Текст книги "Слезы счастья"
Автор книги: Сьюзен Льюис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
Дэвид прав, она еще молода, ей даже сорока нет, но пятьдесят три тоже не возраст. И в любом случае, сколько бы им ни было лет, они не заслужили такого жестокого удара от безликого и безнаказанного рока.
Позднее они лежали на кровати в объятиях друг друга. В тот день они занимались любовью со страстью, которая граничила с отчаянием, и одновременно с нежностью, неодолимая сила которой до сих пор отдавалась в их душах и телах. Казалось, что в этот раз они соединились полнее и глубже, чем когда-либо, и, чувствуя вокруг себя сильные руки Дэвида и полной грудью вдыхая ощущение близости, которая связала их как никогда крепко, Лиза едва сдерживала слезы. Как может такой энергичный и здоровый во всех остальных отношениях мужчина пасть жертвой подобной ужасной болезни? Это неправильно. В этом нет никакого смысла. Лизе невыносимо было представлять, что творится сейчас в мыслях у Дэвида. Возможно, он гадает, часто ли они смогут наслаждаться такого рода физической близостью в будущем и сколько пройдет времени, прежде чем он забудет, что такое желание, и перестанет в ней нуждаться? Лизе хотелось сказать ему, что это не важно, что она все равно будет рядом, будет любить его и заботиться обо всех его нуждах, но она понимала, что он не захочет этого слышать.
Интересно, как он отреагирует, если она скажет, что только что между ними, как ей кажется, произошло нечто особенное, нечто большее и как никогда значительное? Лиза всем сердцем желала, чтобы это было правдой, но в прошлом ей столько раз казалось, что она забеременела, а итогом всегда было разочарование. Нет, она не будет обнадеживаться раньше времени, особенно теперь, когда это так много для нее значит. Спрятав лицо в изгибе шеи Дэвида, она вдохнула его восхитительный мужской запах, и тот устремился в нее с возбуждающей силой самой интимной из ласк.
«Дэвид, Дэвид, Дэвид! – мысленно кричала она. – Не оставляй меня! Пожалуйста, не уходи!»
Лиза издала тихий стон протеста, когда Дэвид, поцеловав ее в макушку, мягко отстранился и встал с кровати. Несколько минут спустя он вернулся из ванной, завязывая пояс халата, и от Лизы не укрылось, какую страшную муку он в себе прячет.
– Мне нужно поговорить с Майлзом, – отрывисто проговорил он.
Лиза понимала страх, который заставлял Дэвида отталкивать ее, но не собиралась идти у него на поводу. Решив противопоставить его боязни свою силу воли, она протянула руку и подождала, пока он вновь возьмет ее. Когда Дэвид сделал это, она притянула его к себе и заключила в объятия. Рано или поздно им придется иметь дело с остальным миром, Лиза принимала это, но нисколько не сомневалась, что в свое время, которое сегодня еще не настало, Дэвид должен в первую очередь поговорить с дочерью.
Розалинд удивилась, когда увидела, что из папиной машины выходит Ди. Когда они в последний раз разговаривали, та извинялась, что не сможет приехать на ланч, потому что пообещала давней подруге помочь с ярмаркой антиквариата в Йоувиле. Розалинд вовсе не возражала, что Ди все-таки приехала. Скорее наоборот, обрадовалась, потому что в последнее время при каждой встрече с отцом она побаивалась, как бы он не начал распекать ее за то, что она названивает любовнице Джерри.
Розалинд знала, что отец в курсе ее выходок, потому как Джерри сам признался, что просил его заставить ее их прекратить. Пока что, к ее удивлению и облегчению, Дэвид о звонках не упоминал. Однако в последнее время отец был с ней довольно холоден, что само по себе говорило о неодобрении, даже если он и не выражал его открыто.
«И не стыдно тебе отнимать мужа у другой женщины?» – как-то раз кричала она Оливии в час ночи. Или: «Знаешь, у него есть ребенок. Сын, и если он может вот так от него уйти, с чего ты взяла, будто он останется с твоим ребенком, когда новизна поизотрется?» Но куда хуже была ночь, при одном воспоминании о которой Розалинд съеживалась от стыда. В тот раз она позвонила Оливии и сказала: «Я бы на твоем месте внимательнее присматривала за дочкой, как бы с ней не случилось чего плохого».
Тогда-то Джерри и связался с ее отцом, и, откровенно говоря, Розалинд его не винила. Она, наверное, до смерти их перепугала. Ей самой стало не по себе, когда следующим утром она проснулась – с невообразимого похмелья – и вспомнила, что натворила. Розалинд подумывала над тем, чтобы снова набрать их номер и извиниться, но тут Джерри сам позвонил и сообщил, что попросил вмешаться Дэвида. Она вышла из себя, и разговор закончился тем, что Джерри пригрозил обратиться в полицию, если она еще когда-нибудь такое выкинет.
– Привет, – сказала Розалинд, натягивая на лицо веселую улыбку, когда на пороге показалась Ди. – А как же ярмарка антиквариата?
Ди вытирала ноги о коврик, хотя дождя на улице не было.
– Ах, это, – небрежно бросила тетка. – Она нашла какую-то другую помощницу. На меня хватит? Прости, наверное, нужно было позвонить и предупредить тебя, что я буду.
– Конечно же хватит. Я нашла новый рецепт говядины по-бургундски. Лоуренсу она всегда нравилась, и будем надеяться, что сегодня он к ней не охладеет. Возьми себе чего-нибудь выпить. В холодильнике полным-полно всего. Привет, пап, как поживаешь? – спросила она, тепло обнимая отца. Может быть, чересчур тепло, но разве есть кто-то, кого она любит больше? Кроме Лоуренса, конечно. – Планировщики уже ответили нам по поводу проекта в Лонг-Эштоне, – сказала она. – Новости не то чтобы плохие, но хорошими их тоже не назовешь. Если хочешь, можешь взглянуть после обеда.
Дела компании надоедают отцу теперь, когда у него началась новая жизнь? Он не уделяет им такого внимания, как раньше. Похоже, они по меньшей мере действуют ему на нервы.
– С тобой все в порядке? – спросила Розалинд, когда Дэвид закрыл дверь. – Голова перестала болеть?
– Голова? – эхом отозвался он.
– Когда мы говорили с тобой вчера...
– Ах да. Да, все нормально. Перестала.
Розалинд повернулась к тетке. Что-то было не так, она чувствовала. Дэвид и Ди были сами на себя не похожи, и, хотя Розалинд понятия не имела, что происходит, интуиция подсказывала, что в этом нет ничего хорошего.
– В чем дело? – боязливо спросила она. – Почему у вас такой... серьезный вид?
– У твоего отца есть новости, – сказала Ди, вешая пальто на спинку стула. – Думаю, нам лучше сесть.
С волнением, которое нарастало с каждой секундой, Розалинд сказала:
– Выпьем вина? Мне это понадобится?
Дэвид пошел к холодильнику и, наполнив три бокала, поставил их на стол, за которым уже сидели Розалинд и Ди.
– Где Лоуренс? – спросил он.
– В другой комнате с Люси. У него появилось новое видео, и он хотел тебе его показать.
Дэвид кивнул, а когда он опустил глаза, Розалинд вдруг захотелось выбежать из комнаты, спастись от того, что он собирался сказать.
– Это связано с Джерри? – спросила она, и перед глазами у нее замелькали жуткие картины. – С ним что-то случилось?
– Нет, это не связано с Джерри, – ответила Ди.
Розалинд повернулась к отцу.
– Пап? – закричала она. – Ради бога, скажи, что происходит?
Закрыв блокнот, в который только что смотрел, Дэвид сказал:
– Возможно, ты... Я уверен, ты замечала, что я... В общем, что я в последнее время был не на высоте.
Сердце гулко застучало у Розалинд в груди.
– Я бы не сказала, – солгала она.
Отец посмотрел ей в глаза.
– Думаю, все-таки замечала, – тихо проговорил он. – И, как выяснилось, причина в том, что я страдаю... Одним словом, у меня диагностировали одну из форм раннего слабоумия.
Сердце Розалинд встрепенулось и замерло. Она посмотрела на Ди, потом опять на отца.
– Неправда, – возразила она. – У тебя не может быть никакого слабоумия. Ты слишком молодой для этого, и...
– Это ранняя форма, – мягко вмешалась Ди.
Видя боль в глазах отца, Розалинд вскочила на ноги.
– He желаю слушать эти глупости, – сказала она ему. – С тобой все абсолютно нормально, так что я не знаю, почему ты придумываешь себе какие-то болезни. Это жестоко, папа. Я люблю тебя и меньше всего хочу, чтобы...
– Милая, я бы ни за что не сказал тебе, не будь это правдой.
– По-моему, ты не понимаешь, что такое слабоумие, – воскликнула она. – То есть ты сидишь здесь и вполне нормально со мной разговариваешь. Люди со слабоумием такого не могут. Ты не похож на человека, который сходит с ума.
Продолжая говорить спокойным тоном, Дэвид возразил:
– Боюсь, я именно такой человек. И нравится нам это или нет, моя хорошая, но придется как-то с этим свыкнуться.
Не зная, что еще говорить, Розалинд смерила гневным взглядом Ди.
– Ужасная новость, – тихо проговорила та. – Я буквально раздавлена.
– Меня тут кто-нибудь слушает? – Розалинд была в ярости. – С тобой все в порядке, папа. Будь что-то не так, я бы заметила, и я говорю тебе, что у тебя все нормально.
– Милая, пожалуйста, сядь...
– Нет! Если ты продолжишь... – Она смолкла на полуслове, внезапно поняв, что происходит. – Бог ты мой, я знаю, в чем тут дело, – объявила она дрожащим голосом. – Я точно знаю, что с тобой. За этим стоит Лиза Мартин, не так ли?
– Ах, Розалинд, – пробормотала Ди.
– Теперь глупости говоришь ты, – сказал Дэвид.
– Зачем ты ее слушаешь? – со злостью спросила Розалинд. – Боже мой, я знала, что она дурная женщина, но дойти до такого...
– Лиза не дурная, – перебил Дэвид, – а ты не способна принять истину. Я понимаю, что тебе не хочется, но... Это...
Он посмотрел на Ди, и та сказала:
– Он прошел все обследование, милая, а врачи лгать не станут.
Розалинд беспомощно смотрела на нее. В душе она понимала, понимала, но не могла допустить, чтобы это было правдой.
– Иди ко мне, – сказал Дэвид, протягивая к ней руки.
Розалинд помотала головой. Ее глаза наполнились слезами, и, когда паника заставила ее всхлипнуть, Дэвид поднялся и обнял ее.
– Все будет хорошо, – утешал он, хотя сам едва сдерживал слезы. – Мы что-нибудь придумаем, и потом, в ближайшее время ничего сильно не изменится. Я сейчас принимаю медикаменты, которые должны замедлить процесс.
Подняв голову, Розалинд обхватила отца ладонями за щеки и пронзила его неистовым взглядом.
– Я не позволю, чтобы с тобой такое произошло, – решительно сказала она. – Плевать, что говорят другие. Они ошибаются.
– Милая...
– Молчи! – оборвала она.
– Бедняжка, – прошептала Ди, когда Розалинд снова прижалась к отцу. – Она столько перенесла за последнее время.
Усадив дочь обратно за стол, Дэвид опустился рядом и взял ее за руки.
– Нужно еще уладить некоторые практические моменты, – сказал он, – но я хочу, чтобы ты знала...
Розалинд опять вскочила на ноги.
– Может, все-таки сядем обедать? – оживленно проговорила она. – Лоуренс наверняка проголодался, и он рассердится, что я не сказала ему о твоем приходе.
Дэвид бросил взгляд на Ди, и та печально покачала головой.
– Схожу за ним, – вздохнул Дэвид. – Поговорим об этом в другой раз.
Лиза ждала в холле возвращения Дэвида. Он сильно задерживался. Обычно, уезжая к Розалинд по субботам, муж возвращался не позже четырех. Сейчас было почти пять, но Дэвид еще не звонил предупредить, что едет обратно. Откуда ей знать, заблудился он или до сих пор сидит у Розалинд, помогая той примириться с новым поворотом в их жизни?
Из угла – в угол, из угла – в угол... Она должна заставить себя остановиться.
Заметив наконец, что ворота начинают открываться и в них въезжает машина Дэвида, Лиза с огромным облегчением вздохнула и поспешила к себе в кабинет. Ей не хотелось, чтобы муж знал, с каким волнением она его ждала. С другой стороны, когда Дэвид уезжал, перед ним стояла нелегкая задача, а вернулся он позже обычного и, вероятно, ожидает увидеть ее хотя бы немного встревоженной. Снова выскочив из-за стола, Лиза вернулась в холл как раз к тому времени, как Дэвид остановился у парадной двери.
– Привет, как прошло? – спросила она, когда он вышел из машины.
Дэвид покачал головой, и по его серому лицу Лиза сразу поняла, что он не зря переживал, когда ехал к Розалинд.
– Нужно убрать машину, – сказал он, снова поворачиваясь к выходу.
– Не волнуйся, я сама ее отгоню. Заходи в дом и присаживайся. Ты выглядишь измученным.
Даже не пытаясь спорить, Дэвид быстро поцеловал ее, проходя мимо, и, сняв пальто, обессиленно рухнул на диван.
– Я так понимаю, она очень тяжело восприняла, – сказала Лиза, когда вернулась.
Дэвид нахмурился, как это делают, когда болит голова.
– Сейчас она вообще отказывается воспринимать, – отозвался он. – Я хотел поговорить с ней о... как это называется? Юридическая такая штука?
– Постоянная генеральная доверенность.
– Точно, и о моем завещании, но она не хочет слушать.
– Слишком рано, – сказала Лиза, повторяя то, что уже говорила ему утром.
– Мы не знаем, сколько пройдет времени, прежде чем такие вещи приобретут значение.
– Нет, но точно не на этой неделе и даже не в этом месяце, так что спешить необязательно. Просто дай ей время, рано или поздно она должна воспринять, а тогда... Тогда у нее найдется свой способ, как с этим мириться.
Дэвид устало вздохнул и уронил голову на грудь.
– У меня никак не выходит из головы Лоуренс, – уныло проговорил он. – Сегодня днем мы дважды смотрели его новый диск, и я невольно задумался, не наступит ли момент, когда наши умы начнут общаться на каком-то другом уровне. Глупость, правда? Но состояние его мозга может с возрастом улучшиться, а вот моего... – Он посмотрел на Лизу и протянул руку, чтобы она села рядом. – Какие у нас планы на вечер? – спросил он.
– Сегодня прощальная вечеринка Эми и Тео, – напомнила она, – но нам можно не ходить.
Он изумленно поднял брови.
– А по-моему, нельзя, – возразил он, – и мне кажется, нам обоим не повредит развеяться, вместо того чтобы сидеть здесь и терзаться мыслями о том, как гадко обошлась с нами жизнь. Во сколько мы должны быть там?
– Не раньше девяти. Я заказала такси, так что мы оба можем выпить.
– Хорошая идея. – Он удобнее устроился на диване. – Майлз перезванивал? – спросил он.
Она уже говорила ему утром, но ничего страшного, ей нетрудно повторить.
– Да, мы встречаемся с ним в Лондоне в четверг, после того как подбросим Эми и Тео до аэропорта.
– Хорошо. Куда они летят?
– В Австралию.
Дэвид ничего на это не сказал, только зевнул и притянул ее ближе. Эта нежность резко контрастировала с тем, как он вел себя раньше: кричал на нее, чтобы она собирала вещи и переезжала обратно в Лондон. Возможно, сейчас он даже не помнит этого.
– Завтра Рокси перевозит к нам свои пожитки, – напомнила Лиза. – Эми и Тео забирают ее в Оксфорд во вторник.
– Чудесно, – пробормотал Дэвид. – У нее начинается самая лучшая пора в жизни. Помнишь, как мы познакомились в Бристольском универе?
– Конечно, – улыбнулась Лиза. – Строго говоря, это случилось в Колстон-Холле, но ты и раньше сто раз попадался мне на глаза. Сомневаюсь, что ты замечал меня до того концерта, но ты был таким самодовольным красавчиком, что всем девчонкам до смерти хотелось тебя закадрить.
– Но я хотел всего одну, – сказал он, – и в конце концов мне повезло, она стала моей.
– Да, – согласилась Лиза, понимая, что тогда это было правдой. А теперь? Похоже, она не знала ответа. Как можно любить мужчину, у которого перестает работать мозг? Что она за человек, если вообще задается таким вопросом?
– Как думаешь, я фантазер, – пробормотал чуть позднее Дэвид, – если надеюсь, что вы с Розалинд все-таки найдете общий язык? Вы будете нужны друг другу, когда дела пойдут под откос.
– Ты же знаешь, это не мое решение, – ответила Лиза.
– Да, пожалуй, так, – вздохнул он. – Она очень тяжело восприняла. Очень тяжело.
Поскольку в этом только и было хорошего, что Дэвид об этом помнил, Лиза сказала:
– Думаю, Майлзу тоже будет нелегко.
– М-м-м, наверное. Когда, говоришь, мы с ним встречаемся?
– В четверг. В ежедневнике записано.
Подавив очередной зевок, Дэвид закрыл глаза и опять прислонился головой к голове Лизы.
– Я хочу еще кое о чем с тобой поговорить, – сказал он, – но ни черта не помню, о чем.
Прошло еще несколько долгих минут. Потом, сходив за блокнотом, Дэвид вернулся в комнату и показал Лизе запись, которую сделал за день до этого.
– Нам нужно поговорить об этом, – сказал он.
Когда Лиза прочла, что он написал, ей стало дурно.
– Нет, – прошептала она, поднимая взгляд на Дэвида. – Ты шутишь.
По суровому лицу мужа она поняла, что весельем тут не пахнет, но, когда он сел и приготовился к обсуждению, она вскочила на ноги и вышла из комнаты. Сдавленно всхлипывая, Лиза думала о том, какой наивной она была, полагая, что дела у них – хуже не придумаешь. Ведь, с ее точки зрения, Дэвид это только что придумал.
ГЛАВА 19
– Представляешь ли ты, как мне плохо уже оттого, что я здесь? – хлюпала носом Лиза, вытирая глаза скомканной салфеткой. – Я знаю, мне не следовало приходить, но я должна поговорить с кем-нибудь, а Эми так скоро уезжает... Кроме тебя, мне никто не пришел на ум.
– Полагаю, я должен чувствовать себя польщенным, – сухо ответил Тони, забирая промокшую салфетку и заменяя ее новой. – Но тебе не такой ответ хотелось услышать. – Не спуская с Лизы серьезного взгляда, Тони продолжал слушать все, что она ему говорила, а люди на стоянке за окном тем временем сновали туда-сюда между своими машинами и придорожной станцией обслуживания.
– Бедняга, – пробормотал он, – он, наверное, совершенно раздавлен.
– Это кошмар, – сказала Лиза дрожащим гнусавым голосом и снова высморкалась. Она по-прежнему сомневалась, правильно ли поступала, что плакалась Тони. Правда, он не знал Дэвида, и, следовательно, это меньше походило на предательство, чем если бы она пошла к матери или к кому-то из друзей. Ей не нужна была их жалость или постоянные телефонные звонки с вопросами, как дела у Дэвида и как она справляется. От этого ей было бы только тяжелее. Тони другой. Каким бы своенравным и непредсказуемым он ни становился временами, в критические моменты ему не было равных. Он всегда знал, когда надо подстегнуть человека, а когда морально поддержать.
– Я из раза в раз заново переживаю день, когда нам сказали, – хрипло проговорила Лиза, – как мне хотелось кричать и заставить врача взять свои слова обратно; потом захотелось убежать... – Волна стыда захлестнула ее, и она уронила голову на грудь. – Я постоянно говорю себе, что справлюсь, – продолжала она, – что главное – быть с ним рядом, но сумею ли я выдержать, когда это будет уже не он? Он уже меняется, и с каждым новым мини-ударом (а мы даже не знаем, когда они с ним происходят), ему, видимо, будет становиться все хуже. После удара его состояние на какое-то время улучшается. До следующего удара... Как мне с этим справляться? А ему? Он старается не показывать, как ему страшно, но я все время это чувствую. А когда прошлым вечером он заговорил о том, чтобы поехать в Швейцарию и «положить этому всему достойный конец»... – Она закрыла лицо руками. – Я не знала, что сказать. Разумеется, я понимаю, почему он этого хочет, но как я могу позволить себе пойти у него на поводу?
Тони и сам выглядел оглушенным, но тем не менее попытался быть объективным и сказал:
– Понимаю, будет тяжело, но, возможно, стоит подумать о том, как бы ты себя чувствовала на его месте.
– Уверена, мне захотелось бы поступить точно так же, – призналась Лиза, – но в последнее время... Буду с тобой откровенна, я начала задаваться вопросом, как я вообще к нему отношусь, и... Господи, это мерзко звучит, да? Разве можно даже думать о том, чтобы оставить его, когда он столкнулся с таким? Кто я после этого?
Тони нахмурился.
– Ты думаешь об этом? – недоверчиво спросил он.
Лиза покачала головой.
– Нет... пожалуй, нет. То есть точно нет. Я хочу быть с ним, делать все возможное, чтобы помочь ему, но когда я читаю, что это означает на практике... Чтобы ухаживать за больным, нужен особенный характер, Тони, и я знаю, что это не мое. Мне жаль, что это так. Богом клянусь, если бы я могла прямо сейчас наделить себя этими качествами, я бы так и сделала, но при одной мысли о недержании и...
– Погоди, погоди, – мягко прервал ее Тони. – Ты бежишь впереди паровоза...
– Вот именно! У меня уже нет сил, а что будет дальше? Смогу ли я выдержать это? – Слезы опять побежали по ее щекам, и, когда Тони передал ей очередную салфетку, она сказала: – Обещаю, еще минута, и я перестану. Просто... Наверное, я слишком долго держала это в себе, стыдясь того, что творится у меня в голове и стараясь не думать об этом, тогда как на самом деле не могла думать ни о чем другом.
– Послушай, – сказал Тони, – я не стану делать вид, что ничего страшного не случилось. Ты в ужасном положении, но старайся думать только о сегодняшнем дне, ведь на самом деле никто не знает, что нас ждет в будущем. Кто поручится, что завтра ты не попадешь под автобус... Н-да, позитивная мысль, Тони. Хорошо, что она пришла тебе на ум. Теперь Лиза точно приободрится.
Прыснув со смеху, Лиза попыталась вытереть слезы.
– А сказать надо было вот что, – продолжал Тони. – У него в запасе еще несколько лет, если ему только сейчас поставили диагноз, и денег тоже хватает. Поэтому, когда ситуация в самом деле станет тяжелой, ты всегда сможешь обзавестись помощниками.
– Знаешь, ты прав. И каждый раз, когда я говорю себе это, мне действительно становится легче. За ним должны ухаживать самым лучшим образом, и он получит такой уход, я об этом позабочусь.
– Если только, – осторожно добавил Тони, – он не улетит в Швейцарию.
У Лизы перевернулось сердце.
– Нет, я не могу позволить ему сделать это, – сказала она. – Его дочь тоже этого не допустит, я знаю, что не допустит. Он наверняка задумал это, просто чтобы мы не жертвовали ближайшими пятью, или сколько получится, годами жизни, ухаживая за ним...
– ...Или чтобы не проводить ближайшие пять, или сколько получится, лет, мучительно умирая одной из самых медленных и жестоких смертей, какие только есть на свете, потому что такова суть слабоумия. Оно не щадит никого, и уж точно не свою жертву и не того, кто за ней ухаживает.
Повернувшись к Тони, Лиза сказала:
– Ты говоришь так, будто много знаешь об этом.
Он покачал головой.
– Только из того, что слышал, и по рассказам друзей, которые проходят через это со своими родителями, дедушками и бабушками. Я бы не пожелал такого и злейшему врагу, а Дэвида, хочешь верь, хочешь не верь, я таким для себя не считаю.
Лиза отвернулась и, судорожно сглотнув, сказала:
– Что мне делать, Тони? Как с этим справляться?
– Ты найдешь способ, – уверил он ее. – Я же тебя знаю: как бы тебе ни было страшно, какой бы обманутой ты ни чувствовала себя сейчас и как бы настойчиво он ни пытался тебя оттолкнуть, ты не сможешь от него отвернуться.
Удивленная его ответом, Лиза повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Знаешь, – сказала она, – я боялась, что, когда расскажу тебе, ты можешь... В общем, что ты увидишь в этом возможность... Извини, гадко так думать.
– Я тебя не виню, – отозвался Тони, – и должен признаться, что по-прежнему хочу тебя вернуть, но не так. Я бы не смог людям в глаза смотреть, зная, что он мучается в своем личном аду, пока мы живем припеваючи. И ты тоже не смогла бы. Нет, я бы скорее попытался помочь ему, но каким чудом может это удаться, если даже специалисты разводят руками?
Не поднимая головы, Лиза сказала:
– Ты мог бы поддержать меня. Когда Эми улетит... Мне...
Закусив губу в попытке сдержать новый прилив эмоций, она снова поднесла к глазам салфетку.
– Тебе нужно будет на кого-то опереться, – закончил за нее Тони, – и я уверен, что подойду на эту роль. – Потом с кривой усмешкой, более характерной для Тони, которого она знала, добавил: – Надо признаться, я никогда не представлял себя в роли твоего брата или лучшего друга, но ясно как день, что сейчас тебе нужен именно такой человек, и я им буду. Если захочется с кем-то поделиться, мои двери всегда открыты, в любое время дня и ночи.
– Спасибо, – прошептала Лиза. Потом, потупив глаза в салфетку, которую мяла в руках, спросила: – Значит, ты правда не думаешь, что мне не стоит поступать, как он, по-видимому, хочет, и уходить от него?
Убрав волосы с ее лица, Тони сказал:
– Ладно... А если я скажу, что, на мой взгляд, тебе именно так и следует поступить?
Лиза удивленно вскинула голову. Потом подозрительно прищурилась и спросила:
– Ты шутишь, верно?
– Что, если не шучу? Ты бы ушла от него?
Продолжая смотреть ему в глаза, Лиза покачала головой:
– Ни за что, – едва слышно проговорила она. – Да, я постоянно думаю об этом, но...
Приложив ей палец к губам, Тони сказал:
– Я просто хотел показать тебе, каково было бы получить разрешение, которого ты ищешь.
По-прежнему глядя на него, Лиза робко улыбнулась.
– Знаешь, я никогда не думала, что ты можешь быть таким мудрым, – сказала она и, обхватив его руку ладонями, посмотрела в окно, за которым шел дождь. – Я справлюсь, – уже спокойно проговорила она. – Чего бы от меня ни ждали, я справлюсь, потому что Дэвид замечательный человек и заслуживает такой же любви и заботы, какой сам окружил бы меня, окажись я на его месте. А от этого никто не застрахован, даже ты.
– Это точно, – согласился Тони.
Лиза опять повернулась к нему.
– Дэвид гораздо сильнее и благороднее меня, – сказала она, – но я не подведу его, Тони. Не подведу.
– В любой другой ситуации, – прошептал Тони, – я бы сказал, что ему очень повезло. А в этой скажу, что, если в моих силах будет хоть чем-то ему помочь, я тоже его не подведу.
– Неужели мне это не снится? – встревоженно бормотала Эми, когда они приближались к зданию терминала. – Неужто я в самом деле бросаю свою маленькую сестричку, дочку и маму? Как я могла это сделать? Как же вы будете без меня справляться?
Тео рассмеялся, Дэвид улыбнулся, а Лиза сказала:
– О, уверена, мы как-нибудь проживем.
Просияв, Эми стиснула ей руку и не отпускала все время, пока Дэвид выворачивал машину на съезд, ведущий к краткосрочной стоянке.
«Поразительно, – подумала Лиза, – как ему удалось проехать всю дорогу сюда, как будто с ним все отлично?» Она гордилась им и в то же время негодовала на судьбу, которая заставила ее смотреть на такие обычные вещи как на высокие достижения.
– Не грусти так, – запричитала Эми. – Я знаю, тебе тяжело. Я тоже ужасно себя чувствую. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
– Наверное, нет, но, пожалуйста, пусть тебя это не останавливает.
Тут с переднего сиденья вмешался Тео.
– Думаю, теперь ее ничем не остановишь – ни танком, ни бульдозером, – сказал он. – Новые жильцы заселяются в понедельник, нас в Сиднее ждет квартира, компания даже раскошелилась на билеты бизнес-класса.
– Правда, здорово? – восторженно подхватила Эми. – Нам бы в самом деле не понравилось тесниться всю дорогу в хлев-классе.
– Точно, – согласилась Лиза, с которой никогда такого не случалось. – Так, надеюсь, вы не забыли список людей, которых можно навестить, когда будете на месте? Они устроят вам встречу на высшем уровне, позаботятся, чтобы вы знали, куда ходить и что делать. Я уже всем отписалась по электронке, так что они ждут от вас звонка.
– Я говорил, что мой кузен из Кернса собирается пригласить вас туда? – второй раз за день спросил Дэвид. – Мы сто лет не виделись, но он чувак что надо, как сказали бы оззи.
– Прямо так бы и сказали? – поддразнила Лиза.
– Разве нет? – спросил Дэвид, поймав ее взгляд в зеркале.
Осознав, что шутка может не удаться, Лиза похлопала Дэвида по плечу и сказала:
– Именно так они и говорят.
Десять минут спустя они везли две тележки, нагруженные чемоданами, в огромный, заполненный лихорадочно снующими туда-сюда людьми зал вылетов терминала 5, чтобы зарегистрироваться на рейс до Гонконга, где Эми и Тео решили провести четыре дня, прежде чем завершить путешествие.
– Чемоданное настроение? – спросила Эми, когда мужчины начали выгружать вещи на ленту багажного транспортера.
Лиза наблюдала за толпами людей, чувствуя себя призраком, явившимся из другого времени.
– Пожалуй, – сказала она, стараясь не задумываться о прошлой жизни, когда могла свободно сорваться в любую точку земного шара в любое время дня и ночи.
Эми улыбнулась.
– Не исключено, что с Дэвидом ты будешь путешествовать гораздо чаще. Подумать только, как будет здорово... Знаешь, мне нравится идея быть женой ведущего политика. Боже, что происходит? В чем дело? – воскликнула она, заметив, что Дэвид начал перекладывать чемоданы обратно на тележку.
– Регистрироваться можно не раньше, чем за три часа до вылета, – сказал ей Тео, – а наш рейс через четыре с половиной.
Хотя они намеренно приехали раньше, чтобы вместе пообедать, никто не ожидал, что придется таскаться с багажом. Лиза видела, что Эми начинает закипать и вот-вот ринется в бой с девушкой за стойкой регистрации.
– Ничего страшного, – быстро вмешалась она, – вам разрешат поставить багаж у входа в ресторан. Я много раз так делала, так что пойдемте.
– Отлично, я умираю с голоду, – сказал Дэвид, потирая руки. – Какой ресторан?
– «Карлуччо», – напомнила ему Эми. – Так где он, Лиз?
– Вон там, – ответила Лиза, указывая за стойки регистрации.
– Хорошо, поехали, – сказал Тео и, развернув тележку так, чтобы оказаться во главе, махнул рукой, приказывая войскам строиться.
– Смотрите-ка, это не Джерри? – вдруг воскликнула Эми. – Джерри, это ты?
Джерри, шагавший куда-то при полном параде, замер и оглянулся.
Эми просияла.
– Да, это он, – объявила она. – Привет! Ты же помнишь нас, правда? Ну, Дэвида ты точно помнишь.
Джерри улыбнулся с такой готовностью, что невозможно было догадаться, как неловко ему наткнуться на тестя. Это как минимум должно быть немного неудобно, решила Лиза, но все равно несравнимо с чувствами, которые испытывала сейчас она сама, поскольку, какой бы ничтожной ни была вероятность, что Розалинд рассказала мужу о состоянии Дэвида, этого нельзя было исключать, и если Джерри упомянет об этом за пару часов до вылета Эми...
– Эми, – тепло поздоровался Джерри, – как приятно тебя видеть. И Тео. Куда вы, ребята, собрались?
– У нас великое переселение в Сидней, – ответил Тео.
– Но сегодня мы долетим только до Гонконга, – добавила Эми.
Джерри рассмеялся.
– Если вы летите 1835-м рейсом, то нам по пути.
– Точно, им самым. – Эми пришла в восторг. – Классно, мы знаем капитана!
Посмеиваясь, Джерри повернулся к Лизе и Дэвиду. Теперь Лиза ясно видела, что он смущен, и даже жалость к Розалинд не помешала ей от души ему посочувствовать.
– Здравствуйте, – сказал он, пожимая Дэвиду руку. Потом обратился к Лизе: – Для вас, наверное, сегодня тоже большой день – прощание с сестрой.
Лиза поморщилась.
– Не знаю, большой он или нет, но с нетерпением я его точно не ждала.
– Как у вас дела? – спросил он у Дэвида. – Я слышал, у вас...
– О, простите, – огрызнулась Эми на кого-то, кто врезался тележкой в их багаж.
