Текст книги "Клинок самурая (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Спанн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 35

– Всё выглядит как самоубийство, – сказал Хиро, – но я не уверен. У юноши не было причин покончить с собой.

– У нас есть его признание в письменной форме, – вставил Акира. – Он знал, что мы можем его поймать.

– Прежде чем сделать окончательные выводы, я бы хотел завершить расследование, – сказал Хиро.

– При любых других обстоятельствах я бы согласился, – ответил Хисахидэ, – но у нас нет времени на расследование. Люди господина Оды могут появиться в любой момент, а сёгун настаивает на том, чтобы мы решили этот вопрос до того, как они приедут в Киото.

– У меня появились новые доказательства, – сказал Хиро. – Они говорят о том, что убийца мог действовать не один. – Хиро проследил за реакцией Хисахидэ.

– Еще один заговорщик? – нахмурился Хисахидэ. – Имя знаете?

– Любовница Сабуро, Джун.

Изменения, внесенные в расписание стражи, предполагали, что-либо Казу, либо Хисахидэ также причастны к происходящему, но Хиро прекрасно понимал, что одних обвинений недостаточно.

– Служанка? – рассмеялся Акира. – Да вы шутите.

– Нет, я говорю серьезно, хотя пока доказательств у меня нет.

– Откуда вы узнали? – Хисахидэ постучал деревянным мечом по ладони.

– Госпожа Нецуко, супруга Сабуро, – ответил Хиро. – Я думаю, она знает много больше, но мне нужно опросить служанку, чтобы заслужить её доверие.

– Джун правда была любовницей Сабуро? – поморщился Акира. – У неё же морда как у собаки, да и манеры такие же.

– Она симпатичнее госпожи Нецуко, – сказал Хисахидэ, потом помолчал, словно ожидая, что остальные засмеются.

Они не стали.

– Вы видели тело Сабуро, – сказал Хисахидэ. – Ни одна женщина не смогла бы нанести таких ранений. Кроме того, женщина не настолько глупа, чтобы ввязываться в рукопашный бой с самураем.

Хиро думал иначе, но начав спор с Хисахидэ, он вряд ли смог бы его переубедить.

– Масао утверждает, что парень был влюблен в Джун, – сказал Акира. – Как думаете, была ли его ревность сильной настолько, чтобы убить Сабуро?

– Мне нужно больше времени на расследование, – сказал Хиро. – Факты противоречивы. Если Ден убил Сабуро из-за Джун, зачем оставлять сообщение об обратном? Знала ли любовница Сабуро о заговоре? И что еще знает леди Асикага.

Пока мы не узнаем больше, сёгун в опасности.

– Обезглавив змею, мы убьем ее тело, – сказал Хисахидэ. – Без Сабуро люди господина Оды не смогут проникнуть в сегунат. Заговор потерпит крах. Сёгун вне опасности.

– Вы готовы поставить на кон его жизнь, основываясь на своем мнении? – спросил Хиро.

Смерть сёгуна повергнет Киото в хаос. Даймё вступят в сражение за права на сегунат. Господин Ода нападет на город, и все в столице будут в опасности. Пока отец Матео не поправится достаточно, чтобы сбежать, Хиро должен сохранить сёгуну жизнь, как и иезуиту.

– У меня есть оружие португальца, – сказал Хисахидэ. – У господина Оды его нет. Я утроил охрану у ворот и расставил людей на стенах. Сёгун в безопасности.

«Только если ты не убийца, – подумал Хиро. – А это значит, что никто не стоит между тобой и сёгуном.»

Прежде чем он успел возразить, Хисахидэ продолжил:

– Мальчишка сознался, что убил Сабуро, чтобы спасти сёгуна. Вопрос решен.

– Ни один самурай не станет полагаться на конюха, – сказал Хиро, – даже если предположить, что признание написал сам Ден. Но что, если он его не писал, а его заставили это сделать?

Хиро вдруг понял, почему сомневается в достоверности признания. К сожалению, ему нужна была помощь Казу, чтобы подтвердить свои подозрения, что это самоубийство на самом деле было вторым убийством.

Акира насмешливо фыркнул.

– А что, если Масао и Ден – синоби, и у них был приказ убить сегуна и обвинить в этом Сабуро? Эта версия не глупее вашей.

– Акира прав, – сказал Хисахидэ. – Масао служит сёгуну много лет. У него нет причин лгать. Его слова и улики подтверждают, что убийца Ден. Так что, насколько мне известно, убийца найден. Расследование завершено.

В опустившейся тишине Хиро понял, что в пустом дворе не было ни одного свидетеля их разговора. Он вспомнил предупреждение Казу насчет гонца Миёси и требование Хисахидэ найти убийцу в срок любой ценой. Спор с Хисахидэ может закончиться для Хиро плохо, даже не смотря на то, виновен самурай или нет.

– Вы правы, – согласился Хиро. – Признание прозвучало довольно ясно, да и Масао подтвердил, что это почерк Дена.

– Значит мы единодушны – расследование окончено. – Хисахидэ, казалось, успокоился. – Вы свободны от обязательств. Сёгун ценит вашу службу, как и я.

Хиро поклонился, но должного облегчения не почувствовал. Причина крылась в том, что расследование не было завершено.

Сёгун поверит, что убийца найден. Казу наказан не будет. Да и отец Матео с Хиро уже в безопасности. По крайней мере пока. Но Хиро намеревался рискнуть всем этим, втайне продолжив своё расследование. Его мало волновало, кто претендовал на титул сёгуна, важнее всего было не допустить войны в Киото до тех пор, пока священник не оправится достаточно, чтобы сбежать из города.

– Вы найдете дорогу до выхода? – спросил Хисахидэ. – У нас с Акирой есть поручение за пределами сегуната.

– Если вы не против, – сказал Хиро, – я хотел бы сказать Казу, что убийца уже найден. Уверен, он будет рад услышать, что больше не является подозреваемым.

– Не возражаю, – ответил Хисахидэ. – Вы сами сориентируетесь или мне кликнуть стражника, чтобы он вас проводил?

– Спасибо, – сказал Хиро. – Я знаю дорогу.

До конюшни он дошел вместе с Хисахидэ и Акирой, а потом пошел один по тропинке, ведущей к вакуфу. Срезав через сад, синоби намеревался обойти приемную и войти в здание через дверь, ведущую в кухню.

Дойдя до задворок, Хиро увидел кимоно со знакомыми знаками различия кухонного работника. Удача улыбнулась Хиро, улыбнулся и он.

Синоби зашагал быстрее, чтобы перехватить Джун во дворе.

– Доброе утро. – Он поклонился. – Сегодня чувствуете себя лучше?

Джун вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Она поклонилась, сложив перед собой руки.

– Да, спасибо, уже лучше.

Она выпрямилась и скромно уставилась на свои руки.

– Я надеялся встретиться с вами, – сказал Хиро. – Интересно, слишком ли это было огорчительно – обнаружить Асикагу-сан лежащим лицом в луже крови?

Джун слегка подалась назад, словно опешив от столь красочного комментария Хиро. Улыбка девушки дрогнула.

– Это было просто ужасно. Никогда прежде не видела мертвого человека.

– Да, действительно ужасно, – сказал Хиро, – особенно учитывая ваши отношения.

– Прошу прощения. – Улыбка Джун вернулась на место. – Боюсь, я вас не понимаю.

– Думаю, понимаете. Вы соврали мне насчет вашей связи с Асикага-сан.

Джун поднесла руку к губам. Потом медленно убрала и покачала головой.

– Нет…

Хиро заговорил тише, чтобы угроза в голосе прозвучала значимее:

– Немедленно рассказывайте мне правду или я скажу Хисахидэ-сан, что вы убили Сабуро из-за любовной ссоры.

Глаза Джун стали размером с блюдца.

– Нет. Это не так. Я не…

– Может, вы не убивали. А может, убили. Как думаете, кому из нас поверит Хисахидэ?

Джун посмотрела вокруг, словно надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь.

Но во дворе было пусто.

– Я была любовницей Сабуро, – призналась она, – но я его не убивала. Это сделала его жена, Нецуко.

Глава 36

– Занятное обвинение, – сказал Хиро, – учитывая ваше предыдущее заявление.

И даже более того, учитывая признание Дена.

– А почему я должна была вам что-то говорить? – поинтересовалась Джун. – Жена Сабуро будет все отрицать, так что слово служанки против слова самурая. Никто не поверит. Но что более важно, я вообще не смогу выйти замуж. – Она уперлась взглядом в землю. – Никто не захочет носить запятнанное кимоно.

– Почему рассказали сейчас?

– Вам было известно про роман, – ответила она. – Ложь уже не сможет сохранить его в тайне.

– Что заставляет вас думать, будто это Нецуко убила мужа? – спросил Хиро.

– Ни у кого больше не было причин желать ему смерти.

– Вообще-то, женщины предпочитают, чтобы их мужья были живы, – возразил Хиро. – Зачем леди Нецуко желать обратного?

– Она ревновала, ведь Сабуро меня любил. Приказала ему бросить меня, а он притворился, что так и сделает, но тайно планировал развестись с ней и жениться на мне. – Нижняя губка Джун задрожала. – Должно быть, он все ей рассказал.

– Откуда вы взяли, что Сабуро решил на вас жениться?

– Он сам мне сказал. Перед смертью.

– Так, возможно, именно вам он врал, – предположил Хиро. – Возможно, он все-таки любил Нецуко.

– Никто не способен полюбить такую ужасную женщину. – Глаза Джун наполнились слезами. – Она не была ему настоящей женой. Заставляла его спать в отдельной комнате и заявляла, что все лавры его успеха принадлежат ей. Сабуро говорил, что я единственная из женщин, кто делает его счастливым.

– Поэтому вы сбежали от него той ночью, когда он погиб? – спросил Хиро. – Почему же тогда попросили Дена спрятать вас?

Джун отвела глаза.

– Просто Сабуро нравилась эта игра. Он как будто преследовал меня, ловил и… – Она скромно замолчала, но Хиро отметил отсутствие румянца на её щеках.

– Той ночью он вас так и не поймал, – сказал синоби.

– Я думала, что Масао забрал Дена с собой и в конюшне никого нет, – сказала Джун. – Хотела привести туда Сабуро… думала, перемены ему понравятся.

Она вскинула руки ко рту, словно ей стыдно за сказанное, но в очередной раз щеки её даже не порозовели.

Хиро ощутил искру зарождающегося гнева. Притворная невинность Джун обманула его поначалу, но дальнейших манипуляций он не потерпит.

– Перестань делать вид, что смущаешься, – рявкнул синоби, радуясь тому, что статус самурая позволяет ему проявлять гнев при разговорах со слугами. – Если ты умеешь играть в подобные игры, значит у тебя хватит смелости смотреть на меня, когда о них рассказываешь.

Скромность Джун исчезла, словно камень, брошенный в реку. Она подняла голову и опустила руки по бокам.

– Так-то лучше. – Гнев Хиро слегка отступил. – Почему вы позволили Дену спрятать вас вместо того, чтобы сказать правду?

– Я не хотела его обманывать, – сказала она.

– Вы делали это достаточно часто, если даже Масао поверил.

Джун покачала головой.

– Вы не понимаете. Ден был моим другом. До того момента, как я поняла, что он чувствует ко мне нечто большее… Он был милым. Я не хотела делать ему больно. Но много лет назад я решила, что никогда не стану женой простолюдина.

– Нет, вместо этого вы стали шлюхой самурая. – Хиро надеялся, что злость заставит девушку сказать правду. Разозленным людям очень трудно придумывать ложь.

– Я не шлюха. – Щеки Джун покрылись красными пятнами. – Сабуро собирался на мне жениться.

– Как вы собирались замуж за Дена? – Хиро помедлил, ожидая, когда слова впитаются. – Что случилось после того, как Ден с Сабуро повздорили?

– Сабуро ушел. Несколько минут спустя Ден проводил меня на кухню. Я надеялась, что Сабуро там меня и отыщет, но этого не случилось. Я уснула в комнате для слуг.

Утром вспомнила про поднос с едой и пошла его забрать. – Она прикусила нижнюю губу. – Тогда я его и нашла.

– И тогда заметили свою заколку в его крови, – сказал Хиро, – хотя думали, что никто её не заметит.

– Это не так. – Джун встретилась с синоби взглядом и покачала головой. – Сначала я её вообще не увидела. Наверное, он вытащил её, когда гонялся за мной предыдущим вечером.

– Какие доказательства у вас есть против госпожи Нецуко?

– А кому еще это было нужно? – Вопрос прозвучал правдоподобно.

– Ден любил вас, – сказал Хиро. – Вы же заставили его думать, что Сабуро собирается причинить вам боль.

– Ден бы и мухи не обидел.

– Его признание говорит об обратном.

– Признание? – Лоб девушки покрылся морщинками изумления. – О чем вы говорите?

Хиро нашел её неведение любопытным.

– Ден покончил собой и оставил сообщение, где признается в убийстве.

Джун сделала шаг назад, качая головой.

– Это невозможно. Когда? Прошлой ночью с ним все было в порядке. Я видела его…

– Вы прошлой ночью виделись с Деном?

– После того как он вернулся из Оцу. Было уже поздно. Миеси-сан зашел на кухню и приказал мне отнести поднос в конюшню Дену. Ничего особенного, только рис и чай, хотя Ден, похоже, был и этому рад.

– Последняя пища. Он повесился ночью.

Девушка покачала головой.

– Он бы не стал этого делать. В этом нет никакого смысла.

– Как и в вашем обвинении в сторону госпожи Асикага.

– Может, все-таки Ден это сделал, – сказала Джун.

Хиро нашел забавным, что она так быстро переменила свое мнение после того, как поняла, что те двое, которые могли подтвердить её действия в ночь убийства, мертвы.

– Я сказала вам правду. Вы должны мне поверить.

Она бросила взгляд на здание бакуфу за его спиной.

– Вы все расскажете Хисахидэ?

– Имеете в виду, скажу ли я ему, что вы мне солгали? Или вы обеспокоены тем, что я раскрою ваш роман?

– Я потеряла единственного мужчину, которого любила, – сказала она. – Если не возражаете, я бы не хотела еще потерять работу и жизнь.

– Если вы рассказали мне правду, у вас нет причин для беспокойства, – сказал Хиро.

Она поклонилась.

Хиро развернулся, выскользнул из сандалий и вошел в здание.

Добравшись до приемной Сабуро (теперь это был кабинет Казу, по крайней мере на какое-то время), он отодвинул дверь и зашел внутрь, ощутив знакомый запах грушевого масла.

Казу поднял взгляд от стола, приветственно улыбаясь, но его улыбка исчезла, когда он увидел вошедшего Хиро.

– Не ожидал увидеть тебя сегодня утром.

– Ты позвал меня сюда, чтобы показать улики. – Хиро закрыл за собой дверь. – И у меня есть еще один вопрос. Конюх, Ден, повесился прошлой ночью.

Казу кивнул, но не улыбнулся.

– Я слышал новости. Стражники сказали, что он сознался в убийстве Сабуро.

– Хисахидэ прекратил расследование, – сказал Хиро.

– Но ты не согласен с его решением. – Казу покраснел. – Ты все еще считаешь, что это сделал я. Если бы я убил Сабуро, чего я не делал, ты правда думаешь, я убил бы невинного мальчишку, чтобы скрыть свое преступление? Хисахидэ закончил расследование, а это гораздо подозрительнее, чем все то, что сделал я.

Хиро был с этим согласен. К сожалению, в невиновности Казу он убежден не был. Хиро подозревал ложь в его словах, но Казу хорошо её замаскировал, поэтому, если он заподозрит, что Хиро ему не доверяет, это может основательно подорвать их взаимоотношения. Если только ложь Казу этого уже не сделала.

Синоби очень хотелось, чтобы рядом оказался отец Матео. Иезуиту бы удалось всё объяснить так, чтобы Казу понял. Но священник был ранен, а словарный запас Хиро подвел его.

И вся вина полностью лежала на Казу.

Гнев снова вспыхнул внутри Хиро.

– Если ты не хочешь, чтобы я тебя подозревал, рассказывай, где был в ночь убийства Сабуро.

Глава 37

– Я не могу тебе об этом рассказать. – Казу сжал челюсти.

– Не можешь или не хочешь? – спросил Хиро.

– В данном случае это одно и тоже. – Казу вызывающе посмотрел на Хиро.

Хиро узнал этот взгляд. Он был именно таким же, когда восьмилетний Казу терпеливо выносил побои палкой, которая должна была оказаться на спине Хиро. Тогда Казу так ни в чем и не признался, как ни старалась бамбуковая трость переломить его позвоночник.

От этого воспоминания гнев Хиро испарился, и он задумался: а не покрывает ли Казу кого-то?

– А что насчет вчерашней ночи? – спросил он. – Где ты был, когда Ден вернулся из Оцу?

– Дома, спал, – ответил Казу. – Ушел сразу после разговора с тобой.

Хиро посмотрел на листы пергамента, лежащие на рабочем столе Казу. Крошечные иероглифы устремились вниз в идеально стройных вертикальных линиях. Каллиграфия Казу выдавала в нем умного и образованного человека. Никто в Ига и совсем мало кто в Киото мог сравниться с ним во владении кистью. Слова срывались с её концов так же легко, как снежинки с неба, а это давало повод недооценивать ту силу руки, что их выводила.

– Не стоит сравнивать мои записи с посланием Дена, – сказал Казу. – У меня гораздо лучше получается подделывать почерк, чем у тебя распознавать подделку.

Хиро нахмурился.

– Я думал не об этом.

– Может, тогда поделишься, о чем говорит тебе твоя интуиция?

– Как много тебе известно насчет признания Дена?

– Лишь то, что он его написал. Самого послания я не видел.

– Там был один изъян, который может показаться тебе интересным. В сообщении было две строки с разным написанием, словно их оставили два разных человека. Первая строка оправдывает Масао, а во второй содержится признание в убийстве.

Казу подался вперед, проявив заинтересованность, несмотря на обиду.

– Какой кистью написано?

– Не кистью, – ответил Хиро, – обугленной деревянной палочкой. Она лежала рядом на полу под оставленным сообщением.

– Значит было довольно легко добавить еще одну строку, – сказал Казу. – В какой из них буквы были написаны неаккуратно? Ден был не очень образованным юношей. У него недоставало точности.

– Буквы во второй строке кажутся крупнее, – сказал Хиро, – и чуть небрежнее написаны, но ненамного. Если кто-то что-то добавил в послание, он – или она– попытался имитировать почерк автора.

– А что сказал Масао?

– Заявил, что все написано рукой Дена.

Казу покачал головой.

– Значит именно Масао и внес добавление.

– Не обязательно, но похоже на то.

– Чтобы это установить, тебе моя помощь была не нужна, – сказал Казу. – Зачем явился вместо того, чтобы допрашивать Масао?

Хиро косо посмотрел на Казу.

– Хисахидэ считает, что вопрос закрыт. Вообще-то, он приказал мне покинуть сегунат.

– Но ты этого не сделал. Пришел сюда.

– Хисахидэ разрешил мне прийти и сказать, что тебя больше никто не подозревает.

Казу криво улыбнулся.

– Хотелось бы мне, чтобы ты так и поступил… чтобы подчинился приказу Хисахидэ и пошел домой. Однако, ты так не сделал. Не сдаешься до победы.

– Дело не в победе, – сказал Хиро. – Если убийца работает на господина Оду, сёгун все еще в опасности…

– С каких пор ты начал проявлять заботу о сёгуне? – поинтересовался Казу.

– Я думаю о том, как бы господин Ода не начал войну в Киото. – Беспокойство об отце Матео тугим узлом стянуло внутренности.

– Никакой войны не будет, – сказал Казу. – Сёгун в безопасности. Хисахидэ удвоил стражу и планирует увеличить её еще.

– А тебя это не беспокоит? – спросил Хиро. – Тем более после того, как он внес изменения в расписание.

– Хисахидэ этого не делал. Сравнив почерки, я понял, это не он. – Казу покраснел. – Изменения были внесены самим сёгуном. Прости… Я должен был узнать его почерк, но сёгун никогда прежде не писал в журналах Сабуро. К тому же эти изменения так сильно меня поразили, что я даже подумать не мог на руку сёгуна Асикаги.

– Ты уверен? – уточнил Хиро.

Казу кивнул.

– Прости. Мне не следовало тебя во все это втягивать. Хочешь провожу тебя до ворот?

– Не стоит отвлекаться от работы. Дойду сам.

Хиро поклонился и вышел, радуясь, что Казу за ним не идет.

У синоби не было намерений покидать комплекс.

Задвинув за собой дверь, Хиро услышал характерный стук стамески. Он поспешил на звук.

Хиро был уверен, что Озуру знал несколько больше о той ночи, когда убили Сабуро, чем рассказал, а смерть конюха стала поводом возобновить разговор.

Синоби приостановился у входа в большую приемную и вдохнул насыщенный аромат кедра и свежей сосны. В другом конце комнаты спиной к Хиро стоял Озуру. Других плотников синоби не видел. Новые опорные балки были установлены и частично покрыты потолочными рейками. С южной стороны работа была не закончена, вероятно, там предполагалась установка резной ширмы.

Сама она лежала напротив на деревянных козлах. Именно над ней склонился Озуру, сосредоточившись на работе. Он стучал по стамеске деревянным молотком, а нежные кусочки дерева откалывались от ширмы и падали на пол с шорохом опавших листьев.

Хиро вошел в комнату. Не успел он дойти до Озуру, как плотник обернулся и поклонился. Синоби постарался скрыть свое удивление тем, что тот расслышал его шаги.

– Доброе утро, Мацуи-сан, – сказал Озуру. – У вас ко мне появились еще вопросы?

– Хотел поинтересоваться насчет резьбы, – сказал Хиро. Не совсем то, о чем синоби хотел спросить, но это первое пришло ему в голову, когда он оправился от удивления.

– Об этом? – Озуру проследил глазами за взглядом Хиро, нацеленном на резьбу из дерева. – Мне следовало закончить её несколько дней назад, но стража больше не позволяет мне работать допоздна. Приказано, как и всем, уходить после заката.

Он обвел рукой пустую комнату.

– Поэтому сегодня нет моих помощников. Мне нужно немного поработать в тишине.

Хиро бросил взгляд на мозолистые руки плотника.

– А вы любите свою работу.

– Дерево разговаривает со мной, – улыбнулся Озуру. – Наверное, для самурая это звучит странно.

– Мой отец писал пейзажи. – Это было правдой. – Он говорил, что чернила могут говорить с тем, кто готов слушать.

Озуру кивнул.

– Очень похоже на слова мастера… как и самурая. – Он стряхнул торчащие из резьбы щепки.

– Он часто говорил, что рисование напоминает ему о хрупкости жизни.

Озуру понимающе посмотрел на Хиро.

– Я слышал о самоубийстве молодого конюха. Пожалуйста, простите меня за прямоту. Я очень ценю вашу вежливость, но сёгун накажет меня, если я сегодня не закончу свою работу. Еще раз прошу прощения, но если у вас есть ко мне вопросы, пожалуйста, задавайте их прямо.

– Ночью, когда погиб Сабуро, из комплекса вас выпустил Ден, – сказал Хиро.

– Все верно, – сказал Озуру.

– Перед самоубийством юноша признался в убийстве Асикаги Сабуро.

Озуру бросил взгляд Хиро за спину, потом оглянулся сам, словно проверяя, что никто не вошел в комнату, и тихо сказал:

– Мне все равно, в чем он там признался. Мальчишка самурая не убивал.