Текст книги "Слезы счастья"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
Самым замечательным было то, что Бен абсолютно естественно вел себя с Лоуренсом, а тот никогда особенно не возражал, если Бен садился рядом посмотреть, как он играет в компьютерные игры. Всего два дня назад, когда Бен спросил у Лоуренса, что они проходят в школе, мальчик принялся с таким увлечением пересказывать все свои уроки, что его практически невозможно было остановить. Хотя Розалинд огорчало, что он никогда с такой готовностью не отзывался на слова отца, она не могла отрицать, что злорадная часть ее «я» с удовольствием утерла бы Джерри нос этим фактом. Тем более что бывший муж вполне этого заслуживал, учитывая, как редко он звонил, чтобы поговорить с сыном.
Взяв тачку, Розалинд приготовилась было спускать ее вниз, но тут услышала приглушенный звонок мобильного. Сняв перчатки, она полезла в карман, уже сейчас начиная улыбаться бабочкам, которые запорхали у нее внутри при мысли, что это Бен. Она ошиблась, но имя отца на экране доставило ей почти столько же радости.
– Привет, – с теплотой в голосе проговорила она, – я собиралась звонить тебе чуть позже...
– Извини, Розалинд, – мягко прервала ее Лиза, – я в больнице с твоим папой.
Розалинд пошатнулась.
– Что случилось? – воскликнула она.
– Точно пока не знаю, но похоже на инсульт.
Судорожно схватив губами воздух, Розалинд выдохнула:
– Еду, – и, дав отбой, так быстро кинулась к дому, что споткнулась о грабли и упала. – О боже, о боже, – всхлипнула она, попытавшись подняться и снова поскользнувшись на мокрой земле. – Лоуренс! Спускайся, нам надо ехать. Дэвид в больнице.
Появившись в дверях шалаша, Лоуренс спросил:
– А Люси может поехать с нами?
– Да. Нет. Нет!
Сбегав за ключами и сумкой в дом, Розалинд протащила Лоуренса через сад и втолкнула в машину.
– Вот что, – сказал Лоуренс, взяв ее телефон, когда они на всей скорости помчались по аллее, – я отправлю Дэвиду сообщение, чтобы он знал, что мы едем.
«Привет, Дэвид, это Лоуренс. Мы едем к тебе. Люси у ветеринара».
У Лизы защемило сердце, когда она прочла сообщение. Выбегая из дома, она схватила по ошибке айфон Дэвида и теперь под рукой не было своего со всеми нужными ей номерами, но это не имело значения. Самым главным был номер Розалинд, и она уже ехала.
Какое-то время назад кто-то привел ее сюда, в приемную отделения интенсивного ухода... или интенсивной терапии? Какая разница, как это сейчас называют? Ей сказали, что Дэвида забрали на срочную компьютерную томографию, но казалось, что с тех пор прошли часы. Так где он теперь? Все еще там? На пути сюда? В операционной, и ей просто забыли сказать? Если так, тем лучше, потому что она не хочет объяснений, пока они не буду готовы улыбнуться и сказать: «Все в порядке. Хотите зайти к нему?»
«Дэвид, о Господи, Дэвид! – безмолвно кричала она. – Почему я не настояла, чтобы мы сходили к доктору Кнойл сегодня утром? Она могла бы это предотвратить».
Закрыв глаза, Лиза уперлась затылком в стену. Из соседнего отделения приглушенными всхлипываниями доносился писк и шипение аппаратов жизнеобеспечения. Иногда поскрипывала чья-то резиновая подошва, раздавался отдаленный звонок лифта, да еще глухо, призрачно стучало ее сердце. Сколько они будут мучить ее ожиданием? Ей необходимо было знать, что происходит с Дэвидом.
Лиза встала, прошлась по комнате и вернулась обратно. В углу стоял телевизор, на столике громоздились стопки журналов, под двумя стульями прятались коробки с игрушками, а еще холодильник... Лиза попыталась подумать о других людях, которые сюда попадали, родственниках и любимых, которые метались из угла в угол, как она сейчас, но эта отвлеченная мысль не принесла ей никакого утешения.
Открылась дверь, и Лиза в страхе замерла при виде медсестры.
– Я Кэти, – улыбнулась медсестра, – а вы, наверное, Лиза? Откуда она знает? Может быть, Дэвид ей сказал? Надежда умирает последней.
– Да, да, это я, – сказала Лиза. – Где Дэвид? С ним все хорошо? Можно его увидеть?
– Его поднимают сюда, – сказала Кэти.
– Это был... Это инсульт?
– Доктор все вам объяснит. Вам что-нибудь принести? Лиза покачала головой. Она ждала от Кэти слов, что все будет в порядке или что волноваться не стоит, но та подошла к холодильнику, достала оттуда коробку с чайными пакетиками и банку кофе.
– Есть молоко и сахар, – сказала она, – угощайтесь.
Когда она ушла, Лиза осталась стоять и смотреть на банку «Нескафе».
Кэти сказала, что его поднимают сюда, значит, он еще... Лиза жадно глотнула воздух. Он скоро будет здесь. Она все-таки сможет рассказать ему свою новость.
Услышав голоса снаружи, Лиза пошла открывать дверь. Мрачный гипнотизирующий ритм аппаратов сделался громче. Две медсестры тихо переговаривались между собой, но Кэти там не было. Они обернулись, но не к ней, а к лифту, из которого начали осторожно вывозить каталку, увешанную пакетами и трубками, каждая из которых была подсоединена к распростертому телу.
У Лизы сердце чуть не выскочило из груди. Это он?
– Дэвид... – ахнула она, когда его провезли мимо.
Глаза мужа были закрыты. Кожа выглядела безжизненной и старой. Он был подключен к дыхательному аппарату и какому-то монитору, который отслеживал биение его сердца, но что она могла знать?
– Можете побыть с ним несколько минут, прежде чем мы поставим катетеры.
Лиза недоуменно на нее посмотрела.
– Катетеры? – повторила она.
Кэти только улыбнулась, как будто знала, что, даже если она объяснит, Лиза все равно не воспримет.
Дэвида осторожно переложили на узкую кровать. За ее спинкой возвышалась целая гора мониторов и другого оборудования, но Лиза не могла оторвать глаз от мужа.
– Он меня слышит? – спросила она, когда Кэти приподняла края койки.
– Он находится под действием успокоительных, – ответила Кэти. – Профессор Кросс скоро будет здесь.
Лиза подошла ближе к кровати и положила ладонь на руку Дэвида. Только теперь она заметила, как ее трясет.
– Все хорошо, – прошептала она, почти не слыша себя за шипением и пыхтением дыхательного аппарата, – тебе помогают, и я буду рядом. Розалинд едет. Она должна быть здесь с минуты на минуту.
Двигалась только его грудь, поднимаясь и опускаясь, когда аппарат вдувал и высасывал из него воздух. Не было никаких признаков того, что Дэвид знает о ее присутствии, но Лизу преследовало ощущение, что на каком-то уровне он ее чувствует.
Она осознавала, что за ее спиной двигаются люди, и ей хотелось закрыть от них Дэвида, хотя они наверняка пришли сюда помочь.
– Лиза...
Она оглянулась и, увидев убитое горем лицо матери, испуганно всхлипнула.
– Тише, тише, все будет хорошо, – успокаивала Матильда, обнимая Лизу.
Рокси обхватила руками их обеих и прижалась щекой к щеке Лизы.
– Я звонила маме, – сказала она. – Она готова сесть на ближайший рейс, если ты хочешь.
– Он не пробудет здесь долго, – решительно заявила Лиза.
– Миссис Кирби? Лиза?
Они оглянулись и увидели у изножья кровати коренастого мужчину в очках без оправы на бледном лице.
– Джозеф Кросс, – представился он. – Я невролог, и ваш муж будет находиться под моим наблюдением.
У Лизы екнуло сердце. Она не сразу нашлась, что ответить, а потом решила представить мать и Рокси.
Кросс посмотрел в их сторону и вежливо улыбнулся. Потом, показав рукой, чтобы они отошли от больного, сказал:
– Сейчас нужно подключить катетеры. Мы можем поговорить вон там.
Скованная ужасом, Лиза с трудом заставила себя следовать за профессором.
– Предварительный отчет рентгенолога свидетельствует о том, что у вашего мужа случился...
Он смолк, когда распахнулись двери лифта и кто-то бегом бросился к ним.
– Где он? – закричала Розалинд, втаскивая за собой Лоуренса. – Можно мне его увидеть? Пожалуйста! Пожалуйста. Это мой отец.
Она была такой бледной и расстроенной, что Лизе почти невыносимо было на нее смотреть.
– Это Розалинд Сьюэлл, дочь моего мужа, – сказала Лиза врачу.
Розалинд не спускала глаз с его лица.
– С ним все в порядке? Он поправится, да?
– Доктор собирался объяснить нам, что случилось, – мягко проговорила Лиза.
Профессор Кросс улыбнулся Лоуренсу, который ответил ему угрюмым взглядом, потом обратился к Лизе и Розалинд.
– У Дэвида произошло обширное кровоизлияние в результате разрыва одного из сосудов головного мозга. Нам удалось стабилизировать его состояние, то есть кровотечение остановлено, но боюсь, что повреждения существенны.
В лице Розалинд была паника.
– Что это означает? Какие повреждения? Я не понимаю, о чем вы говорите.
Голосом, полным сочувствия, профессор ответил:
– У вашего отца случился обширный инсульт, после которого, боюсь, он уже не восстановится.
Розалинд сделалась бледной как смерть. Потом закричала:
– Нет! Нет, нет! Вы не понимаете...
Лиза попыталась подойти к ней, но Розалинд ее оттолкнула.
– Это из-за тебя! – завопила она. – Если бы не ты, этого бы...
– Прошу вас, – перебил Кросс, – в этом никто не виноват. Мы, естественно, будем делать все, что в наших силах, но в подобных случаях мы, как правило, советуем близким готовиться к худшему.
– Нет! Нет! – взвыла Розалинд, чуть не падая на колени.
Рокси подскочила, чтобы поднять ее, но Розалинд отмахнулась.
– Где он? Пожалуйста, позвольте его увидеть, – взмолилась она. – Он послушает меня, я знаю.
– Медсестра подключает его к системе жизнеобеспечения, – сказал ей Кросс. – Как только это будет сделано, вы сможете подойти к постели. – Он посмотрел на Лизу. – Мне очень жаль, – тихо проговорил он.
Слова профессора были так похожи на приговор, что Лизе захотелось дернуть его за руку и заставить взять их обратно. Она не была к этому готова. И Дэвид тоже. Слишком рано.
– Что это за трубки? – спросила медсестру Розалинд. – Что вы делаете?
– Это дочь Дэвида, – объяснила Лиза, когда Кэти обернулась.
У Кэти мгновенно смягчилось выражение лица.
– Я просто забочусь, чтобы ему было удобно, – ответила она Розалинд, – и он получал все необходимое.
Она оглянулась, когда подошел еще один врач, и, очевидно догадавшись, чего он хочет, сказала:
– Боюсь, что одновременно у постели смогут находиться только два человека.
Лиза посмотрела на Розалинд, которая не спускала глаз с отца. Лоуренс завороженно рассматривал технику. Казалось, он от начала и до конца прослеживал каждую трубку и каждый проводок. Она знала, что Дэвид захотел бы их услышать, если бы мог, поэтому мысленно сказала ему, что будет недалеко, и обратилась к Розалинд:
– Я подожду в приемной.
Но если Розалинд и услышала ее, то не подала виду.
Подойдя вплотную к постели, Розалинд коснулась пальцами щеки Дэвида и сказала:
– Привет, папа, это я. Лоуренс тоже здесь. Мы приехали, как только узнали... Ах, папочка, пожалуйста, проснись. Ты нам так нужен, и мы так тебя любим. Ты меня слышишь? Думаю, да. Ты же здесь, с нами, да? Ты всегда с нами. Ах, папочка, я не знаю, что делать. Пожалуйста, скажи, что мне делать.
Заметив, что Лоуренс стоит рядом, Розалинд повернулась к нему и попыталась улыбнуться сквозь слезы.
– Хочешь поговорить с ним? – предложила она.
У Лоуренса сделались круглые глаза.
– Люси чистят зубы, – сказал он, обнажив свои. – Можешь проснуться сейчас? Пожалуйста!
Розалинд повернулась обратно к отцу и чуть не всхлипнула. Оборудование, к которому он был подключен, делало его таким беспомощным, таким зависимым – совсем не похожим на сильного человека, которого она всегда знала.
В приемной Лиза молча сидела рядом с матерью и Рокси. Говорить было не о чем. Им оставалось только ждать и молиться Богу, в существование которого Лиза, наверное, даже не верила, чтобы Дэвиду не пришлось страдать больше, чем до этой минуты.
– С тобой все нормально? – спустя какое-то время спросила мать. – Ты ужасно выглядишь.
Лиза перевела на нее взгляд и едва заметно покачала головой.
– Напрасно она тебя обвиняла, – сказала Матильда.
Догадавшись, к чему она ведет, Лиза сказала:
– Мам, забудь.
– Но в чем ты могла быть виновата?
– Мама, пожалуйста. И без того тяжело. Он ее отец, не забыла?
– И твой муж. Она знает, как много он для тебя значит?
– Она не хочет знать, и сейчас не время объяснять ей, так что, пожалуйста, давай не будем об этом.
Матильда вздохнула и крепче сжала руку Рокси.
– Что ты будешь делать, – спросила она чуть позже, – если он не...
Поднявшись на ноги, Лиза сказала:
– Мам, извини, мне сейчас не до твоих вопросов.
Когда она вышла из комнаты, Матильда дрожащим голосом обратилась к Рокси:
– Ей очень тяжело. Они женаты всего несколько месяцев, и с чем только ей не приходилось мириться за это время... Горе, горе-то какое... Он был таким чудесным человеком...
– Бабуля, – прошептала Рокси, – он еще с нами...
Матильда заморгала:
– Да, конечно, – сказала она, покраснев. – Просто, знаешь, я невольно задумываюсь, не тот ли это случай, когда нет худа без добра.
Рокси покосилась на нее.
– Думай, что хочешь, – сказала она, – только, пожалуйста, не произноси этого при Лизе.
ГЛАВА 24
В десять вечера, когда приемные часы в отделении интенсивной терапии истекли, всех вежливо выпроводили, заверив, что, если до двух часов следующего дня что-то случится, с ними немедленно свяжутся. Однако ни дежурный врач, ни врач-реаниматолог не ожидали на этой стадии никаких изменений.
Ди и Майлз к этому времени уже успели приехать и по очереди посидеть вместе с Розалинд у постели ее отца, а Лоуренс присоединился к Лизе и остальным в приемной. Чувствуя, что мальчику скучно, Рокси пару раз сводила его в кафетерий и один раз на прогулку вокруг корпуса, но потом пошел проливной дождь и подул холодный ветер, поэтому они больше не решились выбраться на улицу, пока не пришла пора разъезжаться по домам.
У Лизы, которая так и не побыла с Дэвидом, разрывалось сердце, но ей меньше всего хотелось, чтобы между ними с Розалинд вспыхнула стычка у его постели.
– Я обязательно посижу с ним завтра, – сказала она матери, когда они ехали домой на такси.
– Еще бы, – отозвалась Матильда, сжимая дочери руку. – Розалинд неправа, нельзя так с тобой обращаться. Можно подумать...
– Хватит, мам, – перебила Лиза. – Мы все сейчас устали и на нервах.
Когда они добрались до дома, Матильда пошла ставить чайник, Рокси стала прослушивать сообщения на автоответчике, а Лиза побрела к бассейну, чтобы посмотреть на место, где упал Дэвид. События тех ужасных минут не оставили никакого осязаемого следа. Впрочем, как можно было ожидать чего-то иного? Внешне могло показаться, что тут ничего не произошло, но глубоко в себе Лиза до сих пор слышала отголоски криков и видела тело Дэвида, беспомощно обмякшее у нее на руках. Она поймала себя на том, что вспоминает, как они плавали здесь раньше. Ее заворожили резонанс их голосов под куполом бассейна и всплески воды... Теперь их мечты были по ту сторону окон, медленно растворяясь в темной, туманной ночи. Зная, как отчаянно Дэвид хотел избежать своей участи, Лиза все-таки не верила, что он был готов оставить их так скоро. Сама она точно не была готова его отпускать. Положив руку на живот и осознав, что теперь, возможно, уже не успеет сказать Дэвиду о ребенке, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я подумала, что он может тебе понадобиться, – сказала Рокси, неслышно подойдя сзади.
Увидев свой айфон, Лиза взяла его и, сдержав слезы и мысленно пожелав Дэвиду спокойной ночи, выключила свет.
– Сообщений море, – сказала Рокси, когда они пришли на кухню. – Видимо, по новостям сказали.
Лиза рассеянно кивнула и взяла чашку с чаем, которую протянула ей мать. Потом зазвонил ее телефон, и, увидев, что это Тони, она взяла трубку.
– Я пытаюсь до тебя дозвониться с той самой минуты, как услышал, – сказал Тони. – Как он?
– Врачи говорят, что его состояние стабильно, но... – Лиза вынуждена была смолкнуть на мгновение, прежде чем смогла снова говорить вопреки невыносимой боли в сердце. – Я не знаю, что будет дальше, – хрипло сказала она.
– Я могу что-нибудь сделать? – ласково спросил Тони. – Хочешь, я приеду?
– Не сегодня, спасибо. Со мной мама и Рокси, и мы совершенно без сил.
– Не сомневаюсь, – сочувственно проговорил он. – Знаешь, я встречался с ним. Он тебе не рассказывал?
Слишком измученная, чтобы удивляться, Лиза сказала:
– Нет. Когда?
– Сразу после рождественских праздников. Но это потом; скажу только, что ушел с сознанием, что он лучше меня. Он из тех людей, которых хочется узнать ближе.
Подумав, насколько теперь мало шансов, что это когда-нибудь случится, Лиза почувствовала, что вот-вот опять разрыдается.
– Мне нужно идти, – сдавленно проговорила она. – Я позвоню, когда будут новости.
Понимая, что не уснет одна в их с Дэвидом кровати, Лиза пожелала маме и Рокси спокойной ночи и ушла с телефоном в одну из гостевых комнат. Следующие два часа она разговаривала с Эми о Дэвиде, о ребенке и о том, какой изощренно жестокой может быть судьба.
К тому времени как она повесила трубку, Тео уже заказал себе и Эми билеты на ближайший рейс домой.
На следующий день Лиза приехала в больницу раньше двух, надеясь провести с Дэвидом немного времени до появления Розалинд, но Розалинд и Лоуренс уже были там. Лиза молча стала у изножья кровати и посмотрела на Дэвида. Зная, что ему вводят огромные дозы успокоительного, она все-таки мысленно умоляла его открыть глаза, или пошевелить рукой под ее ладонью, или попытаться хоть как-то отреагировать на Лоуренса. Но Дэвид не шевелился. Только монотонно хрипел дыхательный аппарат, которому вторили нестройные сигналы остального оборудования.
– Здравствуйте, – сказала медсестра Кэти. – Как вы себя чувствуете сегодня? Вам удалось поспать?
– Немного, – ответила Лиза. – Как Дэвид?
– Без изменений. Профессор Кросс заходил к нему утром. Позднее он вернется и поговорит с вами.
– Люси дома, – сказал ей вдруг Лоуренс. – Она не может приехать в больницу, потому что собакам нельзя.
Лиза улыбнулась мальчику, всем сердцем надеясь, что Дэвид знает, что он рядом.
– Я подожду в соседней комнате, – сказала она Кэти. Потом, повысив голос, чтобы Розалинд слышала, добавила: – Может быть, я смогу посидеть с ним позже.
Розалинд не ответила, просто осталась сидеть к ним спиной, поэтому, получив от Кэти сочувственную улыбку, Лиза поднялась наверх, в кафетерий, где расположился Тони вместе с Рокси и Матильдой – на случай, если понадобится его помощь.
Через час за их столиком уже сидели Ди и Майлз, а также сын Ди и его девушка.
– Я, наверное, пойду в приемную, – сказала им Лиза. – Мне хочется быть ближе к нему.
– Я с тобой, – сказала Рокси.
Уже на выходе из кафетерия до Лизы донесся голос матери:
– Прошу прощения, если лезу не в свое дело, Ди, но твоя племянница не подпускает мою дочь к Дэвиду...
Лиза начала оборачиваться, но Рокси удержала ее за руку и подтолкнула вперед.
– Это нужно было сказать, – шепнула она, – и есть шансы, что Ди заставит Розалинд вести себя корректнее.
Дойдя до отделения интенсивной терапии, они увидели Розалинд на том же месте, где ее оставила Лиза, но Лоуренс был в приемной и смотрел телевизор.
– Почему бы тебе не сесть рядом с ней? – предложила Рокси.
Лиза заколебалась, зная, что Розалинд это не понравится. Осознавая, что тоже ни с кем не хочет делить время у постели Дэвида, она все же покачала головой. Рано или поздно Розалинд придется от него отойти, хотя бы в туалет. Тогда она воспользуется моментом.
Они отвернулись, и Рокси как раз начала открывать дверь в приемную, когда из лифта вышел профессор Кросс.
– О, миссис Кирби, – сказал он при виде Лизы. – Я надеялся найти вас здесь. Нам нужно поговорить. Пойдемте? – проговорил он, показывая на дверь в приемную.
Увидев, что Лоуренс поглощен мультиком, профессор отвел Лизу в сторону и предложил присесть, а Рокси тем временем пошла к мальчику.
Пристально глядя в глаза Лизе, Кросс проговорил:
– Насколько я понял, у вашего мужа сосудистая деменция.
Почувствовав, что во рту пересохло, Лиза кивнула.
– Значит, он, вероятно, составил «завещание о жизни»?
Понимая, к чему он ведет, Лиза отчаянно хотела сказать «нет», но как она могла? Закон есть закон, и у нее нет права идти против желаний Дэвида.
– Если вы спрашиваете... – Она вздохнула. – Если вы спрашиваете, хочет ли он, чтобы его реанимировали, если что-то случится, то нет, он не хочет.
Профессор печально кивнул и с сожалением в голосе сказал:
– К сожалению, миссис Кирби, после этого удара ваш муж больше не сможет вернуться к состоянию, которое можно было бы назвать нормальной жизнью.
Лиза обхватила голову руками и заплакала.
– Прошу прощения, – беспомощно всхлипнула она. – Просто... Когда он составлял это завещание, я не думала, что нечто подобное...
Она не смогла договорить. Это было слишком ужасно...
В конце концов доктор сказал:
– Человечнее и правильнее будет отпустить его.
Лиза отчаянно впилась взглядом в его глаза. Нет! Нет! Нет!
– Я понимаю, о чем вы говорите, – выдохнула она, – но... О Господи!
Я не могу этого сделать. Мне не хватит духу его отпустить.
– Не торопитесь, – мягко сказал профессор. – Нет необходимости принимать решение прямо сейчас. Хотите, чтобы я поговорил с его дочерью?
У Лизы все внутри оборвалось. Что будет с Розалинд, когда она это услышит? Она никогда этого не допустит, никогда. Вместе с тем ее руки тоже связаны завещанием Дэвида. На самом деле у них нет выбора.
– Пожалуйста, если вам не трудно, – шепотом ответила она.
Медсестра позвала Розалинд, и несколько минут спустя та вошла в приемную. Она выглядела так, будто могла разлететься на куски, если кто-то хотя бы притронулся к ней. Когда ее глаза мимолетно остановились на Лизе, та не заметила ни злобы, ни враждебности, только страх и предательские темные круги, говорившие о бессонной ночи. Лизе подумалось, что веснушки Розалинд почему-то стали казаться больше, и от этого она выглядела еще уязвимее, чем, по всей видимости, себя ощущала.
Когда профессор повторил свой совет, Лиза отвернулась, не в силах смотреть, какое затравленное выражение появляется на лице Розалинд. Не успел доктор договорить и половины того, что собирался, как Розалинд закричала:
– Нет! Этого не будет! Не хочу даже обсуждать. Он мой отец, и я говорю вам, что он поправится.
– Розалинд... – начала Лиза.
– Молчи! – вскипела Розалинд. – Ни слова больше! Она хочет свести его в могилу, – крикнула она профессору, – и если вы встанете на ее сторону, то, клянусь, я засужу вас и вашу больницу до разорения.
Профессор Кросс сохранял невозмутимый вид:
– Насколько я понимаю, ваш отец составил...
– Не желаю слушать! – завопила Розалинд, хватая Лоуренса за руку. – Пойдем, мы будем сидеть с Дэвидом. Нужно позаботиться, чтобы эти люди к нему не подходили.
Когда за Розалинд закрылась дверь, Лиза сказала:
– Извините. Я... Они с отцом очень близки...
– Ничего страшного. Я понимаю, как трудно принимать такие решения. Она знает о завещании?
– Не уверена. Если и знает, то явно не хочет этого признавать.
– Может быть, вы попытаетесь поговорить с ней позднее?
Лиза покачала головой.
– Она ни за что меня не послушает. Она думает... Одним словом, вы слышали, что она сказала.
Доктор сочувственно на нее посмотрел.
– Вы понимаете, что, будучи женой, то есть ближайшим родственником Дэвида, можете действовать без ее согласия?
Нисколько не сомневаясь, что никогда на такое не решится, Лиза сказала:
– Мы ведь не обязаны принимать решение сегодня?
– Нет, конечно же нет. Возможно, стоит дать ей немного времени, чтобы свыкнуться с ситуацией, а потом я еще раз попробую поговорить с ней.
В тот же день, но гораздо позднее, Ди и Майлз вернулись из отделения интенсивной терапии и застали Лизу с Тони, матерью и Рокси в кафетерии.
– Если вы сейчас спуститесь, – проговорила Ди, – то, наверное, сможете с ним посидеть.
Облегченно вздохнув, Лиза сказала:
– Вы поговорили с ней? Где она?
– Она в приемной, спит. Совсем измучилась, бедняжка.
Нисколько в этом не сомневаясь, Лиза встала из-за стола и пошла к двери. Ей хотелось столько всего сказать Дэвиду, столько слов вертелось на кончике языка, что она едва сдерживала их. Нужно, чтобы он знал, как она счастлива, что вышла за него Замуж, как она его любит и всегда будет любить. Лиза хотела, чтобы Дэвид также знал: она будет дорожить воспоминаниями, их мечтами и каждой минутой, которую они провели вместе. Она продолжит дело, которое он начал, посвятит все свое время заботе о людях со слабоумием и назовет их проект «Трастом Дэвида Кирби». Она даже подумывала отдать их с Дэвидом дом тем, кто страдает ранним слабоумием, понимая, что все равно не сможет жить там без него.
Однако больше всего ей хотелось рассказать ему о ребенке.
Спустившись в отделение, Лиза увидела, что медсестры ушли к себе на пост, а Лоуренс сидит один у постели Дэвида. Заметив, что мальчик разговаривает, она задержалась в дверях, чтобы не мешать ему. Сначала Лиза не могла разобрать слов, но, когда они стали яснее, она почувствовала, что эмоции сдавливают ей горло. По всей видимости, Лоуренс перечислял животных, которых они вместе с Дэвидом видели в зоопарке, а может, на озере.
– ...а еще там были летучие мыши: ночница Наттерера, усатая ночница и курносый ушан. Маме они не понравились, а бабушка сказала, что они милые. Птицы ей тоже понравились. Мухоловка-пеструшка, горихвостка, сосновый чиж, а ты заметил еще болотную сову...
Когда он изобразил скрипучий крик совы, Лиза зажала рот ладонью, чтобы не всхлипнуть. Она всем сердцем надеялась, что Дэвид слышит этот забавный маленький рассказ.
– Помнишь, что мы потом видели в музее? – спросил Лоуренс, болтая ногами над полом и покачивая кудрявой головой. – Гориллу Альфреда, тасманийского волка, какапо...
Мальчик продолжил перечень, а Лиза подошла и тихонько встала у него за спиной. Ее сердце разрывалось при виде Дэвида, такого бледного и слабого, подключенного к множеству трубок и проводов, точно безжизненная марионетка. Лизу внезапно охватила паника. Показалось, что Дэвид уже не здесь, а она так и не успела с ним попрощаться. Ей нужно было остаться с мужем наедине, но Лоуренс разошелся не на шутку, а отослать его из палаты язык не поворачивался. Дэвид этого не хотел бы, Лиза была уверена. В конце концов она пошла к медсестре Кэти и спросила, не удалось ли профессору Кроссу еще раз поговорить с Розалинд.
– Он приходил минут пятнадцать назад, – сказала Кэти, – но она спала, и мы не стали ее будить.
Чувствуя себя беспомощной и убитой горем, Лиза отвернулась, собираясь вернуться к Дэвиду, но тут открылась дверь в приемную и на пороге появилась усталая и растрепанная Розалинд. Лиза замерла на месте, не зная, что говорить и что делать.
Заметив Лизу, Розалинд побледнела. Потом ее взгляд метнулся к отцу, как будто она боялась, что он мог исчезнуть.
– Я же говорила вам, – сказала она Кэти, – не подпускать ее к нему. Она хочет его убить...
– Тише, тише, – стала успокаивать Кэти, подходя к Розалинд. – Пожалуйста, говорите тише, здесь и другие пациенты...
– Извините, – пролепетала Розалинд, – но я боюсь, что она что-нибудь сделает.
– Ради бога, Розалинд, – сказала Лиза, – я бы никогда ничего не сделала во вред ему или тебе.
– Тогда почему папа лежит здесь? Почему доктор пытается убедить меня, что он не сможет выкарабкаться? Я знаю, за этим стоишь ты...
Вмешавшись прежде, чем Лиза успела ответить, Кэти сказала:
– Если хотите продолжать, вам придется выйти в приемную.
– Мне незачем с ней разговаривать. Я знаю, что она скажет...
– Розалинд, пожалуйста, – взмолилась Лиза. – Хочется тебе или нет, но нам надо поговорить.
Кэти твердо проговорила:
– Вы должны вместе решить, как будет лучше вашему отцу.
Схватившись за голову, Розалинд выкрикнула:
– Вы не понимаете, никто не понимает! Я не могу его отпустить! Он для меня всё...
– Я знаю, – сказала ей Лиза, – и ты тоже значишь для него всё. Бог свидетель, я тоже не хочу его терять, – проговорила она, начиная плакать, – но мы не можем сейчас думать о себе.
– Ты можешь, потому что никогда больше ни о ком не думала, – выкрикнула Розалинд, когда Кэти начала осторожно подталкивать ее к выходу.
– Клянусь тебе, Розалинд, если бы я не знала, о чем он написал в завещании, я бы не...
– Он написал это только потому, что ты его заставила, – истерически выпалила та. – Он боец. Он бы не сдался без борьбы.
– Но за что бы он боролся? За то, чтобы доживать свои дни со слабоумием? Он уже летал в Швейцарию, чтобы устроить себе уход...
– Нет! – взвыла Розалинд, зажимая уши. – Он никогда бы не сделал такого, не сказав мне.
– Он не говорил, потому что знал, как ты расстроишься.
Розалинд не переставая мотала головой.
– Ему было очень тяжело, – сказала ей Лиза. – Он ни в коем случае не хотел подводить тебя и Лоуренса, но от его болезни нет лекарства, и он боялся сделаться для нас обузой.
– Только не для меня. Я позабочусь о нем...
– Он этого не хочет. Унижения, страдания, годы, которые он вырвал бы из твоей жизни... Это было ему ненавистно, Розалинд, и я знаю, в глубине души ты это понимаешь.
– Молчи! – закричала Розалинд. – Как ты можешь рассуждать о том, что я понимаю, а что нет, если сама ни о чем не имеешь ни малейшего представления? Почему бы тебе просто не уйти? Давай же, убирайся отсюда. Ты вдоволь попила нашей крови, хватит.
Вернувшись в комнату, Кэти сказала:
– Розалинд, я вынуждена еще раз попросить вас не шуметь.
– Тогда заставьте ее уйти, – крикнула Розалинд. – Она пытается убедить всех, что переживает, а на самом деле хочет поскорее отключить папу от аппаратов жизнеобеспечения, чтобы самой потом жить припеваючи. Так вот, я ей не позволю.
Видя, как Лиза расстроена, Кэти сказала:
– Розалинд, пожалуйста, успокойтесь. Оттого, что вы так себя ведете, никому легче не становится – ни вам, ни тем более вашему отцу.
– Я знаю, знаю, – беспомощно всхлипнула Розалинд, – но я не могу этого сделать. Я не могу его отпустить. – Ее взгляд в отчаянии метнулся к Лизе. – Пожалуйста, не заставляй меня, – взмолилась она. – Пожалуйста! Я так его люблю. То, что ты говоришь, верно, но я не могу этого сделать. Просто не могу...
Заливаясь слезами, Лиза обняла Розалинд и крепко прижала к себе.
– Я знаю, я понимаю тебя, – сказала она, – и мы не обязаны ничего делать прямо сейчас. Мы можем поговорить об этом и решить, какой момент будет правильным.
Розалинд кивнула.
– Да, да, мы так и сделаем. Пожалуйста, скажи, что ты его любишь.
– Конечно, люблю. Как его можно не любить?
– Он самый лучший.
– Знаю.
– Господи, помоги мне!
Лиза крепче сжала ее в объятиях и, несмотря на царившее в душе отчаянье, всем сердцем порадовалась, что ее не пытаются оттолкнуть. Им нужно объединиться перед лицом этого страшного испытания, иначе выдержать его будет почти невозможно. И Лиза только сейчас осознала, что последнее слово должно остаться за Розалинд, потому что сама она не знала Дэвида достаточно долго, чтобы его сказать.
