Текст книги "Слезы счастья"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
– Начало блестящим не назовешь, тебе не кажется? – проговорила она.
У Дэвида сделался удивленный, потом обеспокоенный вид.
– Значит, тебе здесь не хорошо?
Зная, что ничего не добьется укорами или подробными объяснениями, как с ним тяжело, Лиза положила ладонь ему на щеку и сказала:
– Все нормально.
Потом зазвонил ее телефон.
– Это, наверное, Эми – она волнуется, вернулся ли ты. Почему бы тебе не пойти в ванную, пока я закажу бренди?
Хватая Лизу за руки, чтобы задержать ее еще на миг, Дэвид сказал:
– Следующая неделя будет лучше, обещаю. Когда мы поедем на Уиндермир...
– Мы уже на Уиндермире. Ты хотел сказать на Ульсвотер?
– Разумеется. Мы начнем заново, как будто это первый день.
Несколько минут спустя, заверив Эми, что все в порядке, Лиза присела на край кровати, ожидая, пока им принесут выпивку. Размышляя, почему Дэвид упорно не хочет рассказывать, где так долго пропадал, и делает вид, что никаких вспышек и ссор между ними не было, она почувствовала, что тут что-то неладно. Он как будто отказывался что-то признавать... Или что-то скрывал от нее. Возможно, он скрывал это и от себя, ведь нельзя же в самом деле не понимать, каким несносным было его поведение с тех пор, как они сюда приехали. Похоже, он думал, что, если будет делать вид, будто ничего не случилось, она последует его примеру. Эта нелепость начинала наводить Лизу на тревожные, гнетущие мысли. Как наивно с ее стороны было полагать, будто они знают друг друга как свои пять пальцев, просто потому, что двадцать лет назад были близки!
Теперь они стали другими людьми: с прошлым, характером и даже тайнами, о которых ничего друг другу не рассказывали. Осознав это сейчас, Лиза вдруг растерялась. «Но он по-прежнему Дэвид, – сказала она себе. – Он хороший человек, добрый и щедрый, всегда готовый прийти на помощь». Но, по всей видимости, у него была еще одна грань, которую то ли она не замечала раньше, то ли он успешно скрывал. И теперь Лиза почти не сомневалась, что эта грань не придется ей по вкусу.
С другой стороны, идеальных людей не существует, напомнила она себе, прекрасно зная, какой нетерпимой и несговорчивой бывает порой сама. И поскольку Дэвид обещал, что следующая неделя на Ульсвотере пройдет лучше, она решила положиться на его слово.
Розалинд могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз Лоуренс смеется за неделю, а то и за месяц. Его веселье часто выражалось громкими аккордами стаккато, звучавшими так же глухо и безжизненно, как и паузы между ними. Но Розалинд все-таки радовалась этим звукам. Сейчас мальчик хохотал, сидя перед телевизором и прокручивая видео со свадьбы, которое сделал для него Джерри. На записи Лоуренс бросал палки собаке. Просматривая диск первый раз, Розалинд с удивлением поняла, что Джерри, по всей видимости, отредактировал его, вырезав саму свадьбу и оставив только Лоуренса и собаку. Это говорило о внимательности к ее чувствам, которой Розалинд никак не ожидала, учитывая, что Джерри резко осуждал ее решение не идти на церемонию и жутко разозлился на нее за сообщение, которое она отправила Лизе. Значит, вопреки всему этому, в глубине души он понимал, что для нее смотреть, как отец связывает себя новой жизнью в окружении людей, которых она не знает, и в доме, порог которого никогда не переступит, было все равно что стоять на платформе одной и видеть, как все, чем она дорожит, уезжает на поезде, в котором ей нет места.
Хуже одиночества, которым она мучилась с той субботы, были только угрызения совести и стыд, душившие ее каждый раз, когда она вспоминала о сообщении. Ее целью было стереть с лица Лизы Мартин самодовольную улыбку в день ее триумфа, а в результате она только напугала отца и еще ниже пала в глазах его новой женщины. Сознавая, что та теперь наверняка смотрит на нее с презрением, Розалинд еще острее переживала свое унижение, которое, в свою очередь, заставляло ее сильнее ненавидеть мачеху.
Однако на этот раз Лиза Мартин появилась в ее мыслях только в связи с собакой, в которой теперь души не чаял Лоуренс. Давно разгадав, что животное будут использовать при попытке навести мосты между двумя семьями ее отца, Розалинд уже искала способы избежать этой маленькой хитрой ловушки. Она еще не обсуждала своего решения с Джерри, но была уверена, что он одобрит идею самим завести собаку, и собиралась поговорить с ним об этом, как только он вернется. Она ждала мужа сегодня и хотела сделать его возвращение домой особенным, как бывало раньше, когда они были по-настоящему счастливы вместе.
С этого дня, решила Розалинд, она будет прилагать все усилия, чтобы возродить их брак. А значит, нужно прогнать боязнь, что Джерри снова причинит ей боль. Было время, когда она считала его своим лучшим другом, а не только спутником жизни, и теперь ему наверняка не меньше ее хочется вернуться к той близости. Сейчас она, наверное, даже готова попробовать завести второго ребенка.
– Еще раз, – объявил Лоуренс, когда видео закончилось кадром, где они с Люси, снятые крупным планом, смотрели в камеру, и, схватив пульт, снова запустил диск.
– Интересно, – сказала Розалинд, усаживаясь в соседнее кресло, чтобы видеть сына, но не стеснять его, – ты бы хотел иметь свою собственную собаку?
Лоуренс посмотрел на нее и заморгал.
Она улыбнулась.
– Это было бы здорово, правда? – подсказала она.
– Я хочу Люси, – сказал Лоуренс.
– Но ты же знаешь, она чужая собака.
– Я хочу Люси.
– Ты можешь по-прежнему навещать ее, или она может приезжать сюда, но представь, как чудесно иметь свою собаку, которая все время дома.
Лицо мальчика начало мрачнеть.
– Я хочу Люси.
– Прекрати сейчас же, – прикрикнула на сына Розалинд, когда тот начал стучать ногами по дивану.
– Я хочу Люси.
Розалинд со вздохом встала и пошла к зазвонившему телефону.
– Я хочу Люси.
Закрыв за собой дверь, она взяла трубку беспроводного телефона, которую оставила на столике в прихожей, и, нажав на кнопку принятия вызова, пошла с ней в кухню.
– Привет, это я, – сказал Джерри.
Розалинд ожидала его звонка, но все-таки ощутила трепет, напомнивший о временах, когда они только встречались.
– Привет, – сказала она, открывая холодильник, чтобы взять бутылку вина. – Уже приземлились?
– М-м-м, да, можно и так сказать, – ответил он.
Она улыбнулась.
– Не самая мягкая посадка?
Его невеселый смешок сказал Розалинд, что она, вероятно, права и он до сих пор сердится, что не сумел достичь совершенства.
– Что ты делаешь? – спросил он.
Решив не упоминать о вине, которое наливала в бокал, Розалинд сказала:
– Пока что ничего особенного, но теперь, когда я узнала, что ты едешь домой, займусь ужином. Вообще-то, я уже много чего приготовила, потому что сегодня у нас будет самый настоящий индийский пир с пряными пападами, бхаджами, куриной резалой и пловом.
Это были любимые лакомства Джерри, так что он должен был без лишних слов догадаться, что у нее романтические планы на вечер.
В трубке повисло молчание, а потом Джерри сказал:
– Вообще-то, я не еду домой. Поэтому и звоню. Я... одним словом, я не еду домой.
Когда слова Джерри обрели смысл, который не хотелось понимать, у Розалинд как будто остановилось сердце. Она попыталась рассмеяться.
– Я думала, ты приземлился, – сказала она. – Какие-то задержки? О, нет, только не говори, что опять возникла проблема с...
– Никаких проблем не возникало, – перебил Джерри. – По крайней мере, в этом плане. Я говорю о том, что... Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.
Нет, она не понимала. Не хотела понимать, поэтому сказала, что не понимает.
– Прости, – тихо проговорил Джерри. – Я пытался, клянусь, пытался, но ты не хуже меня знаешь, что так не может дальше продолжаться. Поэтому я думаю, что лучше поставить точку прямо сейчас.
На Розалинд с огромной скоростью несся шар для сноса зданий, и избежать столкновения было невозможно. Сейчас он разобьет ее на части...
– Но я не хочу этого, – дрожащим голосом сказала она.
– Я тоже этого не хотел, но мы оба знаем, что ты не можешь забыть прошлого, а я не могу постоянно перед тобой оправдываться.
Ахнув от того, что показалось ей последней каплей, Розалинд сказала:
– Я это понимаю, честное слово, но я много думала и теперь вижу, как со мной было тяжело. Я только и говорила о том, что произошло, никак не решалась довериться тебе, но я могу измениться. Я уже твердо это решила. Я хочу, чтобы мы начали все сначала. Сегодня я готовлю ужин, чтобы показать тебе...
– Прошу, не делай этого, – мягко прервал ее Джерри. – Слишком поздно, Розалинд.
– Нет! Не говори так. Я люблю тебя и только поэтому так остро реагировала. Если бы я ничего к тебе не чувствовала, мне было бы все равно, с кем ты спишь и как часто, но мне не все равно, Джерри. Ты значишь для меня больше, чем я могу передать словами. Ты сам это знаешь. Просто, я так боюсь, что это случится опять...
– Нет, сейчас ты боишься остаться одна. Твой отец выбрал Лизу, несмотря на все твои попытки ему помешать...
– Он тут ни при чем, – резко возразила Розалинд. – Речь идет о нас и о моих чувствах к тебе. И о Лоуренсе, твоем сыне. Он смотрит видео, которое ты записал, включает его снова и снова. Ему очень нравится. Я сказала ему, что мы заведем свою собаку. Джерри, – задыхаясь от отчаяния, проговорила она, – если не хочешь думать обо мне, пожалуйста, подумай о нем. Ты его отец. Он нуждается в тебе. Я знаю, он не может показать своих чувств, но это не значит, что у него их нет. Прошу тебя, приезжай домой. Я приготовила бхаджи, масалу, пападамы...
– Я не в Англии, – тихо сказал Джерри.
Когда слова, которых он не договорил, дошли до ее сознания, она замерла.
– Тогда где ты? – хрипло спросила она.
Он не ответил, но молчание само по себе было ответом.
– О Господи, ты с ней, – всхлипнула Розалинд. – Ты вернулся к ней...
– Розалинд!
– Нет, я не хочу больше ничего слушать. Я всегда знала, что была права...
– Пожалуйста, не клади трубку.
– Знаешь, что самое печальное в нашей паре? – прокричала она. – Что тебе не хватило духу прийти и сказать мне это в лицо. Ты трус, Джерри, – и Розалинд с такой силой бросила трубку, что та чуть не сломалась.
– Я хочу Люси! Я хочу Люси! – орал с порога Лоуренс.
– Заткнись! Уйди отсюда! – всхлипнула она и, схватив мобильник, нажала на номер отца.
– Папочка! О Господи! Джерри ушел от меня. Он в ЮАР со своей любовницей, и он не вернется.
– Минуту, – произнес на другом конце женский голос, – я дам ему трубку.
ГЛАВА 15
Спорить не было смысла, поэтому Лиза даже не пыталась. Розалинд нужен ее папочка, поэтому папочка посылает к чертям медовый месяц вместе с обещанием провести вторую неделю в Ульсвотере лучше первой и мчится по автостраде спасать брак своей маленькой принцессы. Ничего, что в его собственном тоже далеко не все гладко, – сейчас главное, чтобы Розалинд не оставалась одна в трудную минуту.
Была середина дня, и они уже ехали по М-5 южнее Бирмингема, так что через час должны были добраться до дома. Лизе оставалось лишь надеяться, что Дэвид не забудет забросить ее туда, прежде чем срываться на помощь, потому что в такой ситуации она явно не горела желанием общаться с его дочерью.
– Прости, – сказал он, бросив на нее быстрый взгляд, – но ты должна понимать...
– Может, перестанешь это повторять? – зло перебила Лиза. – Я слышала тебя и в первый раз, и во второй, и в третий. Спасибо, я прекрасно поняла, так что не надо объяснять все сначала.
У Дэвида сделался виноватый вид.
– Я не заметил, что повторяюсь. Как неприятно, – сказал он.
– Да, неприятно, – подтвердила Лиза, – но мне гораздо неприятнее, что эту ночь я, вероятно, проведу одна. И, похоже, не только эту ночь, но и всю вторую неделю нашего медового месяца.
Она заметила, что руки Дэвида крепче стиснули руль.
– Лиза, пожалуйста, попытайся проявить хоть какое-то сострадание. Муж ушел от нее...
– Я не говорю, что мне ее не жаль, – закричала она. – Я ей сочувствую. Но скажи, она беспокоится о ком-нибудь, кроме себя? Она понимает, что у тебя медовый месяц? Она задумалась, что может испортить тебе отдых? Ни на секунду. Более того, она наверняка надеется, что испортила. А как иначе? Упаси Бог, чтобы ты хорошо проводил время с кем-то, кроме нее или ее матери, и особенно со мной, твоей молодой женой, с которой ты расписался девять дней назад и из которой она заочно решила сделать свой личный bête noire [30]30
Предмет особой ненависти или отвращения (фр.).
[Закрыть].
Лизе показалось, что Дэвид собирается ответить, но, видимо, он решил промолчать. Неотрывно глядя на дорогу, он продолжал ехать вперед.
– Что с тобой такое? – внезапно вспыхнула Лиза.
Он нахмурился.
– Ты о чем?
– Почему ты допускаешь, чтобы это происходило, почему не возражаешь? Всю неделю ты только и делал, что на мне срывался и заводился по пустякам, а теперь из тебя слова не вытянешь. Так что с тобой такое?
– Со мной все нормально, – ровным тоном проговорил Дэвид.
Подавив острое желание закричать, Лиза отвернулась и стала смотреть в окно, твердо решив хранить молчание всю оставшуюся дорогу, если только Дэвид не заговорит первым. Она продержалась до тех пор, пока они не начали на полной скорости приближаться к своему повороту.
– Куда ты несешься? – крикнула она. – Начинай сигналить, что будешь съезжать, иначе пропустим свой поворот.
Как будто придя в чувство, Дэвид быстро включил сигнал и проскочил через правый ряд на съезд с магистрали.
– Хорошо, что сзади никого не было, – сказал он, стыдливо поглядывая в зеркало заднего вида.
– Это точно, – проворчала Лиза, все еще держась за край сиденья.
Дэвид посмотрел на нее, и, встретив его взгляд, она почувствовала, что начинает отходить. В самом деле, зачем она давит на него, если совершенно ясно, что ему и без того тяжело?
– Прости, – сказала Лиза, беря его за руку. – Что-то я совсем раскапризничалась. Зачем было поднимать столько шуму, если отдых все равно не складывался? Тебе станет лучше, если я скажу, что буду рада вернуться домой?
– А ты не обидишься, если я скажу, что тоже рад? – с улыбкой отозвался Дэвид. – Жаль только, что мне придется сразу же ехать дальше.
Лизу так и подмывало напомнить, что Розалинд еще не знает об их возвращении, а потому он мог бы заглянуть домой хотя бы выпить чашку чая, но она понимала, что этим только усугубит его душевные метания, но переубедить все равно не сумеет, поэтому решила даже не начинать.
– Честно говоря, – сказала она Эми, когда наконец добралась до дома и осталась одна, – меня начинает мучить вопрос, на ком, по его мнению, он женат: на мне или на ней? И если когда-нибудь дойдет до выбора между нами, я почти уверена, что она победит... О чем я говорю? Это только что произошло, и она выиграла. У него был выбор: остаться в Озерном краю со мной или вернуться домой, к ней, – и смотрите, где мы теперь.
– По крайней мере, он не бросил тебя там, – сухо прокомментировала Эми.
Будучи не в настроении смеяться, Лиза сказала:
– Я всерьез подумываю вызвать такси и приехать к тебе ночевать. Пусть на своей шкуре почувствует, каково это, когда тебя бросают в твой медовый месяц.
– Ты знаешь, что мы всегда тебе рады, но я не думаю, что это хорошая идея.
Вздохнув, Лиза сказала:
– Да, пожалуй, ты права. Но тогда бы он получил по заслугам. Интересно, в котором часу он вернется?
– Никогда не думала, что буду защищать Розалинд, – сказала Эми, – но вспомни, каково тебе было каждый раз, когда казалось, что Тони тебя бросил. Ты была раздавлена, а потом, когда вы в самом деле расстались... Думаю, не надо напоминать, как трудно тебе было это пережить. Сейчас через такое проходит Розалинд.
– Ладно, не надо вгонять меня в еще большую тоску. Ей тяжело, я понимаю, ужасно, такого врагу не пожелаешь. Просто мне не нравится, что Дэвид такой... Не знаю, как объяснить... Нет, знаю. Он слаб и нерешителен в отношениях с дочерью, и я сомневаюсь, что мне когда-нибудь будет легко с этим смириться.
– Большинство отцов позволяют дочерям вить из себя веревки. Ты об этом знаешь, а я вижу каждый день. Так что, боюсь, тебе придется так или иначе свыкнуться с этим, потому что Дэвид не Тони, который никогда ничем не связан и ни за что не отвечает, а потому мог сделать тебя центром своего мира...
– Давай не будем о Тони, – пробормотала с досадой Лиза, – потому что сейчас он начинает казаться лучшим вариантом. По крайней мере, он никогда не пугал меня фокусами в стиле Джекилла и Хайда[31]31
В романе Р. Л. Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд» верх берет то доброе (доктор Джекилл), то злое (мистер Хайд) начало.
[Закрыть], а Дэвид всю последнюю неделю только этим и занимался. Скажи, у него случались резкие перепады настроения до свадьбы, а я была слишком занята и не замечала, или обручальное кольцо на пальце делает с мужчиной что-то такое, о чем я не знала?
Вздохнув, Эми сказала:
– Дэвид по-прежнему тот замечательный мужчина, за которого ты выходила замуж. Но теперь, когда вся суета и шумиха улеглась, реальность вступает в свои права и приходится лицом к лицу столкнуться с тем фактом, что у него есть другие близкие люди. Так что пусть разбирается с Розалинд, а ты поддерживай его, как только можешь, потому что иначе он будет бояться сводить вас вместе, а сделать это необходимо. Как только она тебя узнает, она будет без ума от тебя, прямо как я.
– Но буду ли я без ума от нее, кто-нибудь об этом подумал? Нет, конечно же нет, потому что весь мир вращается только вокруг нее. Так вот, черта с два я допущу, чтобы моя жизнь вращалась вокруг кого-то, настолько испорченного и слишком уютно устроившегося в роли папиной дочки.
– Лиза...
– Нет, я не шучу. Она приложила все силы, чтобы расстроить мою свадьбу, ей удалось поставить крест на моем медовом месяце, и теперь мне уже страшно думать, каких выходок ждать от нее дальше.
Розалинд смеялась, вытирая слезы и удобнее устраиваясь на папином плече. Они уже больше часа сидели на диване и разговаривали о Джерри и о том, что произошло, но по большей части делились воспоминаниями о Катрине, чего ей уже давно и отчаянно хотелось. И кто может быть лучшим собеседником в таком разговоре, если не отец? На следующей неделе исполнится год с тех пор, как ее матери не стало, но она все никак не решалась спросить отца, отметит ли он годовщину вместе с ней. Она заведет об этом речь, когда почувствует в себе силы услышать отказ, который казался ей неминуемым.
Она продолжала улыбаться, слушая, как Дэвид пересказывает историю про сережку в зоопарке, явно одну из своих любимых. У отца она звучала так, будто он только сегодня вспомнил о ней и теперь заново удивлялся, посмеивался и изображал ужас, вспоминая время, когда он рассказывал ей детские сказки.
Едва он заканчивал, у Розалинд уже была готова следующая история. Таким нехитрым способом она не только удерживала отца рядом с собой, но и рассматривала Джерри на картинках из их прошлого.
– Помнишь, как я привела его знакомиться с вами? – проговорила она, и сквозь ее боль прорвался робкий смешок. – Вы с мамой ездили на ланч и вернулись мертвецки пьяными, а тут мы. Вы про нас совсем забыли! Что вы были за родители? Потом ты начал громко икать, а мама умирала от хохота... Я так смущалась и злилась, а потом поняла, что Джерри тоже смеется... – Она закрыла глаза и поежилась. – Бог ты мой, я заставила его надеть новую форму, чтобы произвести на вас впечатление, – простонала она. – Он так нелепо выглядел, сидя в гостиной с фуражкой на голове. Я не разрешала снимать ее, думая, что она придает ему важный и неотразимый вид.
– Так и было, – заверил ее отец, – хотя нужно сказать, что картина и впрямь получилась нелепой. Отчасти поэтому твоя мать, которую к тому же беззастенчиво споили, не могла сдержать смеха.
– Бедняга Джерри, – задумчиво протянула Розалинд. – Удивительно, что он после такого вернулся. Я была такой зажатой и взвинченной, а на вас двоих просто управы не было.
– Ты попыталась отправить нас в постель, но этим только еще больше рассмешила. А что до Джерри, по-моему, он после этого так и не уходил, потому что, кроме тех часов, которые проводил в воздухе, он все время был с нами.
Она судорожно вздохнула.
– Да, он практически переехал к нам в дом, правда? – сказала она. – Мы тогда с ума сходили друг от друга, а вы были замечательными родителями, так тепло приняли его и даже разрешили нам спать в одной комнате.
Розалинд ждала от отца напоминания, что это мать так решила, а ему лично никогда не нравилась идея, что его маленькая девочка будет делить постель с «большим волосатым детиной, хотя тебе к тому времени уже было девятнадцать». Но Дэвид ничего не сказал, и, когда весь ужас того, где они с Джерри оказались теперь, спустился на нее лавиной, она снова почувствовала себя раздавленной.
– Что мне делать, папа? – прошептала она. – Я не хочу его терять, но он сказал, что уже слишком поздно.
Прижав ее к себе, отец сказал:
– Хочешь, я поговорю с ним? Уверен, мы сможем это как-нибудь решить.
– Нет, то есть да, я хочу, но у тебя не получится, потому что он всегда повторяет, что я и так слишком сильно от тебя завишу. Но я должна попытаться вернуть его домой, чтобы мы могли поговорить лицом к лицу. Уверена, это многое изменит, если только он не вернулся к ней... – Ее снова захлестнуло волной страдания. – Он не может к ней вернуться, папа, – всхлипнула она. – Просто не может...
– Ш-ш-ш, – принялся утешать он, целуя Розалинд в макушку. – Хочешь, я поговорю с ним? Уверен, мы...
– Нет, я же только что сказала, он считает, что я и без того слишком зависима от тебя. Я должна попытаться решить это сама, но что мне делать, если он в самом деле вернулся к ней? Я не вынесу этого. Я знаю, что не вынесу.
– Он говорил прямо, что сделал это? Ты точно знаешь, что он там?
– Он не ответил, когда я спросила, но отрицать тоже не стал.
Розалинд закрыла глаза, потому что перед ними возник ненавистный образ красивой, кокетливой блондинки не старше двадцати пяти лет, за плечами у которой не было ни потери близкого человека, ни трудных детей, ни вообще какого-нибудь жизненного багажа, способного омрачить ее привлекательность.
– На прошлой неделе он летал в Кейптаун, – сказала она, давясь слезами. – Очевидно, решил остаться там. О боже, папа, мне так плохо! Я не должна ему этого прощать, знаю, не должна. Надо сказать ему, что я никогда не приму его обратно, ни за что, но я не могу этого вынести...
– Ш-ш-ш, – прошептал он опять, когда она стала задыхаться от рыданий.
– Как думаешь, мне стоит туда слетать? Я должна это сделать, правда? Но что, если он откажется со мной встречаться? Мне будет так ужасно одной, в незнакомом месте, где даже не с кем поговорить. – Она обратила к Дэвиду блестящие от слез и надежды глаза. – Ты мог бы поехать со мной, – осторожно предложила она. – Джерри не обязательно знать, что ты там будешь... Мы снимем номер в отеле, и ты подождешь там, пока я... – Ее запал уже начал иссякать. – Ты не сможешь вырваться, да? Она тебе не позволит. В любом случае Джерри как-то узнает, что ты там, и тогда... Нет, забудь, это дурацкая идея. Я просто ума не приложу, что еще можно сделать.
Розалинд уронила голову на плечо отцу, и тот, поглаживая ее по волосам, сказал:
– Хочешь, я с ним побеседую? Я мог бы...
– Пап, пожалуйста, перестань это повторять. Я уже объяснила, почему это не сработает. Я должна разобраться сама.
Потом они сидели тихо, слушая, как дождь стучит по стеклам и как плейстейшен Лоуренса пищит и грохочет в соседней комнате. При мысли о том, как он сидит там в одиночестве, запертый в своем собственном мирке, без родительской ласки, непонятый и покинутый отцом, у Розалинд опять навернулись на глаза слезы.
– Как он мог так поступить с Лоуренсом? – всхлипнула она. – Знаю, с ним трудно, он не такой сын, как хотелось бы Джерри, но он все равно человек...
– Джерри очень любит Лоуренса, – заверил ее Дэвид, – но, как ты прекрасно знаешь, показать это не всегда просто.
– Будь с нами мама, она бы что-то придумала. О боже, папа, что происходит с моей жизнью? Сначала мамы не стало, потом Джерри ушел, и тебя я тоже теряю...
– Ты меня не теряешь, – твердо сказал Дэвид.
– Клянешься? Ты не позволишь ей встать между нами? Ты нужен Лоуренсу...
– Тихо, тихо. Я всегда буду рядом. Этого ничто не изменит. Даже после свадьбы вы все равно будете... – Он шумно сглотнул и приложил к голове руку. – Лиза вовсе не собирается вставать между нами, – еле слышно проговорил он. – Она понимает, как много вы с Лоуренсом для меня значите.
– Она позволит тебе провести со мной следующую среду? Я не хочу отмечать годовщину в одиночестве. Пожалуйста, папа, скажи, что придешь?
Дэвид не знал, что ответить.
– О, пожалуйста, только не говори, что ты забыл...
– Конечно нет, извини. Просто я...
– Можем придумать что-нибудь особенное, только мы втроем. Лоуренс будет доволен. Может, пойдем искать ему собаку? Он твердит, что хочет Люси, но если мы купим ему свою...
– По-моему, хорошая идея. – Он украдкой бросил взгляд на часы. – Пожалуй, загляну к нему перед уходом...
– Я тебя так быстро не отпущу, – возразила Розалинд.
– Мне нужно возвращаться домой... Нет, я не уйду, если ты не хочешь. Но я должен позвонить Лизе и сказать, что еще задержусь.
– Почему бы тебе не остаться на ужин? Я не видела тебя целую вечность, и в такой ситуации...
– Милая...
– Вчера я готовила для Джерри индийские лакомства...
– Я бы с радостью остался, но мы с Лизой только что вернулись и...
– Все нормально. Извини, я все время забываю, что в первую очередь нужно думать о ней. Мне просто нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Она знает, что ты обещал помочь мне с делами этим летом?
Не дождавшись ответа, Розалинд заглянула ему в лицо.
– Пап! Ты обещал...
– Разумеется, я могу тебе помочь, – уверил ее отец. – У меня просто вылетело из головы...
– Пожалуйста, не отказывайся от своих слов. Столько всего происходит, и мне нужен твой совет, особенно теперь, когда с Джерри такое случилось. Я не смогу собраться с мыслями, а бухгалтер...
– Не переживай, – перебил Дэвид, – я помогу. Просто я...
Он смолк, потому что в комнату вдруг ворвался Лоуренс.
– Дэвид! – воскликнул мальчик. – Где Люси?
– Дома, – ответил он.
– Я хочу Люси!
– Во-первых, так не просят, а во-вторых, ты прекрасно знаешь, что она не твоя. Но знаешь что, мы устроим, чтобы у тебя была своя собака.
Он выбросил вперед руки, как будто только что показал фокус.
– Я хочу Люси, – настойчиво повторил Лоуренс, топнув ногой.
Дэвид со вздохом поднялся и сказал:
– Пойдем поищем в Интернете щенков ретривера.
В очередной раз порадовавшись тому, как спокойно отец воспринимает выходки Лоуренса, Розалинд сказала:
– Принести тебе еще один бокальчик? Допьем уже эту несчастную бутылку.
Как будто не расслышав, Дэвид повел Лоуренса в кабинет за компьютер, а Розалинд, чувствуя себя в меру виноватой, тем не менее налила отцу второй большой бокал вина. Если он выпьет до дна, то превысит дозу и не сможет поехать домой на своей машине. Она тоже его не отвезет, потому что теперь уже чересчур пьяна.
Лиза была в бассейне, лениво плавая от одного конца к другому под расслабляющую джазовую мелодию, льющуюся из расставленных вокруг колонок, когда зазвонил ее айфон. Ускорившись, она добралась до края раньше, чем включилась голосовая почта.
– Привет, милый, – сказала она, увидев, что это Дэвид. – Что там у вас?
– Боюсь, Розалинд совсем не сладко, – ответил он, – а тут еще Лоуренс ноет, чтобы ему немедленно подали Люси. На следующей неделе мы собираемся купить ему собаку. Надеюсь, это его утихомирит. Чем ты занимаешься?
Лиза улыбнулась.
– Прямо сейчас я сижу на краю нашего замечательного бассейна, смотрю, как за окном хлещет дождь, и думаю, насколько было бы чудесней, если бы ты сидел со мной рядом.
Отрывистым от смущения голосом Дэвид сказал:
– Поверь, я хочу этого больше всего на свете, но думаю, мне придется ночевать здесь. Розалинд не слишком хорошо справляется и к тому же довольно много выпила. Честно говоря, я, кажется, тоже перебрал.
– О, Дэвид, – простонала Лиза. Она старалась, чтобы ее голос не звучал сердито, но получалось плохо. – Не хочу показаться глухой к чужому горю, но сегодня наша первая ночь дома...
– Знаю, знаю. Потерпи одну эту ночь, а уже к завтраку я буду дома.
– Ой ли? – едко проговорила она. – А может, к тому времени она придумает какой-нибудь новый способ тебя удержать?
– Обещаю, я вернусь не позже девяти утра. Почему бы тебе не пригласить на ночь Эми и Тео?
– Во-первых, не указывай мне, что делать. А во-вторых, приглашать людей надо заранее. Кстати, они приглашают нас на ужин в следующую субботу. Видимо, хотят сообщить нам какую-то новость.
– Правда? Какие предположения?
– Да особо никаких.
Вообще-то, это была неправда. Лиза подозревала, что Эми собирается объявить о своей беременности, а если так, то к ее искренней радости за сестру обязательно примешается зависть.
– Знаешь, – резко проговорила она, – я изо всех сил стараюсь не стервенеть из-за того, что ты ночуешь там.
– Прости, – вздохнул он. – Я заглажу вину, когда приеду домой, но мне действительно не хотелось бы оставлять ее сейчас одну.
Лиза тоже вздохнула и сказала:
– Так что там Джерри? Вернулся к своей второй женщине?
– Угу, – промычал Дэвид.
Догадавшись, что в комнату вошла Розалинд, Лиза ощутила вспышку сочувствия к Джерри, который так долго пытался сладить с женой, целиком и полностью зависящей от своего отца.
– Пожалуй, мне лучше свыкнуться с фактом, что этой ночью я тебя потеряла, и отправляться готовить свой одинокий ужин, – проговорила она. Ей не нравился собственный кислый голос, но, черт побери, каким он еще должен быть? – Ты позвонишь пожелать мне спокойной ночи?
Молчание.
– Дэвид?
По-прежнему никакого ответа.
Лиза бросила взгляд на экран, проверяя, есть ли связь.
– Ты здесь? – спросила она. – Ты меня слышишь? Я тебя не слышу.
Хотя Дэвид ничего не говорил, на заднем плане раздавался шум, и Лиза была уверена, что среди прочего слышит в трубке его дыхание.
– Кто-нибудь звонил? – внезапно спросил он.
Лиза раздраженно нахмурилась.
– Нет, все думают, что мы на отдыхе, – с досадой напомнила она.
– Ах да. – Последовала еще одна затянувшаяся пауза, после чего Дэвид сказал: – Лиза, прости. Мне очень... мне очень жаль, – и, прежде чем Лиза успела что-нибудь ответить, он дал отбой, не оставив ей возможности разобраться, что только что случилось.
На другом конце линии Дэвид стоял посреди кабинета рядом с Лоуренсом, не в силах сосредоточиться или хотя бы различить какую-то мысль в тумане замешательства, который клубился у него за глазницами. Ему хотелось плакать, но жалость к себе он презирал, а беспомощности не понимал. Какими бы ни были его чувства, нельзя позволять, чтобы это продолжалось. Завтра, пока не стало еще хуже, надо звонить Карен Кнойл. На этот раз он должен рассказать ей всю правду, потому что на прошлом приеме он опускал кое-какие моменты, хотя сейчас уже не мог вспомнить, какие именно. За это время накопились другие происшествия: на их с Лизой отдыхе, на встречах, которые он проводил перед свадьбой, плюс пропущенные вызовы, по которым он не перезванивал, или звонки, которые отображались как принятые, но самого разговора он не помнил. Он слишком часто видел досаду и недоумение в глазах других людей и слышал от них резкие ответы, чтобы игнорировать это дальше. Он должен посмотреть в глаза тому, что происходит. Если не ради себя, то ради Лизы. Как недостойно и пристыженно он будет себя чувствовать, если окажется, что наградил ее далеко не таким полноценным и здоровым мужем, как она заслуживает. Лиза теперь его жена. У них была свадьба. Он помнил о ней почти все, включая тот факт, что не сумел как следует произнести свои слова на церемонии. Он любил Лизу и хранил ее образ в памяти с тех пор, когда она была еще молоденькой девушкой. Нельзя ее подводить. Только не теперь. Судьба подарила им столько всего, ради чего стоит жить, и в первую очередь – друг друга. Поэтому он должен собраться с духом и сразиться с демонами, которые рыскали где-то внутри него и могли, если он в ближайшее время ничего не предпримет, свести его с ума.
