Текст книги "Клинок самурая (ЛП)"

Автор книги: Сьюзан Спанн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 41

Хиро не стал ждать, когда отец Матео назовет имя.

– Ты говоришь о Казу.

– Прости, я знаю, что он твой друг.

– Верно, – согласился Хиро, – и я очень надеюсь, что он не соврал.

Вернулась Ана с чайником в руках. Она опустилась на колени, чтобы налить иезуиту чай, и Хиро услышал запах икебанчая. Травянистый аромат почти скрывал горечь порошка из ивовой коры. Хиро надеялся, что дорогой чай замаскирует горьковатый лекарственный привкус, хоть и не уловил никакого намека на подсластитель.

Запах лекарст стал еще отчетливее, когда Ана наполнила дымящейся жидкостью фарфоровую чашку размером с яйцо.

Отец Матео нахмурился.

– Ана, воровать нехорошо… даже у Луиса. Это его чай.

– Хм. – Ана поднесла чашку к губам иезуита. – Он не запрещал.

Хиро решил не говорить, что отсутствие запрета не является разрешением.

Отец Матео сделал глоток. Потом поморщился.

– Ужасный вкус.

Глаза Аны распахнулись. Она схватила чайник и помчалась на кухню.

– Она забыла про сахар, – хихикнул Хиро.

– Ничего смешного, – отозвался отец Матео. – Вкус у него просто мерзкий.

Хиро постарался задушить в себе смех.

Ана вернулась в комнату, неся поднос со сладкими рисовыми шариками.

– Это прогонит горечь.

Хиро потянулся к подносу, но Ана убрала его из зоны досягаемости синоби.

– Хм. Не для тебя. Ты смеялся.

Она поставила поднос на пол рядом с иезуитом.

– Чай принесу сразу же, как закипит вода. Вам не придется пить его теплым из-за моей ошибки. – Она сердито глянула на Хиро и вышла из комнаты.

Синоби пожал плечами.

– Думаю, что отправлю леди Нецуко сообщение.

– И она с тобой встретится? – Отец Матео поднес шарик ко рту, что с забинтованными руками было сделать непросто. – Ты говорил, что Хисахидэ поставил точку в расследовании.

– Кажется, Нецуко совершенно точно уверена, что Джун замешана в убийстве Сабуро, – сказал Хиро. – Если она не согласится с тем, что Ден действовал в одиночку, думаю, она будет рада моему приходу.

– А если она примет решение Хисахидэ? – спросил отец Матео.

– Пока Нецуко верит, что я подозреваю Джун, думаю, она со мной встретится.

Хиро вернулся в свою комнату и написал короткую записку леди Асикага. Он обдумал ее дважды, прежде чем остановиться на окончательном варианте, который и начертал на пергаменте. Когда письмо было закончено и чернила высохли, он дал сыну соседа медную монетку, чтобы тот доставил послание по месту назначения.

В ожидании ответа синоби в очередной раз прошел по уликам.

Письмо к Сабуро говорило про заговор против сёгуна, как и признание Дена. Измененное расписание было признаком того, что сёгун что-то заподозрил, хотя точно Хиро не мог сказать, было ли это сделано, исходя из точного знания, или просто из предосторожности. К сожалению, он также не знал, действительно ли записи изменил сёгун или Казу солгал на этот счет.

Хотелось бы ему знать, кого защищает Казу.

Едва закончив эту мысль, Хиро проварился в сон.

Две ночи без сна, наконец, взяли своё.

* * *

Из сна Хиро вырвал стук в дверь. Он оторвал голову от стола и вытер ниточку слюны. Встал и расправил кимоно. Леди Асикага могла ответить на его письмо личным присутствием.

Мгновение спустя Хиро услышал, как открылась входная дверь и Ана пробормотала приветствие.

Синоби пересек комнату и открыл дверь как раз тогда, когда Асикага Ичиро говорил экономке:

– Я пришел поговорить с Мацуи Хиро.

Хиро вышел в гостиную и поклонился, когда Ана пустила Ичиро в дом.

Ичиро вернул поклон, достаточно глубокий, чтобы признавать синоби за равного. Учитывая принадлежность юноши к клану сёгуна, для Хиро подобный знак уважения выглядел удивительным.

– Пожалуйста, садитесь. – Хиро показал в сторону очага.

Ана поклонилась и направилась на кухню, без всяких сомнений намереваясь совершить третий за день набег на запасы Луиса.

Ичиро бросил взгляд на очаг, но покачал головой.

– Может быть, вы со мной пройдетесь?

Хиро постарался скрыть свое удивление на столь взрослое построение фразы. Что бы юноша ни собирался сказать, он хотел, чтобы никто его не услышал.

– Не возражаете? – уточнил Ичиро. – Сейчас дождь не идет. Во всяком случае, не сильно.

– Я ничего не имею против легкого дождика. – Хиро жестом показал на дверь и проследовал за Ичиро к выходу.

Синоби ступил с крыльца и скользнул в сандалии. Ичиро последовало его примеру, и они направились по гравийной тропинке к дороге. Хиро прислушался, не залает ли соседская собака, но всё было тихо. Вероятно, жена уже пришла в себя и муж смог вернуться к работе.

Хиро с Ичиро шли по дороге Марутамати к реке. По небу бежали облака, через которые то здесь, то там просвечивала голубизна, словно буря не могла решить, остаться или двигаться дальше.

Хиро молчал. Ичиро заговорит, когда будет готов.

У храма Окадзаки из жаровен, стоящих по обе стороны от ворот, исходил приторный запах ладана от сандалового дерева.

Хиро постарался задушить рвущийся кашель.

– Вам не нравится запах ладана, – Ичиро улыбнулся. – Мне тоже. – Его улыбка исчезла. – Мама любит. Все время его жжет в надежде, что ками почувствуют запах и откликнутся на её молитвы.

– О чем молится ваша мать? – спросил Хиро.

– О том же, о чем и всегда: за отца. Только теперь она возносит молитву за его душу.

Когда они дошли до реки, Ичиро свернул на тропинку, которая шла вдоль восточного берега. Хиро молча следовал за юным самураем.

Мост остался позади, и Ичиро сказал:

– Мицунага Хисахидэ говорит, что Ден, молодой конюх, убил моего отца, но действовал при этом в одиночку. Вы этому верите?

– А вы? – поинтересовался Хиро.

– Я видел ваше сообщение. Зачем вы хотите встретиться с моей матерью?

– Она просила меня держать её в курсе, – ответил Хиро, решив не продолжать отвечать вопросом на вопрос.

– Я вам не верю, – Ичиро остановился. – Самурай не отчитывается перед женщиной. Кроме того, расследование закончено, и вы освобождены от служения. Мицунага в своем сообщение это тоже отметил.

– Верно, но я не знал, что Мицунага-сан отправил послание вашей семье. Я просто хотел рассказать вашей матери о том, что расследование завершено.

– Вы обманываете. – Несмотря на невысокий рост, Ичиро каждым своим дюймом выглядел самураем. – Не надо опекать меня, потому что я молод. Я всё же наследник своего отца.

Он помолчал.

– Если только любовница моего отца не родила еще одного.

– Мне об этом ничего не известно. – Это, по крайней мере, было правдой.

– Но вам известно, что у отца была любовница. – Ичиро внимательно вглядывался в лицо синоби. Хиро было интересно, что именно юноша пытался там увидеть.

Он приподнял бровь, но промолчал.

– Моя мать знала, – сказал Ичиро. – Мне она рассказала только после смерти отца. Любовницу зовут Джун, она служанка в сегунате. Мать говорит, что это она убила отца.

Хиро растерянно заморгал. Прежде, чем он успел ответить, Ичиро продолжил:

– Но я не думаю, что это она убила. Думаю, это дело рук матери.

Глава 42

– По какой причине вы подозреваете свою мать? – спросил Хиро.

– Я не думаю, что она сама держала кинжал, – ответил Ичиро, – но она слишком быстро засомневалась в виновности Казу, словно знала, что его винить не стоит. А еще она не верит в признание Дена. Она попросила гонца от Хисахидэ дважды его перечитать.

Чуть позже, когда я попросил объяснить, почему она не верит, она вообще отказалась обсуждать эту тему. На неё это не похоже. Мне кажется, она знает, кто убил моего отца. – Ичиро бросил взгляд на реку. – Но если она этого не признает, не значит ли, что она замешана в преступлении?

Прежде чем Хиро успел что-то сказать, за их спинами по мосту застучали копыта. Удивленный синоби обернулся.

На всаднике была темно-синяя туника с гербом дома Асикага. Жеребец был облачен в доспехи сёгуна. Самурай как можно ниже склонился к холке лошади, все сильнее подгоняя животное. Мгновение спустя конь и всадники исчезли из вида, помчавшись дальше по дороге Марутамати по направлению к храму Окадзаки… и дому иезуита.

Хиро направился к мосту.

– Куда вы идете? – поинтересовался Ичиро.

– Тот всадник направляется к дому отца Матео.

Ичиро поспешил догнать синоби.

– Почему вы так решили?

– Ни один самурай не будет скакать так быстро, не имея на то причины, а единственный дом после храма Окадзаки, который может представлять интерес, – это дом священника.

* * *

Как и предполагал Хиро, лошадь курьера стояла на улице перед домом отца Матео. Самурая рядом не было, он, вероятно, находился внутри, оставив коня одного. Поводья свободно лежали на земле. Хиро слышал о лошадях, которые стояли не привязанными, но раньше такого не видел. Он задался вопросом, не Масао ли так натренировал животное.

Хиро поспешно прошел мимо лошади по направлению к дому. Ичиро следовал за ним по пятам. Прежде чем Хиро успел дойти до дома, дверь распахнулась.

На пороге появилась Ана, за спиной которой маячил гонец из сёгуната. Экономка показала на Хиро.

– Вот он Мацуи Хиро, – сказала она. – Я же говорила вам, что его здесь нет.

Гонец вышел на веранду и поклонился. Выпрямившись, он заметил герб на одежде Ичиро и поклонился еще раз, только ниже.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Хиро.

Посыльный выпрямился.

– Мицунага Хисахидэ требует вашего немедленного присутствия в сегунате.

– Выхожу сию минуту, – ответил Хиро.

Курьер обулся, снова поклонился и поспешил к своей лошади. Хиро проследил за тем, как он запрыгнул в седло и галопом поскакал прочь по улице.

– Я иду с тобой, – стоя в дверях, сказал отец Матео.

Хиро обернулся и увидел иезуита рядом с Аной.

– Нет, – сказал Хиро. – Ты еще не поправился. Кроме того, ты, похоже, забыл, что отец Вилела запретил тебе появляться в сегунате.

– Только на время расследования, – не согласился отец Матео. – Но, если я не ошибаюсь, Хисахидэ пришел сегодня утром к выводу, что оно завершено.

– Сомневаюсь, что Миёси Акира сочтет это убедительным, – сказал Хиро.

– Мне все равно, что он будет думать. – Отец Матео шагнул с порога и обулся. – О тонкостях мы можем поспорить и позже. Я иду с тобой.

Хиро посмотрел на Ану в поисках поддержки, но экономка уже зашла в дом и закрыла дверь.

Отец Матео направился в сторону дороги.

– Я бы хотел продолжить наш разговор, – обратился Хиро к Ичиро. – Могу я отправить вам сообщение, когда закончу с делами в сегунате?

Ичиро зашагал в ногу с Хиро.

– Я пойду в сегунат вместе с вами.

– Хисахидэ может не пустить вас на встречу, – сказал Хиро.

Ичиро улыбнулся.

– Если встреча касается смерти моего отца, у него нет прав не пускать меня – наследника, который носит имя Асикага. Если придется, я напомню про своё положение.

* * *

В сегунате стража пропустила Хиро и остальных, не задавая вопросов. Гонец провел их прямо в кабинет Сабуро, где за столом хозяина восседал Хисахидэ.

Перед столом, спиной ко входу, на коленях сидели мужчина и женщина. Хиро не видел их лиц, но сразу узнал.

Масао и Джун.

Конюх сидел, повесив голову и опустив руки вдоль тела. Его плечи были опущены, мужчина не обернулся, когда Хиро с остальными вошли в комнату.

Хисахидэ перевел взгляд с Хиро на юношу и священника. В его глазах сформировался вопрос.

Синоби поклонился.

– Мы пришли как только смогли.

– Поспешность подразумевает под собой спутников? – спросил Хисахидэ.

Отец Матео поклонился.

– Мацуи Хиро служит мне. Принимая во внимание, что чуть ранее вы освободили его от службы, а сейчас снова вызвали, я обеспокоен тем, что его служба могла быть неудовлетворительной.

Хиро покосился на священника. Он всегда удивлялся, когда иезуит врал.

– Нет необходимости извиняться, – ответил Хисахидэ. – Уверяю вас, деятельность Мацуи-сан была весьма приемлемой. Миёси Акира сказал бы вам то же самое, но сейчас он отлучился по другому делу. – Он обратил свой взор на Ичиро. – Здесь не место для ребенка.

– В данном случае я не ребенок, – отозвался Ичиро. – Ваш вызов предполагает новую информацию о смерти моего отца. Я пришел в качестве наследника и заявляю о праве на месть его убийце.

Джун оглянулась на Ичиро, потом взглянула на Масао. Конюх продолжал смотреть в пол.

– Вы все верно предположили, – сказал Хисахидэ. – Я узнал, что Ден не убивал Асикагу Сабуро. Это сделал конюх.

– Я никого не убивал. – Масао произнес это без всяких эмоций, словно понимая, что слова не произведут никакого эффекта.

Хисахидэ наставил палец на Масао, но смотрел при этом на Хиро.

– Как видите, у меня проблема. Он не сознается, несмотря на доказательства. Сёгун велел мне добиться признания… учитывая наше предыдущее убеждение в виновности Дена, было бы крайне неловко казнить невиновного.

После долгой паузы, Хисахидэ повторил:

– Крайне неловко.

– Вы хотите, чтобы я помог вам получить признание? – уточнил Хиро.

– Масао заявляет, что вы можете подтвердить его невиновность, – сказал Хисахидэ. – Он признается, что изменил признание мальчишки, но говорит, что никого не убивал.

– Именно так он мне и сказал. Почему вы думаете, что он обманывает?

Хисахидэ показал на Джун.

– Служанка видела его у кабинета Сабуро до или, возможно, после убийства. Масао убил Сабуро и воспользовался самоубийством своего ученика.

Джун умоляюще посмотрела на Хиро.

– Это правда. Я видела, как он крадучись шел мимо здания в то время, когда убили Асикага-сан. Я боялась признаться… после Дена… думала, что Масао и меня убьет.

Конюх с отвращением посмотрел на Джун.

– Она лжет. Она меня не видела. Меня там не было.

Глава 43

Масао продолжил:

– Я ужинал со своим кузеном, когда погиб Асикага-сан.

– Если ты невиновен, зачем сделал приписку к признанию младшего конюха? – требовательно спросил Хисахидэ.

– Я сказал вам правду, я сделал это, чтобы заявить о своей невиновности, – ответил Масао. – Если я что-то и дописал, это не делает из меня убийцу.

– Зачем вам вообще понадобилось что-то дописывать? – спросил Хиро. – Невиновный человек в себе уверен.

– Я испугался. – Масао посмотрел на Хиро. – Увидев Дена и его признание на столбе, я забеспокоился, что ответственность возложат на меня. Ведь Ден был моим учеником. – В голосе конюха появились умоляющие нотки. – Пошлите кого-нибудь в Оцу. Мой кузен работает там аптекарем. Он подтвердит, что я был с ним, когда убили Асикага-сан.

– Это лишь подтвердит, что он соврет в твою пользу, – сказал Хисахидэ. – Сознавайся! Не позорь себя ложью.

– Это был он. – Джун ткнула в Масао пальцем. – Я его видела.

– Ты уверена, что видела именно Масао? – уточнил Хиро.

Джун кивнула. Щеки девушки вспыхнули.

– С чего мне убивать Асикага-сан? – Масао перевел взгляд с Хиро на Хисахидэ. – Я работаю здесь уже тридцать лет. Зачем мне менять преданность и безупречную репутацию на смертный приговор?

– Ты только что ответил на свой вопрос, – сказал Хисахидэ. – Твоя преданность обернулась твоим падением.

Масао растерянно отпрянул.

Хисахидэ взял со стола пергамент и протянул его вперед, хотя Хиро сомневался, что с такого расстояния Масао сможет разобрать, что там написано.

– Это письмо свидетельствует о наличии заговора против сёгуна, – сказал Хисахидэ. – А еще это говорит о том, что у Сабуро был сообщник, кто-то, кто способен запустить внутрь комплекса убийц, посланных господином Одой.

Сначала я решил, что это кто-то из стражи, но потом понял, что охрана здесь вообще не причем. Кто как не конюх, ответственный за ворота, подходит на эту роль лучше всего?

Хисахидэ уставился на Масао, словно ожидая, что его слова сподвигнут того на признание.

Масао промолчал.

– Ты предатель, – сказал Хисахидэ, – но что гораздо хуже, ты трус. Ты узнал, что твой ученик вступил в сговор с Асикага Сабуро, но не доложил о преступлении. Боялся, что мы возложим ответственность на тебя, поэтому убил Сабуро и заставил ученика уехать из Киото.

Когда мы привезли юношу обратно, ты приказал ему покончить собой, прежде чем мы сможем предъявить вам обвинения в преступлении.

Объяснения Хисахидэ соответствовали уликам, но не полностью, с точки зрения Хиро в них содержалось слишком много допущений. К тому же на них совершенно не ложился почерк, но Хиро решил об этом не упоминать, по крайней мере сейчас.

– Все было совершенно не так, – сказал Масао. – Да, я дописал признание, но в остальном ни слова правды. О заговоре я доложил бы немедленно.

– Если Сабуро убил не ты, тогда кто? – требовательно спросил Хисахидэ.

– Не знаю, – покачал головой Масао. Его плечи поникли. – Может быть, Ден.

– Это каким же трусом надо быть, чтобы обвинить ребенка в преступлении? – В голосе Хисахидэ прозвучало отвращение. – Его вина с тебя обвинения не снимет. Он был твоим учеником. По закону ты несешь за него ответственность.

Масао глубоко вздохнул.

– Это правда.

Хисахидэ торжествующе выпятил подбородок.

– Ну наконец-то признал вину. – Он хлопнул в ладоши. В двери появились два стражника.

Хисахидэ кивнул на Масао.

– Заприте этого убийцу в кухонной подсобке, поставьте охрану, пока сёгун не решит, какой способ смерти лучше всего подходит для таких трусов.

Масао встал и проследовал за стражей на выход.

Отец Матео открыл было рот, но первым заговорил Хиро:

– Как вы планируете оградить сегунат от убийц господина Оды?

Синоби поймал взгляд отца Матео и слегка качнул головой, надеясь, что священник поймет, что сейчас не время для споров. Ярость самурая вспыхивает как огонь, сжигая все на своем пути.

– Стража сёгуна встретит людей господина Оды у городских ворот, – ответил Хисахидэ. – Мы не можем запретить посольству въехать в Киото, но сёгун в силах приставить к людям господина Оды эскорт. Я удвоил стражу у ворот комплекса и разместил лучников на всех башнях. Еще закупил у португальцев две сотни нового огнестрельного оружия и остаток дня проведу за подготовкой своих людей к защите комплекса. Учитывая опасность и заговор Сабуро, сёгун попросил поддержки у лояльного клана Миёси.

– Могут ли люди за один день научиться обращаться с пищалями? – спросил Хиро.

– Они этому уже обучались, просто у меня не хватало оружия на всех. В данной ситуации сёгун решил покрыть все издержки.

Он посмотрел на Джун.

– Можешь идти.

Она поспешно встала, поклонилась Хисахидэ и быстро вышла.

Хиро проследил за ней взглядом.

– Уверены, что она говорит правду? Она уже несколько раз меняла показания.

– Как и конюх, – сказал Хисахидэ. – Из этих двоих у девушки меньше причин говорить неправду. Согласно уликам, она не может быть убийцей.

Хиро решил ничего не говорить про почерк, заколку для волос и чай. Он уже видел, какие выводы делает Хисахидэ, основываясь лишь на предположениях, и не хотел подвергать опасности кого-либо еще… включая себя и священника.

– Когда сёгун казнит Масао? – спросил отец Матео.

Хисахидэ выглядел удивленным.

– Вы хотите присутствовать на его казни?

– В моей стране осужденным на смерть разрешают перед казнью поговорить со священником.

– Я советую вам больше не вмешиваться в это дело, – сказал Хисахидэ. – Сёгун казнит Масао публично во время присутствия в городе послов, чтобы показать господину Оде, что рыба всегда попадает в сеть.

* * *

Выйдя из сёгуната, отец Матео предложил Ичиро проводить его домой. К удивлению Хиро, юноша согласился.

– Я думал, буду чувствовать себя лучше, когда узнаю, кто убил моего отца, – сказал Ичиро, когда они повернули на юг, – но это не так. Это делает из меня слабака?

– Это делает из вас человека. – Отец Матео ободряюще положил руку на плечо Ичиро.

Хиро внутренне съежился из-за подобного нарушения этикета. Самурай не позволяет дотрагиваться до себя без разрешения. Если только не собирается ввязаться в битву.

Ичиро повернулся к отцу Матео и улыбнулся. Сын Сабуро может выглядеть и действовать как самурай, но все же пока он всего лишь ребенок.

Улыбка исчезла, когда глаза Ичиро покраснели. Он сжал челюсти и постарался не заплакать.

– Хотелось бы мне, чтобы это был не Масао, – наконец сказал он. – Я думал, что он мой друг. Но в конце концов… в конце концов, это не моя мать.

Отец Матео вопросительно посмотрел на Хиро.

Хиро в ответ покачал головой. Они могли обсудить это несколько позже. Синоби надеялся, священник не станет успокаивать юношу. Самураи не плачут на людях, Ичиро нужно собраться силами, чтобы восстановить над собой контроль.

Глава 44

На перекрестке дороги Марутамати, Ичиро поклонился Хиро и отцу Матео.

– Благодарю вас, что составили мне компанию, – сказал он. – И прошу меня извинить, но отсюда я хотел бы пойти один.

Они поклонились в ответ, и Ичиро направился на запад.

Отец Матео повернул на восток по направлению к дому, и Хиро зашагал рядом с ним.

– Думаешь, Масао и правда убил Асикагу Сабуро? – спросил иезуит как только Ичиро отошел подальше.

– Если бы я знал, – ответил Хиро.

– Похоже, объяснение Хисахидэ соответствует фактам.

Хиро на нос упала капля дождя, и он поднял взгляд на аспидного цвета небо. Видимо, гроза все-таки решила остаться.

– Думаю, это слишком удобно, что Джун внезапно проявила храбрость и обвинила Масао как раз тогда, когда все обвинения должны были пасть на Дена.

– Ты говорил, что она не любила Дена.

– Верно, – согласился Хиро, – но люди начнут задаваться вопросом, зачем молодому конюху убивать самурая, а это вытащит интрижку Сабуро на всеобщее обозрение.

– И разрушит все шансы Джун стать невестой самурая, – закончил священник.

Хиро кивнул.

– Масао, возможно, и виновен, но осуждать его, основываясь на лжи, я не намерен.

– У нас все еще есть несколько часов, чтобы найти убийцу, – сказал отец Матео.

Хиро покачал головой.

– Все кончено. Приезд людей господина Оды поставит город в состояние боевой готовности. Торчащий гвоздь будет забит, независимо от того, виновен он или нет. А мы не станем рисковать своими жизнями, чтобы спасти человека, который может оказаться действительно виновным.

– Но он может оказаться и невиновным.

Хиро предпочел промолчать. В противном случае все могло перерасти в спор, и ему не хотелось, чтобы иезуит выиграл.

* * *

Когда они дошли до дома, запах земли и дождя уже наполнил воздух. Капли начали барабанить по дороге.

Отец Матео шагнул на крыльцо, но загородил дверь, чтобы Хиро не смог войти.

– Еще ничего не кончено, – сказал иезуит. – Осуждение Масао означает, что Казу невиновен, по крайней мере в глазах закона. Он все время твердил о том, что ни в чем не виноват, и хотя я и подозревал его, но сейчас думаю иначе. Мне кажется, что и ты тоже. Если это так, ты обязан ради Казу… и себя самого… постараться восстановить вашу дружбу.

Хиро промолчал.

– Не надо так сверкать глазами, – сказал отец Матео. – Ты знаешь, что я прав.

– Я даже не знаю, где его искать. – Хиро попытался обойти священника, но отец Матео отступил к двери.

– Уже почти вечер, – сказал он. – Тебе прекрасно известно, куда Казу ходит после работы.

– Завтра, – сказал Хиро.

– Примирение похоже на рисовые шарики, которые со временем теряют свои вкусовые качества.

– А тебе разве не все равно? – поинтересовался Хиро. – Он не твой друг.

– Нет, он твой друг… а ты мой, так что давай, вперед.

Хиро разочарованно вздохнул, но обулся и зашагал по дороге Марутамати. Дождь усилился, и дорогу развезло. Тучи все сгущались, обещая к вечеру ливень.

Хиро хотелось возвращаться домой под дождем лишь немногим меньше, чем разговаривать с Казу. Он даже не знал, почему вообще согласился выполнить просьбу отца Матео. Возможно потому, что, потеряв одного друга, не хотел вызывать еще и гнев иезуита.

Хиро дошел до реки Камо, перебрался через мост и повернул на юг по дороге, бегущей вдоль берега реки, над которой нависали крыши двухэтажных домов, дающие хоть какое-то укрытие от дождя. Между домами на голову и лицо падали холодные, освежающие, но не очень приятные дождевые капли.

Хиро пошел быстрее в сторону делового района. На дороге Сандзё он заметил, что кто-то рыбачит под мостом. В обычной ситуации Хиро не обратил бы на человека внимания, но что-то в силуэте показалось ему знакомым. Синоби приостановился, когда скрытая в тени фигура повернулась лицом к дороге.

Это был Ичиро.

Юноша махнул и подвинулся, освобождая место под мостом для Хиро. В тот момент тучи обрушили на землю настоящий потоп, поэтому Хиро изменил свои планы и присоединился к сыну Сабуро, чтобы переждать дождь.

Наклонившись, чтобы забраться под мост, Хиро заметил, что улыбка Ичиро была какой-то нервозной. Мальчишка заерзал, и леска в воде дернулась.

– Хороший день для рыбалки, – сказал Хиро, чтобы юноша почувствовал себя непринужденно. – В дождь рыба лучше клюет.

– А вы откуда знаете? – с широко распахнутыми глазами спросил Ичиро. – Отец говорил, что подобное занятие не подходит для самурая.

– Но вы все равно рыбачите, – сказал Хиро. Он задумался, а ходил ли вообще Ичиро домой.

– Полагаю, отпираться не стоит. – Ичиро подергал удочку. – Я храню её под мостом и, когда могу улизнуть, хожу на рыбалку… как правило, по ночам, когда все думают, что я сплю. Пару удочек я потерял, думаю, их у меня украли. И мне кажется, что этой тоже кто-то пользуется, но я лучше буду делить её с кем-то, чем стану выносить побои за непослушание.

Хотя моему отцу теперь будет трудно меня наказать.

Возникло неловкое молчание.

– Мой брат любил рыбачить, когда мы были маленькими, – сказал Хиро.

От удивления у Ичиро отвисла челюсть. Захлопнув рот он спросил:

– Он до сих пор ходит на рыбалку?

– У него сейчас почти нет на это времени, но сомневаюсь, что он перерос это увлечение.

Хиро посмотрел туда, где леска соприкасалась с водой. От прямой линии расходились концентрические круги, но сразу терялись в бурной реке.

– Вы идете к Гиндзиро? – спросил Ичиро.

– Откуда вы знаете про Гиндзиро?

Ичиро улыбнулся.

– Казу туда ходит. Меня с собой не берет. Говорит, что я еще слишком юн для сакэ.

Хиро улыбнулся в ответ на подобную простоту.

– И Казу прав.

В попытке скрыть разочарование, улыбка у Ичиро вышла однобокой. Он посмотрел на реку.

– Я рад, что вы мне поверили, когда я говорил о невиновности Казу.

– Хорошо, что вы так в него верили, – сказал Хиро.

– Я вам уже говорил, что это не просто вера. Это факт. Казу этого сделать не мог.

Такого Ичиро раньше не говорил.

– Почему вы так уверены в невиновности Казу?

– Этого я вам сказать не могу. – Ичиро уставился на леску. – Я попаду в неприятности… как и Казу.