Текст книги "Одержимость"

Автор книги: Сьюзен Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

– Хорошо. А есть ли какие-нибудь ниточки к Сиобан?

– Работаем, сэр.

Радклиф, задумчиво выпятив губы, покачал головой и повернулся к окну.

– Ну почему у меня такое ощущение, что эта сволочь где-то рядом и ждет своего часа? – сердито пробормотал он. – Он не убежал, он выжидает Кори Браун. Черт бы его побрал! И ради Бога, что он имел в виду – сначала покончить с Аннализой? – Радклиф прищурился, напряженно вглядываясь в Арчер. – Надо найти его, Рут. Ты ведь понимаешь, да?

Арчер беспомощно посмотрела на шефа. Она не хуже Радклифа знала – его мучил не только страх за Кори и Аннализу, а то, что с момента исчезновения Кори над ним нависла реальная угроза потерять работу. Пока детали дела не просочились наверх. Ну, например, такая – Кори Браун сама пыталась его предупредить насчет Фитцпатрика еще несколько месяцев назад. И если наверху узнают, наверняка узнает и вся общественность. Кроме того, Фитцпатрик был личным другом Радклифа, что, несомненно, еще больше осложняет дело. Кроме ареста Фитцпатрика в ближайшие часы, ничто не спасет. А похоже, шансы ничтожны. Казалось, никто в мире, кроме самого Фитцпатрика, понятия не имеет, где он. И куда собирается скрыться.

Его руки дрожали, когда он поднял пакет, гнев свернулся внутри усталой змеей, впрыснувшей яд в его мозг. Он судорожно глотал воздух, точно пытался очистить каждую клеточку. Слезы лились потоком от безмерного горя, сердце переполнено мукой.

Все идет к концу, сейчас он на грани – вот-вот потеряет себя навсегда. Он долго боролся, но все реже оставался самим собой, в отчаянии моля Кори прийти.

Он так и не сумел объяснить ей, и она не дала ему шанс. Ярость клокотала внутри, затмила его разум, корежила его, насиловала, взрывала… Кори могла бы остановить, навести порядок в хаосе его разума, его души…

Он в капкане и скоро умрет, очень скоро, взяв с собой Кори. И тогда никто не сможет их разлучить. В смерти она станет залечивать его раны, собирать по кусочкам разбитое сердце. Она успокоит его в вечности, как он хотел при жизни.

Но он же еще не освободил Сиобан? Драгоценную Сиобан с ее муками, а значит, и со своими собственными. Сиобан умрет. Он сделает это ради нее, прежде чем покинет этот мир. Но сейчас он не освободит ее от ада мирской жизни. Он пытался, много раз пытался, но все они были вне Сиобан. Убивать похожих на нее оказалось мало.

Он открыл пакет, вынул содержимое, повернулся к зеркалу. Смертельную бледность лица перечеркивали полоски солнца. Глаза покраснели и опухли, слюна пенилась в уголках рта. Если бы Кори послушалась, если бы полюбила, она бы его спасла! Он собирался все рассказать ей, но она убежала. Увидев выбитые доски, он все понял.

Отчаяние охватило его с такой силой, что ярость стихла. Почему она не поняла, насколько нужна ему, Люку Фитцпатрику? Почему не услышала молчаливый крик о помощи? Но поздно, слишком поздно. Она убежала, и, пока он ползал на коленях по улице, грязной и скользкой от дождя, собирая обломки досок, страшный звериный гнев отравлял его кровь.

Не было времени пойти и за Аннализой. Вообще не было времени ни на что. Оставалось одно – приехать сюда и ждать здесь, ведь она кинется к Беннати!

Сейчас она уже в пути. Скоро появится здесь и привезет с собой Аннализу. Сердце сжалось – он мысленно представил ее лицо. Как он мучил ее, ломал. Она хотела покончить с собой, но ее спасли. Не важно, он сам все доведет до конца. Ей не придется мучиться, как Сиобан. Его голова поникла, рыдания сотрясали тело. Хватит ли мужества? Сможет ли он положить конец ее несчастьям? Да, он любит ее так же сильно, как и Сиобан. Аннализа, Сиобан. Они неотличимы друг от друга, но Кори… Она не тронута страшной трагедией его жизни. Чистая, заботливая Кори… В жизни ли, в смерти ли – она его спасение.

Самолет вот-вот приземлится, пора идти. То, что он задумал, осуществить нелегко, его могут узнать. Но он все продумал.

В последний раз он бросил взгляд на свое отражение в зеркале. Он так долго верил, что ублюдок уже мертв: ему говорили – он умер. Но они ошибались. Он все еще жив, Октавия раскрыла ему глаза. Октавия показала ему – ублюдок живет в нем самом. Та же кровь в венах, те же извращения разжижали его мозг, он делал все то же самое, что и ублюдок, только еще хуже. Ублюдок вел его, он был им. Ну а теперь он сдается, все, все, он сдается, он теперь тот, кого сам боялся, кого презирал, это единственный путь, единственная возможность найти в себе мужество сделать то, что должен сделать.

Все, о чем он молился перед тем, как мозг его навсегда погрузился в темноту, – пусть Бог убережет его и он не поступит с Аннализой и Кори так же, как с Сиобан.

27

Радклиф провел в Дэптфорде, где таксист подобрал Кори, целый час. Еще до его появления нашли гараж, в котором Фитцпатрик держал ее. У детектива подвело живот, когда он рассмотрел все в деталях, и он пулей вылетел на свежий воздух. Сейчас, в своем офисе, он тяжело опустился на стул, Арчер поднялась из-за стола.

– Там человеческие волосы, зубы, кожа, – передернул он плечами. – И скелеты кроликов. – Он вперился в нее взглядом. – Что это значит? Какого дьявола? Что за кролики?

Арчер покачала головой.

– Кори и Аннализа уже прибыли во Францию? – тут же спросил он.

– Я как раз…

– Не надо было их отпускать. Мы должны расставить ловушку для Фитцпатрика. Подманить его на Кори Браун…

– Извините, шеф, – наконец произнесла Арчер, – но, видимо, уже слишком поздно.

Радклифа замутило, когда он посмотрел на Арчер.

– Только что я говорила с Кристосом Беннати, – сообщила она. – Кори и Аннализа не… В общем, мы не знаем где они, сэр.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошипел инспектор. – Самолет вылетел три часа назад с ними на борту. Боб Паркер выяснил.

– Да, сэр. Я тоже проверяла в «Эйр Франс». Они точно были на борту. Но никто не видел, как они выходили из самолета.

– У них что, выросли крылья?! – заорал он. – Так почему же они не приземлились?

– Не знаю, сэр. Беннати ждал и сам справился в «Эйр Франс». Ему ответили то же, что и мне. Беннати решил, что они взяли такси и поехали к нему в отель. Но они и там не появились, сэр.

– Но это же просто невозможно, – пробормотал Радклиф. – Черт побери! Он не мог выехать из страны!

– Вот и я все время думаю об этом, сэр.

Радклиф уставился на нее.

– Ну может, он успел улететь сразу же, обнаружив, что Кори Браун сбежала. На это у него был час или около того. Но… – Она пожала плечами. – Это ведь только предположение, сэр.

– А чего ради ему было мчаться во Францию? – резко спросил Радклиф. – Ну да, там Беннати.

– Да, сэр. Он понимал: при первой же возможности Кори полетит к Беннати. Полагаю, Фитцпатрик все это время сидел там и проверял каждый рейс.

– Черт побери! Если ты такая умная, – громом разразился Радклиф, – тогда скажи, как он мог увезти их из-под носа у Беннати?

– Да, у Беннати и половины журналистского мира, сэр, – уточнила Арчер, – в аэропорту Ниццы царил хаос, когда прилетел самолет. Беннати еще говорил, что его позвали к телефону. Кто-то позвонил и молчал в трубку.

– И что Беннати думает по этому поводу? – спросил Радклиф.

– Видимо, то же, что и вы, сэр. Фитцпатрик позвонил ему, чтобы убрать с дороги.

– И что потом? Ты всерьез хочешь убедить меня, что Люк Фитцпатрик подошел к Кори Браун и Аннализе Капсакис в центре аэропорта Ниццы и предложил отвезти их в Канны. А после всего случившегося они хором ответили: «Конечно, Люк! Спасибо тебе большое!»

– Нет, сэр.

– Что же тогда?

– Боюсь, я не знаю, сэр.

– Да, не знаешь! Никто не знает! – заорал Радклиф, закрыв лицо руками. – Я просто не могу поверить! Надеюсь, ты связалась с французской полицией?

– Колин сейчас сообщает им, сэр. Все это лишь предположения с нашей стороны, сэр…

Она подпрыгнула, когда Радклиф резко вскочил и его стул ударился о стенку, а сам он ринулся через офис, на ходу приказывая взять ему билет на ближайший рейс в Ниццу.

– Кто из вас, идиотов, говорит по-французски? – орал он.

Все смутились.

– Боже мой, – прошипел он. – Тогда кто из вас…

– А вы не думаете, что мы слишком торопимся, сэр? – перебила его Арчер.

– Он подстерег их, Арчер! Ты и сама прекрасно понимаешь. И каждую минуту весь мир может узнать об этом! Так что лучше начинай-ка молиться, чтобы девушки не оказались на берегу Средиземного моря в разобранном виде, как проститутки на берегу Темзы. Потому что…

Он не закончил фразу, но все присутствующие поняли – что бы ни случилось с Кори и Аннализой, он, Радклиф, несет полную ответственность за Люка Фитцпатрика. Он лично прохлопал это дело и прохлопал настолько, что молодые женщины могут лишиться из-за этого жизни.

Аннализа с Кори вскочили в первое попавшееся такси в аэропорту Ниццы. Захлебываясь от восторга, Кори едва могла поверить, что меньше чем через час она встретится с Кристосом. И после кошмара последних пяти дней наконец окажется в его объятиях и признается, что любит его. Мощная волна томления охватила Кори, она представила, как он поцелует ее после столь важных слов, обнимет, и напряженное тело выдаст силу его страсти. Интересно, смогут ли они сразу заняться любовью? – подумала она. Боже, сделай так, чтобы смогли! Кори понимала – при одном взгляде на Кристоса она с ума сойдет от желания.

Они уже ехали полтора часа от аэропорта по залитым солнцем французским пригородам, взору открывались потрясающие холмы и деревеньки Прованса, маняще сверкало Средиземное море. В беспокойстве она стала искать указатели с упоминанием о Каннах.

Не зная Ривьеру, Кори помнила по карте – Канны расположены к западу от Ниццы. Так почему же море справа? Она задала вопрос водителю такси, но он ничего не понял.

Мысленно она вернулась к моменту прилета: они спустились по трапу, столкнулись с огромной толпой журналистов – международные рейсы из разных стран доставляли звезд на кинофестиваль.

Кори обвела взглядом непроницаемую стену из лиц и застонала, услышав чей-то возглас:

– Эй, это же Кори Браун! Пассия Беннати!

Толпа зашумела, забурлила, глаза и объективы камер устремились на Кори и Аннализу, а какой-то английский журналист кинулся через эту толпу на барьер, отделявший прибывающих.

– Кори! Кори! – кричал он. – Вы прилетели к Беннати?

– Боже, нет, – пробормотала Кори под вспышками камер. – Боже мой, как мы разыщем его в этом хаосе?

Ее голос перекрыло объявление, но поскольку оно было сделано по-французски, они с Аннализой ничего не поняли.

– По-моему, она сказала: «Беннати»? – Кори посмотрела на Аннализу. – Клянусь, она сказала Беннати.

– Не знаю, – пожала плечами Аннализа. – Я не расслышала.

– Где же он? – нетерпеливо спросила Кори.

– Посмотри-ка! – Аннализа схватила сестру за руку. – Плакатик с твоим именем.

Они протолкнулись к человеку с плакатиком, оказалось, он не говорит по-английски, но жестами он поманил их за собой вниз по ступенькам, налево, локтями прокладывая путь через толпу. Объяснил он им и то, что такси ждет, а в ответ на вопрос, не мистер ли Беннати его прислал, он по-французски ответил:

– Да, да, мсье Беннати.

Потом человек яростно зарычал на журналистов, пытавшихся оттащить от него Кори и Аннализу, взял их обеих за руки, вывел наружу.

– Да, правильно, – улыбнулся он, когда Кори произнесла название отеля Кристоса. – Мсье сказал мне «Мажестик» в Каннах.

Они давно уже должны быть на месте, размышляла Кори. Так куда же везет их таксист?

Бернар Лебрек делал то, что ему велел человек, подошедший в аэропорту с пятью тысячами франков и плакатиком с именем Кори Браун. У мужчины были длинные черные волосы, седеющие усы и темные очки. Он представился как мсье Беннати, его указания были ясными и четкими. Он, Бернар, должен заставить своих пассажирок думать, что они едут в отель в Каннах, но он доставит их в пригород по указанному адресу. В дороге ему следует пробыть столько времени, чтобы он, мсье Беннати, успел оказаться там раньше. Мсье Беннати объяснил – он купил жене виллу и хочет устроить ей сюрприз.

Решив, что мсье Беннати уже доехал до мыса Ферра, Бернар Лебрек повернул туда же и устремился к вилле по указанному адресу. Он остановил такси перед высокими черными железными воротами, Кори в недоумении подалась вперед и запротестовала:

– Нет, нет. Нам в отель «Мажестик»! Канны!

Бернар ответил по-французски, но Кори смогла понять лишь два слова: мсье и сюрприз.

– Что он говорит? – нервно спросила она у Аннализы.

Аннализа покачала головой, нервничая не меньше Кори.

В зеркале Кори увидела довольное лицо водителя, ворота открылись, и по пологому склону, через аллею из нависающих оливковых деревьев они въехали в поместье. Она смотрела вперед, но видела только закрытые белыми ставнями окна роскошной виллы на фоне сапфирово-голубого неба, окруженной величественными высокими пальмами. Они вынырнули из тенистой аллеи к широкой овальной лужайке с мраморными статуями и фонтанами под деревьями. Водитель объехал лужайку и свернул направо, затормозив у ступенек виллы. Кори замерла.

– Не нравится мне все это, – прошептала она Аннализе.

– Водитель что-то сказал насчет сюрприза, – отозвалась Аннализа тоже взволнованным голосом.

– By а ля, мы приехали, – объявил водитель, выключив двигатель. – Мадам, ваш мсье… – и осекся, сообразив, что мужчина на верхней ступеньке совсем не похож на подходившего в аэропорту.

Кори, подняв глаза и увидев, кто стоит на лестнице, почувствовала, что от ужаса ее сердце сейчас разорвется на части. Она закричала водителю:

– Поезжайте, поезжайте!

Удивившись, но мгновенно отреагировав, Бернар нажал на газ, с ревом пронесся вокруг лужайки. Аннализа прижалась к Кори, а та с расширенными от страха глазами сидела на краешке кресла, уставившись прямо перед собой.

– Нет! Нет! – закричала она. Ворота были закрыты накрепко.

– О Боже! – выдохнула она, резко дернулась и посмотрела в заднее стекло замершей машины.

– Сделайте же что-нибудь! Вы должны увезти нас отсюда! – вдруг закричала Аннализа, зарывшись головой в колени Кори.

Кори оглянулась и увидела – Люк открывает дверь такси. И вдруг мир поплыл, как в замедленной съемке кошмарного фильма – тягучие движения, кровавые полосы на лобовом стекле, липкий фонтан волокнистой серой массы, облепившей волосы Аннализы и руки Кори…

Когда звук выстрела затих в дневной тишине, Кори увидела револьвер в руке Люка. Он выстрелил таксисту прямо в голову.

Кристос ждал в аэропорту с представителями службы безопасности, когда очередной рейс из Лондона привезет инспектора Радклифа, констебля Арчер и Филиппа Дэнби. В первые минуты, встретившись лицом к лицу, два полицейских чуть не поскандалили, хотя не понимали друг друга – один ругался по-английски, другой – по-французски. Кристос рявкнул на них, велел замолчать и стал переводить.

– Не могу поверить! – резко сказал Радклиф. – В конце концов этот человек не колдун, он не мог дематериализовать двух взрослых женщин. Надеюсь, вы еще раз проверили в отеле? Их там нет?

– Конечно, проверил, – отрезал Кристос.

– Так как он мог вывезти их из аэропорта?

– Какое теперь это имеет значение, когда он их уже вывез? – вмешался Филипп.

Радклиф зло посмотрел на него.

– Очень даже имеет, – проворчал он, потом снова повернулся к Кристосу: – Спросите у лягушатника, что они уже предприняли.

– Я сам могу ответить, – сказал Кристос. – Они опросили таксистов, клерков из проката машин, задержали бригаду с рейса. Сейчас служба безопасности дает информацию на радио, а с телевидением и прессой они уже говорили. Они запросили в Лондоне фотографии.

– А бригада говорит по-английски?

– Насколько я знаю – да.

– Хорошо, я сам поговорю с ними. А теперь предлагаю вам вернуться в отель, на случай, если они объявятся. Забирайте с собой мистера Дэнби, а я поработаю здесь. Хотя лягушатники-то меня не понимают…

Радклиф собрался уходить, но Кристос схватил его за руку.

– Какого черта вы разрешили ей лететь? – спросил он раздраженно.

– Что? – прошипел Радклиф. – И вы меня еще спрашиваете?

– Да, черт побери, я спрашиваю. Я звонил вам в офис, просил кого-то, чтобы ее остановили. Я сам собирался завтра прилететь… Нельзя было оставлять ее без охраны.

– Тогда какого черта, вы-то сами где были? Знали же, что она едет…

– Она говорила с моей ассистенткой. Я сразу же кинулся звонить, как только узнал, хотел, чтобы вы остановили ее.

Радклиф готов был взорваться, но между ними вырос Филипп.

– Что толку в вашей перепалке? Я бы хотел знать, каковы у нас шансы найти их. Будьте добры, переведите это французскому инспектору…

– Нет необходимости, – перебил Радклиф с явной враждебностью. – Я отвечу за него. Наши шансы в данный момент абсолютно ничтожны. Это большая страна. И Италия за углом. Они могут оказаться где угодно. Мы должны найти нить, определить, как они выехали из аэропорта. Без этого мы все здорово влипнем.

Веранда, расположенная на уровне второго этажа, выступала широкими полукружьями из задней части виллы, она густо заросла бугенвиллией, кактусами и геранью. Свисающие ветки лобеллии, поддерживаемые белыми подпорками, замечательно украшали стены дома. Вдоль забора поместья, как часовые, выстроились миниатюрные пальмы. Дальше виднелось сапфирово-синее море, яхты богачей сверкали на солнце – изумительное зрелище.

Кори сидела на белой деревянной скамейке, прямо перед вращающимися стеклянными дверями, отделявшими веранду от богато убранного холла. Рядом с ней стоял массивный железный витой стол, к которому Люк ее привязал за ноги. Но руки не связал, рот и глаза оставил без повязок. Аннализа лежала на раскладном стуле. Ее красивые светлые волосы свисали вниз, а ноги безжалостно жарились под жгучими лучами солнца. Она была за шею притянута к стулу веревкой.

Они почти не видели Люка с тех пор, как он привел их в дом. Толкая перед собой, он молча шел за ними, прикрикнул на споткнувшуюся в дверях Аннализу и не дал Кори поддержать ее. Жестами указал подняться наверх и запер в спальне на ключ.

Аннализа никак не могла оправиться от зрелища убийства таксиста и едва держалась на ногах. Кори повела ее в ванную, смыла с нее засохшую кровь и грязь, смешанную с кровью: сама она дрожала от ужаса. Ночью Люк не раз подходил к их двери. Кори слышала, как шевелился в замке ключ, но Люк не входил. Один или два раза он выкрикивал, что все это ее вина, она могла бы ему помочь, но сбежала.

– Но теперь ты уже никогда больше не вырвешься! – орал он. – Теперь ты меня спасешь, Кори. Теперь ты останешься со мной навсегда!

Незадолго до рассвета он снова что-то кричал. Ни она, ни Аннализа не разобрали, что именно, отчаяние в его голосе пугало, так же как и сильно издевательский ирландский акцент.

Час назад он вошел к ним, заставил раздеться до белья. Накинул петлю на шею Аннализе, взглянул на Кори, и в глубине его взгляда шевельнулось безумие.

– Люк. – Кори сделала шаг к нему, но тут же, закрывшись руками, отпрянула – он навел на нее револьвер.

– Отойди! – рявкнул он и, повернувшись к Аннализе, толкнул ее на пол, держа веревку, как поводок. – Ты теперь будешь одна! – прорычал он Кори.

В ужасе Кори смотрела, как он велел Аннализе на четвереньках выползти на веранду, ткнув ее лицом в миску, заставил лакать, как собаку.

– Вот это, – прошипел он Кори, – ублюдок заставлял делать Сиобан.

Легкий ветерок шевелил ветви пальм, Кори смотрела на Аннализу. Внезапно вращающиеся двери вытолкнули Люка на веранду.

Кори посмотрела на него. В глазах его дрожала мука, терзавшая изнутри, но когда их взгляды встретились, стало ясно – он непробиваем. Он больше не осознает – где он, кто он. Люк взглянул на револьвер, покрутил в руке.

– Где ты его взял? – тихо спросила Кори.

Он удивленно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Да у этих параноиков, богатых американцев, они все при пушках, – хмыкнул он.

Минуты тянулись, долгие, нескончаемые, стояла такая тишина, будто за пределами террасы мира не существовало.

– Ты хочешь опробовать его на нас? – спросила Кори.

Аннализа захныкала и уткнулась в спинку стула. Люк не отвечал.

Молчание затянулось, солнце палило все сильнее, напряжение росло. Кори рассыпалась, распадалась на части и, не в силах больше выносить, завопила:

– Чего ждешь? Почему не положишь конец нашим страданиям?

– Кори, не надо, – зарыдала Аннализа.

Люк только вздохнул и покачал головой.

– Я не хочу вас убивать, – пробормотал он. Вдруг он вскинул голову и похотливо улыбнулся. – Хотите есть?

Аннализа испуганно повернулась к Кори.

– В полиции знают, что ты убивал проституток, – Кори стремилась вывести его из оцепенения.

Люк поморгал и посмотрел за горизонт.

Кори закрыла глаза и с горькой иронией подумала – надо же, проститутки сами выбрали Ти-ви-дабл-ю, желая найти защиту. А Люк еще брал интервью у Радклифа в день ареста Бобби Мак-Ивера.

– Кто такой Бобби Мак-Ивер? – строго спросила она.

Люк потянулся к пальме, провел пальцем по острым листьям.

– Мой единственный друг.

Жара, напряжение, постоянные перемены в его голосе, от всего этого у Кори кружилась голова.

– Для меня он сделает все, – продолжал Люк, – другие дети мучили его, издевались, я был добр с ним, и он мне предан.

– Он согласился взять твою вину на себя?

– Он скорее умрет, чем кому-нибудь проговорится.

– Но как ты мог ему позволить…

– А разве это имеет значение? И вообще что сейчас имеет значение? – Он глубоко вздохнул. – Итак, я привожу дела в порядок. Я должен убедиться, что, когда я уйду, о Сиобан позаботятся.

– О Боже, помоги нам! – простонала Аннализа, закрывая лицо руками.

– Кто такая Сиобан? – не отступалась Кори.

Люк снова заморгал, потом, казалось, застыл, взглянув на Аннализу.

– Вон она, лежит здесь, – ответил он.

– Но это не Сиобан, а Аннализа…

– Больше вы меня не обманете! – зарычал он. – Сиобан!

– Нет! – закричала Кори. – Люк! Это Аннализа. Ответь мне, кто такая Сиобан?

– Это его сестра, – зарыдала Аннализа. – Сиобан – его сестра.

Люк откинул голову назад, как если бы кто-то ударил его. Потом вдруг двинулся к Аннализе.

– Не трогай меня! – завизжала она, съежившись на стуле. – Не трогай меня!

Лицо Люка исказила зловещая ярость, когда он схватил ее за горло.

– Люк! Остановись! – кричала Кори, пытаясь освободиться.

Он резко повернулся.

– А кто ты такая – мне указывать? – зарычал он, вдавливая Аннализу в стул и наклоняясь к Кори. – Кто ты такая? С какой стати ты вообразила, будто имеешь право говорить мне, что делать?

Он прижал Кори к скамейке, она отвернулась от него и затряслась от страха.

– Не обижай Аннализу! – взмолилась она.

– Почему? Она моя, и я могу делать все, что захочу. Она моя. Ты меня слышишь? Ты не имеешь никакого отношения…

– Люк, остановись, пожалуйста! – заплакала Кори.

– Остановись, остановись! – с визгом передразнил он. – Слишком поздно, Кори. Слишком поздно… – И тут он вдруг убрал руки, задумчиво склонил голову набок, умиротворенная улыбка заиграла на его губах, когда мужчина снова повернулся к Аннализе.

– Ты что, не сказала ей? Нет? – спросил он. – Она не знает, кто…

– Заткнись! – прошипела Аннализа. – Заткнись!

Люк хихикнул, сел на стул рядом с Аннализой. На секунду затих, потом посмотрел на ее ноги и опустил свою руку ей на бедро. Аннализа так сильно дернулась, что стул чуть не упал.

– Не трогай меня! – закричала она. – Никогда не прикасайся! Иначе, клянусь – убью! – Глаза ее дико сверкали, она смотрела как безумная, пальцы скрючились, словно когти, готовые вцепиться в жертву.

– Сегодня на вечер я приготовлю тушеных кроликов, – произнес Люк, поднимая миску с пола. – Сварю прямо в твоей миске. И ты съешь все, до последнего кусочка.

Взгляд Аннализы метнулся к сестре. Люк перехватил его и навалился на девушку. Под его тяжестью Аннализа застонала от боли. Он придавил ее руки к груди, сел верхом, Аннализа не могла пошевелиться. Потом он скользнул руками к ее шее и стал сдавливать, будто желая по капле выдавить из нее жизнь.

Кори кричала, чтобы он остановился, дергала узлы на ногах.

– Скажи, что ты хочешь трахаться, и я тебя отпущу, – шипел он в лицо Аннализе. – Скажи, что хочешь мой… Скажи, что ты всегда хочешь…

– Скажи ему, ради Бога, скажи! – кричала Кори, но Аннализа оставалась безвольной, обмякшей, как если бы малейшее желание сопротивляться покинуло ее. – Аннализа! – кричала Кори. – Аннализа, ради Бога! Он же убьет тебя!

Но Аннализа молчала. Она смотрела на Люка так спокойно, так пугающе спокойно, что можно было подумать – она уже мертва. Кори внутренне похолодела, прочитав в ее взгляде желание… умереть… Аннализа даже не желала, а скорее жаждала, чтобы жизнь наконец покинула ее. Но до последней минуты она собиралась смотреть в глаза мужчине, которого любила, пронзить его взглядом, донести до извращенного ума свою глубочайшую ненависть.

– Нет! – кричала Кори, беспомощно возясь с узлами. – Аннализа, Аннализа, послушай меня…

Но Аннализа специально подливала масла в огонь, разжигая его сумасшествие своим безволием.

Кори беспомощно кричала, видя, как Аннализа задыхается, синеет. Это схватка не на жизнь, а на смерть, и Аннализе придется проиграть.

Но на этот раз Кори ошиблась. С животным воплем Люк внезапно отпрянул назад так резко, что стул зашатался.

– О, у меня есть идея получше. – Он направился к Кори и, вынув из кармана нож, разрезал веревки.

Кори инстинктивно отпрянула и закричала, когда он подхватил ее под мышки и потащил. Зажав в кулак ее волосы, он наклонил голову Кори над Аннализой, все еще бившейся в конвульсиях и пытавшейся вздохнуть.

– А вот сейчас ты скажи мне, красивая она женщина или нет.

– Да, да, красивая, – задыхаясь говорила Кори, морщась от боли и желая отодвинуться от него, но он держал крепко-накрепко.

Люк рассмеялся:

– А, приятно слышать. Тогда ты ничего не будешь иметь против, чтобы самой заняться с ней любовью.

У Кори глаза едва не вылезли из орбит.

– А что такого? – Он повернул ее лицо к себе, их лица почти касались.

– Люк! Прекрати! – заорала Кори. – Не хочешь же ты, чтобы мы…

– Как раз хочу. Разве ты не тосковала по ней все эти месяцы? Как ты мечтала, что дотронешься руками до ее тела или засунешь язык…

– Люк, ради Бога… – Он ударил ее по лицу так сильно, что она вскрикнула и чуть не упала на Аннализу.

– Вот так-то лучше. А теперь ложись с ней. И клади руку между ног!

– Люк…

– Делай, что говорю. – Он снова ударил ее, и кровь пошла носом.

Аннализа вскрикнула, как будто он ее ударил.

– Кори, пожалуйста, делай, как он говорит.

– Не могу, – плакала Кори.

– Можешь, ну пожалуйста.

Люк, ухмыляясь, наблюдал за ними.

– Сказать ей, почему ты не хочешь? – спросил он Кори.

– Остановись! – закричала Аннализа. – Перестань ее мучить!

– Делай, как я говорю, или расскажи ей, – зарычал Люк на Кори. – Нет, ты расскажешь, почему ты не можешь заставить себя дотронуться до нее, а она тебе объяснит, почему ты можешь.

– Да ты больной! – зашипела на него Кори. – Извращенец! Ты…

– Ты, грязная сучонка, не разговаривай со мной так! – в ярости завопил он и кулаком снова ударил ее в лицо, разбив губы.

– Кори, ради Бога! Делай, как он говорит! – заплакала Аннализа, схватила Кори за руку и сунула себе между ног.

– Вот так, – одобрительно ухмыльнулся Люк, и похоть засветилась в его безумных глазах. – Заставь ее потереть…

Кори кашляла, захлебываясь кровью, заполнившей рот, Аннализа двигала ее оледеневшую руку. Люк наклонился и рывком сорвал с нее трусики. – А ну засунь в себя ее пальцы! – зарычал он.

– Нет! – Кори выплюнула кровь и отдернула руку. – Не буду!

Люк ржал.

– Ты не хочешь заниматься кровосмешением, Кори?

Голова Кори откинулась назад.

– Так Аннализа все знает о кровосмешении. Так ведь, Аннализа? Поэтому она и хотела покончить с собой, правда, дорогая?

– Заткнись! – закричала Аннализа. – Заткнись!

– Аннализа, в чем дело? Скажи мне…

Аннализа долгим взглядом смотрела на Люка, потом повернулась к Кори:

– Ты мне не сестра, Кори. Я знаю, ты думаешь, ты моя сестра, но это не так.

Кори растерянно покачала головой:

– Ведь Филипп… мой отец.

– Я знаю, – сказала Аннализа и, словно желая предотвратить сильнейшую травму от слов, которые сейчас прозвучат, она прикрыла рот. – Я знаю… – прошептала она. – Но он не мой отец.

– Что? – задохнулась Кори. Затем, увидев взгляд Аннализы, каким та сверлила Люка, Кори повернулась и посмотрела на него. И от шока замерла, парализованная бесконечным ужасом.

– Нет! – выдохнула она, стараясь отпрянуть от обоих. – Нет, я не верю!

– Это правда, Кори. Мне рассказала собственная мать.