Текст книги "Повесть об Остролистном холме"

Автор книги: Сюзан Алберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Г. Н. ФИЛИН, Д-Р ФИЛ.

НИЗАВИСИМЫЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ

БИРИГИТЕ ГОЛАВУ!

Дверь и лестница внутри ствола предназначались для удобства тех гостей профессора, которые не обладали способностью летать, сам же он редко ими пользовался. Вот и сейчас он просто влетел в свою гостиную, расположенную довольно высоко над мшистым полом, расстелил белоснежную скатерть и накрыл стол самым тщательным образом, не пожалев своего лучшего фарфора, серебряных приборов и хрусталя. Затем он зажег толстую восковую свечу, налил себе стакан бузинного вина и сел к столу, дабы насладиться приятным полуночным ужином из свежей полевки, баночки сардин, дюжины маринованных яиц и сливочного крекера.

Завершив эту изысканную трапезу, профессор удалился в библиотеку, где разыскал научный труд, который уже читал около года назад, – «Пагубное воздействие мышей-полевок (Microtus agrestis) на растительность Озерного края». Автор работы утверждал, что полевки наносят ущерб местным лугам, поскольку перекапывают дерн, обнажая корни травы, и приходил к выводу, что увеличение популяции полевок может привести к полному и быстрому уничтожению лугов.

«Очень хорошо, – с удовлетворением отметил про себя Галилео Ньютон, возвращая книгу на полку и собираясь подняться в обсерваторию, чтобы по обыкновению предаться ночному наблюдению за светилами, – очень хорошо, что ему удалось хотя бы на одну особь уменьшить популяцию зловредных полевок. Завтра он, пожалуй, поужинает двумя полевками, но уже обойдется без сардин».

Оказавшись в обсерватории, профессор навел телескоп на Венеру. Большая и яркая, она, казалось, висела над озером совсем близко. Неловким движением крыла филин случайно задел прибор, и тот сдвинулся в сторону. Наклонившись к телескопу, чтобы вернуть его в прежнее положение, профессор глянул в объектив и удивленно заморгал.

Он все же нашел пропавших овец.

15

Мисс Поттер посещает Тидмарш-Мэнор

Беатрикс предполагала отправиться с мистером Дженнингсом на Остролистный холм пораньше, однако, явившись утром на встречу с ним к Ферме-На-Холме, она узнала, что он вообще не скоро сможет пойти куда бы то ни было: накануне вечером, выходя из дома, он вывихнул лодыжку самым неприятным образом. Дженнингс сидел в кресле, положив больную ногу на табуретку.

– Похоже, придется отложить это дело с перегоном овец, – сказал он сокрушенно.

– Но я могу хотя бы найти их и загнать обратно в кошару, – заметила Беатрикс. – Уверена, с двумя матками я справлюсь, а ягнята сами побегут за ними. – Она говорила с большей уверенностью в себе, чем в действительности ощущала, но, в конце концов, это были ее овцы и рано или поздно ей все равно придется постигнуть, как с ними следует управляться. Кроме того, она должна кое-что доставить в Тидмарш-Мэнор, а это на пути к Остролистному холму.

– Что ж, – не скрывая сомнения, ответил мистер Дженнингс, – оно, конечно, попробовать-то можно. Только вот кто Уинстона запряжет да править будет?

– Ну, это мне определенно по плечу, – сказала Беатрикс, на сей раз без малейшего колебания. Первый пони появился у нее пятнадцать лет назад, и она считала себя превосходным кучером.

Недолгое время спустя Беатрикс ехала мимо Дома-Наковальни, где увидела Сару Барвик. Та стояла на улице и с видимым удовлетворением рассматривала окно собственного дома, превращенное в витрину. Мисс Поттер натянула вожжи, останавливая повозку.

– Отлично выглядит, Сара! – воскликнула она.

Витрина действительно была хоть куда. Сара сдвинула занавески к краям, собрав их красивыми складками, и придвинула к самому стеклу низенький столик. На нем расположились кекс «данди»^[7], блюдо с булочками, поднос с разнообразными пирожными и ваза с цветами.

Сара торжествующе улыбалась.

– Я уже продала три булочки прохожему – одному из тех, что гуляют по холмам, а ведь еще девяти нет. – Она пригладила гриву Уинстона. – Куда вы и ваш пони собрались в такую рань?

– На Остролистный холм. Хочу поискать овец, которых купила.

– Вот как? – в голосе Сары прозвучал определенный интерес. – Миссис Бивер, кухарка из Тидмарш-Мэнора, заказала мне два каравая и имбирный пирог, а у меня как назло в велосипедной шине приличная дыра. Не успеваю залатать.

– Я и сама хотела заехать в Тидмарш-Мэнор, – сказала Беатрикс. – Если хотите, доставлю туда ваш заказ.

– О, лучше доставьте туда меня, если вы не против, – ответила Сара. – Мне бы хотелось потолковать с миссис Бивер о том человеке, которого леди Лонгфорд прочит на место Маргарет Нэш. Если вы меня возьмете, я с радостью помогу вам управиться с овцами.

– Отлично! – сказала Беатрикс. – Буду рада и вашему обществу, и вашей помощи.

– Сию минуту буду готова! Только возьму корзинку и шляпу и заскочу напротив к Лидии – пусть приглядит за дверью, не появится ли покупатель. Кто знает, к нашему возвращению могут раскупить все булочки!

Спустя пять минут Беатрикс и Сара подъехали к Зеленой Красавице. Беатрикс поднялась к себе и вынесла закрытую ивовую корзину с морской свинкой. Беатрикс уже садилась в повозку, когда из-за дома выскочил Плут.

– Возьмите меня с собой! – пролаял он и, не дожидаясь приглашения, прыгнул в повозку следом за ней. – Как хотите, но я еду с вами!

– Шустрый песик, – улыбнулась Сара Барвик.

– Хоть он и не похож на пастушью собаку, – заметила мисс Поттер, – но, возможно, загонит овец в кошару. Как, Плут, справишься?

– Очень постараюсь помочь, – с готовностью отозвался Плут. – Мы с кошками вчера весь вечер их искали, обшарили холм сверху донизу, да так и не нашли. Пришлось оставить это дело профессору. – Плут полагал, что обязан все это сказать, хотя и знал, что мисс Поттер не поймет ни слова. Через окошечко в корзине он взглянул на оранжевую морскую свинку. – Куда это ты собрался, а?

– Не имею ни малейшего понятия, – довольно благодушно отозвался Грошик. – На поиски приключений – это все, что мне известно. Выручать из беды юную деву и, если повезет, по дороге ухлопать пару драконов. – Он сел столбиком, скрестил передние лапки и принюхался. Пуговичные глазки Грошика лучились восторгом. – Неплохой денек для прогулки в экипаже, а? В такой потрясающий день просто обязаны происходить потрясающие события, разве не так?

Плут не уловил логической связи в этом умозаключении, особенно если принять в расчет ближайшие планы собеседника на избавление юных дев и встречу с драконами. Но, подумал пес, если он так хочет оставаться оптимистом, не стоит ему мешать.

Утро было солнечным, по ясному небу плыли пушистые облака, живая изгородь, испещренная цветущими розами, полнилась птичьим щебетом, а поляны так и светились от ярко-желтых цветов лапчатки и куриной слепоты. Уинстон шел резво, вскидывая голову и перебирая аккуратными копытами, повозка весело громыхала по узкой дороге. По пути мисс Поттер рассказала мисс Барвик о том, как у подножия каменной осыпи было найдено тело старого Бена Хорнби. Не будучи знакомой с мистером Хорнби, мисс Барвик тем не менее хотела знать все подробности. Плут прислушивался к их разговору, поглядывал на живописные зеленые склоны и думал, что вряд ли во всей Англии сыщется такое же славное местечко, как Межозерье, и печалился о старом Бене Хорнби, которому уже никогда не суждено проснуться тихим ясным утром и увидеть эту красоту.

Вскоре они приблизились к большому дому довольно отталкивающего вида, окруженному мрачными соснами и тисами. Повозка свернула на подъездную аллею; под сходящимися кронами деревьев, переплетенных диким виноградом, она напоминала темный туннель. Грошик начал дрожать.

– Боюсь, произошла какая-то ошибка… – забормотал он, глядя в окошко на боковой стенке ивовой корзинки. – Зачем нам сюда? Ведь я еду на поиски приключения. – Теперь он содрогался от носа до пяток. – Я уверен, в таком жутком месте не сыскать ни одной уважающей себя юной девы.

– Это Тидмарш-Мэнор, – пояснил Плут. – Здесь живет леди Лонгфорд. Не возьму в толк, зачем мисс Поттер привезла тебя сюда, – разве что хочет отдать тебя хозяйке дома. – Он подумал немного и добавил: – Правда, ее светлость мало похожа на юную деву, попавшую в беду, но…

– Отдать меня? – в ужасе пропищал зверек. – Оставить меня в этом страшном доме? О нет, только не это!

– Тпру, Уинстон, – скомандовала мисс Поттер, останавливая повозку перед домом. Она обмотала вожжи вокруг колеса, вылезла из повозки и взяла корзинку с Грошиком. Мисс Барвик тоже сошла на землю.

– Я пойду на кухню с заднего крыльца, – сказала Сара, беря свою корзину с хлебом и пирогом. – Обычно я доставляю заказ туда.

– Тогда встретимся здесь же, – предложила мисс Поттер и добавила, обращаясь к Плуту: – А ты оставайся с Уинстоном и стереги повозку.

– Будьте уверены! – сказал Плут, чувствуя, что ему доверили важное дело.

– Подождите! – завопил Грошик, бросаясь всем тельцем на ивовую стенку. – Постойте, мисс Поттер! Вы ведь не оставите меня здесь, правда? Может быть, я и расхвастался вчера, болтал всякие глупости про сражения с горностаями и драконами, но я вовсе не Отважная Морская Свинка. И вообще, я же на пути к приключениям, мне надо выручать из беды юных дев и все такое прочее. Ой, мамочки, я пропал!

По правде говоря, Беатрикс чувствовала себя не в своей тарелке, как и бедный зверек. Но сознание своей правоты всегда придавало ей стойкости и решимости, какая бы тревога ни терзала ее душу. Так было и на этот раз. Прижав к себе корзинку с Грошиком, она твердым шагом подошла к массивной парадной двери особняка и без колебаний постучалась.

Дверь отворила горничная в белом чепце и белом переднике.

– Заказы нам приносят с заднего крыльца, мисс, – строго сказала горничная. И тут глаза ее удивленно расширились, она прижала ладонь к губам. – Ах, мисс Поттер! Извините меня, я вас не сразу узнала.

– Здравствуйте, Эмили, – приветливо сказала Беатрикс. – Рада вас видеть. Как поживает ваша сестра? Такой славный, послушный ребенок!

Горничной оказалась племянница миссис Крук. Беатрикс уже встречала Эмили и ее маленькую сестричку за чаем в Зеленой Красавице.

– С ней все в порядке, благодарю вас, мисс, – сказала Эмили, и ее круглое лицо расплылось в улыбке. – Она обожает ваш подарок, книжку при миссис Тигги-Уинкль. Зачитала ее до дыр! – Эмили сделала шаг назад, распахнув дверь. – Входите, мисс Поттер, я доложу ее светлости о том, что вы здесь.

Через мгновение Эмили вернулась и повела Беатрикс в помещение, которое, по-видимому, служило комнатой для утренних приемов – просторной, с высоким потолком, красно-зелеными обоями в крупных махровых розах, красным шерстяным ковром на полу и красными же бархатными гардинами на окнах. Многочисленные столики стонали под грудой безделушек, по всем четырем углам стояли пальмы в кадках, а подлокотники и спинки мягких кресел и дивана были покрыты вязаными салфеточками.

– Мисс Беатрикс Поттер, – торжественно объявила Эмили и скрылась, притворив за собою дверь.

Беатрикс поставила корзинку с Грошиком на пол и направилась к пожилой даме, облаченной в черное шелковое платье, белый кружевной чепец и черные кружевные митенки. Она сидела в глубоком кресле, а у ее ног лежал толстый слюнявый спаниель короля Карла^[8]. За ней, в углу комнаты, сидела другая дама, также в черном, с кротким выражением лица. Конечно же, это мисс Мартин, подумала Беатрикс. Компаньонка ее светлости.

Обычно Беатрикс была довольно робкой, однако при этом питала неизменный интерес к человеческой природе. Ее восхищало разнообразие выражений, появляющихся на лицах людей: так много сокрытого в глубинах человеческого характера отражали они. Внимательный наблюдатель мог, в сущности, пронизывать взглядом эту внешнюю оболочку и видеть то, что таилось внутри. Беатрикс отчетливо представила себе, что за благопристойным выражением невозмутимого лица мисс Мартин кроется нечто враждебное, внушающее тревогу. Мисс Поттер невольно вздрогнула.

В этот момент она заметила мужчину, который стоял у окна, но, увидев Беатрикс, тут же пошел ей навстречу. Она узнала в нем викария Саккета.

– Доброе утро, мисс Поттер, – радостно воскликнул он. – Какая приятная неожиданность!

Беатрикс не удивило очевидное облегчение, прозвучавшее в голосе викария. Сэмюэль Саккет был человеком добросердечным, мягким, часто довольно рассеянным, что свойственно людям ученым, и с такой прихожанкой, как леди Лонгфорд, ему приходилось ох как нелегко. По правде говоря, Беатрикс тоже испытала облегчение, увидев викария – она подумала, что в присутствии священника леди Лонгфорд скорее уступит ее просьбе.

С шеи хозяйки дома на золотой цепочке свисало пенсне. Она поднесла его к глазам и критически оглядела твидовые юбку и жакет мисс Поттер. Беатрикс понимала, что одета не по последней моде, но удобство и практичность одежды значили для нее гораздо больше, чем мнение ее светлости.

– Кто это – мисс Поттер? – резко спросила леди Лонгфорд. Услышав голос хозяйки, спаниель глухо и неприязненно зарычал.

Викарий Саккет поспешил представить Беатрикс. Когда он закончил, леди Лонгфорд заговорила голосом, в котором властные нотки сочетались с некоторой игривостью:

– Так вы и есть владелица Фермы-На-Холме. Очень необычное приобретение для дамы, приехавшей из Лондона. Интересно, что же заставило вас ее купить? – И, не дожидаясь ответа Беатрикс, она продолжила: – Впрочем, это не важно. Меня всегда забавляло, до чего глупо люди распоряжаются своими деньгами. А ваши книги – они могли бы меня позабавить? В последнее время я неважно себя чувствую, и развлечение мне бы не помешало.

– Не думаю, чтобы мои детские книжки позабавили вашу светлость, – сказала Беатрикс, собрав все самообладание. На язык просился куда более резкий ответ, но привычные сдержанность и самообладание, о которых она никогда не забывала при общении с матерью, также склонной отпускать резкие замечания, возобладали, и мисс Поттер подавила это желание. – Насколько мне известно, у вас гостит ваша внучка Кэролайн?

Послышалось легкое шуршание, а затем и покашливание в углу мисс Мартин. Леди Лонгфорд нахмурилась.

– Да, девочка сейчас с нами, – ответила она, – но она отправится в школу, как только мы найдем для нее подходящее место. Почему вы об этом спросили?

– О, я привезла для нее кое-что. Надеюсь, это поможет ей скоротать время до школы, – сказала Беатрикс. – Очень милое существо, морская свинка, отличный компаньон для ребенка. – И не давая леди Лонгфорд времени для возражения, мисс Поттер добавила: – Я давно поняла, что мелкие животные чудесным образом помогают тем, у кого нет друзей, особенно девочкам, которые пережили потерю, – а ведь именно это произошло с Кэролайн. Я привезла эту свинку на время, ведь в конце месяца мне предстоит вернуться в Лондон, и я возьму зверюшку с собой.

Мисс Мартин снова откашлялась.

– Если ваша светлость простит мне вмешательство в разговор, – сказала она почтительно, – мне представляется это неразумным. Кэролайн – ребенок дерзкий и непослушный, а такое поведение вряд ли следует вознаграждать.

Беатрикс посмотрела на компаньонку леди Лонгфорд внимательнее. Перед ней сидела худая узкоплечая женщина неопределенного возраста с заостренными чертами лица. Волосы мисс Мартин были гладко зачесаны назад и собраны в тугой узел, глаза сверкали, как у хищной птицы. На Беатрикс внезапно накатила волна сочувствия к маленькой Кэролайн Лонгфорд, которой приходилось заниматься под руководством мисс Мартин.

Умиротворяющую ноту попытался внести викарий.

– Я очень огорчен, что Кэролайн проявляет непослушание, очень, очень огорчен. Но ведь все дети таковы, то и дело они огорчают нас, взрослых. Конечно же, ваша светлость с пониманием относится к тому, что девочка находится в нелегком положении. Она оказалась в чужом месте, лишенная всего, что было ей близко и дорого. На мой взгляд, зверюшка мисс Поттер могла бы оказать на бедное дитя самое благотворное воздействие, помочь ей почувствовать себя дома. Я даже допускаю, что она бы стала внимательнее относиться к своим обязанностям. – Он улыбнулся леди Лонгфорд. – Животное ведь так мало, так необременительно, я полагаю, вы могли бы согласиться.

– Вот именно, – ответила леди Лонгфорд, сжав тонкие губы. – Оно слишком мало, чтобы от него можно было ожидать ту немалую пользу, о которой вы говорили.

Викарий приуныл.

– Но уж если мисс Поттер так хочет его оставить, – продолжила леди Лонгфорд, – а Кэролайн станет о нем заботиться…

– Разумеется, разумеется, она возьмет на себя все заботы о нем! – воскликнул викарий. – И я думаю, – простите мою смелость, – я просто убежден, что для девочки это станет поворотным пунктом.

Мисс Мартин тактично кашлянула.

– Дорогая леди Лонгфорд, – сказала она, – я решительно считаю, что этот шаг был бы совершенно…

– Благодарю вас, – быстро сказала Беатрикс, стремясь ни в коем случае не допустить вмешательства. – Я очень рада вашему решению. – Она подняла корзинку с Грошиком. – Теперь я бы хотела отнести свинку Кэролайн и рассказать девочке, что ей предстоит делать.

– Очень хорошо. – Леди Лонгфорд взмахом руки дала понять, что аудиенция подошла к концу. – Попросите Эмили проводить вас наверх, а мисс Мартин останется со мной. Мы с минуты на минуту ожидаем прибытия доктора Гаррисона Гейнуэлла, будущего директора сорейской школы.

Викарий сделал неопределенное движение.

– Боюсь, ее светлость несколько опережает события, – сказал он серьезно, хотя и несколько скованно. – Доктор Гейнуэлл действительно сильный кандидат на это место, очень сильный кандидат. Такой директор сделает честь любой школе. Однако члены попечительского совета полагают, что наша милая мисс Нэш…

– Доктор Гейнуэлл пользуется моей безоговорочной поддержкой, – прервала викария леди Лонгфорд, гордо подняв голову. – И я уверена, что и вы окажетесь на его стороне, викарий. – Она посмотрела на Беатрикс сквозь пенсне. – Полагаю, вы торопитесь вернуться к своим фермерским заботам, мисс Поттер. Я вас не задерживаю.

– Благодарю вас за вашу чуткость к девочке, мисс Поттер, – сказал викарий. В его голосе Беатрикс уловила ноту безысходности – ведь победа Грошика над мисс Мартин мало что значила по сравнению с исходом генерального сражения за место директора школы. Понимая, что на этом беседа завершена, Беатрикс подхватила корзинку и с чувством явного облегчения покинула комнату. Как хорошо, что она не входит в состав школьного попечительского совета!

16

Кэролайн встречается с мисс Поттер

Эмили открыла дверь в комнату Кэролайн, и девочка увидела на пороге незнакомую женщину с ивовой корзинкой в руках. Дама эта, в твидовом костюме и прочных туфлях, была довольно пухлой и розовощекой, с удивительно яркими голубыми глазами. Она буквально излучала невозмутимость и практичность.

– Кто вы? – спросила Кэролайн. В ее голосе прозвучало подозрение. Она жила в Тидмарш-Мэноре уже несколько месяцев, но никого, кроме бабушки, мисс Мартин, Биверов и двух горничных, в доме не видела. Она закрыла книгой то, что в этот момент писала, и положила перо.

– Меня зовут мисс Поттер, – сказала незнакомка довольно приятным тоном. Я хозяйка Фермы-На-Холме и приезжаю сюда из Лондона, когда обстоятельства позволяют, чтобы проследить, как идут дела на ферме.

– А, – сказала Кэролайн, вспомнив, где слышала это имя. – Это вы подарили Джереми подзорную трубу. И еще вы рисуете лягушек и пишете про них в книгах.

– Да, лягушек, а еще кроликов, и ежиков, и мышей, – сказала мисс Поттер, снимая крышку с корзинки. – Ты, значит, знакома с Джереми. Что ж, это хорошо, он очень разумный паренек.

– А что это у вас? – с любопытством спросила Кэролайн, подходя поближе и заглядывая в корзинку. Там сидел маленький зверек с очень длинной шелковистой шкуркой – по большей части оранжевой, но с вкраплениями ярких золотистых и коричнево-золотистых пятен. Он подергивал носиком и тревожно глядел на Кэролайн блестящими черными глазками. Зверек был явно не мышью, не крысой и – судя по ушам – не кроликом. Прежде она таких не встречала.

– Это морская свинка, – ответила мисс Поттер. – Их родина – Южная Африка, и из таких зверьков получаются чудесные домашние друзья. Его зовут Грошик, он очень славный – сам-то он в этом просто уверен. И хотя он, конечно же, хвастун, я с ним согласна. – Беатрикс улыбнулась. – Тебе не хотелось бы взять на себя заботу о нем недели на две?

Улыбка изменила лицо мисс Поттер, и Кэролайн увидела, какой добротой светятся эти голубые глаза, – никто не смотрел на нее так доброжелательно с тех пор, как она приехала в Англию. Подозрительность девочки испарилась в мгновение ока, и она вспомнила, какой защищенной чувствовала себя при жизни родителей: о ней заботились, и ей ничего не угрожало. Кэролайн даже показалось, что мисс Поттер всегда была старым другом ее семьи – именно ее семьи, ее самой, а не бабушки или мисс Мартин.

Подобное целительное воздействие слов и взглядов мисс Поттер на девочку было, конечно, удивительным. Кэролайн ответила на них с такой открытостью, что врожденная сдержанность Беатрикс тут же исчезла. Кэролайн же на мгновение почудилось, что все это ей снится или что мисс Поттер на самом деле – добрая фея, вроде той, которая явилась на помощь Золушке. Но она не спала, и потому это не могло быть сном. А мисс Поттер и морская свинка (которая тихонько фыркала в корзинке) были несомненно самыми настоящими. Да и вообще Кэролайн не верила в фей и волшебников.

– Я могу его оставить? На целых две недели? – Она сунула руку в корзинку и погладила нежную шкурку. – Какой он милый, – сказала Кэролайн, едва дыша от восторга, – а цвет – прямо как солнышко. – Она вспомнила Оливера, оранжевого кота, который жил в амбаре на их ферме в Новой Зеландии, и вдруг ощутила острую тоску по утраченному дому. На глаза девочки навернулись слезы. – Ну конечно же, я стану о нем заботиться.

Затем она убрала руку, сжала губы и отпрянула от корзинки с Грошиком, возвращаясь из мечты в тусклую действительность.

– Но из этого ничего не выйдет, мне мисс Мартин никогда не разрешит. Она даже бедного старого Дадли не переносит.

– Дадли? – спросила мисс Поттер.

– Это бабушкин спаниель. Он старый и злой, но в этом и мисс Мартин виновата. Когда бабушка не видит, она его щиплет, вот он и огрызается. Она и меня щиплет, когда я не слушаюсь.

Кэролайн замолчала: она никогда и никому об этом раньше не говорила, а уж тем более незнакомому человеку. Что это на нее нашло?

Голубые глаза мисс Поттер потемнели, но она лишь сказала:

– Могу тебя обрадовать: бабушка уже разрешила дать тебе свинку.

– Разрешила!? – Кэролайн была потрясена.

– Вот именно. И дала на этот счет указания мисс Мартин. – И мисс Поттер добавила, как бы извиняясь: – Правда, я даю тебе Грошика только на время, до своего возвращения в Лондон. А если он тебе понравится и ты захочешь иметь собственную морскую свинку, мы подумаем, как это устроить.

У Кэролайн были серьезные сомнения, что мисс Мартин такое допустит, но, может быть, она торопится с выводами – похоже, мисс Поттер способна творить самые настоящие чудеса.

– Благодарю вас, – сказала девочка. И, почувствовав, что этого недостаточно, добавила: – Вы очень добрая. – И через мгновение: – Можно я возьму его в руки?

Мисс Поттер кивнула, и Грошик, издавая тихое бульканье, тут же оказался в сложенных лодочкой ладонях Кэролайн.

– Я думаю, Джереми захочет его нарисовать, – сказала она. – Он любит рисовать животных – кроликов, белок, мышей. Каких увидит, таких и рисует.

– Да, я знаю, – заметила мисс Поттер. – Он хороший художник. А где ты с ним познакомилась?

– На Остролистном холме. Я иногда сбегаю туда, когда все думают, будто мы с Дадли гуляем в саду. Мне бы, конечно, хотелось познакомиться и с другими деревенскими ребятами, – нерешительно продолжала Кэролайн, – но бабушке это не нравится. Она думает, будто я чем-то лучше их, но, по-моему, это чушь. Правда, она и обо мне не очень-то хорошего мнения. – В словах девочки звучала обида. – Я ей вроде как-то мешаю, а теперь, когда приезжает доктор Гейнуэлл, и подавно. Она с радостью меня отправит куда-нибудь в школу.

Кэролайн снова замолчала. Опять она не удержалась – все болтала и болтала, а ничего такого важного не сказала. Но мисс Поттер слушала внимательно, заинтересованно, и в ее глазах светилась доброта. Кэролайн снова показалось, что они давным-давно знакомы. Она подумала, что может рассказывать мисс Поттер все-все, и та не удивится и не станет ее ругать, а будет просто… слушать.

Мисс Поттер какое-то время молча стояла и, склонив голову набок, внимательно смотрела на девочку. Потом она заговорила – медленно и задумчиво:

– Это очень грустно, Кэролайн, но мамы и бабушки не всегда знают все, что им следует знать о своих дочках и внучках. Правда, они в этом не повинны – такое воспитание им дали их собственные мамы и бабушки. Поэтому мы сами должны найти для себя путь, чтобы стать и счастливыми, и полезными, хотя никто не знает, каким этот путь окажется.

Кэролайн слушала, пораженная, и молчала. Мисс Поттер подняла руку и тронула щеку ребенка.

– Ты должна рассчитывать на себя, милая Кэролайн, и быть храброй девочкой. Я буду рада помочь тебе, чем только смогу. А сейчас, – она заговорила быстрее, не дожидаясь ответа, – давай-ка я расскажу тебе, как правильно ухаживать за этим малышом. Во-первых, он обожает свежую травку. Еще он любит яблоки, морковку и сельдерей. Зато хлеб и масло ему идут во вред. И ни при каких обстоятельствах не давай ему сахар, как бы он ни выпрашивал – а выпрашивать он мастер. Тебе придется попросить мистера Бивера подыскать для свинки большую глубокую коробку и постелить на дно сено, а также поставить мисочку с водой и…

Еще несколько минут их внимание было полностью поглощено Грошиком. Когда они закончили, мисс Поттер выпрямилась:

– Ну вот и все, теперь мне пора. Я взяла с собой приятельницу, и мы едем к Остролистному холму искать моих овец.

– Вы потеряли овец? – спросила Кэролайн.

– Не думаю, чтобы они потерялись, – сказала мисс Поттер с оптимизмом в голосе. – Что ж, надеюсь, ты будешь хорошо заботиться о Грошике.

– О да, – сказала Кэролайн. Она была готова броситься к мисс Поттер, чтобы обнять ее и тем выразить свою благодарность, но вовремя сдержалась и лишь протянула руку, сопроводив этот жест вежливыми словами: – Благодарю вас за то, что разрешили поухаживать за Грошиком. Я очень постараюсь все делать правильно.

– Я в этом уверена. – Мисс Поттер улыбнулась и вышла.

Спускаясь по лестнице, Беатрикс размышляла о девочке. Она оказалась серьезным, смышленым ребенком, способным внимательно слушать, уверенным в своих силах. Такую не испугает ни завывание ветра в трубе, ни суровый взгляд самой мисс Мартин, устремленный на Кэролайн, когда та сидит за уроками. Правда, ее не назовешь хорошенькой, если судить по общепринятым меркам, требующим обязательного наличия ямочек на розовых щечках, вздернутого носика и золотых локонов. Каштановые волосы, смуглое лицо с острым носом, решительно сдвинутыми бровями и четко очерченным ртом – эти черты Кэролайн, со всей очевидностью обещающие ей в будущем, когда она станет женщиной, сильный характер, в ребенке воспринимались как недостаток. Таким же образом дело обстояло с носом самой Беатрикс, который был подвергнут суровой критике столь известной личностью, как великий художник-портретист Джон Миллейс^[9]. Однажды он сказал мисс Поттер, что длина носа и верхняя губа портят ее лицо.

А что она успела заметить на бумаге, которую девочка поспешно – но лишь наполовину – закрыла книгой? Нечто очень похожее на тайнопись, так хорошо знакомую Беатрикс. Когда она была чуть старше, чем Кэролайн, она стала вести дневник, делая записи шифром собственного изобретения, чтобы никто, а в особенности мать, не смог эти записи прочитать.

Воспоминания заставили Беатрикс улыбнуться.

17

Разговор мисс Барвик с миссис Бивер

Мисс Барвик привозила свою выпечку в Тидмарш-Мэнор уже четвертую неделю подряд, так что свое появление у двери кухни она ощущала как привычный ритуал. Миссис Бивер была женщиной приветливой и весьма разговорчивой. Сара всегда с удовольствием предвкушала чашечку чая и милую беседу в большой старой постройке, служившей кухней с тех ушедших времен, когда повар поместья готовил на несколько дюжин его обитателей – как хозяев, так и слуг.

Сегодня, однако, у Сары был и тайный мотив для визита. Чем больше она размышляла о том, что рассказала ей Димити Вудкок о кандидате леди Лонгфорд на место директора сорейской школы, тем сильнее становилось ее желание разузнать подноготную этой истории. Семейство Биверов (мистер Бивер был садовником и кучером ее светлости) служило в поместье уже более двух десятков лет. Так что если мисс Бивер окажется расположенной к разговору, то сможет поведать кое-что, скрытое от постороннего глаза.

– А вот и вы, мисс Барвик! – воскликнула дородная кухарка, поднимая глаза от стола, на котором она разделывала двух крупных фазанов. Ее круглое лицо расплылось в улыбке. – Я-то думаю, куда вы запропастились, ох, думаю, не пришлось бы мне нынче самой печь, а дел-то по горло, гостя ждем… – Тут она бросила сердитый взгляд на помощницу, которая чистила морковь над раковиной у дальнего конца стола. – Пошевеливайся, Харриет. Нож тебе не перышко, к нему силу приложить нужно.

– Да, да, миссис Бивер, конечно, миссис Бивер. – Девушка тяжело вздохнула, но Сара не заметила каких-либо изменений в движении ее ножа.

– Я бы приехала раньше, – объяснила она свою задержку, – да у моего велосипеда лопнула шина, и меня взяла с собой мисс Поттер, владелица Фермы-На-Холме. Она привезла кое-что леди Лонгфорд. Вернее сказать, ее внучке. – Сара поставила свою корзину на стол, сняла красную клетчатую салфетку и извлекла два каравая и большой имбирный пирог, завернутый в белую бумагу. – Вот ваш заказ, хлеб и пирог для леди Лонгфорд, совсем свежий, испечен сегодня утром. – Затем она вынула из корзинки еще один сверток. – А это полдюжины булочек сверх заказа, мистеру Биверу к чаю. Они, конечно, не так хороши, как ваши, – добавила Сара, – зато вам придется поменьше трудиться.

– Вот уж спасибо так спасибо, мисс Барвик, – сердечно поблагодарила Сару миссис Бивер. – Ее светлости пирог ваш очень по душе. Она запивает его имбирным лимонадом – говорит, для желудка хорошо. У нее с этим желудком столько хлопот, столько хлопот, и что-то, доложу я вам, лучше не становится. – Кухарка бросила в миску фазанью ногу и закрыла тушку полотенцем. – От мух спасу нет, – сказала она. – Была у меня в кладовке липучка, да я ее куда-то сунула, и на тебе, совсем одолели. И книгу для записи расходов обыскалась, нет нигде. Ей-ей, остается голову потерять… – Миссис Бивер подошла к плите, на которой кипел чайник. – От чая не откажетесь? – И, не дожидаясь ответа Сары, продолжила: – Мисс Поттер – это которая сочиняет и рисует? Что же она привезла нашей юной мисс? Уж не книжку ли свою про зверюшек?