Текст книги "Все идет по кругу"
Автор книги: Сьюзен Даймонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 19
В течение нескольких недель уходящей осени предзакатное небо над Лос-Анджелесом окрашивалось в такие яркие цвета, что движение на трассе практически замирало. Машины двигались со скоростью пятнадцать, максимум двадцать пять километров в час. Подобный цветовой эффект вызывали ветры, дующие со стороны Санта-Аны. Ветры пустыни настолько жаркие и сухие, что случайно упавший на склон пепел сигареты может выжечь несколько акров чапараля[6]6
Чапараль – колючий кустарник.
[Закрыть]. Горячий воздушный поток и смог смешиваются с прохладным воздухом побережья, формируя инверсионный стой между душным городским и верхними слоями атмосферы. Но к концу знойного дня из пыли, сажи и пепла проступала невероятная красота.
Солнце садилось, преображая облака пыли в розовую, сиреневую, голубую, оранжевую и ярко-желтую огненную панораму. В течение часа движение в пригороде практически замирало, люди зачарованно смотрели на невероятно красивое небо, затем краски начинали блекнуть, отступали к горизонту и растворялись в сумерках.
Было только начало ноября, цветовое шоу становилось короче, краски менее яркими, но Жюстин все равно пребывала в полном восторге, сидя за рулем машины. Сообщив своей семье, что задержится на важном собрании, она направилась с работы прямиком к Полли. Жюстин жила довольно близко от Рейнхарта, но если бы сначала заехала к себе или подруги решили встретиться у нее, возникло бы много ненужных вопросов.
Даже нервничая, она не сомневалась, что собрала все необходимое в свою большую кожаную сумку. Жюстин захватила даже карты дороги, участков и планы дома Рейнхарта, уменьшенные до размера стандартной страницы. Рядом на сиденье лежал портативный ноутбук, так что она с легкостью могла подключиться к офисной базе данных, если понадобится дополнительная информация. Наконец, следуя инструкциям Полли о проведении ночных разведывательных работ, она оделась во все черное, от длинных брюк до глухой водолазки.
Жюстин пыталась подавить свой страх, повторяя, что все подготовила, просмотрела необходимые документы, а небо над ее головой приобрело цвет расплавленного олова. Подруги не собирались предпринимать решительных действий, пока не соберут достаточно информации о Рейнхарте. Более того, их поступок нельзя квалифицировать как взлом или вторжение на закрытую территорию, поскольку инспектор сообщил, что на задний двор можно пройти совершенно спокойно, поэтому охрану трудно назвать непреодолимым препятствием.
Когда Жюстин подъехала к дому Полли, часы показывали половину седьмого. Рифы грязновато-розовых облаков – вот все, что осталось от великолепного заката. Стоя на крыльце с сумкой и картами в руках, Жюстин нажала кнопку звонка, и звонкая трель разнеслась по всему дому. Не услышав ни шагов, ни вообще каких-либо звуков, она решила вытащить ключи из машины, прежде чем позвонить во второй раз. Но тут дверь распахнулась и на пороге возникла высокая фигура в черном одеянии, с рыжими волосами Полли и глазами огромного жука, которые тут же выпали из глазниц.
Жюстин вскрикнула, выронив ключи и кошелек.
– Все хорошо, это же я! – Полли спустилась по ступенькам и протянула Жюстин руку.
– Я знаю, знаю, – пробормотала та, но в горле пересохло и слова прозвучали неразборчиво.
– Прости, пожалуйста, – виновато улыбнулась Полли, хватая Жюстин за руку, и вдруг воскликнула: – Джюс, посмотри, какой закат! Кажется, я пропустила лучшую часть представления.
– Ладно, проехали. – Жюстин выдавила улыбку и подняла свои вещи. – Я с самого начала тебя узнала, но выглядит все это довольно страшно. Откуда у тебя эти вещи?
Полли показывала дорогу, шествуя чуть впереди Жюстин.
– Это очки ночного видения, – пояснила она, заходя в кухню. – Когда я вышла сегодня за почтой, они оказались в почтовом ящике в большом керамическом горшке. Я говорила Грэму о предстоящей ночной вылазке – должно быть, он оставил посылку вчера вечером или сегодня утром.
Жестом предложив Жюстин положить вещи, Полли достала из холодильника пластиковые контейнеры с жареным цыпленком и бобами. Джереми и Андреа в своих комнатах якобы готовили домашнее задание. Из-за закрытых дверей доносилась громкая раздражающая музыка, так что Полли и Жюстин могли спокойно поесть и поговорить. Полли подозревала, что после ее отъезда двери распахнутся и дети снова завладеют всем домом.
– Неужели тебе действительно все это нужно? – спросила Жюстин. – Мы же хотели только осмотреть место, где он живет, а не совершать набег.
– Знаю, – ответила Полли. – Скорее всего я оставлю вещи в машине. С другой стороны, вдруг мы наткнемся в его саду на мешки с деньгами и не заметим их в темноте?
Следующие полтора часа они просматривали карты местности и план дома, изучая участок Рейнхарта, его окрестности и обсуждая, на что конкретно стоит обратить внимание. Основная цель – малейшее указание на активы и дорогие приобретения, которые он не задекларировал. А тот факт, что на втором участке не появилось новых построек, вовсе не означает отсутствия каких-либо изменений в интерьере самого дома. Они вполне способны разнюхать его расходы.
В районе были как обычные жилые дома, так и особняки, похожие на жилище Рейнхарта. Согласно картам Жюстин, виллы располагались в северной части, сгруппированные в овал от восьми до двенадцати участков, на которых, помимо всего прочего, находились парковка, гаражи, тренажерные залы, бассейны и теннисные корты. Они обозначили несколько доступных дорог и ворот, но не были до конца уверены, где находится вход в этот элитарный овал.
– Мой инспектор сказал, что участок Рейнхарта «открыт», – задумчиво пробормотала Жюстин. – Но я не хотела расспрашивать его подробнее, чтобы он ни о чем не догадался.
Она предложила припарковаться прямо перед особняками напротив огромного торгового центра с кинотеатром на пять залов. Густая и высокая растительность позволила им спокойно спрятать машину. Они решили дойти до привилегированных участков, а если их остановят, сказать, что просто гуляли по окрестностям.
В восемь вечера они позвонили Дине, собиравшейся выехать через полчаса. Она планировала остаться в своей машине на стоянке и ждать подруг, пока те не вернутся обратно. Полли дала несколько указаний Джереми и Андрея, попрощалась с ними, и в восемь сорок пять подруги вышли из дома.
После красочного заката ночное небо казалось совсем черным. Луну и звезды затянула туманная дымка. Двигаясь по петляющим улочкам, Полли на секунду отвлеклась и посмотрела на Жюстин, которая разбирала свою объемную кожаную сумку. Сначала та поудобнее разместила карту участка и план дома Рейнхарта, затем измерительную ленту, карманный фонарик с запасными батарейками и отражатель. Маленький блокнотик и ручку Жюстин положила в карман брюк, прицепила другой фонарик к поясу и уже готовилась добавить к экипировке швейцарский армейский нож, но тут Полли спросила:
– Что это за тесак?
– Я увидела его на кухонном столе, когда выходила из дома, – пояснила Жюстин.
– Он нам понадобится? Возможно, нас арестуют, но вот нападения точно ожидать не стоит.
Жюстин вернула нож в сумку, стоящую на полу у ее ног.
– Я просто не знаю, что нам может пригодиться. Вероятно, достаточно будет наших зорких глаз.
Компактный фургончик Дины был припаркован в конце участка, капот торчал из зарослей олеандра. Однажды выбрав себе машину – достаточно маленькую, чтобы легко парковаться, и вполне вместительную для перевозки предметов искусства, – Дина мало интересовалась внешним видом автомобиля. За затемненными стеклами Полли и Жюстин заметили включенный свет, а когда подъехали ближе, стекло опустилось и Дина выглянула из машины, наблюдая, как подруги выбираются наружу.
– Готовы? – спросила она.
– Да, – заверила Полли. – Все отлично.
Территория была пустынной. Магазины оказались закрыты, работали только кинотеатры и рестораны, и большинство посетителей оставили свои машины ближе к домам.
– Твой сотовый включен? – Полли убрала свой телефон в маленькую сумочку на ремне, а ключи от «вольво» в карман ветровки. Жюстин натянула трикотажный свитер с капюшоном и пристроила кожаную сумку за спиной при помощи длинного тонкого ремешка.
– Да, кстати, – сказала Дина. – Не забудьте поставить режим вибрации.
– Точно, – согласилась Полли. – Тебе придется подождать пару часиков.
– Обо мне не беспокойтесь. Займусь каталогом вещиц, которые хочу продать. Ну или просто посплю. Хотя, конечно, вряд ли. – Она похлопала Полли по руке, которую та положила на опущенное стекло, и добавила: – Ни пуха ни пера!
– Не уверена, что в нашем случае это хорошее напутствие, – фыркнула Полли и вместе с Жюстин пошла по дороге.
Территория Рейнхарта начиналась сразу за зарослями олеандра, его участок находился немного в стороне от соседних и был огорожен довольно высокой стеной по всему периметру. Архитектурные сооружения в стиле Пуэбло. Довольно странный выбор, поскольку западный район Лос-Анджелеса все меньше напоминал место, где проживают знаменитости, даже по сравнению с сухими, выжженными солнцем и ветром пустынями Индии. Однако здания внушали доверие своими размерами. Низкий фундамент, коричневая штукатурка, бревна, проложенные у основания крыши по всему периметру. Неугомонный архитектор даже врезал окна, раскрасил подоконник, разрисовал танцующими фигурками дверь, поставил светильники на балконе и прислонил к стенам несколько грубо сколоченных лестниц.
А вот с обустройством территории получилась ошибка. На сухой песчаной почве участка вообще не должно было быть растительности, только кактус в одном углу, агава в другом и перекати-поле в центре. Вместо этого подруги увидели аккуратные ряды кактусов, креозотовых кустарников и клумбы с суккулентами, присыпанные опилками секвойи. Дорожки подсвечивали маленькие лампочки, расположенные почти у самой земли. Довольно тусклые уличные фонари в форме колокольчиков издавали тихое гудение.
За несколько метров до дома Рейнхарта женщины спрятались в густом кустарнике, чтобы при свете карманного фонарика свериться с картой. Основной сад находился в задней части участка, поэтому они решили повернуть в сторону боковой аллеи. Вооруженные фонариками, подруги пошли по дороге. От нее ответвлялись отдельные тропинки, некоторые были достаточно широки, чтобы припарковать машину, другие же, наоборот, предназначались только для пеших прогулок. Иногда в густых зарослях виднелись одинокие скамейки.
– Здесь, – шепнула Жюстин, с интересом рассматривая теннисный корт за оградой и отштукатуренную стену небольшого домика на полупустом участке слева. Чуть дальше под фонарным столбом стояла скамейка. Кроме того, согласно карте, там же находился вход в тренажерный зал и на теннисный корт.
На улице было слишком темно, и женщины почти ничего не видели, хотя на небе отражалось тусклое зарево огней большого города. Поскольку здесь движение отсутствовало, подруги прекрасно слышали низкий гул фонарей, голоса людей и задорный смех с телеэкранов; где-то вдали звучала зажигательная мелодия. Все это внезапно перекрыл жутковатый смех из какой-то оперной арии, но тут же затих.
Ворота на пути к дому Рейнхарта представляли собой массивную конструкцию из вертикальных досок шириной около семи сантиметров каждая. Наверху они увидели латунную задвижку и замок.
– Интересно, что он имел в виду, когда говорил «дверь открыта»? – прошептала Жюстин.
Полли подошла ближе и слегка надавила на щеколду.
– Готово, – сказала она, открыв ворота, затем проскользнула внутрь и огляделась.
Двор казался абсолютно черным. Придерживая створку ворот, Полли увидела, что Жюстин колеблется, но та взяла себя в руки и, надев сумку на плечи, вошла в темноту вслед за Полли.
Правда, далеко уйти они не смогли. Дорогу преградили залежи древесного угля и всевозможные кусты, оказавшиеся выше самих женщин. За всем этим им удалось разглядеть тоненькие молодые деревца, судя по всему, разграничивавшие участки. В доме, расположенном на основной территории, горел свет. За деревьями они разглядели тусклое свечение ламп на верхнем этаже и решетчатой крыше во внутреннем дворике. Сам по себе дворик и первый этаж дома были практически скрыты из вида.
– Это сад, – заявила Полли, но ошиблась. Территория больше походила на питомник или, скорее, беспорядочные владения селекционера. Растения у их ног были посажены так близко друг к другу, что даже ряды между ними отсутствовали. Чуть дальше у стены стояли несколько громоздких конструкций, а в центре участка находилось нечто похожее на длинные плоские столы или платформы, скрытое за густой листвой. Подруги не могли рассмотреть сооружение из-за плохого освещения, но обрывавшийся на середине ряд саженцев свидетельствовал, что на основном участке содержится большая часть растений, а у дальней стены возвышалось лишь огромное раскидистое дерево.
– Зачем все это? – шепнула Полли, но Жюстин лишь покачала головой, прокладывая себе путь сквозь густые заросли.
Из дома доносился звук включенного телевизора – голос диктора, немного музыки, смех аудитории, – но на улице было темно и тихо, так что женщины чувствовали себя в безопасности. Жюстин посветила фонариком на ближайшее растение, прикрывая ладонью луч света, внимательно осмотрела цветок и подошла к другому, затем к третьему. Жюстин старалась не помять листочки, решив, что камелии в основном японские. Но, не видя цветков, трудно быть уверенной. Она медленно ходила по участку, пока Полли, скрестив руки на груди, наблюдала за действиями подруги и одновременно за домом.
Затем Жюстин остановилась, на секунду затаила дыхание, и тут же шумно выдохнула. Тонкий луч света колебался, выписывая зигзаги на густо посаженных кустиках, затем вернулся к желтому цветку, спрятанному под листочками.
– Что? – прошептала Полли, выглядывая из-за спины подруги, направившейся к очередному растению. – Что это?
– Забавно, – тихо пробормотала Жюстин, аккуратно раздвигая стебли, и поскребла землю. – Но это невозможно.
Вытащив металлическую табличку, она осмотрела ее и передала Полли. Надпись на табличке гласила: «Масличная камелия Карликовый лютик». Из другого горшочка Жюстин достала еще одну табличку. «Камелия японская. Лютик обыкновенный».
– Посмотри, – потребовала она. – Посмотри!
И когда Полли соизволила взглянуть, хотя и безучастно, продолжила:
– Таких камелий не существует в природе. Желтых, я имею в виду. Никто никогда не выращивал желтых камелий – по крайней мере, этого вида. – Она сунула таблички Полли. – Возьми их! – И продолжила свой путь к центру участка.
Крепко сжав таблички, Полли наблюдала, как Жюстин пробирается сквозь густые заросли. Дрожащий лучик карманного фонарика пронизывал темноту, и Полли видела лишь силуэт подруги. Быстрая и худенькая Жюстин в черном наряде подныривала под ветки, наклонялась, мелькала в листве, перепархивая с места на место, словно ночной мотылек.
Длинные столы в центре участка оказались довольно широкими и высотой достигали талии. С дальнего конца столешницы свисали колья с прикрепленными с ним меточками из черной ткани. Подойдя ближе, Жюстин поняла, что это вовсе не столы, а специальные подносы, заполненные цветущими растениями.
– Желтый бальзамин, – задумчиво пробормотала она. – Обычный желтый бальзамин, не то что желтые камелии. Правда, когда несколько лет назад садоводы презентовали новый вид, шума было много. До этого в Америке выращивали только розовые, фиолетовые и белые бальзамины. Желтый оттенок стал значительным продвижением вперед.
Жюстин подошла к кольям и слегка потрясла мешочек. Послышалось шуршание. Она тряхнула еще несколько мешочков – то же самое.
Семена. Это настоящий прогресс. Желтый бальзамин, выведенный искусственным путем, размножался только черенками, стоившими безумных денег. Семена упрощали выращивание растений, упаковочный материал сокращался до минимума, а рынок приобретал безграничные возможности. Желтый бальзамин теперь можно продавать большими партиями в питомники и магазины. Вряд ли кто-то откажется иметь на подоконнике маленький кусочек солнца.
– Возьму немного себе. Они потрясающие!
– Что ты собираешься взять? – Полли подошла ближе, негромко лязгая табличками. – Неужели это настолько редкие растения? Чем он занимается?
Жюстин молча повернулась к ней спиной, размышляя, куда пойти дальше. Теперь она видела, что одна из конструкций представляет собой закрытый сарай со стенами из пластика, другие же оказались обыкновенными полками, повешенными одна над другой под решетчатой крышей. И она направилась к большим ящикам с молодыми деревцами. Полли шла следом, не спуская глаз с дома. По-прежнему работал телевизор, правда, на верхнем этаже послышался шум льющейся воды. Она была уверена, что сами они двигаются абсолютно бесшумно; кроме того, Жюстин прикрывала рукой луч света от фонарика.
Внезапно Жюстин начала задыхаться, резко отпрянула от деревьев и попыталась ухватиться за Полли, но та сама едва не потеряла равновесие. В этот момент журчание воды стихло, телевизор, судя по всему, тоже выключили. В доме послышались голоса, становившиеся все громче по мере приближения к внутреннему дворику. Взяв себя в руки, Полли схватила Жюстин за плечи и потащила мимо столов с бальзамином, путаясь в зарослях камелий, прямо к воротам. Они натыкались на корни и ветки, как дикие звери, пробирающиеся сквозь подлесок.
Полли держала Жюстин под руку, чувствовала ее дрожь и удерживала кожаную сумку, чтобы та не упала на землю. Через некоторое время она оглянулась. Внутренний дворик осветился, затем зажглись маленькие лампочки, вмонтированные по краям дорожки, ведущей к верхним воротам, а оттуда к спортивному залу и сауне. Дом вырисовывался на фоне черного неба и мрачного сада, а одинокие огни превращали всю эту панораму в театральную сцену, где Полли и Жюстин оказались тайными зрителями.
Потом появились Рейнхарт с женой, оба в белых одеждах. Митчелл с бутылкой вина возглавлял процессию. Его пошатывало, и приходилось прикладывать значительные усилия, дабы идти по центру аллеи. Его жена отставала на несколько шагов, глубокий вырез обнажал худощавую спину. В руках она держала свернутые полотенца и два бокала.
Через густую листву Полли и Жюстин наблюдали за странной процессией, потом услышали, как открылись ворота и скрипнула дверь тренажерного зала. Стало тихо. Подождав некоторое время и удостоверившись, что их никто не видит и они находятся достаточно близко от боковой калитки, на случай если придется срочно сматываться, подруги решились перекинуться парой слов.
Жюстин сглотнула несколько раз и наконец прошептала:
– Саженцы – это американский каштан, практически исчезнувший с лица земли лет сто назад. Я никогда их не видела раньше. Они имеются только у нескольких человек. Но, полагаю, это он и есть. Мне даже не верится.
Положив кожаную сумку на землю, она направилась обратно к саженцам, пробежала пальцами вверх и вниз по стволу и наклонилась, чтобы понюхать листья. Так чувствовал бы себя монах, оказавшийся перед Туринской плащаницей, или археолог, обнаруживший мумию инка, замерзшего в андских льдах. Одно дело – слышать, и совсем другое – увидеть своими глазами. Жюстин аккуратно сняла табличку с одного из каштанов и осторожно сорвала листик – длинный и узкий, с резными краями, как и описывали в книгах. Она засушит его. Расскажет о находке своим детям. Возможно, она никогда больше не увидит эти деревья.
Вспомнив, зачем, собственно, они сюда явились, Жюстин повернулась к Поли:
– Хочешь знать, где он прячет свои деньги? Здесь миллионы, миллионы долларов.
– Ты шутишь? – недоверчиво улыбнулась Полли. – Миллионы?
Жюстин мысли о деньгах казались неуместными. «Как человек, возродивший американский каштан, мог допустить чью-то смерть?» – подумала она. А вслух сказала, подбирая сумку с земли:
– Мне надо осмотреть остальной участок. Как ты считаешь, они там надолго?
– Хм… – прошептала Полли. – Температура в сауне около девяноста градусов по Цельсию. Они скорее всего не смогут находиться там больше пятнадцати минут. Минут десять уйдет на разогрев помещения. Таким образом, у нас в запасе максимум полчаса.
Жюстин кивнула и направилась в сторону смежного участка. Луч фонаря осветил цветущие розовые кусты. Желая осмотреть их, она пошла в дальний угол, прямиком к раскидистому дереву. Женщина внимательно оглядела его со всех сторон, стараясь держаться как можно ближе к стволу, поскольку фонарик светил довольно далеко и ее могли увидеть. Она сорвала лист, потом цветок и тщательно изучила кору.
– Ну конечно! – Она шумно выдохнула и отправилась к розам.
При первичном осмотре в тусклом свете фонарика цветки показались ей пурпурными. Но они оказались не пурпурными, темно-красными или бордовыми, а насыщенного синего цвета. Жюстин изумленно уставилась на прекрасные цветы. Она никогда в жизни не видела синих роз.
Жюстин чувствовала себя злоумышленницей, промышленным шпионом, находясь среди этих спрятанных от чужих глаз гибридов, украдкой рассматривая их, осторожно трогая листочки. Наконец она все-таки добыла табличку с названием и в тонком лучике света прочитала: «Роза Рейнхарта». Очевидно, назвали новинку в честь Рейнхарта, судя по всему, финансировавшего проект.
Как и у многих других гибридных чайных роз, у этих цветков отсутствовал запах, а выращивали их ради необычного цвета и формы бутона. За ними отлично ухаживали, и Жюстин почувствовала укол зависти к человеку, имевшему доступ к этим живым сокровищам. Но восхищение сменилось разочарованием при мысли, что Рейнхарта скорее всего интересовали только деньги, а вовсе не редкие красивые растения. Ей же доставляло удовольствие выращивать ландыши у себя в саду, несмотря на уверения в странности ее поступка.
Полли, наблюдая за Жюстин, видела, как подруга то включала, то выключала фонарик, периодически делая какие-то записи у себя в блокноте. Вдруг послышался звук открывающейся двери в тренажерном зале и тихие шаги. Лязгнула задвижка на воротах. Слишком поздно, чтобы подать сигнал Жюстин. Полли отпрянула в заросли камелий и пригнулась как можно ниже. Но Жюстин все прекрасно услышала и бросилась на землю между кустами роз.
Миссис Рейнхарт в полном одиночестве возвращалась домой, тихо постукивая каблучками. Вытянувшись вперед, чтобы лучше видеть через густую листву, Полли заметила, как Сюзанна Рейнхарт остановилась на полпути, вытерла лоб тыльной стороной ладони и провела рукой по белоснежному наряду. В свете фонаря она казалась одинокой актрисой на крохотной сцене. Лица видно не было, но, судя по движениям, женщина пребывала в нерешительности. Она едва заметно повела плечами и шагнула обратно к тренажерному залу.
Трудно сказать, сколько времени она простояла на дорожке и была ли спокойна, – Полли практически ничего не видела из-за густой листвы. Но наконец Сюзанна Рейнхарт все же направилась к воротам, и женщины услышали звук открывающейся двери в тренажерный зал. Еще минута, и снова хлопнула дверь, скрипнули ворота, застучали каблуки по мощеной дорожке. Но на этот раз она не остановилась. Полли увидела только, как миссис Рейнхарт обогнула внутренний дворик и зашла в дом.
Сюзанна так тихо открыла входную дверь, что Полли слышала лишь собственное дыхание, жужжание уличных фонарей и бесконечное движение машин где-то вдалеке. Затем раздался истеричный хохот, похожий на вой душевнобольного человека.
Жюстин уже собиралась пересечь сад, как дверь беззвучно закрылась. Предупреждающий свист Полли в полной тишине показался довольно громким. Практически сразу Жюстин оказалась рядом.
– Они уже вернулись?
– Только она.
Жюстин кивнула.
– Это были синие розы! – В голосе звучало нескрываемое восхищение. – Еще одна садоводческая мечта.
– А то странное большое дерево?
– Эта штука дорого ему обошлась, – улыбнулась Жюстин, и в свете фонарей сверкнули белые зубы. – Его украли. Несколько лет назад я читала статью в журнале. Это пустынная орхидея, коллекционный экземпляр. Столетний куст образует около восьмидесяти стеблей. Весит полтонны. Стоит около миллиона долларов. Орхидея исчезла из ботанического сада Пасадены, где ее оставили на время проведения шоу.
– Крупная сделка? – спросила Полли.
– Для некоторых людей – определенно. Но не для меня. Пойду-ка посмотрю, что у него в теплицах растет.
Полли схватила подругу за рукав и зашептала:
– Нельзя! Рейнхарт может появиться в любой момент.
Но Жюстин уже пробиралась к навесам через заросли камелий, и Полли пошла следом. В доме, судя по всему, бурлила жизнь, двери хлопали, цокали каблучки. В ванной слышался шум воды, как будто принимали душ. Жюстин остановилась, чтобы рассмотреть теплицу извне, прежде чем отворить пластиковую дверь, обитую деревянными панелями. Полли снаружи присела на корточки, оставив створ слегка приоткрытым.
Мелкая галька под ногами Жюстин тихо хрустела. Через грязный пластик Полли прекрасно видела тусклый свет карманного фонарика. Нервно прислушиваясь к скрипу ручки по бумаге, Полли начала волноваться – слишком много времени они здесь потратили.
– Нам надо уходить! – заглянула она в дверной проем. – Рейнхарт скоро закончит.
Не успела она подняться на ноги, как Жюстин выпорхнула из помещения.
Полли аккуратно прикрыла хлипкую дверь и отступила. Глядя на дом и потихоньку пятясь, она наткнулась на Жюстин, которая рассматривала цветочные горшки, стоящие на открытых полках.
– Пошли, – поторопила Полли. – Мы собрали достаточно материала.
Подруги двинулись уже привычным путем через камелии обратно к воротам. Пока Жюстин перекидывала кожаный ремешок сумки через голову, Полли успела открыть их.
– Стой! – Она выпустила из рук задвижку. – Нельзя уходить прямо сейчас. Он может появиться на дорожке в любой момент.
– Ладно, – согласилась Жюстин, открывая записную книжку, чтобы записать несколько новых названий, пока они еще не забылись, а затем, под шум льющейся воды, кратко обрисовала ситуацию. – Я не очень хорошо разбираюсь в орхидеях, но тем не менее узнала несколько видов. Большая часть – коллекционные экземпляры. Я нашла орхидеи с черными цветками и еще несколько интересных видов. Все либо очень редкие, либо неизвестные широкой публике сорта. Огромное количество растений из Новой Гвинеи, Борнео и Бразилии. Доставка скорее всего осуществлялась контрабандным путем.
Вода перестала литься.
– Разве он не должен был уже появиться? – удивилась Жюстин.
– Ты тоже так думаешь, – прошептала Полли. – Который час?
Жюстин нажала кнопку на часах, и слабый свет осветил нижнюю часть ее лица.
– Половина двенадцатого. Надеюсь, с ним все в порядке. Они ведь каждый вечер туда ходят.
– Думаешь, нормально торчать в сауне почти час? – пробормотала Полли.
– Не знаю. Возможно, там не столь жарко, как мы думали, – пожала плечами Жюстин.
– Она вернулась в дом полчаса назад, – заметила Полли.
– Считаешь, теперь нам можно идти?
– Лучше подождать, пока он тоже вернется.
Жюстин начала медленно съезжать по стене, пока не села на землю. Полли последовала примеру подруги, стараясь представить себе сауну изнутри и Рейнхарта в ней. Она не считала, что сухой пар и избыток алкоголя в крови гарантируют прекрасное времяпрепровождение, и не любила изнеженности. Можно было позвонить Дине, но кнопки ее телефона пищали при нажатии, а как отключить функцию, она не знала. Да и разговаривать по сотовому приходится громче, чем в обычной ситуации. На улице же стояла абсолютная тишина – ни шума воды, ни шагов, ни голосов. Тихая музыка где-то вдалеке. Жужжание уличных фонарей.
Сидеть в темноте на сырой земле оказалось не очень удобно, да и холод начинал пробирать до костей.
– Значит, он скупает дорогие растения? – прошептала Полли.
– Некоторые экземпляры бесценны, – тихо ответила Жюстин.
– О какой сумме может идти речь в данном случае? Грубо говоря.
– Хм… я назову стоимость каждого растения, а ты подсчитаешь общую сумму, – предложила Жюстин. – Желтая камелия. За год можно продать около двухсот пятидесяти тысяч растений по пятьдесят долларов за штуку – имеется в виду розничная продажа; итого получается больше двенадцати миллионов. Чистая прибыль составит шесть миллионов долларов, если говорить о крупном производителе, но не надо забывать, что два-три миллиона уйдет на покупку инвентаря и прочие мелкие расходы. Семена желтого бальзамина принесут миллион, может, больше, тому, кто первым предложит их потребителю. Синие розы. Около двух миллионов плюс миллион в качестве премии за выведение нового сорта. Готова?
– Шесть или семь миллионов, – подвела итог Полли. – Продолжай.
– Пустынная орхидея стоит семьсот пятьдесят тысяч долларов, хотя, после того как ее украли, цена могла взлететь и до миллиона. Про остальные орхидеи, честно говоря, не знаю. Их коллекционеры истинные фанатики. Три миллиона? Пять? А ведь есть еще американский каштан. Если это настоящие деревья, стоимость будет исчисляться миллиардами долларов, но потребуется не один год, чтобы подтвердить мои предположения. В течение нескольких лет эти деревья выращивали, ухаживали за ними, встречая каждый новый побег с радостью и надеждой, но скорее всего болезнь передается по наследству, поскольку, достигая определенной высоты, дерево без видимых причин засыхало.
Голос Жюстин задрожал при взгляде на саженцы, но она быстро взяла себя в руки и продолжила:
– Даже сейчас Рейнхарт может продать их федеральному правительству или представителям лесной промышленности, Я бы назвала двадцать миллионов долларов, если он получит патент. – Жюстин помолчала. – На какой сумме мы остановились?
– Больше тридцати миллионов, – прошептала Полли. – Ты уверена?
– Возможно, немного меньше, – пожала плечами Жюстин. – У меня все. По крайней мере, двадцать миллионов точно, согласна?
Полли кивнула. Правда, ей требовались стол и калькулятор, чтобы произвести кое-какие расчеты и подсчитать реальную прибыль. А еще не терпелось узнать время.
– Который час? – спросила она Жюстин. – Как ты считаешь, с ним все в порядке?
– Уже полночь, – ответила Жюстин. – Может, следует куда-нибудь позвонить?
– Куда? – хмыкнула Полли. – В Службу спасения? И выдать им наше местоположение? С каких пор нас стало волновать, сварился он там или нет?
Женщины продолжали сидеть на земле.
– Почему участок так плохо охраняется, когда здесь такие ценности? – удивилась Полли. – Любой ведь может войти без особых проблем.
– В доме скорее всего стоит сигнализация, – ответила Жюстин. – А это всего лишь задний дворик. Если бы ты случайно забрела сюда и увидела табличку с надписью, разве поняла бы, что это исчезнувший каштан? А заметив в траве синие розы, смогла бы ты определить, что они стоят около миллиона долларов? А грабитель? Или управляющий? Или, быть может, друг Рейнхарта Тиль? Один из тысячи сообразит, на что тут следует обратить внимание.
