Текст книги "Слезы счастья"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– Ах, вот он, – объявила Эми, вытаскивая телефон из-под коробок с нижним бельем и оберточной бумаги. – Бог ты мой, тебе пришло четырнадцать сообщений и пятьдесят восемь электронных писем! Ты с самого утра ни одного не прочитала?
– Не было времени, – напомнила Лиза, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, чтобы рассмотреть восхитительную работу Мельвины во всем блеске. Для полного эффекта стилистка держала перед ней зеркало. – Идеально, – пробормотала она, любуясь, как кристаллы вспыхивают в солнечных лучах, льющихся в спальню сквозь открытые окна.
– На фату так и не решилась? – спросила Эми, открывая первое сообщение.
– Нет. Фаты не будет, – ответила Лиза, снова поднимаясь с табурета и целуя Мельвину в обе щеки. – Ты ангел, – сказала она стилистке. – Дальше я сама справлюсь.
– А что с макияжем?
– Я сама могу его сделать, честно. Остался только блеск для губ, а ты достаточно часто показывала, как его наносить.
– Хорошо, только не забудь надеть платье через ноги. Если натянешь его через голову, не берусь предсказать, что останется от твоей прически.
Заверив Мельвину, что никогда не допустила бы такой оплошности, Лиза подождала, пока за ней захлопнется дверь, и сбросила с себя полотенце.
– Фу-у-у, так-то лучше, – вздохнула она, наслаждаясь ощущением более прохладного воздуха на коже. – Мне было так жарко, что я боялась, как бы не поплыл мой искусственный загар. Он в порядке? Никаких потеков, пятен?
– Все идеально, – сообщила Эми после того, как Лиза перед ней покрутилась. Потом, вернувшись к телефону, сказала: – Итак, в нашем сообщении написано следующее: «Думаю о тебе сегодня, не забудь прислать фотографии по электронке. С любовью, Андреа».
– Андреа Вавасур, – добавила недостающую фамилию Лиза. – Подруга-журналистка, которая живет в Риме.
Переходя к следующему СМС-сообщению, Эми прочитала:
– «Ты проделала долгий путь к тому, что может оказаться только самой счастливой из гаваней. Ты заслуживаешь этого, Лизочка. Любви вам обоим. Пауло и Джереми».
– Ты видела их, когда вы с Тео прилетали к нам с Тони в Таиланд.
– Да-да. Как мило, что они поздравили тебя сегодня! Потом можешь сама все это просмотреть, а пока я почитаю их тебе вслух, хорошо?
– Да, пожалуйста, – сказала Лиза, принимаясь переворачивать коробки с бельем в поисках комплекта из белого шелка, который специально сшили так, чтобы он был незаметен под платьем, но помогал ей чувствовать себя удобно и уверенно.
– «Ты счастливица, что нашла такого идеального мужчину, – продолжала читать Эми, – но он еще больший счастливец. Наслаждайтесь своим днем и скорее приезжайте в гости. Иви и Джошуа». Это не та пара, у которой шикарный отель на Сицилии?
– Верно. Ага, вот он, – воскликнула Лиза и, развернув комплект, села на край кровати, чтобы его натянуть.
– Ты больше ничего не надеваешь под платье? – спросила Эми, с сомнением поглядывая на хлипкое с виду белье.
– Больше ни для чего нет места. Я даже чулки не могу надеть, почему так и переживаю за загар. Но, если у меня будет пухлый вид, в запасе имеются мощные антиэротические трусы со штанинами до колен, которые меня подкорректируют. Но ты продолжай, кто еще мне пишет? Я вхожу во вкус.
– Есть вероятность, что я наткнусь на послание от Тони? – мрачно спросила Эми.
У Лизы екнуло сердце.
– Нет, – ответила она, как будто ее изумило подобное предположение.
Эми смерила сестру многозначительным взглядом.
Закатив глаза, Лиза сказала:
– Ладно, прошлой ночью он написал и пожелал мне всего хорошего. Довольна?
Гримаса на лице Эми говорила о прямо противоположном.
– Я не просила его присылать это сообщение, – вскипела Лиза. – И вообще, он в Китае и встречается с другой женщиной, миссис Оверол...
– Миссис кто?
– Проехали, ладно? – раздраженно сказала Лиза. – Сегодня у меня свадьба, я выхожу замуж за Дэвида, и к чему ты приплела Тони, никому, кроме тебя, не известно.
Эми подозрительно на нее посмотрела, потом вернулась к сообщениям, открыла следующее и расхохоталась.
– «ПОПАЛСЯ! Никки Фримейсон».
Рассмеявшись вслед за сестрой, Лиза сказала:
– Незамужняя подруга из Сан-Франциско.
– «Божественное правосудие настигло божественную старую деву. Ждем не дождемся, когда познакомишь нас со счастливцем. Альфи и Джейн».
– У них в Тортоле, на Карибах, своя яхтенная компания, – сказала Лиза, дотягивая эластичный шелк до талии.
Эми собиралась продолжить, но тут дверь распахнулась и в комнату влетела Рокси, а следом за ней Матильда.
– Вау, Лиз! – воскликнула Рокси, резко затормозив. – Классное платье! Немного провокационное, тебе не кажется?
– Вы только на нее посмотрите, – затарахтела Матильда, чуть не налетев на внучку и с шутливым неодобрением разглядывая Лизу. – Прическа как у принцессы и бесстыжее белье. Можно подумать, что ты выходишь замуж.
– Она сделала это вчера, – напомнила Эми. – Рокси, дорогая, повертись-ка еще разок перед нами. Ты изумительно выглядишь!
Девушка послушно развела в стороны руки и покружилась на трехдюймовых бронзовых каблуках, чтобы во всей красе продемонстрировать платье без бретелек, сшитое из шелка цвета шампанского. Прошитый сверкающей нитью корсет украшали нежные кружева, а тонкие юбки из креп-жоржета шуршали и легко колыхались вокруг ног. С одной стороны густые светлые волосы Рокси удерживала сверкающая янтарная заколка, которая идеально сочеталась с камнями на ее кремовой бархотке.
– Папа уже видел тебя? – спросила Эми.
– Нет. Он разрыдается, прямо как ты. У меня не родители, а пара плакс. Не знаю, откуда они этого понабрались. Ах, что же я, в самом деле! Это наверняка твоих рук дело, бабуля. Ты видела ее перчатки? – спросила она у Лизы. – Посмотри, они неприличные.
В глазах у Лизы заплясали веселые огоньки, когда мать протянула ей пару кружевных фиолетовых перчаток, на третьем пальце которых, как скабрезная шутка, мерцали фальшивые бриллианты. Кроме них экипировка Матильды состояла из тафтяного костюма с коротким рукавом (такого же цвета, но более скромной его модификации), бледно-лиловой шляпки-таблетки, туфель цвета начищенного серебра и такой же сумочки на локте.
– Прекрасно выглядишь, мам, – сказала Лиза, подходя, чтобы поцеловать ее. – С перчатками ты, возможно, немного переборщила, но если они тебе нравятся, то все отлично.
– Откровенно говоря, я тоже думаю, что они ужасны, – призналась Матильда, – но они скрывают мои покрученные артритом пальцы. Из-за всех этих шишечек и бугорков я выгляжу, как старая ведьма. А тебе точно удобно сидеть в этих стрингах, дорогая? Не думаю, чтобы я захотела носить такие.
Рокси чуть не подавилась от смеха, представив эту картину, а Эми сказала:
– Я тут читаю сообщения, которые пришли сегодня утром. Если мы еще не знали, сколько друзей моя сестра разбросала по всему земному шару, то теперь наверняка это выясним.
Когда она вернулась к чтению, Матильда начала перерывать коробки и контейнеры в поисках чего-то, о чем знала только она сама. Рокси забрела на балкон и стала наблюдать, как снаружи собираются музыканты, а помощники, которых наняли на сегодняшний день, расставляют стулья рядами, готовясь к церемонии.
Эми все еще читала, когда Лиза повернулась расстегнуть чехол, который защищал ее платье. Чувствуя, что внутри нее опять закручивается вихрем комок нервов, она задержалась на мгновение и глубоко вдохнула. Все эти напоминания о жизни, которую она раньше вела, о безграничной свободе, которой наслаждалась, о том, как ей никогда, ни перед кем и ни в чем не приходилось отчитываться, заставляли ее с тревогой смотреть в будущее. А может, она просто боится, что кто-то упомянет в своих посланиях Тони? Или, скорее, расстраивается, что до сих пор никто этого не сделал?
– О боже, Дэвид приехал, – взволнованно прошептала с балкона Рокси.
У Лизы чуть не выскочило из груди сердце.
– Он потрясающе выглядит, – сообщила Рокси. – А с ним, я так понимаю, племянник – такой, ничего себе – и зять, который пилот, и... Ах! только посмотрите на мальчика, он просто великолепен... А это еще что такое? Люси! – хихикнула она. – Она только что прямой наводкой рванула к Лоуренсу и опрокинула парочку стульев. Лиза, честное слово, тебе нужно научиться контролировать свою собаку.
Стоявшая у нее за спиной Лиза выдавила из себя улыбку, а Матильда тем временем подошла к внучке и заглянула ей через плечо.
– Пока я читаю эти сообщения, продолжают приходить все новые и новые, – объявила Эми. – Мы ни за что не успеем просмотреть их все до того времени, когда надо будет спускаться.
– Бог ты мой! Готова спорить, это Майлз, – ахнула Рокси. – Если это так, ты права, Лиз, он просто убойный.
Матильда растерянно заморгала.
– Убийственно привлекательный, – объяснила Рокси.
– Я такое говорила? – рассеянно спросила Лиза, почти не слушая племянницу. Все ее внимание было приковано к шелковому чехлу, который она осторожно отделила от платья и уронила на пол.
– Ах, дорогая, – пробормотала Матильда, замерев на месте, – оно изумительно! Боже, я так горжусь тобой, что вот-вот расплачусь.
– Мам, может, все-таки послушаешь, – проворчала Эми. – Я пытаюсь создать лирически-ностальгический фон для процедуры надевания платья.
Когда Лиза начала его расстегивать, Рокси, подошедшая посмотреть, а заодно и послушать, сказала:
– Стойте, стойте, а как же что-то старое, что-то новое и все такое?[27]27
По старинной английской традиции на свадьбе должно быть что-то старое, символизирующее связь невесты с семьей и прошлым; что-то новое – на удачу в новой жизни; что-то, взятое взаймы, как напоминание о том, что ее друзья и семья всегда будут рядом, если их помощь понадобится. Голубое – символ верности.
[Закрыть] Мы уже это сделали?
Лиза посмотрела на Эми, удивляясь, как они могли забыть о такой устоявшейся традиции.
– Ну, за старую, пожалуй, сойду я, – сказала она, подмигивая. – По меньшей мере старую как для невесты, которая выходит замуж в первый раз. А платье новое, так что нам осталось разобраться только со взятым взаймы и голубым.
Пока они ломали головы, оглядывая комнату в поисках вдохновения, пришло еще одно сообщение.
– Придумала! Придумала! – объявила Рокси. – Бабуля, почему бы тебе не одолжить Лизе на сегодня свое обручальное кольцо?
Ошеломленная Матильда взглянула на свои затянутые в перчатки руки, как будто на них могло что-то появиться, пока она не смотрела.
Поспешив на помощь, Рокси стащила левую кружевную перчатку, обнаружив небольшой, но драгоценный сапфир. Можно было по пальцам сосчитать, сколько раз Матильда снимала его со дня собственной свадьбы.
– Чудесная идея, – тихо проговорила она, поднимая глаза и касаясь пальцами лица Рокси. Потом обратилась к Лизе: – Папа вроде бы как будет с нами, правда? Думаю, ему бы понравилось.
– Ах, мама, перестань, я сейчас разревусь, – запротестовала Эми, но ее глаза уже наполнились слезами.
– Уверена, что не против? – спросила Лиза. Ей тоже хотелось, чтобы отец мог быть с ними, и ее сердце переполнилось эмоциями.
– Я внесла пожертвование в фонд детской больницы, – сказала ей Матильда, снимая кольцо, – но то был свадебный подарок. А это тебе от нас с папой в твой особый день.
– Ох, теперь моя очередь, – пролепетала Рокси, хватая платок. – Бабуля, нам сегодня утром делали профессиональный макияж, и, если ты будешь продолжать в том же духе, все это пойдет насмарку.
Пропустив укор мимо ушей, Матильда с нежностью сказала:
– Его стоило ждать, моя милая, и сегодня я как никогда счастлива за тебя, поэтому...
– Мам, – воспротивилась Лиза. – Рокси права насчет макияжа, прекращай, иначе я испорчу платье.
Подняв руки в знак того, что подчиняется, Матильда отошла к туалетному столику и оперлась о край, а Эми вернулась к сообщениям.
– «Мы понимаем, что ты хочешь ограничиться близкими друзьями и родней, но, пожалуйста, знай, что, когда в следующий раз будешь в Гонконге, твои здешние друзья закатят вечеринку, – прочла она. – Поздравляем жениха, что завоевал себе такую красавицу невесту. Пит, Салли, Дженни и Фрэнк».
– В мое время посылали телеграммы, – сообщила им Матильда. – У меня до сих пор сохранились те, что получали мы с папой.
– Здорово было бы их посмотреть, – сказала Рокси, но ее взгляд был прикован к Лизе, которая осторожно надевала платье через ноги и уже дотянула его до бедер. – Ох, Лиз, – пробормотала она. – Когда ты сказала, что оно будет а-ля Вера Вонг, я представила дутый вариант из «Секса в большом городе», который был на Джессике... как ее... а, Паркер. Но оно совсем другое.
Лиза улыбнулась.
– В моем возрасте, Рокси, нечто в таком духе было бы явно чересчур.
– Помочь с молнией? – предложила Матильда.
– Да, мам, пожалуйста. Читай дальше, – сказала она Эми, которая с умилением за ней наблюдала.
Сглотнув подкативший к горлу ком, Эми перешла к следующему сообщению.
– «Что у него есть такого, чего нет у меня? – прочитала она. – Кроме сногсшибательной внешности, блестящих перспектив и бешеных бабок на счету? Волшебного праздника и прекрасной жизни! Всегда влюбленный в тебя, Стиви Б.»
Улыбнувшись, Лиза сказала:
– Мы с ним какое-то время вели вместе туристическое шоу. Между прочим, он гей и уже как минимум десять лет живет с одним партнером. И вообще, почему я оправдываюсь? Кто-нибудь из присутствующих подозревает меня в неверности?
– Ах, Лиз, – завороженно прошептала Рокси. – Когда Дэвид увидит тебя, он заново в тебя влюбится.
– Он и так уже два раза это делал, – проворчала Матильда.
– Какие украшения ты будешь надевать, – спросила Рокси, – кроме бабушкиного кольца?
– Они тут, – сказала Лиза, выдвигая ящик прикроватной тумбочки.
– ОМГ, это же всего-навсего «Тиффани»! – ахнула, Рокси.
Эми и Матильда, как дети в кондитерском магазине, во все глаза смотрели, как Лиза вынимает из фирменной голубой коробки белый кожаный футляр, под крышкой которого обнаружились короткое сверкающее колье, усыпанное шлифованными алмазами, браслет в таком же стиле и бриллиантовые серьги-гвоздики.
– Никогда так близко не подходила к чему-то, что может стоить таких огромных денег, – пробормотала Матильда. – Такое чувство, будто мы перенеслись в сказку. Тебе не кажется? – обратилась она к Эми.
Кивнув, Эми сказала:
– Тебе нужна помощь, чтобы это надеть?
– Я помогу, – сказала Рокси. – А ты не отвлекайся от сообщений.
– Бог ты мой, послушайте, какой голос! – замерла в восторге Матильда, когда Шила Райн взяла несколько нот, начиная распеваться.
– Божественно, правда? – подхватила Лиза. – А вот подождите, к ней выйдет ее муж, Баз, и тогда вы услышите. Если вам удается сдерживать слезы сейчас, то, когда они запоют «Наступило утро», вы точно разрыдаетесь.
– У меня при одной мысли слезы наворачиваются, – уверила ее Эми. – Напомни, почему ты выбрала именно эту песню для своего выхода?
– Она была у Дэвида одной из самых любимых, когда мы были вместе первый раз, – ответила Лиза. – Он не знает, что я буду идти под нее, так что тоже может не выдержать, – добавила она, надевая сережки, и, ощутив волну эйфории, внезапно прорвавшую плотину нервозности, рассмеялась.
Эми тоже улыбнулась и посмотрела на телефон, который снова пикнул у нее в руках.
– Еще прочту два, – сказала она, прокручивая дальше, – а потом нам с мамой, наверное, пора выходить к народу.
Вынув пару белых атласных босоножек из коробки «Джимми Чу», Лиза приподняла подол платья, а Рокси расположила обувь так, чтобы удобно было надеть.
– «Я хочу, чтобы ты знала: если ты все-таки выйдешь...» – Эми резко умолкла, и по ее щекам разлилась краска. – О Господи, – пробормотала она и стала торопливо прокручивать дальше, но Лиза забрала у нее телефон.
– От кого оно? – спросила Лиза, прежде чем посмотреть на экран.
По Эми было ясно видно, что она готовится к чему-то нехорошему.
– Это может быть только Розалинд, – ответила она, – и поэтому я думаю, что тебе стоит отдать мне телефон и позволить стереть сообщение.
Открыв послание, Лиза прочла: «Я хочу, чтобы ты знала: если ты все-таки выйдешь сегодня за моего отца, в следующий раз он увидит меня только вместе с матерью на небесах».
ГЛАВА 13
– Она с ума сошла, – в ужасе проговорила Матильда.
– Какой чудовищный поступок, – пробормотала Эми.
– Они уже поженились, – заметила Рокси. – Разве она этого не знает?
Лиза покачала головой.
– Дэвид не сказал ей, – еле слышно проговорила она. Потом добавила: – Надо думать. Что нам делать?
– Это пустая угроза, – уверенно заявила Матильда. – Помимо всего остального, ей нужно думать о мальчике.
– Давай я позвоню ей, – предложила Эми.
Побледнев, Лиза опять посмотрела на сообщение. Гнев и сострадание начали проступать сквозь шок, но жалела она не столько Розалинд, сколько Дэвида и всех, кто проделал такой долгий путь сюда и уже столько вложил в этот особенный день. Что им теперь делать? Разве могут они продолжать как ни в чем не бывало, если над ними висит подобная угроза?
– Мне нужно поговорить с Дэвидом, – решила она.
– Нет! – возразила Эми, вскакивая с кровати. – Ему нельзя видеть тебя такой. Никому еще нельзя.
– Какая разница? – гневно вскричала Лиза. – Церемонии теперь все равно не будет.
– Нет, будет.
– Ты рехнулась? Как мы можем...
– Позволь мне поговорить с Дэвидом. Может быть, мы еще что-нибудь придумаем, – настаивала Эми.
– А ее муж? – вмешалась Матильда. – Разве не он должен с ней разбираться?
– Точно, – согласилась Рокси.
Лиза устремила на Эми горящий взгляд:
– Если она исполнит эту угрозу...
– Не исполнит, – оборвала ее Эми. – Жди здесь. Не предпринимай никаких поспешных действий. Рокси, останься с ней. И ты, мам. Я сейчас вернусь.
Схватив телефон, она выскочила из комнаты и, придерживая шляпу, быстро побежала вниз по лестнице.
Достигнув прихожей, Эми нацепила счастливую, доброжелательную улыбку, готовая встречать гостей, большинство из которых уже собрались и попивали шампанское на террасе гостиной. Внизу, во дворе, с педантичной точностью были расставлены пятьдесят стульев, как скобки по обе стороны увитой цветами беседки, а полдюжины круглых столов, по-королевски накрытых белыми как снег, хрустящими скатертями и серебряными приборами, располагались по краю двора, словно актеры, ждавшие своего выхода во втором акте. После церемонии, пока все будут фотографироваться и пить шампанское, подручные и организаторы банкета перенесут столы, расставят вокруг них стулья и закончат сервировку, чтобы можно было начинать свадебное пиршество.
Таков был план, и две репетиции на этой неделе показали, что он осуществим, лишь бы не помешала погода. Сейчас ни ветром, ни дождем даже не пахло, с прогнозом тоже было все в порядке. Однако никто не мог предвидеть, что в последнюю минуту может случиться такое.
– А вот и Эми, – сказал Тео, когда та начала пробираться сквозь толпу к Дэвиду. – Наверху все в порядке? Нам пора начинать...
– Смотри, – прошептала она, подсовывая ему телефон.
Когда Тео прочел текст, на его лице застыла маска шока.
– Что ты будешь делать? – тихо проговорил он.
– Мне нужно поговорить с Дэвидом.
– Да, но не здесь. Иди в гостиную. Я его пришлю.
Несколько секунд спустя Дэвид появился в дверях. Он выглядел слегка озадаченным и даже, как подумалось Эми, немного настороженным.
– Ты не можешь сказать, что она передумала, – пошутил он. – Уже...
– Дело не в Лизе, – перебила Эми, – а в этом. – Она вручила ему телефон. – Мне очень жаль, – проговорила она, когда Дэвид начал читать. – Лиза говорит, что ты должен это видеть, и я... не знаю, что нам делать.
Лицо Дэвида сделалось белым как мел.
– Что такое? – спросил у Эми Джерри, заходя в комнату. – Ваш муж сказал, чтобы...
– Это Розалинд, – сказал Дэвид, передавая зятю телефон, и, вынув свой мобильный, нашел номер дочери и нажал на кнопку звонка.
Розалинд сидела за кухонным столом и слушала, как за ее спиной на столешнице звонит телефон. Она догадывалась, что это отец или, возможно, Джерри, но, кто бы это ни был, ей было слишком страшно брать трубку.
В конце концов включился автоответчик, и ее отец сказал:
– Розалинд, я знаю, что ты там, пожалуйста, ответь.
Она посмотрела на тетку, которая сидела рядом.
– Почему ты не хочешь с ним говорить? – мягко спросила Ди.
Розалинд покачала головой, не в силах признаться, что натворила, даже Ди.
– Розалинд! – настойчивее проговорил Дэвид. – Пожалуйста, возьми трубку. Я должен знать, что с тобой все в порядке.
У Ди сделался озадаченный вид.
– Похоже, он беспокоится... – сказала она.
– Поговори с ним сама, если тебе так хочется, – бросила Розалинд, поднимаясь из-за стола. – Я не могу.
Она вышла во двор, и Ди успела схватить телефон, пока Дэвид не отключился.
– Дэвид, это я, – сказала она. – Что происходит?
– Розалинд с тобой?
– Да, но...
– Дай ей трубку, пожалуйста.
– Она сказала, что не хочет с тобой разговаривать.
– Не сомневаюсь, что не хочет, но мне нужно с ней поговорить, так что...
– Может, расскажешь мне, в чем дело? – предложила Ди, глядя, как Розалинд прогуливается по газону.
Когда Дэвид объяснил, Ди побледнела.
– О нет, – пролепетала она. – О чем она думала? Это несерьезно, ты же понимаешь.
– Уверен, что так и есть, но она расстроила Лизу, и мы оба ждем от нее... мы ждем... э... Черт, что же за слово такое гадкое? – прорычал Дэвид. Он был явно сам не свой. – Извинений! Пожалуйста, дай ей трубку.
– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Не отключайся, – и, положив телефон, она вышла за Розалинд во двор. – Дэвид рассказал мне о сообщении, – проговорила она, обнимая племянницу за плечи.
Розалинд подняла голову и посмотрела в холмистую даль и широкое, пустое голубое небо. Смотрит ли на них мама? Знает ли она, что происходит?
– Он сердится? – спросила она.
– Он хочет, чтобы ты извинилась.
Хотя внутри у Розалинд все переворачивалось от стыда и раскаяния, она сожалела лишь о том, что расстроила отца, а не об испорченном дне Лизы Мартин. Она до последнего искренне надеялась, что преуспела.
– Он ждет, – тихо проговорила Ди.
Понимая, что продолжать отпираться значит обидеть и расстроить отца еще больше, Розалинд пошла обратно к дому.
Взяв телефон, она ничего не говорила, только слушала веселое журчание голосов на другом конце и песенку «Сахарный блюз», которую тихонько выводил какой-то джазист. Ей вдруг захотелось разрыдаться.
– Ты тут? – спросил отец.
– Да, – прошептала она. – Я... я знаю, что ты скажешь...
– Нет, не знаешь, поэтому слушай. – Его тон был резким, подтверждая, что она не зря боялась его гнева. – Нужно было сказать тебе вчера вечером, и я сожалею, что этого не сделал, но мы с Лизой расписались в загсе вчера, поэтому она уже моя жена, а ты, дорогая, всегда, всегда будешь дочкой, которую я люблю больше жизни.
– Тогда зачем ты это делаешь? – проговорила она подавленным голосом.
Наступила пауза, и на заднем фоне опять послышался смех. Потом Дэвид сказал:
– Вчера мы с Лизой расписались в загсе...
– Ты только что мне это говорил, – огрызнулась Розалинд. – Я не глухая.
– Извини, я... Послушай, милая, пожалуйста, пошли Лизе сообщение, что ты сожалеешь...
– Нет! Я этого не сделаю.
– Розалинд, она ничем такого не заслужила...
– Как ты можешь это говорить? Ты прекрасно знаешь, что она только и ждала, чтобы мама скорее умерла. Если бы я могла, то испортила бы каждый день ее жизни, потому что именно так она поступает с моей.
– Нет, Розалинд, ты все неправильно понимаешь...
– Разговор окончен.
– Ладно. Тогда, по крайней мере, извинись передо мной, прежде чем отключаться.
– Если я расстроила тебя, извини, но ей я не буду отсылать сообщение, так что, пожалуйста, даже не проси.
Дэвид опять на что-то отвлекся, а потом сказал:
– Джерри едет домой...
– Нет! Он мне здесь не нужен.
– Он уже уехал. А теперь, пожалуйста, дай опять трубку Ди.
Передав телефон тетке, Розалинд плюхнулась за стол и закрыла лицо руками. Если она когда-нибудь нуждалась в матери больше, чем теперь, то не могла этого вспомнить. Внезапно потребность в ней стала такой острой и всепоглощающей, что хотелось кричать от ее беспощадной мощи.
– Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, – проговорила Ди и, повесив трубку, села рядом с племянницей.
– Пожалуйста, не пытайся уговорить меня отправить это сообщение, – сказала Лиза, угадав, о чем попросил тетю Дэвид.
– Тогда давай я его отошлю. Если не хочешь, я даже не буду говорить тебе, что там написано. Но, милая, они уже поженились, свадьба все равно идет своим чередом...
– В таком случае ей не нужны извинения.
– Но ты сожалеешь, что отправила то послание, я же вижу. Если тебе трудно признаться самой, позволь мне сделать это за тебя.
Розалинд покачала головой.
Не обращая внимания, Ди сказала:
– Где твой мобильный?
– Почему все на ее стороне? – внезапно вскипела Розалинд, стукнув кулаками по столу. – Она для нас никто, слышишь меня? Никто! Если хочешь чем-нибудь помочь, почему бы тебе не вышвырнуть ее из нашей жизни?
Она выскочила из кухни, а Ди осталась сидеть, беспомощная и растревоженная. Время не слишком помогало горю ее племянницы, а теперь, когда Дэвид женился во второй раз, Ди невольно становилось страшно при мысли, в какие глубины отчаяния может провалиться Розалинд.
Наверху, у себя в комнате, Розалинд раскрыла телефон и, пару раз стерев и заново набрав текст, составила сообщение отцу, в котором говорилось: «Если хочешь сказать ей, что я не наделаю глупостей, можешь говорить, потому что я их не наделаю, по крайней мере не сегодня».
В конечном итоге, беспокоясь об отце, она заставила себя стереть последние пять слов и, нажав кнопку «отправить», зарылась лицом в подушки. Стискивая их руками, она всеми фибрами своего существа устремилась к матери, моля ее хоть как-нибудь откликнуться, потому что она больше не могла выносить эту пустоту, молчание и жуткое, пугающее одиночество, к которым свелась ее жизнь с тех пор, как не стало Катрины.
Лиза разговаривала по телефону с Дэвидом, когда Эми вернулась с четырьмя бокалами шампанского на подносе. Взяв один, Лиза кивком головы поблагодарила ее и сделала глоток, продолжая слушать Дэвида:
– Мне искренне жаль, что так получилось. Если бы я мог предполагать, что она сделает что-нибудь подобное...
– Дорогой, это не твоя вина, – мягко прервала его Лиза. – Главное, чтобы с ней все было в порядке.
– Ди у нее, Джерри уже в пути. Я знаю, что она сожалеет, хотя и не может заставить себя сказать об этом. Эми с шампанским уже пришла?
– Только что. Спасибо, оно очень кстати.
– Я так и думал. Ну что, ты готова продолжить? Если хочешь задержать или...
– Если ты готов, то я тоже.
В голосе Дэвида слышалась дрожь, когда он сказал:
– Тогда давай попробуем выбросить из головы несколько последних минут и сосредоточиться на том, ради чего все это затеяли.
Сделав еще один живительный глоток, Лиза хотела сказать, что не думать о Розалинд будет трудно, но от этих слов никому лучше не стало бы.
– Сказать всем, что мы готовы? – спросил Дэвид.
Почувствовав, как внутри все перевернулось от волнения, Лиза посмотрела на себя в зеркало и в очередной раз удивилась, почему так нервничает, если они уже поженились. Потом, позволив себе вспомнить, как чудесно она выглядит, сказала:
– Да. Почему бы тебе этого не сделать?
Положив трубку, Лиза еще раз глотнула шампанского, обвела всех взглядом и шепнула:
– Так, девочки, по местам.
Несколько минут спустя, когда смех стих до шепота, а музыканты приготовили инструменты в ожидании сигнала, Рокси вышла из гостиной, неся маленькую веточку белого душистого горошка в колышущемся облаке зеленого папоротника. Бесшумно миновав четыре широкие ступени ведущей во двор лестницы, она заняла свою позицию.
Стоя в центре беседки вместе с Лоуренсом и розовощекой руководительницей церемонии, имя которой опять вылетело у него из головы, Дэвид улыбался, вопреки страшному напряжению, сковавшему его изнутри. Он думал о Розалинд и Катрине и недоумевал, как здесь оказался. А еще надеялся, что продержится ближайшие несколько часов, не опозорив себя и Лизу. Он почти всю ночь не спал, пытаясь заучить строки из стихотворений, которые они объединили, чтобы украсить свои клятвы, но, если бы его сейчас попросили повторить хотя бы одну из них, он не смог бы.
Дэвид почувствовал, как Хизер... Хизер! Именно так зовут руководительницу церемонии, вспомнил он, и его захлестнула волна облегчения. Он почувствовал, как она взяла его за руку, и, когда он взглянул на нее, кивнула, приглашая посмотреть на дом.
На вершине лестницы стояла Лиза. Она была в платье из шелковой тафты цвета слоновой кости с мягко очерченным лифом, который подчеркивал талию и грудь и льнул к телу, как ласковое прикосновение, расходясь русалочьим хвостом от середины бедер. Она казалась видением, пленительно романтичным, почти неземным. И, когда их гости одобрительно зашептались, Дэвид понял, что никогда в жизни не испытывал такой тревоги и такого ликования одновременно.
Тишина перетекала из секунды в секунду, наполняемая лишь журчанием воды в саду и изысканным ароматом, исходившим от Лизиного букета ландышей. Потом, вырываясь из молчания с красотой и грацией взмывающей в небо ласточки, летний воздух начал наполнять проникновенный голос Шилы:
Утро проснулось, как первое утро.
Дрозд песню завел первых птиц.
Хвалу воздаем за пенье и утро,
Весне воздаем без границ!
Узнав песню тех времен, когда они были вместе двадцать лет назад, Дэвид почувствовал, что к горлу подкатывает ком. Не забыв, что это одна из его любимых мелодий, и выбрав ее для такого момента, Лиза сделала ему подарок, гораздо более ценный, чем он мог представить и заслужить. Он должен отпустить ее сейчас. Он не может привязать ее к себе, раз его опять преследуют страхи, которые, по правде говоря, никогда на самом деле и не уходили. Он уже не тот мужчина, которым был раньше. Он мошенник, трус, которому следовало отступиться вчера или еще раньше. Но вместо этого он продолжал цепляться за тщетную надежду и иллюзии, которые сплел вокруг себя из полуправд и которые навязал врачу.
Когда завораживающий тенор База подхватил второй куплет и Лиза пошла вперед, Дэвид заметил, что все поднялись на ноги.
Первые капли, налитые светом,
Падают наземь с самых небес.
Радость ступает божественным садом.
Мы хвалу воздаем: сад ожил, сад воскрес!
Казалось, что алхимия слов, выход невесты и вся сущность их жизней соединяли их друг с другом, как ничто другое. Он наблюдал, как Лиза, сияющая и счастливая, медленно спускается по лестнице, и понимал, что ни за что не испортит ей этот день.
Достигнув беседки, Рокси улыбнулась Дэвиду и тактично отошла в сторону. Потом, когда пара певцов и оркестр объединились, чтобы пройти вместе с Лизой последние несколько шагов, возникло ощущение, что всё и вся сливаются воедино, и эффект был таким впечатляющим, что глаза Лоуренса остались, пожалуй, единственными сухими в саду.
Утро мое и мой солнечный свет,
Небом рожденный, песней крещенный,
Славь свою радость – молитва зовет!
Славь новый день возрожденный!
Дэвид взял Лизу за руку, и она посмотрела ему в глаза. В этот момент она была благодарна, что Розалинд не пришла, потому что они могли искренне произнести слова клятвы, которую сами составили, и не бояться задеть ее чувства.
