Текст книги "Все идет по кругу"
Автор книги: Сьюзен Даймонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
За тонированными стеклами Дининой машины, когда она поехала немного медленнее, в своеобразной раздевалке, устроенной на заднем сиденье, начался настоящий праздник. Отдышавшись, Кэт расхохоталась, закричала, облила себя содовой и только потом попыталась ответить на вопросы. Полли, которая за происходящим наблюдала из-за угла, где фронтальная стена выходила в аллею, перебралась на заднее сиденье и завернула Кэт в полотенце.
– Успокойтесь. Держите себя в руках, – ворчала Дина, то и дело приговаривая: – Я не могу в это поверить!
«Лексус» Шарлотты уже стоял возле парадного входа. Пять женщин, подавляя восторженнее возгласы, толкаясь, пробрались в заднюю часть дома. Семья давно спала – Барнаби, их маленькая дочка и няня. Кэт, переодевшись в шорты и футболку, вытирала волосы полотенцем.
Остальные уже успокоились и обсуждали подробности происшедшего, время от времени возвращаясь к кульминационному моменту – побегу Кэт.
По словам Шарлотты и Жюстин, припарковавших машину на ближайшем перекрестке, вместе с репортером, подошедшим к парадной двери, когда Кэт свалилась с дерева, была подруга Полли Тесс (если опираться на описание Полли). Сначала к двери подошел дворецкий, а уже потом, с газетой в руках, появился сам Кэннон. В процессе разговора разгорелся спор, Кэннон попытался закрыть дверь, и в конце концов его попытки увенчались успехом.
Кэт почти добежала до первых козел, когда сработала сигнализация. Две женщины, по-видимому, не могли ее выключить и производили впечатление совершенно обезумевших, поэтому покорно приняли помощь проходившего мимо охранника, который обнаружил выключатель под левым передним крылом автомобиля. За происходящим наблюдали два журналиста и несколько домовладельцев, привлеченных шумом на улице, а когда все закончилось, Шарлотта и Жюстин выехали на бульвар и направились на запад.
Все прошло прекрасно. Подруги чувствовали себя отлично. Они все сделали, чтобы Кэт смогла выполнить свою работу. И теперь пили кока-колу и икали, ели крендельки с солью и обнимали друг друга, обессилевшие от хохота и опьяненные удачей.
Конечно, женщины прекрасно понимали, что успехом увенчалось только их предприятие. А вот какие плоды оно принесет, пока было не ясно.
– Многое зависит от обстоятельств, – изрекла Шарлотта со знанием дела. – Надо подождать и посмотреть, как будут развиваться события.
Женщины не хотели разрывать связь, возникшую между ними, и расставаться друг с другом. Но вскоре часы пробили час ночи, потом два, они крепко обнялись и разъехались по домам.
Оставшись одна, Кэт, стоя под душем, внимательно осмотрела свою грудь и решила проконсультироваться с пластическим хирургом, чтобы тот удалил имплантаты. Затем повесила красный бюстгальтер на зеркало и пошла спать.
Шарлотта отвезла Жюстин к Полли, где та оставила свою машину, и только потом поехала домой. А когда ее муж проворчал, на секунду оторвав голову от подушки; «Как ты можешь так поздно возвращаться домой?» – нашла в себе силы проигнорировать его реплику и таким образом избежать очередной ссоры. Около получаса Жюстин провела в своей белой гостиной, положив ноги на журнальный столик, просматривая журналы по садоводству. Затем взбила диванные подушки и отправилась спать.
Дина и Полли выпили по чашке чаю, после чего Дина отправилась домой и тут же заснула. Полли заглянула в комнаты детей и проверила все наружные двери, правда, только один раз. Посмотрела на ущелье, похожее на светящийся ковер, и обратилась к маме.
– Грех чувствовать себя настолько хорошо, – счастливо сказала она. – Мне не стоило вести себя слишком дерзко, верно?
«Ах, милая, наслаждайся жизнью», – ответила мама. Очевидно, она прекрасно относилась к разного рода неожиданностям и сюрпризам.
Глава 14
Вскоре после того как часы пробили восемь утра, утренняя газета с глухим шлепком упала перед дверью дома, где жила Полли. Довольно поздно, но самое необычное, газета попала точно в цель. Полли прекрасно слышала, как доставили почту. Ее сонный ум отметил бездыханное тело, несчастный случай, ребенка, затем она резко вскочила с постели и оказалась в холле даже раньше, чем фургончик, доставляющий корреспонденцию, доехал до следующего дома. Статья об их ночных приключениях красовалась на первой странице. «Не следует доверять ночному посетителю! – заявил кандидат в сенаторы и пропагандист семейных ценностей Уолкер Кэннон». В защиту его слов были приведены две статьи, в одной из которых рассказывалось о семейной жизни Кэннона и консервативной позиции молодого кандидата, а в другой – о его предшественниках, смещенных с поста как раз из-за подобных увлечений.
Прошлепав в коридор босиком в банном халате, Полли бегло просмотрела первую полосу газеты. Она собралась открыть следующую страницу, чтобы прочитать продолжение, но напала на новости спорта. Радио на кухне было включено и подсоединено к тому же таймеру, что и кофеварка.
– Официальную информацию мы предоставим в конце этого дня, – заявил один из чиновников, состоящий в предвыборном штабе. – А сейчас никаких комментариев.
– Из достоверных источников нам сообщили, что миссис Кэннон направляется в Лос-Анджелес, – продолжая гнуть свою линию репортер.
– Никаких комментариев.
Бросив газету на столик, Полли направилась в гостиную, включила телевизор и начала быстро переключать каналы. Никакой новой информации – лишь на одном канале показали снимки, сделанные прошлой ночью. Дом Кэннона. Уолкер, прогуливающийся с семьей по пляжу. Кэт, бегущая вниз по темной аллее. При свете вспышки камеры видна только спина, развевающееся платье и длинные густые волосы. А вверху надпись крупными буквами: «КТО ЭТА ЖЕНЩИНА?»
– Дружище! Дружище! Дружище! – Полли как сумасшедшая переключала каналы и хлопала в ладоши. Прыгала от радости. Еще один канал. Свидетель, увидевший последний прыжок Кэт, когда выгуливал собаку.
– Сэр, вам показалось, что это был мужчина?
Мужчина? Полли замерла. И тут раздался телефонный звонок.
– Ты смотришь? Уже читала? – раздался в трубке голос Дины.
– Какой мужчина? Почему мужчина?
– Кэт на линии. Она в истерике.
– При чем тут мужчина, Дина? Откуда?
– Ради Бога, прочти эту чертову статью, – ответила подруга. – Просто прочти!
Полл и отнесла телефон и газету в большое кожаное кресло и тяжело плюхнулась на оттоманку. История оказалась довольно короткой, все факты были расписаны в хронологическом порядке, начиная с анонимного сообщения, звонка в дверь и кончая происшествием на аллее.
Внизу располагалась фотография Кэт – лицо спрятано, словно у йети, совершающего свой ночной полет. Старт, бег по прямой, препятствие и последний прыжок. В самом конце статьи автор коротко описывал спортивные данные. Высокий рост, сильные ноги, необычайная легкость, с которой объект перепрыгивал через козлы и изгороди. А также волосы, очень длинные и слишком светлые – скорее всего парик. Наконец, дав полное описание внешности и экстраординарных способностей, автор пришел к выводу, что ночным визитером была совсем не женщина, а мужчина. Мужчина в парике и женской одежде, в красном кружевном бюстгальтере.
– Дай мне ее! – заорала Полли в трубку и сразу же услышала голос Кэт. Та действительно пребывала в истерике, но по крайней мере не рыдала. – Кэт! – сказала Полли, стараясь перекричать помехи. – Это ведь совсем не плохо.
– Неужели! – рассмеялась девушка.
– Серьезно. Ты поднялась настолько высоко, насколько вообще может подняться женщина. Люди считают, что ты мужчина.
К концу недели история стала настоящей сенсацией. Журналисты роились вокруг нее словно голодные пчелы. Происшествие повлекло за собой большое количество вопросов, а ответы на них было поручено добыть сотрудникам редакций. Каждый комментарий тут же передавался в главный офис или записывался; иногда он оказывался близок к правде, а порой не имел с ней ничего общего.
Слухи о личности женщины послужили основой для бесконечных рассказов о других подругах Кэннона; правда, все они опровергали свою причастность к ночному визиту. Подозрение, что «она» на самом деле мужчина, направило домыслы в иное русло.
Один из представителей предвыборной кампании Кэннона назначил пресс-конференцию, дабы обсудить этот вопрос. Он опроверг всю информацию, порочащую кандидата в сенаторы, и заявил, что Уолкер Кэннон не является геем. Никогда в жизни не имел гомосексуальных отношений. Кроме того, он не только примерный семьянин и набожный человек, но еще и офицер военно-морского флота.
Это заявление вызвало возмущение в рядах прихожан-гомосексуалистов, а также среди людей, которые никогда не служили в армии и не верили в Бога. По решению штаба была назначена еще одна пресс-конференция, где представители предвыборной кампании сообщили о толерантном отношении их лидера к различным религиям и назвали его человеком, превыше всего ставящим семейные ценности. При этом они старательно избегали любых намеков на сексуальные предпочтения Кэннона.
Воскресным вечером после ужина Полли и Грэм Вире обсуждали дело Уолкера Кэннона – впрочем, наверное, как и все остальные американцы. Они затеяли этот разговор, чтобы немного отвлечься от процесса узнавания друг друга, от общих интересов, разных образов жизни, их знакомства и слов, впервые сказанных друг другу. Впереди их ждали новые открытия. Для дальнейшего развития отношений им требовался только своеобразный фон, какая-нибудь подходящая история.
Вире не был ни консерватором, ни сторонником Уолкера Кэннона и признался, что наслаждается каждой минутой эфира, где освещаются нелицеприятные подробности жизни политических деятелей.
– Я никогда не верил, что он настолько ценит семейные отношения, как говорит. И в конце концов птичка попалась. Хотя меня удивляет, как он допустил подобную оплошность. Мне казалось, он более осторожный человек, ну а уж сотрудники его штаба просто обязаны проявлять осторожность.
– Скорее всего, все они обманывают своих жен, – сказала Полли.
– Но никто из них пока не попался. Мало того, они не попадутся, даже если проведут ночь с мужчиной. Кстати, ты веришь, что ночным гостем был именно молодой человек? Репортерам очень повезло.
Гладя в его удивленное лицо, ставшее таким родным за последнее время, она покраснела от гордости за то, что они с подругами сумели провернуть такую успешную операцию. Полли захотелось рассказать ему все – ведь это была не просто удача. Она колебалась секунды три. И за это время успела взвесить очевидные причины, по которым следовало хранить молчание: лояльность к собственным подругам, включая Джинджер, и свои чувства к мужчине, с которым познакомилась всего несколько недель назад.
Прошло еще четыре секунды.
– Это сделали мы! – выпалила она.
– Что сделали? – спросил Грэм, погружая кусочек хлеба в оливковое масло.
– Все подстроили, чтобы его засекли.
Рука с хлебом повисла в воздухе.
– Полли…
– Это была Кэт Харлей. Одна из моих подруг. Та, которая владеет сетью спортивных клубов.
– Зачем? – Вире нахмурился, стараясь понять причину столь странного поступка.
Но явно не критиковал их действия, поскольку его пальцы легонько поглаживали тыльную сторону ее ладони.
– Он был одним из тех, кто позволил Джинджер умереть, а возможно, и убил.
– И что теперь с ним будет? – спросил он, откинувшись на спинку стула.
– Он станет предметом насмешек, – резко ответила Пожни. – Хотя, наверное, уже стал. Выборы он скорее всего проиграет.
Грэм молчал. Она сделала ужасную ошибку.
– Нам пришлось использовать единственное оружие, которое у нас было, – защищаясь, огрызнулась Полли. – У них есть деньги, власть, связи, а у нас их нет. Но и безоружными нас назвать нельзя.
Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец решим посмотреть на нее.
– Черт побери! – воскликнул Грэм и наклонился, чтобы взять Полли за вторую руку. – Ублюдок получил то, что заслуживал. Мне это нравится.
* * *
Вернувшись утром в понедельник из Ньюпорт-Бич в Лос-Анджелес, Уолкер Кэннон равно в полдень созвал собственную пресс-конференцию. Все выходные представители различных газет и телевизионных станций дежурили возле дома в Ньюпорте и в Лос-Анджелесе, атаковали представителей предвыборной кампании, давили на любого кто был способен предоставить хоть какую-то информацию о ночном происшествии. Когда Кэннон сообщил, что собирается вернуться в Лос-Анджелес, репортеры тут же подогнали фургончики и принялись раскладывать, кабель. Пока журналисты ждали, редакторы требовали от них отчет о последних событиях. Репортеры и фотографы фиксировали каждый шаг кандидата в секаторы.
Кто-то запечатлел машину Уолкера, успев сфотографировать тонированные стенала автомобиля. Несколько вертолетов кружили над автострадой. Километры пленки с отснятым видеоматериалом демонстрировали медленно ползущую кавалькаду. Журналисты сообщали своим начальникам о местоположении Кэннона, но, к сожалению, на большее рассчитывать не приходилась («Машина Уолкера Кэннона сейчас проезжает автостраду Харбор»). Многие репортеры решили напомнить, какие именно события вызвали повышенный интерес к кандидату в сенаторы.
Повсюду толпились люди. Многочисленные фургончики, передвижные телевизионные станции и полицейские автомобили заняли всю улицу. Ровно в полдень толпа начала постепенно затихать, и вскоре воцарилась полная тишина. Пять минут первого Уолкер Кэнкон отварил парадную дверь дома и сошел вниз по ступенькам; за ним следовали жена с дочерью и два сына. Внизу он подождав, века все члены семьи встанут слева от него.
Он взошел на трибуну, утыканную микрофонами различных размеров и оттого похожую на алтарь, уставленный свечами. Его жена, костлявая светская дама в сшитом на заказ белом костюме и с темными волосами, убранными в конский хвост, вытолкнула вперед их младшего сына. Старший мальчик положил руку матери на плечо.
– Пришло время решать многочисленные проблемы, – начал Кэннон. Камеры защелкали. – Эта предвыборная гонка изначально предполагала наличие спорных вопросов, а я всегда старался построить свою предвыборную кампанию на решении проблем.
Кто-то в толпе хлопнул два раза, но тут же затих.
– В наше время кандидат сам по себе не должен быть предметом обсуждений. – Он окинул взглядом аудиторию. – Все, что я могу – Так это стать вашим представителем, тем человеком, которому вы всецело доверяете. Но если я начну заниматься собой, то кампания и ее цели будут обречены на провал. Именно поэтому я выхожу из борьбы за пост сенатора, но, уверяю вас, не собираюсь уходить из политики.
После слов Кэннона раздались бурные аплодисменты, защелкали вспышки камер. Несколько репортеров отошли в сторону, готовые покинуть собратьев, но тут толпа снова заволновалась.
– Мистер Кэннон! – раздался звонкий голос. Воцарилась гробовая тишина. – Согласно информации, полученной из достоверных источников, человек, который поздним вечером покинул ваш дом, был мужчиной. Вам есть что сказать по этому поводу?
Кэннон покраснел и крепко стиснул зубы. Вены на висках вздулись.
– Я уже говорил это раньше, но повторю еще раз. У меня в доме никого не было.
Члены его семьи еще плотнее прижались друг к другу. Жена выглядела испуганной. Младший сын повернулся спиной к толпе и обнял свою маму за талию, уткнувшись лицом ей в грудь.
– Есть свидетели, видевшие, как некто покидал ваш дом через боковую калитку, – послышался еще один голос. – Это могла быть ваша соседка? А может, девушка – профессиональная спортсменка?
– Я не имею ни малейшего представления, кого вы там видели! – Кэннон повысил голос и крепко сжал микрофон.
– Она имеет отношение к республиканцам? – спросил кто-то третий.
В толпе послышались сдавленные смешки и редкие аплодисменты.
– Это был мужчина? – задал вопрос еще один любопытный.
Два соратника Кэннона подошли к своему лидеру. Третий повел жену и детей обратно в дом. Один из друзей Уолтера наклонился к микрофону и отчетливо произнес:
– Больше никаких вопросов.
Уолкер печально смотрел на толпу, которая начала потихоньку расходиться. Наконец он повернулся, чтобы подняться по лестнице.
– Спасибо, мистер Кэннон, – серьезно произнесла молодая журналистка, взявшая на себя смелость закрыть пресс-конференцию. В голосе не было слышно ни малейшего намека на сарказм.
К очередному собранию в понедельник женщины успели обсудить свои успехи и теперь вели себя довольно спокойно – больше молчали, чем говорили. Когда они зашли в комнату, Лотти уже сидела на своем месте в пестрых чулках, клетчатой воздушной юбке и длинной тунике. Ее желтая папка лежала на столе.
Женщины поздоровались с ней – правда, все предпочли ограничиться жестом: крепко сжать плечи, дотронуться до руки или приобнять, как сделала Кэт. Лотти сразу же отметила их необычное поведение и хорошее настроение. На последних занятиях она чувствовала возрастающее напряжение, но не задавала вопросов, не сомневаясь, что в свое время информация обязательно всплывет на поверхность. Даже сейчас она осторожно спросила:
– Все в порядке? И все в отличном настроении?
– Думаю, мы немного шокированы, если, конечно, можно так сказать, случившимся с Уолкером Кэнноном. Мы внимательно следили за происходящим, – ответила Полли.
– Да? – удивилась Лотти. – Может, нам следует поговорить об этом? История вас возмутила?
Женщины поспешили ее заверить, что в данном вопросе нет ничего личного. Кэннон оказался очередной политической проституткой. Тем не менее история получилась довольно щекотливой, поэтому они внимательно следил и за всеми выпусками новостей и даже иногда подшучивали над кандидатом в сенаторы. Но сейчас, по словам Шарлотты, они ощутили некоторое беспокойство, поскольку современные средства массовой информации способны проникнуть в жизнь любого человека.
– Можно было почувствовать порывы ветра, когда все торопились на городскую площадь, а потом наступил конец. И тут я вдруг подумала, как легко сбросить с вершины любого.
– И это очень грустно, – пробормотала Жюстин. – Потому что никто никогда не падает в одиночестве.
– Да? – Лотти наклонила голову. – Грустно?
Но Жюстин смотрела на своих подруг.
– Я наблюдала за его семьей. Им тоже хорошо досталось. Они выглядели такими беспомощными.
Шарлотта раздраженно пожала плечами.
– Скорее всего, этот парень получил по заслугам! – отрезала она.
– Я думаю, гораздо ужаснее иметь власть и не воспользоваться ею или, наоборот, злоупотреблять своими полномочиями, – добавила Кэт.
– Например? – спросила Шарлотта.
Лотти подалась вперед, отметив интересный поворот в дискуссии, но тут же снова откинулась на спинку стула, не совсем понимая, что конкретно они обсуждают и к чему вообще начался этот разговор.
– Ну, например, я, – сказала Кэт. – Посмотрите на меня. Раньше я была полна сил и энергии, но потом все куда-то ушло. Или я сама позволила этому случиться.
Она говорила спокойно, но глаза едва заметно покраснели и Кэт несколько раз моргнула.
– Не так уж плохо, – возразила Полли. – Ты предпочла скорости красоту.
– Никому не нужную красоту, – заметила Кэт. – Она очень быстро увядает.
– Скорость и сила тоже не вечны, – улыбнулась Полли.
– Подождите, – прервала их Шарлотта. – Когда мы уследи перескочить на другую тему?
Лотти вертела головой из стороны в сторону, словно сидела на трибуне и наблюдала за спортсменами, играющими в теннис.
– А это так уж важно? – спросила Полли. – Кэт права. Мы здесь именно за этим.
Полли выдержала небольшую паузу в продолжила, тщательно взвешивая слова:
– Шарлотта вершит дета людей, даже если они уже давно оставили этот мир, а у нее еще хватает сил воевать со своей семьей. Дина могла бы властвовать над жизнью и смертью, а вместо этого занимается шрамами и обыкновенной сыпью. Жюстин… Жюстин, не станет раскачивать лодку, но и сесть за штурвал ей в голову не придет.
Речь Полли поразила всех. Лотти что-то быстро писала в своем желтом блокноте.
Шарлотта некоторое время молча изучала свои руки, а затем заговорила.
– Да, ты, кажется, нрава.
– Итак, – нервно продолжила Полли, – в чем заключается мм проблема?
– Эх, – мягко произнесли Дина. – С тобой все гораздо сложнее. Мы не властны над неудачами. А ты тем не менее смогла сколотить неплохое состояние.
– Слабое утешение, – вздохнула Полли. – Мне нужна стоящая цель.
– Для начинающих мы не так уж плохо справляемся, – сказала Кэт. – А если постараемся, то, возможно, добьемся хороших результатов. Ты же вкладываешь свои средства, а потом получаешь прибыль. Мы говорили об этом у меня в клубе.
– И не только там, – подхватила Шарлотта. – Затраты всегда окупаются.
Она внимательно вглядывалась в лица присутствующих. Казалось, все, кроме Лотти, прекрасно поняли намек. А та, нахмурившись, аккуратно складывала свои бумаги стопочкой.
– Все всегда возвращается на свои места, – подвела итог Пошли.
– Ты становишься похожа на свою маму, – заметила Кэт.
Полли кивнула:
– Я всегда к этому стремилась.
