачал головой.

– Понятно. – Кори вдруг машинально принялась грызть ногти, прямо как в раннем детстве. Но, вдруг осознав всю нелицеприятность своего действа, отдернула руку и снова посмотрела на Тэда. – Теперь я знаю все?

– Думаю, да.

Кори кивнула:

– А бабушка и дедушка – кто-нибудь из них жив?

– Нет.

– А вам известно, где сейчас мой отец?

– Да.

– Вы с ним встречаетесь?

– Нечасто.

Кори тотчас помрачнела:

– Понятно. Похоже, я должна о многом подумать. Так что мне пора домой, если вы не против.

– Мы с тетушкой Хэтти надеялись, что ты останешься на обед.

– Нет, мне надо побыть одной.

– Кори. – Тэд помог ей надеть пальто. – Я знаю, ты сейчас сердишься, но, пожалуйста, не будь слишком строга к своей матери. Эдвине было очень нелегко.

– Не знаю, – сквозь зубы ответила Кори. – Я позвоню вам завтра. – И выбежала в уходящий день.

– А она уверяла, что он такой прекрасный! – негодовала Кори, выкладывая всю историю Поле. – Надо же быть таким слабым, бесхарактерным, чтобы спокойно отпустить ее! Дядя Тэд сказал, они любили друг друга, но почему он не боролся? Боже, как я его ненавижу! Прямо-таки убить готова. А моя мать? Потратить всю свою жизнь на такого?

– Стой-ка, – охлаждала ее пыл Пола, – ты судишь людей, которых совсем не знаешь.

– Она же моя мать.

– Да, но когда-то она была молоденькой девушкой, невестой. Такой ты ее не знаешь. Тебе и невдомек, что значит оказаться на ее месте, вынести столько страданий от его матери!

– Зачем же было всю жизнь жить с этой ложью? Почему бы не рассказать мне правду?

– Может, она тебя берегла.

– Но имею же я право знать своего отца?! А он свою дочь. Она просто-напросто лишила нас этого.

– А ты откуда знаешь? Может, она ему и говорила, может, он и знать не хотел. – Глупость Кори вывела Полу из себя.

– Она же тебе в этом не отказывает, иначе не просила бы Тэда…

– А когда я росла? Ну и что, что он не хотел меня знать, все равно она обязана была сказать ему.

– Кори, а как поступила бы ты на ее месте? Может, Эдвина и сообщила о тебе, а отец твой просто отмахнулся? Думаю, она оберегала тебя, вдруг бы он бросил тебе прямо в лицо, что знать тебя не знает?! Или еще хуже – захотел бы тебя забрать? Разве твоя мать могла противостоять такой могущественной семье?! А ведь кроме тебя у нее никого не было.

– Я бы никогда ее не оставила! – с горячностью воскликнула Кори, в доказательство пнув каминную решетку. – Неужели непонятно?! Ой, ну почему она ушла именно сейчас, черт побери!

Пола горестно вздохнула, она очень любила Кори и сильно переживала вместе с ней.

– Ты наверняка хотела бы услышать что-нибудь другое, – после недолгого раздумья сказала Пола, – но вряд ли твой отец совсем уж никуда не годится. Эдвина никогда бы не удостоила своей любовью, такой глубокой и сильной…

– Ненавижу. И спасибо за все, – резко бросила Кори, взглянув на часы. – Тебя ждет Бет, пора ее кормить, не так ли?

Пола понимающе вздохнула:

– Может, пообедаешь у нас?

– Нет уж, благодарю, – ехидно усмехнулась Кори.

– Значит, собираешься сидеть тут одна и рвать на себе волосы?

– Именно.

Пола печально посмотрела на подругу.

– Ну ладно, если что, – они вышли в прихожую, – только сними телефонную трубку. Я всегда с тобой.

– Как же, как же! Я вообще теперь не знаю, кому верить. Если уж моя собственная мать… – Голос ее дрогнул, но Кори справилась с собой и распахнула дверь. – Да, конечно, ты всегда будешь рядом. Спасибо.

Кори долго еще стояла в дверях и смотрела вслед Поле. И когда эти знакомые светлые кудряшки затрепетали на ветру, ей вдруг безумно захотелось позвать Полу обратно. Она открыла было рот, но не могла выдавить ни звука.

Кори закрыла дверь и плюхнулась на ступеньку, поникла головой. В доме стояла тишина, мучительная тишина и безмолвие. Она едва перевела дыхание. Все внутри дико клокотало, страшно было даже пошевелиться. Нет, распускаться нельзя, нельзя сдаваться… Все хорошо, все нормально… Она все переживет, воспрянет духом в праведном гневе. Вдруг краешком глаза Кори заметила что-то знакомое – рукав материнского пальто выглядывал из-под ее собственного. Она протянула руку и, подтянув поближе, зарылась в него с головой. Запах матери! Казалось, Эдвина здесь, с ней рядом!

Сердце девушки нещадно колотилось, стараясь вытеснить ее непомерную боль. Рыдания сотрясли ее тело, она вцепилась в рукав, как в руку Эдвины.

– О мама, – задыхалась она. – Почему ты мне не сказала? Зачем так оберегала меня? Мама! Боже, как же мне жить без тебя? И ты, ты тоже теперь одна, вернись ко мне, пожалуйста.

Через неделю Кори снова сидела в библиотеке Тэда. Волосы забраны в пучок, лицо бледное, веснушки так и рябят. Она казалась спокойной, в глазах никакого страха; Тэд просто подивился ее мужеству, которого, как известно, ей не от кого было унаследовать. Она давно уже собиралась переехать в Лондон; Пола и Дэйв арендуют у нее дом, а тетушка Хэтти займется магазином. Ведь правда? И они улыбнулись друг другу – Хэтти, конечно же, не упустит такой возможности.

Тэд не на шутку призадумался, на минуту представив себе Кори в Лондоне. Немало юных сердец верило, что Лондон – город потрясающих возможностей. Но такие времена давно прошли, жесточайшая конкуренция, даже его повергавшая в ужас, вот что такое Лондон сегодня! И вовсе не потому, что он не верил в Кори, просто слишком велика цена… Сама себя девушка считала ужасной простушкой: слишком высока, крупна и неказиста. Да, она не красавица, но тело ее сотворено Богом: редко встретишь другую такую чувственную женщину! И к чему это приведет? Полно мужчин, которые ждут не дождутся, как бы совратить невинную девушку! Но у Кори есть деньги, пытался успокоить себя Тэд, и в конце концов он поможет ей не оступиться.

У нее характер прабабушки, с удовлетворением встрепенулся он, когда она снова заговорила. Конечно, он ждал этого, но чуть позже.

– Значит, ты уже все обдумала? – уточнил он.

– Конечно, тут и размышлять нечего. У меня есть отец, я хочу с ним познакомиться. Он, видимо, живет в Лондоне?

Тэд кивнул.

– Естественно, я не собираюсь врываться к нему в дом, устраивать скандал. Не могу сказать, что испытываю к нему какие-то чувства, особенно после того, как он обошелся с моей матерью, но я готова дать ему шанс и рассчитываю на то же самое.

Тэд промолчал и Кори продолжила:

– Пола отругала меня за то, что я осуждаю отца с матерью. Она права, но… Теперь я хочу познакомиться с Филиппом Дэнби. Так что, пожалуйста, помогите мне устроить встречу с ним.

Тэд задумался, раскачиваясь в кресле-качалке:

– Ну что ж, если ты действительно этого хочешь…

– Конечно, хочу. Только не говорите ему, кто я. Правда, это несколько затруднительно.

– Ничего, что-нибудь придумаю.

– У меня есть план, – выпалила Кори, закинув ногу на ногу.

В глазах Тэда появился теплый огонек.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

Кори минуту колебалась, но, увидев, что Тэд отреагировал благосклонно, снова воспрянула духом.

– Мне нужна будет работа в Лондоне. Может, попросите его помочь? Допустим, порекомендовать кому-нибудь. Конечно, я работала всего лишь в магазине, но мне не кажется зазорным начать с самой нижней ступеньки, чтобы подняться наверх.

Тэд улыбнулся:

– Интересно. Подняться до самого верха? Чтобы кого-то сменить?

Кори лукаво подмигнула:

– Не исключено.

– И в какой же области?

Кори блеснула глазами и состроила выразительную гримасу.

– Масс-медиа, – догадался он.

– Ага. Я знаю, это все равно что хотеть Луну, звезды, целую Галактику…

– Да, так оно и есть, особенно сейчас. Мало работы, и много претендентов. И весьма квалифицированных. Тем не менее постараюсь что-нибудь придумать. Хотя у твоего отца, конечно, больше возможностей – он банкир со связями и, должно быть, не откажется тебе помочь, когда узнает, кто ты.

– Я намерена объясниться, но сперва хочу посмотреть, что он за человек.

– О’кей. Дай знать, когда дозреешь. А где ты будешь жить?

– Сначала сниму квартиру, потом подыщу что-нибудь поприличнее. Думаю, за четверть миллиона фунтов стерлингов даже в Лондоне можно что-то купить.

– О да, несомненно. А что если с кем-то на паях?

– Пола предлагала мне то же самое, но мне надо подумать.

– Помни, Лондон город опасный, я буду беспокоиться за тебя. И тетушка Хэтти тоже.

Кори возвела очи горе и вздохнула.

– Я же не собираюсь исчезать. Буду звонить, сообщать о себе. Вы всегда можете ко мне приехать, вы ведь знаете.

– А может, тебе сейчас лучше отдохнуть, – неуверенно произнес Тэд. – Набраться сил…

– Нет нужды. К тому же я хочу поскорее заняться всем этим.

Следующие две недели стали для Кори настоящей мукой. Теперь, когда она решилась, Эмберсайд вдруг показался ей таким родным, что она и помыслить не могла покинуть его в ближайшем будущем. Здесь она чувствовала себя в полной безопасности, в кругу знакомых. Ведь одно дело мечтать о большой жизни, и совсем другое войти в нее. День отъезда неумолимо приближался, Кори все сильнее нервничала, и если бы не обещание сдать Поле дом, она бы отменила свой отъезд. С другой стороны, невыносимой была и мысль остаться.

Кори ни словом не обмолвилась о том, что творится у нее в душе, но Пола все и так понимала. И потому в последнюю минуту решилась некоторое время пожить с Кори в Лондоне, исключительно для поддержки. Поскольку Тэд снял для девушки квартиру, принадлежавшую его компании на Риджент-парк, Дэйв совершенно не против был отпустить их с Бет и даже предложил отвезти на машине.