Текст книги "Слезы счастья"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
Лиза даже не взглянула в ту сторону, она была слишком напряжена. О нет, Джерри не может заговорить об этом, даже если знает.
Уделив должное внимание стычке, Джерри собрался было продолжить, но Лиза вдруг выпалила:
– Как Оливия и ваша малышка?
Когда щеки Джерри загорелись румянцем, Лиза почувствовала, что Дэвид отстранился, и ей захотелось прикусить себе язык. Она сказала это, только чтобы Джерри нечаянно не запустил целую серию всевозможных взрывов, но получилось, что сама дала им начало.
– У них все хорошо, спасибо, – тихо ответил он. Потом, повернувшись к Эми и Тео, сказал: – Не знаю, насколько заполнен рейс, но попытаюсь устроить вам повышение класса. Каким вы летите?
– Бизнес, – ответил Тео, – так что нам не так уж плохо.
– В первом будет еще лучше, если получится поменять. – Он бросил взгляд на часы. – Мне пора идти, скоро начнется встреча, на которой я должен быть. Если не увидимся раньше, я найду вас в Гонконге.
– Может, поужинаем вместе или еще что-нибудь такое сообразим? – предложила Эми, не успела Лиза подумать, что они благополучно сорвались с крючка. – Мы остановимся в «Мандарин Ориентал», ты знаешь, где это?
Улыбка у Джерри вышла кривой.
– Кажется, да, – ответил он и, коротко кивнув Лизе и Дэвиду, пошел своей дорогой.
С подобающим стыдливым видом Эми повернулась к Дэвиду.
– Прости, если поставила тебя в неловкое положение, – сказала она, беря его под руку. – Просто я так удивилась, когда увидела Джерри, что не смогла вовремя опомниться.
– Все в порядке, – заверил ее Дэвид. Потом обратился к Лизе: – А что это был за вопрос про Оливию и малышку?
У Лизы екнуло сердце. Он забыл...
– Ляпнула нечаянно, – сказала она, надеясь замять тему. – Я думала, что нужно... О, смотрите-ка, столик освобождается, давайте попробуем его занять.
Когда Эми и Тео бросились вперед, Лиза придержала Дэвида за руку.
– Джерри сейчас живет с Оливией, – прошептала она, придерживаясь их нового договора, по которому она должна была подсказывать Дэвиду, если он что-то забывал. – У них маленькая дочка по имени Хлоя.
Дэвид побледнел.
– Понятно, – пробормотал он. – Розалинд знает?
– Да, знает, но хватит об этом, не будем портить последний ланч с Эми и Тео, – она мягко подтолкнула его вперед. – Сейчас меня беспокоит, что Розалинд могла рассказать Джерри о тебе, и если они с Эми и Тео встретятся в Гонконге и он проболтается им...
– Розалинд знает обо мне?
Сдержав отчаяние на самом последнем рубеже, Лиза сказала:
– Да, ты рассказал ей в прошлую субботу.
– Эй, ребята, мы тут, – позвала Эми. – Возьмем для начала по бокальчику «Просекко».
Лиза посмотрела на Дэвида.
– Хочешь – выпей, а я тогда поведу, – предложила она.
– Все нормально. От одного бокала вреда не будет.
– Но ты вел машину, когда мы ехали сюда. Думаю, с тебя хватит. Если ты устанешь...
– Я не инвалид.
– Да, но мы даже не знаем, можно ли тебе водить. Нам до сих пор не ответили из DVLA.
– Надеюсь, вы двое не надумали ссориться в наш последний день, – пожурила Эми, выходя за ними.
Дэвид широко улыбнулся.
– Твоя сестра мной командует, а я пытаюсь... В общем, я не...
– О, я знаю, каким крепким орешком она бывает, – пошутила Эми. – Сама радуюсь, что сбегаю от нее.
– Поверьте, прошлой ночью она пела совсем по-другому, – сообщил им Тео, когда они сели за столик у окна.
– Ах, пожалуйста, давай не будем начинать все сначала, – запротестовала Эми. – Честно говоря, мне до смерти страшно уезжать, но, с другой стороны, если бы мне сказали, что сейчас можно передумать, я бы не изменила решения. Как вам такой парадокс?
– Это называется быть женщиной, – сострил Тео. – Ну что, решили? Всем «Просекко»?
– Всем «Просекко», – подтвердил Дэвид.
Рассудив, что лучше согласиться, чем затевать еще одну перебранку, Лиза расположилась рядом с Эми и как раз собиралась взять ее за руку, когда у сестры зазвонил мобильный. Оказалось, что это Рокси, которой непременно понадобилось поговорить со всеми по очереди, а потом еще раз с мамой. К тому времени как она отключилась, принесли первые блюда. Буквально через пару минут, не успели они взяться за еду, позвонила Матильда. Она тоже пожелала поговорить со всеми, включая Дэвида, который уверил ее, что они не забыли, что на Рождество везут ее в аэропорт. Лиза не могла сказать, забыл Дэвид или не забыл, но гордилась тем, как он держался, если все-таки забыл.
После этого телефоны Эми и Тео начали буквально разрываться от звонков друзей и родственников, которые хотели пожелать им счастливого пути и удачи. Но, как бы это ни раздражало и ни мешало спокойно обедать, Лиза не могла не радоваться, что Эми отвлекают. Если бы все внимание сестры сосредоточилось на том, что происходило перед глазами, она бы сразу что-то заподозрила. Лиза не сомневалась в этом.
Через два часа они вернулись к стойке регистрации, снова погрузили чемоданы на транспортер и получили посадочные талоны. К этому времени Лиза уже из последних сил пыталась не раскисать, так что ей даже говорить было трудно. Прощание с Эми в принципе не могло быть легким, но сейчас, когда она так нуждалась в сестре, начинало казаться, что ничего более трудного в жизни ей не приходилось делать. Стоило только взглянуть на ее милое, оживленное лицо, когда она внимательно слушала все, что говорила девушка за стойкой, а потом перевести взгляд на Тео и убедиться, что он тоже не отвлекается, как Лизе захотелось задушить ее в объятиях. В эти мгновения все в сестре казалось таким драгоценным, как будто они виделись последний раз в жизни.
Самое страшное, поняла Лиза, глядя, как Эми обнимает Дэвида у выхода на посадку, что сегодня, вероятно, последний раз, когда сестра видит Дэвида таким, какой он сейчас. Одному небу известно, что с ним будет через год или два, если только он не настоит на своем решении ехать в Цюрих... Не в силах думать об этом сейчас, Лиза быстро отмахнулась от этой мысли.
– Иди ко мне, – сказала Эми, со слезами на глазах раскрывая Лизе объятия. – Я так тебя люблю, – пролепетала она голосом, полным эмоций. – Я буду ужасно скучать, но пообещай, что приедешь. Скоро.
– Обещаю, – сказала Лиза, скрестив пальцы. – Береги себя, ладно? И не переживай насчет часовых поясов – если захочется поговорить, бери телефон и звони.
– Ты тоже. В любое время дня и ночи. Держи меня в курсе всего, что делаешь, мне необходимо об этом знать. – Потом, видя, что Дэвид разговаривает с Тео, тихо спросила: – Между вами все наладилось?
Изобразив удивление, Лиза сказала:
– Конечно. Нашла когда спрашивать!
– Да, ты права. Просто вы сегодня казались немного напряженными друг с другом, но ничего, у всех бывает. – Обхватив ладонями лицо сестры, Эми сказала: – Ты позвонишь, правда? Если тебя что-нибудь будет тревожить?
– Позвоню, – пообещала Лиза. Эми нужно было сейчас же уходить, иначе Лиза серьезно рисковала не выдержать и взмолиться, чтобы она осталась.
– Ну что, готовы? – спросил Тео, видя, что Эми не может оторваться от Лизы.
– Иди, – отрывисто шепнула Лиза. – Позвони, когда будете в Гонконге.
– Обязательно, – заверила Эми и, взяв Тео за руку, пошла по бегущей дорожке, глядя прямо перед собой, будучи не в силах оглянуться.
Почувствовав на талии руку Дэвида, Лиза подавила желание разрыдаться и теснее прижалась к нему.
– Тебе тоже ничто не мешает улететь, – сказал он.
Почувствовав, что эмоции вот-вот хлынут через край, Лиза повернулась и посмотрела на мужа.
– Мешает, – прошептала она, глядя ему в глаза, – у меня есть ты, и я не хочу, чтобы было иначе.
Ласково улыбаясь, Дэвид прикоснулся ладонью к ее щеке.
– Я хочу, чтобы ты знала, – сказал он, – что свободна в любой момент передумать и, если сделаешь это, я прекрасно тебя пойму.
ГЛАВА 20
У Майлза было такое чувство, будто его оглушили. Хотя это был тот самый страх, которому он не хотел давать имя, худшее из возможных объяснений ненормального поведения Дэвида, услышав об этом сейчас, узнав, что это реальность, он не мог прийти в себя. Ему хотелось бушевать и кричать в знак протеста, врезать кому-нибудь, засадить судьбе по яйцам, взвыть от отчаяния. Дэвид был не просто его шефом и наставником – он был другом, сторонником, железобетонным пропуском на вершину. Он не мог лишиться его сейчас и уж точно не из-за гадкой, омерзительной болезни, которая не имела права вообще никого поражать, а тем более людей с таким мощным, достойным и востребованным умом, как у Дэвида.
– Мне жаль, – слабо проговорил он, когда Дэвид вложил ему в руку бокал. Подняв голову и увидев печаль в глазах Дэвида, Майлз почувствовал, что почти не в силах это вынести. – Мне очень, очень жаль, – пролепетал он. – Я боялся... Это... – Он вздохнул и попытался собраться с мыслями. – Вы уверены? – каркающим голосом спросил он. – Ошибки быть не может?
– Уверен, – сказал Дэвид, присаживаясь со своей выпивкой.
Они были в его с Лизой лондонской квартире, но хозяйки нигде не было видно, поэтому Майлзу оставалось только гадать, как она восприняла новость.
– Вашей... вашей жене, наверное, очень тяжело, – проговорил он.
– Да, пожалуй, – согласился Дэвид. Его улыбку омрачила мимолетная тень горечи, но в тоне на нее не было ни намека, когда он сказал: – Она почти не говорит об этом. Жаль, конечно, но, может быть, теперь она считает, что разговаривать со мной – пустая трата времени: я все равно забуду, так какой в этом смысл?
Майлз недоуменно на него посмотрел.
– Не могу поверить, что она так думает, – возразил он.
Дэвид вздохнул.
– Да, я уверен, что ты прав, и жалость к себе не заслуживает одобрения, поэтому давай попробуем забыть, что я это говорил. – Он иронично повел бровью. – Вероятно, мне будет легче с этим справиться, чем тебе, – пошутил он.
Даже если бы это было смешно, Майлз понимал, что никогда в жизни не смог бы рассмеяться.
– Где она? – спросил он. – Я думал, сегодня вечером вы оба будете здесь.
– Мы так и собирались, но у нее был трудный день. Ее сестра улетела в... Гонконг сегодня днем, и Лиза по этому поводу очень переживает. Она сказала, что пройдется по магазинам, но я надеюсь, что она заскочит к кому-нибудь из подруг.
Майлз кивнул.
– И что теперь? – спросил он. – Вы продолжите?.. То есть, вам... – Нормально ли задавать такие вопросы? – ...известно, как долго вы еще сможете работать?
– Нет, пока нет.
Хотя выражение лица у Дэвида сделалось непроницаемым, Майлзу нетрудно было представить, каким разъяренным и беспомощным должен чувствовать себя шеф, зная, что все его мечты и амбиции гаснут, как свечи. Каково видеть, что все двери захлопываются перед тобой, прежде чем ты успеваешь к ним подойти? Знать, что для всех остальных жизнь будет и дальше течь своим чередом, тогда как тебе остается одна дорога – вниз по спирали, до самого конца...
Посмотрев на Майлза, Дэвид как будто смягчился.
– Надеюсь, ты понимаешь, что... В общем, это... Такой одаренный и опытный человек... – Дэвид стиснул кулак от досады. – Я уже сейчас могу назвать нескольких министров, которые будут драться за тебя, как только узнают, что ты... ну, ты понимаешь...
Майлз не мог найти слов. Что тут скажешь? С его точки зрения, всем остальным было ой как далеко до непринужденного политического стиля Дэвида, до его способности молниеносно оценивать ситуацию. Хотя приходилось признать, что он уже давно не наблюдал этих качеств шефа во всем блеске. У Майлза внезапно возникло ощущение, что в его жизни угас свет. Теперь он не знал, что ему делать и куда идти.
– Надо подумать, как быть с моим уходом, – проговорил Дэвид, поглядывая в блокнот, который только что открыл. – Должен признаться, я не жду этого с нетерпением. Если бы я мог просто исчезнуть, лишь бы не мучить любимых людей... Нет, неправда, себя мне тоже не хочется мучить. И тебя. Думаешь, ты справишься? Может, тебе лучше выйти из игры прямо сейчас, пока... – Его голос оборвался под напором эмоций, и он закрыл глаза руками. – Прости, – отрывисто сказал он.
– Я останусь с вами, Дэвид, до тех пор, пока буду вам нужен, – проговорил Майлз дрожащим голосом.
Дэвид шумно сглотнул и кивнул.
– Надеюсь, ты понимаешь, что без тебя я никогда не дотянул бы до той ступени, которую занимаю сейчас, – сказал он. – Разумеется, ты знаешь это, но я хочу, чтобы ты понимал, что я тоже знаю. Ты был мне как сын, Майлз. Мне очень повезло, что ты возглавлял мою команду. Я смущаю тебя?
– Нет... да, – ответил Майлз, – но это взаимно и еще далеко не окончено.
При этих словах Дэвид опустил глаза.
– Разве? – тихо проговорил он. – Кто знает? – Потом окрепшим голосом сказал: – Возвращаясь к моему уходу: первым номером нашей программы, очевидно, должен стать Тед Эстли, председатель партии, и необходимо принять решение, на какую дату лучше всего назначить дополнительные выборы.
Он читает вслух? Или просто говорит таким тоном? Потом до сознания дошла фраза «дополнительные выборы». Майлз понимал, что должен держаться лучше, но ему было трудно справиться с собой, когда перед глазами рассыпался калейдоскоп событий, которыми аукнется ужасный диагноз Дэвида.
Осознав, что шеф замолчал, Майлз поднял глаза и поймал на себе взгляд Дэвида, полный привычного насмешливого любопытства. Это было таким знакомым и обнадеживающим, что Майлз чуть не вздохнул с облегчением. Все это не по-настоящему. Это тщательно подготовленный розыгрыш, правда, совсем не смешной...
– Как ты к этому отнесешься? – спросил Дэвид.
– Простите... Я прослушал, что вы сказали. Что-то... – Майлз прочистил горло. – Что-то по поводу дополнительных выборов?
– Я спросил, не хочешь ли ты выдвинуть свою кандидатуру, – повторил Дэвид.
Майлз оцепенел, ему показалось, что мир накренился и пошел ко дну.
– Разумеется, я тебя всецело поддержу, – продолжал Дэвид, – и от шишек нашей партии тоже, думаю, не последует особых возражений.
Чувствуя глубоко в себе какое-то отдаленное шевеление, Майлз проговорил:
– Но еще не время, чтобы... То есть да, возможно, в какой-то момент в будущем...
– Всем нам приходится менять планы, когда обстоятельства вносят свои коррективы, – напомнил ему Дэвид, – и мне кажется, что из тебя получится отличный депутат. Честно говоря, я не удивлюсь, если наши ряды начнут резко пополняться, зная твой профессионализм и... м-м-м... да... – Он опять заглянул в блокнот. – У нас есть парочка очень хороших... Я не... Это...
Дэвид перевел взгляд в сторону двери, как будто ждал, что она откроется.
– С вами все в порядке? – спросил Майлз, чувствуя, как у него холодеет сердце. Неужели сейчас происходит один из тех мини-ударов, о которых говорил Дэвид? Если так, что ему делать?
Дэвид рассеянно кивнул. Потом, как будто заметив у себя в руках блокнот, снова посмотрел в него. Но что бы там ни было записано, Дэвиду, как видно, это больше не помогало.
Майлз не знал, что сказать. Придя сюда этим вечером, он меньше всего ожидал оказаться в подобной ситуации. На самом деле он приготовился всего лишь к предварительному обсуждению программы действий в ближайшие несколько недель работы парламента.
– Может быть, я позвоню Лизе? – предложил он.
У Дэвида был озадаченный вид.
– Нет, сегодня уехала ее сестра, – сказал он, как будто это могло быть ответом. – Ей нужно побыть одной. Выпьешь еще? Себе я, пожалуй, налью.
Майлз подумал, что ему тоже не помешает.
Несколько минут спустя на столике перед ними стояли два огромных бокала со скотчем и Майлз наблюдал, как Дэвид возится со своим айфоном.
– Я веду записи, – сказал Дэвид, показывая телефон, чтобы Майлз их увидел. – Так я подстраховываюсь, чтобы ничего не упустить. Завел себе такую привычку. Знаешь, это рекомендуется людям со слабоумием.
В его голосе опять послышалась горечь, настолько же мимолетная, насколько понятная.
Майлз сказал:
– Могу я спросить?.. Вам назначили какие-нибудь медикаменты?
Дэвид кивнул.
– Да, но лекарства от моей болезни не существует. Полагаю, тебе это известно, не так ли?
Дэвид перевел взгляд на экран, а у Майлза сердце заколотилось от ужаса.
– Да, – тихо ответил он. – У моей бабушки болезнь Альцгеймера.
Дэвид поднял голову, удивленный и смущенный.
– Ты говорил мне об этом раньше? – спросил он.
Майлз покачал головой.
– Бог ты мой! Мне очень жаль это слышать. Где она?
– В доме престарелых, недалеко от моих родителей. Они навещают ее пару раз в месяц. Только она их не узнает.
– Дом престарелых... – повторил Дэвид. Потом, записав что-то в блокноте, сказал: – Начнем составлять план, как нам действовать дальше?
Более чем через час Лиза вернулась домой и застала их за разработкой «стратегии высвобождения», как они это называли, причем Дэвид выглядел изрядно подшофе.
– Добрый вечер, Майлз, – сказала она, когда тот неловко вскочил на ноги. – Как поживаете?
Майлз думал о том, что она выглядит измученной, и жалел, что ничем не может ей помочь.
– Хорошо, спасибо, – отозвался он, – но, конечно, очень расстроен новостью.
Лиза кивнула и, чмокнув Дэвида в макушку, сказала:
– Думаю, тебе на сегодня хватит, милый. Пора принять душ и подумать об ужине.
– Но у нас работа в самом разгаре, – возразил Дэвид.
– Ничего страшного, я могу вернуться завтра, – заверил его Майлз.
– Почему бы тебе не остаться на ужин? – пригласил Дэвид.
Майлз посмотрел на Лизу, но та ничем не намекнула, нравится ли ей эта идея, поэтому он сказал:
– Спасибо, но у меня уже есть планы.
– Вы на такси поедете? – спросила Лиза. Потом, не дожидаясь ответа, добавила: – Я спущусь с вами.
Как только они вышли на улицу, Майлз сказал:
– Мне так жаль, что это происходит.
Ее улыбка казалась холодной.
– Он предлагал вам выдвигаться на дополнительных выборах? – спросила она.
–Да.
– Хорошо. И что вы об этом думаете?
– Я, конечно, польщен, но занимать место Дэвида...
– Мы вас поддержим.
– Спасибо, но... – Он был постыдно близок к слезам. – Мне сейчас трудно об этом говорить, – признался молодой человек.
При этих словах Лиза как будто растерялась и понурила голову.
Сопротивляясь желанию взять ее за руку, Майлз проговорил:
– Простите. Отъезд сестры, вероятно, пришелся как нельзя не вовремя. Она знает о Дэвиде? Да, конечно...
– Нет, не знает. Я скажу ей, когда они поживут там какое-то время. Ей было бы слишком тяжело уезжать, если бы я сказала об этом сейчас.
Он шумно сглотнул, подбирая слова.
– Вы выглядите... очень одинокой, – проговорился он и тут же почувствовал, что щеки начинает заливать краска. – Простите, это было неуместно. Я...
– Все в порядке, – сказала она и вымученно улыбнулась. – Я просто устала, но я не одинока. – Потом, вздохнув, проговорила: – Пожалуй, пора вас отпускать. Я просто хотела убедиться, что он не забыл, о чем хотел с вами поговорить. А еще попросить, если вам не трудно, держать все это при себе, пока мы не будем готовы предать новость огласке.
– Разумеется, – уверил ее Майлз. – Не сомневайтесь, я не подведу вас. Как и вы, я в первую очередь забочусь об интересах Дэвида.
По-видимому, тронутая этими словами, Лиза коснулась рукой его щеки и сказала:
– Не знаю, о многом ли вы догадывались, прежде чем он сказал вам, но в любом случае для вас это стало ударом, верно? Я знаю, как тепло вы к нему относитесь.
Со сдавленным горлом Майлз накрыл ее руки своими.
– Мы сделаем для него все, что в наших силах, – тихо проговорил он.
Лиза опять заставила себя улыбнуться.
– Да, – сказала она. – В Лондоне он будет в ваших руках. Меня это обнадеживает.
Майлз с чувством проговорил:
– И я его не подведу. Обещаю. И вас. Если вам что-нибудь понадобится, если захочется поговорить или вы решите, что я могу чем-то помочь, просто поднимите трубку.
– Спасибо, – хрипло прошептала Лиза. – Вы очень добры.
Она повернулась посмотреть на окна, но Дэвида не было видно.
– Мне нужно подниматься, – сказала она, – он поймет, что мы разговаривали о нем, и захочет, чтобы я все ему рассказала.
Жалея, что не может потянуть ее за руку и заключить в объятия, Майлз тоже посмотрел на окна и сказал:
– То, что я вам говорил, было сказано не просто из вежливости. Если вам нужен друг... знаю, у вас их, наверное, десятки, но я почту за честь сделаться одним из них.
С улыбкой, которая на этот раз казалась более искренней, Лиза повернулась к нему и сказала:
– Очень мило с вашей стороны, спасибо. Честно говоря... Надеюсь, мои слова вас не обидят, но я думаю, что сейчас помощь больше нужна Розалинд, а не мне.
Хотя Майлз надеялся вовсе не на такой ответ, сомневаться в сказанном не приходилось.
– Я позвоню ей, – пообещал он.
Лиза начала отворачиваться, но Майлз не выпустил ее руки.
– Еще одно, последнее, пока вы еще здесь, – сказал он.
Лиза обернулась, и Майлз понял: где бы ни витали ее мысли, они были уже не с ним. Осознав, что чуть не свалял дурака, он отпустил ее.
– Ничего, – сказал он и, проследив, как она скрылась за парадной дверью, отправился искать такси.
Лизе сейчас в самом деле незачем слышать, что враги Дэвида опять принялись за работу, пытаясь дискредитировать его, и с этой целью опять используют ее. Тот факт, что они откопали из прошлого какую-то женщину, заявлявшую, что Лиза якобы украла у нее мужа, должен был, как сообщили Майлзу, занять первую полосу одного из воскресных таблоидов на этой неделе.
«Этому не бывать», – решил Майлз. Он лично позаботится, чтобы этого не случилось. Вынув мобильный, он соединился с одним из своих источников.
– Скажите редактору, – проговорил он, – если он уберет статью, чуть позднее я дам ему гораздо более ценный эксклюзив, – и, дав отбой, зашагал дальше, чувствуя себя очень неловко, оттого что воспользовался состоянием здоровья Дэвида, чтобы попытаться защитить его и его жену, но что еще ему оставалось делать?
Чуть больше недели спустя Дэвид распахнул дверь в кабинет Лизы со словами:
– Надевай пальто, я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Оторвавшись от электронного письма, которое она писала Эми, Лиза спросила:
– Куда?
– Увидишь, – загадочно ответил он и, ослепив ее одной из своих самых лукавых улыбок, вышел готовить машину.
К радости Лизы, за исключением нескольких моментов рассеянности и яростной перепалки с агентом по телефонным продажам, случившейся за день до этого, Дэвид в последнее время пребывал в очень хорошем настроении. Из этого она сделала вывод, что в его мозгу пока не происходит губительных инсультов и, по крайней мере, какое-то время он будет похож на себя прежнего. Даже визит наблюдающей медсестры два дня назад как будто не расстроил Дэвида. Скорее наоборот, сияющая улыбками медсестра, которую переполняла радость, что она скоро станет матерью, как будто подняла ему настроение. Лиза в тот день вздохнула с облегчением, потому что не ждала от такого ужасного напоминания ничего хорошего и боялась, что после него Дэвид впадет в депрессию. Со своей стороны, Лизе трудно было выбросить этот визит из головы, в особенности то, как отвратительно они с Дэвидом себя вели. Во всем были виноваты кофейные посиделки для слабоумных, о которых упомянула медсестра. Лиза сразу почувствовала, что Дэвид вот-вот рассмеется, а когда он все-таки не выдержал, она тоже не смогла ничего с собой поделать и расхохоталась.
Как ни поразительно, Джеки, медсестра, ничуть не смутилась. Более того, она с готовностью похихикала вместе с ними и сказала:
– Да, на этих ежемесячных собраниях бывает очень весело, вот увидите.
К этому времени Лиза и Дэвид уже безостановочно рыдали от хохота и Джеки жизнерадостно перекатывалась по комнате вместе с ними.
– Посмеяться и поболтать с другими – бесценный источник поддержки и утешения, – продолжала она, смеясь. – У всех, кто туда приходит, большой опыт как раз в тех вопросах, с которыми рано или поздно вам тоже придется столкнуться. Они объяснят, как справляются, и подскажут способы, как лучше всего отвлечь кого-то, кто шагает из угла в угол, или бредит, или пытается высказаться без особого успеха. Важно знать, – тараторила она, по-прежнему нисколько не смущаясь их детским весельем, – как создать для мужа тихую гавань, потому что иногда он будет чувствоваться себя потерянным и неуверенным и не сможет объяснить почему.
Лиза посмотрела на Дэвида, но тот подмигнул ей, и она снова прыснула со смеху.
– Людям в кафе уже приходилось решать множество таких проблем, о которых вы даже не думаете сейчас или не хотите думать, – щебетала Джеки в той же непостижимой уморительной манере, – и я бы вас в этом не винила. Вы правильно делаете, что наслаждаетесь временем, которое можете проводить вместе, особенно когда Дэвид так здраво рассуждает и оценивает свое положение. Но в то же время не следует забывать о мерах, которые необходимо предпринять. К примеру, вы уже связывались с DVLA?
– Я им написала, – ответила Лиза.
– А как насчет юриста, который мог бы составить доверенность и «завещание о жизни»? Доктор Мэннинг, наверное, говорила об этом, да?
Поскольку Дэвид, видимо, перестал слушать, Лиза сказала:
– Да, мы договорились о встрече, так что все под контролем.
Затем Джеки сообщила им о своих будущих визитах и как часто они будут происходить и настоятельно посоветовала обращаться к терапевту, если их встревожит или озадачит новый поворот событий. Напоследок она бойко прорекламировала всевозможные группы поддержки и сайты, которые могут оказаться им полезными. Дэвид к тому времени перестал находить все это смешным и был явно сыт информацией по горло.
Однако хорошее настроение вернулось к нему почти мгновенно, и теперь, по-видимому, окрыленный своей секретной миссией, он свернул на дорогу, ведущую вниз, в глубь округа, вместо того чтобы направиться к городу, как ожидала Лиза.
– Мне все-таки хотелось бы узнать, куда мы едем, – сказала она, когда они промчались мимо поселков и выехали в поле.
– Хочу познакомить тебя кое с кем из моих друзей, – ответил Дэвид. – Вообще-то, мы с ними всего пару раз встречались, но я думаю, тебе тоже полезно будет их узнать.
Заподозрив, что происходит, Лиза похолодела и повернулась к мужу.
– Дэвид, я не думаю, что это хорошая идея, – мрачно проговорила она.
– Но ты не знаешь, куда мы едем.
– Думаю, знаю. Ты везешь меня в «Бернхэм Даун», верно?
Пораженный, Дэвид бросил на нее быстрый взгляд.
– Да, – подтвердил он. – Не знал, что ты слышала о нем.
Лиза не стала говорить, что читала в Интернете почти обо всех домах престарелых в округе.
– Думаю, тебе лучше повернуть обратно, – только и сказала она.
– Ни в коем случае. Я хочу, чтобы ты своими глазами увидела, во что превращает человека слабоумие.
– Дэвид, с людьми так нельзя. Они не животные в зоопарке, на которых можно глазеть, как будто они этого не понимают.
– Мы не будем глазеть, – исправил он, – мы заедем в гости. И вся соль в том, что большинство из них как раз этого не понимает. Их больше нет, Лиза. И никто не скажет нам, куда они ушли. Мы знаем одно: они уже не те, кем были когда-то...
– Дэвид, пожалуйста, поверни обратно, – сказала Лиза, начиная расстраиваться.
– Не получится. Я уже предупредил, что мы приедем, и не могу их подвести.
Осознав, что победить не удастся, Лиза отвернулась и стала смотреть из окна на проплывающие мимо поля. Она понимала, зачем Дэвид хочет это сделать, но тем не менее отчаянно надеялась, что этого не произойдет. Когда «Бернхэм Даун» наконец показался на горизонте, она поймала себя на том, что ищет, чем бы отгородиться от самой мысли, что это вот-вот станет реальностью.
– Ты помнишь, как зовут смотрительницу? – спросила она, когда они подъехали к воротам.
Дэвид нахмурился.
– Нет, но я уверен, что записал в блокноте.
Взяв книжечку, Лиза пролистала ее до заметок о текущем дне, и, хотя ее слегка озадачило то, что там было написано, слова «смотрительница Салли Гослинг» были выведены достаточно четко, так что ответ, к счастью, нашелся.
– Она знает о тебе? – спросила Лиза, возвращая блокнот в его портфель-папку.
– М-м-м, не думаю.
– То есть ты не помнишь, говорил ей или нет?
– Скорее всего, нет, потому что мы решили пока никому не рассказывать. Так ведь?
Поскольку вопрос прозвучал довольно искренне, Лиза сказала:
– Да, пока да.
Но после вчерашнего разговора с Майлзом, когда тот рассказал о сделке, которую заключил с одним из таблоидов, чтобы информация о ней не попала на первую полосу, Лиза понимала, что рано или поздно какой-нибудь пронырливый писака обо всем догадается сам.
«Решаем проблемы по мере их поступления», – напомнила себе Лиза, когда они остановились перед старым, величественно раскинувшимся зданием с высоченными готическими окнами и переливающимся красновато-коричневым фасадом. Сад был великолепно ухожен и пестрел аллеями, скамеечками и впечатляющими примерами фигурной стрижки деревьев в форме животных. Дэвид хочет, чтобы она перевезла его сюда, когда не в силах будет справляться?
– Прежде чем входить, – сказал он, открывая перед Лизой двери, – ты же знаешь причину, по которой мы это делаем, не так ли? Я хочу, чтобы ты в полной мере осознавала, какой дорогой мы идем и где она закончится.
– Я уже осознаю, – ответила она, заметив в одном из окон нижнего этажа оживленное лицо наблюдавшей за ними старушки и улыбнувшись ей. Тронутая тем, как обрадовалась пожилая леди, она снова улыбнулась и помахала рукой.
Не успели они постучать в парадную дверь, как та распахнулась, из дома пахнуло теплым воздухом и на пороге появилась худенькая розовощекая женщина с веселым пучком кудряшек на макушке и заразительной улыбкой.
– Дэвид, как я рада вас видеть! – воскликнула она. – Входите, входите. А вы, наверное, Лиза. Ничего, что я вас так называю? Я Салли, одна из смотрительниц. Всем не терпится с вами познакомиться. Такое событие – наш депутат приехал в гости с молодой женой!
Маленькая, тоненькая Салли Гослинг источала столько добродушия, что Лиза не могла не полюбить ее с первого взгляда. Она явно была из тех, кто обожает свою работу, и уже одно это делало ее особенной, не говоря уже о приятном лице в форме сердечка и добрых голубых глазах, которые наверняка могли заставить самых неуверенных подопечных почувствовать, что их ценят и надежно оберегают.
– Мы устроили чаепитие в гостиной, – сказала Салли, ведя их по коридору, на ярко раскрашенных стенах которого портреты, по всей вероятности, бывших и теперешних жильцов отлично уживались с фотографиями королевы и ее родственников. – Терри примет у вас пальто, – продолжала смотрительница. – Где она? Ах, вот ты где, дорогая. Гости прибыли, так что можешь поухаживать за ними, только не забудь повесить пальто под лестницей, ладно? Помнишь, как в прошлый раз ты вынесла их на улицу и мы бог знает сколько времени не могли их найти.
Скрюченная подагрой, вся изрытая морщинами и, вероятно, перешагнувшая отметку девяносто, Терри буквально выхватила у них из рук пальто и скомкала их, как старые тряпки.
