Текст книги "История Стража: кинжал Судьбы"

Автор книги: Светлана Кобелева

Соавторы: Майя Лабенок
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

5

Нас встретили темные коридоры, которые ничем не отличались друг от друга. Нелюбовь к роскоши не обошла стороной и это место: нигде на всем протяжении нашего пути на серых каменных стенах не висело ни герба, ни гобелена, ни картины или иного украшения. Только светильники, странно похожие на те, что освещали Жилище в Орде, торчали из стен на простой металлической подставке. Именно светильники навели меня на мысль, что может кто-то из основателей этого места был выходцем из Орде и запечатлел свою тоску по ней в этих источниках света.

Из-за того, что коридоры были похожи друг на друга, как две капли воды, я вскоре потерялась в пространстве. Трудно было сказать: откуда мы вошли, куда направлялись и в какую сторону повернули незадолго до того, как перед нами возникла узкая дверь высотой от пола до потолка. Её матовая поверхность как будто поглощала свет. Лай стоял к нам спиной и не шелохнулся, не издал ни звука, но дверь открылась. Точнее она просто исчезла, ушла в стену. Перед нами оказался длинный узкий зал, на противоположном конце которого в стену во всю ширину стены было вмонтировано огромное "темное зеркало". Оно подозрительно напомнило мне виденное в доме Курта Вармора, только намного больше, с неровными краями: оно не было идеальным прямоугольником.

Справа были расположены другие двери, но не такие высокие. Обыкновенные деревянные двери, похожие друг на друга. В одну из них мы и вошли след за Лайем и снова попали в узкий, ничем не отличающийся от предыдущих, коридор. Мне начало казаться, что мы ходим кругами. Как будто те, кто строил Темную Академию, специально создали ее такой. Попав сюда, как в лабиринте, посторонний не смог бы найти выхода. Он бы попросту заблудился в этих одинаковых коридорах с идентичными дверьми. Всё здание было лабиринтом! Это гениально! Без помощи человека, выросшего здесь или посвященного в тайну Темной Академии искать здесь выход или, тем более, нужное помещение, было пустой тратой времени. Я могла поклясться, что это здание имеет свою сеть потайных ходов и двойных комнат. Возможно еще более хитрых, чем дворец Государя в Орхоне или замок Голаденскаго правителя.

И я не ошиблась – Крондор Лай внезапно остановился возле стены и уверенно надавил на камень. Слабый свет не позволил различить была ли на этом камне гравировка или какой-нибудь иной знак, который бы отличил его от миллионов таких же камней в стене. Перед нами открылся узкий потайной ход. За ним находилась лестница, ведущая вниз, где совсем не было света. Когда потайной ход закрылся, мы очутились в полной темноте. Мне стало не по себе. Не сговариваясь, мы с Кетаном создали по небольшому магическому шару, чтобы осветить наш путь. Крондор Лай лишь усмехнулся – вероятно, он привык путешествовать по этим ходам во тьме.

Мы снова вышли в успевший уже надоесть коридор, только он оказался короче, и по сторонам можно было увидеть двери. Крондор Лай отворил одну из них, пропуская нас внутрь в комнату. Она оказалась достаточно просторной. Как и в доме Кетана в Тангоре внутреннее убранства не поражало глаз роскошью и разнообразием: два уже привычных матраса, высокое узкое окно, больше напоминающее бойницу, под ним ниша для меча, символизирующая мир в доме. Здесь как видно помнили и чтили традиции Тангера. Что ж – это правда – забывший прошлое не имеет будущего.

– Я рад приветствовать вас в Академии. Если что-нибудь понадобится – обращайтесь – сказал Крондор Лай и исчез, загадочно улыбнувшись сыну на прощанье.

Кетан поставил меч в стенную нишу, и устало опустился на ложе. Он выглядел расстроенным, и я не удержалась от вопроса:

– Что тебя обеспокоило, Кетан?

Он болезненно усмехнулся и произнес:

– Нас провели как детей, Ката – на этой двери нет замка, за ней нет стражников, но ему это все и не нужно. Мы можем сколько угодно искать выход отсюда, и все будет тщетно. Ведь все здание – один сплошной лабиринт.

– Это я заметила, но если вообще не пытаться, то мы сгнием здесь, так и не добравшись до порталов. А этого я, после всего перенесенного нами, просто не могу себе позволить.

Какая-то неуловимая меланхолия распространилась на нас. Я подошла к окну – день за стенами Академии почти угас. Оказалось, что наше окно расположено невероятно высоко над землей.

– Кетан, можно тебя спросить об одной вещи? – Кетан озадаченно посмотрел на меня и кивнул головой.

– Мы ведь все время шли вниз, так?

– Да – удивленный моим вопросом и, не понимая к чему я клоню, он поднялся и подошел ко мне.

– Так почему же я вижу шпили башен на уровне нашего окна?

Кетан подошел ко мне, взглянул сквозь окно в вечерний сумрак, в котором четко виднелся лишь силуэт одной из башен и болезненно рассмеялся.

– Катарина – наконец ответил мой доведенный до отчаянья друг – для Лая изменить восприятие пространства плёвое дело. Видимо, он этим и воспользовался. А ты надеялась выбраться из окна? Жаль, милая, но я не владею даром левитации, а моих познаний в телепортации хватит лишь на полпути до земли.

Я смотрела на него во все глаза. Он удивленно посмотрел на меня:

– Только не говори, что ты об этом не знала.

– Да нет же, Кетан. – я почувствовала, что от смущения краснею – просто за все время нашего знакомства ты впервые назвал меня милой.

Теперь уже он странно посмотрел на меня и вновь улыбнулся, теперь только нежнее.

Бессилие навалилось неподъемной тяжестью. Мне вдруг стало все равно, что будет дальше. Я отошла от окна и опустилась на постель так же обессилено, как незадолго до этого Кетан. Он был прав: нас провели как малышей.

Спать совсем не хотелось, не смотря на долгий утомительный полет. Кетан открыл окно, влез на него и уселся на оконной раме, упершись в нее ногами. Закат уже догорел, и из-за песчаных холмов выползала на темное ночное небо непостижимая темно-красная луна огромных размеров. Нигде и никогда до этого я не видела луну такой. Кетан смотрел на нее какое-то время, а потом из глубины его естества исторгся вой. Этот звук ошеломил меня. Он прошелся по нервам, как рука музыканта по струнам. Этот вой был полон неземной печали, леденящего душу отчаянья, но вместе с тем так красив, так мелодичен, что хотелось слушать его непрерывно вечность до скончания времен.

Внезапно кто-то снизу откликнулся на зов таким же траурным эхом, затем кто-то справа в башне подхватил песню скорби. Вскоре выла уже добрая половина Темной Академии, а затем вой заполнил улицы и распространился по поселению вокруг как холодные воды реки после весенних ливней. Под воздействием этих звуков я ощутила как что-то темное, звериное поднимается из глубин души. На дне моих лёгких заворочался клубок чего-то неясного, требующий немедленного выхода и, повинуясь инстинкту, я завыла. Завыла так же слёзно и протяжно как сотни, тысячи лет назад выли мои предки, восхваляя эту кровавую луну. Она смотрела с небес на меня, она заглядывала мне в глаза, как любимой дочери, как наследнице никому не нужного бытия. Она хотела услышать музыку моей души, и я пела ей. Я пела ей мою тоску по миру Ворфа. Я пела ей мою усталость от этого бытия, я пела ей ностальгию по никогда не виденным мною мирам, по несбыточным мечтам, по пеплу не рожденных существ, по холоду пламени, по сладости соли по теплу морозного дня по вселенской любви, которую рождает в душе лютая ненависть. И она услышала меня – ее цвет медленно стал меняться из кроваво-красного превращаясь в небесно-жемчужный. Теперь, когда серебром ее неземного сияния была залита вся равнина, на которой раскинулись постройки Академии, вой стих. Он утихал в том порядке, в котором начинался: последним замолчал Кетан, и наступила звенящая тишина. Она мгновенно заполнила все углы комнаты и воцарилась внутри меня. Она принесла полную опустошенность. Было такое ощущение, что меня выпили до дна – все мои силы. Но вместе с тем я ощутила такое спокойствие и умиротворение, какого не знала давно. Возможно с тех пор, как покинула дом. Что это было? Почему? Но Кетан не отвечал, ведь он не слышал вопросов. Он сидел не шевелясь. Он любовался луной.

6

Солнце стояло высоко в небе, заглядывая в окно нашей комнаты и будя меня. Странно, что я совсем не помнила момент, когда уснула, когда уснул Кетан. Во сне его лицо было таким умиротворенным. Мне начинало казаться, что так и должно быть. Ничего не произошло – все идет верно. Но я знала, что это не так.

Я приблизилась и коснулась губами его теплых чуть влажных губ. "Не хочу, чтоб это было в последний раз" – пронеслось в моей голове в тот момент, когда он открыл глаза.

Кетан удивленно посмотрел на меня. Я улыбнулась ему и подала руку предлагая встать.

– Ката, какая рань! Может, еще поспим?

– Ну, ты и соня! Солнце уже прошло зенит! Вставай – мы отправляемся на поиски портала!

Он хмыкнул и тряхнул головой, отгоняя остатки сна.

Мы вышли в коридор. Как и ожидалось – он пустовал, на всем его протяжении лишь кое-где были заметны двери. Первое, что решено было сделать – проверить все комнаты. Но вскоре наш исследовательский пыл начал угасать. Казалось, дверям не будет конца. Или конца не будет коридору. Я уже отчаялась найти хоть какую-то зацепку, когда Кетан внезапно остановился перед нишей для меча в очередной комнате. Он щелкнул пальцами и, воскликнув "Конечно! Как же я раньше не догадался!", начал ощупывать каждый камень в нише, с усилием надавливая на него. Он обследовал таким образом всю нишу, но это ничего не дало – тогда мы отправились в предыдущую комнату, но и там результат был таким же. Так мы вернулись назад. Кетан недоумевал и злился все сильнее с каждой неудачей, но ничего не объяснял. Мы обследовали еще пару комнат. В очередной раз Кетан принялся ощупывать кладку ниши. Я же в ожидании облокотилась ладонью о тонкую ткань, висевшую рядом с ней. На ней было написано "Честь – превыше всего", и в этот момент под моей рукой камень ушел вглубь, раздался еле слышный щелчок и скрытый в стене механизм сработал, открывая проход в стене.

– Ничего не пойму, – произнес Кетан – как это произошло?

Ничего не ответив, я устремилась в темную щель в стене.

Проход неожиданно вывел нас в ту самую залу с огромным темным зеркалом во всю стену. Я уже хотела было подойти к нему, но внезапно раздался скрип. В следующую секунду Кетан схватил меня за руку и утащил обратно в проход. Сквозь щель в двери мы видели, как пара высоких закутанных в черную ткань с головы до ног магов прошли в другой конец зала и скрылись за дверью.

– Кетан, почему они нас не почувствовали? – спросила я шепотом.

– Потому что я не так беспечен, как ты – улыбнулся он.

И вправду – как я не догадалась скрыть нашу ауру? И что со мной происходит?

Подождав немного, мы прошли в ту дверь, в которую ушли маги. Теперь наши действия стали еще аккуратней.

Сколько всего произошло – думала я, идя за ним. Вырываться вперед не хотелось, было желание лишь глубже погрузиться в воспоминания, вернуть из прошлого любое из произошедших со мной событий, например, когда мы убегали от артейцев к академии Орде. Почему я вспомнила это? Проводник. Мой проводник в мир боли и радости – в мир Жизни.

И тут внезапно в глаза ударил свет. Вход там же где и выход. И мы, наконец, нашли его, и вышли на свежий воздух. Это оказалось так просто, что мой разум отказывался верить в то, что это реально. Кетан радовался, как и я – искренне, по-детски… Наивные, мы не знали, что нас ждет.

Выйдя из небольшого низенького коридорчика, служившего, по-видимому, для отвода сточных вод, мы не успели вдоволь насладиться вечером в пустынных землях. Из-за угла башни Темной Академии и с другой стороны – от какой-то длинной хозяйственной пристройки – к нам уже спешили закутанные в черную ткань псы войны. Элитное подразделение темных магов – гордость Темной Академии и всего Тангера. Их было намного больше, чем нас – не было смысла вступать в бой. Мы переглянулись, и я заметила, что глаза Кетана засверкали злобой. Поняв, что он намерен дать мне уйти даже ценой своей жизни я шепнула:

– Бессмысленно. Не стоит умирать здесь, не выполнив то, ради чего был затеян этот поход. Или ты считаешь, что я уйду, оставив тебя им?

Он повернулся ко мне, и теперь на его лице отразилась боль и мольба, но я не отступила.

Первым делом нам завязали глаза. Я внутренне расхохоталась – вот чего уж они точно могли не делать. С другой стороны подобная предосторожность говорила о том, что дети Темной Академии наконец-то оценили нас по достоинству. Шорох гравия под ногами сменился топотом тяжелых сапог по камню – это означало, что мы вошли в какое-то помещение. Судя по тому, что шли по гравию недолго – то нас повели либо в ту постройку, возле которой устроена была засада, либо обратно в тоннель, из которого мы вышли.

Вскоре после того как мы вошли, я поняла, что группа разделилась – топот нескольких ног удалился влево и вскоре затих. Значит, они скрылись за поворотом – это навело меня на мысль, что мы все же вернулись в Академию. Мы прошли еще немного, и вскоре послышался лязг дверного замка. Судя по звуку, он был тяжелый. Я поняла, что меня разместят теперь без былых удобств: такой замок мог быть только на двери тюремной камеры.

Когда с глаз грубо сдернули покров, я увидела спину удалявшегося пса войны. Перед дверью он остановился и оглянулся на меня. Видимо хотел позлорадствовать на прощанье.

– Вы первые, кому удалось зайти так далеко, – сказал он – но как оказалось, вы не так умны.

После этих слов пес вышел довольный, громко хлопнув дверью. Вышел поспешно – лишив меня возможности возразить и тем самым испортить его воображаемый триумф. Хотя я бы и так ему ничего не ответила – мне было все равно.

В который раз меня окружал лишь серый камень, кольца и цепи, вделанные в него вкупе с источниками света. Я так часто бывала в темницах, что они перестали меня удивлять и шокировать. Преимущество тюремщика в том, что попадая под замок, пленник шокирован: "Это ненормально! Надо это исправить. Нужно сделать все зависящее и независящее от меня, чтобы меня выпустили" – думает он. Так вот – у меня этих мыслей не было. Кетана тоже не было. И что дальше?

7

Когда с Кетана сняли повязку, он увидел вокруг не серые стены темницы, а покои самого Крондора Лая – Архимага Темной Академии, Главнокомандующего Тангерийскими Объединенными Силами и своего отца. Он пригласил Кетана присесть за стол, перед этим развязав ему руки и отпустив охрану.

– Я вижу, с какой злостью и недоумением ты смотришь на меня, сын мой, – спокойно начал Лай – но позволь мне объяснить все то, что случилось с тобой…

Кетан смотрел на своего отца, понимая, что тот постарел. Видимо нелегко ему дается эта война.

– То, что стало с миром еще можно изменить. Вот только у нас очень мало времени и с каждым мгновением его становится все меньше… – черный мастер поймал себя на том, что почти не слушает отца. – Для этого я добыл кинжал Судьбы, – продолжал Лай. – Пришло время закончить эту глупую войну и восстановить равновесие. Кетан, ты должен изменить судьбу мира… Ты должен помочь нам. Идем же и освободим силу Древних Драконов, которая даст нам силу и возможность закончить войну.

По лицу сына Крондор Лай понял, что тот его не понял. Он замолчал и принялся внимательно разглядывать Кетана. Тот же, перестав размышлять, отвлеченно ухватился вдруг за последнюю фразу. Она насторожила его: что имел в виду Лай, когда сказал, что он должен помочь им освободить силу Древних Драконов? Но спросить Кетан не решался – ему хотелось, чтобы отец сам потрудился объяснить.

Лай в свою очередь не спешил говорить. Он вглядывался в Кетана, как будто хотел проникнуть в его мозг и прочесть мысли. Что же отец задумал? Внезапно он произнес:

– Я вижу сын, ты понял необходимость спасения мира.

До Кетана с небольшим опозданием дошло, что его задумчивый вид, Лай воспринял, как согласие на его призыв. Он решил до времени не разубеждать отца и лишь улыбнулся, стараясь скрыть свое беспокойство за Катарину. Что же все-таки от него хочет отец?

Главнокомандующий Тангера видя, что его слова восприняты, продолжил:

– Когда-то, сын, когда я был молод и полон сил, но не так умен, я пришел к Великому Дракону в поисках мудрости. Тогда Харонтер, видя, что я достойный сын неба и ученик земли, рассказал мне, что нас ждет…

Крондор Лай ничего не сказал о смерти Дракона Харонтера. Он или не знал, что это известно Кетану, или не хотел тратить на это время, или же ему попросту нечего было сказать. Он говорил много о том, что мир пришел в упадок из-за жалких попыток Белых магов Орде восстановить равновесие огнем и мечом, о том, что северные народы глупы и воинственны и даже он уже не в силах их контролировать, об угрозе Голадену и Изграну, а оттуда и Академии Орде. Главнокомандующий так же говорил, что если не выпустить силу Драконов, то в мир придут столетия мрака, звучащие в предсказаниях как Эпоха безвременья – Великая Эра Тьмы, что даже боги ничего не смогут сделать – они просто исчезнут, умрут.

Бессмертные боги умрут? Как это возможно? Он слышал в детстве от служителей Фальтора много легенд и сказаний. Было и о Великой Эре Тьмы, но она представлялась далекой угрозой, детской страшилкой – и вот теперь отец сказал, что она близка, как никогда. Кетан постарался отогнать эти тревожные мысли. Не стоило об этом волноваться сейчас, стоило подумать о том, как спасти Катарину и где ее искать. Тем временем Крондор Лай поднялся, приглашая его следовать за ним.

8

Я очнулась, ощущая холод плиты каждой клеточкой своего тела. Затылок ныл, но при попытке его ощупать обнаружила, что руки прикованы к краям плиты. Я шевельнула ногой, тоже закаованную в кандалы и поняла весь ужас ситуации, в которой оказалась. Последнее, что всплывало в памяти, был лязг замков и… все, дальше тьма. Свет факелов неумело разгонял мрак, скопившийся в пустынном каменном помещении. Оно было наполнено страхом, тягучим неприятным ожиданиям. Алтарь передо мной вовсе «не скрышивал» эту атмосферу. Вот только не чувство страха охватило меня перед лицом моего открытия, а понимание того, что все идет четко в соответствии с предначертанным. Время счастья подаренного мне Судьбой истекло – пора платить. Пора отчитываться перед мастерами, которые прописали мне такую роль, навязали, не спрашивая пазрешения и моего одобрения. Смириться? Да… стоило бы. Не то, чтобы при удобном случае не вопьюсь в горло врагу. Нет, просто дергаться до времени это пустая трата времени и сио – и я решила поберечь их. Может мне удаться еще и разобраться в происходящем. Итак, по моим скромным подсчетам, Портал должен находиться за пределами Темной Академии, где-то на северо-востоке от главной площади. Я еще раз воспроизвела в памяти момент приземления, когда обратила внимание на светло-голубое сияние за пределами Академии. Да, все верно – где-то там он и должен находиться. Осталось только придумать, как до него добраться. В моем нынешнем положении это было немного затруднительно. Поэтому стоило испавить данное положение.

В это мгновение дверь с гулким стоном отворилась, и на пороге появились две высокие фигуры в черных рясах, с капюшонами, надвинутыми глубоко на лицо. "Ну вот – подумалось мне – снова будут пытаться узнать хитрости моего колдовства".

Однако, фигура справа неспешно достала черный резной футляр. Затем, держа футляр на уровне лба, поклонилась на все четыре стороны и так же с грациозным поклоном предала футляр второй фигуре. После, пока второй проделывал то же самое, первый, откинув капюшон, направился ко мне. Я с ужасом узнала Крондора Лая. Мне уже не нужно было гадать, кто был вторым – я это знала прежде, чем Кетан откинул капюшон и встал рядом с тангерийцем.

Глава Темной Академии начал нараспев читать заклинание на древнем языке. Кетан, судя по лицу, был где-то далеко. У меня самой начала кружиться голова. От звуков, которые издавал Лай, воздух стал плотным. Огонь факелов, до той поры еле горевший, взметнулся к потолку. Стало светло и жарко.

Вода начала просачиваться сквозь камень и ливнем обрушилась с потолка, а сквозь земляной пол начали пробиваться нежные зеленые ростки. Это была чистая древняя магия. Самая могущественная, та, что была с начала мира. Лай призывал все стихии и, глядя на него, я видела, как вздулись жилы на его шее, а лицо исказила гримаса боли – эта магия могла убить его в любой момент, сделай он что-то не так.

Мой взор затягивала пелена, сознание уплывало, мысли в голове стали тяжелыми и неповоротливыми. Я как будто со стороны наблюдала за тем, как медленно Кетан протянул руки к горловине моей рубахи, как с силой рванул края и материя, покорная его силе, разошлась, обнажая левую грудь. Из футляра он достал кинжал Судьбы. Мысль обожгла сознание – когда они успели украсть его у меня? Почему я этого не заметила? Почему ты предал меня, Кетан? Почему?! Не верю… он не мог предать – нет!!!

Кетан занес кинжал над моей грудью и в этот момент, преодолевая свое немощное состояние, я заорала на все помещение. Это единственное, что мне удалось сделать в нынешнем положении.

Дальнейшее произошло в считанные секунды: Лай на секунду отвлекся, теряя контроль над Кетаном. Лицо которого приняло осмысленное выражение, и в следующее мгновение кинжал Судьбы торчал из-под ребра Крондора Лая. Он не предал, нет… Слезы облегчения выжигали глаза. Я рада, как же я рада…

Стены сотряслись от оказавшейся вдруг бесконтрольной древней магии, чистой силы. Кетан опустился на пол и возложил на колени голову отца. Сквозь грохот землетрясения мне удалось расслышать лишь Кетаново: "Прости" и слова Лая: "Не ведаешь что творишь".

– Кетан, – судорожно крикнула я, стараясь перекричать грохот, – надо остановить это безумие, иначе нам конец.

– Поздно – ответил он. – Нам этого уже не удержать. – Он просунул острие кинжала Судьбы в одно из звений цепи. Оно лопнуло, и одна из моих рук оказалась на свободе. Кетан молчал, видимо до сих пор с трудом принимая то, что убил своего отца. Мне нечего было ему сказать… Лишь на мгновение прижалась к нему всем телом, а затем потянула прочь из этой темницы. Дверь была открыта. В переходах Темной Академии царил хаос. Забыв обо всем, тангерийцы метались в поисках спасения. Видимо многие из них в страхе забыли, где находится выход из тюремных подземелий.

– Кетан, ты помнишь путь назад?

– Нет, я помню только то, как мы вышли из кабинета, а дальнейшее теряется в тумане – тихо ответил он, глядя на мечущихся по коридорам слуг Темной Академии.

Я пыталась определить, куда направляется большая часть напуганных грохотом тангерийцев, чтоб последовать за ней. Один из темных мастеров начал громогласно призывать всех к порядку. Его голос показался мне до боли знакомым, и, схватив Кетана за руку, я быстрым шагом направилась в его сторону. Что-то заставляло меня думать, что этот человек так же далек от Тангера и его обычаев, как Пустошь от Изграна. Но каково же было мое удивление, когда увидела, что темным адептом был Лис!

Некоторое время я не могла поверить своим глазам. Я ведь не видела его труп в Изгране. Вполне возможно, что он остался жив? Ведь так? Так? Почему же боги так поступают? Мне надо было бы радоваться, но я почему-то чувствовала боль… Что он здесь делает в Темной Академии? Я вглядывалась в такое родное лицо вновь обретенного Лиса, силясь понять: он ли это на самом деле?

Кетан среагировал быстрее. Он приблизился к Лису, схватил его за ворот куртки и крикнул в лицо:

– Что ты здесь делаешь?

– Нет времени! – заглушая шум, прокричал Лис почти у самого уха Кетана. – Бери Катарину и следом за мной!

Мне едва удалось различить сквозь грохот их слова. Кетан схватил меня за руку и кинулся вслед за Лисом, который буквально растворился в стене слева.