Текст книги "История Стража: кинжал Судьбы"

Автор книги: Светлана Кобелева

Соавторы: Майя Лабенок
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

13

Часы перед отъездом на бал сидела, как на иголках. Последний раз на мне было платье в ночь, когда за мной пришел Кетан. Я так отвыкла от этой одежды, что первое время ходила по дому и чувствовала себя исключительно неудобно. Но, благо, к тому моменту, когда подали карету, я успела освоиться и даже вспомнить некоторые правила этикета, которым меня небезуспешно выучили в родительском доме. Дворец сиял миллионами факелов и драгоценные камни, дорогие украшения, золоченая тесьма, и все то сияющее убранство, которым была напичкана знать, горело, отражая блеск пламени. За массивной витой железной оградой толпились зеваки. В Изгране все дышало праздником, но его «сердце», несомненно, билось во дворце. У меня перехватило дыхание, когда увидела это великолепие, и немалых усилий стоило вновь взять себя в руки. В тот момент, когда раздался звук рога, толпа знати резко зашевелилась и образовала проход к ступеням, ведущим во дворец. Да, не все традиции Голадена были забыты – так встречали короля. Наместник оказался высоким бледным юношей с медными волосами до плеч в строгом темном костюме и пестрой перевязью для полуторного меча, висевшего на боку. Казалось, оружие заставляло хозяина слегка клониться в противоположную сторону для противовеса. Рядом с ним стоял мужчина чуть старше Курта Вармора, еще на удивление не поседевший, с пронзительными темными глазами, которыми он то и дело обводил присутствующих. Одет он был так же скромно – в серый костюм, какой носили все мудрецы. Да, не все традиции Голадена забыты.

– Вирт Вармор, – сказал приблизясь Орфер, – представьте нам эту виэль. Она затмила всех присутствующих здесь дам.

Дамы его, благо, не слышали, но я по привычке залилась румянцем. Наместник своими голубыми глазами смотрел то на меня, то на Кетана. Кетана он рассматривал с особым удивлением и интересом. Наверное, потому что впервые видел тангерийца (хоть и наполовину) так близко.

– Это виэль Белфор. Дочь моего друга – лаконичности вирта Вармора можно было позавидовать, но Орфер и не сильно любопытствовал.

Почтив нас своим присутствием, Атиус Костонелло пригласил всех внутрь. Подождав пока уляжется смута возле дверей, я под руку с Куртом вошла за ним. Убранство зала поражало намного сильнее, чем внешние стены, украшенные причудливыми фигурами. Внутри дворец сиял золотом, кармином, фарфором и белым мрамором в отблеске огней тысячи свечей в трех хрустальных люстрах, один вид которых заставлял меня чувствовать себя лишь маленьким человечишкой. Столу с диковинными яствами, расположенного около стен, казалось, не было конца, и музыка лилась неизвестно откуда, такая веселая и затейливая, что так и хотелось под нее пуститься в пляс. Мой первый бал. Не дав мне погрузиться в свои мысли, вирт Вармор поднес мне кубок и потащил к столу, принявшись расхваливать разные блюда и предлагая самые, по его мнению, замечательные, попутно рассказывая, что наместник обожает удивлять своих придворных и, что это была его идея соединить обеденный зал вместе с бальным, чтоб те люди, которые хотели есть – ели, а те кто танцевать – танцевали. Откушав седьмое, я поняла, что надо отвлечь внимание вирта Вармора от еды, иначе мне светит перспектива лопнуть от съеденного.

– Курт Вармор, как вы полагает, наши враги уже здесь?

– Несомненно. Я полминуты тому назад имел удовольствие лицезреть мерзкое лицо Сколиса Тикори.

– Кого?

– Одного из представителей купеческой гильдии. Вон он, кстати, уплетает пирог – Курт состроил гримасу, вызвав у меня приступ смеха.

Купец имел все шансы подавиться едой. Он ел с такой жадностью, что, казалось, до бала его морили голодом. Вскоре яства на столе перестали быть интересны для окружающих, и постепенно все больше танцующих пар появлялась в центре зала. Как давно мне не приходилось бывать в обществе, где пригодилось бы мое домашнее воспитание. Сейчас я была безмерно благодарна матери – мне не приходилось чувствовать себя неловко. Наверное, в чем-то был прав Орфер, сказав, что я затмила дам. Данное изречение вполне подтверждалось вихрем изящных молодых людей, который унес меня, едва я отошла от Курта. Меня весьма огорчил тот факт, что среди людей, составляющих мне компанию, не было ни Кетана, ни Лиса. Кружась в танце с каким-то высоким юношей, до шеи которого едва доходила моя голова, я заметила в дальнем углу Курта и Орфера. Ни Кетана, ни Лиса нигде не было. Внезапно среди всего этого шума и блеска навалилось чувство одиночества. Захотелось бежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда. Вежливо раскланявшись очередным новым знакомым, сквозь резные двери, ведущие в Королевский сад, я протиснулась наружу. Уже стемнело, и с неба сыпал не то мелкий дождь, не то крупный туман. Капли падали на обнаженные плечи, приятно охлаждая разгоряченное после танца тело. Зеваки стояли даже с этой стороны дворца. Кажется, они чего-то ждали. Ну, в самом деле, зачем так долго было здесь стоять – не на сытую знать же любоваться. Тут меня осенило: "Да ведь они ждут объедков с королевского стола!". "Какая щедрость" – поморщившись, подумала я, невольно вспомнив наши дружные обеды по дороге в Изгран. Передернув плечами, спустилась по лестницы вниз, медленно углубляясь все дальше в сад. Под ногами шуршал гравий, а ветер трепал волосы. Было так светло, что казалось это не луна, а голубое солнце освещает путь. Вскоре я вышла на поляну, посреди которой возвышалась серая колона, от основания которой шло повествование об Изгране от самого его создания до нынешних дней – все же Изгран не так сильно отличается от Голадена. Вокруг нее полукругом расположились скамейки, на которых сидели влюбленные парочки. Я поспешила скрыться в тени деревьев, чтоб не быть ими замеченными – это, кажется, уже вошло в привычку. Где-то здесь, как рассказывал мне вирт Вармор, должен был находиться Зеленый лабиринт. Он был назван так, потому что стены его состояли из переплетенных вечнозеленых веток необычных цветов. Их запах дурманил голову и заставлял тебя забыть: куда ты шла или хочешь пойти. А их лепестки привлекали внимание своей яркой окраской и невозможным сочетанием цветов. Этот лабиринт был создан придворным магом виртом Лакруоном еще в период правления прадеда нынешнего наместника, который так же славился своими причудами. Когда я вступила под свод этого странного сооружения, то звуки, доносящиеся со стороны дворца, стихли. Ветки, переплетаясь над моей головой, создавали волшебный, немного таинственный полумрак. Затаив дыхание, я прислушивалась к шелесту юбок и шороху листьев. Казалось, что мне каким-то образом удалось оказаться в другом мире, далеком от той суеты, окутавшей Изгран. Но все же мое долгожданное уединение нарушили голоса, раздавшиеся за той стеной, рядом с которой я стояла.

– Простите виэль, что мне пришлось побеспокоить вас в этот праздничный день, но я должен сообщить вам, что за мной уже несколько дней идет слежка.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мне кажется, что кто-то узнал о нашем желании зах…

– Что вы имеете в виду, вирт?

– Я хочу сказать, что необходимо прекратить все наши действия направленные против наместника и постараться не высовывать свой нос, пока все не утихнет…

– Как вы трусливы, вирт. Могу предположить, что это ваша излишняя беспечность привела к таким последствиям. В любом случае уже ничего нельзя исправить или остановить. Вы начали это, вы это и закончите! Вам ясно?! Вам уже все равно не избежать проблем. Все могут подтвердить, что это вы старались свергнуть Его высочество Атиуса Костонелло, заставив купцов выступить за заключение мирного договора с артейцами…

– Но это же вы…

– Я вас не знаю и знать не хочу, если вы не справитесь с поставленной вам задачей. Но, а если вздумаете кому-то рассказать о наших деловых взаимоотношениях, то поверьте, что смерть от меча вам покажется наслаждением по сравнению с той, которая будет избрана для вас мной.

После этих слов наступила тишина, тут же нарушенная заверениями… Сколиса Тикори в преданности неизвестной особе. Я затаила дыхание в надежде услышать ее имя, но оно так и не прозвучало. Послышались шаги, и вскоре в одном из проемов в стене показался, как я и предполагала, Сколис Тикори своей собственной персоной. Страх разоблачения сковал тело, хотя мне все же удалось заставить себя вжаться в зелень "стены", чтоб не быть замеченной, при этом благодаря Арикона за то, что на мне было черное платье. Не обратив на меня никакого внимания, купец прошел мимо и завернул за угол. Из моего горла вырвался вздох облегчения. Я хотела незаметно посмотреть кто эта женщина, когда услышала голос Кетана:

– Зачем ты меня звала?

– Я хотела поговорить с тобой наедине.

– Зачем?

– Нам есть, что обсудить.

– Уже нет, Мариана. Мы сказали друг другу все, что хотели…тогда в Академии.

– Кетан разве ты не можешь, наконец, простить меня? Прошло так много времени с тех пор.

– Всего лишь семь лет – это не так уж много для меня…Ты ведь знаешь, кто я.

Раздался шорох одежды, затем все стихло.

– Не надо Мариана… Прекрати!

– Разве я не вызываю в тебе прежние чувства?

– Страсть? Нет, Мариана. После твоего решения покинуть Орде, ты мне стала безразлична.

– Ты ведь знаешь, что мне не удалось достигнуть красного мастерства, поэтому и ушла! Ты должен меня понять.

– Ничего я тебе не должен! Ты всегда желала власти. У тебя был выбор: остаться со мной или заменить погибшего отца на посту советника. Не старайся теперь получить то, что тебе уже не принадлежит.

– Мне было не под силу что-либо изменить – я старшая в семье.

– Ты могла помочь своему брату занять этот пост.

– Кетан… ведь я могу помочь тебе.

– Что ты имеешь виду?

– Мне стало известно, что тебя и эту недоучку преследуют красные мастера. Если ты согласишься быть со мной, я смогу устроить тебя на должность придворного мага, отправив вирта Юдома в заслуженную отставку.

– Не смей называть ее так!

– Кого?! Эту девушку, которая якобы является дочкой близкого друга вирта Вармора, а на самом деле ничего не умеющая горе-магичка? Она тебе не безразлична?

– Не твое дело, Мариана! Кстати, почему ты так уверена, что Его высочество Атиус Костонелло послушается твоего совета относительно вирта Юдома?

– Если ты присоединишься ко мне, то ты уверишься в моих возможностях.

– Мой ответ – нет, Мариана. Мы сможем справиться с той ситуацией, в которой оказались, сами.

Ее голос резко изменился, когда она вновь заговорила:

– Отлично, Кетан! Но если ты будешь нуждаться в помощи, не обращайся ко мне. – От ее слов веяло больше обидой и печалью, чем местью.

– Как пожелаете, виэль Ришель.

Раздались приглушенные шаги, и вот мне пришлось вновь прятаться, чтоб не быть замеченной Кетаном. Как только он исчез за поворотом, Мариана горько заплакала. Мне стало жаль ее, так отчетливо слышались в рыданиях ноты отчаяния, боли и одиночества. Стараясь не создавать шума, я направилась к выходу из лабиринта. И надо было мне задеть при этом одну из веток, которая издала такой шорох, что только глухой мог не услышать, а Мариана Ришель увы не была с дефектом слуха. Она застала меня в попытке слиться со стеной, чтоб стать не заметной для постороннего взгляда.

– Что вы здесь делаете? – надо отдать ей должное – ледяной тон, которым это было сказано, свидетельствовал о высшем умении держать себя в руках.

– Простите меня, виэль за то, что побеспокоила вас, но вышло так, что я заблудилась. Вы не подскажете, как выбраться из этого лабиринта?

Приподняв бровь, Мариана переспросила:

– Заблудились?

Я кивнула головой, тайно надеясь, что она поверит. Откинув со лба черную прядь волос, которая резко выделялась на слишком бледной коже, Мариана сощурила карие глаза и усмехнулась:

– Я как раз сама хотела покинуть это место – так, что следуйте за мной.

За то время, которое прошло, пока мы не выбрались из лабиринта, виэль Ришель ничего больше не произнесла.

– До свидания, виэль Белфор. Было приятно с вами встретиться.

Она произнесла эти слова таким тоном, что показалось, что она скорее б задушила меня, чем по-настоящему имела это виду. Я подождала, пока Мариана исчезнет из поля зрения, и только после этого последовала за ней.

14

Я не желала верить в то, что виэль Ришель была инициатором заговора. Несмотря на ее жесткий, скорее всего жестокий нрав, мне было жаль ее, и я совсем не хотела, чтоб ее убили. Значит, мне не стоит сообщать вирту Вармору или вирту Тагорету о том, что удалось узнать, хотя… вряд ли виэль Ришель так же поступила бы на моем месте. От мыслей меня отвлек шорох за спиной. Я резко остановилась и обернулась. Как раз в этот момент меня атаковал мужчина, в котором я узнала того, кто приставал в таверне. Из-за неожиданности нападения, я не смогла оказать сопротивление Тэдди. Он повалил меня на землю и стал грубо лапать тело. Впервые в жизни я почувствовала себя настолько беспомощной, что слезы страха и отчаяния покатились по моим щекам. Зажав мне рот, он тихо произнес:

– Ну что ж "виэль" мы с тобой, наконец, встретились. Теперь ты не такая строптивая и смелая, как в первую нашу встречу.

Я попыталась вырваться из его цепких рук, но ничего не получилось. Навалившись на меня, он стал поднимать мои нижние юбки, стараясь добраться до оголенной кожи. Я вновь попыталась вырваться, и чтоб сломить мое сопротивление, он ударил меня по лицу. От удара в голове раздался звон.

– Такая мне ты больше нравишься!

С этими словами Тэдди впился в мои губы столь же грубым, как он сам поцелуем. После чего с нетерпением разорвал ткань платья на уровне груди и, достав кинжал, прижал его к шее.

– Знакомая ситуация?

Воспользовавшись тем, что Тэдди больше не зажимал рот, я, преодолевая свой страх, плюнула ему в лицо и произнесла:

– Пошел ты к Ворфу!

– Я уже в его объятиях "виэль"!

Он вновь ударил меня по лицу, при этом другой рукой еще сильнее прижимая к моей шее кинжал. Я с ужасом ощутила, как капля крови скатывается к груди. О, Арикон! Что же мне делать?! Когда Тэдии сжал мою грудь, доставляя мне невыносимую боль, я ударила его в пах. Он откатился в сторону, казалось, весь сжавшись от причиненной ему боли.

– Сука!

Вместо ответа, я ударила ногой ему в лицо, после чего попыталась вырвать из его руки кинжал, но он быстро придя в себя, ударил меня в живот. От этого удара из легких вырвался весь воздух, а внутри, казалось, все скрючилось от боли. Воспользовавшись тем, что я ослабла, Тэдди вновь повалил меня на спину.

– Мне приказали тебя убить, сука, так что не надейся вырваться из объятий смерти.

Я замерла, чувствуя опять на своей коже лезвие кинжала. Мне хотелось закричать, когда заметила Лиса, который осторожно к нам подкрадывался. Тэдди напрягся, ощущая мое замешательство. Понимая, что он может увидеть Лиса, я, преодолевая свое отвращение, поцеловала его. Этот поступок позволил шпиону Вармора подобраться к нам поближе, оттолкнуть Тэдди в сторону и ударить кинжалом прямо в сердце. Мужчина умирал медленно… и вот, наконец, раздался последний вздох и он затих. Лис помог мне подняться и, чувствуя дрожь в моем теле, обнял и прижал к себе. Я всхлипнула, после чего уже не сдерживая слез зарыдалась, ощущая как вместе с ними, из меня вытекает страх и ужас всего пережитого.

– Тихо, тихо Катарина…

– Я… я не могла защититься… у меня не было никакого оружия и я…я…

– Ты не могла воспользоваться магией.

– Откуда ты знаешь? Тебе Аннушка рассказала?

Улыбнувшись, он осушил мои слезы поцелуем.

– Нет, я сам догадался, когда встретил тебя в ту ночь около дверей Анны.

Я вновь разрыдалась.

– Тихо…тихо… Лучше помоги спрятать тело этого наемника.

После того, как мы затащили труп в кусты, Лис повел меня обратно во дворец, накинув мне на плечи свой плащ. В страхе я заставила его остановиться недалеко от входа. Он удивлено приподнял бровь и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что случилось?

– Прошу пойми правильно, но я боюсь показаться перед всеми в таком виде.

– И?

– Посмотри, как я выгляжу!

– Ты только что пережила нападение и волнуешься только о том, как о тебе подумают другие?

– Я боюсь того, что могу своим видом опозорить вирта Вармора.

Улыбнувшись, он нежно убрал с моего вспотевшего лба прядь волос:

– Глупышка.

Затем так же нежно поцеловал в губы, которые еще кровоточили после ударов по лицу. Несмотря на боль, поцелуй Лиса доставил мне наслаждение и стер на мгновение воспоминания о случившемся. Он обнял меня за талию и прижал к себе, при этом успокаивающе гладя по спине. На белом воротнике Лиса алыми пятнами отметилась кровь.

Нас прервало раздавшееся рядом покашливание, а затем одиночные аплодисменты. Внутри все похолодело. Пересилив себя, я обернулась и заметила чуть позади нас виэль Ришель, вирта Вармора, вирта Орфера Кетана и несколько юношей из тех с кем я танцевала. В следующую секунду у меня перехватило дыхание, и я покраснела от стыда, стараясь при этом запахнуть полы плаща плотнее, чтоб прикрыть разорванную на груди ткань платья.

– Браво, виэль Белфор!

Ища поддержки, я посмотрела на Кетана, но он отвел глаза, не желая смотреть на меня. Лис же хмуро взглянул на Мариану Ришель.

– Вы б могли дождаться окончания празднества виэль Белфор и вирт… Лис, перед тем как осмелиться вести себя так в присутствии других…

– Я…

– А вы виэль, если не заботитесь о своей репутации, так могли бы подумать о репутации вирта Вармора.

– Она здесь не причем, виэль Ришель.

– Да? – произнеся это, Мариана наиграно удивилась.

– На нее напали, а мне, славу Арикону, удалось вовремя подоспеть к месту событий, чтоб спасти ее.

При этих словах Кетан посмотрел на меня вновь, внимательно оглядывая с ног до головы, уже не упуская из виду ни царапину на шее, оставленную кинжалом, ни кровь, текущую из разбитой губы.

– Если вы не доверяете моим словам, я могу предоставить вам доказательства.

Взяв меня за руку, Лис повел всех остальных к тому месту, где мы спрятали злосчастного Тэдди, но его там уже не было. Усмехнувшись, Мариана зло произнесла:

– Вы это хотели нам показать вирт Лис? Место ваших недавних забав?

Мы переглянулись с Лисом, не зная, что сказать в ответ.

– Вирт Вармор, мне очень жаль, что виэль Катарина оказалась распутной девкой и посмела опозорить вас перед всеми присутствующими здесь людьми.

Лис хотел что-то сказать, но я сжала его руку и тихо проговорила:

– Вам придется ответить за эти слова, виэль.

При этом я за неимением перчатки оторвала не особо нужную часть от испорченного платья и бросила его под ноги Марианы.

– Дуэль? Хорошо, я принимаю вызов. При всех здесь присутствующих своим секундантом я выбираю вирта Кетана.

Кетан был более чем удивлен, а я онемела, вновь не зная, что сказать. Меня спас Лис, сообщив, что моим секундантом будет он. Я улыбнулась ему в ответ, стараясь скрыть за этой маской уверенности ту душевную боль, которую мне причинил Кетан своей привычной отрешенностью и недоверием ко мне.

Постепенно все разошлись, остались только вирт Вармор, Кетан и, конечно же, Лис.

Вновь посмотрев на меня, черный мастер произнес:

– Простите, но я вынужден покинуть вас. Мне следует выяснить место и время дуэли, а так же каким оружием будет разрешено пользоваться.

Согласно кивнув головой, вирт Вармор повернулся ко мне, а я смотрела вслед Кетану, тайно надеясь, что обернется, ободряюще улыбнется и останется со мной, не осмеливаясь бросить одну. Но этого так и не произошло.

– Пойдемте домой, виэль Катарина.

Я посмотрела на Курта Вармора и кивнула головой, затем обернулась к Лису:

– Пойдем?

– Ты иди, Катарина. Мне нужно еще кое-что выяснить.

Как только вирт Вармор и виэль Катарина уехали, Лис закрыл глаза, ожидая, когда появиться виновник всего того, что произошло. Ему пришлось недолго ждать – его тень, отделившись, сформировалась в плотную человеческую фигуру, все так же оставаясь непроницаемо черной.

– Зачем вы приказали ему напасть на Катарину? Если б я знал…

– Ты бы все равно выполнил мой приказ. Ты что забыл, чем карается твое неповиновение?

Стиснув от злости зубы, Лис почти прошипел:

– Не смейте больше нападать на нее.

– И что же ты мне сделаешь?

Мужчина горестно вздохнул, осознавая правдивость его слов – он ничего не сможет ему сделать…. Несколько минут спустя фигура вновь превратилась в тень, а Лис двух миров все так же не двигался с места.

15

Тряхнув головой, я углубилась в чтение, пытаясь разобраться в паутине интриг на протяжении всего существования Изграна. Эта книга сразу привлекла мое внимание своим названием «Истории Нильфа» и к тому же помогала мне скоротать время до прихода Кетана и Лиса. Несколько минут понаблюдав за моими безрезультатными попытками, вирт Вармор вновь занялся своими документами. Раздался серебристый перезвон дверного колокольчика, а затем звук открывающейся двери. Вскоре в дверном проеме библиотеки показался Кетан. Хмуро осмотрев комнату, он сел на единственно свободное кресло в помещение, при этом ни разу не взглянув в мою сторону. Курт Вармор приподнял вопросительно бровь, ожидая, когда черный мастер изволит говорить. Кетан склонил голову и, наконец, посмотрел на меня.

– Виэль Ришель желает, чтоб дуэль была до первой крови, и вы могли пользоваться только магией. Так как в Изгране магическая дуэль запрещена, она будет проходить завтра в заброшенной деревне – полдня пути от Изграна на юго-запад. – Усмехнувшись, Кетан продолжил: – Там довольно давно бесчинствовала нечисть, почти вырезав все население. И хотя впоследствии их всех уничтожили, никто не хочет возвращаться в деревню, считая ее проклятой.

– Нечисть? Но когда мы путешествовали по лесу, нам никто не встретился на пути, даже дикие звери.

– Нас видимо оберегали сами боги.

Как только он это произнес, раздался звон дверного колокольчика и в библиотеке через некоторое время показался Лис. Кетан молча смерил его взглядом, а затем посмотрел вновь на меня. Стараясь не обращать на него внимания, я устало улыбнулась Лису. Вармор стал переводить взгляд с Кетана на своего разведчика, после чего, встав из-за своего рабочего стола, произнес:

– Мы все устали и нам всем стоит отдохнуть перед завтрашним днем, поэтому я покидаю вас здесь. Доброй ночи вирты и виэль Катарина.

– Спокойной ночи вирт Вармор.

Как только Курт Вармор покинул библиотеку, Кетан встал с кресла и подошел ко мне:

– Катарина… Я прошу тебя отказаться от дуэли.

Вскочив с кресла и отбросив книгу, я с гневом произнесла:

– Что?! Это не я должна избегать дуэли и просить прощение, это должна сделать виэль Ришель, Кетан.

– Ты не понимаешь, Катарина. Мариана так же как и ты черный мастер, но она достигла звания несколькими годами учебы, а ты…

– А я что, Кетан? Не уж то ты сомневаешься в решение Белых мастеров?

– Нет. Ты владеешь огромной силой, Катарина, но ты еще не познала ее полностью.

– Хватит, Кетан! Мне не нужны твои советы.

– Катарина я боюсь за тебя. Прошу откажись от дуэли.

– Ты не веришь в то, что я смогу победить ее?

– Нет, я верю, но мне так же страшно представить, что может быть с тобой, если ты проиграешь.

– Прекрати! Мне надоела твоя вечная забота обо мне. Мне не нужен брат, Кетан!

Я и не заметила, как мы оба перешли на крик, пока в библиотеку не вошла Анна:

– Что случилось, виэль Катарина? Почему вы так кричите?

Желая успокоить ее и успокоиться самой, я постаралась улыбнуться:

– Все в порядке, не беспокойтесь… можете идти Аннушка. Спокойной ночи.

Покачав головой и пожелав спокойной ночи в ответ, старая женщина вышла из комнаты. Кетан, все так же хмуро смотря на меня, склонил голову, прощаясь, и вышел. В помещение воцарилась тишина. Мне хотелось расплакаться. Но я как могла, сдерживала свои слезы. Ко мне медленно приблизился Лис и обнял за плечи, позволив уткнуться ему в грудь.

– Лис, ты веришь в то, что я смогу победить виэль Ришель?

– Ты сильная женщина, Катарина. И мне кажется, что тебе под силу все, если захочешь.

– Спасибо.

– За правду не надо благодарить, Ката.

Подняв голову и всмотревшись в его глаза, которые излучали тепло, я обняла его за шею и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в губы. Его ответный поцелуй поразил мое воображение своей пылкостью, заставив забыть обо всем на свете. В тоже время его руки опустились мне на талию и медленно проникли под рубашку. В ответ на его ласки тело покрыла мелкая дрожь, и мне было не под силу сдержать стон. Мы так увлеклись друг другом, что не заметили, как в комнату вошел Кетан.

Он окаменел, тайно надеясь, что это ему показалось. Казалось, что тысяча ледяных острейших игл вонзилась в сердце, такая жгучая боль пронзила его, когда увидел Кату в объятиях Лиса. Стиснув зубы, чтоб не застонать от боли и гнева, чтоб не позволить себе избить до смерти этого нахала, он вышел из библиотеки.

Следующий день белесым туманом встретил меня в объятиях Лиса на том, что он называл "кроватью". Стараясь его разбудить, я приподнялась на локте, и поцеловала сначала в нос, а затем в губы. Во сне он был похож на маленького мальчика. В ответ на мои старания он что-то произнес себе под нос, и прижал меня покрепче к себе. Из моей груди вырвался смешок, и я повторила свою попытку. В этот раз мне повезло больше – он открыл глаза и сонно мне улыбнулся.

– Тебе стоит проснуться Лис или мне придется уехать без тебя.

Закрыв глаза, он прошептал что-тов ответ. Как послышалось мне – на этот раз это было что-то не очень приличное. Милый Лис – последний человек, который мог поддержать меня в этой непростой ситуации. Я всмотрелась в его сонное лицо. Внезапно он открыл глаза и улыбнулся. Эта улыбка… Есть вещи, которые не изгладятся не только из моей памяти, но и из памяти этого мира. По значимости события это солнечное лицо с недельной щетиной, улыбающееся во все тридцать два зуба (плевать, что никто кроме меня этого не видел), было как ощущение силы в подушечках пальцев, как рождение Изграна. Ночной странник, сколько уже пало от его руки? Любимец женщин, обладающий неимоверным обаянием. Он не убийца и не похотливый пройдоха – об этом говорила его улыбка. Пускай идеалы Лиса хранились глубоко в сердце, а поступки его чаще всего граничили с моралью, но он не изменял себе – это главное.

– Как ты задумчива, Ката…, – второй раз за вечность кто-то вновь назвал меня так. Его нежные руки… Я взяла обе его ладони и прижала к себе.

– Ты чего, Катарина?

– Лис, мне кажется…

– Что любишь меня? – его голос был сух и печален.

Как он догадался?

– Да, именно так.

– Нет, не говори мне этого.

– Почему, Лисенок?

– Не называй меня так!

– Но…

– Пойми, – уже спокойнее сказал он, отстраняя свои теплые ладони, – меня нельзя любить. Ведь тогда я должен буду любить тебя в ответ. Это и есть истинная любовь. Я не могу себе это позволить. Моя жизнь – сплошь хождение по лезвию. Мне не страшно умереть, но я буду бояться, что причиню боль любимому человеку своей внезапной смертью и тогда появиться страх смерти, а это для меня равносильно трусости, понимаешь?

Простыня упала, обнажая его смуглое сильное тело. Я отказывалась понимать. Его бездонные глаза… "Позволь мне быть твоей столь долго, сколько это вообще возможно" – мой отчаянный шепот мог растопить лед, но это не имело значения в то незабвенное утро.