Текст книги "Клинок самурая (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Спанн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 26

Казу повернулся ко входу в сегунат, а Хиро направился вдоль западной стены. Синоби не собирался отказывать своему урчащему желудку лишь потому, что Казу не хотел опоздать на работу.

Через полчаса, после плотного завтрака, Хиро вошел в сегунат через ворота конюшни, что располагались на западной стене. Он застал Масао подметающим двор.

– Доброе утро, – сказал Хиро. – Больше ничего не вспомнили о той ночи, когда был убит Асикага-сан?

Притворная улыбка конюха могла одурачить многих.

– Нечего вспоминать. Меня здесь не было, а Ден гостил у родственников, его не было в городе.

– Забавно, а один самурай утверждает, что вдел Дена здесь той ночью.

Улыбка Масао испарилась.

– Пожалуйста, пойдемте со мной.

Хиро пошел за ним следом в конюшню. Длинное деревянное строение имело двойные двери с обоих торцов, чтобы лошадей было легче разводить по стойлам. По центру тянулся коридор, засыпанный соломой, в конце которого возвышался настил, служивший Масао и Дену спальным местом. Воздух внутри конюшни был свеж, но наполнен запахом лошадей, сена и дерева с кожей.

Масао прислонил метлу к стене и повернулся к Хиро с мрачным выражением лица, словно собираясь признаться в совершении преступления.

– Ден уехал из Киото той ночью, когда умер Асикага-сан.

– Почему же раньше вы говорили другое? – спросил Хиро.

– А почему люди врут? Испугался. Но Ден не убивал Асикагу Сабуро. – Масао махнул в сторону настила. – Пожалуйста, присаживайтесь, если хотите. Прошу прощения, но ничего лучше предложить не могу.

Синоби не пошевелился.

Масао кивнул, соглашаясь с тем, что Хиро останется стоять.

– Когда я вернулся после ужина, подумал, что застану Дена спящим, но он не спал и был напуган. Сказал, что повздорил с Асикага-сан из-за девушки. Я уже не единожды испытывал на себе тяжелый нрав Асикага-сан, поэтому решил отправить мальчишку подальше от города, пока не остынет гнев самурая.

– А девушка – это Джун, служанка? – поинтересовался Хиро.

Масао поднял руки, словно защищаясь.

– Уверяю вас, их отношения совершенно невинны. Ден надеется жениться на Джун, когда придет время, хотя ей об этом ничего не говорил. Это просто было бы неуместно до окончания его обучения.

Хиро понимал беспокойство Масао, но считал, что к делу оно не относится.

– Ден объяснил причину?

Масао махнул на дверь конюшни.

– Он сказал, что забежала запыхавшаяся Джун и заявила, будто Асикага-сан её домогался. Ден спрятал девушку в пустом стойле. Когда появился Асикага-сан, Ден заверил его, что не видел её.

– В чем Асикага-сан засомневался.

Масао кивнул.

– Ден от своих слов не отказался, поэтому Асикага-сан ушел в ярости. Джун еще какое-то время пряталась в конюшне, а потом Ден проводил её обратно на кухню.

Было похоже, что по времени все совпадало и Дена в сегунате не было, как и утверждал Казу. Но это не доказывало его невиновности, скорее говорило о том, что Хиро нужно продолжать свое расследование.

– Я должен поговорить с Деном, – сказал он.

– Зачем? – спросил Масао. – Я же все вам рассказал.

Хиро понимал, что беспокойство за юношу обеспечит ему содействие конюха.

– Я должен поговорить с ним лично, чтобы убедить сёгуна, что Ден не убивал Сабуро.

На лице Масао появилась искренняя улыбка.

– Он гостит у моего брата аптекаря в Оцу. Но, пожалуйста… не могли бы вы поговорить с Деном там, а не вызывать его в Киото? Я переживаю за его безопасность.

– Асикага Сабуро мерв, – сказал Хиро. – Не стоит переживать из-за того, что он может разозлиться.

Когда улыбка Масао дрогнула, Хиро добавил:

– У меня нет намерений обвинять в преступлении невинного юношу и уж тем более позволить сделать это кому-то еще.

* * *

Хиро покинул комплекс и вернулся к восточному входу по общественной дороге. Синоби гораздо быстрее мог бы добраться до офиса Казу по территории комплекса, но решил не рисковать, не имея сопровождения. Повышенный уровень опасности позволял страже задерживать и допрашивать незнакомцев, а Хиро хотел закончить свои дела и уехать в Оцу как можно быстрее.

Охрана сёгуна проводила Хиро в приемный зал бакуфу и отправила гонца к Казу. Комната размером в шесть матов была переполнена самураями, дожидающимися аудиенции. Запах застарелого пота, исходящий от кимоно, перебивал аромат сандаловых фимиамов, курившихся в жаровне, располагавшейся у входа.

У двери стояла пара богато разодетых самураев. Когда Хиро вошел, один наклонился к другому и прошептал:

– Ронин.

Оба хмыкнули, словно учуяли какое-то зловоние.

Хиро проигнорировал их и продолжил ждать.

Прошло несколько минут. Один из самураев чихнул, по-видимому, из-за курящихся рядом фимиамов.

Наконец явился Казу и повел Хиро обратно через множество комнат, устланных татами.

– Ты был прав, – сказал Казу, минуя пустую комнату, – график охраны на этот месяц отсутствует.

– Сёгун забрал? – поинтересовался Хиро.

– Не знаю. – Казу выглядел смущенным. – Я не могу просто прийти к нему и задавать вопросы, не вызывая подозрений.

Хиро решил не говорить, что отказ Казу задавать вопросы тоже выглядит подозрительно.

Когда они добрались до последней комнаты рядом с кабинетом Сабуро, Хиро заметил Озуру, работающего над своей резьбой. Мастер стоял спиной к двери. Его резец и долото пели под аккомпанемент инструментов других рабочих.

Хиро наклонился к Казу:

– Мне нужно поговорить с плотником.

Озуру обернулся, и это удивило Хиро, считавшего, что говорил он довольно тихо, чтобы его не услышали.

Мастер-плотник поклонился. Его помощники заметили самурая и опустились на колени.

– Вставайте и продолжайте работать, – сказал Казу.

Помощники встали и вернулись к работе. Озуру ждал, подтвердив этим, что слышал слова синоби.

– Подожду тебя в кабинете, – сказал Казу и пошел дальше.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил Озуру.

Хиро решил не тратить время на любезности.

– Две ночи назад через какие ворота вы уходили из сегуната?

Озуру улыбнулся.

– Слуги и ремесленники всегда пользуются воротами конюшни.

– Во сколько вы ушли?

– Около полуночи, – ответил Озуру. – Звонили колокола, когда я дошел до ворот своего дома.

– Кто выпустил вас?

Он бросил взгляд на брус, словно только и ждал возможности вернуться к работе.

– Мальчишка-конюх. Боюсь, имени его я не знаю.

– У меня еще один вопрос, – сказал Хиро. – Почему вы вчера ушли с работы?

– Сломал зубило. Пошел купить новое.

Словоохотливость Озуру показалась Хиро необычной. Немногие простолюдины проявляли подобное самообладание в разговоре с самураем. Однако Озуру работал в сегунате довольно давно, чтобы привыкнуть к разговорам с высокопоставленными людьми.

– Спасибо, – сказал Хиро. – Не буду больше отвлекать вас от работы.

Озуру поклонился и вернулся к своей резьбе, когда Хиро выходил из комнаты.

Синоби остановился в дверях на входе в кабинет Сабуро. Травяной аромат свежего татами пронизывал воздух, смешиваясь с резким запахом грушанки, исходящим от масла для волос Казу.

Кто-то заменил татами и соскреб с пола пятна крови. Новые бумажные панели сверкали на стене.

Казу опустился на колени рядом со столом, стоявшим справа от входа. Он махнул Хиро, приглашая того войти и закрыть седзи. Как только дверь была задвинута, Казу открыл лакированную шкатулку, примостившуюся на столе перед ним. Он достал свернутый пергамент и передал его Хиро.

– Ты должен это увидеть. Было спрятано в ящике Сабуро для писем.

Глава 27

Хиро развернул пергамент.

– Подписи нет.

– Читай, – сказал Казу. – Ты бы такое подписал?

Автор не стал тратить место на пустые слова. Даже приветствия были опущены.

«Наши друзья приедут восемнадцатого, как и планировалось. Убедись, что они получат доступ, а на дежурство заступят правильные люди. Полный расчет после завершения».

Хиро поднял взгляд.

– После завершения чего?

– Не знаю, – ответил Казу. – Предложение выглядит незаконченным, но я подозреваю, что это сделано намеренно. Автор не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме Сабуро, понял, о чем идет речь.

Спустя мгновение, он добавил:

– Эмиссары господина Оды приедут восемнадцатого.

– Через два дня. – Хиро перевернул послание. С другой стороны было пусто. – Ты нашел это в ящике для писем Сабуро? Странно, что вчера никто его не обнаружил.

– Хисахидэ просто не знал, где искать. Сабуро держал в тайне местонахождение ящичка… даже от меня, ну, так он, по крайней мере, думал. Однако я обеспокоен этим письмом. Нет никаких сомнений, что оно подлинное. На пергаменте не видно никаких следов, а это значит, что шло оно не долго. Однако, если автор находится в Киото, он вообще мог ничего не писать, а прийти лично.

Хиро был согласен. Только дурак может полностью довериться письмам.

– Кроме того, – продолжил Казу, – это письмо в совокупности с пропавшей учетной книгой предполагает наличие заговора против сёгуна… но я не думаю, что Сабуро на такое бы пошел. Он жаден, но предателем не был.

– Возможно, кто-то сделал ему куда более выгодное предложение, – сказал Хиро.

– А ты вообще веришь, что господин Ода способен сдержать свое слово? – Казу покачал головой. – Сабуро был эгоистичен, но он прекрасно осознавал, откуда произрастает его власть.

– Сабуро часто получал личную корреспонденцию? – поинтересовался Хиро.

– Каждый день, – ответил Казу, – но большинство писем не носили никакого конфиденциального характера. Думаю, он просто сохранял приватность для вида.

Без всякого предупреждения входная дверь отъехала в сторону. В сопровождении Акиры в кабинет вошел Хисахидэ.

– Что это? – хмурым взглядом указал он на письмо в руках у Хиро.

Синоби протянул ему пергамент.

– Где вы это нашли? – требовательно спросил Хисахидэ. – От кого оно?

– Я обнаружил его сегодня утром в ящике для личных писем Асикага-сан, – ответил Казу.

Хисахидэ посмотрел на Акиру.

– Почему вы не нашли этого еще вчера?

Акира бросил взгляд на Казу.

– Что за ящик для писем?

– Тайный ящик для личной корреспонденции, – объяснил Казу. – Только я знал о нем.

Акира перевел взгляд на Хиро.

– И вы показали письмо ему? – спросил он обиженно.

– Прошу прощения, если допустил ошибку, – ответил Казу. – Вы сказали мне, что Мацуи Хиро расследует убийство. Мне показалось, что письмо имеет какое-то отношение к его изысканиям.

– Это достаточно хороший повод, чтобы запретить людям господина Оды вход в Киото? – спросил Хиро.

– Нет, если только не хотим его обидеть и развязать войну. – Хисахидэ повернулся к Акире. – Мне крайне необходимо огнестрельное оружие. Найди того торговца и привези ружья немедленно.

– Если вы говорите про португальца Луиса, – встрял Хиро, – то он сегодня утром уехал в Оцу.

Хисахидэ выглядел удивленным, но это выражение почти сразу испарилось. Хиро подозревал, что самурай знал не только о том, где Хиро живет, но и с кем делит кров.

– Когда он вернется? – поинтересовался Хисахидэ.

– Завтра, – ответил Хиро, – и привезет с собой ваше оружие.

– Остается менее суток, чтобы вооружить людей, – сказал Хисахидэ. – Акира, поезжай в Оцу и передай торговцу, что оружие мне необходимо получить немедленно. Воспользуйся пропуском из сегуната и скажи всей страже, чтобы на пропускных пунктах не чинили никаких препятствий.

– Я поеду с вами, – сказал Хиро. – У меня в Оцу есть дела.

– Пока убийца Сабуро не будет найдет, никаких дел за пределами Киото у вас быть не может, – одернул его Хисахидэ.

– Мне нужно допросить Дена, младшего конюха, – ответил Хиро, – а он как раз и находится в Оцу.

– Но его не было здесь, когда убили Сабуро. Что он может знать? – спросил Акира.

– Он был здесь, – ответил Хиро. – У меня есть два свидетеля, которые видели его в ночь убийства.

– Я позволю вам покинуть город, но с одним условием, – сказал Хисахидэ. – Вы поедете вместе с Акирой и не отойдете от него ни на шаг. Попытаетесь сбежать – я убью иноземного священника.

Хиро вовсе не собирался оставлять отца Матео в заложниках, но, прежде чем он успел возразить, Хисахидэ продолжил:

– Прошу меня извинить. Я незамедлительно должен показать это сёгуну.

Он развернулся на пятках и вышел из комнаты.

– Идемте, – сказал Акира, – выезжаем немедленно.

Хиро нужна была минутка на раздумья.

– До Оцу далековато ехать. Я хотел бы посетить уборную.

Акира постарался скрыть свое отвращение, но у него это не вышло.

– Казу вас проводит и потом приведет в конюшню. Встретимся там.

* * *

Когда они приблизились к узкому строению, где располагался туалет, Казу спросил:

– Тебе и правда туда нужно или это просто предлог?

Хиро жестом показал Казу следовать за ним. Из овальных отверстий в полу поднимался резкий аммиачный запах (и не только он), говоря о том, что горшки внизу требуют чистки. Сквозь решетчатые окна просачивался свежий воздух, но его было недостаточно, чтобы запах можно было вынести.

– Куда ты направился после того, как ушел от Гиндзиро той ночью, когда убили Сабуро?

Казу поднес руку к носу.

– Именно здесь ты хотел меня об этом спросить? Ты думаешь, запах заставит меня рассказать что-то другое?

– Метод отвлечения может сработать лишь на тех, кто не был натренирован ему не поддаваться.

Хиро повернулся лицом к уборной. Он услышал, как Казу покинул помещение, но на этот счет не переживал. Молодой человек его подождет.

Выйдя из уборной, Хиро глубоко вдохнул воздух с ароматом дождя, чтобы проветрить легкие. Он зашагал в ногу с Казу, когда тот пошел прочь, увидев старшего синоби, вышедшего из уборной..

– Где ты провел те часы между магазином Гиндзиро и возвращением в сегунат?

Некоторое время Казу молчал, потом косо посмотрел на Хиро.

– Я не могу тебе сказать.

– Ты же понимаешь, что это значит?

– Это ничего не значит, – ответил Казу. – Я Сабуро не убивал.

– Ты так говоришь, но доказать не можешь.

Казу повернулся к Хиро.

– Ты ставишь под сомнение мое слово?

– Тебя учили умело лгать.

Хиро почувствовал, как растет его гнев по отношению к ответу Казу.

– Но не тебе.

– Любому, – отрезал Хиро. – Если только твоя учеба не имела успеха.

Синоби смотрел Казу в глаза, но следил за его малейшим движением. Он стоял неподвижно, чтобы не спровоцировать на нападение.

Казу нахмурился.

– Дружба – вот что не имело успеха.

Он развернулся и пошел по тропинке прочь.

Хиро молча поплелся следом. Синоби хотелось уладить эту ссору, но губы отказывались произносить слова примирения. Его недоверие к Казу зашло слишком далеко. К тому же он глубоко не одобрял того, что Казу подвергает риску жизнь отца Матео (и жизнь Хиро тоже), не рассказывая всей правды.

Хиро ненавидел чувство, что возникало, когда его использовали, а сейчас у него было именно такое ощущение.

Когда они дошли до конца конюшни, Казу на мгновение замер, но потом, не сказав ни слова, ушел. Хиро заметил, что снаружи ждет Акира, и решил получить разрешение для отца Матео съездить с ними в Оцу. Синоби не намеревался оставлять иезуита в Киото вместе с Казу и Хисахидэ.

По мосту застучали копыта, и во двор на высоком гнедом коне въехал Ичиро.

Мальчик откинулся в седле, остановил коня и спешился.

– Масао, – крикнул он, – забери коня, я опаздываю!

Из конюшни появился Масао, поклонился и взял лошадь под уздцы.

Ичиро заметил Хиро.

– Доброе утро, Мацуи-сан, – с поклоном сказал он. – Вы уже поймали убийцу моего отца?

Хиро поклонился в ответ, словно разговаривал со взрослым.

– Пока нет, Асикага-сан, но найду.

– Вчера Казу был у нас. Спасибо, что сняли с него подозрения.

Хиро решил не упоминать о том, что пересмотрел свое отношение к возможной вине Казу.

– Благодарю вас, что заступились за него. Ваше мнение было весьма полезно.

– Это не просто мнение, – Ичиро распрямил плечи и выпятил подбородок. – Я знаю, что Казу не виновен.

– Приношу свои извинения, – ответил Хиро. – Спасибо, что поделились своим знанием.

Ичиро кивнул.

– Прошу меня извинить. Самураю не следует опаздывать на свои занятия. Опоздание свидетельствует о неуважении к учителю.

Высоко подняв голову, он направился к особняку. Походка мальчика была неспешной, отчего он выглядел куда благороднее, чем мужчины вдвое его старше.

Мальчик едва сошел со двора, когда Акира спросил:

– Чтобы покинуть Киото, вам нужно сначала спросить разрешение у священника?

– Я могу ходить и ездить, когда захочу, – ответил Хиро, – но…

– Знаете, вы служите не тому священнику, – сказал Акира. – Миссия отца Вилелы велика и почетна. Ваш отец Матео допускает серьезные ошибки.

– Неужели? – поинтересовался Хиро.

– Люди не равны между собой. Это не только глупое предположение, но и неуместное заявление в среде крестьян. Невежество простолюдинов ведет их к безрассудству, даже без привлечения иноземных священников.

– Уверяю вас, он никому не желает вреда.

– А я уверяю вас, его намерения не имеют значения. Из-за его упорства и повторения подобной ошибки последствия могут быть гораздо хуже, чем изгнание.

Из конюшни второй раз появился Масао, ведя двух лошадей.

Акира схватил вожжи коня покрупнее и вскочил в седло. Бросил взгляд вниз на Хиро.

– Вам не мешало бы найти работу в другом месте.

Охранники у ворот вскрикнули от удивления. Мимо них во двор проскользнул маленький мальчик.

За ребенком побежали два самурая в лакированных доспехах, но мальчишка ускользнул от них. Он уставился на Хиро, но замер, увидев Акиру и лошадей.

Тонкие руки ребенка вцепились в выцветшее кимоно, словно ткань способна защитить его от ярости самурая. Он босыми ступнями топтался по земле. Похоже, он даже не замечал, как грязь забивается ему между пальцев.

По всему телу Хиро распространился холод, как будто он с головой окунулся в ледяное озеро. Мальчишка был ни кем иным, как единственным сыном соседа отца Матео.

– Стойте! – поднял руку синоби. – Я его знаю. Пусть говорит.

Вооруженный самурай помедлил и обменялся настороженным взглядом с другим.

Мальчишка наклонился вперед, пытаясь отдышаться.

Наконец он выпрямился.

– Хиро, идем скорее! Отец Матео умирает!

– Умирает? – Хиро не мог в это поверить. – Но почему?

– Собака Отосана сорвалась с цепи, – в голосе мальчишки сквозило отчаяние. – Она погналась за Аной. Отец Матео пытался помочь, но собака бросилась на него.

В голове Хиро крутилась тысяча вопросов: каким образом акита отвязалась, что она делала в доме и почему хозяин не заметил, что собака убежала, и не предотвратил нападение.

Но он не остановился, чтобы задать эти вопросы.

– Мне нужна эта лошадь. – Хиро забрал у Масао поводья и вскочил в седло.

Когда синоби осадил коня, Акира сказал:

– Можете его взять.

Хиро оглянулся, удивленный тем, что самурай не стал возражать.

– Возможно, ваш иезуит мне и не нравится, – сказал Акира, – но ни один человек чести не откажет в помощи. – Он кивнул. – Езжайте.

Хиро усадил соседского ребенка себе за спину. Почувствовав на своей талии обе руки мальчика, синоби приложился пятками по бокам коня.

– Я поеду в Оцу, – крикнул Акира, – и привезу Дена в Киото ближе к вечеру.

Хиро едва расслышал его слова за стуком конских копыт по деревянному мосту.

Всю дорогу до дома он гнал животное в галоп, распугивая прохожих. Из-под копыт летели комья грязи. На этот раз он не пытался остаться незамеченным. Если отец Матео умер, не имеет значения, увидит его кто-нибудь или нет.

Когда они добрались до дома иезуита, синоби опустил мальчишку на землю, спешился сам и отдал ему поводья.

– Иди в храм Окадзаки и попроси священника вернуть лошадь в сегунат.

Малиновые брызги на траве у веранды. Кровавые капли, образовавшие дорожку по всему крыльцу, и один кровавый след на пороге.

Идя по кровавой дорожке, Хиро пытался подсчитать, сколько крови потерял священник. Не так много, чтобы успеть умереть от её потери, но достаточно, чтобы Хиро забеспокоился, что опоздал.

След вел в прихожую, дальше в гостиную и уходил под дверь комнаты отца Матео. На деревянных сёдзи и бумажных панелях крови не было. Кто-то, возможно, Ана, помог иезуиту добраться до его комнаты.

Хиро положил руку на дверь, одновременно желая и не желая увидеть, что там за ней. Он сделал глубокий вдох и вошел.

От порога до центра комнаты весь татами был заляпан пятнами крови. Там же, на спешно расстеленном футоне, с закрытыми глазами лежал отец Матео. Его бесформенные, окровавленные руки покоились у него на животе. Алые пятна покрывали шею и переднюю часть его коричневого кимоно.

Его лицо побледнело. Он не шевелился.

– Матео! – Хиро поспешил к иезуиту.

Отец Матео открыл глаза.

– Я удержал собаку. – Он попытался улыбнуться, но не смог. Из кровавой раны у основания горла по шее стекала алая струйка.

– Ты быстро обернулся. – В комнату торопливо вошла Ана с горшком горячей воды в одной руке и лоскутом шелка кремового цвета в другой. – Таро, должно быть, отыскал тебя в сегунате.

Она сунула шелк в руки Хиро и поставила горшок рядом с отцом Матео.

Окровавленная шея иезуита и его разорванные руки дали Хиро понять, что воды будет недостаточно.

– Вскипяти еще и чайник, – сказал он. – Добавь туда щепотку соли. А когда понесешь его сюда, пожалуйста, захвати аптечку с полки, что стоит у моего стола.

Ана кивнула, спокойная как и всегда, но в её глазах Хиро увидел беспокойство.

Когда женщина вышла из комнаты, он встал на колени и пристальнее вгляделся в раны.

Из раны с левой стороны шеи отца Матео катились тяжелые капли. К счастью, кровотечение почти остановилось, хотя кожа на горле священника казалась изорванной в клочья.

На левой руке отца Матео виднелись проколы, сочившиеся смесью красной и розоватой жидкостей. Окружающая плоть была разорвана и опухла, являя сломанные кости, измельченные, вероятно, силой укуса. Кровь покрывала руки, кое-где она все еще была красной, но в основном уже потемнела и свернулась.

Правая рука священника выглядела чуть лучше, но и то в сравнении с левой. Следы от зубов был мельче, да и рваных ран не было. Опухоль была менее заметной, но, пока синоби не промоет раны, он не сможет понять, какой урон нанесен.

Хиро потянулся было к левой руке священника, но замер. Окровавленные рукава и грудь отца Матео предполагали и другие травмы.

– Где еще она тебя покусала? – спросил Хиро.

Отец Матео начал поднимать руки, но остановился, поморщившись и дернувшись от боли. Он резко вздохнул от боли. Медленно выдохнув, но без дрожи, он сказал:

– Руки, левое плечо… шея. Могло быть и хуже.

Хиро кивнул.

– Надо тщательно их промыть. Будет больно.

– И так уже больно. – Иезуит закрыл глаза. – Делай, что должен.

Хиро отвернул рукав отца Матео, обнажая глубокие рваные раны на левой руке иезуита. Прокусы были не столь многочисленны, как на кистях, но выглядели глубже. Похоже, связки тоже были порваны. К счастью, кость оказалась нетронутой.

– Не думаю, что рука сломана, – сказал Хиро. – Можешь пошевелить пальцами?

Отец Матео открыл глаза.

– Это трудно, я и пробовать не хочу. Я попросил Ану послать за врачом, но она настояла на том, чтобы дождаться тебя.

– И она права, – отозвался Хиро. – Я смогу обработать твои раны лучше любого врача в Киото. Это было частью моего обучения.

– Но откуда Ане об этом знать? Ты рассказал ей?..

Хиро покачал головой.

– Ана, как и все остальные, считает, что я ронин, но она видела аптечку и узнала некоторые целебные травы. Вероятно, Ана думает, если они у меня есть, значит я знаю, как ими пользоваться.

– А ты знаешь?

Хиро, глядя на священника, приподнял бровь.

– Большинство людей в твоем положении переживали бы за укусы, а не за способ лечения.

– Прошу прощения, но, если ты меня отравишь, укусы уже не будут иметь значения.

Синоби рассмеялся, несмотря на своё беспокойство.

– Я знаю, как использовать травы.

Сила духа иезуита впечатляла Хиро. Мало кто из самураев выдержал бы такую боль.

Он бросил взгляд на дверь и отчаянно захотел, чтобы Ана поторопилась. Ему нужна соленая вода и медикаменты, чтобы промыть раны до того, как в них попадет инфекция. Кровотечение остановилось, но только со временем можно будет сказать, много ли крови потерял священник.

– Можешь рассказать про нападение? – спросил Хиро.

Потеря крови могла затуманить восприятие потерпевшего. Хиро надеялся, что ответы помогут ему понять, в каком состоянии находится иезуит.

– Ана была снаружи, подметала ступени. Я услышал, как она разговаривает с соседским сыном, и вышел, чтобы пригласить его семью в воскресенье в церковь.

– Почему ты продолжаешь их приглашать? – спросил Хиро. – Они же никогда не приходят.

– Это мои соседи, – сказал отец Матео. – Я отношусь к ним так, как хотел бы, чтобы относились ко мне.

Хиро прикусил язык. Сейчас было не время спрашивать, понравилось бы священнику, если бы его преследовали навязчивыми приглашениями.

– Когда я открыл дверь, услышал, что Таро предупреждающе вскрикнул, – сказал отец Матео. – Во двор влетела собака, за которой волочилась оборванная веревка. Она бежала к Ане. Я крикнул, чтобы отвлечь собаку, и спрыгнул с крыльца, чтобы защитить Ану.

– Ты кричал на собаку?

– Да. Португальская собака убежала бы.

Хиро покачал головой.

– Акита нападает, когда ей угрожают.

– Вот уж новость.

Хиро обрадовался этому сарказму.

Умирающий вряд ли смог бы шутить.