Текст книги "Все идет по кругу"
Автор книги: Сьюзен Даймонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Глава 15
Подруги встретились в спортивном комплексе Кэт в четверг. Здание располагалось в нескольких милях к югу от Беверли-Хиллз. Окрыленные успехом недавней операции, женщины стремились поскорее выбрать очередную жертву и поэтому не могли ждать до следующего понедельника. Более того, Кэт настаивала на встрече в спортивном клубе, поскольку хотела показать подругам что-то важное.
На самом деле место встречи устраивало их целиком и полностью. Шарлотта собиралась заехать к Кэт после работы из своего офиса, расположенного в центре города. Дина весь день провела в бесплатной клинике возле пляжа, а Жюстин закончила свои дела в Вест-Сайде. Полли же могла поехать куда угодно и в любое время, так что ей было, в общем-то, все равно.
Спортивный клуб Кэт располагался в новом районе, который иногда называли «Парком офисов». По соседству с фитнес-центром выстроили шесть высотных зданий, объединенных прекрасным ландшафтом и удобными проходами. Правда, название «Парк офисов» лишний раз подтвердило, что компании застройщиков любят давать районам странные названия. Кэт, например, обитала в районе «Сады». Иногда наименования не имели ничего общего с реальной картиной. Так, один из офисных районов назвали «Сорок дубов» в память о старых дубах, которые вырубили, чтобы построить здание делового центра.
Клуб «Сцена спорта» оказался внушительным зданием из белого камня, стоящим немного в стороне от бульвара.
Три этажа с великолепными садами на крышах. Издали спортивный комплекс напоминал гору Олимп. Картину дополняли члены клуба с божественными фигурами, высокие и мускулистые, поднимавшиеся по широким ступеням и исчезавшие за огромными дверями.
Дежурные в белых костюмах с красными галстуками стояли вдоль дороги, готовые в любой момент подойти к машине и открыть дверь. Отлаженный процесс занимал не больше минуты. Владелец выходил из машины, и ее немедленно отгоняли на стоянку.
– Выстроились словно санитары. – Дина подъехала первой и ждала Полли на крыльце. – Новые пациенты думают, что прибыли на курорт, когда становятся приверженцами здорового образа жизни.
Они были в повседневной одежде, никаких спортивных сумок в руках, простые посетители. Мимо прошла молодая красивая женщина, и Полли тут же подумала, что в подобных местах всегда будет чувствовать себя обычной посетительницей. Она ведет иной образ жизни, да и возраст дает о себе знать, а в глазах молоденьких девочек выглядит явно не в форме. Большинство женщин здесь подпадали под определение «юная карьеристка» или «юная невеста», а Полли давным-давно переросла эти две возрастные категории.
Внутри было так же светло, как и снаружи, поскольку стена в холле оказалась из стекла. Полли и Дину поразили размеры вестибюля и мерцающий пол из красных и серых гранитных плит. Обрадованная их появлением, Кэт вышла из-за стойки. В коричневом топе, белых брюках и пиджаке, наброшенном на плечи, она выглядела просто великолепно.
– Сейчас ты совсем не похожа на мужчину, – улыбнулась Полли.
Когда приехали Шарлотта и Жюстин, Кэт устроила подругам небольшой тур по клубу, начиная с вестибюля, где располагались многочисленные магазинчики и офисы. Этажом ниже находились бассейны, ванны с водным массажем, парилки, раздевалки, а также корты для игры в сквош и теннис. Наверху оказался огромный зал, заставленный различными тренажерами, имелись и комнаты для занятий аэробикой, йогой и кикбоксингом. В отдельном крыле помещались салоны красоты и массажа. Кэт оборудовала небольшие кафе: салат-бар под названием «Саванна», стойку со всевозможными соками («Сок»), прилавок с мороженым («Ледышка») и ресторанчик «Жаровня», где готовили на гриле отличное мясо.
Кэт подвела их к двери с табличке «Лестница» и уже собралась открыть ее, но внезапно остановилась.
– Простите, – сказала она и повернула в другую сторону. – Привычка. Лифт находится здесь.
Шарлотта шагнула вперед и распахнула дверь.
– Мы в состоянии преодолеть это препятствие, – улыбнулась она и поманила за собой остальных.
Офис Кэт, просторный и светлый, находился на последнем этаже. Половину его занимала рабочая зона с длинным лакированным столон, компьютером, двумя телефонами и стопками бумаг, прижатыми гантелями по пятьсот граммов каждая. Под столом стояли две виры кроссовок. Другую чисть комнаты с удобным диваном, креслами и стеклянным столиком, сервированным на пять персон, можно было назвать залом для совещании. Суп гаспачо, чай со льдом, тарелочки с хлебом, оливковое масло и большая миска с китайским салатом.
Кэт подошла к столу, дабы удостовериться, что все сделано именно так, как она просила, затем жестом пригласила подруг занять свои места.
– Замечательно, – одобрила она. – Тут есть все необходимое, так что никто нас не потревожит.
– Вот и отлично. – Шарлотта потянулась за кусочком хлеба. – Именно так и питается руководство?
– Не совсем, – ответила Кэт, вешая пиджак на спинку стула. – Вся еда из наших ресторанов, которые, я думаю, очень неплохи.
– Не важно, откуда это все, – быстро вставила Жюстин. – Мы собирались пропустить ленч.
Кэт решительно отвергай предложение.
– Это касается только меня. Приводился платить за отсутствие желудка. Или слишком большую грудь. Уже не помню, что заслуживает наказания.
– Желудок, – вздохнула Пожни. – Именно он оскорбляет других людей. А вот грудь – это твое личное дело.
– Ладно. – Шарлотта постучала по часам. – С Кэнноном мы расправились, остались еще двое. Пора действовать.
– Думаю, мы и так движемся немного быстрее, чем планировали, – заметила Жюстин, поглядывая в сторону супа.
– Вот и хорошо, – парировала Шарлотта. – Правосудие должно быть скорым.
– Вопрос в том, кто будет следующим? – сказала Полли. – Мы начали с самого слабого, поэтому, рассуждая логически, очередной жертвой должен стать самый жестокий, то есть Майло Тиль.
– Мы выбрали Кэннона интуитивно, – прервала ее Шарлотта. – Просто Дина, проводя расследование, услышала о сборщике средств для предвыборной кампании.
Шарлотта посмотрела на Полли, которая безразлично пожала плечами, и добавила:
– Не то чтобы я против, но мне кажется, сначала нам следует заняться Рейнхартом.
– Похоже, именно Тиль заправляет всеми делами, – вмешалась в разговор Кэт, но Шарлотта перебила и ее:
– Не думаю, что Тиль нам важнее, но до Рейнхарта проще добраться. Он более уязвим, чем его друг. Да ну нас больше способов его уничтожить.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кэт, отламывая кусочек хлеба.
– Я могу говорить о Рейнхарте только с деловой стороны. Но для начала нам хватит этой информации.
Шарлотта поднялась со своего места и встала за спинкой стула словно адвокат, готовый выступить с речью.
– Митчелл Рейнхарт знаменит тем, что не проиграл ни одного дела о разводе. Наняв его, вы обеспечиваете себе стопроцентную победу, словно страхуете автомобиль на все случаи жизни.
Шарлотта объяснила, что развод в Калифорнии строится исключительно на обвинении, попытке очернить «виновного» супруга или супругу. В ход идут фотографии, сделанные в номерах отелей, довольно стандартные истории о жестоком обращении с детьми и злоупотреблении спиртным. В отличие от этого беспроигрышный развод основывается на теории, где обе стороны несут ответственность за распавшийся брак, поскольку, исключая вину, вы избегаете раздражения, и тогда дело можно решить без особых проблем.
Правда, эта схема не работает. Фактический развод, или расторжение брака, становится механическим процессом. Недовольство и раздражение перерастают в настоящую битву, где обе стороны называют друг друга «неподходящими родителями» или заявляют свои права на недвижимость и другое имущество.
В штатах, подобных Калифорнии, где существует закон об общем имуществе супругов, есть правило, согласно которому все имеющееся у супругов делится между ними поровну. Поэтому даже неработающая жена вправе рассчитывать на пятьдесят процентов, поскольку она поддерживает мужа и помогает ему преумножать капитал. Если говорить о так называемом беспроигрышном разводе, то обе стороны выплескивают всю свою горечь и ненависть, чтобы отстоять собственную долю до последнего пенни. Кто-то делит фарфоровый сервиз и столовые приборы, а одна семья разделила пополам Британскую энциклопедию. Он получил тома от «А» до «К», а она от «Л» до «Я».
Сейчас развод превратился в своеобразную игру, скрывающую истинные размеры состояния супругов. Зато адвокатам, ведущим бракоразводные процессы, есть где разгуляться. Рейнхарт использует не только откровенные снимки и прямые обвинения, но и подставных лиц, обеспечивающих жертве отвратительную репутацию. Он имеет дело не с моральными обидами, а с налоговым и пенсионным кодексами, ценными бумагами и планировкой земельной собственности. Водит знакомство с толковыми бухгалтерами и оценщиками, занимающимися недвижимостью и личной собственность. И нигде не появляется без калькулятора.
Митчелл Рейнхарт сделал отличную карьеру. Сын телевизионных продюсеров, свое детство он провел в Пасадене, а затем отправился штурмовать Стэнфорд, юридический факультет, планируя в дальнейшем заняться корпоративным правом. Думаю, он даже получил степень магистра. Таким образом, господина Рейнхарта трудно назвать бездельником.
Но на своей первой работе ему пришлось вести два бракоразводных процесса, и Рейнхарт нашел, что открытые битвы его прельщают гораздо больше. А еще ему нравилось выступать на публике. Поскольку он занимался разводом двух знаменитостей, в зале суда было полно репортеров, которые и сделали адвоката звездой. Рейнхарту пригодились знания в области экономики и финансов, так что через некоторое время молодой человек стал мастером по разделу, а чаще по сокрытию части имущества.
– И вот что еще я не могу поставить ему в упрек, – заключила Шарлотга, делая третий или даже четвертый круг вокруг стола. – У него потрясающий талант класть деньги в такие банки, где их невозможно найти. Правда, на суде он представляет только интересы мужчин. Видимо, они ему нравятся больше. Или же он предпочитает «грязные игры», устраиваемые за счет толстосумов, а может, все вместе. Я, например, склонна поддерживать женщин в подобных делах. Они кажутся мне гораздо честнее и чище – ведь в большинстве случаев у женщин меньше денег, поэтому и нет смысла врать. Если один из супругов хочет скрыть свой реальный доход, значит, ему есть что скрывать. Поэтому он нанимает Митчелла Рейнхарта, а тот настоящая акула.
– И каким же образом ты собираешься скомпрометировать акулу? – спросила Кэт, тихонько раскачиваясь на стуле.
– Не имеет смысла делать с Рейнхартом то, что мы сделали с Кэнноном, – сказала Дина. – Нам не нужно компрометировать нашего адвоката. Мы должны выяснить его уязвимые места, а потом нанести удар.
– Что касается Кэннона, – добавила Полли. – то он оказался глупым и совершенно пустым, слишком набожным, когда дело касалось семейных ценностей, так что любое провокационное слово могло повредить его репутации.
– О личной жизни Рейнхарта я знаю только, – продолжила Шарлотта, – что он дважды разводился, сейчас женат в третий раз. Последняя жена стала настоящим трофеем. Ей пришлось подписать договор, являющийся стандартной моделью для всех желающих вступить в брак. Я помню, как предыдущие жены волокли Митчелла в суд, дабы получить часть его денег.
Стул Кэт снова встал на все четыре ножки.
– Я могу быть очень полезна в этом деле. – Она была явно довольна, но никто не обратил на нее внимания.
– Думаю, я знаю одну из его бывших жен, – сказала Полли. – Скорее всего, вторую, поскольку это произошло всего несколько лет назад, а дети были совсем маленькие. Она носила фамилию бывшего мужа, который занимался юриспруденцией и жил в огромном доме. Более подробной информацией я не располагаю, даже имена детей удалось узнать с большим трудом. Они назвали их Мэдисон, Уэллсли и Даллас, а это, согласитесь, забыть невозможно.
Под дружный хохот подруг Шарлотта заняла свое место.
– Я знала его первую жену, правда, это было довольно давно. Она помогала ему, когда Рейнхарт учился в университете.
– Я могу предложить нечто большее, – вмешалась Кэт, нервно подпрыгивая на своем стуле.
– Совсем забыла! – воскликнула Дина. – Я ведь знаю его дерматолога.
– Откуда? – спросила Полли.
– Он мой друг, – пояснила Дина. – Рейнхарт вел его бракоразводный процесс.
– Отлично! – воскликнула Полли. – А чем нам это поможет?
– Хм, – фыркнула Дина. – Я могу выяснить, есть ли у него псориаз.
Кэт ударила обеими руками по столу, отодвинула стул и встала в полный рост.
– Поскольку все вы высказались, могу я наконец вставить слово?! – рявкнула она.
Подруги с недоумением уставились на нее.
– Я могу связаться с его женой! – выпалила Кэт, выдержав паузу.
Женщины разволновались.
– Что ты имеешь в виду?
– Каким образом?
– Трофейная жена?
– Мы тебя внимательно слушаем. Продолжай!
– Помните, когда мы решили разделить наши обязанности, я сказала, что девушка, которая занимается в моем клубе, либо его жена, либо подружка? Вспомнили?
Все закивали.
– Ну так вот: это его жена. Нынешняя. Его последний трофей. Она здесь.
– Где? – спросила Жюстин, откладывая салфетку и готовясь в любой момент сорваться с места.
– Жюстин, не надо воспринимать фразу буквально, – заметила Шарлотта тоном учительницы младших классов. – Это вовсе не означает, что она здесь живет. Просто время от времени занимается на тренажерах, но не обязательно в данный момент.
– Сейчас ее тут нет, – подтвердила Кэт, чуть ли не танцуя перед ними. Ухватившись за спинку стула, она начала делать растяжку – сначала одной ногой, потом другой. Ей нравилось менять позы. – Но фактически она здесь всегда. В буквальном смысле этого слова. Практически живет в клубе.
Кэт выпрямилась, обошла стол и взяла Жюстин под локоть.
– Мы с Жюстин собираемся пойти посмотреть на нее. Кто-нибудь хочет составить нам компанию?
Из коридора открывался вид на беговую дорожку, пол из светлого дерева был отполирован до блеска. Дорожка оказалась достаточно широкой, чтобы на ней могли спокойно разместиться четыре человека. Ее окружал барьер длиной метров семь и высотой около полутора метров, с широкими деревянными перилами, служившими удобной подпоркой для тех, кто наблюдал за работой тренеров и культуристов.
Огромная комната была поделена на несколько рабочих зон. Один сектор для тренажеров, позволяющих делать упражнения для ног, другой – для рук, третий – для торса и всего тела, а четвертый занимали различные приспособления для растяжки. Вдоль стен, под беговой дорожкой, проложенной по балкону, стояли скамейки, степперы, неподвижные велосипеды и другие снаряды, не предназначенные для наращивания мышечной массы.
Вклинившись в цепочку бегунов, пять женщин быстро пересекли полотно и посмотрели вниз. Звонко клацали тяжелые гири, монотонно журчали беговые дорожки, повизгивали педали велосипедов. Посетители тяжело дышали и со свистом выдыхали воздух. Все работали, постоянно меняя места и позиции, когда заканчивали комплекс на одном тренажере и отправлялись заниматься на другой. С высоты бесконечные перемещения напоминали своеобразный танец. Лиц почти не было видно, только ритмично двигающиеся руки и ноги. Почти все в серых потных костюмах, за исключением нескольких ярких пятен, периодически мелькающих в толпе.
– Похоже на детскую площадку, – заметила Полли.
– А по-моему, эта возня напоминает сцену с Оливией де Хавилланд в «Змеиной ловушке», – возразила Шарлотта. – Или четвертый круг ада, если верить описанию Данте.
– Ах, Шарлотта, ты наше солнышко, – улыбнулась Дина.
– Вот она, – сказала Кэт, и подруги уставились вниз.
Жена Рейнхарта занималась на тренажерах, предназначенных для тренировки всего тела. Своеобразный «пыточный снаряд», где человеку нужно было тянуть одну балку руками, а ногами отталкивать другую, так что тело то складывалось пополам, то снова выпрямлялось. Упражнение показалось им довольно тяжелым, и даже сверху они видели капельки пота на руках девушки и большое темное пятно на спине.
Девушка оказалась блондинкой в прекрасной физической форме, ее волосы удерживала на затылке заколка в форме бабочки. Худощавая и длинноногая, в розовом трико без рукавов поверх серебристо-серых легинсов. Подруги наблюдали, как она закончила занятия, высвободилась из многочисленных ремешков и несколько раз потянулась. Затем девушка взяла бутылку с водой, полотенце и направилась к противоположной стене, где стоял степпер. Там она тряхнула головой, распуская волосы, и снова их заколола. Затем набрала несколько цифр на дисплее и немного постояла, попивая из бутылочки.
Кэт посмотрела на подруг:
– Она будет заниматься еще минут тридцать – сорок. А мы, кажется, увидели достаточно.
Когда женщины вернулись в офис Кэт, оказалось, что со стола уже убрали. Подруги разместились в креслах и на диванчике.
– Итак. – Шарлотта посмотрела на Кэт. – Что мы о ней знаем?
– Скорее всего, она занималась бегом, – предположила Полли. – Абсолютно плоская. Интересно, у всех спортсменок отсутствует грудь?
– Я не буду отвечать на твой вопрос, – сердито буркнула Кэт. – Кроме того, в светском обществе модно быть худенькой и плоскогрудой. Мы знаем, что жена Митчелла Рейнхарта занимается в моем клубе, а всё счета отсылаются в западный район Лос-Анджелеса. Это уже кое-что. Она работает под контролем одного из моих лучших тренеров. И косметолога, кстати, тоже ни разу не меняла.
– Но как нам пригодится информация о ней, чтобы расправиться с Рейнхартом? – спросила Жюстин. – Мы хотим расстроить их брак?
– В этом нет необходимости, – ответила Полли. – Мы просто собираем сведения. Нам нужно знать как можно больше. – Она наклонилась вперед, положив руки на колени. – Давайте же наконец распределим обязанности.
Это заняло всего несколько минут. Шарлотте поручили позвонить в судебный архив и узнать как можно больше о бракоразводных процессах Рейнхарта, а также выяснить содержание нынешнего брачного договора. Жюстин обещала проверить все недвижимое имущество, записанное на его имя. Полли должна была исследовать деловые связи адвоката и просмотреть все статьи в газетах и журналах, касающиеся его бракоразводных процессов.
Кэт собиралась проверить отчеты о кредитных операциях как самого Рейнхарта, так и его жены. А еще побеседовать с ее личным тренером и другими людьми, с которыми та встречалась в клубе.
– Черт! – воскликнула Кэт. – Я поговорю с ней сама. Это ведь мой клуб, а она очень ценная клиентка, верно?
– Я постараюсь разузнать о его политических связях, – сказала Дина. – И о взаимоотношениях с миром искусства, – возможно, у нас есть общие знакомые среди декораторов. Все равно я буду встречаться с моим декоратором, чтобы подыскать хорошего агента по продажам. Я уже говорила, что решила продать большую часть своих корзин и глиняных горшочков?
– В этом нет ничего необычного, – пожала плечами Полли. – Ты всегда что-нибудь продаешь или покупаешь.
– На всякий случай проверю его больничные листы, – добавила Дина. – Может, у него все-таки есть псориаз. А еще я решила бегать и носить красный бюстгальтер. Это испугает его до смерти, и следов никаких не останется.
«Форд» Жюстин был подан первым, когда женщины пришли к парковке с доставкой машины в назначенное клиентом место. Она очень неохотно простилась с подругами и медленно выехала на дорогу, размышляя над шуткой Дины по поводу красного бюстгальтера. А вот она слишком скована из-за своей чрезмерной серьезности, и нет в ней той дурашливости, что была у подруг, даже у Шарлотты. Хотя она и считалась самым прямым человеком в их группе.
Жюстин всегда делала ставку на самообладание. Это не значит, что она никогда не веселилась или не волновалась. Она любила свою семью, ей нравилось играть с сыновьями, копаться в саду, рационально организовывать рабочее время в офисе и рассматривать журналы по садоводству. Но в сравнении с подвижностью Кэт, веселостью Полли, уверенностью Шардстты и обязательностью Дины Жюстин чувствовала себя серой и скучной. Разве кто-нибудь догадывался, что ее тайная жизнь полна красок? Она часто представляла себя босой, в шелках бордового, малинового и лимонно-желтого цветов, с цитринами или перидотами в ушах вместо бриллиантов, которые дарил ей Робби. Никто и не знал, что на самом деле она не придерживается бюрократических взглядов. Хотя во многих вещах Жюстин и сама не была уверена.
Офисы местных и государственных органов власти помещались в здании рядом со «Сиеной спорта», поэтому буквально через несколько минут Жюстин въехала на стоянку позади муниципалитета. Обычно она заходила через заднюю дверь, а затем по служебной лестнице поднималась в офис к ученым, занимающимся спутниками, но сейчас обошла здание и направилась прямиком к общему лифту.
Ее просто проигнорировали. Три головы едва виднелись за стойкой. Двери лифта издавали ужасный скрежет, открываясь и закрываясь, но никто так и не посмотрел вверх. Жюстин ждала, ее руки лежали на стойке. Никаких признаков движения. Она почувствовала легкий укол стыда. Прошла минута. Она подумала о Полли, чьи письма в торговые и государственные отделы указывали на отвратительный сервис. «Никто не хочет работать», – сказала бы она сейчас, покачав головой. Жюстин никогда не спорила, но считала, что подруга преувеличивает проблему.
В конце концов, одна из служащих подняла голову, скользнула взглядом по залу и прошептала:
– Господи…
Еще один человек поднял голову, а затем и третий, который тут же покраснел.
– А, – пробормотал мужчина. – Миссис Теяма.
Жюстин кивнула.
– Возможно, нам нужно установить звуковой сигнал на дверь? – предложила она абсолютно спокойным голосом.
– Отличная идея! – с лживым энтузиазмом воскликнул мужчина.
Оставив слова служащего без внимания, Жюстин поручила ему заняться Рейнхартом и обозначила несколько районов поиска: Беверли-Хиллз, Сенчури-Сити и западный район Лос-Анджелеса. Затем она обошла стойку и направилась в свой крошечный офис по служебному коридору. Поскольку Жюстин бывала здесь раз в две недели, почтовый ящик оказался почти пустым, поэтому она успела разобрать почту к тому моменту, как ее помощник нашел записи, касающиеся частной собственности Рейнхарта.
Его резиденция располагалась на двух участках в первоклассном районе к югу от Сенчури-Сити. На одном из них находился дом, построенный в 1988 году; правда, несколько лет назад было выдано разрешение на реконструкцию и расширение здания. Служащий послал стандартный запрос, чтобы получить более полную информацию и план дома, но ответа не последовало. Поскольку Рейнхарт имел разрешение на перепланировку, Жюстин решила связаться с окружным департаментом по строительству.
Странно, но тот же импульс, что отправил Жюстин к центральному входу своего департамента, заставил ее позвонить в строительную организацию. Следующие одиннадцать минут она копалась в меню. Сначала выбрала язык (английский) и район города. Затем подразделение (выдача разрешений, проведение экспертизы, правила и так далее), тип здания (коммерческий, жилой), размер здания (многоквартирный дом, коттедж для двух семей, для одной) и разрешенный статус (в процессе получения, разрешение есть, разрешение просрочено). После всех этих операций Жюстин попросили подождать на линии, периодически повторяя, что ее звонок очень важен. Ну а через некоторое время связь оборвалась. Дважды.
Жюстин снова подумала о стремлении Полли изменить все, что плохо работает. Возможно, это помогало ей переживать боль потери, с честью переносить свое горе. Жюстин же, наоборот, удерживалась на службе в четырех министерствах благодаря тому, что приняла действующую систему, хотя иногда работала и в обход нее. Она лояльно относилась к своим сотрудникам, поскольку доверяла им и периодически награждала тех, кто оправдывал ее доверие. Подобно Полли Жюстин выжила, но чувствовала лишь, что попала в ловушку. Она больше не руководила своей жизнью.
Снова усевшись за телефон, Жюстин нетерпеливо набрала прямой номер заместителя и уже через тридцать секунд получила ответ на свой вопрос. Разрешение на имя Рейнхарта оформили, однако дальнейших действий с его стороны не последовало – ни запроса на проведение проверки, ни каких-либо поправок. Разрешение на перепланировку и реконструкцию действовало в течение двух лет, пока длится работа, но аннулировалось, если по прошествии полугода хозяин имения бездействовал. В департаменте по строительству отсутствовал запрос на проведение экспертизы, а у служащих не было полномочий, чтобы пойти и все проверить. Зато этим мог заняться налоговый инспектор, поэтому Жюстин позвонила в свой собственный департамент, чтобы получить информацию по участку. Едва сдерживая негодование, она снова решила воспользоваться обычным номером, и ей вновь пришлось выбирать различные варианты ответов. Язык. Месторасположение. Тип информационного поиска. Адрес, номер земельного участка, номер страницы в атласе. И наконец автоответчик сообщил, что все операторы на данный момент заняты другими клиентами, а ей лучше оставить сообщение или перезвонить позже.
Закипая, она позвонила самому инспектору, попросила его навестить Рейнхарта и выяснить, ремонтировали ли дом в последнее время. Затем поразмышляла немного о праве человека на ошибку и послала своим сотрудникам сообщение по электронной почте с просьбой позвонить на общественный номер несколько раз и доложить о результатах к следующему собранию, а также подготовить идеи по улучшению телефонной системы бюро.
Жюстин добралась до дома менее чем за час. Ей нужно было приготовить ужин для членов семьи Робби, которые навещали их в четверг или пятницу. Сама Жюстин отзывалась о подобных мероприятиях с нетипичной для нее язвительностью, называя их «семейным коленопреклонением». На этих встречах всегда присутствовали родители Робби, Сами и Рейко, его брат со своей семьей, а также сестра с новым мужем, если, конечно, они были в городе. Джеймс, дантист по профессии, не работал в компании вместе с отцом и Робби, но был ее полноправным членом и владел частью акций, поэтому нет ничего удивительного, что он участвовал в дискуссиях, касающихся семейного бизнеса.
Поначалу Жюстин готовила довольно сложные блюда, при этом большую часть предыдущего вечера тратила на различные заготовки. Когда процесс стал обременительным, она решила сменить подход, следуя спасательному принципу, который усвоила, пообщавшись в детском саду с мамой одного из друзей своего сына. Занятой кардиолог, эта женщина, прежде чем ответить на просьбу, спрашивала себя: «Хватит ли у меня сил и времени решить эту проблему?» Обычно она отвечала согласием. Посылала магазинные пирожные с орехами на распродажу домашних печеных изделий. Пожертвовала тысячу долларов школе Бустер-Клаб, позволив себе пропустить несколько собраний. Наняла студента колледжа, чтобы тот возил ее сыновей на занятия по футболу, тем самым предоставив себе полную свободу в субботу.
Жюстин тоже старалась придерживаться подобной линии поведения, особенно если это касалось еженедельных обедов. Она начала раскладывать коробочки из высококлассного японского ресторана, где Робби и его семья обычно отмечали дни рождения и разные годовщины. Сначала они активно протестовали, говоря, что нет необходимости заказывать подобную еду для обычного ужина среди недели, но им нравились блюда, и в конце концов родители смирились.
Жюстин вместе с женой Джеймса Акеми открыли на кухне коробки с едой и, к тому моменту как семья уселась за стол, расставили на столе. Члены семьи заняли привычные места. Родители Робби – во главе стола, рука об руку, как император Акихито и императрица Мичико. Робби сел рядом с отцом, а Джеймс – с матерью. Возле каждого из них расположились жены и дети. Сыновья Робби и Жюстин и дети Джеймса устроились напротив.
Как обычно, братья говорили с отцом о поставке растений и садового оборудования, изредка спрашивая мнение матери, пока Жюстин и Акеми курсировали между столом и кухней. «Как ты считаешь, Оба-чан?» Жюстин привлекала своих мальчиков к работе, а пару раз свекровь вставала из-за стола с намерением помочь на кухне, но Жюстин всегда говорила: «Нет-нет, Оба-чан», используя традиционное обращение, выражающее как любовь, так и почтительность.
В этот четверг обсуждалась идея о консультациях для поставщиков, занимающихся ландшафтным дизайном и садоводством и являющихся их основными клиентами. В данный момент отец и сыновья торговали в основном оптом, однако надеялись в конечном счете развить и розничные продажи. Напрямую обслуживать потребителей не так уж плохо, ведь даже неофициальные рекомендации поставщикам вели к многочисленным возвратам и отбраковке товара. Например, компания поставляла обычные розы большими партиями, затем продавала их, хотя те пользовались гораздо меньшей популярностью, чем розы кустовые. Саженцы возвращались назад, что раздражало поставщиков.
– Может, попробовать действовать по-другому, – сказала Жюстин, наклоняясь вперед, чтобы видеть свекра. – Почему бы поставщикам не позволить клиентам выбирать саженцы вместе с ними?
Не получив ответной реакции со стороны мужа и свекра, она тем не менее продолжила:
– В таком случае возвратов будет меньше и исчезнут многие проблемы. В конце концов, мы должны заботиться о своих клиентах.
– Очень немногие хорошо осведомлены, – ответил Робби. – А у нас нет времени отвечать на вопросы и выслушивать бесконечную критику.
– В критике нет ничего плохого, даже наоборот, – настаивала Жюстин. – Возможно, тогда мы будем поставлять то, что действительно нужно.
– Может, и так, – примирительно заметил Робби и снова обратился к отцу: – Самая большая проблема состоит в том, что нам некуда девать возвращенные ящики. Эти люди знали заранее, что конкретно получат. Они подтвердили заказ, но когда посыльный привез ящики, просто не взяли их.
Жюстин решила не сдаваться:
– Проблема в том, что ящики кажутся слишком маленькими. Обычный домовладелец не готов к тому, что в таком вот ящичке окажется дерево от двух с половиной до трех метров высотой.
– Хорошо, хорошо. – Робби предостерегающе постукал кончиками пальцев по тыльной стороне ее ладони.
В комнате воцарилась неловкая тишина.
– Я бы не стала заказывать розы для своего дома, – заметила мать Робби. – Слишком чопорно для современных садов.
Она сидела не шевелясь, руки на коленях, голос спокойный, нетвердый.
– А вы их отсылаете компактно упакованными, поэтому цветы легко вернуть, даже если они уже посажены, ведь их так же просто вы копать.
– Почему ты раньше никогда ничего не говорила? – спросил Джеймс.
– Может, я и говорила, – спокойно ответила мама. – Но раньше вы меня не слушали.
